Грузия в русской литературе. §3. Грузинская литература. Предводитель национально-освободительного движения

Монография является первым масштабным исследованием русско-грузинских литературных связей постсоветского периода. Е. Чхаидзе проанализировала развитие литературного процесса через призму изменения политического климата, начиная с доимперского периода, продолжив советским и постсоветским.

Автор вводит понятие «имперская литературная традиция», под которой подразумевается регулярное обращение не только к художественной литературе, но и к переводческой и научно-исследовательской деятельности в контексте отношений между Россией и Грузией.

С помощью постимперских/постсоветских штудий, а также исследований мульти- и транскультурализма изучены произведения как известных, так и малоизвестных российских и грузинских писателей, обратившихся к теме постсоветских конфликтов, к судьбе представителей межкультурного пространства, а также проведен обзорный анализ структурных изменений в научной, переводческой и культурно-литературной среде после краха СССР.

Я, бабушка, Илико и Илларион (аудиоспектакль)

Нодар Думбадзе Драматургия из архива Гостелерадиофонда

Радиокомпозиция спектакль «Я, бабушка, Илико и Илларион» по одноименному роману грузинского писателя Нодара Думбадзе Зурико – мальчика из обыкновенного грузинского села. Действие происходит в предвоенной Грузии, где Зурико учится в школе, впервые влюбляется, затем провожает на войну односельчан и встречает Победу.

Зурико заканчивает школу и едет учиться в Тбилиси, но после учёбы снова возвращается в своё село, к первой любви и друзьям. Ленинградский государственный академический Большой драматический театр им. М. Горького Радиопостановка. Режиссёр – Агамирзян Рубен.

Зурико Вашломидзе – Татосов Владимир; Бабушка Зурико – Волынская Людмила; Соседи Зурико: Илико – Юрский Сергей; Илларион – Копелян Ефим; Мэри, невеста Зурико – Немченко Елена; Ромул, друг Зурико – Штиль Георгий. В эпизодах и массовых сценах – артисты театра.

Музыка – Лагидзе Р. Запись 1965 г. © ИДДК.

Александр Михайлович Казбеги Зарубежная классика Отсутствует Нет данных

Писательское дарование и гражданская мужество Александра Казбеги особенно ярко проявились в его творческой деятельности 80-х годов XIX века. В его романах и рассказах с большой художественной силой передан внутренний мир героев, их чувства и переживания.

Лучшие страницы его романов «Отцеубийца», «Циция» посвящены жизни чеченцев, а повесть «Элисо» – целиком о чеченцах, к которым грузинский писатель относился с величайшей симпатией, хорошо знал их быт, обычаи и нравы. Электронная версия произведения публикуется по изданию 1955 года.

Баши-Ачук

Акакий Церетели Историческая литература Отсутствует

Предлагаем вашему вниманию аудиокнигу «Баши-Ачук» – историческую повесть Акакия Церетели (1840–1915), выдающегося грузинского поэта, писателя, мыслителя, общественного деятеля и просветителя, а также автора слов к знаменитой грузинской песне «Сулико».

В начале XVII века на восточный регион Грузии напали персы и оккупировали Кахетинское царство. Грузины восстали против захватчиков. Народный грузинский герой Глаха Бакрадзе, которого враги прозвали Баши-Ачук, что в переводе с иранского означает «всадник с непокрытой головой», отважно борется за освобождение Кахетии от владычества персидского шаха.

Святая мгла (Последние дни ГУЛАГа)

Леван Бердзенишвили Биографии и Мемуары Критика и эссеистика

Левана Бердзенишвили в Грузии знают все. Он один из основателей Республиканской партии, президент неправительственной организации «Республиканский институт», авторитетный филолог-классик, бывший диссидент и заключенный печально знаменитого мордовского Дубравлага ЖК 385/3-5, а теперь – автор этой, мгновенно разошедшейся на его родине книги, принесшей ему славу «грузинского Довлатова».

На вопрос журналиста о том, почему он написал воспоминания о годах, проведенных в заключении, Бердзенишвили ответил так: «Я не писатель – я, как свойственно почти всем грузинам, рассказчик… На самом деле это не мемуары о ГУЛАГе, хотя это касается ГУЛАГа и моего ареста за антисоветскую агитацию и пропаганду… Эта книга не обо мне, а о людях, которых я узнал и полюбил на зоне.

Некоторые из них могут не узнать себя, потому что это большая правда о них, чем они сами о себе знают или думают». «Святая мгла» – не только о травматичности такого опыта, но и о радости общения между очень разными людьми, которым выпала схожая участь.

Роман королевы (сборник новелл)

Коллектив авторов Рассказы Избранные зарубежные новеллы

Предлагаем вашему вниманию аудиосборник избранных новелл писателей Грузии, Украины, Польши, Финляндии, Австрии, Англии, Швеции. Новеллы читают лучшие исполнители студии АРДИС Владимир Самойлов, Анжелика Рейн, Надежда Винокурова, Татьяна Телегина, Виктор Рудниченко, Владимир Левашев.

Екатерина Габашвили ВЛАДЕЛЬЦЫ ИМЕНИЙ (I. Дарчо и его конь; II. Раздел) Пер. с грузинского Читает Надежда Винокурова Адам Шиманский СРУЛЬ ИЗ ЛЮБАРТОВА Пер. с польского Е. и И. Леонтьевых Читает Владимир Самойлов Кийости Вилькуна В СУРОВОЙ ЛАПЛАНДИИ Пер.

с финского Р. Маркович Читает Вячеслав Герасимов Юхо Рейонен ОБЪЯСНЕНИЕ В ЛЮБВИ Пер. с финского Р. Маркович Читает Вячеслав Герасимов Иван Яковлевич Франко ИСТОРИЯ ТУЛУПА Пер. с украинского Леси Украинки Читает Виктор Рудниченко Эмиль Пешкау РОМАН КОРОЛЕВЫ Пер.

Сам хозяин в который раз зовет и ругает, грозясь рассчитать Никиту, щеголеватого парня лет двадцати пяти, работника ленивого и гулящего. За него с яростью вступается Анисья, а Анютка, их десятилетняя дочь, вбегает в горницу с рассказом о приезде Матрены и Акима, родителей Никиты.

Услышав о предстоящей Никитиной женитьбе, Анисья еще злобней набросилась на Петра, задумав любыми средствами расстроить свадьбу. Акулина знает тайные намерения мачехи. Никита открывает Анисье желание отца – насильно женить его на девке-сироте Маринке.

Анисья говорит, что как Петр умрет, она возьмет Никиту в дом хозяином… Государственный академический Малый театр. Запись 1958 г. Петр, мужик богатый – Горбатов Борис; Аксинья, его жена – Чуваева Ольга; Акулина, дочь Петра от первого брака – Далматова Электра; Анютка, вторая дочь – Блохина Клавдия; Никита, их родственник – Доронин Виталий; Аким, отец Никиты – Ильинский Игорь; Матрена, его жена – Шатрова Елена; Марина, девка-сирота – Бурыгина Юлия; Митрич, старик работник, отставной солдат – Жаров Михаил; Кума Анисьи – Орлова Валентина; Соседка – Ярцева Анна; Сват – Чернышев Сергей; Муж Марины – Грузинский Александр; 1-я девка – Новак Валентина; 2-я девка – Щепкина Александра; Урядник – Ванюков Тимофей; Сваха – Карнович Наталья; Староста – Калабин Сергей.

В массовых сценах заняты артисты театра и студенты Театрального училища имени М. С. Щепкина.

М.Ю. Лермонтов отправился на Кавказ по долгу воинской службы. Поэт получил распределение в должности прапорщика в Нижегородский драгунский полк, стоявший в Кахети. Он отправился на службу в апреле 1837 года и прибыл и прибыл к месту спустя 6 месяцев – в октябре. Тем временем бабушка поэта выхлопотала перевод внука в Гродненский гусарский полк, стоявший в Новгородской губернии.

Несмотря на короткий период нахождения в Грузии, полученные впечатления оставили неизгладимый след на личности поэта. О его жизни на Кавказе можно узнать письма, которое он адресовал своему другу Раевскому. В нём он описывал своё непростое путешествие, болезнь, приключившуюся с ним в дороге, а также о том, как объездил верхом на лошади Кавказские горы, наслаждаясь чистым горным воздухом и потрясающими пейзажами.

Лермонтов привёз со своего путешествию по Кавказу много графических работ. Он «снимал на скорую руку» живописные места, в которых ему удалось побывать и сцены из жизни местного населения. История Кавказа, его фольклор, быт и великолепие дикой природы впоследствии отразились в литературных произведениях, во многих действие разворачивается в Грузии.

«Мцыри», «Демон», «Герой нашего времени», «Спор», «Дары Терека», «Тамара», «Свиданье», «Спеша на север» и другие. Там, где разворачивалось действие поэмы «Мцыри», на въезде в Тбилиси сегодня стоит памятник Михаилу Лермонтову.

«Вид Тифлиса». М.Ю. Лермонтова. Масло. 1837

Некоторые лермонтовские места в Тбилиси

На северной окраине Тбилиси, куда примыкает Военно-Грузинская дорога в наши дни стоит памятник Михаилу Лермонтову.

В одном из центральных районов Тбилиси есть улица Лермонтова. Сохранился «Лермонтовский дом», где квартировались офицеры.

Памятник М.Ю. Лермонтову на подъезде к Тбилиси.

Александр Сергеевич Пушкин

Пушкин отправился на Кавказ в конце мая 1829 г. догонять войска генерала Паскевича. Это был период Русско-Турецкой войны. Приезд в Грузию совпал с 30-ти летним юбилеем писателя. Жители города встретили именинника с восторгом. В честь именитого поэта был устроен роскошный праздничный банкет за городом в саду Крцаниси, куда пригласили танцовщиков, певцов и артистов с разных концов Грузии.

Пушкин был в восторге от смешения восточной и западной европейской культур, от гостеприимства местной публики и богатой грузинской кухни. В Тбилиси А.С. Пушкин задержался на 2 недели. Несколько строк о Тбилиси мы находи в его произведении «Путешествие в Арзрум», написанном в 1829.

Пушкинские места в Тбилиси

Серные бани, улица Пушкина, бюст поэта в сквере перед Национальным Музеем.

Пушкин остался под впечатлением от красоты города, атмосферы и кутежей, а также о невероятной жары, стоящей в ту пору в городе. Как известно, Тбилиси означает «теплый город», Пушкин же его называл «жарким городом». Ну и кто не помнит его знаменитых строк о Серных банях:

Отроду не встречал я ни в России, ни в Турции ничего роскошнее тифлисских бань. Опишу их подробно…

Позже улицу, по которой поэт въехал в Тбилиси, назвали его именем. В 1892 году на этой улице установили памятник Пушкину, отлитый из бронзы. Памятник Пушкину установлен на пожертвования поклонников его творчества.

Памятник великому поэту в сквере у площади Свободы

Лев Николаевич Толстой

«Я твердо решил остаться служить на Кавказе. Не знаю еще в военной службе или гражданской при князе Воронцове».

В историческом центре Тбилиси есть дом, в котором Лев Толстой начинал работу над своей знаменитой повестью «Детство» во время проживания в Грузии в 1851-1852 годах.

На нем установлен барельеф с изображением писателя и короткий сопроводительный текст. Сегодня дом отреставрирован и в его подвале работает детский театр, но до сих пор он хранит удивительную атмосферу середины XIX века – деревянную лестницу, по которой ходил Толстой, тишину и покой уютного тбилисского дворика.

Лев Толстой и его брат прибыли на Кавказ для несения воинской службы. Они путешествовали по Военно-Грузинской дороге, остановились в Казбеги, поднимались в средневековый храм Св. Троицы Самеба на вершине горы. Добравшись до Тбилиси, Толстой был настолько впечатлен городом, что всерьез намеревался остаться здесь жить, служить и писать, но судьба сложилась иначе.

Толстовские места

В 30 км от столицы Грузии в поселении Мухровани, где ранее служил Лев Толстой, установлен памятник поэту.

На улице «Давида IV Строителя» Агмашенебели сохранился дом с мемориальной доской, где Лев Толстой остановился с братом.

Максим Горький

«Я никогда не забываю, что именно в этом городе (Тифлис) сделан мной первый неуверенный шаг по тому пути, которым я иду вот уже четыре десятка лет. Можно думать, что именно величественная природа страны и романтическая мягкость ее народа – именно эти две силы – дали мне толчок, который сделал из бродяги – литератора».

По личному признанию Горького, природа Грузии и мягкость ее жителей дали ему толчок, который сформировал его личность, сделав «из бродяги литератора». Тифлисская газета «Кавказ» в 1892 году впервые опубликовала прозу «Макар Чудра» тогда еще никому не известного молодого писателя Алексея Пешкова под именем Максим Горький.

Это произведение было написано на берегу реки Кура, где писатель трудился рабочим в Закавказских железнодорожных мастерских. В Тбифлисе Горьки даже посидел в тюрьме за антицарские выступления в 1905 году.

На последующее творчество Горького огромный отпечаток наложила его жизнь в Грузии, местный жизненный уклад. Многие литературные произведения основаны на реальных жизненных эпизодах – рассказ «Ошибка», «Рождение человека» и других.

Горький очень любил грузинское песнопение, литературу, активно интересовался культурой страны и ее древними памятниками зодчества. Он любил посещать крепость Нарикала, Мцхету и много путешествовал по стране.

По места Максима Горького

Именем Горького называли улицы в грузинских городах, а в Тбилиси установлен памятник писателю в парке, который раньше назывался в его честь.

Памятник писателю в Тбилиси

Владимир Владимирович Маяковский

Грузия является родиной знаменитого русского поэта. Он родился в имеретинском селе Багдати Кутаисской губернии и первые 13 лет жизни прожил там, обучаясь в Кутаисской гимназии. Однако закончить ее ему не удалось. Отец Маяковского, работавший лесником, укололся иглой, получил заражение крови и вскоре скоропостижно скончался. Маяковский с матерью уехали жить в Москву.

В Грузию Маяковский попал спустя 12 лет, будучи уже известным поэтом. Там с триумфом прошли его выступления на местной сцене, состоялись встречи с друзьями юности. В 1924 году Маяковский вернулся в любимый им Тифлис с мечтой организовать постановку спектакля по пьесе «Мистерия-буфф». В силу обстоятельств проект провалился. Маяковский еще 2 раза посещал Грузию в 1924 и 1927 году, выступал со сцены театра Шота Руставели, встречался со своими богемными друзьями.

По его частым признаниям он очень любил Грузию и на вопрос грузин он или русский отвечал, что по рождению он грузин, а по национальности — русский. И что он любит Грузию как родину – ее небо, солнце и природу.

По местам Маяковского

Сегодня в Кутаиси у здания гимназии, где он когда-то учился, установлен памятник Владимиру Маяковскому. Дом, в котором он когда-то жил с родителями стал музеем, там хранится более 5,5 тысяч экспонатов. На въезде в Багдати установлен бюст поэта, а сам город до 1990 года носил название Маяковский.

Дом-музей Владимира Маяковского в Багдати

Владимир и Василий Немировичи-Данченко

Жизненный путь братьев тесно связан с Грузией, они оба родились в гурийском городке Озургети, в детстве много ездили по стране и по Кавказским горам вместе с отцом-офицером. В юношеские годы младший брат Владимир проходил обучение в Тифлисской гимназии, во время учебы он начал работу над своими первыми произведениями и организовывал любительские постановки собственных пьес. В Тифлисе он впервые побывал в театре, что определило его дальнейшую судьбу.

Старший брат учился в московском кадетском училище, а позже приезжал в Аджарию для участия в русско-турецкой войне 1877-1878 гг. Впоследствии многие эпизоды проживания в Грузии стали основой его произведений, в частности, книги «Скобелев».

Борис Леонидович Пастернак

В течение своей жизни Борис Пастернак многократно бывал в Тбилиси, начиная с лета 1931 года. Его связывала тесная дружба с целым созвездием блистательных грузинских деятелей культуры и грузинских писателей – Тицианом Табидзе, Георгием Леонидзе, Николозом Мицишвили, Симоном Чиковани, Паоло Яшвили, Ладо Гудиашвили, Валерианом Гаприндашвили и др.

Сам Пастернак активно занимался переводами литературных произведений грузинских писателей, в частности Тициана Табидзе, Николоза Бараташвили, Важи Пшавела, а также много писал о Грузии и о своих впечатлениях о ней.

Он безумно любил Грузию, ее культуру, традиции, гостеприимство, ее свободный дух и атмосферу, ее людей. Особенно остро это ощущалось на фоне цензуры, притеснений и репрессий поэтов в России со стороны идеологической государственной машины.

Именно в Грузии Пастернак нашел единомышленников и друзей, с которыми они до утра ходили друг к другу в гости, читали стихи, вели философские беседы. Излюбленным местом встречи было легендарное кафе «Химериони» в подвале театра Руставели, а также дом семьи Тициана Табидзе на улице Грибоедова.

По признанию самого Пастернака, Грузия буквально проникла в него, стала его органикой. У его дочери было 13 крестных, все – друзья ее отца. Сейчас в Литературном музее Грузии хранится архив рукописей Бориса Пастернака, а в апреле 1988 года был открыт музей-квартира Тициана Табидзе на Грибоедовской улице, где фигура Пастернака заняла одно из центральных мест.

Сергей Есенин

Сергей Есенин будучи уже в зените славы впервые прибыл в Тбилиси в 1924 году, за год до своей смерти. Он быстро вписался в бурлящую жизнь в компании своих единомышленников — журналистов газеты «Заря Востока». Газета с удовольствием публиковала стихи поэта.

В общей сложности поэт провел в Тбилии и Батуми около шести месяцев, написав серию романтических стихов из цикла «Персидские мотивы», «Стансы», «Письмо к женщине», «На Кавказе» и две поэмы «Цветы» и «Анна Снегина».

Мемориальная доска на доме, где останавливался Сергей Есенин

Другие имена русских писателей, побывавших в Тбилиси

Перечислять культовых русских писателей, чья судьба была тесно переплетена с Грузией, можно много и долго. В прекрасной теплой Грузии бывали такие классики литературы, как Антон Чехов, Сергей Есенин, Дмитрий Мережковский, Анна Ахматова, Иосиф Бродский, Белла Ахмадуллина, и многие другие.

Грузия неизбежно оставляла свой след в их жизни и творчестве, а они, в свою очередь, стали частью культурного наследия этой страны.

Послушать увлекательные и полные интересных подробностей рассказы о русских писателях в Грузии, увидеть места их пребывания, а также побродить по маршрутам, связанным с памятью о них, можно на авторской экскурсии, которую мы организовываем с особой любовью и вдохновением. Присоединяйтесь к нам и делайте удивительные личные открытия!

Кстати, довольно популярны стали экскурсии по парадным домов столетней давности. Мраморные лестниц, кованые перила, росписи стен дает представление о богатстве владельцев Тбилиси рубежа XIX-XX вв. .

Многие грузинские писатели хорошо известны не только в своей стране, но и далеко за ее пределами, особенно в России. В этой статье мы представим несколько самых видных литераторов, которые оставили наиболее заметный след в культуре своей страны.

Классик литературы

Один из самых известных писателей XX века - автор романов и эпопей Чабуа Амирэджиби. Он родился в 1921 году в Тифлисе. В 1944-м был арестован за участие в политической группе "Белый Георгий", приговорен к 25 годам заключения.

Ему удалось трижды бежать, причем в последний раз его поддельные документы оказались настолько хороши, что Чабуа стал директором завода в Белоруссии. Однако в результате его вновь арестовали и отправили в лагерь.

В 1953 году Чабуа Амирэджиби — один из активных участников восстания заключенных в Норильске, освободился только в 1959-м. В 90-е был депутатом в 2010-м открыто обвинял режим президента Михаила Саакашвили. В этом же году он постригся в монахи. Умер в 2013-м. Писателю было 92 года.

Главный роман Чабуа Амирэджиби - "Дата Туташхиа", который он писал с 1973 по 1975 годы. Это эпическое произведение, в котором автор нарисовал достоверную панораму дореволюционного грузинского общества. Дата Туташхиа - главный герой, которого зовут так же, как персонажа грузинской мифологии, ставит перед собой цель искоренить все зло в мире, но это приводит его к конфликту с государством и законом. Дата становится изгнанником.

В 1977 году по мотивам этого романа был снят многосерийный фильм "Берега".

Луки Разикашвили

Еще один известный грузинский писатель и поэт - Лука Разикашвили. Он родился в 1861 году, писал поэмы, пьесы и стихи. В литературе больше известен под своим псевдонимом - Важа Пшавела.

Важа начал писать в 1881 году, высшее образование хотел получить в Петербурге, но смог стать только вольнослушателем на юридическом факультете.

Основная тема его творчества - социально-этнографическая. Важа Пшавела подробно рассказывает о жизни и традициях горцев, их обычаях и быте.

При этом ему удается наметить назревающий конфликт между старым и новым укладом жизни, который поэтому удалось рассмотреть одному из первых. Всего он написал 36 поэм и около 400 стихотворений.

В России его творчество хорошо известно по переводам Бориса Пастернака, Осипа Мандельштама, Марины Цветаевой.

Предводитель национально-освободительного движения

Грузинский поэт и писатель Акакий Церетели - видный мыслитель, национальная и общественная фигура. Он родился в 1840 году, всю свою жизнь посвятил борьбе против царизма и крепостного права.

Большинство его художественных произведений стали классическими образцами народности и идейности. Самые известные из них - это "Имеретинская колыбельная", "Песня рабочих", "Желание", "Чонгури", "Рассвет", "Маленький Кахи", "Баграт Великий", "Натэла". На них воспитывались многие патриотические идеалы в грузинском народе.

Акакий Церетели скончался в 1915 году в возрасте 74 лет.

"Я, бабушка, Илико и Илларион"

Большой популярностью в Грузии пользуется автор романа "Я, бабушка, Илико и Илларион" Нодар Думбадзе. Он появился на свет в Тифлисе в 1928 году. Работал в журналах "Рассвет" и "Крокодил", был сценаристом на киностудии "Грузия-фильм".

Свой самый известный роман он написал в 1960 году. Роман посвящен грузинскому мальчику по имени Зурико, который живет в небольшом селе. Действие разворачивается в довоенной Грузии. Главный герой - школьник, который сталкивается с первой любовью, затем провожает взрослых односельчан на Великую Отечественную войну, с теми из них, кто остается в живых, радуется победе над фашизмом.

После школы Зурико поступает в университет в Тбилиси, но, получив высшее образование, все-таки возвращается в родное село, чтобы остаться до конца жизни с самыми верными и любящими друзьями. В 1963 году роман был экранизирован, под одноименным названием он вышел на студии "Грузия-фильм".

Нодар Думбадзе скончался в 1984 году в Тбилиси, ему было 56 лет.

"Каналья"

В 1880 году в Тифлисской губернии родился будущий классик грузинской литературы Михаил Адамашвили. Свой первый рассказ опубликовал в 1903 году, тогда и придумал себе псевдоним. С тех пор все его знают под именем Михаил Джавахишвили.

После Октябрьской революции находился в оппозиции к советскому правительству, был членом Национально-демократической партии Грузии. В 1923 году большевики его арестовали и приговорили к смертной казни. Оправдать Михаила Саввича удалось только при поручительстве грузинского Союза писателей. Внешне он примирился с советской властью, но в действительности отношения оставались непростыми до самой смерти.

В 1930 году его обвиняли в троцкизме, только с приходом к власти Берии новый приговор был отменен. Джавахишвили даже стали печатать, а его роман "Арсен из Марабды" экранизировали.

Его роман 1936 года "Женская ноша" советские идеологи осудили, заявив, что большевики в нем представлены настоящими террористами. После этого писатель отказал Берии описать работу большевиков в дореволюционной Грузии. В 1936 году он поддержал Андре Жида, и его объявили врагом народа.

В 1937 году Михаила арестовали за антисоветскую провокацию и расстреляли. До конца 50-х годов его произведения оставались под запретом, только после развенчания культа личности Сталина грузинского писателя реабилитировали, а романы стали переиздавать.

Свой самый известный роман "Каналья" он создал в 1924 году. В нем описывается, как известный проходимец по имени Квачи Квачантирадзе путешествует по Санкт-Петербургу, Грузии, Стокгольму и Парижу. Ему удается проникнуть в молельню к Григорию Распутину, в царский дворец, принять участие в Первой мировой и гражданской войнах. Свой путь к успеху и славе он прокладывает через спальни первых красавиц Российской империи и плутни.

Имя напористого пройдохи стало нарицательным, в Грузии его ставят в один ряд с Остапом Бендером, Фигаро и Казановой.

Грузинский фантаст

Яркий представитель грузинской фантастики - Гурам Дочанашвили. Он появился на свет в Тбилиси в 1939 году. Писал много романов, повестей, эссе. В России в первую очередь известен по таким произведениям, как "Песня без слов", "Там, за горой", "Одари меня трижды".

Основные темы, которые он исследует в своих книгах - это любовь, дружба, служение искусству.

Гамсахурдия - известный грузинский филолог и историк литературы, писатель, родившийся в 1891 году. Получив высшее образование в немецких университетах, он стал одним из самых влиятельных прозаиков XX столетия.

После обучения в Европе вернулся в Грузию в 1921 году, когда тут уже установилась власть большевиков. Поначалу он отнесся нейтрально к новым правителям, но с нарастанием советизации, притеснением свобод и развитием машины репрессий начал выступать с антибольшевистскими речами.

Создал "Академическую группу", которая призывала за искусство вне политики. В 1925 году был опубликован первый роман под названием "Улыбка Диониса", в котором максимально подробно представлены его эстетические и философские взгляды. Главный герой - интеллигент родом из Грузии, чем-то похожий на самого автора, который отправляется познавать жизнь в Париж. В незнакомом городе он остается чужаком, оторвавшимся от своих корней. Советские критики обвинили автора в декадентстве.

В 1924 году антисоветское восстание в Грузии потерпело поражение, Константина изгнали из Тбилисского университета, где он читал лекции по немецкой литературе. В 1926 году Гамсахурдию арестовали, он получил 10 лет за участие в антисоветском восстании. Срок отбывал в Соловецком лагере особого назначения, в заключении пробыл больше года и был освобожден досрочно.

Творчество Гамсахурдия

В годы сталинского террора работал над своим главным произведением - романом о судьбе художника при тоталитарном строе "Десница великого мастера". Он был написан в 1939 году.

События разворачиваются в XI веке, когда по заказу царя Георгия I и католикоса Мельхиседека грузинский зодчий Арсакидзе строит православный храм Светицховели. Судьбы главных персонажей романа сплетаются в настоящий трагический клубок, оба претендуют на любовь прекрасной дочери феодала Талаквы Колонкелидзе — Шорены. Они разрываются между чувством и долгом. Писатель приходит к трагическому выводу, что ни один человек не может быть счастлив в тоталитарном обществе. Оба героя приходят к разочарованию и смерти, они становятся жертвами тоталитарного режима, хоть по внешним признакам и находятся по разные стороны власти. В своем произведении Гамсахурдия в аллегорической форме описывает трагизм правления Сталина.

Похожим темам посвящена его тетралогия "Давид Строитель", которую он писал с 1946 по 1958 годы. Ее события разворачиваются в XII веке во время расцвета грузинского феодального государства.

В 1956 году в романе "Цветение лозы" Гамсахурдия описывает колхозное крестьянство, превращающие в виноградники когда-то бесплодные земли. В 1963 году заканчивает мемуары "Общение с призраками", которые было запрещено публиковать, а напечатали только после 1991 года.

Лаврентий Ардазиани

Основоположником реализма среди грузинских авторов считается Лаврентий Ардазиани. Именно он подготовил плодотворную почку для критического реализма в этой стране.

Он родился в Тифлисе в 1815 году, учился в приходской школе, поступил в духовную семинарию, так как его отец был священником.

После получения образования долго не мог устроиться на работу, пока не получил мелкую канцелярскую должность в Тифлисском окружном управлении. В те же годы начинает сотрудничать с литературными журналами, печатает публицистические статьи, переводит на грузинский язык трагедию Шекспира "Гамлет".

Его самый известный роман написан в 1861 году, он называется "Соломон Исакич Меджгануашвили". Он описывает купца-стяжателя и настоящего финансового хищника. В романе "Путешествие по тротуарам Тбилиси" реалистично рассказывает о жизни города, издевательствах чиновников над обычными людьми.

В своих полемических статьях отстаивал идеи "нового поколения", выступая за развитие реализма в литературе.

Карчхадзе исследователями литературы считается одним из самых значительных грузинских прозаиков в XX веке. Он родился в Ванском муниципалитете в 1936 году.

Свои лучшие произведения написал в в 80-е. В 1984-м вышел его роман "Караван", а в 1987-м - "Антонио и Давид".

Еще один грузинский писатель, о котором нужно упомянуть в этой статье — киносценарист Резо Чейшвили. Популярность ему принесли сценарии к кинофильмам, за которые он получил не только народную любовь и признание, но и государственные премии.

В 1977 году по его сценарию Эльдар Шенгелая снял трагикомедию "Мачеха Саманишвили" про дореволюционную Грузию, на следующий год вышла картина Деви Абашидзе "Кваркваре", в которой Чейшвили нарисовал яркую политическую сатиру на мелкобуржуазный дореволюционный мир.

Государственную премию он получил за сценарий к комедии Эльдара Шенгелии "Голубые горы, или Неправдоподобная история" про молодого автора, который относит свой рассказ в издательство, а его все не печатают. Происходит это из-за того, что каждый там занят чем угодно, но только не работой. Директор целыми днями заседает в президиуме и проводит время на банкетах, сами редактора зачем-то учат французский язык, готовят обед или играют в шахматы. Рукопись молодого писателя прочитывает только случайно оказавшийся в редакции маляр.

Резо Чейшвили умер в Кутаиси в 2015 году.

Эрлом Ахвледиани

"Вано, Нико и охота"

Однажды Hико казалось, что Вано птица, а сам он охотник.

Вано волновался и думал: «Что делать, я не птица, я Вано». Hо Hико не верил, он купил двуствольное ружье и стал поглядывать на небо. Он ждал, когда Вано взлетит, чтобы убить его. Hо небо было пустым.

Вано и впрямь боялся превратиться в птицу и взлететь; он таскал камни в кармане, чтобы не взлететь; много ел, чтобы не взлететь; не смотрел на ласточек, чтобы не научиться летать; на небо не смотрел, чтобы не захотелось летать.

Hико, - говорил Вано Hико, - брось ты это ружье и не гляди на небо. Я не птица, я Вано… Какая же я птица?

Ты птица, и кончено! Взлетай поскорее, я выстрелю. Я охотник.

Hико, - говорил Вано Hико, - ну какая же я птица, когда я Вано.

Hе надоедай, - разошелся Hико, - не надоедай, а то выстрелю. Hа земле будешь - все равно выстрелю, как будто ты только что приземлился.

Вано замолчал и ушел.

Придя домой, Вано плотно пообедал, нашил на рубашку много карманов, набил их камнями и задумался.

«Hаверно, Hико не знает, что такое птица, а то не превратил бы меня в птицу.

Нодар Думбадзе

"Собака"

История эта началась в августе сорок первого и закончилась ровно два года спустя.

Суровое дыхание войны наше село почувствовало уже через месяц. Привыкший к зажиточной жизни колхозник не смог сразу осмыслить всего ужаса происшедшего, не рассчитал своих возможностей, и случилось так, что амбары и лари во многих домах опустели уже в августе, а в нашем доме и того раньше...

Измученный водянкой дед Спиридон дни и ночи просиживал у камина, и все заботы по хозяйству легли на мои плечи. Да что хозяйство! У меня и сейчас начинает ломить спина, как вспомню, сколько я тогда натаскал из лесу дров и хвороста: пропал бы бедный старик без тепла.

25 августа был съеден последний кусок мчади. Дед извлек из стенного шкафа закупоренную кочерыжкой десятилитровую бутыль с водкой и сказал:

Положи в корзину, ступай в Чохатаури и обменяй на пуд кукурузы. Того, кто предложит меньше, облей этой самой водкой, разбей бутыль и возвращайся домой... Водка тутовая, и в ней восемьдесят градусов, надо ж понимать!.. Вот так.

Михо Мосулишвили

"Танец со скалой"

"Если в вечный снег навеки ты

Ляжешь - над тобою, как над близким,

Наклонятся горные хребты

Самым прочным в мире обелиском".

Владимир Высоцкий, "К вершине" (Памяти Михаила Хергиани).

Однажды, осенью 1968 года дядя взял меня, - мальчика шести лет от роду - посмотреть на тренировку скалолазов в тбилисском ботаническом саду.

И тогда я, сидя на исключительно элитарном месте, в "ложе Бенуара", то есть на дядиной шее, увидел потрясающее зрелище.

Нет, это нельзя было назвать скалолазанием.

Это было танец на скале! Или со скалой! Ой, как филигранно, по-кошачьи, особенно двигался один из них. И правда - будто танцевал, ловко поднимаясь вверх по скале. Одним только пальцем зацеплялся за выступы, которых не замечали другие.

А кто он? -- спросил у дяди.

Который? -- щуря слезящиеся на солнце глаза, посмотрел на меня.

Вон тот, который на скале танцует.

И тебе понравилось? -- обрадовался дядя. -- Он -- Тигр Скал!

А почему Тигр?

В газетах писали, что за своё умение с невероятной быстротой проходить сложные скальные маршруты он получил от английских альпинистов прозвище "Тигр скал".

А кто он по-правде?

Миша Хергиани!

Правда? А я ведь тоже Миша! -- обрадовался я.

Да, вы тезки! -- засмеялся дядя. -- А еще говорят, что если он одним только пальцем зацепится за голый выступ скалы, целую неделю провисит над пропастью и не издаст стона...

Акакий Церетели

"Баши-Ачук"
(историческая повесть)

Глава первая

Откуда-то из необозримой дали мчится, извиваясь змеей, бурливая Арагва и, пробивая себе путь, яростно, с размаху налетает на отвесную скалу! Отброшенная несокрушимой твердыней, оглушенная, ошалевшая, она останавливает здесь свой бег, как бы для того, чтоб перевести дух, и, покружившись на месте, снова устремляется вперед, но течет уже медленнее, осмотрительнее, со стоном и рокотом унося свои воды в долину.

На вершине этой отвесной скалы, разрезая облака, высится огромный неприступный замок, словно надежный часовой, озирающий с высоты окрестности. Замок обнесен высокой крепкой оградой, и только с востока виден протянувшийся вдоль всей стены балкон.

В замке уже отполдничали. Эристав Заал, почтенный старик, сидел, поджав ноги, на тахте, стоявшей в углу балкона, и перебирал четки.

Тут же рядом, придвинув стул к самым перилам, супруга Заала читала «Канон страстей». Псалтырь лежала у нее на коленях; прочитав псалом, - а повторить его ей предстояло, по обегу, сорок раз, - княгиня крестилась и передвигала очередной узелок на шнурке, заменявшем ей четки.

Александр Казбеги

"Элеонора"

Юная и шаловливая, изнеженная и лукавая, своенравная и прекрасная Элеонора, дочь богатого феодала Вахтанга Хелтубнели, была предметом мечтаний тогдашней молодежи.

Все, кто были достаточно знатны, богаты и блестящи, неотступно искали ее руки, каждый мечтал о чести стать ее супругом, измышляя тысячи способов понравиться ей. Но Элеонора, надменная в своей красоте и гордая тем, что отец ее был правителем всего края, происходил из самого знатного рода в стране и обладал несметным богатством, смеялась над своими поклонниками, в то же время притягивая их к себе, разжигала в них огонь любви, никому не покоряясь сама. Множество молодых людей окружало прекрасную девушку, они вздыхали, томились по ней, лишенные сна и покоя, но все было тщетно. Их пламенные слова, порывисто-самоотверженные поступки и огненно-сверкающие взгляды не в силах были смягчить сердца Элеоноры, не могли растопить вокруг нее ледяную броню.

Анна Антоновская

"Великий Моурави"
(роман-эпопея в 6-ти книгах)

Книга первая "Пробуждение барса"

Часть первая

Над пропастью навис угрюмый утес с замшелыми боками. Внезапно с его чуть пригнутого плеча сорвался беркут. Распластав будто выкованные из черного

железа крылья и гневно приоткрыв изогнутый, как погнувшийся наконечник копья, клюв, хищник ринулся к солнцу. Пошатнулось ошеломленное солнце и упало, и вмиг разлетелось на куски, роняя красно-зелено-оранжевые брызги на

побагровевшие высоты Дидгори.

"Ох!.. хо!.." - проскрипела вынырнувшая из зарослей орешника арба. Теребя морщинистыми шеями ярмо, два буйвола, чуть скосив выпуклые глаза, равнодушно зашагали к горному лесу. Папуна Чивадзе, приподнявшись, хотел было высказать свое мнение о невежливом поведении беркута, но... что это распласталось на крутом выступе?

Не то барс, не то другой неведомый солнечный зверь с расплавленными пятнами

на словно дымящейся шкуре. Решил Папуна Чивадзе посоветовать солнцу, чтобы,

уходя, оно подбирало свои одежды, но что-то свалилось с арбы и ударилось о

придорожный камень. Подхватив бурдючок и швырнув его на место, Папуна Чивадзе собирался поразмыслить о правилах общения путников земных с надземными и небесными, но внезапно в ветвях пораженного молнией дуба взволнованно чирикнула розовая птичка и мысли Папуна перенеслись к маленькому домику, где "птичка", похожая на розовую, ждет обещанные бусы. Он хотел было хворостиной поторопить буйволов, но раздумал и предался созерцанию притихшего леса.

Скатилось за вершины солнце, исчез беркут, померк барс. Легкой поступью

на землю спускалась ночь, волоча за собой плащ, усыпанный не то мерцающими

светляками, не то звездами.

Константин Гамсахурдиа

"Десница великого мастера"

Пролог

Военно- Грузинская дорога -красивейшая в мире, Дардиманди - замечательный конь, а верховая езда - лучший отдых для меня. Когда остромордый, широкогрудый, крепконогий копь, насторожив уши, смотрит на меня, во мне просыпается неиссякаемая энергия, и кажется, что я вновь родился на свет и еще не успел вкусить на этой прекрасной земле восторга от быстрого конского бега и радости движения.

Я глажу маленькие, как листья бука, уши Дардиманди, смотрю в его черные глаза и заражаюсь той неуемной силой, которой природа-мать так щедро наградила его…

Случилось однажды, что мой благонравный конь внезапно разгорячился и пришел в такую ярость, что хоть до самых Кара-Кумов скачи на нем карьером.

Широко раскрыв свои прекрасные большие глаза на блестящие авто, чумазые грузовики, он, поглощая пространство, понес меня вдаль. Я не склонен порицать Дардиманди за то, что в нем закипела горячая кровь неутомимого скакуна…

Тбилиси у нас на глазах разросся в большой город. Огни электрических ламп сверкают на горе святого Давида, в парке имени Сталина. Электрические шары, отраженные в волнах Куры, покачиваются около моста Героев и вдоль широкой набережной Сталина. И вот, когда авто со слепящими фарами ревели прямо в уши, убегая по гудронированному шоссе, выли заводские сирены, тарахтели тракторы, идущие в колхозы, и весело позванивали велосипедисты, степенный Дардиманди стал поминутно вздрагивать, беспокойно фыркать и грызть удила. Ни удилами, ни мундштуком не удержать его. Вытянув изогнутую, как у лебедя, шею, он рвался вперед. Я старался обуздать его порыв, прибрать к рукам, но он, занесши вперед круп, неожиданно пошел боком.

Гурам Дочанашвили

"Тысяча мелких забот"

Они никак не могли договориться.

Приходи, когда хочешь, - снова и снова повторял бухгалтер.

А когда все-таки, вы же не сидите тут с утра до вечера!

Вот человек! Раз говорю, значит, буду.

Неужели не можете сказать точно?

Когда угодно... Ну и человек! Когда надума­ешь, тогда и приходи...

А если не застану вас? - раздраженно прервал бухгалтера Сандро. - У меня времени в обрез.

Не беспокойся, застанешь. Сигарета найдется?

Оба закурили и как будто успокоились; бухгалтер даже откинулся на стуле, с наслаждением пуская дым к потолку, но Сандро опять засомневался и спросил как бы между прочим:

А вообще-то вы в первой половине дня бываете или во второй?

Слушай, друг... - Бухгалтер явно обиделся. - Говорю тебе, приходи в любое время. Не буду на месте, обождешь, что ты заладил...

Так я и знал, - разнервничался Сандро, - весь день потеряю тут завтра! Поймите, нам выезжать по­слезавтра утром.

Утром? А Марго сказала - вечером.

Это они вечером, а мне с машиной ехать ут­ром...

Ладно, ладно, успокойся. Приедешь завтра и получишь - деньги будут выписаны.

Пожалуйста, не забудьте про деньги для топо­графа.

Не забуду, как я могу забыть! Не волнуйся!

Гурам Мегрелишвили

"Писатель"

I этап. Как все начиналось

Как и большинство молодых представителей моего поколения, в результате ничегонеделанья, игры в карты, домино и нарды, курения травки и безоглядных пьянок, я впал в глубочайшую депрессию. В моем словарном запасе с возрастающей частотой стали появляться такие фразы, как: - все, я завис… весь кончился… ничего не колышет… я уже летаю… все до фени… и т. д. К тому же из на удивление покладистого мальчика я превратился в конфликтную, злоязычную и безжалостную особу.

Проблемы возникли у меня и во взаимоотношениях с родителями (ненавижу: - пап, дай два лари), я стал на дух не переносить родственников (пошли они… какой от них прок?!), возненавидел соседей (и у этого лоха такая машина?!) и едва не стал полицейским.

Нервы у меня разошлись вовсю. Ни работы, ни перспективы найти работу, ни перспективы появления перспективы найти работу. Короче, единственная мечта, что у меня осталась - поскорей бы состариться и умереть. И тут мне в руки попала американская книга мудрых мыслей. В ней было написано:

II этап. Что было написано в американской книге

мудрых мыслей: «Если не знаешь, что делать - женись!»

Лео Киачели

"Алмасгир Кибулан"

На Ленхерских лесозаготовках, там, где Хуберчала впадает в Ингури, работали сваны. Собралось их человек десять. Был здесь и Алмасгир Кибулан, житель отдаленного селения Халде. Алмасгир резко выделялся среди земляков своим богатырским сложением - так старинная башня возвышается над обычными сванскими домами.

С Кибуланом пришел его сын Гивергил. Односельчане прозвали юношу «Дали гезал», что значит «Сын Дали» - такой он был удачливый охотник!

Гивергилу едва исполнилось пятнадцать лет, и отец впервые взял его на лесозаготовки.

Алмасгира вызвал из деревни его родственник Бимурзола Маргвелани. Он тоже был родом из Халде, но жил теперь постоянно в Ленхери.

Еще год назад Бимурзола договорился со старым подрядчиком Каузой Пипия о том, что к началу будущего лета сдаст ему в селении Джвари сотню отборных сосновых бревен определенного размера. Подписав соглашение, Бимурзола получил от подрядчика задаток и разрешение на заготовку леса. Кроме Алмасгира Кибулана и Гивергила, Бимурзола привлек к работе еще нескольких своих бывших соседей - опытных лесорубов.

Гурам Петриашвили

"Малыш-динозавр"

В давние-давние времена на бескрайней равнине паслись динозавры.

Огромные-преогромные были динозавры, каждый - раз в десять больше слона.

Неуклюжие, неповоротливые, они лишний шаг ленились делать. Вытянув свою длинную шею, день-деньской водили головой из стороны в сторону. Только выщипав всю траву перед собой, нехотя ступали дальше.

Паслись так динозавры.

Медленно, неторопливо двигали и двигали челюстями.

А чего им было спешить?

Травы - сколько хочешь, равнине конца-краю не видно.

Незаметно однообразно тянулось время.

Появлялись динозавры-малыши, учились щипать траву, росли, становились большими динозаврами, и, как все другие, с утра до вечера ели траву, жевали и жевали.

Но вот однажды какой-то малыш поднял глаза от травы. Потом вытянул шею и ещё выше вскинул голову.

О, как чудесно, оказывается, глядеть вверх.

Нико Ломоури

"Русалка"

Помню, когда я был еще совсем маленьким и не мог уверенно держать в руке не то что пастушеский бич, но даже прут, которым погоняют волов; в пору, когда мне не доверили бы не только стадо, но даже поросенка в поле, - у меня было одно заветное желание: мне хотелось побывать в лесу. Все, кому я решался высказать свое желание, неизменно подымали меня на смех.

Экая подумаешь невидаль - лес! Ты что же, малыш, клад там зарыл или зерна жемчужные посеял?

Клад! Жемчужные зерна! В ту пору я даже не понимал значения этих слов. Мои желания не простирались тогда так далеко.

Обычно мой отец и три моих дяди привозили мне из лесу то голубиные яйца, то зайчонка, то маленьких пискливых перепелят; они дарили мне пригоршни лесных орешков с плотными сочными ядрышками - мое любимое лакомство; привозили они мне и пучки красноватых гибких ивовых прутьев, из которых я плел потом маленькие запруды для рыб, водившихся в нашей речушке. Каждую весну я получал в подарок маленькую звонкую дудочку, искусно вырезанную из тростника.

Я чувствовал себя в ту пору безгранично счастливым.

Эгнате Ниношвили

"Гогия Уйшвили"

Опять к нам в деревню поставили «экуцию». Сегодня староста обегал всех и объявил: мы должны внести на содержание этой «экуции» по десять рублей с дома, да еще дрова, сено, кукурузу и прочее! - с болью и безнадежностью в голосе говорила Марине своему мужу Гогии вечером, когда тот вернулся с работы.

Как! Опять «экуция»!.. С ума ты что ли сошла, баба! Если опять они поставят к нам «экуцию», остынет наш очаг!.. - сказал Гогия, и лицо его нахмурилось.

Ты что на меня-то сердишься, точно я в этом виновата! - упрекнула мужа Марине.

Заладила! Сержусь на тебя! Пойми, о чем я говорю! Ты должна была сказать этому анафеме: выкуп, мол, за барщину плати, да церковный налог на содержание попа плати, да почтовый налог плати, да дорожный налог плати, и не перечислить еще, какую пропасть налогов мы должны поставлять нашим горбом. Мало им этого показалось, у вас, говорят, разбойники скрываются, взяли и поставили к нам прошлый год «экуцию», разорили нашу деревню. Вот что ты должна была сказать ему! - так говорил Гогия, подсаживаясь к очагу.

Отар Чиладзе

"Железный театр"

1
Землю возили на арбах. В ямках пузырилась мутная вода. Между ямок были разбросаны саженцы с укутанными в тряпки корнями: какой-то чудак-немец задумал разбить сад на песке. В порту несколько полусгнивших барок терлись бортами друг о друга. Искривленное отражение мачты покачивалось на зеленоватой морской глади. Чайки кричали, заливались хохотом. На берегу валялась мертвая лошадь. Из ее распоротого брюха внезапно выскакивала крыса, рассекала воздух, как снаряд, и плюхалась в мире. «Прямиком в Турцию», - говорил папа. Но всего удивительнее был молочник. Бидон молочника дразнил его, высовывая белый, дымящийся язык. У самого же молочника голова была обвязана башлыком, а изо рта торчала длинная пестрая трубка, которую он непрестанно со свистом посасывал. «Посажу тебя в эту посудину - родной отец вовек не отыщет!» - говорил он с улыбкой. Вместе с пустым бидоном он уносил остатки яств со вчерашнего стола. После него оставался на балконе сдобный запах, теплый и влажный. Так начиналось утро.

Сулхан-Саба Орбелиани

"О мудрости вымысла"

Жил некогда царь, деяний которого никто не в силах себе представить; он скопил в своем сердце добротой и благотворением столько милосердия, что и сам не мог его измерить. Пылкость и жестокость своего гневливого сердца он побеждал благостным дуновением богобоязненности, щедростью утолил жар больше, чем облака, несущие влагу; обильнее дождя, падающего с небес, были дары, которыми он награждал людей.
Страх и трепет перед ним охватили всю землю; люди боялись его больше грома, по его милость и ласка были пленительнее и сладостнее, чем сосцы матери для младенца.
Имя этого великого и прославленного царя было Финез.
У него был везир, мудрость его достигала небес. Умом своим он измерил вдоль и поперек земную твердь, ученостью проник в морские бездны, воздушные явления и звездные пути он начертал на скрижалях своего сердца. Кротостью своих речей он укрощал диких зверей, уподобляя их людям. По слову его скалы таяли, как воск, птицы говорили человечьими голосами.
Имя этому везиру было Седрак.

Чабуа Амирэджиби

"Сорока-сплетница"

Лиса, осёл и кукушка привели на суд ко льву сороку.
Лев зевнул, надел очки и сказал:
- В чём провинилась сорока?
Лиса сказала:
- Сорока распустила про меня слух, что я бесхвостая. Я подумала: задеру-ка хвост повыше, все увидят, что хвост у меня есть, и не станут больше надо мной смеяться. С тех пор я так и привыкла ходить. Охотники меня издалека видят. И каково мне теперь, уважаемый судья, без хвоста жить, посудите сами!..
Лиса положила на стол перед львом хвост, весь подпалённый и пробитый дробью. Лев поправил очки, внимательно осмотрел его, вздохнул и сказал:
- Какой был пышный хвост! Такого, как у лисы, хвоста ни у одного зверя не было!
Лев повернулся к сороке и спросил:
- Ты зачем лгала?
- Откуда я знала, что у неё такой пышный хвост? Ошиблась я, простите меня! - ответила сорока.

Даниел Чонкадзе

"Сурамская крепость"

Прошлым летом, когда, истомленные нестерпимой жарой, жители Тбилиси искали прохлады за городом, несколько молодых людей, а среди них и ваш покорный слуга, уговорились собираться каждый вечер на Песках, за рекою, против анчисхатской церкви, и весело проводить там время до поздней ночи. В уговоре нашем имелось такое условие: каждый должен был рассказать какое нибудь предание, притчу или повесть из грузинской жизни.
Был один из тех прекрасных вечеров, которыми столь часто в нашей стране сменяются знойные дни. Молодые люди только что искупались в реке; одни пили чай, другие еще одевались, остальные же окружили Д. Б. , - он, положив на колено тари, что-то наигрывал и напевал вполголоса. Спустя некоторое время, когда все напились чаю и слуги принялись за приготовления к ужину, молодые люди вспомнили, что в этот вечер еще не слышали очередного рассказа. Стали выяснять, чья сегодня очередь; оказалось, что каждый уже рассказал что-нибудь. Попросили одного, попросили другого - однако охотников не находилось. Пришлось кинуть жребий. Один из нас, поднявшись с места, стал считать: «Ицило, бицило, шрошано…» и т. д. Считалка закончилась на Нико Д.
- Поздравляем, Нико! Поздравляем! - закричали все наперебой.
- Нет, друзья, избавьте меня сегодня. Право, не знаю что рассказывать, не готовился.
- Эх, друг Нико! Помяни бога и начни: «Жили-были…», а дальше само пойдет, уверяю тебя! - сказал наставительным тоном Сико.
- Ладно… Так слушайте же! - И Нико начал.

Михаил Лохвицкий

"Поиски богов"

Лета 1867-го, марта месяца, седьмого дня от Рождества Христова, по григорианскому календарю, или первого числа месяца зуль каада, 1233 года, по мусульманскому, или за две недели до головного дня первого месяца Нового, несчетного года от порождения адыгов Солнцем, по летосчислению адыгскому, над горами Кавказа голубело небо, пропитанное жарким сиянием низко и медленно плывущего дневного светила.
Горячие лучи оплавили лед на повернутой к солнцу вершине горы, струйки воды змеями заползли под толщу слежалого снега, размыли его связи с промерзшей землей, и громадная, как нартский конь-альп, лавина, еле слышно вздохнув, устремилась во все ускоряющийся бег по крутому склону, уплотняя воздух. Твердь снега и воздуха срывала с основания нагромождения скал, срезала, словно травинки, кривые дубки, ели, пихты, и ущелье огласилось тихим стоном ужаса.

Ладо Мрелашвили

"Мальчишки из Икалто"

В грозу
Гром грохотал с такой силой, что заглушал треск и скрип деревьев, сгибающихся под порывами ветра. Ливень хлестал как из ведра. Шумные ручьи сломя голову неслись по скатам и низвергались в овраг Икалто, где пенился и рычал, ворочая камни, вздувшийся поток. Вокруг не было ни души. На балконах домов и под балконами, уткнув носы в тёплые пушистые хвосты, лежали лохматые псы. И только за околицей, возле леса, в старом, заброшенном сарае молния высвечивала два мальчишеских лица, Судя по их выражениям, мальчишкам были нипочём гроза и ветер, бушующие за стенами.
- Ну и ночка! - проговорил один из них и опустился на солому, устилавшую весь сарай.
- Да, вовремя мы сюда добрались, не то не просохнуть нам до утра.
- Ха-ха-ха! Дома-то сейчас уверены, что я у тебя. А твои старики думают, что ты у нас…
- Потише, Гоги, не смейся так громко!
- Ничего, Сандро, в таком шуме всё равно никто не услышит.

Гурам Панджикидзе

"Седьмое небо"

1
Раннее июльское утро.
Воздух над аэродромом прозрачен и чист.
У трапа ТУ-104 толпятся и громко переговариваются пассажиры. Стюардесса, понимая всю безнадежность своих усилий, пытается их утихомирить.
- Товарищи! Товарищи, не торопитесь. Все успеете.
Леван Хидашели стоит поодаль и молча смотрит на своих беспокойных попутчиков. Он не любит суеты.
С жужжанием, как пчелы, пассажиры исчезают один за другим в темном отверстии входа.
Вот уже скрылся последний, а Леван все еще не двигался с места. Стюардесса вздохнула с облегчением и только сейчас заметила его. Леван почувствовал на себе взгляд. Машинально потянулся к карману, хотел вытащить коробку папирос, но вдруг вспомнил, что курить у самолета нельзя. С досадой махнул рукой и поднял свою спортивную сумку.
- Вы в Тбилиси? - спросила стюардесса, взглянув на билет.
Леван ничего не ответил.

Нико Лордкипанидзе

"Богатырь"

Прангулашвили издавна славились по всей Нижней Имеретии своей богатырской силой. Недаром их часто называли Вешапидзе. И в самом деле они обладали столь же чудовищной силой, сколь и чудовищной прожорливостью. В боях Вешапидзе никогда не притязали на первенство, но кинжалом, величиною с буйволиное ярмо, орудовали так, словно то был легкий прутик.
И применяли они это оружие своеобразно. Если вражеский отряд приближался гуськом, Прангулашвили разили противника прямо в грудь или живот, не разбирая, в кость или мякоть, одним ударом насаживали на острие кинжала по два-три человека и потрошили их, точно поросят. Если же враг наступал развернутым строем, они били наотмашь от правого уха к левому бедру, сокрушали одним ударом двоих противников, а третий сам валился на землю, то ли от ужаса перед сверкающим лезвием, то ли опрокинутый воздушной волной.
На войну Прангулашвили обычно посылали только одного воина, ни больше, ни меньше, поскольку весь их род состоял из одной семьи.

Григол Абашидзе

"Долгая ночь"

Грузинская хроника XIII века

ГЛАВА ПЕРВАЯ
Дети играли у ручья, текущего по каменному желобу. Среди них был юноша, вероятно, не старше шестнадцати лет, хотя на вид, и ростом, и шириной плеч, да и серьезной задумчивостью в лице, он выглядел намного старше своих лет. Юноша старательно прилаживал игрушечное мельничное колесо. Он воткнул по обе стороны ручья тонкие развилки, положил на них ось колеса и теперь постепенно опускал его, чтобы светлая, летящая по ровному желобу струя задела за легкие деревянные лопасти. Внезапно он отнял руки, распрямился. Колесо завертелось, разбрызгивая на траву мелкие прохладные капли. Дети столпились у чудесной мельницы, теснясь и мешая друг другу.
Распрямившись, юноша действительно оказался высоким, широкоплечим, стройным. Он стоял над ручьем, как великан над большой рекой, опираясь ногами на разные берега. И вода, и возня детей, их визг и веселый смех были где-то внизу, и юноша уж не видел ни летящей по желобу воды, ни веселого колесика, ни детских лиц. За близким шумом и смехом он различил вдалеке что-то такое, что заставило его насторожиться и вслушаться. Потом он метнулся к широким воротам, выходящим как раз на проезжую дорогу.
По дороге трусил лопоухий ослик. На нем сидел не старый еще, но, как видно, рано отяжелевший, рыхлый мужчина. Он был бледен той болезненной бледностью, которая появляется, если человек мало двигается, мало видит солнца и свежего воздуха.

С Грузии Тбилиси связаны многие великие имена мировой литературы. «Через Грузию неизбежно проходят в сердечном плане русские поэты», - сказал Н. Тихонов. Этот город был всегда притягателен для русских поэтов, писателей и художников; они связывали с ним свою судьбу, а покидая Тбилиси, мысленно всегда возвращались к нему. «Волшебным краем» называл этот город А.С. Пушкин, который был до глубины души взволнован приемом, который оказали ему в Тбилиси. «Я не помню дня, - писал поэт, - в который бы я был веселее нынешнего; я вижу, как меня любят, понимают и ценят, и как это делает меня счастливым».

В Тбилиси и Грузии жили писатели-декабристы В. Кюхельбекер, А. Бестужев-Марлинский, А. Одоевский, поэты пушкинской плеяды - Д. Давыдов, А. Шишков, В. Тепляков. В Тбилиси служил корнет Нижегородского драгунского полка М. Лермонтов, сосланный на Кавказ за стихотворение «На смерть поэта» и посвятивший Грузии своих «Демона», «Мцыри», «Дары Терека» и другие произведения. Из Тбилиси поэт писал: «Если бы не бабушка, то, по совести говоря, я бы охотно остался здесь».

Через 14 лет после отъезда М. Лермонтова сюда приехал Л. Толстой. Готовясь вступить в Кавказскую армию, он поселился в доме немецкого колониста и вел дневники о своем пребывании в Грузии. Здесь Л. Толстой написал свое первое произведение «Детство», а десятилетия спустя - повесть «Хаджи-Мурат», в которой отразились многие из его тбилисских впечатлений.

Не один раз бывал в Тбилиси русский драматург А. Островский.

Свой первый рассказ «Макар Чудра» молодой Алексей Пешков опубликовал в тбилисской газете «Кавказ» и впервые подписал его именем «Максим Горький». Поэма «Девушка и смерть», наброски к легенде «Данко», несколько рассказов - все это тбилисский период творчества М. Горького.

В разное время через Тбилиси пролегали литературные пути Г. Успенского, А. Белого, В Тбилиси находили добрых друзей В Маяковский, С Есенин, Б. Пастернак, О. Мандельштам, К. Паустовский здесь бывал А Чехов

Друзей у русских писателей и других выдающихся деятелей русского искусства в «теплом» городе Тбилиси было немало. Многие останавливались в гостеприимном доме князя Александра Чавчавадзе - поэта-романтика и образованнейшего человека своего времени. Современники говорили о нем: «Все, что приезжало из Петербурга порядочного и сановитого, молодого и старого, составляло принадлежность гостиной князя Прелестное семейство его.. было в Тбилиси единственным, в котором заезжие гости с Севера и Запада находили начало святого грузинского гостеприимства в полном согласии с условиями образованного европейского общества».

С Тбилиси и семейством князя А Чавчавадзе была тесно связана судьба А. Грибоедова, который, по словам одного из современников, «любил Грузию так пламенно, так чисто, как редкие любят даже родину свою». Еще до того, как комедия «Горе от ума» была выпущена в свет, ее ставили на тбилисской сцене любители. Неоконченную трагедию А. Грибоедова «Грузинская ночь» современники признавали достойной «украсить не только русскую, но и всю европейскую литературу». А.С Грибоедов был женат на Нине - дочери князя А Чавчавадце.

На полпути к святой горе Мтацминда, нависающей с запада над Тбилиси щетинистым гребнем Возле церкви на двух разновысотных террасах и расположился Пантеон грузинских писателей и общественных деятелей,

В скале на нижней террасе, в маленьком гроте с каменной аркой, видны две могилы. На арке высечена надпись на грузинском языке: «Здесь покоится прах Грибоедова. Воздвигла памятник этот супруга его Нина, дочь поэта Александра Чавчавадзе, в году 1832».

На холмах Грузии

Александр Пушкин

На холмах Грузии лежит ночная мгла;
Шумит Арагва предо мною.

Сны о Грузии

Белла Ахмадулина
Сны о Грузии — вот радость!
И под утро так чиста
виноградовая сладость,
осенившая уста.

Из стихотворения «Владикавказ — Тифлис»

Владимир Маяковский

…Я знаю:
глупость – эдемы и рай!
Но если
пелось про это,
должно быть,
Грузию,
радостный край,
подразумевали поэты…

Поэтам Грузии

Сергей Есенин
Земля далёкая!
Чужая сторона!
Грузинские кремнистые дороги.
Вино янтарное
В глаза струит луна,
В глаза глубокие,
Как голубые роги.

Мне Тифлис горбатый снится

Осип Мандельштам
Мне Тифлис горбатый снится,
Сазандарей стон звенит,
На мосту народ толпится,
Вся ковровая столица,
А внизу Кура шумит.

Земля грузин

Евгений Евтушенко

О Грузия — нам слезы вытирая,
ты — русской музы колыбель вторая.

О Грузии забыв неосторожно,
в России быть поэтом невозможно.

— — —
Земля грузин

Земля грузин, ты так мала!
Не тыщеверстным протяженьем
могуча ты, — а притяженьем
и человека, и орла.

Фрагмент стихотворения «Волны»

Борис Пастернак

…Мы были в Грузии. Помножим
Нужду на нежность, ад на рай,
Теплицу льдам возьмем подножьем,
И мы получим этот край.