Главная Секс История создания романа два капитана. Интересные факты об известных книгах ("Два капитана" В. Каверин). V. научные ценности географических открытий

История создания романа два капитана. Интересные факты об известных книгах ("Два капитана" В. Каверин). V. научные ценности географических открытий

В своей статье "Очерк работы" В.А.Каверин признавался, как много в его писательской манере значат конкретность представления, точность знания и факта, острая предметная память. Пообещав себе однажды "не давать воли воображению", писатель воссоздает художественное пространство своих произведений при помощи знакомых, изученных до мелочей, а главное любимых и близких реалий. Из таких конкретных деталей создается в творчестве Каверина обобщенный образ старого города. И хоть в его романах он называется по-разному - Энск в "Двух капитанах", Лопахин в "Открытой книге", просто "этот город" в повести "Конец хазы" - он всегда узнаваем и в своем историко-географическом обличии, и в том лирическом очертании, которое выдает биографическую связь с ним автора-повествователя.
Рассказывая, как положил он в основу романа "Два капитана" историю молодого человека, услышанную в 1936 г. в санатории под Ленинградом, писатель признался, что перенес детство героя в свой "родной городок, назвал его Энском. Недаром же мои земляки легко разгадывают подлинное название города, в котором родился и вырос Саня Григорьев!" Когда были написаны первые главы, писателю стало ясно, что именно в этом маленьком городке должно произойти что-то необычайное - случай, событие, встреча, "свет арктических звезд, случайно упавший в маленький, заброшенный город".

"Два капитана". Том 1. Часть 1. Глава 14. "Бегство. Я не сплю. Я притворяюсь, что сплю."

Разумеется можно было просто уйти из дому - и поминай как звали! Но Петька решил, что это неинтересно, и выработал довольно сложный план, поразивший меня своей таинственностью.
Во-первых, мы должны были дать друг другу "кровавую клятву дружбы". Вот она:
"Кто изменит этому честному слову - не получит пощады, пока не сосчитает, сколько в море песку, сколько деревьев в лесу, сколько с неба падает дождевых капель. Захочет идти вперед - посылай назад, захочет идти налево - посылай направо. Как я ударяю моей шапкой о землю, так гром поразит того, кто нарушит это честное слово. Бороться и искать, найти и не сдаваться ".
По очереди произнося эту клятву, мы должны были пожать друг другу руки и разом ударить шапками о землю. Это было сделано в Соборном саду накануне отъезда. Я сказал клятву наизусть, Петька прочитал по бумажке. Потом он уколол палец булавкой и расписался на бумажке кровью: "П.С.", то есть Петр Сковородников. Я с трудом нацарапал: "А.Г.", то есть Александр Григорьев.

"Два капитана". Том 1. Часть 3. Глава 5. "Катин отец".

За столом было очень весело, много народу, все смеялись и громко говорили. Но вот отец встал с бокалом вина, и сразу все замолчали. Катька не понимала, что он говорил, но она помнила, что все захлопали и закричали "ура", когда он кончил, а бабушка снова пробормотала: "Господи!" - и вздохнула. Потом все прощались с отцом и еще с какими-то моряками, и он на прощанье высоко подкинул Катьку и поймал своими добрыми, большими руками.
"Ну, Маша", - сказал он маме. И они поцеловались крест-накрест...
Это был прощальный ужин и проводы капитана Татаринова на Энском вокзале. В мае двенадцатого года он приехал в Энск проститься с семьей, а в середине июня вышел на шхуне "Св. Мария" из Петербурга во Владивосток...

"Два капитана". Том 1. Часть 3. Глава 12. "Родной дом"

Как хорошо вернуться в родной город после восьмилетней разлуки! Все знакомо - и не знакомо. Неужели это губернаторский дом? Когда-то он казался мне огромным. Неужели это Застенная? Разве она была такая узенькая и кривая? Неужели это Лопухинский бульвар? Но бульвар утешил меня: за липами вдоль всей главной аллеи тянулись прекрасные новые здания. Черные липы были как будто нарисованы на белом фоне, и черные тени от них косо лежали на белом снегу - это было очень красиво.
Я быстро шел и на каждом шагу то узнавал старое, то поражался переменам. Вот приют, в который тетя Даша собиралась отдать нас с сестрой; он стал зеленого цвета, и на стене появилась большая мраморная доска с золотыми буквами. Я прочел и не поверил глазам. "В этом доме в 1824 году останавливался Александр Сергеевич Пушкин". Черт возьми! В этом доме! То-то задрали бы нос приютские, если бы они это знали.
А вот и "присутственные места", в которые мы с мамой когда-то носили прошение! Они стали теперь совсем "неприсутственными", старинные низкие решетки были сняты с окон, и у ворот висела дощечка: "Дом культуры".
А вот и Крепостной вал...

"Два капитана". Том 1. Часть 3. Глава 14. "Свидание в Соборном саду."Не верь этому человеку".

Накануне мы условились пойти в городской музей. Саня хотела показать нам этот музей, которым в Энске очень гордились. Он помещался в Поганкиных палатах - старинном купеческом здании, о котором Петя Сковородников когда-то рассказывал, что оно набито золотом, а в подвале замурован сам купец Поганкин и кто войдет в подвал, того он задушит. И действительно, дверь в подвал была закрыта, и на ней висел огромный замок, наверно XII века, но зато окна открыты, и через них возчики бросали в подвал дрова.

Вступление

мифологический роман образ

«Два капитана» - приключенческий роман советского писателя Вениамина Каверина , который был написан им в 1938-1944 годах. Роман выдержал более сотни переизданий. За него Каверин был награждёнСталинской премией второй степени (1946). Книга была переведена на многие иностранные языки. Впервые опубликовано: первый том в журнале «Костер», №8-12, 1938. Первое отдельное издание - Каверин В. Два капитана. Рисунки, переплет, форзац и титул Ю. Сырнева. Фронтиспис В. Конашевича. М.-Л. ЦК ВЛКСМ, издательство детской литературы 1940 г. 464 с.

В книге рассказывается об удивительной судьбе немого из провинциального города Энска , который с честью проходит через испытания войны и беспризорности, чтобы завоевать сердце любимой девушки. После несправедливого ареста отца и смерти матери Александра Григорьева отправляют в приют. Сбежав в Москву, он попадает сначала в распределитель для беспризорников, а потом в школу-коммуну. Его неодолимо манит квартира директора школы Николая Антоновича, где живёт двоюродная племянница последнего - Катя Татаринова.

У Кати несколько лет назад без вести пропал отец, капитан Иван Татаринов, который в 1912 г. возглавил экспедицию, открывшую Северную землю. Саня подозревает, что Николай Антонович, влюблённый в Катину мать, Марию Васильевну, этому поспособствовал. Мария Васильевна верит Сане и заканчивает жизнь самоубийством. Саню обвиняют в клевете и выгоняют из дома Татариновых. И тогда он даёт клятву найти экспедицию и доказать свою правоту. Он становится лётчиком и по крупицам собирает информацию об экспедиции.

После начала Великой Отечественной войны Саня служит в ВВС . Во время одного из вылетов он обнаруживает корабль с отчётами капитана Татаринова. Находки становятся последним штрихом и позволяют ему пролить свет на обстоятельства гибели экспедиции и оправдаться в глазах Кати, которая ранее становится его женой.

Девиз романа - слова «Бороться и искать, найти и не сдаваться» - это заключительная строка из хрестоматийного стихотворения лорда Теннисона «Улисс » (в оригинале: To strive, to seek, to find, and not to yield ). Эта строка также выгравирована на кресте в память о погибшей экспедиции Р. Скотта к Южному полюсу, на холме Обсервейшн.

Роман был дважды экранизован (в 1955 и в 1976 годах), а в 2001 году по мотивам романа был создан мюзикл «Норд-ост». Героям фильма, а именно двом капитанам был роставлен пам"ятник на родине списателя-в Псокове, который в романе указывается как город Энск. В 2001 году в Псоковской детской библиотеке создан музей романа.

В 2003 году главная площадь города Полярный Мурманской области названа площадью Двух капитанов. Именно с этого места оправились в плавание експедиции мореплавателей Владимира Русанова и Георгия Брусилова.

Актуальность работы. Тема «Мифологическая основа в романе В. Каверина «Два капитана»» была выбрана мною по причине высокой степени её актуальности и значимости в современных условиях. Это обусловлено широким общественным резонансом и активным интересом к данному вопросу.

Для начала стоит сказать, что тема данной работы представляет для меня огромный учебный и практический интерес. Проблематика вопроса весьма актуальна в современной действительности. Из года в год учёные и эксперты уделяют всё больше внимания этой теме. Здесь стоит отметить такие имена как Алексеев Д.А., Бегак Б., Борисова В., внесших существенный вклад в исследование и разработку концептуальных вопросов данной темы.

Удивительная история Сани Григорьева - одного из двух капитанов в романе Каверина - начинается с не менее удивительной находки: туго набитую письмами сумку. Не менее, обнаруживается, что эти «никуда не годные» чужие письма все же вполне пригодны для роли увлекательного «эпистолярного романа», содержание которого скоро становится общим дос - тоянием. Письмо, повествующее о драматической истории арктической экспедиции капитана Татаринова и адресованное его жене, приобретает судьбоносное значение для Сани Григорьева: все его дальнейшее существование оказывается подчинено поиску адресата, а впоследствии - поиску пропавшей экспедиции. Руководствуясь этим высоким стремлением, Саня буквально врывается в чужую жизнь. Превратившись в полярного летчика и члена семьи Татариновых, Григорьев по сути замещает и вытесняет собой погибшего героя-капитана. Так, от присвоения чужого письма к присвоению чужой судьбы, разворачивается логика его жизни.

Теоретической базой курсовой работы послужили монографические источники, материалы научной и отраслевой периодики, непосредственно связанные с темой. Прообразы героев произведения.

Объект исследования: сюжет и образы героев.

Предмет исследования: мифологические мотивы, сюжеты, символы в творчестве в романе «Два капитана».

Цель исследования: комплексное рассмотрение вопроса о влиянии мифологии на роман В. Каверина.

Для достижения данной цели были поставлены следующие задачи :

Выявить отношение и частотность обращения Каверина к мифологии;

Изучить основные черты мифологических героев в образах роман «Два капитана»;

Определить формы проникновения мифологических мотивов и сюжетов в роман «Два капитана»;

Рассмотреть основные этапы обращения Каверина к мифологическим сюжетам.

Для решения поставленных задач используются методы такие как: описательный, историко-сравнительный.

1. Понятие про мифологические темы и мотивы

Миф стоит у истоков словесного искусства, мифологические представления и сюжеты занимают значительное место в устной фольклорной традиции различных народов. Мифологические мотивы сыграли большую роль в генезисе литературных сюжетов, мифологические темы, образы, персонажи используются и переосмысляются в литературе почти на всём протяжении её истории.

В истории эпоса воинские сила и храбрость, «неистовый» героический характер полностью заслоняют колдовство и магию. Историческое предание постепенно оттесняет миф, мифическое раннее время преобразуется в славную эпоху ранней могучей государственности. Впрочем, отдельные черты мифа могут сохраняться и в самых развитых эпосах.

В связи с тем, что в современном литературоведении отсутствует термин «мифологические элементы», в начале данной работы целесообразно дать определение этому понятию. Для этого необходимо обратиться к трудам по мифологии, в которых представлены мнения о сущности мифа, его свойствах, функциях. Гораздо проще было бы определить мифологические элементы как составные части того или иного мифа (сюжеты, герои, образы живой и неживой природы и пр.), но, давая такое определение, следует учитывать и подсознательное обращение авторов произведений к архетипическим конструкциям (как замечает В.Н. Топоров, «некоторые черты в творчестве больших писателей можно было бы понять как порой бессознательное обращение к элементарным семантическим противопоставлениям, хорошо известным в мифологии», Б. Гройс говорит об «архаике, относительно которой можно сказать, что она также находится в начале времен, как и в глубине человеческой психики в качестве ее бессознательного начала».

Итак, чем же является миф, а вслед за ним - что можно назвать мифологическими элементами?

Слово «миф» (мхЮипж) - «слово», «рассказ», «речь» - происходит из древнегреческого. Первоначально под ним понималась совокупность абсолютных (сакральных) ценностно-мировоззренческих истин, противостоящих повседневно-эмпирическим (профанным) истинам, выражаемым обыкновенным «словом» (еТрпж), отмечает проф. А.В. Семушкин. Начиная с V в. до н.э., пишетЖ.-П. Вернан, в философии и истории «миф», противопоставленный «логосу», с которым они изначально совпадали по значению (только впоследствии logos стал означать способность мышления, разум), приобрёл уничижительный оттенок, обозначая бесплодное, необоснованное утверждение, лишенное опоры на строгое доказательство или надёжное свидетельство (однако, даже в этом случае он, дисквалифицированный с точки зрения истинности, не распространялся на священные тексты о богах и героях).

Преобладание мифологического сознания относится главным образом к архаической (первобытной) эпохе и связывается прежде всего с её культурной жизнью, в системе смысловой организации которой миф играл доминантную роль. Английский этнограф Б. Малиновский отвёл мифу в первую очередь практические функции поддержания

Однако, главное в мифе - это содержание, а вовсе не соответствие историческимсвидетельствам. В мифах события рассматриваются во временной последовательности, однако зачастую конкретное время события не имеет значения и важна только отправная точка для начала повествования.

В XVII в. английский философ Фрэнсис Бэкон в сочинении «О мудрости древних» доказывал, что мифы в поэтической форме хранят древнейшую философию: моральные сентенции или научные истины, смысл которых скрыт под покровом символов и аллегорий. Свободная фантазия, выраженная в мифе, по немецкому философу Гердеру не есть нечто абсурдное, а является выражением детского века человечества, «философским опытом человеческой души, которая видит сны, прежде чем проснётся».

1.1 Признаки и характеристики мифа

Мифология как наука о мифах имеет богатую и продолжительную историю. Первые попытки переосмысления мифологического материала были предприняты еще в античности. Но до настоящего времени так и не оформилось единого общепринятого мнения о мифе. Безусловно, в трудах исследователей существуют и точки соприкосновения. Отталкиваясь именно от этих точек, нам представляется возможным выделить основные свойства и признаки мифа.

Представители различных научных школ акцентируют внимание на разных сторонах мифа. Так Рэглан (Кембриджская ритуальная школа) определяет мифы как ритуальные тексты, Кассирер (представитель символической теории) говорит о их символичности, Лосев (теория мифопоэтизма) - на совпадение в мифе общей идеи и чувственного образа, Афанасьев называет миф древнейшей поэзией, Барт - коммуникативной системой. Существующие теории кратко изложены в книге Мелетинского «Поэтика мифа».

В статье А.В. Гулыги перечислены так называемые «признаки мифа»:

1. Слияние реального и идеального (мысли и действия).

2. Бессознательный уровень мышления (овладевая смыслом мифа мы разрушаем сам миф).

3. Синкретизм отражения (сюда входят: неразделенность субъекта и объекта, отсутствие различий между естественным и сверхъестественным).

Фрейденберг отмечает сущностные характеристики мифа, давая ему определение в своей книге «Миф и литература древности»: «Образное представление в форме нескольких метафор, где нет нашей логической, формально-логической каузальности и где вещь, пространство, время поняты нерасчлененно и конкретно, где человек и мир субъектно-объектно едины , - эту особую конструктивную систему образных представлений, когда она выражена словами, мы называем мифом». Исходя из данного определения становится понятным, что основные характеристики мифа вытекают из особенностей мифологического мышления. Следуя трудам А.Ф. Лосева В.А. Марков утверждает, что в мифологическом мышлении не различаются: объект и субъект, вещь и ее свойства, имя и предмет, слово и действие, социум и космос, человек и вселенная, естественное и сверхъестественное, а универсальным принципом мифологического мышления является принцип партиципации («все есть все», логика оборотничества). Мелетинский уверен, что мифологическое мышление выражается в неотчетливом разделении субъекта и объекта, предмета и знака, вещи и слова, существа и его имени, вещи и ее атрибутов, единичного и множественного, пространственных и временных отношений, происхождения и сущности.

В своих трудах разные исследователи отмечают следующие характеристики мифа: сакрализация мифического «времени первотворения», в котором кроется причина установившегося миропорядка (Элиаде); нерасчлененность образа и значения (Потебня); всеобщее одушевление и персонализация (Лосев); тесная связь с ритуалом; циклическая модель времени; метафорическая природа; символическое значение(Мелетинский).

В статье «Об интерпретации мифа в литературе русского символизма» Г. Шелогурова пытается сделать предварительные выводы относительно того, что понимается под мифом в современной филологической науке:

1. Миф единогласно признается продуктом коллективного художественного творчества.

2. Миф определяется неразличением плана выражения и плана содержания.

3. Миф рассматривается как универсальная модель для построения символов.

4. Мифы являются важнейшим источником сюжетов и образов во все времена развития искусства.

1.2 Функции мифа в произведениях

Теперь нам кажется возможным определить функции мифа в символических произведениях:

1. Миф используется символистами в качестве средства для создания символов.

2. С помощью мифа становится возможным выражение некоторых дополнительных идей в произведении.

3. Миф является средством обобщения литературного материала.

4. В некоторых случаях символисты прибегают к мифу как к художественному приему.

5. Миф выполняет роль наглядного, богатого значениями примера.

6. Исходя из вышеперечисленного миф не может не выполнять структурирующей функции (Мелетинский: «Мифологизм стал инструментом структурирования повествования (с помощью мифологической символики)»). 1

В следующей главе мы рассмотрим насколько справедливы сделанные нами выводы для лирических произведений Брюсова. Для этого исследуем циклы разных времен написания, целиком построенные на мифологических и исторических сюжетах: «Любимцы веков» (1897-1901), «Правда вечная кумиров» (1904-1905), «Правда вечная кумиров» (1906-1908), «Властительные тени» (1911-1912), «В маске» (1913-1914).

2. Мифологизм образов романа

Роман Вениамина Каверина «Два капитана» - одно из самых ярких произведений русской приключенческой литературы XX века Эта история о любви и верности, мужестве и целеустремленности уже многие годы не оставляет равнодушным ни взрослого, ни юного читателя.

Книгу звали «романом воспитания», «авантюрным романом», «идиллически-сентиментальным романом», но не обвиняли в самообмане. А сам писатель говорил, что «это роман о справедливости и о том, что интереснее (так и сказал!) быть честным и смелым, чем трусом и лжецом». И еще он говорил, что это «роман о неизбежности правды».

На девизе героев «Двух капитанов» «Бороться и искать, найти и не сдаваться!» выросло не одно поколение тех, кто достойно отвечал всевозможным вызовам времени.

Бороться и искать, найти и не сдаваться. С английского: То strive, to seek, to find, and not to yield. Первоисточник - поэма «Улисс» английского поэта Альфреда Теннисона (1809-1892), 70 лет литературной деятельности которого посвящены доблестным и счастливым героям. Эти строки были высечены на могиле полярного исследователя Роберта Скотта (1868-1912). Стремясь достичь Южного полюса первым, он тем не менее пришел к нему вторым, спустя три дня после того, как там побывал норвежский первопроходец Руаль Амундсен. Роберт Скотт и его спутники погибли на обратном пути.

В русском языке эти слова стали популярны после выхода в свет романа «Два капитана» Вениамина Каверина (1902-1989). Главный герой романа Саня Григорьев, мечтающий о полярных походах, делает эти слова девизом всей своей жизни. Цитируется как фраза-символ верности своей цели и своим принципам. «Бороться» (в том числе с собственными слабостями) - первая задача человека. «Искать» - значит иметь перед собой гуманную цель. «Найти» - это сделать мечту реальностью. А если будут новые трудности, то «не сдаваться».

Роман наполнен символами, что есть частью мифологии. Каждый образ, каждое действие имеет символическое значение.

Этот роман можно считать гимном дружбе. Саня Григорьев пронёс эту дружбу через всю свою жизнь. Эпизод, когда Саня и его друг Петька давали «кровавую клятву дружбы». Слова, какие произносили мальчишки, были: «Бороться и искать, найти и не сдаваться»; они обернулись символом их жизни героев романа, определили характер.

Саня мог погибнуть во время войны, его профессия сама по себе была опасной. Но вопреки всему он выжил и выполнил обещание, найти пропавшую экспедицию. Что ему помогало в жизни? Высокое чувство долга, упорство, настойчивость, целеустремленность, честность - все эти черты характера помогли Сане Григорьеву выжить, чтобы найти следы экспедиции и любовь Кати. «У вас такая любовь, что перед ней отступит самое страшное горе: встретится, посмотрит в глаза и отступит. Больше никто, кажется, и не умеет так любить, только вы и Саня. Так сильно, так упрямо, всю жизнь. Где же тут умирать, когда тебя так любят? - говорит Пётр Сковородников.

В наше время, время интернета, технологий, скоростей, такая любовь может многим показаться мифом. А как хочется, чтобы она коснулась каждого, провоцировала на свершение подвигов, открытий.

Оказавшись в Москве, Саня знакомится с семьёй Татариновых. Почему его тянет в этот дом, что его привлекает? Квартира Татариновых становится для мальчика чем-то вроде пещеры Али - Бабы с её сокровищами, загадками и опасностями. Нина Капитоновна, которая кормит Саню обедами - «сокровище», Мария Васильевна, «ни вдова, ни мужняя жена», которая всегда ходит в чёрном и часто погружается в тоску - «загадка», Николай Антонович - «опасность». В этом доме он нашёл много интереснейших книг, которыми «заболел» и судьба Катиного отца, капитана Татаринова взволновала и заинтересовала его.

Трудно представить, как бы сложилась жизнь Сани Григорьева, если бы на его пути не повстречался удивительный человек Иван Иванович Павлов. Однажды морозным зимним вечером в окно домика, где жили двое маленьких детей, кто-то постучал. Когда дети открыли дверь, в комнату ввалился обессилевший обмороженный человек. Это и был доктор Иван Иванович, бежавший из ссылки. Он прожил с детьми несколько дней, показывал детям фокусы, научил их печь картошку на палочках, а самое главное - научил немого мальчика разговаривать. Кто же мог знать тогда, что этих двух людей, маленького немого мальчика и взрослого человека, прятавшегося от всех людей, на всю жизнь свяжет крепкая верная мужская дружба.

Пройдет несколько лет, и они встретятся снова, доктор и мальчик, в Москве, в больнице, и доктор долгие месяцы будет бороться за жизнь мальчика. Новая встреча состоится в Заполярье, где будет работать Саня. Они вместе, полярный летчик Григорьев и доктор Павлов, полетят спасать человека, попадут в страшную пургу, и только благодаря находчивости и мастерству молодого летчика сумеют посадить неисправный самолет и проведут несколько дней в тундре среди ненцев. Вот здесь, в суровых условиях Севера, проявятся истинные качества и Сани Григорьева, и доктора Павлова.

Три встречи Сани и доктора тоже имеют символическое значение. Во-первых, три - сказочное число. Это первое число в целом ряде традиций (в том числе в древнекитайской), либо первое из нечетных чисел. Открывает числовой ряд и квалифицируется как совершенное число (образ абсолютного совершенства). Первое число, которому присвоено слово «всё». Одно из самых положительных чисел-эмблем в символике, религиозной мысли, мифологии и фольклоре. Священное, счастливое число 3. Несет значение высокого качества или высокой степени экспрессивности действия. Показывает, в основном, положительные качества: священность совершенного поступка, храбрость и огромную силу, как физическую, так и духовную, важность чего-либо. Кроме этого число 3 символизирует завершенность и полноту некоторой последовательности, имеющей начало, середину и конец. Число 3 символизирует собой целостность, тройственную природу мира, его разносторонность, триединство созидающих, разрушающих и сохраняющих сил природы - примиряющее и уравновешивающие их начало, счастливую гармонию, творческое совершенство и удачу.

Во-вторых, эти встречи меняли жизнь главного героя.

Что касается образа Николая Антоновича Татаринова, то он очень напоминает мифологический библийный образ Иуды Искариота, который предал своего наставника, брата во христе Иисуса за 30 серебряников. Николай Антонович тоже предал своего двоюродного брата, послав его экспедицию на верную гибель. Портрет и действия Н.А. Татаринова тоже очень близки образу Иуды.

Никто из учеников не заметил, когда впервые оказался около Христа этот рыжий и безобразный иудей, но уж давно неотступно шел он по ихнему пути, вмешивался в разговоры, оказывал маленькие услуги, кланялся, улыбался и заискивал. И то совсем привычен он становился, обманывая утомленное зрение, то вдруг бросался в глаза и в уши, раздражая их, как нечто невиданно-безобразное, лживое и омерзительное.

Яркая деталь в портрете у Каверина является своеобразным акцентом, который помогает продемонстрировать сущность портретируемого человека. Например, толстые пальцы Николая Антоновича напоминающие «каких-то волосатых гусениц, кажется, капустниц» (64) - деталь, добавляющая негативные коннотации образу этого человека, так же как и постоянно подчёркиваемый в портрете «золотой зуб, который прежде как-то освещал все лицо» (64), а к старости потускнел. Золотой зуб станет знаком абсолютной фальшивости антагониста Сани Григорьева. Постоянно «бросающиеся в глаза» неизлечимые угри на лице отчима Сани - знак нечистоты помыслов и непорядочности поведения.

Он был неплохой заведующий, и воспитанники уважали его. Они приходили к нему с разными предложениями, и он внимательно выслушивал их. Сане Григорьеву он тоже сначала понравился. Но бывая у них дома, он замечал, что все к нему относились неважно, хотя он был ко всем весьма внимателен. Со всеми гостями, которые приходили к ним, он был любезен и весел. Саню он не любил и каждый раз, когда тот бывал у них, начинал его поучать. Несмотря на приятную внешность, Николай Антонович был подлым, низким человеком. Об этом говорят его поступки. Николая Антоновича - он сделал так, что большая часть снаряжения на шхуне Татаринова оказалась негодной. По вине этого человека погибла практически вся экспедиция! Он подговорил Ромашова подслушивать все, что о нем говорят в школе, и доносить ему. Он устроил целый заговор против Ивана Павловича Кораблева, желая выгнать его из школы, потому что ребята его любили и уважали и потому что он просил руки Марьи Васильевны, в которую сам был сильно влюблен и на которой хотел жениться. Именно Николай Антонович повинен в гибели своего брата Татаринова: это он занимался снаряжением экспедиции и сделал все возможное, чтобы она не вернулась назад. Он всячески мешал Григорьеву вести расследование по делу пропавшей экспедиции. Более того, он воспользовался письмами, которые нашел Саня Григорьев, и защитился, стал профессором. Стремясь уйти от наказания и позора в случае разоблачения, он подставил под удар другого человека, фон Вышимирского, когда были собраны все улики, доказывающие его вину. Эти и другие поступки говорят о нем как о человеке низком, подлом, бесчестном, завистливом. Сколько подлости он совершил в своей жизни, сколько ни в чем не повинных людей погубил, скольких людей сделал несчастными. Он достоин только презрения и осуждения.

Что за человек Ромашка?

С Ромашовым Саня познакомился в 4 школе - коммуне, куда его забрал Иван Павлович Кораблев. Их кровати стояли рядом. Мальчишки подружились. Сане не нравилось в Ромашове, что он все время говорит о деньгах, копит их, дает взаймы под проценты. Очень скоро Саня убедился в подлости этого человека. Саня узнал, что по просьбе Николая Антоновича Ромашка подслушивал все, что говорили о заведующем в школе, записывал в отдельную книжку, а потом за определенную плату доносил Николаю Антоновичу. Он рассказал ему и о том, что Саня слышал заговор педсовета против Кораблева и хочет обо всем рассказать своему учителю. В другой раз он грязно насплетничал Николаю Антоновичу про Катю и Саню, за что Катю отправили на каникулы в Энск, а Саню перестали пускать в дом Татариновых. Письмо, которое Катя написала Сане перед своим отъездом, также не дошло до Сани, и это тоже было делом рук Ромашки. Ромашка опустился до того, что рылся в чемодане Сани, желая найти на него какой-нибудь компромат. Чем старше становился Ромашка, тем больше становилась его подлость. Он дошел даже до того, что стал собирать документы на Николая Антоновича, своего любимого учителя и покровителя, доказывающие его вину в гибели экспедиции капитана Татаринова, и готов был продать их Сане в обмен на Катю, в которую был влюблен. Да что продать важные бумаги, он готов был хладнокровно убить товарища детства ради исполнения своих грязных целей. Все поступки Ромашки низкие, подлые, бесчестные.

*Что сближает Ромашку и Николая Антоновича, чем они похожи?

Это низкие, подлые, трусливые, завистливые люди. Для достижения своих целей они совершают бесчестные поступки. Они не останавливаются ни перед чем. У них нет ни чести, ни совести. Иван Павлович Кораблев называет Николая Антоновича страшным человеком, а Ромашова человеком, у которого нет совсем никакой морали. Эти два человека стоят друг друга. Даже любовь не делает их более симпатичными. В любви оба выступают эгоистами. Добиваясь цели, они ставят свои интересы, свои чувства превыше всего! Не считаясь с чувствами и интересами человека, которого они любят, действуя низко и подло. Даже война не изменила Ромашку. Катя размышляла: «Он видел смерть, ему стало скучно в этом мире притворства и лжи, который прежде был его миром». Но она глубоко заблуждалась. Ромашов был готов убить Саню, ведь об этом никто бы не узнал и он остался бы безнаказанным. Но Саня был счастливчиком, ему судьба благоволила вновь, и вновь, давая шанс за шансом.

Сопоставляя «Два капитана» с каноническими образцами приключенческого жанра, мы без труда обнаруживаем, что В. Каверин мастерски использует динамически напряженный сюжет для широкого реалистического повествования, в ходе которого два главных героя романа - Саня Григорьев и Катя Татаринова - с огромной искренностью и волнением рассказывают «о времени и о себе». Всевозможные приключения здесь отнюдь не самоцель, ибо не они определяют существо истории двух капитанов, - это лишь обстоятельства реальной биографии, положенной автором в основу романа, красноречиво свидетельствующие о том, что жизнь советских людей насыщена богатейшими событиями, что наше героическое время полно захватывающей романтики.

«Два капитана» - это, в сущности, роман о правде и счастье. В судьбе главного героя романа эти понятия неотделимы. Разумеется, Саня Григорьев много выигрывает в наших глазах оттого, что он за свою жизнь совершил немало подвигов - дрался в Испании против фашистов, летал над Арктикой, героически сражался на фронтах Великой Отечественной войны, за что награжден несколькими боевыми орденами. Но любопытно, что при всей своей исключительной настойчивости, редком трудолюбии, собранности и волевой целеустремленности капитан Григорьев не совершает исключительных подвигов, его грудь не украшает Звезда Героя, как того, вероятно, хотелось бы многим читателям и искренним поклонникам Сани. Он совершает такие подвиги, какие в состоянии совершить каждый советский человек, горячо любящий свою социалистическую Родину. Проигрывает ли от этого сколько-нибудь в наших глазах Саня Григорьев? Нет, конечно!

Нас покоряют в герое романа не только его поступки, но весь его душевный склад, его героический по самой своей внутренней сути характер. Заметили ли вы, что о некоторых подвигах своего героя, совершенных им на фронте, писатель попросту умалчивает. Дело, конечно, не в количестве подвигов. Перед нами не столько отчаянно храбрый человек, этакий капитан «сорви-голова», - перед нами прежде всего принципиальный, убежденный, идейный защитник правды, перед нами образ советского юноши, «потрясенного идеей справедливости», как указывает сам автор. И это главное в облике Сани Григорьева, что нас пленило в нем и с первой же встречи - еще тогда, когда мы ничего не знали о его участии в Великой Отечественной войне.

О том, что Саня Григорьев вырастет мужественным и храбрым человеком, мы уже знали, когда услышали мальчишескую клятву «Бороться и искать, найти и не сдаваться». Нас, конечно, на протяжении всего романа волнует вопрос о том, найдет ли главный герой следы капитана Татаринова, восторжествует ли справедливость, но по-настоящему нас захватывает сам процесс достижения поставленной цели. Процесс этот труден и сложен, но тем-то и интересен и поучителен для нас.

Для нас Саня Григорьев не был бы подлинным героем, если бы мы знали только о его подвигах и мало знали о становлении его характера. В судьбе героя романа важное значение для нас имеет и его трудное детство, и его смелые столкновения еще в школьные годы с подлецом и себялюбцем Ромашкой, с ловко маскирующимся карьеристом Николаем Антоновичем, и его чистая любовь к Кате Татариновой, и верность во что бы то ни стало благородной мальчишеской клятве. А как великолепно раскрывается целеустремленность и настойчивость в характере героя, когда мы шаг за шагом следим за тем, как он добивается осуществления намеченной цели - стать полярным летчиком, чтобы получить возможность летать в небе Арктики! Мы не можем пройти мимо его страстного увлечения авиацией и полярными путешествиями, поглотившими Саню еще на школьной скамье. Потому Саня Григорьев и становится мужественным а храбрым человеком, что он ни на один день не упускает из поля зрения главной цели своей жизни.

Счастье завоевывается трудом, правда утверждается в борьбе - такой вывод можно сделать из всех жизненных испытаний, выпавших на долю Сани Григорьева. А их было, скажем прямо, немало. Едва кончилось беспризорничество, как начались столкновения с сильными и изворотливыми врагами. Иногда его постигали временные неудачи, которые очень больно приходилось переживать. Но сильные натуры от этого не сгибаются - они закаляются в суровых испытаниях.

2.1 Мифология полярных открытий романа

Любой писатель имеет право на художественной вымысел. Но где проходит она, грань, невидимая грань между правдой и мифом? Порой они бывают столь тесно переплетены, как, например, в романе Вениамина Каверина «Два капитана» - художественном произведении, которое с наибольшей достоверностью напоминает реальные события 1912 года по освоению Арктики.

Три русские полярные экспедиции вышли в Северный океан в 1912 году, все три завершились трагически: экспедиция Русанова В.А. погибла целиком, экспедиция Брусилова Г.Л. - почти целиком, а в экспедиции Седова Г. Я погибли трое, включая и начальника экспедиции. Вообще, 20-е и 30-е годы ХХ века были интересны сквозными плаваниями по Северному морскому пути, челюскинской эпопеей, героями-папанинцами.

Молодой, но уже известный писатель В. Каверин заинтересовался всем этим, заинтересовался людьми, яркими личностями, чьи деяния и характеры вызывали лишь уважение. Он читает литературу, мемуары, сборники документов; слушает рассказы Н.В. Пинегина, друга и участника экспедиции отважного полярника Седова; видит находки, сделанные в середине тридцатых годов на безымянных островах в Карском море. Также во время Великой Отечественной войны он сам, являясь корреспондентом «Известий», побывал на Севере.

И вот в 1944 году роман «Два капитана» появился в свет. Автора буквально завалили вопросами о прототипах главных героев - капитана Татаринова и капитана Григорьева. Он воспользовался историей двух отважных завоевателей Крайнего Севера. У одного взял мужественный и ясный характер, чистоту мысли, ясность цели - все, что отличает человека большой души. Это был Седов. У другого - фактическую историю его путешествия. Это был Брусилов». Эти герои стали прототипами капитана Татаринова.

Попробуем разобраться, что - правда, что - миф, как удалось писателю Каверину совместить в истории экспедиции капитана Татаринова реалии экспедиций Седова и Брусилова. И хоть сам писатель не упоминал имя Владимира Александровича Русанова в числе прототипов героя капитана Татаринова, но некоторые факты утверждают, что реалии экспедиции Русанова также нашли отражение в романе «Два капитана».

Лейтенант Георгий Львович Брусилов, потомственный моряк, в 1912 году возглавил экспедицию на парусно-паровой шхуне «Святая Анна». Он намерен был пройти с одной зимовкой из Петербурга вокруг Скандинавии и далее по Северному морскому пути до Владивостока. Но «Святая Анна» не пришла во Владивосток ни через год, ни в последующие годы. У западного побережья полуострова Ямал шхуну затерли льды, она начала дрейфовать на север, в высокие широты. Вырваться из ледового плена летом 1913 года судну не удалось. Во время самого длительного в истории российских арктических исследований дрейфа (1575 километров за полтора года) экспедиция Брусилова вела метеорологические наблюдения, замеры глубин, изучала течения и ледовой режим в северной части Карского моря, до того времени полностью неизвестный науке. Миновали почти два года ледового плена.

23 (10) апреля 1914 года, когда «Святая Анна» находилась у 830 северной широты и 60 0 восточной долготы, с согласия Брусилова шхуну покинули одиннадцать членов экипажа во главе со штурманом Валерианом Ивановичем Альбановым. Группа надеялась добраться до ближайшего берега, до Земли Франца-Иосифа, чтобы доставить материалы экспедиции, позволившие ученым охарактеризовать подводный рельеф северной части Карского моря и выявить меридиональную впадину на дне длиной около 500 километров (желоб «Святой Анны»). До архипелага Франца-Иосифа дошли всего несколько человек, но лишь двум из них, самому Альбанову и матросу А. Конраду посчастливилось спастись. Их совершенно случайно обнаружили на мысе Флора участники другой русской экспедиции под командованием Г. Седова (сам Седов к этому времени уже погиб).

Шхуна с самим Г. Брусиловым, сестрой милосердия Е. Жданко, первой женщиной - участницей высокоширотного дрейфа, и одиннадцатью членами экипажа пропала бесследно.

Географическим результатом похода группы штурмана Альбанова, стоившего жизни девяти моряков, было утверждение, что отмеченные ранее на картах Земли Короля Оскара и Петермана на самом деле не существуют.

Драму «Святой Анны» и ее экипажа мы в общих чертах знаем благодаря дневнику Альбанова, который под названием «На юг к Земле Франца-Иосифа» был опубликован в 1917 году. Почему же спаслись только двое? Из дневника это вполне ясно. Люди в группе, покинувшей шхуну, были весьма разношерстные: сильные и ослабленные, бесшабашные и слабые духом, дисциплинированные и непорядочные. Выжили те, кто имел больше шансов. Альбанову с судна «Святая Анна» была передана почта на Большую Землю. Альбанов дошел, но письма никто из тех, кому они предназначались, не получил. Куда они делись? Это до сих пор остается загадкой.

А теперь обратимся к роману Каверина «Два капитана». Из членов экспедиции капитана Татаринова вернулся лишь штурман дальнего плавания И. Климов. Вот что пишет он Марии Васильевне, жене капитана Татаринова: «Спешу сообщить Вам, что Иван Львович жив и здоров. Четыре месяца тому назад я, согласно его предписаниям, покинул шхуну и со мной тринадцать членов команды. Не буду рассказывать о нашем тяжелом путешествии на Землю Франца-Иосифа по плавучим льдам. Скажу только, что из нашей группы я один благополучно (если не считать отмороженных ног) добрался до мыса Флора. «Святой Фока» экспедиции лейтенанта Седова подобрал меня и доставил в Архангельск. «Святая Мария» замерзла еще в Карском море и с октября 1913 года беспрестанно движется на север вместе с полярными льдами. Когда мы ушли, шхуна находилась на широте 820 55". Она стоит спокойно среди ледяного поля или, вернее, стояла с осени 1913 года до моего ухода».

Старший друг Сани Григорьева, доктор Иван Иванович Павлов, спустя почти двадцать лет, в 1932 году поясняет Сане, что групповую фотографию членов экспедиции капитана Татаринова «подарил штурман «Святой Марии» Иван Дмитриевич Климов. В 1914 году его привезли в Архангельск с отмороженными ногами, и он умер в городской больнице от заражения крови». После смерти Климова остались две тетрадки и письма. Больница разослала эти письма по адресам, а тетрадки и фотографии остались у Ивана Иваныча. Настойчивый Саня Григорьев некогда заявил Николаю Антонычу Татаринову, двоюродному брату без вести пропавшего капитана Татаринова, что найдет экспедицию: «Я не верю, что она исчезла бесследно».

И вот в 1935 году Саня Григорьев день за днем разбирает дневники Климова, среди которых он находит интересную карту - карту дрейфа «Святой Марии» «с октября 1912 года по апрель 1914 года, и дрейф был показан в тех местах, где лежала так называемая Земля Петермана. «Но кто знает, что этот факт впервые установил капитан Татаринов на шхуне «Святая Мария»?» - восклицает Саня Григорьев.

Капитан Татаринов должен был пройти путь из Петербурга во Владивосток. Из письма капитана жене: «Вот уже около двух лет прошло с тех пор, как я послал тебе письмо через телеграфную экспедицию на Югорском Шаре. Мы шли свободно по намеченному курсу, а с октября 1913 года медленно двигаемся на север вместе с полярными льдами. Таким образом, волей-неволей мы должны были отказаться от первоначального намерения пройти во Владивосток вдоль берегов Сибири. Но нет худа без добра. Совсем другая мысль теперь занимает меня. Надеюсь, она не покажется тебе - как некоторым моим спутникам - детской или безрассудной».

Какая же это мысль? Ответ на это Саня находит в записях капитана Татаринова: «Человеческий ум до того был поглощен этой задачей, что разрешение ее, несмотря на суровую могилу, которую путешественники по большей части там находили, сделалось сплошным национальным состязанием. В этом состязании участвовали почти все цивилизованные страны, и только не было русских, а между тем горячие порывы у русских людей к открытию Северного полюса проявлялись еще во времена Ломоносова и не угасли до сих пор. Амундсен желает во что бы то ни стало оставить за Норвегией честь открытия Северного полюса, а мы пойдем в этом году и докажем всему миру, что и русские способны на этот подвиг.» (Из письма начальнику Главного Гидрографического управления, 17 апреля 1911 года). Стало быть, вот куда метил капитан Татаринов!. «Он хотел, как Нансен, пройти возможно дальше на север с дрейфующим льдом, а потом добраться до полюса на собаках».

Экспедиция Татаринова потерпела неудачу. Еще Амундсен говорил: «Удача любой экспедиции полностью зависит от ее снаряжения». Действительно, «медвежью услугу» в подготовке и снаряжении экспедиции Татаринова оказал его брат Николай Антоныч. Экспедиция Татаринова по причинам неудач была схожа с экспедицией Г.Я. Седова, который в 1912 году попытался проникнуть к Северному полюсу. После 352 дней ледового плена у северно-западного побережья Новой Земли в августе 1913 года Седов вывел судно «Святой великомученик Фока» из бухты и направил к Земле Франца-Иосифа. Местом второй зимовки «Фоки» стала бухта Тихая на острове Гукера. 2 февраля 1914 года Седов, несмотря на полное изнеможение, в сопровождении двух матросов - добровольцев А. Пустошного и Г. Линника на трех собачьих упряжках направился к полюсу. После сильной простуды умер 20 февраля и был похоронен своими спутниками на мысе Аук (остров Рудольфа). Экспедиция была плохо подготовлена. Г. Седов был плохо знаком с историей исследования архипелага Земли Франца-Иосифа, плохо знал последние карты участка океана, по которому собирался достичь Северного полюса. Он сам не проверил тщательно снаряжение. Его темперамент, желание во что бы то ни стало быстрее покорить Северный полюс преобладали над четкой организацией экспедиции. Так что это немаловажные причины исхода экспедиции и трагической гибели Г. Седова.

Ранее уже упоминалось о встречах Каверина с Пинегиным. Николай Васильевич Пинегин - не только художник и писатель, но и исследователь Арктики. Во время последней экспедиции Седова в 1912 году Пинегин снял первый документальный фильм об Арктике, кадры которого в совокупности с личными воспоминаниями художника помогли Каверину ярче представить картину событий того времени.

Вернемся к роману Каверина. Из письма капитана Татаринова жене:» пишу и тебе о нашем открытии: к северу от Таймырского полуострова на картах не значится никаких земель. Между тем, находясь на широте 790 35", к востоку от Гринвича, мы заметили резкую серебристую полоску, немного выпуклую, идущую от самого горизонта. Я убежден, что это земля. Пока я назвал ее твоим именем». Саня Григорьев выясняет, что это была Северная Земля, открытая в 1913 году лейтенантом Б.А. Вилькицким.

После поражения в русско-японской войне России необходимо было иметь свой путь проводки кораблей в Великий океан, чтобы не зависеть от Суэцкого или других каналов теплых стран. Власти приняли решение создать Гидрографическую экспедицию и тщательно обследовать наименее трудный участок от Берингова пролива до устья Лены, чтобы можно было пройти с востока на запад, от Владивостока до Архангельска или Петербурга. Начальником экспедиции был вначале А.И. Вилькицкий, а после его смерти, с 1913 года - его сын, Борис Андреевич Вилькицкий. Именно он в навигацию 1913 года развеял легенду о существовании Земли Санникова, зато открыл новый архипелаг. 21 августа (3 сентября) 1913 года был замечен севернее мыса Челюскин огромный архипелаг, покрытый вечными снегами. Следовательно, от мыса Челюскин севернее не открытый океан, а пролив, позже названный проливом Б. Вилькицкого. Архипелаг же первоначально был назван Землей императора Николая ІІ. Северной Землей он называется с 1926 года.

В марте 1935 года летчик Александр Григорьев, совершив вынужденную посадку на полуострове Таймыр, совершенно случайно обнаружил старый латунный багор, позеленевший от времени, с надписью «Шхуна «Святая Мария». Ненец Иван Вылко поясняет, что лодку с багром и человеком нашли местные жители на берегу Таймыра, самом близком к Северной Земле побережье. Кстати, есть основания полагать, что автор романа неслучайно дал герою-ненцу фамилию Вылко. Близким другом арктического исследователя Русанова, участником его экспедиции 1911 года был ненецкий художник Вылко Илья Константинович, ставший потом председателем совета Новой Земли («Президентом Новой Земли»).

Владимир Александрович Русанов был полярным геологом и мореплавателем. Его последняя экспедиция на парусно-моторном судне «Геркулес» вышла в Ледовитый океан в 1912 году. Экспедиция дошла до архипелага Шпицберген и открыла там четыре новых месторождения каменного угля. Русанов затем предпринял попытку пройти Северо-Восточным проходом. Достигнув мыса Желания на Новой Земле, экспедиция пропала без вести.

Где погиб «Геркулес», точно неизвестно. Но известно, что экспедиция не только плыла, но и какую-то часть шла пешком, ибо «Геркулес» почти наверняка погиб, о чем говорят предметы, найденные в середине 30-х годов на островах близ Таймырского побережья. В 1934 году на одном из островов гидрографы обнаружили деревянный столб, на котором написано «Геркулес» - 1913 г.». Следы экспедиции были обнаружены в шхерах Минина у западного берега полуострова Таймыр и на острове Большевик (Северная Земля). А в семидесятых годах поиск экспедиции Русанова вела экспедиция газеты «Комсомольская правда». В этом же районе нашли два багра, словно в подтверждение интуитивной догадки писателя Каверина. По мнению экспертов, они принадлежали «русановцам».

Капитан Александр Григорьев, следуя своему девизу «Бороться и искать, найти и не сдаваться», в 1942 году все же нашел экспедицию капитана Татаринова, вернее, то, что от нее осталось. Он высчитал путь, которым должен был пройти капитан Татаринов, если считать бесспорным, что он вернулся к Северной Земле, которая была названа им «Землей Марии»: от 790 35 широты, между 86-м и 87-м меридианами, к Русским островам и к архипелагу Норденшельда. Потом, вероятно, после многих блужданий от мыса Стерлегова к устью Пясины, где старый ненец Вылко нашел лодку на нартах. Потом к Енисею, потому что Енисей был для Татаринова единственной надеждой встретить людей и помощь. Он шел мористой стороной прибрежных островов, по возможности - прямо. Саня нашел последний лагерь капитана Татаринова, нашел его прощальные письма, фотопленки, нашел его останки. Капитан Григорьев донес до людей прощальные слова капитана Татаринова: «Горько мне думать о всех делах, которые я мог бы совершить, если бы мне не то что помогли, а хотя бы не мешали. Что делать? Одно утешение - что моими трудами открыты и присоединены к России новые обширные земли».

В финале романа читаем: «Заходящие в Енисейский залив корабли издалека видят могилу капитана Татаринова. Они проходят мимо нее с приспущенными флагами, и траурный салют гремит из пушек, и долгое эхо катится, не умолкая.

Могила сооружена из белого камня, и он ослепительно сверкает под лучами незаходящего полярного солнца.

На высоте человеческого роста высечены следующие слова:

«Здесь покоится тело капитана И.Л. Татаринова, совершившего одно из самых отважных путешествий и погибшего на обратном пути с открытой им Северной Земли в июне 1915 года. Бороться и искать, найти и не сдаваться!».

Читая эти строки романа Каверина, невольно вспоминаешь об обелиске, установленном в 1912 году в вечных снегах Антарктиды в честь Роберта Скотта и четырех его товарищей. На нем - надгробная надпись. И заключительные слова стихотворения «Улисс» классика британской поэзии Х1Х века Альфреда Теннисона: «To strive, to seek, to find and not yield» (что в переводе с английского означает: «Бороться и искать, найти и не сдаваться!»). Много позже, с выходом в свет романа Вениамина Каверина «Два капитана» именно эти слова стали жизненным девизом миллионов читателей, громким призывом для советских полярников разных поколений.

Наверное, не права была литературный критик Н. Лихачева, которая обрушилась на «Двух капитанов», когда роман не был еще полностью напечатан. Ведь образ капитана Татаринова обобщенный, собирательный, вымышленный. Право на вымысел дает автору художественный стиль, а не научный. Лучшие черты характеров арктических исследователей, а также ошибки, просчеты, исторические реалии экспедиций Брусилова, Седова, Русанова - все это связано с героем Каверина.

И Саня Григорьев, как и капитан Татаринов, - художественный вымысел писателя. Но и этот герой имеет своих прототипов. Один из них - профессор-генетик М.И. Лобашов.

В 1936 году в санатории под Ленинградом Каверин познакомился с молчаливым, всегда внутренне сосредоточенным молодым ученым Лобашовым. «Это был человек, в котором горячность соединилась с прямодушием, а упорство - с удивительной определенностью цели. Он умел добиться успеха в любом деле. Ясный ум и способность к глубокому чувству были видны в каждом его суждении». Во всем угадываются черты характера Сани Григорьева. Да и многие конкретные обстоятельства жизни Сани были непосредственно позаимствованы автором из биографии Лобашова. Это, например, немота Сани, смерть отца, беспризорничество, школа-коммуна 20-х годов, типы учителей и учеников, влюбленность в дочку школьного учителя. Рассказывая об истории создания «Двух капитанов», Каверин заметил, что, в отличие от родителей, сестры, товарищей героя, о которых поведал прототип Сани, в учителе Кораблеве были намечены лишь отдельные штрихи, так что образ учителя полостью создан писателем.

Лобашов, ставший прототипом Сани Григорьева, поведавший писателю о своей жизни, сразу же вызвал активный интерес Каверина, который решил не давать воли воображению, а следовать услышанному рассказу. Но чтобы жизнь героя воспринималась естественно и живо, он должен находиться в условиях, лично известных писателю. И в отличие от прототипа, родившегося на Волге, а школу окончившего в Ташкенте, Саня родился в Энске (Пскове), а школу окончил в Москве, и она вобрала в себя многое из того, что происходило в школе, где учился Каверин. И состояние Сани-юноши тоже оказалось близко писателю. Он не был детдомовцем, но в московский период жизни он остался совершенно один в огромной, голодной и пустынной Москве. И, конечно, должен был потратить немало энергии и воли, чтобы не растеряться.

И любовь к Кате, которую Саня проносит через всю жизнь, не придумана и не приукрашена автором; Каверин и здесь рядом со своим героем: женившись двадцатилетним юношей на Лидочке Тыняновой, остался верен своей любви навсегда. И как много общего в настроении Вениамина Александровича и Сани Григорьева, когда они пишут женам с фронта, когда разыскивают их, вывезенных из блокадного Ленинграда. И воюет Саня на Севере тоже потому, что Каверин был военкором ТАССа, а затем «Известий» именно на Северном флоте и не понаслышке знал и Мурманск, и Полярное, и специфику войны на Крайнем Севере, и ее людей.

«Вписаться» же в жизнь и быт полярных летчиков Сане помогал другой человек, хорошо знакомый с авиацией и отлично знающий Север, - талантливый летчик С.Л. Клебанов, прекрасный, честный человек, чьи консультации в изучении автором летного дела были неоценимы. Из биографии Клебанова в жизнь Сани Григорьева вошла история полета в глухое становище Ванокан, когда разразилась в пути катастрофа.

Вообще, по словам Каверина, оба прототипа Сани Григорьева походили друг на друга не только упорством характера и необычайной целеустремленностью. Клебанов даже внешне напоминал Лобашова - невысокий, плотный, коренастый.

Великое мастерство художника заключается в том, чтобы создать такой портрет, в котором все свое и все не свое станет своим, глубоко оригинальным, индивидуальным.

У Каверина есть замечательное свойство: он дарит героям не только собственные впечатления, но и привычки свои, и родных, и друзей. И этот милый штрих делает героев ближе читателю. Стремлением своего старшего брата Саши воспитать силу взгляда, глядя подолгу на черный кружок, нарисованный на потолке, писатель наделил в романе Валю Жукова. Доктор Иван Иванович во время разговора вдруг бросает собеседнику стул, который непременно нужно поймать, - это не придумано Вениамином Александровичем: так любил беседовать К.И. Чуковский.

Герой романа «Два капитана» Саня Григорьев жил своей собственной неповторимой жизнью. Читатели всерьез поверили в него. И вот уже более шестидесяти лет читателям нескольких поколений понятен и близок этот образ. Читатели преклоняются перед его личными качествами характера: силой волей, жаждой знаний и поиска, верностью данному слову, самоотверженностью, упорством в достижении цели, любовью к родине и любовью к своему делу - всем тем, что помогло Сане раскрыть загадку экспедиции Татаринова.

Подобные документы

Образ Красного корсара в романе Дж. Купера "Красный корсар". Образ капитана Волка Ларсена в романе Д. Лондона "Морской волк". Внешние черты и психологическая характеристика героя. Образ капитана Питера Блада в романе Р. Сабатини "Одиссея капитана Блада".

курсовая работа , добавлен 01.05.2015

Общие и отличительные черты главных персонажей романа В. Каверина "Два капитана". Трудности детства Александра Григорьева и Ивана Татаринова, их формирование как целеустремленных личностей. Их сходство в способности к глубоким чувствам к женщине и Родине.

сочинение , добавлен 21.01.2011

Тема религии и церкви в романе. Раскрытие темы греха в образах главных героев (Мэгги, Фиона, Ральф), в их мыслях, отношениях и способностях чувствовать свою греховность, вину. Анализ образов второстепенных героев романа, раскрытие в них темы покаяния.

курсовая работа , добавлен 24.06.2010

Жизненный и творческий путь В.В. Набокова. Исследование основных тем и мотивов образа автора в романе В.В. Набокова "Другие берега". Автобиографический роман в творчестве Владимира Набокова. Методические рекомендации по изучению В.В. Набокова в школе.

курсовая работа , добавлен 13.03.2011

Судьбы русской деревни в литературе 1950-80 гг. Жизнь и творчество А. Солженицына. Мотивы лирики М. Цветаевой, особенности прозы А. Платонова, основные темы и проблемы в романе Булгакова "Мастер и Маргарита", тема любви в поэзии А.А. Блока и С.А. Есенина.

книга , добавлен 06.05.2011

Образы солнца и луны в романе Булгакова "Мастер и Маргарита". Философские и символические значения образов грозы и тьмы в романе. Проблема изучения функций пейзажа в художественном произведении. Божественное и дьявольское начало в мире Булгакова.

реферат , добавлен 13.06.2008

Описание образов князя Андрея Болконского (загадочного, непредсказуемого, азартного светского человека) и графа Пьера Безухова (толстого, неуклюжего кутилу и безобразника) в романе Льва Толстого "Война и мир". Выделение темы родины в творчестве А. Блока.

контрольная работа , добавлен 31.05.2010

Изображение образов "пошлых людей" и "особенного человека" в романе Чернышевского "Что делать?". Развитие темы неблагополучия русской жизни в произведениях Чехова. Воспевание богатства духовного мира, моральности и романтизма в творчестве Куприна.

реферат , добавлен 20.06.2010

Разбор произведения Евгения Ивановича Замятина "Мы", история его создания, сведения о судьбе писателя. Основные мотивы антиутопии, раскрытие темы свободы личности в произведении. Сатира как органичная черта творческой манеры писателя, актуальность романа.

контрольная работа , добавлен 10.04.2010

Исследование речи повествователя в романе Т. Толстой "Кысь". Повествователь в художественном произведении и особенности его речи, словотворчества. Речевая манера повествования и типы повествователя. Особенности речи повествователя в произведениях Гоголя.

Гамлет Энского уезда. Генезис сюжета в романе Каверина "Два капитана" 

В.Б. Смиренский

Это стихотворение зашифрованное.

В. Каверин. "Исполнение желаний".

Разбирая сюжет романа В. Каверина "Два капитана", авторы критического очерка "В. Каверин " О.Новикова и В.Новиков 1 считают, что роман отмечен особенной близостью народному фантастическому повествованию и поэтому целесообразно проводить аналогию не с конкретными сказочными cюжетами, а с самой структурой жанра, описанной в "Морфологии сказки" В.Я.Проппа 2. По мнению авторов, почти все (тридцать одна) функции Проппа находят то или иное соответствие в сюжете романа, начиная с традиционной завязки "Один из членов семьи отлучается из дома", – в романе это арест отца Сани по ложному обвинению в убийстве. Далее авторы приводят уточнение Проппа: "Усиленную форму отлучки представляет собой смерть родителей". Так оно и выходит у Каверина: отец Сани умер в тюрьме, а некоторое время спустя скончалась мать.

Как считают О.Новикова и В.Новиков, вторая функция "К герою обращаются с запретом" трансформируется в романе в историю Саниной немоты. Когда же "запрет нарушается", то есть Саня обретает речь и начинает повсюду читать наизусть письма капитана Татаринова, в действие включается "антагонист" (то есть Николай Антонович). Отсутствует, пожалуй, считают авторы, только четырнадцатая функция "В распоряжение героя попадает волшебное средство", то есть чудо в прямом смысле. Однако это компенсируется тем, что герой достигает своей цели и побеждает противников только тогда, когда приобретает силу воли, знания и т.п.

В связи с этим О.Новикова и В.Новиков полагают, что хотя фольклорные элементы в литературе качественно преобразуются, тем не менее, им кажутся законными попытки современных писателей использовать энергию сказки, сопрягая ее с реалистическим повествованием. Перечень функций у Проппа может служить своеобразным связующим звеном, специальным языком, на который переводима сюжетика не только сказочная, но и литературная. Например, "Герой покидает дом"; "Герой испытывается, выспрашивается, подвергается нападению..."; "Герой неузнанным прибывает домой или в другую страну"; "Ложный герой предъявляет необоснованные притязания"; "Герою предлагается трудная задача"; "Ложный герой или антагонист, вредитель изобличается"; "Враг наказывается" – все это есть в "Двух капитанах" – вплоть до финального, до тридцать первого хода: "Герой вступает в брак и воцаряется". Весь сюжет "Двух капитанов", считают О.Новикова и В.Новиков, строится на испытании героя, "это обрамляющая новелла, централизующая все остальные фабульные нити".

Кроме того, исследователи видят в "Двух капитанах" отражение целого спектра разновидностей романного жанра и, в особенности, сюжетики Диккенса. История отношений Сани и Кати напоминает одновременно средневековый рыцарский роман и сентиментальный роман XYIII века. "Николай Антонович напоминает героя-злодея из готического романа" 3.

В свое время и А. Фадеев отмечал, что роман "Два капитана" написан "по традициям не русской классической литературы, а западноевропейской, в манере Диккенса, Стивенсона" 4 . Нам же представляется, что сюжет "Двух капитанов" имеет под собой другую основу, непосредственно не связанную с фольклорными традициями. Признавая связи с традициями романного жанра, наш анализ показывает гораздо более поразительное сходство и тесную связь сюжета каверинского романа с сюжетом величайшей шекспировской трагедии "Гамлет".

Сравним сюжеты этих произведений. Принц Гамлет получает "известие с того света": призрак отца поведал ему о том, что он – король Дании – был предательски отравлен собственным братом, который захватил его трон и женился на королеве – матери Гамлета. "Прощай и помни обо мне", призывает Призрак. Гамлет потрясен этими тремя чудовищными преступлениями, совершенными Клавдием: убийством, захватом трона и инцестом. Глубоко ранит его и поступок матери, так скоро согласившейся на брак. Пытаясь удостовериться в том, что поведал призрак отца, Гамлет с приезжими актерами разыгрывает в присутствии Клавдия, Гертруды и всех придворных пьесу об убийстве короля. Клавдий, теряя самообладание, выдает себя (так называемая сцена "мышеловки"). Гамлет упрекает мать за измену памяти ее мужа и обличает Клавдия. Во время этого разговора Полоний, подслушивая, прячется за ковром, и Гамлет (не намеренно) убивает его. Это влечет за собой самоубийство Офелии. Клавдий отправляет Гамлета в Англию с тайным приказом убить его по прибытии. Гамлет избегает смерти и возвращается в Данию. Лаэрт, в ярости от гибели отца и сестры, соглашается с коварным планом короля и пытается убить Гамлета в поединке отравленной рапирой. В финале гибнут все главные персонажи трагедии.

Основная конструкция сюжета "Двух капитанов" во многом совпадает с сюжетом Шекспира. В самом начале романа мальчик из города Энска Саня Григорьев получает "известие с того света": тетя Даша каждый вечер читает письма из сумки утонувшего почтальона. Некоторые из них он выучивает наизусть. Речь в них идет о судьбе затерявшейся и, вероятно, погибшей в Арктике экспедиции. Через несколько лет судьба сводит его в Москве с адресатами и персонажами найденных писем: вдовой (Мария Васильевна) и дочерью (Катя) пропавшего капитана Ивана Татаринова и его двоюродным братом Николаем Антоновичем Татариновым. Но поначалу Саня об этом не догадывается. Мария Васильевна выходит замуж за Николая Антоновича. Она говорит о нем, как о человеке редкой доброты и благородства, пожертвовавшим всем, чтобы снарядить экспедицию брата. Но Саня к этому времени уже испытывает к нему сильное недоверие. Приехав в родной Энск, он снова обращается к уцелевшим письмам. "Как молния в лесу освещает местность, так я понял все, читая эти строки". В письмах речь шла о том, что всеми неудачами экспедиция обязана Николаю (то есть Николаю Антоновичу). Он не был назван по фамилии и отчеству, но это был он, уверен Саня.

Итак, подобно Клавдию, Николай Антонович совершил тройное преступление. Он послал на верную смерть своего брата, так как в шхуне были опасные вырезы борта, поставлены негодные собаки и продовольствие и т. д. Кроме того, он не только женился на Марии Васильевне, но и прилагал все возможные усилия, чтобы присвоить себе славу своего брата.

Саня разоблачает эти преступления, но его разоблачения приводят к самоубийству Марии Васильевны. Вернувшись в Москву, Саня рассказывает ей о письмах и читает их наизусть. По подписи "Монтигомо Ястребиный Коготь" (хотя и ошибочно произнесенной Саней – Монготимо) Мария Васильевна удостоверилась в их подлинности. На другой день она отравилась. По сравнению с шекспировской Гертрудой, ее измена памяти мужа вначале несколько смягчена. В первое время она "безжалостно" относится ко всем попыткам Николая Антоновича ухаживать за ней и проявлять заботу. Он достигает своей цели лишь через много лет.

Важное значение для мотивировки поведения Сани имеет то, что отношения в семье Татариновых поразительно напоминают Сане события, происшедшие в его собственной семье: любимая мать после гибели отца выходит замуж за "фанфарона" Гаера Кулия. Отчим, человек "с жирным лицом" и очень противным голосом вызывает у Сани огромную неприязнь. Однако он нравился матери. "Как она могла влюбиться в такого человека? Невольно и Мария Васильевна вспомнилась мне, и я решил раз и навсегда, что я вовсе не понимаю женщин". Этот Гаер Кулий, который усаживался на то место, где сидел отец и любил поучать всех бесконечными дурацкими рассуждениями, требуя за это, чтобы его еще и благодарили, в конце концов, стал причиной преждевременной смерти матери.

Когда Саня познакомился с Николаем Антоновичем, то оказалось, что, как и Гаер Кулий, он такой же любитель нудных поучений: "А ты знаешь, что такое "спасибо"? Имей в виду, что в зависимости от того, знаешь ты или нет..." Саня понимает, что он "мелет галиматью" специально, чтобы позлить Катю. При этом, подобно Гаеру, он ждет благодарности. Итак, прослеживается симметрия в отношениях персонажей: погибший Санин отец, мать, отчим, Саня, с одной стороны, и погибший капитан Татаринов, Мария Васильевна, Николай Антонович, Катя, с другой.

Вместе с тем, поучения отчимов в романе созвучны речам лицемера Клавдия. Сопоставим, например, такие цитаты: "К о р о л ь. Смерть нашего возлюбленного брата еще свежа, и подобает нам несть боль в сердцах..." "Николай Антонович не только со мной разговаривал о своем двоюродном брате. Эта была его любимая тема." "Он сделал для него очень много понятно, почему он так любил о нем вспоминать". Таким образом, благодаря двойному отражению в романе отношений главных персонажей "Гамлета" мотив "измены памяти мужа" в конечном счете оказывается у В. Каверина усиленным. Но усиливается также и мотив "восстановления справедливости". Постепенно сирота Саня Григорьев, разыскивая следы и воссоздавая историю экспедиции "Святой Марии", как бы обретает своего нового, на этот раз духовного отца в образе капитана Татаринова, "как будто поручившего рассказать историю его жизни, его смерти."

Найдя экспедицию и вмерзшее в лед тело капитана Татаринова, Саня пишет Кате: "Как будто с фронта пишу я тебе – о друге и о т ц е, погибшем в бою. Скорбь и гордость за него волнуют меня, и перед зрелищем бессмертия страстно замирает душа..." В результате внешние параллели подкрепляются внутренними психологическими мотивировками 5.

Продолжая сопоставлять эпизоды романа и трагедии, отметим, что хотя разоблачения Гамлета и потрясли королеву, но их последствия оказались совершенно неожиданными. Неожиданное убийство Полония привело к безумию и самоубийству невинной Офелии. С точки зрения "нормальной" или жизненной логики самоубийство Марии Васильевны более оправдано, чем самоубийство Офелии. Но этот пример показывает, насколько далек Шекспир от обычной жизненной логики и повседневных представлений. Самоубийство Марии Васильевны – закономерное событие в общей сюжетной конструкции романа. Самоубийство Офелии – это трагедия в высокой трагедии, имеющая сама по себе глубочайший философский и художественный смысл, непредсказуемый поворот сюжета, своего рода промежуточный трагедийный финал, благодаря которому читатель и зритель углубляется в "неисследимый смысл добра и зла" (Б. Пастернак).

Тем не менее, с формальной (фабульной, или событийной) точки зрения, можно констатировать совпадение эпизодов: и в трагедии, и в романе происходит самоубийство одной из главных героинь. И так или иначе героя обременяет при этом невольное чувство вины.

Николай Антонович стремится обратить Санины доказательства вины против него самого. "Это человек, который убил ее. Она умирает из-за подлой, гнусной змеи, который говорит, что я убил ее мужа, своего брата". "Я его выбросил, как змею". Здесь уже можно обратить внимание на лексику и фразеологию персонажей романа, на их сходство с переводом "Гамлета" М. Лозинского, который был опубликован в 1936 году и с которым В.А. Каверин, вероятно, был знаком ко времени написания романа: "П р и з р а к. З м е й, поразивший твоего отца, надел его венец" .

Саня намеревается найти пропавшую экспедицию и доказать свою правоту. Эти обещания он дает себе, Кате и даже Николаю Антоновичу: "Я найду экспедицию, я не верю, что она исчезла бесследно, и тогда посмотрим, кто из нас прав". Лейтмотивом через роман проходит клятва: "Бороться и искать, найти и не сдаваться!" Эта клятва и обещания перекликаются с клятвой и обещаниями Гамлета отомстить за отца: "Мой клич отныне: "Прощай, прощай! И помни обо мне". Я клятву дал", хотя, как известно, роль Гамлета далеко выходит за рамки обычной мести.

Кроме важнейших сюжетных совпадений в трагедии и романе можно отметить совпадения, которые касаются подробностей поведения персонажей.

Саня приходит к Кораблеву, но в это время к Кораблеву приходит и Нина Капитоновна. Кораблев проводит Саню в соседнюю комнату с дырявой зеленой портьерой на месте двери и говорит ему: "И послушай – тебе это полезно." Саня слышит весь этот важный разговор, в котором говорят о нем, Кате и Ромашке и смотрит через дырку в портьере.

Обстоятельства эпизода напоминают сцену встречи Гамлета и королевы, когда Полоний прячется за ковром. Если у Шекспира эта подробность важна со многих сторон (характеризует шпионское усердие Полония и становится причиной его смерти и т.д.), то у Каверина данная сцена, видимо, используется лишь для того, чтобы Саня побыстрее узнал важные для него новости.

Клавдий, напуганный и обозленный разоблачениями, отправляет Гамлета в Британию с письмом, где был приказ, "что тотчас по прочтении, без задержки, не посмотрев, наточен ли топор, мне прочь снесли бы голову", как об этом Гамлет потом рассказывает Горацио.

В романе Саня, организуя экспедицию для поисков капитана Татаринова, узнает от Нины Капитоновны, что Николай Антонович и Ромашка "...п и с ь м о пишут. Все летчик Г., летчик Г. Донос, поди". И она оказывается права. Вскоре появляется статья, которая, действительно, содержит настоящий донос и клевету на Саню. В статье было сказано, что некий летчик Г. всячески чернит уважаемого ученого (Николая Антоновича), распространяет клевету и т. п. "Управлению Главсевморпути следовало бы обратить внимание на этого человека, позорящего своими действиями семью советских полярников". Если учесть, что дело происходит в роковые тридцатые годы (Каверин писал эти эпизоды в 1936-1939 гг.), то действенность доноса-статьи могла быть не меньшей, чем предательское, обрекающее Гамлета на казнь, письмо Клавдия британскому королю. Но, подобно Гамлету, Саня своими энергичными действиями избегает этой опасности.

Можно обратить внимание на дальнейшие совпадения в системе персонажей. У одинокого Гамлета лишь один верный друг – Горацио:

"Г а м л е т. Но почему же вы не в Виттенберге, друг-студент?". Марцелл называет Горацио "книжником".

У Сани друзей больше, но среди них выделяется Валька Жуков, который еще в школе интересуется биологией. Затем он "старший ученый специалист" в экспедиции на Севере, затем профессор. Здесь мы видим совпадения по роду деятельности друзей героев: их отличительная черта – ученость.

Но гораздо большую роль играет в романе Ромашов, или Ромашка. Еще в школе проявляются его лживость, лицемерие, двурушничество, доносительство, жадность, шпионство и т.д., которые он пытается, хотя бы иногда, прятать под маской дружбы. Достаточно рано он сближается с Николаем Антоновичем, в дальнейшем становясь его ассистентом и самым близким человеком в доме. По положению в романе и по своим крайне негативным свойствам он соединяет в себе все основные характеристики придворных Клавдия: Полония, Розенкранца и Гильденстерна. Катя считает, что он похож на Урию Гипа, персонаж Ч. Диккенса. Возможно, поэтому и А. Фадеев, и авторы очерка "В. Каверин" предположили, что в романе нашла отражение сюжетика Диккенса.

На самом же деле для понимания этого образа существенно то, что в романе он выполняет также и функцию Лаэрта, которая состоит в том, что он. вступает в смертельную схватку с героем. Если Лаэртом движет месть, то Ромашовым – зависть и ревность. При этом и тот, и другой персонаж действуют самым предательским образом. Так, Лаэрт пользуется отравленной рапирой, а Ромашка бросает тяжело раненного во время войны Саню, похитив у него мешок с сухарями, флягу с водкой и пистолет, то есть обрекает его, казалось бы, на верную смерть. Сам он, во всяком случае, в этом уверен. "Ты будешь трупом,- сказал он надменно, – и никто не узнает, что я у б и л тебя". Уверяя Катю, что Саня погиб, Ромашка, видимо, и сам верит в это.

Таким образом, как и в случае с самоубийством Марии Васильевны, мы видим, что в романе, по сравнению с трагедией, происходит перераспределение сюжетных функций между персонажами.

Лексика, которую использует В. Каверин для характеристики Ромашова, основана на ключевом слове "подлец". Еще на школьном уроке Саня на пари дает Ромашке резать его палец. "Режь, – говорю я, и этот подлец хладнокровно режет мне палец перочинным ножом". Далее: "Ромашка рылся в моем сундучке. Эта новая подлость меня поразила"; "Я скажу, что Ромашка подлец и что только подлец станет перед ним извиняться". Если в романе эти выражения "рассыпаны" по тексту, то в переводе М. Лозинского они собраны "в букет" в монологе, где Гамлет, захлебываясь от гнева, говорит о короле: "Подлец. Улыбчивый подлец, подлец проклятый! – Мои таблички,- надо записать, что можно жить с улыбкой и с улыбкой быть подлецом".

В заключительной сцене выяснения отношений Саня говорит Ромашову: "Подписывай, подлец!" – и дает ему подписать "показание М.В. Ромашова", в котором говорится: "Подло обманув руководство Главсевморпути и т. д.". "О царственная подлость!" – восклицает Гамлет, потрясенный предательским письмом Клавдия.

К ключевым сценам "Гамлета" относятся сцены с Призраком и сцена "мышеловки", в которых происходят разоблачение антагониста. У Каверина аналогичные сцены объединяются в одну и помещены в финал романа, где, наконец, окончательно торжествует справедливость. Происходит это следующим образом. Сане удалось найти фотопленки экспедиции, пролежавшие в земле около 30 лет и проявить некоторые кадры, которые казались навсегда утраченными. И вот Саня демонстрирует их на своем докладе в Географическом обществе, посвященном найденным материалам. На нем присутствуют и Катя, и Кораблев, и сам Николай Антонович, то есть, как и в сцене "мышеловки", все основные персонажи романа.

"Свет погас, и на экране появился высокий человек в меховой шапке... Он как будто в о ш е л в зал – сильная, бесстрашная д у ш а. Все встали, когда он п о я в и л с я на экране (ср. ремарку Шекспира: В х о д и т П р и з р а к). И в этой торжественной тишине я прочитал рапорт и прощальное письмо капитана: "Можно смело сказать, что всеми своими неудачами мы обязаны только ему". И далее Саня зачитывает документ-обязательство, где прямо указан виновник трагедии. Наконец, в завершение он говорит о Николае Татаринове: "Когда-то в разговоре со мной этот человек сказал, что только одного свидетеля он признает: самого капитана. И вот с а м капитан теперь называет его – полностью имя, отчество и фамилия!"

Шекспир смятение короля в кульминационный момент, который наступает в сцене "мышеловки", передает через возгласы и реплики персонажей:

О ф е л и я. Король встает!

Г а м л е т. Что? Испугался холостого выстрела?

К о р о л е в а. Что с вашим величеством?

П о л о н и й. Прекратите игру!

К о р о л ь. Дайте сюда огня.– Уйдем!

В с е. Огня, огня, огня!

В романе та же самая задача решается описательными средствами. Мы видим, как Николай Антонович "вдруг выпрямился, оглянулся, когда я громко назвал это имя". "В жизни моей я не слышал такого дьявольского шума", "страшная суматоха поднялась в зале". Сравнивая эти эпизоды, мы видим, что Каверин стремится решить кульминацию и развязку своего романа эффектной сценой, в которой пытается слить воедино эмоциональное напряжение, возникающее в трагедии "Гамлет" в сценах с призраком и в сцене "мышеловки".

О.Новикова и В.Новиков, авторы очерка "В. Каверин", считают, что в работе над "Двумя капитанами" "автор романа как бы "забыл" о своей филологической эрудиции: ни цитат, ни реминисценций, ни пародийно-стилизационных моментов в романе нет. И это, может быть, одна из главных причин удачи" 6.

Однако приведенный материал свидетельствует скорее об обратном. Мы видим достаточно последовательное использование шекспировского сюжета и системы персонажей трагедии. Последовательно воспроизводят сюжетные функции своих прототипов Николай Антонович, капитан Татаринов, Валька Жуков и сам главный герой. Мария Васильевна, повторяя судьбу Гертруды, кончает жизнь самоубийством, как Офелия. Можно достаточно четко проследить соответствие прототипам и их поступкам в образе Ромашова: шпионство и доносительство (Полоний), притворная дружба (Розенкранц и Гильденстерн), попытка коварного убийства (Лаэрт).

О.Новикова и В.Новиков, стремясь сблизить роман "Два капитана" со структурой жанра, описанной в "Морфологии сказки" В.Я.Проппа, оказываются правы в том смысле, что в романе Каверина, как и в сказке, действует закономерность, открытая Проппом: если в сказке изменяется набор постоянных персонажей, то между ними происходит перераспределение или совмещение сюжетных функций 7. По-видимому, эта закономерность действует не только в фольклоре, но также в литературных жанрах, когда, например, повторно используется тот или иной сюжет. О.Ревзина и И.Ревзин приводили примеры совмещения или "склеивания" функций – ролей персонажей в романах А.Кристи 8. Различия, связанные с перераспределением функций, представляют для сюжетологии и сравнительных исследований не меньший интерес, чем близкие совпадения.

Выявленные совпадения и созвучия заставляют задуматься, насколько осознанно Каверин использовал сюжет трагедии. Известно, какое большое внимание он уделял сюжету и композиции в своих произведениях. "Я всегда был и остался писателем сюжетным", "огромное значение композиции... недооценено в нашей прозе", – подчеркивал он в "Очерке работы" 9. Автор довольно подробно описал здесь работу над "Двумя капитанами".

Замысел романа был связан со знакомством с молодым ученым-биологом. По словам Каверина, его биография настолько увлекла писателя и показалась такой интересной, что он "дал себе слово не давать воли воображению". Сам герой, его отец, мать, товарищи написаны именно такими, какими они предстали в рассказе знакомого. "Но воображение все-таки пригодилось", признается В. Каверин. Во-первых, автор попытался "увидеть мир глазами юноши, потрясенного идеей справедливости". Во-вторых, "мне стало ясно, что в этом маленьком городке (Энске) должно произойти нечто необычайное. "Необычайное", которое я искал, – это свет арктических звезд, случайно упавший в маленький заброшенный город" 10.

Итак, как свидетельствует сам автор, в основу романа "Два капитана" и в основу его сюжета, кроме биографии героя-прототипа, легли две важнейших линии. Здесь можно вспомнить прием, который Каверин впервые попытался использовать в своем первом рассказе.

В трилогии "Освещенные окна" В. Каверин вспоминает начало своего писательского пути. В 1920 году, готовясь к экзамену по логике, он впервые прочел краткое изложение неэвклидовой геометрии Лобачевского и был поражен смелостью ума, вообразившего, что параллельные линии сходятся в пространстве.

Возвращаясь домой после экзамена, Каверин увидел афишу, объявлявшую конкурс для начинающих писателей. В следующие десять минут он принял решение навсегда оставить стихи и перейти на прозу.

"Наконец – это было самое важное – я успел обдумать свой первый рассказ и даже назвать его: "Одиннадцатая аксиома". Лобачевский скрестил в бесконечности параллельные линии. Что же мешает мне с к р е с т и т ь в бесконечности два п а р а л л е л ь н ы х сюжета? Нужно только, чтобы независимо от времени и пространства они в конечном счете соединились, слились...".

Придя домой, Каверин взял линейку и расчертил лист бумаги вдоль на два равных столбца. В левом он стал писать историю монаха, который теряет веру в Бога. В правом историю студента, проигрывающего в карты свое достояние. В конце третьей страницы обе параллельные линии сходились. Студент и монах встречались на берегах Невы. Этот короткий рассказ был послан на конкурс под многозначительным девизом "Искусство должно строиться на формулах точных наук", получил премию, но остался ненапечатанным. Однако "замысел "Одиннадцатой аксиомы" – это своеобразный эпиграф ко всему каверинскому творчеству. И в дальнейшем он будет искать способ скрещения параллельных..." 11

Ведь и в романе "Два капитана" мы видим две главные линии: в одной сюжетной линии используются приемы приключенческого романа и романа путешествий в духе Ж. Верна. Сумка утонувшего почтальона с размокшими и частично поврежденными письмами, в которых говорится о пропавшей экспедиции, не может не напомнить письмо, найденное в бутылке, в романе "Дети капитана Гранта", где, кстати, также описаны поиски пропавшего отца. Но использование в романе подлинных документов, отражающих реальную и драматическую историю исследователей Крайнего Севера Седова и Брусилова, и, самое главное, поиск доказательств, ведущих к торжеству справедливости (эта линия оказалась основанной на шекспировском сюжете), сделали сюжет не только увлекательным, но и литературно более значимым.

Своеобразно "работает" в романе и третья сюжетная линия, на которую вначале опирался Каверин – подлинная биография ученого-биолога. Вернее, здесь с точки зрения сравнительной сюжетологии интерес представляет сочетание этой линии с двумя вышеупомянутыми. В особенности, начало романа, где описано беспризорничество и голодные скитания Сани. Если у Шекспира главный герой, которому суждено принять на себя тяжкое бремя восстановления попранной справедливости, – п р и н ц Гамлет, то в романе главный герой поначалу – беспризорник, то есть "н и щ и й". Эта хорошо известная литературная оппозиция оказалась органичной, ибо, как справедливо отмечают О.Новикова и В.Новиков, в общей структуре "Двух капитанов" отчетливо проявилась традиция романа воспитания. "Традиционные приемы энергично заработали, примененные к остросовременному материалу" 12.

В заключение вернемся к вопросу, насколько осознанным было использование Кавериным шекспировского сюжета? Подобный вопрос задавал М. Бахтин, доказывая жанровую близость романов Ф.М. Достоевского и античной мениппеи. И отвечал на него решительным: "Конечно нет! Он вовсе не был стилизатором древних жанров... Говоря несколько парадоксально, можно сказать, что не субъективная память Достоевского, а объективная память самого жанра, в котором он работал, сохраняла особенности античной мениппеи". 13

В случае с романом В.Каверина мы склонны все же отнести все отмеченные выше интертекстуальные совпадения (в особенности, лексические совпадения с переводом "Гамлета" М.Лозинского) на счет "субъективной памяти" писателя. Тем более, что, вероятно, он оставил для внимательного читателя некий "ключ" для расшифровки этой загадки.

Как известно, сам автор датирует возникновение у него замысла "Двух капитанов" 1936 годом 14. Только что была закончена работа над романом "Исполнение желаний". Одной из бесспорных удач стало в нем увлекательное описание расшифровки героем романа десятой главы "Евгения Онегина". Возможно, работая над "Двумя капитанами", Каверин попробовал решить противоположную задачу: зашифровать сюжет величайшей и всем известной трагедии в сюжет современного романа. Надо признать, что это ему удалось, поскольку до сих пор никто этого, кажется, не заметил, несмотря на то, как указывал сам В. Каверин, у романа были "дотошные читатели", увидевшие некоторые отступления от текста использованных документов 15. Не увидел этого и такой знаток сюжетостроения, как В.Шкловский, подметивший в свое время, что в роман "Исполнение желаний" вставлены два романа: новелла о расшифровке пушкинской рукописи и новелла о соблазнении Трубачевского Неворожиным, которые оказались связаны лишь внешне 16.

Как же удалось Каверину так искусно трансформировать трагический шекспировский сюжет? С. Балухатый, анализируя жанр мелодрамы, отмечал, что можно "прочитать" и "увидеть" трагедию так, что, опуская или ослабляя ее тематические и психологические материалы, превратить трагедию в мелодраму, для которой характерны "формы выпуклые, яркие, конфликты остродраматичные, углубленные сюжетно" 17.

В наши дни время пристального внимания к роману ушло. Однако это не должно повлиять на теоретический интерес к его исследованию. Что же касается "ключа" к разгадке сюжета, который оставил автор, то он связан с названием романа, если при этом вспомнить одну из заключительных торжественных строк шекспировской трагедии:

Пусть Гамлета поднимут на помост,

Как воина, ч е т ы р е к а п и т а н а.

Наконец, последний "слог" каверинской шарады связан с названием родного города Сани. Вообще, такие названия, как город Н. или N, Н-ск и т. п., имеют традицию в литературе. Но, переплавляя шекспировский сюжет в сюжет своего романа, Каверин не мог не вспомнить о предшественниках и среди них о знаменитой повести, связанной с шекспировской темой – "Леди Макбет Мценского уезда". Если героиня Лескова была из Мценска, то мой герой, летчик Г., пусть будет родом просто из... Э н с к а, мог подумать Каверин и оставил рифмованный след для будущей разгадки: Энск – Мценск – леди Макбет – Гамлет.

5 В. Борисова, Роман В. Каверина "Два капитана" (См. В.Каверин. Собр. соч. в 6-ти томах, т.3, М., 1964, с.627).

8 О. Ревзина, И. Ревзин, К формальному анализу сюжетосложения. – "Сборник статей по вторичным моделирующим системам", Тарту, 1973, с.117.

117.5 КБ
добавлен 20.09.2011

// В кН.: Смиренский В. Разбор сюжетов.
- М. - АИРО-ХХ. - с. 9-26.
Среди литературных связей Чехова – одна из наиболее важных и постоянных – Шекспир. Новый материал для исследования чеховских литературных связей дает его пьеса "Три сестры и трагедия Шекспира «Король Лир».

Даже в современном Пскове поклонники романа легко узнают места, где проходило детство Сани Григорьева. В описании несуществующего города Энска Каверин на самом деле следует за своими воспоминаниями о Пскове начала XX века. Жил главный герой на знаменитой Золотой набережной (до 1949 г. - Американская набережная), ловил раков в реке Пскова (в романе - Песчанка) и давал знаменитую клятву в Соборном саду. Однако вовсе не с себя списывал Вениамин Александрович образ маленького Сани, хотя и признавался, что с первых сраниц романа он взял за правило ничего не выдумывать. Кто же стал прототипом главного героя?

В 1936 году Каверин едет отдыхать в санаторий под Ленинградом и там знакомится с Михаилом Лобашёвым, соседом писателя за столом во время обедов и ужинов. Каверин предлагает сыграть ему в карамболь, разновидность бильярда, в котором писатель был настоящим асом, и без труда обыгрывает соперника. Несколько следующих дней Лобашёв почему-то не приходит на обеды и ужины… Каково же было удивление Каверина, когда спустя неделю его сосед объявился, предложил снова соревноваться в карамболе и с лёгкостью выиграл у писателя партию за партией. Оказывается, все эти дни он упорно тренировался. Человек с такой силой воли не мог не заинтересовать Каверина. И на протяжении нескольких последующих вечеров он подробно записывал историю его жизни. Писатель практически ничего не меняет в жизни своего героя: немота мальчика и удивительное излечение от неё, арест отца и смерть матери, побег из дома и приют… Автор лишь переселяет его из Ташкента, где прошли школьные годы героя, в знакомый и родной Псков. А также меняет его род деятельности - ведь тогда генетики были никому не интересны. То было время челюскинцев и освоения Севера. Поэтому вторым прототипом Сани Григорьева стал полярный лётчик Самуил Клебанов, который героически погиб в 1943 году.

Роман связал судьбы сразу двух капитанов - Сани Григорьева и Ивана Татаринова, командовавшего шхуной «Святая Мария». Для образа второго главного героя Каверин также использовал прототипы двух реальных людей, исследователей Крайнего Севера - Седова и Брусилова, экспедиции под руководством которых ушли из Санкт-Петербурга в 1912 году. Ну а дневник штурмана Климова из романа целиком основан на дневнике полярного штурмана Валериана Альбанова.

Интересно, что Саня Григорьев стал едва ли не национальным героем задолго до того, как писатель закончил свой роман. Дело в том, что первая часть книги была издана в 1940 году, а после её написание Каверин отложил аж на 4 года - помешала война.

Во время ленинградской блокады… Ленинградский радиокомитет обратился ко мне с просьбой выступить от имени Сани Григорьева с обращением к комсомольцам Балтии, - вспоминал Вениамин Александрович. - Я возразил, что хотя в лице Сани Григорьева выведен определённый человек, лётчик-бомбардировщик, действовавший в то время на Центральном фронте, тем не менее это всё-таки литературный герой. «Это ничему не мешает, - был ответ. - Говорите так, как будто фамилию вашего литературного героя можно найти в телефонной книжке». Я согласился. От имени Сани Григорьева я написал обращение к комсомольцам Ленинграда и Балтики - и в ответ на имя «литературного героя» посыпались письма, содержавшие обещание бороться до последней капли крови.

Роман «Два капитана» очень понравился Сталину. Писатель даже был удостоен звания лауреата Госпремии СССР.

5 мая исполняется 141 год со дня рождения выдающегося полярного исследователя Георгия Седова, чья экспедиция к Северному полюсу закончилась драматически. В том же 1912 г. были предприняты еще две попытки добраться до Арктики, но и они завершились трагедией. В этих исторических событиях было не меньше тайн и загадок, чем в романе «Два капитана», написанном на их основе.

Центральные события романа – поиски пропавшей экспедиции капитана Татаринова – вызывают в памяти несколько исторических аналогий. В 1912 г. исследовать Арктику отправились 3 экспедиции: лейтенанта Георгия Седова на судне «Святой Фока», геолога Владимира Русанова на боте «Геркулес» и лейтенанта Георгия Брусилова на шхуне «Святая Анна». Об экспедиции Русанова известно очень мало – она пропала без вести. Ее поиски напоминают поиски экипажа «Святой Марии» в романе Каверина.

Шхуна «Святая Мария» в романе фактически повторяет сроки путешествия и маршрут шхуны «Святая Анна» Брусилова. А вот черты характера, взгляды и внешний облик капитана Татаринова напоминают Георгия Седова. Он был сыном бедного многодетного рыбака, а к 35 годам достиг многого, став старшим лейтенантом флота. В описании экспедиции капитана Татаринова использованы факты из экспедиции Георгия Седова: поставка негодных собак и припасов, невозможность найти радиста, обнаружение пропилов в обшивке судна, цитируется доклад Седова гидрографическому управлению. Врач экспедиции писал: «Солонина оказывается гнилой, её нельзя совершенно есть. Когда её варишь, то в каютах стоит такой трупный запах, что мы должны все убегать. Треска оказалась тоже гнилой ». В 1914 г. во время похода к полюсу Георгий Седов скончался. Остальные члены экспедиции, кроме механика, умершего от цинги, вернулись на родину.

Судьба штурмана «Святой Марии» Ивана Климова перекликается с подлинными событиями жизни штурмана «Святой Анны» Валериана Альбанова, участвовавшем в экспедиции Брусилова. Он стал одним из двух выживших членов команды, которым удалось вернуться в Россию. Каверин был знаком с записями Альбанова. Штурман опубликовал книгу «На юг, к Земле Франца-Иосифа!», благодаря которой и стало известно о трагической судьбе этой экспедиции. В октябре 1912 г. шхуну зажало льдами и начало сносить далеко от намеченного курса. Она дрейфовала в течение двух лет. В апреле 1914 г. штурман вместе с группой из 11 человек покинул шхуну, чтобы совершить переход по дрейфующим льдам к Земле Франца-Иосифа. В живых остались только двое. Их подобрала шхуна «Святой Фока» – та самая, на которой в экспедицию отправился лейтенант Седов, – и доставила их на сушу.

Существовала версия, что штурман Альбанов решил покинуть шхуну из-за конфликта с капитаном Брусиловым, который мог разгореться из-за женщины. В экспедиции в качестве судового врача приняла участие Ерминия Жданко, и некоторые исследователи выдвигают предположения о том, что любовь к ней стала яблоком раздора между капитаном и штурманом. Участь оставшегося на судне экипажа во главе с Брусиловым осталась загадкой – «Святая Анна» исчезла, ее поиски ни к чему не привели. Из-за этого в 1917 г. Альбанов пережил нервный срыв и оставил военную службу, а в 1919 г. он скончался. Только в 2010 г. были обнаружены следы экипажа «Святой Анны», но само судно так и не было найдено.

Многие записи из дневников Альбанова перекликаются с текстом романа Каверина. Например, в дневниках были такие строки: «Казалось, так просто бороться: не слушаются, запинаются ноги, – а я вот возьму и нарочно буду за ними следить и ставить в те точки, куда я хочу. Не хочется шевелиться, хочется покойно посидеть, – нет, врешь, не обманешь, нарочно встану и пойду. Разве это трудно? ». А центральной идеей романа стал девиз: «Бороться и искать, найти и не сдаваться».

В романе «Два капитана» шхуна «Святая Мария» тоже дрейфует во льдах, и спастись удается только нескольким матросам во главе со штурманом Климовым. Они сохранили письма, которые в свое время не достигли адресатов. Эти письма и услышал в детстве Саня Григорьев, загоревшись идеей разгадать тайну гибели экспедиции «Святой Марии».

У главного героя Сани Григорьева было несколько прототипов. Идея создания романа родилась у Каверина после встречи с молодым ученым-генетиком Михаилом Лобашевым в санатории под Ленинградом в 1930-х гг. Он рассказал писателю о том, что в детские годы страдал странной немотой, о том, как был сиротой и беспризорником, учился в школе-коммуне в Ташкенте, а потом поступил в университет и стал ученым. «Это был человек, в котором горячность соединялась с прямодушием, а упорство – с удивительной определенностью цели. Он умел добиваться успеха в любом деле », – говорил о нем Каверин. Многие черты Лобашева и детали его биографии стали основой для создания образа главного героя Сани Григорьева. Еще одним прототипом послужил военный летчик-истребитель Самуил Клебанов, погибший в 1942 г. Он посвятил писателя в тайны летного мастерства.

Роман Вениамина Каверина «Два капитана» стал его самым известным произведением, хотя самого автора это удивляло. На склоне лет он признался: «Мне уже за восемьдесят. Но меня по-прежнему волнует все, что связано с этой арктической трагедией. Кстати, я до сих пор не могу понять причин странного и удивительного успеха «Двух капитанов», я никогда не относил их к числу лучших своих книг. Но, как ни странно, мое имя как писателя знают прежде всего по этой книге, иногда меня это даже раздражает... ».

Фильм, снятый по роману Каверина, стал настоящим кинохитом: .