Василий теркин анализ поэмы и главный смысл. Анализ главы "о потере"

Сочинение

В последней главе «Василия Теркина» автор «Книги про бойца» прощается со своим героем и размышляет о том, как примут его создание будущие читатели. Здесь, в финале поэмы, названо то, что Твардовский считает главным достоинством своей книги, а попутно дана беглая общая характеристика ее композиции:

Пусть читатель вероятный
Скажет с книжкою в руке:
- Вот стихи, а все понятно,
Все на русском языке...
...
Повесть памятной годины,
Эту книгу про бойца,
Я и начал с середины
И закончил без конца...

Понятность, доступность поэмы и необыкновенная внешняя ясность, кажущаяся незатейливость ее формы, действительно относятся к достоинствам главной книги Твардовского. Эти достоинства отмечались не только рядовыми читателями полюбившейся им книги, но и коллегами Твардовского по писательскому труду. Выразителен отзыв одного из самых взыскательных мастеров отечественной литературы XX в. - обычно скупого на похвалы И.А.Бунина: «Это поистине редкая книга: какая свобода, какая чудесная удаль, какая меткость, точность во всем и какой необыкновенный народный, солдатский язык - ни сучка, ни задоринки, ни единого фальшивого, готового, то есть литературно-пошлого слова».

Правда, Бунин говорит здесь не только об органичности поэтического дара Твардовского, о соприродности его слова народному языку, - но и о свободе от эстетической нормативности, т.е. о новаторстве Твардовского в области формы («ни единого... готового... литературно-пошлого слова»).

Главный герой книги. Первые две главы «Василия Теркина» были опубликованы в одной из фронтовых газет 4 сентября 1942 г. В течение 1942-1945 гг. последующие главы книги появлялись во фронтовой периодике, журналах; выходила поэма и отдельными изданиями. Однако российскому читателю образ Теркина мог быть знаком и до начала Великой Отечественной войны. Еще в 1939-1940 гг. на страницах газеты Ленинградского военного округа появлялся персонаж по имени «Вася Теркин» - герой серии занятных картинок, сопровождавшихся стихотворными подписями. Создан был этот персонаж в результате коллективной работы нескольких литераторов, среди которых был и Твардовский, написавший стихотворное вступление к этому «Теркину». Главное в Теркине периода войны с Финляндией - сугубая литературная условность и намеренная одноплановость, свойственная героям комиксов или персонажам серии карикатур. Это неизменно удачливый и всегда веселый боец, легко разделывающийся с врагами. «Человек он сам собой / Необыкновенный...» - вот его наиболее общая характеристика.

Настоящий, нефельетонный Теркин, герой «Книги про бойца», принадлежит иному типу образов. Уже первая сюжетная глава поэмы аттестует героя как человека «свойского», легко находящего общий язык с новым коллективом. Нормальность Теркина прямо выражена в развернутой авторской характеристике, начинающейся «установочным» четверостишием:

Теркин - кто же он такой?
Скажем откровенно:
Просто парень сам собой
Он обыкновенный.

Авторская установка на обыкновенность главного героя не только не мешает, но, напротив, помогает созданию максимально обобщенного образа. Твардовский наделяет своего героя подчеркнуто «общерусской» внешностью, избегает слишком выпуклых внешних примет («особые» портретные приметы сделали бы его образ излишне индивидуализированным). Образ Теркина близок фольклорному типу персонажей, своей неуязвимостью и «всеприсутствием» в самых разнообразных ситуациях он напоминает находчивого героя бытовой солдатской сказки.

Заметим, что, показывая своего героя в бою и на отдыхе, в госпитале и в доме старого солдата, Твардовский отбирает наиболее типовые эпизоды военных будней, знакомые каждому солдату. В изображении боев автор крайне редко использует конкретные географические названия и сколько-нибудь точные хронологические обозначения. Поле, лес, река, болото, деревенька, дорога (и, соответственно, зима, весна, лето, осень) - вот предел пространственной и временной конкретности в книге (отдельные исключения вроде топонима «Борки» всякий раз специально мотивированы). Та же тенденция к обобщению - в рассказе о конкретной фронтовой работе Теркина. В разных ситуациях он оказывается то связистом, то стрелком, то разведчиком. Помимо военно-профессиональной многоликости важна постоянно подчеркиваемая автором принадлежность Теркина к самому массовому и «демократичному» роду войск - пехоте. Теркин - из числа чернорабочих войны, на которых и держится страна.

Именно масштаб страны, масштаб всего воюющего народа определяет специфику сюжета и особенности образности в книге. Теркин начинает воевать во время финской кампании на Карельском перешейке, вновь вступает в строй с июня 1941 г., вместе со всей армией отступает, несколько раз оказывается в окружении, потом переходит в наступление и завершает свой путь в глубине Германии. Автор намеренно избегает пространственной локализации сюжетных эпизодов. Из самых громких битв периода войны (до середины 1950-х гг. принято было выделять «десять сталинских ударов») лишь форсированию Днепра в книге посвящена отдельная глава. Сюжет книги складывался по мере хода всенародной войны, и его стержнем стала судьба всего народа.

Высокой степени обобщенности в образе главного героя «подыгрывает» и система рифм, используемых по отношению к его имени и фамилии. Твардовский изобретательно использует рифмы, которые характеризуют и обстоятельства армейского быта, и эмоциональное состояние героя (Теркин - горькой, махорки, поговорки, на взгорке, в гимнастерке, коркой, в каптерке и т.д.). Однако наиболее ответственной в книге является рифма «Василий - Россия», несколько раз повторенная в тексте. Тем самым подчеркнуто, что герой представительствует за весь народ и является своеобразным воплощением богатырства русского народа. Теркин- «герой-народ».

Правда, автор либо избегает открытой героизации и слишком торжественного пафоса, либо нейтрализует их композиционными средствами. В этом отношении характерна глава «Поединок», построенная на перекличках с былинным эпосом. В этой главе Теркин вступает в единоборство с сильным, физически превосходящим его противником:

Теркин знал, что в этой схватке

Он слабей: не те харчи.

Уже это вводное замечание настраивает читателя на то, что следующую картину надо воспринимать без всякого пафоса. С одной стороны, эпизод единоборства выделен и укрупнен автором:

Как на древнем поле боя,

Грудь на грудь, что щит на щит, -

Вместо тысяч бьются двое,

Словно схватка все решит.

Предельной обобщенности эпизода служит красноречивая метонимия: «Бьется Теркин, держит фронт». Вполне соответствует этой заявленной широте масштаба финальное авторское обобщение - торжественно звучащие строчки, которые станут рефреном книги:

Страшный бой идет, кровавый,

Смертный бой не ради славы,

Ради жизни на земле.

Однако былинная торжественность сцены уравновешивается щедро рассыпанными «технологическими» подробностями теркинской смекалки и самой идиоматической лексикой» использованной в глазе («хрястнул немца промеж глаз», «в санки сунул», «с испугу... дал леща» и т.п.). Тем самым эпизод поединка, не утрачивая символического смыслового потенциала, «заземляется», бой приобретает характер отчаянной драки. Самое же главное в том, что, как только тональность рассказа достигает высот открытой героики, Твардовский немедленно пускает в ход своеобразный прием поправки масштаба, «скромного» уточнения. Вот как он использован в анализируемом эпизоде:

Бьется насмерть парень бравый,
Так что дым стоит горой,
Словно вся страна-держава
Видит Теркина:
- Герой!
Что страна! Хотя бы рота
Видеть издали могла,
Какова его работа
И какие тут дела.

Сходный прием лукавой поправки масштаба использован в эпизоде рассказа Теркина о «сабантуе» и в главе «О награде».

Такое совмещение масштабов стало возможным благодаря тому, что Теркин в книге - не только общенациональный тип «русского чудо-человека», но и личность. Уникальность героя Твардовского - в сочетании в нем «всеобщего» и индивидуально-неповторимого. Фольклорные герои, проявляя себя в поступках, одинаковы в начале и в конце рассказанной о них истории. Не таков Теркин: эволюция его образа проявляется в смене основной эмоциональной тональности рассказа по мере движения сюжета: чем ближе к концу, тем все сдержанней проявления его веселости, все больше печальных раздумий.

В первых главах (напомним, они появились во время тяжелейших боев осенью 1942 г.) герой демонстрировал неиссякаемый оптимизм - ту бодрость духа, которая была всего нужнее в этой сложной фронтовой ситуации. Напротив, в главах, материалом которым послужили события переломных сражений и уверенного наступления нашей армии, Теркин - этот балагур и заводила - все чаще задумывается о цене этих побед, вспоминает об утратах, скорбит о погибших товарищах. В финале главы «На Днепре» Теркин остается в стороне от радующихся товарищей, «не встревает» в шутки, молча курит:

И молчал он не в обиде,
Не кому-нибудь в упрек, -
Просто больше знал и видел,
Потерял и уберег...

Последние строчки главы показывают Теркина с неожиданной стороны:

Что ж ты, брат, Василий Теркин,
Плачешь вроде?..
- Виноват...

Теркин в кругу персонажей книги. Обобщение и индивидуализация - два взаимодополняющих принципа изображения героя. Точно выверенный баланс в использовании этих принципов позволил Твардовскому создать образ, вобравший в себя и «персональные», индивидуально-неповторимые черты, и то, что было свойственно многим людям. Будучи яркой личностью, Теркин тем не менее неотделим от солдатской массы и от всего воюющего народа. Особенно интересно сведены вместе обобщение и индивидуализация в главе «Теркин - Теркин».

Оказывается, Теркиных в книге двое. Это, соответственно, Василий Иванович (главный герой) и его однофамилец Иван. С одной стороны, двойничество Теркиных подчеркивает обобщающий характер образа главного героя (сходный по функции прием использован в главе «Два солдата», где использован рефрен «Вот что значит мы, солдаты», уравнивающий Теркина с дедом-ветераном). С другой стороны, это двойничество неабсолютно: второй Теркин оказывается рыжим, он, в отличие от Василия, не курит, и его фронтовая профессия - бронебойщик. Разрешается ситуация «строгим старшиной»:

Что вы тут не разберете,
Не поймете меж собой?
По уставу каждой роте
Будет придан Теркин свой.

Синтетическая характеристика обобщенного и одновременно отличного от других Теркина - его «свойскость». Притяжательные местоимения «свой» и «наш» почти всегда сопровождают упоминания о герое. Вот почему так естественно «перетекают» узнаваемые черты главного героя к другим, второстепенным персонажам книги. «Своими» оказываются в поэме дед-ветеран, его поначалу прижимистая супруга, экипаж танкистов, молоденькая медсестра, даже усатый генерал, обнимающийся с Теркиным как с «любимым сыном». Лексика родства вообще чрезвычайно органично использована в «Теркине», она поддерживает важнейшую в книге идею народного единства.

Образ автора. Помимо Теркина и второстепенных персонажей книги чрезвычайно важную роль в «Книге про бойца» играет образ автора. Кроме «эпических» глав, героем которых является Теркин, «Книга про бойца» содержит «лирические» главы «От автора». В первой из таких глав автор представляет читателю своего героя, во второй - делится с читателем «профессиональными » размышлениями о специфике содержания и сюжета самой книги; в третьей - дает еще одну характеристику герою, на этот раз прямо указывая на национальный масштаб обобщения в его образе («Он идет, святой и грешный, / Русский чудо-человек»). Наконец, в последней, завершающей книгу главе «От автора» дистанция между автором и героем почти исчезает: «мы с тобой» - обращается к Теркину автор.

Кроме четырех глав «От автора» лирическими по характеру являются еще несколько глав и фрагментов (« О себе », «О любви»), в которых автор указывает на собственные общие с Теркиным черты. В целом фигура автора в поэме оказывается чрезвычайно близкой Теркину по жизненным оценкам и фронтовому опыту.

Однако дистанция между автором и героем не является одинаковой на всем протяжении книги. Поначалу герой раскрывается по большей части в действии, о его внутреннем состоянии говорится мало, и эту « недостачу» психологизма автор восполняет « от себя» - в лирических по характеру фрагментах, где обобщаются чувства всего воюющего народа. Дело не столько в разнице мироощущений автора и героя (они очень близки), сколько в композиционном распределении функций: герой действует, автор размышляет и эмоционально «подсвечивает» сюжет.

Это заметно, например, в главе «Переправа», где общий тон авторского отношения к происходящему определяется сдержанной скорбью:

И увиделось впервые,
Не забудется оно:
Люди теплые, живые
Шли на дно, на дно, на дно...

Появление Теркина вносит перелом не только в саму драматическую ситуацию, но и в ее эмоциональную оркестровку: глава завершается шутливой просьбой находчивого героя о «второй стопке». После этого звучит авторское обобщение о «святом и правом» бое, вновь напоминающее о драматизме происходящего.

Ощутимая поначалу граница между эпической и лирической сферами по мере движения сюжета постепенно стирается, между автором и героем возникают диалогические контакты, дистанция между ними сокращается. В главе «Теркин ранен» автор обращается к герою так, что почти сливается с ним:

Теркин, стой. Дыши ровнее.
Теркин, ближе подпусти.
Теркин, целься. Бей вернее,
Теркин. Сердце, не части.

Тем самым создается основа для взаимозаменяемости образов автора и героя. Предельно сближаются их высказывания, демонстрируя и общность судьбы (герой и автор - земляки), и близость самих речевых манер. В главе «О себе» автор не оставляет читателю сомнений относительно этой близости:

И скажу тебе, не скрою, -
В этой книге, там ли, сям,
То, что молвить бы герою.
Говорю я лично сам.
Я за все кругом в ответе,
И заметь, коль не заметил,
Что и Теркин, мой герой,
За меня гласит порой.

Однако полного слияния автора и героя так и не происходит. Твардовскому важна общая перспектива восприятия событий, важна сама возможность итоговых оценок. Во второй половине произведения сюжет все чаще осложняется лирико-философскими фрагментами, в которых суть происходящего рассматривается в категориях судьбы всего народа. Автору важно не только подвести итоги народного бедствия, но и заглянуть в будущее страны. Вот почему появляется глава «Про солдата-сироту», самая трагическая в книге, В этой главе Теркина нет, а рассказ ведется о человеке, который в ходе войны потерял всю семью. Образ воюющего народа, представленный в начале книги именно Теркиным, к концу поэмы заметно расширился. Теперь в него органично включены и главный герой, и множество эпизодических персонажей, и лирическое «я», и адресат книги - ее читатель («друг и брат», по словам автора). Важно и то, что книга завершается вовсе не оптимистическими здравицами: в финале выражено чувство вины, и сама книга посвящается памяти павших:

Повесть памятной годины,
Эту книгу про бойца,
Я и начал с середины
И закончил без конца

Посвятить любимый труд
Павшим памяти священной,
Всем друзьям поры военной,
Всем сердцам, чей дорог суд. дины
И закончил без конца
С мыслью, может, дерзновенной

Посвятить любимый труд
Павшим памяти священной,
Всем друзьям поры военной,
Всем сердцам, чей дорог суд.

Своеобразие жанра и композиции. В школьной практике за «Василием Теркиным» закрепилось терминологически нестрогое жанровое обозначение - «поэма». Между тем ограничивать жанровую характеристику произведения указанием на его принадлежность к жанру поэмы не следует. В годы войны появилось несколько значительных поэм, как правило лирических или лиро-эпических (среди них, например, «Сын» П.Г.Антокольского и «Россия» А.А.Прокофьева). В отличие от большинства из них, либо посвященных конкретным эпизодам войны, либо сугубо лирических по характеру, книга Твардовского говорит о войне в целом, дает жизнь солдата во всех ее проявлениях. Поэтому по аналогии с пушкинским «Евгением Онегиным» о «Василии Теркине» часто говорят как об энциклопедии фронтовой жизни.

Действительно, по широте охвата событий войны, по конкретности изображения армейского быта книга Твардовского - уникальное явление в поэзии военных лет. Вспомним, например, что помимо ярких динамичных эпизодов она содержит множество лаконичных, но выразительных фрагментов, посвященных подробностям фронтового быта - шинели, шапке-ушанке, сапогам и многим другим деталям одежды, воинского снаряжения, даже питания в походных условиях. Обстоятельствам армейского быта посвящено в «Книге про бойца» несколько самостоятельных глав («На привале», «Гармонь», «Отдых Теркина», «В бане»). Народный характер героя сказывается не только в эпизодах сражений, но в еще большей мере - в самом отношении к войне прежде всего как к тяжелой работе.

Весомость прозаических, описательных элементов в произведении - не единственное его отличие от обычных поэм. Характеризуя произведение в «Автобиографии», поэт называет его «моей лирикой, моей публицистикой, песней и поучением, анекдотом и присказкой, разговором по душам и репликой к случаю». Если вспомнить еще об использовании в книге народных песен, пословиц, о перекличках некоторых глав с былинным эпосом, об «эпистолярной» главе «Теркин пишет», - становится понятным, почему автор обозначил жанр своего произведения наиболее общим словом «книга». Вот как он объяснял свое решение: «Жанровое обозначение «Книги про бойца»... не было результатом стремления просто избежать обозначения «поэма», «повесть» и т.п. Это совпало с решением писать не поэму, не повесть или роман в стихах, то есть не то, что имеет свои узаконенные... сюжетные, композиционные и иные признаки».

Твардовский характеризует здесь жанр книги как предельно свободный. Дух творческой свободы сказывается и на содержании, и на форме произведения. Но само слово «книга» понимается автором в особом народном смысле - как нечто единственное и универсальное. «Василий Теркин» - своеобразная «солдатская библия». Как говорил автор, это «именно «книга», живая, подвижная, свободная по форме книга...»

Своеобразие жанра повлекло за собой и нестандартные способы композиционного оформления произведения. Книга построена так, что каждая ее глава может быть прочитана как самостоятельное произведение. Главы книги обладают композиционной законченностью и самостоятельностью. Однако это не означает, что книга не сложилась как целое. Композиционное единство всему произведению придают моментальная узнаваемость главного героя в каждой главе, а также система пронизывающих ее мотивов. Например, глава «В бане» варьирует мотив, заданный в самой первой строфе книги («.. .Лучше нет воды холодной, / Лишь вода была б - вода»). Глава «Дед и баба» возвращает читателя к образам и ситуациям главы «Два солдата», а танкисты, подобравшие раненого Теркина, еще раз встретятся с героем в главе «Гармонь».

Относительная композиционная автономность глав была связана с условиями публикации произведения во фронтовой периодике, а также с тем, что «Василий Теркин» был адресован прежде всего участникам войны. Автор позднее объяснял, что «должен был иметь в виду читателя, который, хотя бы и незнаком был с предыдущими главами, нашел бы в данной, напечатанной сегодня в газете главе нечто целое, округленное».

«Василий Теркин» - новаторское по форме произведение. В нем органично взаимодействуют разные речевые потоки: литературная речь и просторечие, народно-поэтическая и ораторская лексика. Мельчайшей композиционной единицей книги является строфа. Она необыкновенно подвижна, подчиняется живому движению интонации. Наиболее распространены в книге четверостишия, однако в целом размер строфы нестабилен. Твардовский гибко варьирует размеры строф от 1 до 16-17 стихов, часто использует переносы, подчиняя движение стиха разговорным интонациям. Это позволило автору насытить текст многочисленными живыми диалогами. Изредка встречаются примеры окказионального словоупотребления. Например, в главе «Поединок» существительное использовано в функции сравнительного прилагательного:

Пусть ты черт. Да наши черти
Всех чертей
В сто раз чертей.

Основной стихотворный размер книги - четырехстопный хорей, но в некоторых фрагментах рядом с четырехстопными строчками - укороченные до трех или даже двух стоп стихи. В целом форме произведения (от мельчайших речевых единиц до объемных конструкций) присущи качества высочайшей естественности и смысловой прозрачности.

Другие сочинения по этому произведению

"Василий Теркин" и время "Теркин - кто же он такой?" (По поэме А. Т. Твардовского "Василий Теркин") Василии Теркин поэма про бойца «Василий Теркин — поистине редкая книга: какая свобода, какая чудесная удаль… и какой необыкновенный народный солдатский язык» (И.А.Бунин) "Василий Тёркин" - поэма про бойца Теркин - кто же он такой Автор и его герой в поэме «Василий Теркин». Движение сюжета поэмы Василий Теркин - народный герой Василий Теркин — главный герой одноименной поэмы А. Т. Твардовского Война глазами солдата "Кому память, кому слава, кому темная вода" (поэма А.Т. Твардовского "Василий Теркин") Герой и народ в поэме А. Твардовского «Василий Теркин» Главный герой в "Василии Теркине" Идейно-художественное своеобразие поэмы Твардовского «Василий Теркин» Изображение Великой Отечественной войны в поэме Твардовского «Василий Теркин» Книга про бойца ("Василий Тёркин") Образ автора в поэме А. Т. Твардовского «Василий Теркин» Образ Василия Теркина (по поэме А. Т. Твардовского «Василий Теркин») Образ народа в поэме А. Т. Твардовского «Василий Теркин» Образ русского солдата в поэме А.Т. Твардовского "Василий Теркин" Образ русского солдата в поэме Твардовского «Василий Теркин». Основные черты поэтики произведения Александра Твардовского «Василий Теркин» Особенности композиции поэмы Твардовского «Василий Теркин» Памятник русскому солдату (по поэме А. Твардовского «Василий Теркин») Памятник русскому солдату(по поэме А.Т.Твардовского "Василий Теркин") Почему главным героем своего произведения Твардовский сделал простого солдата? Поэма "Василий Теркин" Речевая характеристика героя (По одному из произведений русской литературы XX века. - А. Т. Твардовский "Василий Теркин") Русский солдат в поэме Твардовского “Василий Теркин” Тема войны в современной литературе (по поэме А. Твардовского «Василий Теркин») Тема человеческой судьбы в одном из произведений русской литературы (А.Т. Твардовский "Василий Тёркин") Тема человеческой судьбы в поэме А. Твардовского «Василий Теркин» Характеристика образа Теркина Василия Ивановича Патриотизм, выносливость, мужество, жизнерадостность главного героя Анализ поэмы "Василий Теркин" А.Т.Твардовского Сюжетно-композиционные особенности поэмы Образ русского труженика-солдата в поэме А.Т. Твардовского «Василий Теркин» Движение сюжета поэмы «Василий Теркин» Бой идет святой и правый

Чтобы достичь высокой степени обобщенности в образе главного героя, автор создаёт целую систему рифм, используемых по отношению к его имени и фамилии. Твардовский изобретательно использует рифмы, которые характеризуют как обстоятельства армейского быта, так и эмоциональное состояние героя (Теркин — горькой, махорки, поговорки, на взгорке, в гимнастерке, коркой, в каптерке и т.д.). Однако наиболее ответственной в книге является рифма «Василий — Россия», несколько раз повторенная в тексте. Тем самым подчеркнуто, что герой представительствует за весь народ и является своеобразным воплощением богатырства русского народа. Теркин, ни много ни мало, — это «герой-народ». И здесь важно подчеркнуть не столько собирательный образ героя, сколько его сопричастность общему народному делу: борьбе с общим врагом. Врагом страшным и опасным.

Глава начинается с противопоставления: Тёркин противопоставлен немцу

Немец был силён и ловок,

Ладно скроен, крепко сшит…

Сытый, бритый, бережёный,

Дармовым добром кормлённый…

Теркин вступает в единоборство с сильным, физически превосходящим его противником:

Теркин знал, что в этой схватке

Он слабей: не те харчи.

Автор умышленно подчёркивает, что его герой слабее, показывая тем самым не столько превосходство в физической силе одного отдельно взятого немца над одним отдельно взятым русским солдатом, сколько превосходство объединённых сил Европы, попавшей под пяту гитлеровской Германии, над только что созданной промышленностью молодой Советской Республики. Огромные промышленные комплексы, питаемые мощнейшими нефте-угленосными бассейнами всей Европы, бросили вызов только-только встающей на ноги, едва окрепшей советской металлургии.

Однако Тёркин не уклоняется от поединка, он вступает в неравную схватку, как и вся его страна, ведёт тяжелейшие бои с «непобедимой» до этого армией вермахта. А для борьбы, и особенно для победы нужно разбудить в себе дремлющие силы, какие-то скрытые резервы. И совсем не случайно здесь обращение автора к былинному эпосу:

Как на древнем поле боя,

Грудь на грудь, что щит на щит, —

Вместо тысяч бьются двое,

Словно схватка всё решит.

С одной стороны, Твардовский выделяет и укрупняет эпизод битвы, обращая взгляд читателя в глубь веков, к далёким корням древнейших побед, и, кажется, находит источник силы: биться нужно так, «словно схватка всё решит».

С другой стороны былинная торжественность сцены уравновешивается щедро рассыпанными «технологическими» подробностями тёркинской смекалки и самой просторечивой лексикой, использованной в главе («хрястнул немца промеж глаз», «в санки сунул», «с испугу... дал леща» и т.п.). Тем самым эпизод поединка, не утрачивая символического смыслового потенциала, «заземляется», бой приобретает характер отчаянной драки.

А «драка - драка не игрушка!», здесь выкладываться Тёркину приходится по-полной, до конца, используя не только свою силу и ловкость. Понимая, что силы не равны, Тёркин подстёгивает себя ненавистью к врагу. Он не просто ненавидит незваного пришельца на свою землю, он его люто ненавидит некой звериной ненавистью:

И глядят в глаза друг другу:
Зверю - зверь и враг - врагу.

Твардовский даёт максимально чёткий и ёмкий образ противника, усиливая клокотание ненависти у своего героя:

Вот он — в полвершке — противник.

Носом к носу. Теснота.

До чего же он противный —

Дух у немца изо рта.

Злобно Теркин сплюнул кровью.

Ну и запах! Валит с ног.

Ах ты, сволочь, для здоровья,

Не иначе, жрёшь чеснок!

Ты куда спешил — к хозяйке?

Матка, млеко? Матка, яйки?

Оказать решил нам честь?

Подавай! А кто ты есть,

Кто ты есть, что к нашей бабке

Заявился на порог,

Не спросясь, не скинув шапки

И не вытерши сапог?

Со старухой сладить в силе?

Подавай! Нет, кто ты есть,

Что должны тебе в России

Подавать мы пить и есть?

Не калека ли убогий,

Или добрый человек —

Заблудился

По дороге,

Попросился

На ночлег?

Добрым людям люди рады.

Нет, ты сам себе силен.

Ты наводишь

Свой порядок.

Ты приходишь —

Твой закон.

Чей ты сын и чей отец.

Человек по всем приметам,—

Человек ты? Нет. Подлец!

И постоянно распаляя себя этой ненавистью, Тёркин вдруг становится сильнее: теперь он действительно «держит фронт» за всю Россию, как мудро подметил автор. Кто, как не он, отомстит теперь за страдания этой старухи, чьей-то матери, между прочим, обиженной этим поганым завоевателем? За страдания сотен тысяч стариков и старух, детей и матерей? Кому, как не ему, «русскому труженику солдату» дать отпор всей бесчеловечной машине зла, созданной для уничтожения гуманизма, любого воспоминания о человеколюбии, милосердии и т. д.

Не калека ли убогий,

Или добрый человек —

Заблудился

По дороге,

Попросился

На ночлег?

Добрым людям люди рады.

Другой - бесконечно человеконенавистнический, вероломный:

Ты наводишь

Свой порядок.

Ты приходишь —

Твой закон.

Твардовский, как никто, понимает и чувствует, будто два вселенских начала, - Добро и Зло, - сцепились насмерть в этой схватке, поэтому всю главу держит читателя в напряжении. Зло тотальное, беспредельное, абсолютное, несущее человечеству новый «мировой порядок», несовместимый с жизнью миллионов людей, уничтожающий идеи развития, прогресса и гуманизма на корню.

Что же противостоит этому злу, что лежит на другой чаше весов? Правда! Святая русская правда, уходящая своими корнями в вековую глубь былинных богатырей, и черпающая там из неиссякаемого полноводного источника животворящую силу для борьбы за свои святыни. Недаром на Руси говорится: «Не в силе бог, а в правде».

А правда в том, что Человек никогда не будет попирать права другого человека, и именно она, эта правда, переламывает ход поединка. «Кто ты есть?» - спрашивает автор устами своего героя, кто наделил тебя правом распоряжаться на чужой земле? И отвечает:

Кто ж ты есть? Мне толку нету,

Чей ты сын и чей отец.

Человек по всем приметам,—

Человек ты? Нет. Подлец! -

Поэму А. Твардовского "Василий Теркин" называют энциклопедией фронтовой жизни. Вся война, самые разные ее эпизоды отражены в поэме. Очень емким является и образ главного героя Василия Теркина. Это и живой, запоминающийся образ, и в то же время образ обобщенный, собирательный. Поэма построена так, что характер героя раскрывается в самых разных обстоятельствах: и героических, и бытовых, и юмористических, и трагических, каждая глава добавляет что-то новое к нашему знанию о главном герое, о русском характере.

Теркин в поэме не одинок. В нем сконцентрировано все то, что есть в каждом русском воине: выносливость, терпение, смекалка, мужество... И каждый новый эпизодический, казалось бы, незначительный персонаж поэмы помогает лучше понять, что такое русский солдат, знаменитый и загадочный "русский чудо-человек".

Среди различных эпизодов, картинок, образов, наполняющих "Книгу про бойца", есть рассказ о воине, потерявшем кисет. Боец, уже немолодой человек, бородач, потерял кисет. Как ни ищет - нет кисета.

Говорит боец: - Досадно. Столько вдруг свалилось бед: Потерял семью. Ну, ладно. Нет, так на тебе - кисет! Запропастился куда-то, Хвать-похвать, пропал и след. Потерял и двор, и хату. Хорошо. И вот - кисет. Кабы годы молодые, А не целых сорок лет... Потерял края родные, Все на свете и кисет.

На первый взгляд, эта глава представляется незатейливой юмористической бытовой вставкой, она даже озадачивает. Человек потерял семью, двор, хату, края родные - и говорит: "Ну, ладно". А вот потеря кисета выводит его из равновесия.

Однако "юмористической" эта история представляется только внешне. Она, скорее, трагическая. За рассказом о потере кисета, пусть и очень важной вещи в солдатском быту, скрываются иные, гораздо более глубокие потери и переживания.

С жалобой на свою беду бородач обращается к Теркину. А тот в ответ рассказывает ему о том, как однажды он сам потерял при ранении шапку и как велика была та его потеря. Однако медсестра, которая делала перевязку раненому Теркину, хотя и была еще "зелена", отлично поняла, как успокоить солдата: она дарит ему свою шапку, причем делает это с удивительной участливостью, мягкостью, словно говорит "баюшки-баю".

Теперь по-своему то же самое "не волнуйтесь" говорит Теркин и бородачу, потерявшему кисет. Он понимает, как надо успокоить бойца, потому что знает подлинную причину его тревоги, горя. Солдат потерял все, что ему было дорого и в чем заключался смысл его жизни, но не выражает внешне своей страшной боли. Главную потерю он мужественно, деликатно переносит в душе, не жалуясь и не вызывая боли в сердцах других. И кому он мог "нести печаль свою"? Ведь потери и горе других, очень многих, было не меньшим, беда была общей. Но чаша терпения солдата переполнена, душевная боль ищет выхода, и тем легче солдат жалуется на потерю кисета. За незначительностью этой потери стоит большая печаль по великим утратам и настоящее мужество... Поэтому и глава названа не "Кисет", не "О потере кисета" (дело не в злополучном кисете), а именно "О потере". Мы знаем, как много потерял этот человек, как он страдает и как невыразимо это страдание. Главу можно было бы назвать и по другому - "О стойкости", "О мужестве".

Теркин понимает старого солдата, он шутит, дарит ему свой кисет. При этом жалеет, что с ним нет гармони, с ней бы он настоящую лекцию прочел. Без сомнения, это была бы хорошая "лекция", она помогла бы солдату успокоиться, пережить горе.

Но Теркин и без гармони нашел выход. Он сделал все так, как надо, как всегда ладно. И сказал именно те слова, которые были необходимы. "Слушай, брат", - прибавляет Теркин, и тон этих слов уже иной. Бойцы, наверное, притихли в тот момент, потому что почувствовали, что их любимец скажет в точку и о самом главном. И они не ошиблись. Теркин просто, без пафоса, говорит о главном, о том, что всех объединяет:

Потерять семью не стыдно - Не твоя была вина. Потерять башку - обидно, Только что ж, на той война. Потерять кисет с махоркой, Если некому пошить, - Я не спорю, - тоже горько, Тяжело, но можно жить, Пережить беду-проруху, В кулаке держать табак, Но Россию, мать-старуху, Нам терять нельзя никак.

И мы вслед за автором "Василия Теркина" повторяем слова, сказанные о русских воинах: "Нет, какой вы все, ребята, удивительный народ!" Народ терпеливый, мужественный, чуткий, мудрый, веселый и - удивительный, потому что находит выход из таких ситуаций, преодолевает такие преграды, которые и преодолеть-то, кажется, невозможно...

В главе "О потере" мы вновь встречаем чрезвычайно характерный для Твардовского, наполненный психологическим подтекстом прием лексического повтора, при котором каждый раз повторяющиеся слова дополняются новым смыслом. См., например, солдатский спор-полилог о том, кому лучше на войне - холостому или женатому:

- Холостому? Это точно. Это ты как угадал. Но поверь, что я нарочно Не женился. Я, брат, знал! - Что ты знал! Кому другому Знать бы лучше наперед, Что уйдет солдат из дому, А война домой придет. Что пройдет она потопом По лицу земли живой И заставит рыть окопы Перед самою Москвой. Что ты знал!..

В первом случае слова "Я, брат, знал" сказаны Теркиным-балагуром, еще не пережившим глубоко опыт военных утрат. Теркин произносит эти слова после своего рассказа о медсестре из медсанбата, которая отдала ему, раненому, свою шапку и с которой он надеется встретиться и галантно шапку ей вернуть:

Разрешите вам при встрече Головной вручить убор...

Этот облегченный, немного донжуанский тон в разговоре о самом дорогом - семье, детях - вызывает резкое неприятие и корректировку со стороны солдата-бородача, потерявшего "и двор, и хату", и со стороны автора, по-житейски более мудрого, знающего больше Теркина. Монолог-упрек "Что ты знал!" формально выделен как прямая речь и принадлежит солдату-бородачу, но взгляд как бы со стороны (именно "со стороны" можно сказать обобщенно о солдате вообще: "...уйдет солдат из дому...") и характер видения, обобщения войны убеждает в том, что за этими словами - автор. Во втором случае авторское восклицание-вопрос "Что ты знал!" по тону частично повторяет (цитирует) предыдущее теркинское восклицание, оно тоже сопровождается восклицательным знаком (здесь уже появляется и вопросительная суровая интонация), но оно иное по эмоциональному содержанию: слова автора звучат как раздраженный горький упрек "забалагурившемуся" Теркину. Это раздражение вызвано некоторым бахвальством Теркина, чрезмерностью принятого им на себя знания. Не только Теркин, но и никто не "знал", будет ли война и какой она будет. И, наконец, в последнем случае "Что ты знал!.." сохраняет восклицательный знак, но добавляется многоточие, задающее интонацию горького раздумья. И, несмотря на восклицательный знак, финальные слова звучат тихо, скорбно. Таким образом, лексический и интонационный повтор здесь (и в то же время варьирование темы) звучит каждый раз по-новому, передает различное эмоциональное содержание, широкий спектр чувств: от балагурства до скорби. Эта многогранность, глубина психологического переживания чрезвычайно характерны для Твардовского: он всегда видит в явлении, событии и предмете различные его грани.

Анализ поэмы «Василий Теркин» А.Т.Твардовского.

Александр Трифонович Твардовский родился на Смоленщине в семье простого крестьянина. В 1939 году писатель призван в красную армию. Он работал военным корреспондентом. Здесь начинает складываться образ Васи Теркина – образ бывалого солдата, веселого, легкого человека. Но в 1942 году у Александра Трифоновича меняются взгляды на своего героя. Писателя уже не удовлетворяет веселый образ Васи Теркина. И в 1942 году появляется Василий Теркин. Первые главы были встречены восторженно.
Очень интересна композиция произведения. В первой же главе автор сам рассказывает об особенностях своего творения:
Словом, книга про бойца
Без начала, без конца.
Почему так – без начала?
Потому, что сроку мало
Начинать её сначала.
Почему же без конца?
Просто жалко молодца.
Таким образом, каждая глава является самостоятельным произведением. В книге встречается много лирических отступлений. Целых четыре главы посвящены этому. В написании этого произведения автор проявил полную свободу. В выборе жанра тоже свобода. Это не поэма, а народная книга. Твардовский придумал всеобщий жанр и назвал его «книга про бойца». Темой данного произведения является война. Автор показывает её от начала до конца.
Центральным образом является Василий Теркин. Автор постепенно создает портрет Василия. Теркин – обыкновенный солдат:
Просто парень сам собой
Он обыкновенный.
...................
Красотою наделен
Не был он отменной.
Не высок, не то чтоб мал,
Но герой-героем.
Характер Василия раскрывается постепенно. На протяжении всей книги автор показывает Теркина с разных сторон. Герой проявляет настоящее мужество и смелость в главе «Переправа». Теркин переплыл в воде, которая «даже рыбам холодна». Но все-таки
у заберегов корку
Ледяную обломав,
Он, как он, Василий Теркин,
Встал живой, - добрался вплавь.
В этой главе мы видим, что Теркин очень веселый, и даже в трагические моменты юмор не покидает его:
И с улыбкою неробкой
Говорит тогда боец:
-А еще нельзя ли стопку
Потому как молодец?
В главе «Теркин ранен» мы видим дерзкую браваду перед вражеским снарядом. Ухарской выходкой он поднимает боевой дух солдат:
Сам стоит с воронкой рядом
И у хлопцев на виду,
Обратясь к тому снаряду,
Справил малую нужду...
В немецком дзоте его подстерегают опасности, но и здесь он шутит:
-Нет, ребята, я не гордый,
Не заглядывая вдаль,
Так скажу: зачем мне орден?
Я согласен на медаль.
В главе «Два солдата» показан Теркин-труженик. Описана встреча двух солдат. Один старый, солдат первой мировой войны, а другой – молодой. В каждом деле Теркин мастер: он может починить часы, наладить пилу, играть на гармони. Василий уверен в победе:
И сказал:
-Побьем, отец...
в главе «Поединок» автор применяет прием противопоставления. Василий Теркин противопоставляется немцу:
Немец был силен и ловок,
Ладно скроен, крепко сшит,
............................
Сытый, бритый, береженый,
Дармовым добром кормленный,...
Наш же Василий намного слабей немца:
Теркин знал, что в этой схватке
Он слабей: не те харчи.
Но все-таки Теркин не уклоняется от ударов и вступает в поединок с немцем. Василий его люто ненавидит. Осознание того, что вся страна за ним стоит, помогло нашему бойцу победить.
В главе «Кто стрелял?» автор говорит о мужестве Теркина. Василий «не спрятался в окопчик, поминая всех родных», а встал и начал стрелять «с колена из винтовки в самолет». И в этом неравном поединке Теркин выходит победителем. Даже орден ему дали:
-Вот что значит парню счастье,
Глядь – и орден, как с куста!
В главе «Смерть и воин» описан совсем необычный поединок. Здесь перед Теркиным предстает сама Смерть. Но у нашего бойца такая любовь к жизни, что перед ней отступил и очень страшный противник. Поединок со Смертью – символ бессмертия русского солдата.
Образ главного героя дополняется речевой характеристикой. Василий Теркин простой солдат. А значит и речь у него тоже простая, солдатская, самобытная и остроумная. Много в ней грубых просторечных слов, пословиц, поговорок, солдатских слов: «припечет», «пособите», «каюк», «хоть глаз коли», «еле-еле душа в теле», «это присказка покуда, сказка будет впереди».
Отчетливы в поэме образы большой и малой родины. Теркин и Твардовский являются земляками. Несколько раз автор вспоминает свою родину. В главе «О награде» он мечтает о светлом будущем, но в конце вспоминает, что край смоленский уже занял враг:
А не носит писем почта
В край родной смоленский твой.
А в главе «О себе» боец вспоминает свое прошлое, грустит о прошедших годах. В поэме возникает образ большой родины, которую автор называет «мать-земля моя родная». В этих главах выражена огромная любовь и гордость за Россию.
Во многих главах «книги про бойца» вырисовываются суровые будни войны. Автор применяет прием антитезы. Он противопоставляет ужасный рокот самолета мирному жужжанию майского жука. Этот звук у солдат в перепонках. Чтобы передать военный рев и рокот, автор использует прием аллитерации. Он повторяет буквы «р» и «н».
За скупыми строками возникает образ автора. Мы узнаем о нем из лирических отступлений и понимаем, что он очень любит своего героя. Он тоже очень любит свою родную Смоленщину.
Автор использует разнообразные художественные средства выразительности. Здесь мы можем увидеть и эпитеты, и метафоры, и антитезу, и гиперболы, и олицетворение, и аллитерацию.
Высокий идейный смысл, близость к народному поэтическому языку, простота – все это делает поэму подлинно народным произведением. Не только бойцам на войне стало тепло от этого шедевра, но и сейчас оно излучает неиссякаемую теплоту человечности.

История создания произведения Твардовского «Василий Тёркин»

С осени 1939 года Твардовский в качестве военного корреспондента участвовал в финской кампании. «Мне кажется, — писал он М.В. Исаковскому, — что армия будет второй моей темой на всю жизнь». И поэт не ошибся. В редакции Ленинградского военного округа «На страже Родины» у группы поэтов возник замысел создать серию занимательных рисунков о подвигах веселого солдата-богатыря. «Кто-то, — вспоминает Твардовский, — предложил назвать нашего героя Васей Теркиным, именно Васей, а не Василием». В создании коллективного произведения о неунывающем удачливом бойце Твардовскому было поручено написать вступление:«... я должен был дать хотя бы самый общий «портрет» Теркина и определить, так сказать, тон, манеру нашего дальнейшего разговора с читателем».
Так появилось в газете стихотворение «Вася Теркин» (1940. — 5 января). Успех фельетонного героя натолкнул на мысль продолжить рассказ о похождениях неунывающего Васи Теркина. В итоге вышла книжечка «Вася Теркин на фронте» (1940). В Великую Отечественную войну этот образ становится главным в творчестве Твардовского. «Василий Теркин» шел вместе с Твардовским дорогами войны. Первая публикация «Василия Теркина» состоялась в газете Западного фронта «Красноармейская правда», где 4 сентября 1942 г. были напечатаны вступительная главка «От автора» и «На привале». С тех пор и до конца войны главы поэмы публиковались в этой газете, в журналах «Красноармеец» и «Знамя», а также в других печатных органах.
«...Работа моя заканчивается по совпадению с окончанием войны. Нужно еще одно усилие освеженных души и тела — и можно будет поставить точку», — писал поэт 4 мая 1945 года. Так появилась законченная поэма «Василий Теркин. Книга про бойца» (1941-1945). Твардовский писал, что работа над нею дала ему «ощущение» законности места художника в великой борьбе народа... чувство полной свободы обращения со стихом и словом.
В 1946 г. почти одно за другим вышло три полных издания «Книги про бойца».

Род, жанр, творческий метод анализируемого произведения

Весной 1941 г. поэт напряженно работал над главами будущей поэмы, но начало войны изменило эти планы. Возрождение замысла и возобновление работы над «Теркиным» относится к середине 1942 г. С этого времени начинается новый этап работы над произведением: «Изменился весь характер поэмы, все ее содержание, ее философия, ее герой, ее форма — композиция, жанр, сюжет. Изменился характер поэтического повествования о войне — родина и народ, народ на войне стали главными темами». Хотя, приступая к работе над ней, поэт не слишком беспокоился на этот счет, о чем свидетельствуют его собственные слова: «Я недолго томился сомнениями и опасениями относительно неопределенности жанра, отсутствия первоначального плана, обнимающего все произведение наперед, слабой сюжетной связанности глав между собой. Не поэма — ну и пусть себе не поэма, решил я; нет единого сюжета — пусть себе нет, не надо; нет самого начала вещи — некогда его выдумывать; не намечена кульминация и завершение всего повествования — пусть, надо писать о том, что горит, не ждет, а там видно будет, разберемся».
В связи с вопросом о жанре произведения Твардовского представляются важными следующие суждения автора: «Жанровое обозначение «Книги про бойца», на котором я остановился, не было результатом стремления просто избежать обозначения «поэма», «повесть» и т.п. Это совпало с решением писать не поэму, не повесть или роман в стихах, то есть не то, что имеет свои узаконенные и в известной мере обязательные сюжетные, композиционные и иные признаки. У меня не выходили эти признаки, а нечто все-таки выходило, и это нечто я обозначил «Книгой про бойца».
Эта, как назвал ее сам поэт, «Книга про бойца» воссоздает достоверную картину фронтовой действительности, раскрывает мысли, чувства, переживания человека на войне. Она выделяется среди других тогдашних поэм особой полнотой и глубиной реалистического изображения народно-освободительной борьбы, бедствий и страданий, подвигов и военного быта.
Поэма Твардовского — это героическая эпопея, с отвечающей эпическому жанру объективностью, но пронизанная живым авторским чувством, своеобразная во всех отношениях, уникальная книга, вместе с тем развивающая традиции реалистической литературы и народнопоэтического творчества. И в то же время это свободное повествование — хроника («Книга про бойца, без начала, без конца...»), которое охватывает всю историю войны.

Тематика

Тема Великой Отечественной войны навсегда вошла в творчество А.Т. Твардовского. А поэма «Василий Теркин» стала одной из самых ярких его страниц. Поэма посвящена жизни народа на войне, она по праву является энциклопедией фронтовой жизни. В центре поэмы образ Теркина, рядового пехотинца из смоленских крестьян, объединяющий композицию произведения в единое целое. Василий Теркин фактически олицетворяет весь народ. В нем нашел художественное воплощение русский национальный характер. Символом народа-победителя стал в поэме Твардовского обыкновенный человек, рядовой солдат.
В «Книге про бойца» война изображена как она есть — в буднях и героике, переплетении обыденного, подчас даже комического (главы «На привале», «В бане») с возвышенным и трагедийным. Поэма сильна прежде всего правдой о войне как суровом и трагическом — на пределе возможностей — испытании жизненных сил народа, страны, каждого человека.

Идея произведения

Художественная литература периода Великой Отечественной войны имеет ряд характерных черт. Главные ее особенности — патриотический пафос и установка на всеобщую доступность. Удачнейшим примером такого художественного произведения по праву считается поэма Александра Трифоновича Твардовского «Василий Теркин». Подвиг солдата на войне показан Твардовским как каждодневный и тяжкий ратный труд и бой, и переход на новые позиции, и ночлег в окопе или прямо на земле, «заслонясь от смерти черной только собственной спиной...». А герой, совершающий этот подвиг, — обыкновенный, простой солдат.
Именно в защите Родины, жизни на земле заключается справедливость народной Отечественной войны: «Бой идет святой и правый, смертный бой не ради славы — ради жизни на земле». Поэма А.Т. Твардовского «Василий Теркин» стала поистине народной.

Основные герои

Анализ произведения показывает, что в основе поэмы — образ главного героя — рядового Василия Теркина. Реального прототипа у него нет. Это собирательный образ, соединяющий в себе типичные черты духовного облика и характера обыкновенного русского солдата. О типичности Теркина писали десятки людей, делая из строк «парень в этом роде в каждой роте есть всегда, да и в каждом взводе» вывод, что это образ собирательный, обобщенный, что в нем не следует искать каких-то индивидуальных качеств, настолько все типично для советского солдата. И поскольку «был рассеян он частично и частично истреблен», значит, это вообще не личность, а некий символ всей Советской Армии.
Теркин — кто же он такой? Скажем откровенно: Просто парень сам собой Он обыкновенный.
Впрочем, парень хоть куда, Парень в этом роде
В каждой роте есть всегда, Да и в каждом взводе.
Образ Теркина имеет фольклорные корни, это «богатырь, сажень в плечах», «весельчак», «человек бывалый». За иллюзией простоватости, балагурства, озорства скрываются нравственная чуткость и чувство сыновнего долга перед Родиной, способность без фразы и позы совершить подвиг в любой момент.
Образ Василия Теркина действительно вбирает то, что характерно для многих: «Парень в этом роде / В каждой роте есть всегда, / Да и в каждом взводе». Однако в нем присущие многим людям черты и свойства воплотились ярче, острее, самобытнее. Народная мудрость и оптимизм, стойкость, выносливость, терпение и самоотверженность, житейская смекалка и умение русского человека — труженика и воина, наконец, неиссякаемый юмор, за которым всегда проступает нечто более глубокое и серьезное, — все это сплавляется в живой и целостный человеческий характер. Главной же чертой его характера является любовь к родной стране. Герой постоянно вспоминает о родных местах, которые так милы и дороги его сердцу. Не может не привлекать в Теркине также и милосердие, величие души, на войне он оказывается не из-за воинского инстинкта, а ради жизни на земле, поверженный враг вызывает в нем только чувство жалости. Он скромен, хотя и может иногда прихвастнуть, говоря друзьям, что ему не нужен орден, он согласен на медаль. Но больше всего привлекает в этом человеке его жизнелюбие, житейская смекалка, насмешка над врагом и над любыми трудностями.
Являясь воплощением русского национального характера, Василий Теркин неотделим от народа — солдатской массы и ряда эпизодических персонажей (дед-солдат и бабка, танкисты в бою и на марше, девчонка-медсестра в госпитале, солдатская мать, возвращающаяся из вражеского плена, и др.), он неотделим и от матери-родины. И вся «Книга про бойца» — это поэтическое утверждение народного единства.
Наряду с образами Теркина и народа важное место в общей структуре произведения занимает образ автора-повествователя, или, точнее, лирического героя, особенно ощутимый в главах «О себе», «О войне», «О любви», в четырех главках «От автора». Так, в главе «О себе» поэт прямо заявляет, обращаясь к читателю: «И скажу тебе: не скрою, / — В этой книге, там ли, сям, / То, что молвить бы герою, / Говорю я лично сам».
Автор в поэме является посредником между героем и читателем. С читателем постоянно ведется доверительный разговор, автор уважает друга-читателя, а потому стремится донести до него правду о войне. Автор ощущает свою ответственность перед читателями, он понимает, насколько важно было не только рассказать о войне, но и вселить в читателей веру в несокрушимость духа русского солдата, оптимизм. Иногда автор как бы приглашает читателя проверить истинность своих суждений и наблюдений. Такой непосредственный контакт с читателем весьма способствует тому, что поэма становится понятной большому кругу людей.
В поэме постоянно сквозит тонкий авторский юмор. Текст поэмы наполнен прибаутками, присказками, поговорками, причем определить, кто является их автором - автор поэмы, герой поэмы Теркин или народ, — вообще невозможно. В самом начале поэмы автор называет шутку самой необходимой в солдатском быту «вещью»:
Жить без пищи можно сутки, Можно больше, но порой На войне одной минутки Не прожить без прибаутки, Шутки самой немудрой.

Сюжет и композиция анализируемого произведения

Своеобразие сюжетно-композиционного построения книги определяется самой военной действительностью. «На войне сюжета нету», — заметил автор в одной из глав. И в поэме в целом действительно нет таких традиционных компонентов, как завязка, кульминация, развязка. Но внутри глав с повествовательной основой, как правило, есть свой сюжет, между этими главами возникают отдельные сюжетные связки. Наконец, общее развитие событий, раскрытие характера героя, при всей самостоятельности отдельных глав, четко определяется самим ходом войны, закономерной сменой ее этапов: от горьких дней отступления и тяжелейших оборонительных боев — к выстраданной и завоеванной победе. Вот как сам Твардовский писал о композиционном построении своей поэмы:
«И первое, что я принял за принцип композиции и стиля, — это стремление к известной законченности каждой отдельной части, главы, а внутри главы — каждого периода и даже строфы. Я должен был иметь в виду читателя, который хотя бы и незнаком был с предыдущими главами, нашел бы в данной, напечатанной сегодня в газете главе нечто целое, округленное. Кроме того, этот читатель мог и не дождаться моей следующей главы: он был там, где и герой, — на войне. Этой примерной завершенностью каждой главы я и был более всего озабочен. Я ничего не держал про себя до другого раза, стремясь высказаться при каждом случае — очередной главе — до конца, полностью выразить свое настроение, передать свежее впечатление, возникшую мысль, мотив, образ. Правда, этот принцип определился не сразу — после того, как первые главы «Теркина» были напечатаны подряд одна за другой, а новые потом уже появлялись по мере написания».
Поэма состоит из тридцати самостоятельных и в то же время тесно связанных между собой глав. Поэма построена как цепь эпизодов из военной жизни главного героя, которые не всегда имеют непосредственную событийную связь между собой. Теркин с юмором рассказывает молодым бойцам о буднях войны; говорит, что воюет с самого начала войны, трижды был в окружении, был ранен. Судьба рядового солдата, одного из тех, кто вынес на своих плечах всю тяжесть войны, становится олицетворением национальной силы духа, воли к жизни.
Сюжетную канву поэмы трудно проследить, каждая глава рассказывает об отдельном событии из жизни бойца, к примеру: Теркин дважды переплывает ледяную реку, чтобы восстановить связь с наступающими подразделениями; Теркин в одиночку занимает немецкий блиндаж, но попадает под обстрел собственной артиллерии; по дороге на фронт Теркин оказывается в доме старых крестьян, помогает им по хозяйству; Теркин вступает в рукопашный бой с немцем и, с трудом одолевая, берет его в плен. Или неожиданно для себя Теркин из винтовки сбивает немецкий штурмовик. Теркин принимает командование взводом на себя, когда убивают командира, и первым врывается в село; однако герой вновь тяжело ранен. Лежа раненным в поле, Теркин беседует со Смертью, уговаривающей его не цепляться за жизнь; в конце концов его обнаруживают бойцы, и он говорит им: «Уберите эту бабу,/ Я солдат еще живой».
Не случайно и то, что произведение Твардовского начинается и заканчивается лирическими отступлениями. Открытый разговор с читателем приближает к внутреннему миру произведения, создает атмосферу общей причастности к событиям. Поэма заканчивается посвящением павшим.
Поэма «Василий Теркин» отличается своеобразным историзмом. Условно ее можно разделить на три части, совпадающие с началом, серединой и концом войны. Поэтическое осмысление этапов войны создает из хроники лирическую летопись событий. Чувство горечи и скорби наполняет первую часть, вера в победу — вторую, радость освобождения Отечества становится лейтмотивом третьей части поэмы. Это объясняется тем, что А.Т. Твардовский создавал поэму постепенно, на протяжении всей Великой Отечественной войны 1941-1945 гг.

Художественное своеобразие

Анализ произведения показывает, что поэма «Василий Теркин» отличается необычайной широтой и свободой использования средств устно-разговорной, литературной и народнопоэтической речи. Это по-настоящему народный язык. В нем естественно употребляются пословицы и поговорки («я от скуки на все руки»; «делу время — час забаве»; «по которой речке плыть, — той и славушку творить...»), народные песни (о шинели, о реченьке). Твардовский в совершенстве владеет искусством говорить просто, но поэтично. Он сам создает речения, вошедшие в жизнь на правах поговорок («не гляди, что на груди, а гляди, что впереди»; «у войны короткий путь, у любви — далекий»; «пушки к бою едут задом» и др.).
Свобода — основной нравственно-художественный принцип произведения — реализована и в самом построении стиха. И это находка — непринужденное десятистишие, восьми-, и пяти-, и шести-, и четверостишия — словом, рифмующихся строк будет столько, сколько потребуется Твардовскому в сию минуту для того, чтобы высказаться сполна. Основной размер «Василия Теркина» — четырехстопный хорей.
О своеобразии стиха Твардовского писал С.Я. Маршак: «Посмотрите, как построена одна из лучших глав «Василия Теркина» — «Переправа». В этом правдивом и как будто безыскусном рассказе о подлинных, наблюденных автором событиях вы тем не менее обнаружите строгую форму, четкое построение. Вы найдете здесь повторяющийся лейтмотив, который звучит в самых ответственных местах повествования, и каждый раз по-новому, — то грустно и тревожно, то торжественно и даже грозно:
Переправа, переправа! Берег левый, берег правый. Снег шершавый. Кромка льда... Кому память, кому слава, Кому темная вода.
Вы найдете здесь и живой, лаконичный, безупречно меткий и построенный по всем законам баллады диалог. В этом-то и сказывается настоящая поэтическая культура, которая дает нам средства для изображения событий из самой современной кипучей жизни».

Значение произведения

Поэма «Василий Теркин» — центральное произведение в творчестве А.Т. Твардовского, «лучшее из всего написанного о войне на войне» (К. Симонов), одна из вершин русской эпической поэзии вообще. Она может считаться одним из истинно народных произведений. Многие строки из этого произведения перекочевали в устную народную речь или же стали популярными стихотворными афоризмами: «смертный бой не ради славы — ради жизни на земле», «сорок душ одна душа», «переправа, переправа, берег левый, берег правый» и многие другие.
Признание «Книги про бойца» было не только общенародным, но и общенациональным: «...Это поистине редкая книга: какая свобода, какая чудесная удаль, какая меткость, точность во всем и какой необыкновенный народный солдатский язык — ни сучка ни задоринки, ни единого фальшивого, готового, то есть литературно-пошлого слова!» — писал И.А. Бунин.
Поэма «Василий Теркин » была неоднократно иллюстрирована. Самыми первыми стали иллюстрации О.Г. Верейского, которые создавались непосредственно вслед за текстом поэмы. Известны также работы художников Б. Дехтерева, И. Бруни, Ю. Непринцева. В 1961 г. в Московском театре им. Моссовета К. Воронков инсценировал «Василия Теркина». Известны литературные композиции глав поэмы в исполнении Д.Н. Журавлева и Д.Н. Орлова. Отрывки из поэмы положены на музыку В.Г. Захаровым. Композитором Н.В. Богословским была написана симфоническая повесть «Василий Теркин».
В 1995 году в Смоленске был открыт памятник Теркину (автор — Народный художник РФ скульптор А.Г. Сергеев). Монумент представляет собой двухфигурную композицию, изображающую беседу Василия Теркина с А.Т. Твардовским. Памятник установлен на всенародно собранные деньги.

Это интересно

Наибольшую известность приобрела картина Ю.М. Непринцева «Отдых после боя» (1951).
Зимой 1942 г. в прифронтовой землянке, еле освещенной самодельным светильником, художник Юрий Михайлович Непринцев впервые познакомился с поэмой А.Т. Твардовского «Василий Теркин». Один из бойцов читал поэму вслух, и Непринцев видел, как светлели сосредоточенные лица солдат, как, забыв об усталости, смеялись они, слушая это замечательное произведение. В чем же огромная сила воздействия поэмы? Почему так близок и дорог сердцу каждого воина образ Василия Теркина? Над этим уже тогда задумался художник. Непринцев перечитывает поэму несколько раз и убеждается в том, что ее герой — вовсе не какая-то исключительная натура, а обыкновенный парень, в образе которого автор выразил все лучшее, чистое и светлое, что присуще советским людям.
Весельчак и балагур, умеющий в трудную минуту поднять настроение товарищей, подбодрить их шуткой, острым словом, Теркин и в бою проявляет находчивость и мужество. Таких живых Теркиных на дорогах войны можно было встретить повсюду.
В большой жизненности образа, созданного поэтом, и заключался секрет его обаяния. Именно поэтому Василий Теркин сразу стал одним из любимых народных героев. Плененный этим чудесным, глубоко правдивым образом, Непринцев долгие годы не мог с ним расстаться. «Он жил в моем сознании, — писал впоследствии художник, — накапливая новые черты, обогащаясь новыми подробностями, для того чтобы стать главным героем картины». Но не сразу родился замысел картины. Длинный, полный труда и раздумий путь прошел художник, прежде чем приступил к написанию картины «Отдых после боя». «Мне хотелось, — писал художник, — изобразить воинов Советской Армии не в момент свершения каких-либо героических поступков, когда все душевные силы человека напряжены до предела, показать их не в дыму сражения, но в простой будничной обстановке, в минуту краткого отдыха».
Так зарождается мысль о картине. Воспоминания военных лет помогают определить ее сюжет: группа бойцов в короткий перерыв между боями расположилась на заснеженной поляне и слушает веселого рассказчика. В первых эскизах уже был намечен общий характер будущей картины. Группа располагалась полукрутом, развернутым на зрителя, и состояла всего из 12-13 человек. Фигура Теркина была помещена в центре композиции и выделена цветом. Расположенные по бокам от него фигуры формально уравновешивали композицию. В этом решении было много надуманного, условного. Малочисленность группы придавала всей сцене характер случайности и не создавала впечатление сильного, дружного коллектива людей. Поэтому в последующих эскизах Непринцев увеличивает количество людей и наиболее естественно их располагает. Главный герой Теркин перемещается художником от центра вправо, группа строится по диагонали слева направо. Благодаря этому увеличивается пространство, намечается его глубина. Зритель перестает быть только свидетелем этой сцены, он становится как бы ее участником, вовлекается в крут бойцов, слушающих Теркина. Чтобы придать еще больше достоверности и жизненности всей картине,
Непринцев отказался от солнечного освещения, так как эффектные контрасты света и тени могли бы внести в картину элементы театральной условности, которой так избегал художник. Мягкий рассеянный свет зимнего дня давал возможность полнее и ярче выявить разнообразие лиц и их выражений. Много и долго работал художник над фигурами бойцов, над их позами, меняя последние по нескольку раз. Так, фигура усатого старшины в полушубке лишь после долгих поисков превратилась в сидящего бойца, а пожилой солдат с котелком в руках только в последних эскизах пришел на смену девушке-санитарке, перевязывающей бойца. Но самым главным для художника была работа над изображением внутреннего мира героев. «Хотелось, — писал Непринцев, — чтобы зритель полюбил моих героев, почувствовал их живыми и близкими людьми, чтобы он находил и узнавал в картине своих собственных фронтовых друзей». Художник понимал, что только тогда ему удастся создать убедительные и правдивые образы героев, когда они будут предельно ясны для него самого. Непринцев начал тщательно изучать характеры бойцов, их манеру говорить, смеяться, отдельные жесты, привычки, иначе говоря, начал «вживаться» в образы своих героев. В этом ему помогали впечатления военных лет, боевые встречи, воспоминания его фронтовых товарищей. Неоценимую услугу оказали ему его фронтовые зарисовки, портретные изображения боевых друзей.
Много было сделано этюдов с натуры, но они не переносились в картину непосредственно, без предварительной доработки. Художник искал, выделял наиболее яркие черты того или иного человека и, напротив, убирал все второстепенное, случайное, мешающее выявлению основного. Каждый образ он стремился сделать сугубо индивидуальным и типичным. «В своей картине я хотел дать коллективный портрет советских людей, солдат великой армии-освободительницы. Подлинный герой моей картины — это русский народ». Каждый герой в представлении художника имеет свою интересную биографию. О них он может часами увлекательно рассказывать, передавая мельчайшие подробности их жизни и судьбы.
Так, например, Непринцев рассказывает, что бойца, сидящего справа от Теркина, он представлял себе таю парень недавно пришел в армию из колхоза, еще неопытен, может быть, впервые участвовал в бою, и ему, естественно, страшно. Но сейчас, влюбленно слушая рассказы бывалого солдата, он забыл о своем страхе. За Теркиным стоит молодой красивый парень в ухарски сдвинутой набекрень шапке. «Он, — писал художник, — слушает Теркина несколько снисходительно. Он и сам бы мог рассказать не хуже. До войны он был квалифицированным рабочим крупного завода, гармонистом, участником самодеятельности, любимцем девушек>>. Много мог бы поведать художник об усатом старшине, который хохочет во все горло, и о пожилом солдате с котелком, и о веселом солдате, сидящем слева от рассказчика, и обо всех других персонажах... Самой трудной задачей были поиски внешнего облика Василия Теркина. Художнику хотелось передать тот образ, который сложился в народе, хотелось, чтобы Теркина узнавали сразу. Теркин должен быть обобщенным образом, в нем должны сочетаться черты многих людей. Его образ — это как бы синтез всего лучшего, светлого, чистого, что присуще советскому человеку. Долго работал художник над обликом Теркина, над выражением его лица, жестом рук. В первых рисунках Теркин был изображен молодым солдатом с добродушным лукавым лицом. В нем не чувствовалось ловкости, острой смекалки. В другом наброске Теркин был слишком серьезен, уравновешен, в третьем — ему недоставало житейского опыта, жизненной школы. От рисунка к рисунку шли поиски, уточнялись жесты, определялась поза. По мысли художника жест правой руки Теркина должен был подчеркивать какую-то острую крепкую шутку по адресу врага. Сохранилось бесчисленное количество рисунков, в которых были перепробованы самые различные повороты фигуры, наклоны головы, движения рук, отдельные жесты — пока художник нашел то, что его удовлетворило. Образ Теркина в картине стал значительным, убедительным и вполне естественным центром. Много времени уделил художник поискам пейзажа для картины. Он представлял, что действие происходит в негустом лесу с полянками и перелесками. Ранняя весна, снег еще не тает, а только чуть-чуть рыхлеет. Ему хотелось передать национальный русский пейзаж.
Картина «Отдых после боя» — результат напряженной, серьезной работы художника, взволнованной любви к своим героям, большого уважения к ним. Каждый образ в картине — это целая биография. И перед взглядом любознательного зрителя проходит целый ряд ярких индивидуально неповторимых образов. Глубокая жизненность идеи обусловила ясность и цельность композиции, простоту и естественность живописного решения. Картина Непринцева воскрешает трудные, полные героики и суровости, лишений и невзгод и вместе с тем радости побед дни Великой Отечественной войны. Именно поэтому она всегда будет дорога сердцу советского человека, любима широкими массами советского народа.

(По книге В.И. Гапеева, Э.В. Кузнецова. «Беседы о советских художниках». — М.-Л.: Просвещение, 1964 г.)

Гапеева В.И. Кузнецова В.Э. «Беседы о советских художниках. — М.-Л.: Просвещение, 1964.
Гришунж АЛ. «Василий Теркин» Александра Твардовского. — М., 1987.
Кондратович А. Александр Твардовский: Поэзия и личность. — М., 1978.
Романова Р.М. Александр Твардовский: Страницы жизни и творчества: Книга для учащихся старших классов средней школы. — М.: Просвещение, 1989-
Твардовский А. Василий Теркин. Книга про бойца. Теркин на том свете. Москва: Раритет, 2000.