Сочинение сказочный образ царевны-лебедь пушкина. «Царевна-Лебедь» - одна из самых загадочных картин Врубеля

В одиннадцатой главе уже приводилось утверждение Иржи Стржедовского о том, что в языческой Моравии Венера-Красопани была изображена на золотой колеснице, которую везли два белых голубя и два лебедя. Поскольку написано это было весьма поздно, в самом начале XVIII в., данное свидетельство вызывает вполне обоснованные сомнения. Однако вне зависимости от того, восходили сведения Стржедовского к более древним или нет, образ лебедя играл весьма важную роль в славянском фольклоре, и притом с самых древних времен. Рассказывая об основании будущей столицы Киевской Руси в VI в., автор «Повести временных лет» отмечает: «[и] быша 3 братьж. единому им А КИИ. а другому Щекъ. а третьему Хоривъ [и] сестра ихъ Лыбедь. СЪдАще Кии на горЪ гдЪже ныне оувозъ Боричевъ». Однако летописное упоминание еще не первое свидетельство о культе лебедя в данном регионе.

Рассказывая о готском короле Германарихе, создавшем свою державу в Северном Причерноморье, историк VI в. Иордан пишет: «Вероломному же племени росомонов, которое в те времена служило ему в числе других племен , подвернулся тут случай повредить ему. Одну женщину из вышеназванного племени (росомонов), по имени Сунильду, за изменнический уход (от короля), ее мужа, король (Германарих), движимый гневом, приказал разорвать на части, привязав ее к диким коням и пустив их вскачь. Братья же ее, Сар и Аммий, мстя за смерть сестры, поразили его в бок мечом. Мучимый этой раной, король влачил жизнь больного». Все это событие относится к IV в., поскольку Германарих умер примерно в 376 г. Имена всех росомонов переделаны на готский лад. Имена братьев однозначному переводу не поддаются, а имя Сунильды переводится как «лебедь» - точно так же звали и сестру Кия, основавшего Киев несколько столетий спустя. Что же касается названия самого племени росомонов, то многие историки видят в нем одно из первых упоминаний о русах .

Возникает образ девы-лебедя, правда уже в негативном контексте, и в «Слове о полку Игореве», посвященном событиям уже XII в.: «Въстала обида въ силахъ Дажьбожа внука, вступила дЪвою на землю Трояню, въсплескала лебедиными крылы на синЪмъ море у Дону; плещучи, упуди жирня времена» - «Встала обида в войсках Дажьбожа внука, вступила девою на землю Трояню, восплескала лебедиными крыльями на синем море у Дона; плескаясь, прогнала времена обилия». Образ этот оказался глубоко укоренен и в отечественном фольклоре: «Народные русские сказки говорят о вещих («мудрых») девах, которые плавают в морских и речных водах то белыми лебедями, то златоперыми рыбками; пойманная на удочку и кинутая наземь, рыбка эта оборачивается красной девицей, выходит замуж за сказочного героя, всех пленяет красотою, всех превосходит силой чародейного ведения». Аналогичные представления были свойственны и другим славянским народам: «Вилы могли оборачиваться в лебедей. У них бывают лебединые ноги». Логическим продолжением этой традиции стал образ Царевны Лебеди в знакомой, наверное, каждому с детства «Сказке о царе Салтане», написанной А.С. Пушкиным по мотивам русских народных сказок:

Глядь - поверх текучих вод Лебедь белая плывет.
(...)
Тут она, взмахнув крылами,
Полетела над волнами И на берег с высоты Опустилася в кусты,
Встрепенулась, отряхнулась И царевной обернулась:
Месяц под косой блестит,
А во лбу звезда горит;
А сама-то величава,
Выступает, будто пава;
А как речь-то говорит,
Словно реченька журчит.

Все эти многочисленные свидетельства побуждают нас более внимательно отнестись к известию Стржедовского о связи Венеры-Красопани с голубями и лебедями. В древности голубь был связан с малоазиатскими богинями любви, однако, согласно представлениям людей античности, колесница Афродиты была запряжена вертишейкой или воробьями. Следовательно, данный текст чешского писателя не является точным воспроизведением античных представлений. Хоть изредка древнегреческая богиня любви на вазах и изображалась на лебеде, однако в античности эта птица была устойчиво связана с образом Аполлона. Посвященный этому божеству гимн гласил: «Когда родился Аполлон, Зевс, украсивши его золотой миртой и мирой, дал ему, кроме этого, возможность следовать на колеснице, которую влекли лебеди, и послал его в Дельфы... Аполлон же, взойдя на колесницу, пустил лебедей лететь к гиперборейцам...» На колеснице, запряженной лебедями, Аполлон неоднократно изображался как в античной поэзии, так и в античной вазописи. Гипербореев античная традиция помещала где-то на севере, и весьма показательно, что на северо-западе от Греции в Дупляе близ Белграда были найдены две модели колесниц, датируемых концом II тысячелетия до н.э. Колесницы запряжены тремя птицами, похожими на лебедей или уток. На одной колеснице стоит мужская фигура, над которой имеется своеобразный зонт, украшенный 12 лучами и являющийся, судя по всему, символом солнца. Все эти обстоятельства дали исследователям основания сопоставить данные находки с греческим мифом о запряженной лебедями колеснице Аполлона, на которой он летал на север. Следует также отметить, что на севере Германии на сегодняшний день было найдено уже семь повозок, на осях которых сидят водоплавающие птицы. Сами изображения датируются эпохой лужицкой культуры и, хоть антропоморфная фигура на повозке отсутствует, они, по всей видимости, имеют определенное отношение к мифу о божестве, передвигающемуся на запряженной птицами колеснице. Как отмечает Б.А. Рыбаков, подобная бронзовая коляска с тремя колесами, четырьмя водоплавающими птичками и двумя быками была найдена в Польше у Каловиц. Поскольку немецкие и польская находки территориально находятся в относительной близости от Моравии, где на запряженной птицами колеснице изображалась Венера-Красопани, это является еще одной причиной, по которой не следует с порога отметать данное известие как недостоверное.
Однако как греческие мифы, так и находка из Дупляя изображает на запряженной лебедями колеснице не богиню, а бога. В этом отношении к описанию Стржедовского оказываются ближе не они, а бронзовый браслет из клада в Радолинеке близ Познани, датируемый VII в. до н.э. На этом браслете изображены шесть солнечных дисков, часть которых дополнена изогнутыми лебедиными шеями. Кроме них на браслете имеется изображение женской фигуры в широкой юбке с поднятыми вверх руками. Над ней еще один солнечный диск, а по сторонам - ещё два солнечных диска с лебедиными шеями в виде латинского «s». Стоит женщина на слегка изогнутой полосе, которая может быть интерпретирована как украшенная лебедиными головами ладья. Таким образом, хоть на данном браслете богиня и не изображена непосредственно в колеснице, однако ее роль могла играть ладья, а связь с лебедями показана совершенно отчетливо. Интересна как поза богини, похожая на позу богинь в более поздней русской вышивке , так и то, что данный браслет был найден на землях, которые могли входить в территорию славянской прародины.

М. Серяков. Богини славянского мира.

«...Ты светлая звезда таинственного мира,
Куда я возношусь из тесноты земной,
Где ждет меня тобой настроенная лира,
Где ждут меня мечты, согретые тобой...»

Пётр Вяземский

Все сказочные фольклорные сюжеты о превращении человека в Лебедя, включая классический русский образ Царевны-Лебеди, восходят к гиперборейской традиции.

Морское божество Форкий — сын Геи-Земли и прообраз русского Морского царя сочетался браком с титанидой Кето. Их шесть дочерей, родившихся в гиперборейских пределах, изначально почитались как прекрасные Лебединые девы. О Форкидах, подобных Лебедям, обитающих на краю земли, окутанной вечной ночью, рассказывал еще Прометей в великой трагедии Эсхила.

Сказочные создания, по преданиям, как и полагается Лебединым девам, часто появляются у реки, сбрасывают лебединое оперение и плещутся в прохладной воде. Лебединые девы, сбросившие лебединое одеяние, превращаются в волшебных красавиц.
Образ Лебедя, Человека-Лебедя и лебединой символики проходит через всю историю культуры народов Евразии: от древнейшего ковша в виде Лебедя, найденного при раскопках первобытной стоянки (III—II тыс. до н.э.) на Среднем Урале и петроглифов Онежского озера до нежных античных Богинь с лебедиными крылами. Крылатые девы со стилизованным оперением встречаются и на русских вышивках.

Дева-Лебедь (Леда, Лада) — древний и всеобъемлющий образ. Сюжет брака человека с Лебедем или превращения в Лебедя распространен у многих народов, он нашел отражение и в ряде фольклорных образов, в т.ч. Царевна-Лебедь.

И Пушкин каким-то непостижимым чутьем уловил истинную, божественную природу Лебеди из сказки, рассказанной ему Ариной Родионовной. Поэт искал главную линию событий, которая так свободно потом соединила все его мысли. В первом варианте волшебные превращения и прочие чудеса происходят благодаря Царице-матери. В окончательном — их творит царевна-Лебедь. Главная тайна и чудо в том, что в своем многолетнем пути к этому поразительному прозрению поэт вплотную подошел к древнейшим народным истокам образа божественного Лебедя. Портрет-описание вечно юной богини, какой ее увидел молодой князь Гвидон:

Тут она, взмахнув крылами,
Полетела над волнами
И на берег с высоты
Опустилася в кусты.
Встрепенулась, отряхнулась
И царевной обернулась:
Месяц под косой блестит,
А во лбу звезда горит;
А сама-то величава,
Выступает будто пава;
А как речь-то говорит,
Словно реченька журчит.

Пожалуй, самым необычным и притягательным женским образом, является «Царевна-Лебедь», картина Михаила Александровича Врубеля, написанная на основе сценического образа героини оперы Н. А. Римского-Корсакова «Сказка о царе Салтане» по сюжету одноимённой сказки А. С. Пушкина. Партию Царевны-Лебеди пела его жена Н. И. Забела-Врубель. Царевна с полотна Врубеля таинственна и загадочна, лицо её печально. Изображена Царевна-Лебедь на фоне спускающихся над морем сумерек, узкой полоски заката на горизонте и далёкого города.
В сгущающихся сумерках с багряной полосой заката царевна уплывает во тьму, и только последний раз обернулась, чтобы сделать прощальный взмах крыльями.

Ария Царевны-Лебедь из оперы Римского-Корсакова

1900 г.
В этой работе художника есть что-то таинственное и тревожное - недаром «Царевна-Лебедь» была любимой картиной Александра Блока.

* * *
Шлейф, забрызганный звездами,
Синий, синий, синий взор.
Меж землей и небесами
Вихрем поднятый костер.

Жизнь и смерть в круженьи вечном,
Вся - в шелках тугих -
Ты - путям открыта млечным,
Скрыта в тучах грозовых.

Пали душные туманы.
Гасни, гасни свет, пролейся мгла...
Ты - рукою узкой, белой, странной
Факел-кубок в руки мне дала.

Кубок-факел брошу в купол синий -
Расплеснется млечный путь.
Ты одна взойдешь над всей пустыней
Шлейф кометы развернуть.

Дай серебряных коснуться складок,
Равнодушным сердцем знать,
Как мой путь страдальный сладок,
Как легко и ясно умирать.

1906

Очарование родной природы, гордая и нежная душевность сказочной девушки-птицы. Тайные чары все же покоренного злого колдовства. Верность и твердость истинной любви. Могущество и вечная сила добра. Все эти черты соединены в чудесный образ, дивный своей немеркнущей свежестью и той особенной величавой красотою, свойственной народным сказам.

Царевна Лебедь: история персонажа

Дева-лебедь встречается в фольклоре разных народов мира, и, как правило, грациозная птица непременно выходит замуж за главного персонажа. Русское народное творчество – не исключение. Однако самый яркий образ представил в произведении о царе и его славном сыне. Героиня сказки царевна Лебедь выступает в роли волшебной помощницы своему спасителю. Мудрая девушка отличается еще и пленительной красотой.

История создания

Александр Сергеевич потратил несколько лет, прежде чем представил на суд читателей приключения царя Салтана и его отпрыска . Писатель, пока коротал месяцы в михайловской ссылке, кропотливо собирал материал, записывал сказания и легенды, подслушанные у простого люда. Основой для произведения послужила народная сказка «По колена ноги в золоте, по локоть руки в серебре», а некоторые детали поэт позаимствовал из волшебных рассказов няни Арины Родионовны. В 1832 году поэтическая работа под длинным названием «Сказка о царе Салтане, о сыне его славном и могучем богатыре князе Гвидоне Салтановиче и о прекрасной царевне Лебеди» вышла в печать.

Ярким персонажем стихотворного произведения стала царевна Лебедь – персонаж, полностью взятый из фольклора. Дева в образе лебедя является одним из древнейших архетипов, имеет большое значение в символике мифов и легенд. В дохристианской Руси роскошная птица пользовалась особым почтением, называлась царем пернатых, с ней сравнивали изящных, грациозных девушек. В фольклоре Белая Лебедь знает секрет живой воды и молодильных яблок, воплощает мудрость и волшебную силу, верность и целомудрие.

Лебедь из сказки о царе Салтане впитала черты трех красавиц из русских сказаний: Василисы Премудрой, Елены Прекрасной и Софьи Премудрой. С первой героиней царевну роднит и происхождение: Лебедь приходится сестрой 33 морским богатырям, а Василиса Премудрая – наследница морского владыки.

Пушкинисты предполагают, что тема Лебеди взята еще и из былины о богатыре Потыке, которая вошла в состав сборника Кирши Данилова. Детали внешнего вида – «месяц под косой блестит, а во лбу звезда горит» – автор позаимствовал еще из одной народной сказки о чудесном мальчике. Впрочем, в творчестве братьев Гримм тоже нашел место образ девы, во лбу которой горит звезда.

Однако Александр Сергеевич наделил «свою» царевну Лебедь и произведение в целом некоторыми особенностями, женский образ в итоге стал уникальным. Так, ни в одной народной сказке с подобным сюжетом не встречается мотив спасения чудесной девицы, а птица не превращается в женщину. Необычна и характеристика героини: ее волшебные способности автор разбавил житейской мудростью.

Царевна Лебедь в сказке о царе Салтане

Главные герои произведения – царь Салтан, женившийся на простолюдинке, и его сын Гвидон, которого сразу после рождения придворные завистницы выбросили вместе с матерью в море. Ключевой женский образ воплощает царевна Лебедь, помогающая царевичу вернуться на родину, воссоединиться с семьей и обрести счастье.

Волшебная птица жила на острове Буян, который находится где-то «за морем». К его берегам прибило бочку с заточенными в ней царевичем и его матерью. Встреча Гвидона с Лебедью случилась во время охоты: молодой человек спас пернатую от голодного коршуна, взамен получив обещание ответной помощи.

Гвидон воздвиг на острове город. Превращаясь с помощью царевны Лебеди то в комара, то в муху, то в шмеля, князь путешествует с корабельщиками на родину и там подслушивает разговоры отца о чудесных вещах, которыми наполнен мир. Чтобы заманить Салтана в гости на Буян, юноша заводит диковинную белку, грызущую золотые орехи с изумрудной начинкой и умеющую петь, приглашает в гости 33 богатырей – тоже Лебедь постаралась. Однако Салтан, не ведающий о том, что Гвидон и есть его сын, все никак не может собраться.

Наконец, царь прознал о царевне, чья красота затмевает божий свет. Ею оказалась спасенная Гвидоном Лебедь. Салтан соизволил добраться до острова, где встретился с семьей, а Гвидон женился на прекрасной деве-птице.

Экранизации

Герои пушкинской сказки впервые ожили на пленке в 1943 году: режиссеры Валентина и Зинаида Брумберг подарили детям черно-белый мультфильм, где царевну Лебедь озвучивает актриса Мария Бабанова.

В цвете анимационная лента по мотивам произведения появилась в 1984 году, над которой трудились в паре Иван Иванов-Вано и Лев Мильчин. В мультике царевна говорит голосом гениальной Людмилы Ивановой.

В формате художественного фильма сказка вошла в советскую кинематографическую копилку с легкой руки Александра Птушко. Волшебной птицей, превратившейся в красивую девушку, предстала актриса Ксения Рябинкина. Год создания картины – 1966.

В американском кинематографе тоже нашлось место Лебеди, правда, далекой от пушкинской героини. В 1994 году увидел свет мультфильм «Принцесса-лебедь» под режиссерством бывшего сотрудника студии «Дисней» Ричарда Рича. Затем последовала череда сиквелов: «Принцесса-лебедь: Тайна замка», «Принцесса-лебедь: Тайна заколдованного королевства» и еще четыре полноценных мультика. В фильмах главная героиня королевских кровей заколдована злым лордом: днем девушка живет в образе птицы и только с приходом темноты превращается в человека. Озвучивает принцессу Мишель Никастро.

• Образ царевны Лебеди вошел в достояние изобразительного искусства России. В 1900 году художник Михаил Врубель написал картину, на которой сказочный персонаж предстает в белокрылом одеянии. Девушка смотрит на зрителя прощальным взглядом, наполненным добротой и грустью. Говорят, что произведение автор создал, впечатлившись оперой соотечественника.

• По мотивам сказки в конце 19 века композитор создал чудесную оперу. В 1928 году на эту музыку был поставлен балет «Царевна-Лебедь», а спустя 80 лет композиция получила новую жизнь благодаря олимпийской чемпионке . Авторский спектакль на воде «Сказка о царе Салтане» радует россиян в новогодние праздники. Водная сказка представляет собой смесь искусства и спорта, в постановке задействованы циркачи, танцоры, спортсмены, в списке достижений которых олимпийские победы. Роль Лебеди исполняет Алла Шишкина, олимпийская чемпионка по синхронному плаванию.

Цитаты

«Говорят, царевна есть,

Что не можно глаз отвесть.

Днем свет Божий затмевает.

Ночью землю освещает».

«Здравствуй, князь ты мой прекрасный!

Что ж ты тих, как день ненастный?

Опечалился чему?»

«Но жена не рукавица: с белой ручки не стряхнешь, да за пояс не заткнешь».

«Знай, близка судьба твоя, ведь царевна эта – я».

Живопись русских художников
Картина Михаила Врубеля «Царевна-Лебедь». Холст, масло.

Силу богатырского эпоса Врубель чувствовал, но, вероятно, ему ближе были образы более хрупкие и лирические, «тающие и ускользающие», подобные тем, что создавала на сцене его жена. Большая вереница сказочных произведений венчается двумя знаменитыми картинами, которые непременно вспоминаются каждому, кто хоть сколько-нибудь знает живопись Врубеля: «Пан», написанная в 1899-м, и, наконец, в завершение – «Царевна-Лебедь» в 1900 году.
О достоинствах «Царевны-Лебедь» высказываются разные суждения – не все согласны считать ее шедевром. В ней нет той безмятежности, которая так трогательна в «Морской Царевне» – в сказочный мир вдруг вкрадывается тревога, вещие предчувствия. А. П. Иванов говорил об этой картине: «Не сама ли то Дева-Обида, что, по слову древней поэмы, «плещет лебедиными крылами на синем море» перед днями великих бедствий?»

Да, врубелевская Царевна-Лебедь скорее ведет свое происхождение от Девы-Обиды «Слова о полку Игореве», чем от героини пушкинской «Сказки о царе Салтане» или оперы Римского-Корсакова на этот сюжет. У Пушкина и Римского-Корсакова она дневная, светлая. Царевич Гвидон спас ее от злого коршуна, она становится женой Гвидона и все устраивает к общему счастью. На картине Врубеля загадочная птица с ликом девы едва ли станет женой человека, и благополучия не обещает ее томный прощальный взор, ее жест руки, предостерегающий, призывающий к молчанию. Настроение картины тревожное: сгущаются синие сумерки, видна багряная полоса заката и какие-то недобрые красные огни вдалеке – не такие, как в ясном городе Леденец. Царевна не приближается – она уплывает во тьму и только в последний раз обернулась, чтобы сделать свой странный знак предостережения.

Необыкновенно красиво ее лицо – действительно, «красота неописанная» сказочных царевен, и ее волшебно-мерцающее оперение, дымчатое, отливающее розовым, и воздушная фата, и жемчуга кокошника, и блистающие драгоценные перстни. Все даже «слишком красиво» – может быть, потому эта картина и не всем теперь нравится. Ее упрекают в театральности. Но, думается, она не более и не менее театральна, чем другие фантастические картины Врубеля: в его «волшебном театре» «Царевна-Лебедь», пожалуй, представляет кульминацию, увенчание и конец сказочной темы. Никаких прямых связей со сценической трактовкой «Царя Салтана» в картине нет, и сама царевна даже не похожа на Н. И. Забелу – совсем другое лицо, в отличие от «Морской Царевны», где портретное сходство несомненно. Н. А. Прахов находил в лице Царевны-Лебеди сходство с его сестрой, Е. А. Праховой. Вероятнее всего, Врубель придумал лик Царевны, в котором отдаленно отразились и слились черты и его жены, и дочери когда-то любимой им женщины, а может быть, и еще чьи-то.

Картину «Царевна-Лебедь» особенно любил Александр Блок. Фотография с нее всегда висела у него в кабинете в Шахматове. Ею навеяно большое стихотворение с подзаголовком «Врубелю». Каких-либо прямых «иллюстративных» перепевов врубелевских образов в нем нет – поэтические представления возникают ассоциативно, внушаются, будятся картиной, ее переливами и вспышками красок, ее атмосферой неясных пророчеств, прощания с былым, предчувствия нового...

Дали слепы, дни безгневны,
Сомкнуты уста.
В непробудном сне царевны,
Синева пуста.
Были дни – над теремами
Пламенел закат.
Нежно белыми словами
Кликал брата брат...

Видится волшебный всадник:
Белый конь, как цвет вишневый...
Блещут стремена...
На кафтан его парчовый
Пролилась весна.
Пролилась – он сгинет в тучах,
Вспыхнет за холмом...

Предчувствуются смятения:
Будут вёсны в вечной смене
И падений гнет.
Вихрь, исполненный видений,
– Голубиный лет...
Что мгновенные бессилья?
Время – легкий дым...
Мы опять расплещем крылья,
Снова отлетим!
И опять, в безумной смене
Рассекая твердь,
Встретим новый вихрь видений,
Встретим жизнь и смерть!

Это писал еще юный Блок, автор «Стихов о Прекрасной Даме» и «Нечаянной радости»; писал, стоя на распутье, прощаясь с мистическими идиллиями своей молодости. «С Врубелем я связан жизненно», – скажет он позже. Врубель ничего об этом не знал – не знал ни Блока, ни вообще молодую русскую поэзию; он любил Римского-Корсакова, Тургенева, Чехова, Ибсена, у него был свой «вихрь, исполненный видений», и свои прощания. «Царевной-Лебедь» он прощался с «безгневностью», бестревожностью русского эпоса – прекрасная царевна уплывала, кончалась сказка, и снова настойчиво звал Демон, тот «монументальный Демон», который был отложен на будущее.