Шемякин михаил федорович художник импрессионист. Неизвестный шемякин. Пленительные женские образы

Выставку сопровождает оригинальный аудиогид — точнее, полноценный аудиоспектакль-променад, написанный драматургом Юлией Поспеловой и исполненный артистами Мастерской Дмитрия Брусникина .

Стоит надеть наушники — и появляется сам Михаил Шемякин. Встречая гостей на первом этаже, он со старомодной интеллигентской учтивостью сопровождает зрителя по всей экспозиции. Голосом актера Василия Буткевича он просит посмотреть вокруг через полупрозрачное голубое стекло. За окном все та же осень и серое небо, но мир кажется другим, не правда ли? Художник не меняет мир, он просто умеет находить особую оптику и позволяет остальным увидеть реальность в ином свете. Так и аудиоспектакль добавляет четвертое измерение выставке, оживляя картины и наделяя голосом их персонажей.

Этот незримый Михаил Шемякин чем-то похож на бесплотного путешественника во времени из «Русского ковчега» Александра Сокурова. Когда останавливаешься перед открывающим экспозицию автопортретом художника, слышишь его просьбу остановиться, встретиться с ним взглядом, действительно чувствуешь связь с этим человеком из прошлого, как будто на мгновение поднявшим глаза от мольберта. И хочется узнать побольше: чем он жил, какие цветы любил, какую музыку слушал, как сложилась судьба светловолосого мальчика, что расположился у него за спиной?

Выходец из купеческой семьи, Михаил Шемякин учился у Валентина Серова и Константина Коровина в Московском училище живописи, ваяния и зодчества, а позже в мюнхенской студии Антона Ажбе, через которую в разное время прошли и Василий Кандинский, и Мстислав Добужинский, и Кузьма Петров-Водкин, и многие другие.

Живопись Михаила Шемякина проникнута лиризмом и нежностью, лишенной и намека на сентиментальность. Тонкий и проницательный наблюдатель, он удивительно точно передает даже не характер человека, а некую окружающую ауру. Полны любви его портреты жены и сыновей, но при этом они являют собой и обобщенные образы материнства и детства.

Михаил Шемякин

С женой, Людмилой Гржимали, Михаил Шемякин познакомился в училище. Дочь чешского музыканта Ивана Гржимали, профессора Московской консерватории и одного из создателей российской скрипичной школы, она не смогла заниматься живописью из-за болезни глаз, посвятив себя детям. Возможно, благодаря ей картины Михаила Шемякина обладают удивительным свойством — они музыкальны. В их внутреннем ритме всегда проступает мелодия: так, столь любимые в семье гиацинты — это задорный вальс, портрет композитора Александра Гедике — бодрая полька, а изображение деда художника, предпринимателя Алексея Абрикосова, — сдержанная, но полная внутренней силы фуга.

«Так как половину своей жизни я воспитывался музыкальной средой, я задумался над тем, что язык искусства и язык музыки должен быть языком гармонии, что содержание этого искусства требует языка гармонического», — читаю рядом с одной из картин. Или это сам Шемякин говорит где-то рядом? С каждым шагом и остановкой возле очередной работы его присутствие становится все более осязаемым.

Владимир Маяковский очень точно подметил особенность художественной манеры Михаила Шемякина, назвав его «реалистом-импрессионистом-кубистом». Воздушность впечатления в его работах и правда сочетается с физической и психологической конкретностью, а в отдельных случаях — с тяжестью солидных геометрических объемов.

В послереволюционных работах Шемякина появляются персонажи новой советской России — швеи, пионерки, но они далеки от «идейной правдивости» и героики соцреализма и столь же поэтичны, что и его женские образы Серебряного века.

«Я считаю, что самое приятное — иметь совершенно чистый холст, когда он еще не испорчен красками и когда ты с наслаждением кладешь что-то минимальное», — говорил (или говорит?) Михаил Шемякин. В финале аудиоспектакля я вновь оказываюсь один на один с художником, уже далеко не молодым. Но его глаза лучатся все тем же теплом и неподдельным интересом к новому собеседнику, остановившемуся перед картиной. История никогда не заканчивается. С последней страницы все только начинается.

Михаил Шемякин

Михаил Шемякин

Детали
Выставка работает до 17 января 2018 года
Музей русского импрессионизма, Ленинградский пр-т, 15, стр. 11

МОСКВА, 13 октября. /ТАСС/. Первая в Москве выставка картин художника-импрессиониста начала ХХ века Михаила Шемякина, которая пройдет с 13 октября по 17 января в Музее русского импрессионизма, будет включать более 50 работ автора. Об этом ТАСС сообщила директор музея Юлия Петрова.

"Нам пришлось провести строгий отбор, результатом которого стала первая в нашей стране ретроспектива одного из немногих импрессионистов-портретистов в российском искусстве. На выставке "Михаил Шемякин. Совсем другой художник" представлено более 50 крупномасштабных произведений из музеев России", - сказала Петрова.

Несмотря на то, что имя Михаила Шемякина многим неизвестно, в каждом музее России хранятся его произведения. Директор музея также уточнила, что импрессионист, скончавшийся в 1944 году, никакого отношения к авангардисту-однофамильцу, автору знаменитого памятника Петру I, установленному на территории Петропавловской крепости в Санкт-Петербурге, не имеет.

Художник музыкантов

Осмотр выставки начинается с третьего этажа. Здесь размещены картины, посвященные музыке и семье художника. Произведения, оставшиеся за рамками этих тем, оказались на втором этаже. Шемякин своей судьбой был связан с выдающимися современниками: Петром Чайковским, Валентином Серовым, Федором Шаляпиным.

"Реставратор и просветитель искусства Игорь Грабарь прозвал его "художником музыкантов" - творчество Михаила Федоровича было тесно связано с музыкой. Его тестем был известный в Москве чешский скрипач Иван Гржимали. Долгое время семья жила в правом крыле Московской консерватории", - объяснила Петрова.

Одна из центральных картин на втором этаже - портрет извозчика в синем кафтане. Художник написал его с консерваторского возничего Василия. Работа, отличившаяся на выставке передвижников в начале XX века, пострадала в 1917 году от шальной пули.

Монохромный стиль

Значительная часть произведений Шемякина монохромна. Осознанно, он пишет ограниченной палитрой, используя так называемую "трехцветку": жженую кость (черный цвет), охру и белила. Но, невзирая на скудную, на первый взгляд палитру, художнику даже из этих красок удается создать тонкие жемчужные переливы.

Невиданный Абрикосов

Портрет фабриканта-кондитера Алексея Абрикосова - доминанта выставки - был родным дедом Шемякина. Однажды, когда художник попросил его позировать, то тот первым делом поинтересовался: сколько времени ему придется на это потратить. Шемякин ответил: "двадцать часов". За это время Шемякин написал большой полнофигурный портрет своего деда. Увидев работу, Абрикосов взял со стола аршин, подошел к зеркалу, замерил расстояние от своей макушки до кончика седой бороды, затем сравнил с тем, что получилось на холсте и похвалил внука за точность исполненной работы.

Директор музея рассказала еще одну семейную легенду, связанную с это картиной. "Когда портрет был повешен в кабинете у Абрикосова, один из его подручных, зайдя в комнату и, заметив картину, сказал: "Простите, я не знал, что вы уже проснулись". Настолько точно и реалистично было изображение, выполненное Шемякиным", - сказала Петрова.

Портрет более 70 лет находился в собрании Государственной Третьяковской галереи. На выставке в музее импрессионизма эта работа экспонируется впервые.

Гиацинты

Любимые цветы Шемякина были гиацинты. Он часто писал их, оттачивая в этих натюрмортах свою монохромную технику. В начале экспозиции посетители могут увидеть "Гиацинты у елки". Работу, наполненную радостью и предвкушением Нового года. В конце выставки на картине, написанной художником в год его смерти, на холсте изображены увядающие цветы.

Сотрудники музея обещают, что в течении работы всего проекта в залах будут находиться живые гиацинты.

Полное погружение

Специально к выставке "Михаил Шемякин. Совсем другой художник" музей подготовил художественно-документальный спектакль, помогающий лучше познакомиться с экспозицией и погрузиться в мир импрессиониста. Для этого при входе посетителям будут выдаваться наушники и инструкция. Программа доступна через специальное приложение, которое нужно установить на свой телефон.

Директор музея уточняет, что этот "саундпроменад" не следует сравнивать с аудио гидом и рассказом экскурсовода. "Это спектакль, подготовленный молодым драматургом МХТа Юлией Поспеловой. Главный текст, собранный на основе неопубликованных воспоминаниях сына художника и самого Михаила Шемякина, а также включающий музыкальные зарисовки, читает актер Василий Буткевич. "Этот саундпроменад, в отличие от обычного гида, оставляет совершенно особенное послевкусие от выставки. Это художественное произведение, погружающее посетителей в четвертое измерение", - сказала директор музея.

Надо ж было дотянуть до последних дней работы выставки, пока морозы не ударят, и собраться в выходной день, да подгадать к какой-то специальной акции, чтоб народу не протолкнуться, ну а как иначе... При том что в прошлый раз на постоянной экспозиции МРИ я отметил наличие в коллекции музея Михаила Шемякина, и знамо дело "совсем другого" Шемякина, художника первой половины 20-го века -

Я почему-то не сразу сообразил, что нынешняя выставка именно тому, а не "этому", нынешнему, современному Шемякину и посвящена. А потом на фоне текущего выставочного бума, когда глаза разбегаются, ноги разъезжаются и проще ни на что не ходить, чем выбирать, куда пойти в первую очередь, Михаил Федорович Шемякин, конечно, многим уступит приоритет, особенно своим современникам, и европейским, как Шиле с Климтом в ГМИИ, и местным, как, скажем, Николай Андреев с Эль Лисицким в ГТГ. Но все-таки и его персональная ретроспектива, первая за сорок лет в Москве, внимания заслуживала, тем более что примерно треть работ выдана из частных собраний, а почти все остальные, за исключением нескольких из собственных фондов МРИ, из ГТГ и ГРМ (но тоже ведь, что касается Русского и Третьяковки, из запасников!), одолжены у провинциальных картинных галерей, от одного только Нижнетагильского музея получено до полудюжины вещей!

"У Михаила Федоровича есть то душевное "сфумато", которое обязан воссоздавать у своих слушателей музыкант" - цитируется высказывание Грабаря о М.Ф.Шемякине, но это уже на "эпилоге" к выставке, в зале постоянной экспозиции на минус первом этаже, где обычно висит свой собственный, принадлежащий МРИ Шемякин, а теперь три "гастрольных" полотна: отличный "Портрет Дукмасовой" (1914) и эскизный холст "Мать и дитя" (1900е) из частных коллекций, а также неплохие "Вянущие гиацинты" (1910) из Тулы, с которых я, так получилось, начал знакомство с выставкой, а затем уже поднялся выше, в галерею.

Основной жанр на выставке - однозначно портрет. Есть и автопортреты, замечательные - 1919 года и "Автопортрет с сыном" (1907), есть "Портрет Алексея Абрикосова", деда художника по материнской линии, знаменитого шоколадного "магната" (1902) из ГТГ, но в первую очередь на себя обращают внимание женские образы, а также сюжетный мотив "мать и дитя", повторяющийся многократно: "Мать с ребенком" (1908) из Рязанского музея, "Портрет жены с сыном на коленях" (1910), великолепное полотно "Мать и дитя на солнце" (1907) из ГРМ, "Мать и дитя" (1905) из ГТГ. Есть и отдельно "Потрет жены" (1911) из Тульского музея, и "Потрет Феди в кресле" (1910) - сын художника потом стал профессором-химиком, большим ученым. Ученик Серова, во многом близкий по стилю и духу Коровину, "другой" Михаил Шемякин - ровно то, что "народ любит", но в отличие от Серебряковой с ее (тоже чудесными, спору нет, хотя иногда и слащавыми) женскими и детскими портретами Шемякин практически неизвестен, в силу чего, естественно, и непопулярен, хотя при жизни его, задвигая и забывая, по меркам советских 1920-30-х не сильно преследовали, не уничтожали, и он не эмигрировал, как та же Серебрякова, но вот остался в тени своих более знаменитых современников и сейчас с трудом из нее выходит обратно на свет.

На приехавшем из мемориального музея Чайковского в Клину (не помню там этой картины...) "Чешского квартета" (1912) первой скрипкой изображен Карел Гофман, а второй Йозеф Сук. С чехами Шемякин породнился всерьез, и отца своей жены скрипача Ивана Гржимали писал охотно, на выставке два его портрета, тот что из музея им. Глинки более камерный, лиричный. Еще один персонаж из того же ряда - "Портрет скрипача Франтишека Ондржичека" (1910х) из собрания Музея музыкальной культуры им. Глинки. Присутствует на выставке и натюрморт "Скрипка", но уже позднейший, 1930-х годов, по-моему не очень интересный. Вообще музыкальная тема Шемякину была явно близка см. "Портрет виолончелистки Анны (Ханы) Сауловны Любовшиц" (1907) из ГРМ, "Портрет певицы Надежды Саликовой" (1905), более поздние, послереволюционные - отличный "Портрет Антонины Неждановой" (1934) из Астрахани, потрясающий, даром что этюд к портрету А.Гедике и еще один вариант портрета Гедике - рисунок углем (оба 1927, оба тоже из музея им. Глинки).

Но и просто женские портреты, в том числе безымянные, Шемякину прекрасно удавались: "Дама в светлом" (1903) из Нижнетагильского музея, динамичный "Женский портрет" (1900-е), "Женский портрет в профиль" (1907). Позднейшие вещи того же жанра по технике мало чем отличаются от ранних - только моделями: ср. "Девочку в матроске. Сонечку" (1910) из МРИ, она обычно висит в постоянной экспозиции музея, и "Катю в зеленом платье" (1937) или прекрасную "Касю" (1939) из частной коллекции. На отдельной стене собраны изображения Веры Калашниковой, любимой модели Серова, выполненные молодым Шемякиным в мастерской мэтра и сейчас привезенные одна из Пензы, другая из Минска. Из Минска же, из Белорусского худ.музея доставили впечатляющий "Мужской портрет" (1905). А Этюд к портрету чешского (опять-таки) поэта Ярослава Врхлицкого (1907) - из... Химкинской (!) картинной галереи им. С.Горшина. И еще "Портрет девушки. Кира" (1926) - тоже химкинский, стало быть, в Химках есть достойный художественный музей? Никогда не слыхал, ну надо же... А самый эффектный герой-мужчина на полотнах Шемякина - однозначно "Московский извозчик" (1910) из Тульского музея: в халате у чайного столика он смотрится барином похлеще кустодиевского Шаляпина!

Маяковский про Шемякина (они общались в начале 1920-х) говорил: "реалист-импрессионист-кубист", под последним понимая, видимо, некоторую "аналитичность" форм шемякинских портретных изображений, но и "кубизм", и "реализм" по отношению к Шемякину - определения очень условные, работают в крайнем случае как метафоры, он, очевидно, "импрессионист" не только по технике, по стилю, но и по образу мышления. Что заметно в его попытках послереволюционных, советских десятилетий вписаться в новый тематический контекст, не отказываясь от привычной манеры: приехавший из Тюмени "Косец" (1928) или "Швея" (1930) выглядят не слишком-то искренне и не убеждают. "Пионеры на отдыхе" (1939) из Нижнего Тагила "честнее", но для советского изобразительного искусства той поры (Самохвалов, Вильямс, Яблонская какая-нибудь... Пластов, наконец!) это такой вчерашний день... Жаль, что на выставке мало графики - те единичные листы, что показываются, вызывают желание увидеть больше, будь то ранний карандашный рисунок "Католический монах" (1901-02) из Пензы или позднейший, тоже выполненный карандашом "Портрет драматурга Сергея Разумовского" (1938), при том что я и не слыхал про такого драматурга.

Пейзажи у Шемякина, правда, слабенькие, насколько можно судить по немногочисленным представленным тут образцам вроде "Вечер. Зальцбург" (1911) из Рязанского музея. Натюрморты разные, цветочные некоторые очень хороши - "Вянущие гиацинты у елки" (1916) еще и "философичны", но и обыкновенные декоративные неплохи - "Гиацинты ночью" (1912) из собственного собрания МРИ или "Натюрморт с сиренью" (1930-е). А в целом выставка очень представительная, умело собранная, организованная в пространстве - жалко, что МРИ расположен ну совсем не к заходу, ехать туда надо специально (когда-то я жил в соседнем от комплекса бывшей фабрики "Большевик" доме по Скаковой - но музея еще и в проекте не существовало), зато если добраться - помимо выставки и постоянную экспозицию не лишнее по очередному кругу пройти.

Знаменитый дед

Михаил Федорович Шемякин родился 21 октября 1875 года в Москве. Его отец, Федор Михайлович, человек от искусства далекий, владел московской деревообделочной фабрикой, на которой среди прочего изготовлялась красочная жестяная упаковка для кондитерских изделий знаменитого производства Абрикосовых. Художественные способности Михаил Шемякин, вероятно, унаследовал от своего деда по отцовской линии - М. И. Шемякина, талантливого художника-самоучки.

А по материнской линии его дедом был сам Алексей Иванович Абрикосов, фабрикант и предприниматель, основавший «Фабрично-торговое товарищество А. И. Абрикосова сыновей», владелец кондитерских и чайных магазинов в Москве, Поставщик Двора Его Императорского Величества, потомственный почетный гражданин. Алексей Иванович много занимался не только коммерцией, но и благотворительностью, как и его жена, Агриппина Александровна Абрикосова, несмотря на то, что ей довелось стать матерью 22 детей и семейные дела составляли большую часть жизни. По ее завещанию 100 тысяч рублей были перечислены на устройство бесплатного родильного дома на 2-й Миусской улице в Москве.

Надо ли напоминать печальный факт, что семейная фабрика Абрикосовых в 1918 году была национализирована новой властью. По злой иронии, а вернее, вполне в соответствии с беззастенчивой большевистской логикой, предприятие Абрикосовых было переименовано в честь революционера азербайджанского происхождения П. А. Бабаева, а роддому А. А. Абрикосовой присвоено имя Н. К. Крупской (к счастью, в 1994 году справедливость хотя бы частично была восстановлена, и теперь по адресу 2-я Миусская, д. 1/10 расположен Городской родильный дом имени А. А. Абрикосовой).

Но, по-видимому, советская власть посчитала и это недостаточным. В 20-е годы был уничтожен Ново-Алексеевский монастырь, а вместе с ним кладбище с захоронением четы Абрикосовых. На этом же кладбище находился семейный склеп фон Мекк с могилой Надежды Филаретовны, там же был погребен Илларион Михайлович Прянишников, замечательный художник, один из первых преподавателей Михаила Федоровича Шемякина в Московском училище живописи, ваяния и зодчества.

В Третьяковской галерее хранится портрет А. И. Абрикосова, созданный его внуком Михаилом. О том, как была воспринята эта художественная работа Алексеем Ивановичем, о его весьма необычном «деловом» отзыве о портрете в своих воспоминаниях рассказывает сын М. Ф. Шемякина Михаил Михайлович Шемякин :

Когда Михаил Федорович решил написать портрет своего деда, Абрикосов согласился, но спросил, сколько часов ему нужно сидеть, позируя. «Двадцать». «Хорошо, но ни часу больше». Когда портрет был окончен, Абрикосов встал, взял правой рукой со стола аршин и медленно, заложив левую руку за спину, подошел к зеркалу и измерил аршином свою голову, от макушки до конца седой окладистой бороды. Потом подошел к портрету и, измерив соответствующую его часть, сказал: «Молодец, Миша. Точь-в-точь».

Еще более практический взгляд на искусство и художественную деятельность внука имела «бабка» художника Агриппина Александровна. Как-то Алексей Иванович Абрикосов узнал из газет, что на выставке ученических работ, устроенной в Училище живописи, ваяния и зодчества, одну из картин его внука приобрел сам генерал-губернатор.

Бабка Агриппина Александровна тоже поехала на выставку, желая купить и себе что-нибудь из Мишиных работ. Непроданным оставался лишь написанный в серебристых тонах этюд «Балкон зимой». Бабушке картина не понравилась: «Эта? Да она - белая, некрашеная! Нет! Я не возьму. Только рамку портить! Поехали домой».

После прохождения домашнего курса обучения Михаил Федорович поступил в 4-ю московскую гимназию, располагавшуюся первоначально в доме Пашкова на Воздвиженке, а затем, после того как здание было отдано Румянцевскому музею, - в знаменитом доме князей Трубецких на Покровке. Среди известных учащихся гимназии можно назвать театрального режиссера, музыканта и художника Н. Н. Евреинова, создателя аэродинамики и аэромеханики Н. Е. Жуковского, мецената С. Т. Морозова, крупного филолога-лингвиста А. А. Шахматова. Но несмотря на прославленные традиции 4-й гимназии, в которую принято было отдавать детей из интеллигентных купеческих семей, учеба в ней не доставляла Михаилу Шемякину никакой радости, а «чиновничья бездушная дисциплина, державшая в страхе», вызывала ненависть. Светлые воспоминания были связаны только с учителем рисования Александром Родионовичем Артемьевым и, как ни странно, с надзирателем Кузьмой Ивановичем и швейцаром Петром.

Первые учителя

Осенью 1893 года Шемякин успешно сдал конкурсный экзамен в Московское училище живописи, ваяния и зодчества. Его подготовкой занимался ученик В. Г. Перова В. И. Ачуев.

Помню, как до поступления моего в Училище ваяния и зодчества моя мать повела меня к директору Училища Евграфу Семеновичу Сорокину, который приходился ей дальним родственником, чтобы посоветоваться с ним о моих способностях к изобразительному искусству.

Е. С. Сорокин жил в здании Училища. <…> Он ласково подозвал меня к себе и внимательно стал рассматривать мои работы, рисунки и живопись. «Способности, несомненно, есть, - обратился он к моей матери и, положив мне на плечо широченную руку, сказал строго: «А трудиться будешь? Будешь трудиться? Труд и в искусстве прежде всего!» Я прошептал: «Буду».

О Е. С. Сорокине ходили легенды, что он умел поправить ученический рисунок одной линией - по контуру. Среди первых учителей Шемякина были также выдающиеся художники И. М. Прянишников, В. Д. Поленов, А. Е. Архипов, К. А. Савицкий, Л. О. Пастернак.

В Училище преподавал и старший брат Константина Коровина Сергей Алексеевич Коровин, «высокий, худощавый цыганского типа брюнет, с желтым смуглым лицом и с золотыми искрами в глазах», художник совершенно иной творческой манеры, более близкой к передвижникам. Его «реалистический» метод преподавания Шемякин очень ценил, хотя и получал за свои рисунки «последние номера» и даже оставался на второй год, чем был очень доволен, потому что на второй год ему удавалось получать за свои работы и «первые номера» .

Обучение у С. А. Коровина начиналось с копирования литографий. Затем выполнялись рисунки с черепа или гипсового барельефа. Когда Шемякину однажды досталось рисование с черепа, он слишком увлекся черной полированной подставкой, на которой стоял череп, и пружинками, скрепляющими ее, и вырисовал все эти аксессуары детально и отточенно, однако учитель не рассердился, а, «улыбнувшись через усы, стал критиковать ласково и советовал рисовать, как он выразился, „в общем“».

Раннее творчество Михаила Шемякина отмечено несомненным влиянием русского «реалистического» искусства. Прекрасной живописной школой для Шемякина стали уроки Иллариона Михайловича Прянишникова, талантливейшего художника, одного из основателей товарищества передвижников.

Однажды Шемякину пришлось писать этюд - голову девочки, склоненную на белую подушку.

Задача была исключительно нежной и скромной по цвету, а у меня на палитре был, кажется, весь набор красок из художественного магазина Брокмана. Грубоватым голосом, акцентируя на «о» по-чистяковски, он велел «убрать» все краски с палитры, и оставить только белила, охру светлую, жженую сиену и черную жженую кость, и дать кисть пошире. Я был поражен и с жалостью и любопытством исполнил его требование. Я стал свидетелем чуда - Илларион Михайлович в течение какого-нибудь получаса, увлеченный работой, лепил нежной светотенью, строя ракурс формы светоцветом, передавая широким мазком тончайшие черты лица ребенка до психологического сходства. Я стоял зачарованный. Он молча передал мне палитру и кисть и молча, спокойно и важно отошел, попыхивая папиросой через золотистые длинные волосы усов.

От Василия Дмитриевича Поленова Шемякин усвоил главные художественные принципы: «Рисунок - это живопись карандашом», «Живопись - это рисунок кистью». А за успехи в обучении даже удостоен был чести приветствовать Поленова в день его юбилея, получив от самого художника в подарок один из этюдов палестинской серии, изображавший юношу в белой ермолке на фоне голубого неба.

В мастерской Серова и Коровина

Завершил свое образование в училище живописи Михаил Шемякин в 1899 году в мастерской В. А. Серова и К. А. Коровина. Влияние Серова на молодого художника было громадным. Лаконизм и в то же время изящество графических работ учителя, возможно, уже тогда определили будущий стиль ученика и его уникальный импрессионистический минимализм.

Все занимавшиеся в мастерской Серова должны были писать портрет натурщицы Веры Ивановны Калашниковой (вспомним «Натурщицу, снимающую туфлю» самого Серова). И для этого необходимо было пользоваться лишь тремя красками: светлой охрой, белилами и жженой костью, которыми нужно было передать разнообразные телесные оттенки. Особенным талантом использовать эти три цвета обладали три ученика: Мартирос Сарьян, Владимир Половинкин и Михаил Шемякин.

Тут я заслужил от К. Коровина на ухо: «Рафаэль!», но Серов услышал (он стоял рядом) и с сердитым лицом отошел. <…> После замечания Коровина я признал сам, что рисунок исключительно тонкий, а это всегда являлось моей целью (когда рисунок или живопись были «лучше», «вернее» натуры). Я работал над этим этюдом еще месяц. И все же я довел его до конца, но совершенно по-новому. Я понес Серову показывать этюд. Серов взглянул и сказал только одно слово: «Хорошо». И добавил, глядя в упор на меня, и зло, и одобряюще: «А все-таки не то, что было».

По мнению И. Грабаря, в портрете натурщицы, выполненном Шемякиным, особенно хорошо виден метод Серова.

Скамьи в классе располагались амфитеатром по кругу перед моделью, за одной из парт всегда сидел Серов, участвуя в общей работе, так же тщательно работая над рисунком, как и остальные, делая исправления или стирая неудачные линии. Необычайное трудолюбие Серова, стремление довести каждую работу до совершенства и несомненный педагогический талант отмечали многие его современники.

Когда вошел в класс Серов, то мы почувствовали, что в Училище все изменилось, хотя он и вошел молча, глядя исподлобья, развалистой походкой тяжелого тела, низкий, с большой белокурой головой, с тяжелыми красивыми формами и чертам лба и носа Зевса. Он как-то принужденно раскланивался по сторонам. Видно, он был сконфужен своей ролью профессора. Директор кн. Львов стоял в дверях. Серов движением руки как бы просил оставаться всех за мольбертами.

<…>

Серов обошел всех и делал короткие замечания: «сыро», «мыльно», «не бликуйте», «а где же форма?», или: «хорошо», «похоже», и эти слова, как пули, попадали прямо в цель, и ученик, может быть в первый раз, увидел себя с верной правдивой ясностью, с плохой или хорошей стороны.

Кроме преподавателей-художников Московское училище живописи, ваяния и зодчества славилось и замечательными педагогами по другим дисциплинам. Там вели свои курсы профессора Московского университета: историки В. О. Ключевский, Д. М. Петрушевский и Р. Ю. Виппер, искусствовед В. Е. Гиацинтов.

Каждый год в училище устраивались выставки, на которых ученики показывали свои лучшие работы, какие-то из них даже выставлялись на продажу. Среди гостей можно было увидеть московского губернатора, известных художественных критиков, а также меценатов, в числе которых неизменно появлялся П. М. Третьяков.

Школа Ашбе

После окончания училища Шемякин едет в Мюнхен к знаменитому Антону Ашбе , одному из самых выдающихся европейских преподавателей живописи конца XIX - начала XX века, с которым занимается рисунком в течение двух лет. Шемякин был не единственным русским художником, учившимся у Ашбе. В Мюнхен приезжали М. В. Добужинский, И. Э. Грабарь, В. Кандинский, И. Я. Билибин.

Методика обучения концептуально была очень проста и заключалась в построении формы любого предмета с помощью простых геометрических форм. В русской художественной школе похожий метод в преподавании использовал П. П. Чистяков (учитель В. Э. Борисова-Мусатова, В. М. Васнецова, М. А. Врубеля, В. Д. Поленова, И. Е. Репина, В. А. Серова). По воспоминаниям М. Добужинского, «Ашбе заставлял смотреть на голову, как на шар, из которого выступают и в который вдавливаются отдельные части лица - „маски“, и учил светотень распределять на рисунке головы соответственно распределениям силы теней и рефлексов на шаре. При этом, анализируя форму человеческой головы, Ашбе трактовал ее как многогранник <…> геометричность заключала в себе уже зачатки будущего кубизма (хотя это слово еще не произносилось). Я помню в школе работы некоторых учеников, рисовавших одними прямыми линиями, - подобие будущих кубических рисунков» .

Здесь как раз уместно вспомнить характеристику, которую позже Михаилу Шемякину дал Маяковский, весьма ценивший его талант: «Вы реалист-импрессионист-кубист».

В музеях Мюнхена Шемякин делает копии известных картин, в частности «Юного испанца» Веласкеса. Среди созданных в мастерской Ашбе одним из лучших рисунков Шемякина был «Католический монах» (1901-1902). Эта замечательная работа едва не оказалась в личном собрании Ф. И. Шаляпина. Однажды, придя в гости к художнику и заметив рисунок на стене, Шаляпин весьма похоже повторил выражение лица персонажа и воскликнул: «Здорово!», едва не получив за это сам рисунок в подарок. И, надо сказать, повел себя умно и деликатно, отказавшись от роскошного подарка и попросив оставить эту «кавказскую манеру» дарить гостю все, что ему понравится в доме хозяина.

Обучение у Ашбе было настолько плодотворным, что Шемякин, вернувшись в Россию, решил продолжать учебу. В 1902 году он обратился в дирекцию московского училища с просьбой разрешить ему заниматься в мастерской Серова и Коровина. Сохранилось очень доброжелательное письмо Серова Шемякину, в котором он сообщает о своем согласии:

Многоуважаемый Михаил Федорович!

<…>

Никто ничего не имеет против поступления Вашего опять в Училище - наоборот, очень рады, но жаль, что Вы не подали прошения в срок (в августе), и теперь, оказывается, разрешить Вам быть в школе, т. е. вступить в нее среди учебного года, может лишь… один государь, как утвердитель устава, - ни больше ни меньше, - на высочайшее имя которого Вам нужно подать прошение… Продлится эта история (по словам князя) недели полторы, а пока попробуйте, т<ак> сказать, ходить в класс, негласным образом.

В. Серов

Прекрасным итогом трехлетней работы в мастерской Серова можно считать портрет солистки Большого театра Н. В. Салиной, за который Шемякин был удостоен первой премии на конкурсе Московского общества любителей художеств в 1905 году.

Шемякин и Чехия

Еще учась в Московском училище живописи, ваяния и зодчества, Шемякин познакомился там с талантливой Людмилой Гржимали, дочерью известнейшего музыканта и скрипача, преподавателя Московской консерватории Ивана Гржимали, чеха по национальности. В 1900 году они поженились и долгие годы жили в квартире Ивана Войтеховича, прямо в здании консерватории. В 1905 году у них родился сын Федор, в будущем ученый-химик, профессор, доктор химических наук, заведующий кафедрой аналитической химии в Московской медицинской академии им. И. М. Сеченова, а в 1908 году - сын Михаил, позднее ставший художником.

Так начался период знакомства и общения Михаила Федоровича с известными русскими музыкантами, посещавшими дом Гржимали: С. В. Рахманиновым, А. Н. Скрябиным, К. Н. Игумновым, А. Б. Гольденвейзером, С. И. Танеевым, Ф. И. Шаляпиным, А. В. Неждановой.

Ежегодно (с 1907 года по 1915-й) вся семья ездила в Чехию, где талант художника ценили очень высоко и в 1908 году избрали почетным членом объединения Spolek výtvarn ých um ělců Mánes, а в 1912 году организовали выставку русского импрессиониста. До революции это же общество устраивало немало выставок художников из России, в частности, Н. Рериха и мирискусников, после революции - выставки Б. Григорьева, И. Е. Репина.

Кроме двух портретов Ивана Гржимали Шемякин создает портреты и других чешских музыкантов - скрипача Яна Кубелика и композитора Оскара Недбала, а также картину «Чешский квартет», на которой изображены К. Гофман, И. Сук, Г. Виган и И. Герольд. Портрет Франтишека Ондржичка был написан в 1910 году, когда скрипач приехал из Чехии в Россию на гастроли.

На прекрасном портрете «Дама в светлом» (1909) художник запечатлел Анну (Анду) Ивановну Гржимали-Егорову, сестру своей жены, супругу известного математика, профессора Д. Ф. Егорова. Как и Людмила, Анна была очень талантливым музыкантом и занималась вокалом в Московской консерватории в классе В. М. Зарудной. Кроме того, прекрасно переводила поэзию: ей принадлежат переводы на русский язык стихов Ярослава Врхлицкого, с которым Шемякин встречался во время поездки в Чехию в 1907 году и чей портрет можно признать одним из его лучших художественных достижений. Семидесятилетний поэт бы очень экспансивным человеком и не мог подолгу позировать, бесконечно вскакивал и бросался к окну, то завидев на крыше дома напротив трубочиста, то что-то еще на улице, потом возвращался на место, но всякий раз садился совершенно в другой позе. В результате у Шемякина оказалось 16 вариантов портрета.

Именно за эту работу в 1908 году Шемякин был избран в члены Товарищества передвижных художественных выставок, куда годом раньше его рекомендовал И. Е. Репин. А 2 февраля 1909 года И. Е. Репин дарит Михаилу Федоровичу свою фотографию с инскриптом: «Огненному художнику, истинному темпераменту, хватающему жизнь лиц-звезд с небес». Об «огненном» таланте и темпераменте Шемякина Репин еще раз упомянет в письме Шемякину, отправленном из «Пенатов» 6 августа 1913 года:

Дорогой Михаил Федорович.

<…> Вы знаете, как Вы мне симпатичны и как я Вас давно люблю как художника. С самых первых дебютов Ваших у нас, на Передвижных выставках, я не переставал интересоваться Вашими трудами. Особенно первые вещи очаровывали меня: я еще не знал Вас - говорили, что это Шемякин, ученик Серова... С тех пор сделаны Вами большие эволюции в размахе Вашего темперамента; иногда они озадачивали меня - признаюсь, до непонимания Вас, до неприятного страдания, необъяснимого в искусстве... Но все же, что бы Вы ни выставили, во всем несомненный признак большого таланта, который огнем горит, и пламя его колеблется ветром, иногда даже сильным и беспощадным сквозняком; и раздувает его энергичные языки в страшные фигуры и все же это огонь, огонь темперамента истинного художника...

Ваш Ил. Репин.

Художник-педагог

С 1913 года Михаил Шемякин, создав собственную студию, начал серьезную педагогическую работу. До 1917 года преподавал рисунок в школе С. Ю. Жуковского, а с 1917-го - в Строгановском художественно-промышленном училище. С 1918 года он профессор первых Свободных государственных мастерских, Вхутемаса и Вхутеина. В 1920-1929 гг. участвовал в организации в Москве рабфака искусств (занимал должность заведующего изоотделением и преподавателя рисунка и живописи). С 1929 по 1934 год - доцент Московского высшего инженерно-строительного училища, Московского института инженеров транспорта и Военно-инженерной академии РККА. С 1934 года преподавал в Московском полиграфическом институте, затем в Художественном институте вместе с И. Э. Грабарем, С. В. Герасимовым и Б. В. Иогансоном.

Во время войны в эвакуации в Ташкенте заведовал кафедрой рисунка в Московском архитектурном институте. Вернулся в Москву в 1943 году, преподавал в Московском государственном художественном институте.

Несмотря на то, что в мае 1938 года в выставочном зале на Кузнецком мосту состоялась персональная выставка Михаила Шемякина, можно сказать, что при советской власти его работы не были особенно востребованы: сюжеты его картин почти не «отражали» советскую действительность и не превозносили «успехи» индустриализации и коллективизации. Михаил Федорович Шемякин имел свой удивительный импрессионистический почерк. И одной из особенностей его художественного стиля нужно признать совершенное чувство вкуса и меры. Это можно отнести не только к его уникальному таланту эффективно использовать минимум цвета, но и к умению виртуозно минимальными средствами находить точные живописные решения. Он очень любил чистый холст, когда тот «еще не испорчен красками», и самое начало работы, когда на полотно наносится только самое необходимое. Оттого, быть может, многие картины его кажутся как будто не до конца завершенными. Сын художника рассказывает о том, как рождались картины его отца:

Михаил Федорович так начинал работу: углем или кистью динамично обозначал напряженные основные направления, строящие композицию. Внутри холста как бы появлялось пространство, постепенно вырисовывались все более оживавшие формы; они обогащались цветом, детали органически возникали из больших, главных форм. Его произведениям присуща четко построенная композиция, где нет ничего случайного. В картине, по определению самого художника, все должно быть подчинено трем неразрывно связанным в единое целое элементам - композиции, конструкции и характеру…

Рисуйте так, как стреляет снайпер: ни одной линии, ни одного мазка мимо цели , - завещал Шемякин своим ученикам.

Недавно в одном из лучших московских музеев - Музее русского импрессионизма - прошла выставка «Михаил Шемякин. Совсем другой художник», первая ретроспектива его работ за последние 40 лет. Приятный и неожиданный эффект на выставке произвел едва уловимый горьковатый цветочный аромат. Аромат живых гиацинтов, которые поместили в одном из выставочных залов и которые так любил Михаил Федорович Шемякин.

Литература:

Агеева М. В. «Огненный художник» // «Проблемы изучения и репрезентации художественного наследия в региональных музеях». Екатеринбург, 2006.

Борановский В. И., Хлебникова И. Б. Антон Ажбе и художники России. М., 2001.
«Валентин Серов в воспоминаниях, дневниках и переписке современников» Л., 1971

Добужинский М. В. Воспоминания. М., 1987

Молева Н. М., Белютин Э. М. Школа Антона Ашбе. М., 1958.

Репин И. Е. Художественное наследство в 2 тт. М., 1949

Шемякин М. Ф. Воспоминания: К 100-летнему юбилею Московского училища живописи, ваяния и зодчества. 1845-1945 // Панорама искусств. 12. М., 1989.

Шемякин М. Ф. Мои учителя // Юный художник. 1939. № 7.

Шемякин М. М. Михаил Федорович Шемякин. Л., 1980.

М. М. Шемякин (15.05.1908-16.12.2003) - художник-график и астроном-любитель. В 1939 году окончил графический факультет Московского полиграфического института (занимался у П. Павлинова, М. Родионова, К. Истомина). С 1928 года участвовал в выставках, в 1930-е гг. занимался книжной графикой, писал акварелью и маслом. Его дипломом была серия литографических портретов первых лауреатов международных музыкальных конкурсов. В 1944 году стал членом Московской организации Союза художников. Особый пласт творчества Шемякина составляют портретные изображения известных музыкальных деятелей. В разные годы он выполнил портреты дирижера Константина Иванова, пианиста Виктора Мержанова, скрипачки Лианы Исакадзе, молодого исполнителя Дмитрия Рацера, композитора Наринэ Хагагортян, альтистки Нины Мачарадзе. http://abrikosov-sons.ru/vetv_anny_alekseevny_shemyakiny

Академическая система в оценке успеваемости учащихся путем получения номеров (высшим баллом был первый номер) разработана русским художником и педагогом, основателем и руководителем Киевской рисовальной школы Н. И. Мурашко. Известно, что эту систему очень критиковал И. Е. Репин.

Ашбе Антон (1862-1905) - словенский живописец, талантливый педагог. В 1891 году открыл собственную школу, получившую европейскую известность. Руководил ею до конца своих дней.

Натурщица.1905

С 13 октября по 17 января Музей русского импрессионизма представит ретроспективу произведений самобытного русского художника-импрессиониста первой половины XX века Михаила Федоровича Шемякина — «Михаил Шемякин. Совсем другой художник». Выставку назвали так, чтобы посетители ошибочно не приняли импрессиониста Шемякина за нашего современника, скульптора-метафизика Шемякина. В состав экспозиции известного мастера войдет более 50 работ из музеев России, ближнего зарубежья и московских частных коллекций. Некоторые произведения будут экспонироваться впервые.

Михаил Шемякин учился у Валентина Серова и Константина Коровина в Московском училище живописи, ваяния и зодчества. От наставников молодой художник перенял любовь к жанру портрета и смелую импрессионистическую манеру письма. Мастерство рисовальщика Шемякин отточил в Мюнхене, в студии Антона Ажбе. Один из последних рисунков «Монах», сделанных художником в школе Ажбе (он будет представлен на выставке), заметил и оценил Федор Шаляпин, однажды зашедший в гости в квартиру Ивана Гржимали. Сын художника вспоминал: «Подойдя к рисунку, не оборачиваясь, он молча смотрел на него. Потом оглянулся, и гости увидели двух “Монахов”: одного на рисунке, а другого великолепно, как только он мог это сделать, “сыграл” Шаляпин. Раздались дружные аплодисменты. “Здорово!” — сказал Шаляпин и пожал руку моему отцу».

Судьба сводила художника с множеством выдающихся современников, каждый из которых не смог остаться равнодушным к его творчеству. Владимир Маяковский назвал его «реалист — импрессионист — кубист». Эта парадоксальная характеристика на удивление проницательна. Как реалист, Шемякин не позволял себе упрощать и искажать натуру ради живописного эффекта. Подобно кубистам, он каждый раз подходил к натуре одновременно аналитически и с пылким любопытством, будто видел лицо человека или букет гиацинтов впервые. Но с самого начала творческого пути и до конца жизни приемы импрессионизма были его самыми любимыми.

Приглашаем участников проекта «Сноб» первыми увидеть работы импрессиониста Шемякина на торжественном открытии выставки.