Любая этническая единица (род, племя, народ, нация) проявляется в истории определённым типом поведения. Сам же этот тип определяется в огромной степени характером народа, или, вернее, его психологией, «душестроением» (базовыми потребностями и интересами, традиционными предпочтениями и привычками, исходными моральными нормами, изначальными установками в общении и т. д.). Психологии народов, характер их чувствований, доминирующие эмоции - это и есть «действующие лица» их истории. Если понять психологию, «душу» народа, свойственные ему базисные ценности («сверхценности»), можно понять и предсказать характер его отношений с соседними народами, его исторические устремления и цели, его позиции и роль в мировой истории, в судьбах человечества вообще.

Никакое управление государством, народом не может быть эффективным, если «управляющие» (монархи, президенты, парламенты, просто разнообразные «начальствующие») не понимают и не учитывают психический строй, «душу» своего народа или конкретной социальной группы. Прекрасно задуманные социальные, политические, военные, экономические и прочие акции, в том числе и в международных отношениях, терпят крах, если государственные деятели или политики не ощущают глубинное отношение людей к этим акциям, их внутренние психологические установки или оценки. Это в особенности касается русского народа с его глубокой и тонкой душевной организацией. Например, в последние два десятилетия русский народ вымирает, разбегается, не хочет рожать детей, ворует, пьянствует, матерится не от бескультурья, необразованности или бедности (от голода у нас, слава Богу, никто не умирает, высокая общая образованность народа очевидна), а потому, что огромное большинство людей психологически не воспринимает и не принимает образ жизни, точнее социально-экономический строй, тип общественных отношений, который вольно или невольно выстраивается в стране.

Понять, что такое психология русского человека, точнее, психология «русскости» очень сложно. «Умом Россию не понять, аршином общим не измерить, у ней особенная стать, в Россию можно только верить». Это глубокая мысль поэта-философа Ф.Тютчева стала для многих расхожим объяснением «загадочной русской души», того вселенского чуда или, по мнению некоторых, (начиная с П. Чаадаева), некоего абсурда, который являет собой Россия в мировом пространстве.

Чем объяснить, что маленькие и явно обделённые природными ресурсами народы вроде бельгийцев, голландцев, не говоря уже о немцах, французах или англичанах столетиями живут в благоденствии, достатке и порядке, а русские вечно мучаются, голодают, страдают? «Покажи мне такую, обитель, я такого угла не видал, где бы сеятель твой и хранитель, где бы русский мужик не стонал» (Н. Некрасов»).

Большую часть 20-го века русские с надрывом всех сил строили «светлое завтра» - коммунизм. Платили за «счастливое будущее» лишениями, здоровьем, жизнями миллионов. Были достигнуты немалые успехи, в том числе в экономическом, культурном, нравственном развитии народа. Но в конечном итоге Россия оказалась населённой хотя равными и образованными, но бедными, оторванными от мировой цивилизации, духовно придавленными людьми.

После 20 лет демократизации и либерализации страна стала многократно слабее, потеряла 20 процентов территории, утратила столетние завоевания. По уровню народного благосостояния Россия устойчиво «поселилась» на 50-60-м месте в мире. Русская нация вымирает в прямом смысле слова (по многим регионам смертность в два-три раза превышает рождаемость). Каждый год около миллиона наших сограждан покидает страну. По улицам бродят миллионы брошенных детей, типичны дикое пьянство и наркомания. Количество самоубийц в стране превышает количество убиваемых, по женскому и детскому алкоголизму мы вышли на первое место в мире, по женской преступности - на третье. В деревне около половины жителей живёт ниже черты бедности. Опять «голодная, бедная стонет Русь»? (А. С. Пушкин). А ведь всё вроде правильно списывали с цивилизованного Запада. Десятки тысяч иностранных советников учили нас, как правильно творить экономику, политику, секс

В чём же всё-таки дело? Глупы русские? Ленивы русские? Вечно пьют и гуляют? Правители России безмозглы и тупы?

Немалое число учёных - социологов, историков, философов, просто мыслящих людей и в прошлом, и в настоящем пытались предложить своё понимание этого огромной сложности вопроса. Правильно констатировались отдельные стороны социально-нравственного облика русского человека, особенности его психологии. Но не улавливалось главное.

С нашей точки зрения, важнейшим показателем психологии любого народа, его глубинного исходного самоощущения, является его интуитивное понимание, определение местоположения своего «Я» по отношению к своей социальной среде, другим «Я». Это - фокус национальной психологии народа, интимнейшая базовая точка отсчёта во всём поведении человека любой национальности, его изначальное исконное антропологическое самоощущение.

Русский человек всегда чувствует себя частью чего-то большего, чем он сам. Русский психологически, духовно «присутствует» не только «внутри себя», как «западник» (например, немец, француз, англичанин), а и «вне себя». Центр его духовного существования - вне его. Русский рождается не только и даже не столько для себя, сколько для другого и смысл жизни видит в служении другому1. Именно этим объясняются важнейшие особенности поведения и судеб огромного количества русских людей.

В силу ограниченности места в данном случае можно обратить внимание лишь на некоторые и них. Это, прежде всего, отмечаемая всеми иностранцами широта души русского, интерес ко всему миру, доступность огромному количеству явлений и событий, которые, казалось бы, его непосредственно не касаются. (Швейцарца или норвежца, например, интересуют главным образом состояние и судьбы его собственной страны). Русскому же есть дело до всего. Русский чувствует себя гражданином мира, причём ответственным за судьбы этого мира. Это специфический русский «мессианизм». (В прошлом так ощущали себя древние египтяне, древние римляне). Отсюда же поразительная распахнулось, раскрытость русского, его доброта, доброжелательность к другому, желание послужить, помочь ему.

Отсюда же и известная склонность русского поговорить «по душам», ощутить «биение сердца» другого, понять его, посочувствовать, разделить его горе. (Помноженные на избыточную русскую эмоциональность эти черты становятся частью жизни, частью главных потребностей русского).

Отсюда же его удивительная способность, стремление, даже потребность «умереть за народ», за другого. Поэтому для него так притягателен подвиг Христа, который принимает смерть за людей.

В силу указанных сторон своей базисной психологии русский «не самодостаточен». Самому себя ему всегда не хватает. Удовлетворения собственных потребностей мало. Русскому всегда нужна большая общая цель. Без неё жизнь лишена смысла. (Это великолепно уловили коммунисты, предлагая общую великую цель - коммунизм). К сожалению, сейчас у русских людей, у российского общества нет такой общей большой цели. И русские в своей массе ощущают страшную пустоту, бессмысленность существования. Поскольку русские всё воспринимают и требуют по-максимому, понятно, почему уничтожение России как великой державы русские восприняли как страшное несчастие, поражение, трагедию, позор.

Здесь же можно увидеть причину одного из неприятных и опасных проявлений «русскости». При общении с другими (в особенности с иностранцами) русский очень часто воспринимает не себя, а другого «точкой отсчёта». Дело в том, что ощущение того, что не ты «хозяин» самого себя, а твой «хозяин» - нечто большее, чем ты, порождает чувство собственного несовершенства, «частичности», ущербности. Резко снижается самооценка, Поэтому русский в окружении, как ему кажется, «значительных людей» не уверен в себе. Это известное во всём мире довольно типичное для многих русских ощущение собственной незавершённости, даже неполноценности, зависимость русского от чужого авторитета. («Я русский, следовательно, я дурак, следовательно от меня пахнет» - А. И. Герцен). Отсюда холуйство, заискивание, пресмыкательство пред всяким «господинчиком», боязнь всякого начальства, отсутствие «нравственной храбрости», как называл это качество Наполеон. «Нация рабов», как презрительно в связи с этим сказал о русских Н. Г. Чернышевский.

Поэтому русского надо чаще ободрять, хвалить, воодушевлять (как всякого неуверенного в себе человека). Он очень нуждается в наличии сильного, авторитетного, справедливого вождя («царя-батюшки»). Его психологический тип требует авторитарного управления. «Демократический» и особенно «попустительский» тип руководства вызывает нарушение внутреннего равновесия, децентрализацию психологических установок, потерю нравственных эталонов и в конечном итоге состояние аномии. Утрачиваются значимость социальных норм и требований, нарастает отклоняющееся и саморазрушительное поведение, увеличивается количество самоубийств и т. д. Добром, лаской, похвалой от русского можно добиться почти всего. (В частности, это побуждает многих социальных психологов утверждать, что у русского народа «душа женщины»).

Русский очень чувствителен к нравственным оценкам и поэтому не защищён против «морального бандитизма». Легко попадается на общественно значимые лозунги и призывы. Он очень хочет кого-то уважать и сам очень нуждается в уважении. Нравственная чистота русского человека, его изначальная потребность верить в нечто значительное, в добро, в благородство, потребность послужить чему-то возвышенному, кому-то помочь часто делает его жертвой самого откровенного обмана, лицедейства, подлости. Он поразительно открыт и доверчив к мнению людей, представляющимися ему честными, уважаемыми, авторитетными. («Легковерен народ российский», - подметил ещё Н. Карамзин). Русский человек - находка для всякого беспринципного политика, для всякого ловкого дельца в СМИ. Именно это качество позволяет легко манипулировать русским электоратом на разного рода выборах.

Величайшее качество русского типа самореализации - способность довольствоваться малым в удовлетворении материальных потребностей. Это его качество делает русских поразительно способными к сопротивлению в лихую годину, во время войны, голода, стихийных бедствий. Во время гражданской и Великой отечественной войны целые сёла и районы не один месяц питались только лебедой, дубовой корой, жёлудями, крапивой. И выживали.

Но эта способность довольствоваться малым, к сожалению, позволяет русским удовлетворяться минимумом комфорта, удобств и в хорошие, мирные времена. Отсюда и рассуждения о лености русских. Потому же «русский человек - плохой работник». (В.И.Ленин). Ему не требуется достижение высшего качества в обычных условиях (Вспомним «Русь-тройку» Н.В.Гоголя: «Не железным схвачен винтом, а наскоро, живьём с одним топором и долотом снарядил и собрал её ярославский расторопный мужик. И сидит чёрт знает на чём...»). Потому удел России, как насмешливо твердили дореволюционные публицисты, «носить шляпки, отвергнутые Европой», то есть удел опаздывать, подражать. И опять утверждать, что «культура идёт с Запада». Но именно свобода духа, свобода от мелких стараний улучшать свою жизнь, «полировать отполированное» даёт русскому народу возможность создавать изумительные шедевры культуры, делать удивительные изобретения. Русский дух невероятно креативен. Русский народ - один из самых творческих народов мира.

Европейцев и американцев, как в прошлом, так и в настоящем, более всего поражает (и пугает) героизм и самоотверженность русских людей, их непобедимость. Действительно, как показывает история, победить Россию невозможно. Здесь не слепой фанатизм или бездумное следование приказам. В силу изначальных особенностей своего миропостижения русский человек умирая, ощущает, что не погибает совсем, потому что то великое общее - и, прежде всего, Отечество, Родина - ради которого он живёт и частью которого он является, - бессмертно. Такой народ в самом деле победить невозможно.

Разумеется, здесь не представляется возможным отметить и оценить множество других качеств «русскости» во всей их сложности и противоречивости. Они коррелируются, взаимодетерминируются, взаимодополняются. Но в конечном итоге их истоки именно в указанных глубинных свойствах русской психологии. Только их учёт в различных сферах социальной и государственной политики может привести, наконец, Россию к её желанным историческим целям.

Примечания

Возможно, в этом можно увидеть историческое (и биологическое) предназначение русского этноса. Именно представители вида «Хомо сапиенс», которые отличаются такими антропо-психологическими показателями, могут быть предназначены для спасения вида (человечества) в критических ситуациях.

I Романовские чтения. «Романовский сборник» . Кострома. 29-30 мая 2008 года.

Введение

С давних времен, с самого своего становления Россия зарекомендовала себя, как страна необычная, не похожая на других, а потому непонятная и вместе с тем чрезвычайно притягательная.

Тютчев сказал в свое время про Россию:

Умом России не понять,

Аршином общим не измерить:

У ней особенная стать -

В Россию можно только верить.

Эти строки, безусловно, актуальны и по сей день. Россия - страна, не подпадающая ни под какие мерки, шаблоны и законы логики. Но Россия, ее характер - это характер ее народа, характер сложный и весьма противоречивый.

Русский национальный характер занимал особое место в трудах Бердяева. Бердяев видел существенную особенность русского национального характера в его противоречивости.

Вместе с тем Бердяев отмечал влияние русского национального характера на судьбы России, так, например: "Русский народ - самый аполитический народ, никогда не умевший устраивать свою землю". И в то же время: "Россия - самая государственная и самая бюрократическая страна в мире, все в России превращается в орудие политики". Далее: "Россия - самая не шовинистическая страна в мире. ...В русской стихии поистине есть какое-то национальное бескорыстие, жертвенность..." И одновременно: "Россия... страна невиданных эксцессов, национализма, угнетения подвластных национальностей, русификации... Обратной стороной русского смирения является необычайное русское самомнение". С одной стороны, "русская душа сгорает в пламенном искании правды, абсолютной, божественной правды... Она вечно печалуется о горе и страдании народа и всего мира...". С другой стороны, "Россию почти невозможно сдвинуть с места, так она отяжелела, так инертна, так ленива... так покорно мирится со своей жизнью". Двойственность русской души ведет к тому, что Россия живет "неорганической жизнью"; в ней отсутствует целостность и единство. В данной работе мы попытаемся разобраться, каково же было истинное отношение к России у Николая Александровича, и рассмотрим его наиболее известное произведение "Судьба России".

Психология русского народа

Душа России

"С давних времен было предчувствие, что Россия предназначена к чему-то великому, что Россия - особенная страна, не похожая ни на какую страну мира. Русская национальная мысль питалась чувством богоизбранности и богоносности России".

В этой главе рассматривается роль России в мировой жизни, ее возможность влияния на духовную жизнь Запада "таинственной глубиной русского Востока". Бердяев считает, что начавшаяся Первая мировая война столкнула восточное (Россия) и западное (Германия) человечество. Война стала своеобразным катализатором развития и объединения Востока и Запада. Она должна помочь России занять "великодержавное положение в духовном мировом концерте", стать полноправным членом Европы.

Автор считает, что близок "час мировой истории, когда славянская раса во главе с Россией призывается к определяющей роли в жизни человечества", но с другой стороны, рассматривая русскую ментальность, он признает: "Россия - самая безгосударственная, самая анархическая страна в мире. И русский народ - самый аполитичный народ, никогда не умевший устраивать свою землю". И это противоречие вызывает у меня закономерный вопрос: "Как страна, внутренняя организация которой не выдерживает никакой критики, с тяжелым, неповоротливым государственным аппаратом, "аполитичным народом" может претендовать, по мнению Бердяева, на главенствующую роль в определении судьбы человечества?". После прочтения данной книги, ответ на свой вопрос я так и не получил.

Великолепна оценка автором русского характера, его пассивности, созерцательности: "В основе русской истории лежит знаменательная легенда о призвании варягов-иностранцев для управления русской землей, так как "земля наша велика и обильна, но порядка в ней нет". Как характерно это роковой неспособности и нежелания русского народа самому устраивать порядок в своей земле! Русский народ как будто бы хочет не столько свободного государства, свободы в государстве, сколько свободы от государства, свободы от забот о земном устройстве". Извечная русская лень, надежда на "доброго барина", жажда "халявы" в любом ее проявлении показаны в этой цитате во всей красе. И ведь, что удивительно, с момента написания книги прошло почти 100 лет, а в восприятии, желаниях, мироощущении русского человека ничего не изменилось. "Варяг-иностранец", "добрый барин" - этих персонажей у нас хватает и сейчас (Герман Греф - финансист, Абрамович - "лучший друг всех чукчей", Путин - "только из Берлина", Мавроди - "партнер" и т.д.), а желания что-то попытаться сделать самому, работать на себя, а не за копейки на государство, у нашего человека как не было, так и нет. Не приучен русский человек рисковать, ведь гораздо проще жить плохо, но с уверенностью, что тебя не уволят с низкооплачиваемой работы. Жить в малогабаритной квартире, утешая себя мыслью, что ведь кто-то живет в "общаге" и т.д. "Русский народ всегда любил жить в тепле коллектива, в какой-то растворенности в стихии земли, в лоне матери".

"Русская народная жизнь с ее мистическими сектами, и русская литература и русская мысль, и жуткая судьба русских писателей и судьба русской интеллигенции, оторвавшейся от почвы и в то же время столь характерно национальной, все, все дает нам право утверждать тот тезис, что Россия - страна бесконечной свободы и духовных далей, страна мятежная и жуткая в своей стихийности, в своем народном дионисимизме, не желающем знать формы". Этот тезис подтвердили и дальнейшие исторические события: революции, установление Советской власти, которые уничтожили Великую империю с ее устоями, духовностью, ввели новые моральные и духовные ценности, физически уничтожили интеллигенцию, что привело к изменению нации на генетическом уровне. Плоды чего мы сейчас с успехом и пожинаем, наблюдая всеобщую бездуховность, лицемерие и жажду наживы.

Антитезис этой мысли: "Россия - страна неслыханного сервилизма и жуткой покорности, страна, лишенная сознания прав личности и не защищающая достоинства личности, страна инертного консерватизма, порабощения религиозной жизни государством, страна крепкого быта и тяжелой плоти". Бердяев в антитезисе провозглашает, что страну почти невозможно сдвинуть с места, что она инертна и покорно мирится со своей жизнью, но по прошествии всего нескольких лет его антитезис был разрушен до основания.

Рассматривая противостояние в мировой войне Германии и России, Бердяев характеризует его как противостояние рас, культур, духовности, полярно противоположных друг другу. Он считает, что: "Мировая война, в кровавый круговорот которой вовлечены уже все части света и все расы, должна в кровавых муках родить твердое сознание всечеловеческого единства. Культура перестанет быть столь исключительно европейской и станет мировой, универсальной. И Россия, занимающая место посредника между Востоком и Западом, являющаяся Востоко-Западом, призвана сыграть великую роль в приведении человечества к единству. Мировая война жизненно подводит нас к проблеме русского мессианства". Мне кажется, что любая война не может являться объединяющим фактором человечества, так как противоборствующие стороны после окончания войны, даже спустя многие годы, на уровне подсознания, продолжают испытывать друг к другу ненависть за те жертвы и разрушения, которые были им нанесены. Союзники, объединенные внешней угрозой и общими целями (врагом), после окончания боевых действий, начинают действовать самостоятельно, пытаясь получить от победы максимальное количество дивидендов именно для себя. Все эти причины по-моему, мнению приводят к разъединению народов, наций, а не к их консолидации, как считает Бердяев.

Проблема русского мессианства для автора является ключевой темой, он пишет: "Христианское мессианское сознание может быть лишь сознанием того, что в наступающую мировую эпоху Россия призвана сказать свое слово миру, как сказал его уже мир латинский и мир германский. Славянская раса, во главе которой стоит Россия, должна раскрыть свои духовные потенции, выявить свой пророчественный дух. Славянская раса идет на смену другим расам, уже сыгравшим свою роль, уже склоняющимся к упадку; это раса будущего. Все великие народы проходят через мессианское сознание. Это совпадает с периодами особенного духовного подъема, когда судьбами истории данный народ призывает совершить что-либо великое и новое для мира". Было бы странным, что Россия, с ее непохожестью на остальные страны, не выдала миру что-нибудь великое и ужасное. Изменение путем мятежа политического, экономического и духовного строя в отдельно взятой стране, создание коалиции из зависимых государств, повлекло за собой такие изменения в мире, что чуть было, не привело к ядерной войне.

"Душа России - не буржуазная душа, - душа, не склоняющаяся перед золотым тельцом, и уже за одно это можно любить ее бесконечно. Россия дорога и любима в самих своих чудовищных противоречиях, в загадочной своей антиномичности, в своей таинственной стихийности".

О "вечно-бабьем" в русской душе

В этой главе автор выступает в качестве рецензента книги В.В.Розанова "Война 1914 года и русское возрождение". "Гениальная физиология розановских писаний поражает своей безыдейностью, беспринципностью, равнодушием к добру и злу, неверностью, полным отсутствием нравственного характера и духовного упора. Все, что писал Розанов, писатель большого дара и большого жизненного значения, есть огромный биологический поток, к которому невозможно приставать с какими-нибудь критериями и оценками".

Бердяев признает Розанова выразителем русской стихии, восхищается его способностью уйти в своих произведениях от отвлеченности, книжности, оторванности от жизни.

"В книге Розанова есть изумительные, художественные страницы небывалой апологии самодовлеющей силы государственной власти, переходящей в настоящее идолопоклонство. Подобного поклонения государственной силе, как мистическому факту истории, еще не было в русской литературе".

Анализируя книгу Розанова, Бердяев критикует некоторые утверждения: "Но способ, которым Розанов утверждает государственность и поклоняется его силе,- совсем не государственный, совсем не гражданский, совсем не мужественный. Розановское отношение к государственной власти есть отношение безгосударственного, женственного народа, для которого эта власть есть всегда начало вне его и над ним находящееся, инородное ему. Розанов, как и наши радикалы, безнадежно смешивает государство с правительством и думает, что государство - это всегда "они", а не "мы". Что-то рабье есть в словах Розанова о государственности, какая-то вековая отчужденность от мужественной власти".

Война и кризис интеллигентского сознания

Автор считает, что: "В русской интеллигенции пробудились инстинкты, которые не вмещались в доктрины и были подавлены доктринами, инстинкты непосредственной любви к родине, и под их жизненным воздействием начало перерождаться сознание". И это верно, ведь любая война приводит в движение огромные массы людей, изменяет политическую расстановку сил в мире, обостряет чувство ценности собственной нации и осознания ее задач в мировом масштабе. Но война приводит и к тому, что большое количество людей не может адаптироваться к ее реалиям, и у них обостряется чувство выброшенности за борт истории, собственной никчемности, неспособности повлиять на ход событий. "Кругозор становится мировым, всемирно-историческим. А всемирную историю нельзя втиснуть ни в какие отвлеченно-социологические или отвлеченно-моральные категории,- она знает свои оценки. Россия есть самостоятельная ценность в мире, не растворимая в других ценностях, и эту ценность России нужно донести до божественной жизни".

Война для интеллигенции, как и для всей нации, является большим испытанием, проверкой, возможностью создания национальной идеи, которая способна поднять сознание общества на новый уровень, перевести его на новый этап развития. "Русская интеллигенция не была еще призвана к власти в истории и потому привыкла к безответственному бойкоту всего исторического. В ней должен родиться вкус к тому, чтобы быть созидательной силой в истории. Будущее великого народа зависит от него самого, от его воли и энергии, от его творческой силы и от просветленности его исторического сознания. От "нас", а не от "них" зависит наша судьба".

Темное вино

Автор остро чувствует приближение беды для России. Он видит, что что-то иррациональное, темное охватывает страну. Государство и церковь в опасности. "Старая Россия проваливается в бездну. Но Россия новая, грядущая имеет связь с другими, глубокими началами народной жизни, с душой России, и потому Россия не может погибнуть".

Бердяев, по-моему, мнению слишком идеализировал происходящее, слишком поверил в разум народа. Новая Россия уничтожила все связывающие, исторические корни распевая: "Мы наш, Мы новый мир построим, кто был ничем, тот станет всем!". А в наше время от великой когда-то державы осталась территория, равная примерно территории России при Иване Грозном.

Азиатская и европейская душа

В этой главе автор критикует статью М.Горького "Две души" из журнала "Летопись". Статьи, где изложены размышления Горького о русской душе и отношениях Запада и Востока с точки зрения западника. Бердяев резко критикует позицию Горького: "М.Горький все смешивает и упрощает. Старая и в основе своей верная мысль о созерцательности Востока и действенности Запада им вульгаризируется и излагается слишком элементарно. Тема эта требует большого философского углубления. У Горького же все время чувствуется недостаточная осведомленность человека, живущего интеллигентско-кружковыми понятиями, провинциализм, не ведающий размаха мировой мысли".

Горький и Бердяев являются представителями диаметрально противоположных мнений о будущем России, отношении к религии, пути развития страны, и естественно это сказывается на объективности высказываний.

О власти пространств над русской душой

Огромная территория Российской империи оставляет неизгладимый след в русской душе. Она влияет как на конкретного человека, так и на государственное устройство в целом. "Русская душа подавлена необъятными русскими полями и необъятными русскими снегами, она утопает и растворяется в этой необъятности". "Государственное овладение необъятными русскими пространствами сопровождалось страшной централизацией, подчинением свей жизни государственному интересу и подавлением свободных личных и общественных сил". Является закономерной эта взаимосвязь. Ведь при такой территории человек может просто раствориться, пропасть, спрятаться от невзгод, как крепостные бежавшие на Дон, отряды Ермака, завоевывавшие Сибирь. С трудом представляется такое положение вещей в Европе, где государства по размерам бывают меньше нашего района. Это, конечно, накладывает отпечаток на сознание отдельной личности и нации в целом. Автор закономерно сравнивает Россию и Европу: "Над русским человеком властвует русская земля, а не он властвует над ней. Западноевропейский человек чувствует себя сдавленным малыми размерами пространств земли и столь же малыми пространствами души".

"Самобытный тип русской души уже выработан и навеки утвержден. Русская культура и русская общественность могут твориться лишь из глубины русской души, из ее самобытной творческой энергии. Но русская самобытность должна, наконец, проявиться не отрицательно, а положительно, в мощи, в творчестве, в свободе".

Развитие научно-технического прогресса, уровня образования населения, закономерно сказывается на уменьшении проблем больших расстояний и приводит к консолидации нации, ее объединению.

Централизм и народная жизнь

Влияние столицы, центра, на жизнь остальной России всегда было проблемой. Большие расстояния и территория оказывали свое влияние на организацию власти, ее действенность и эффективность. Москва и Санкт-Петербург - это не есть вся Россия, это лишь вершина огромного айсберга, называемого Россией, внутри которого происходят скрытые процессы, часто невидимые из центра. "Большая часть наших политических и культурных идеологий страдает централизмом. Всегда чувствуется какая-то несоизмеримость между этими идеологиями и необъятной русской жизнью. Недра народной жизни огромной России все еще остаются неразгаданными, таинственными".

Даже в наше время, спустя почти 100 лет, стоит отъехать от Москвы хотя бы на 100 километров, и вы окажетесь в совершенно другом мире с другими ценностями, стремлениями, уровнем жизни. Время как будто застыло в XX веке, а скорее в XIX веке, где преобладает натуральное хозяйство, обмен, долговые книги в магазинах. Бердяев чувствовал эту проблему: "Народная жизнь не может быть монополией какого-нибудь слоя или класса. Духовную и культурную децентрализацию России, которая совершенно неизбежна для нашего национального здоровья, нельзя понимать, как чисто внешнее пространственное движение от столичных центров к глухим провинциям. Это, прежде всего внутреннее движение, повышение сознания и рост соборной национальной энергии в каждом русском человеке по всей земле русской. Россия совмещает в себе несколько исторических и культурных возрастов, от раннего средневековья до XX века, от самых первоначальных стадий, предшествующих культурному состоянию, до самых вершин мировой культуры".

Как современно звучат слова Бердяева: "Россия - страна великих контрастов по преимуществу,- нигде нет таких противоположностей высоты и низости, ослепительного света и первобытной тьмы. Вот почему так трудно организовать Россию, упорядочить в ней хаотические стихии. Все страны совмещают много возрастов. Но необъятная величина России и особенности ее истории породили невиданные контрасты и противоположности". Эта цитата настолько полна и лаконична, что не хочется портить ее своим комментарием.

Мысли автора об общенациональной ориентировке жизни, стирании границ между провинцией и столицей, общем духовном оздоровлении нации актуальны и в настоящее время. "Россия погибает от централистического бюрократизма, с одной стороны, и темного провинциализма, с другой. Децентрализация русской культуры означает не торжество провинциализма, а преодоление и провинциализма и бюрократического централизма, духовный подъем всей нации и каждой личности".

О святости и честности

"К.Леонтьев говорит, что русский человек может быть святым, но не может быть честным. Честность - западно-европейский идеал. Русский идеал - святость". Проблема честности актуальна в России всегда. Взять, что плохо лежит, открутить гайку с рельс для грузила, принести что-то с работы, никогда не считалось зазорным на Руси, не считалось воровством. Воровство в понимании большинства - это когда украли у тебя или близкого, а когда "ничье", значит "общее".

"Европейский буржуа наживается и обогащается с сознанием своего большого совершенства и превосходства, с верой в свои буржуазные добродетели. Русский буржуа, наживаясь и обогащаясь, всегда чувствует себя немного грешником и немного презирает буржуазные добродетели". Наглядный пример этого мы видим сейчас, когда после накопления первоначального капитала, наши "ново-русские" соотечественники с жаром кинулись спонсировать строительство, реконструкцию церквей, замаливая свои многочисленные грехи.

"Русский человек и весь русский народ должны сознать божественность человеческой чести и честности. Тогда инстинкты творческие победят инстинкты хищнические".

Об отношении русских к идеям

"И одним из самых печальных фактов нужно признать равнодушие к идеям и идейному творчеству, идейную отсталость широких слоев русской интеллигенции". Автор рассматривает проблемы отрицания мысли, свободы идейного творчества в России. Мысль отрицалась как с точки зрения религиозной, так и материалистической. Катехизисы - вот что легко и просто применялось во всех случаях. Возрождение, ренессанс, развитие творчества, все это прошло мимо России, не отразилось на ее развитии. Географически, духовно Россия нацелена на защиту Европы от Востока. Со времен татаро-монгольского ига Россия стоит на страже границ Европы.

Интеллигенция "аполитична и необщественна, она извращенными путями ищет спасения души, чистоты, быть может ищет подвига и служения миру, но лишена инстинктов государственного и общественного строительства". Интеллигенция всегда была отдалена от народа, жила в своем мирке, пытаясь не вмешиваться в происходящее. Революции, репрессии, давление власти - все это покорно сносилось большей частью интеллигенции. Да и в наше время интеллигенция и простой народ сильно удалены друг от друга. Личность продолжает быть менее значимой, чем коллектив, хотя в Европе, США и других развитых странах приоритет личности над коллективом, общностью постепенно становится доминирующим.

"Вершина человечества вступила уже в ночь нового средневековья, когда солнце должно засветиться внутри нас и привести к новому дню. Внешний свет гаснет. Крах рационализма, возрождение мистики и есть этот ночной момент". Рационализм и мистика по прошествии ста лет продолжают идти рядом в восприятии людей. Мы продолжаем верить в колдовство, шаманизм, наблюдая огромные шаги в науке к созданию искусственного интеллекта, клонированию, созданию альтернативных источников энергии. Наверное, где-то в сознании каждого человека, с древнейших времен, заложена вера в сверхъестественное, божественнное, то, что нами управляет и от нас не зависит.

Анализируя духовное состояние общества перед мировой войной, автор отмечает: " Почва разрыхлена и настало благоприятное время для идейной проповеди, от которой зависит все наше будущее. В самый трудный и ответственный час нашей истории мы находимся в состоянии идейной анархии и распутицы, в нашем духе совершается гнилостный процесс, связанный с омертвением мысли консервативной и революционной, идей правых и левых. Но в глубине русского народа есть живой дух, скрыты великие возможности. На разрыхленную почву должны пасть семена новой мысли и новой жизни. Созревание России до мировой роли предполагает ее духовное возрождение".

Умом Россию не понять, аршином общим не измерить: у ней особенная стать - в Россию можно только верить. Федор Тютчев.

Если крикнет рать святая:

«Кинь ты Русь, живи в раю!»

Я скажу: «Не надо рая,

Дайте родину мою».

Сергей Есенин.

Кто такие эти странные русские, и по каким странным законам они живут?

В чём особенность русского характера, и почему нигде в мире не существует даже подобной ментальности?

Почему поведение русского человека за границей настолько узнаваемо, и по какой причине нас либо обожают, либо ненавидят, но никогда не остаются просто равнодушными?

Все попытки правительства построить в нашем государстве , живущее строго по законам и сознательно соблюдающее их, провалились с оглушительным треском. Любые навязанные ценности западного образца отторгаются нашими людьми, как инородное тело.

В чём причина? Ведь на этих принципах стоит и процветает уже много лет вся Западная Европа и Америка.

Вместе с этим революционные идеи Ленина и , не имеющие аналогов нигде в мире и не поддерживаемые больше никакими странами, были восприняты на ура, и за какие-то два десятилетия перевернули государственный строй, создав принципиально иное по своим механизмам существования общество.

Что это было? Утопическая идея, прижившаяся в атипично мыслящем социуме?

Умом Россию не понять,

Аршином общим не измерить:

У ней особенная стать -

В Россию можно только верить.

Федор Тютчев.

Вера в жизни русского человека всегда занимала особенное место, но при этом мы всегда толерантно относились к иноверцам. В России всегда уживалось множество национальностей, и каждая имела своё вероисповедание.

Русский характер всегда был загадкой для любого иностранца. Совершенно нелогичные поступки - эта странная склонность к разудалому лихачеству, показной, ничем не объяснимой щедрости, доходящей до расточительства, любовь к роскошным дорогим вещам, пусть на один день, пусть без гроша в кармане, словно это его последний день, а потом взять и отдать всё кому-нибудь, да хоть первому встречному - нет, это невозможно понять.

Страшная, жестокая преступность, тотальная коррупция и воровские законы, которые соблюдаются лучше уголовного кодекса - что это, тоже особенности национального характера или тупик, в который зашла целая страна?

Может ли стать настолько «своим» наш человек за границей, чтобы чувствовать себя счастливым?

Чем обусловлен русский характер - наследственностью, климатом, социальным строем или условиями ландшафта?

Исчерпывающие и самые неожиданные ответы читаем далее…

Национальный характер. Горячая кровь холодных степей

Русский характер - это психологический портрет целого народа, менталитет государства, и даже не одной России. Частично он присутствует в каждом российском человеке, это те черты, которые нас объединяют, делают похожими, создают ту основу, на базе которой мы понимаем друг друга чуть лучше, чем люди с другим менталитетом.

Формирование национального характера происходило на протяжении многих веков, фундаментом для этого послужила особенная геополитика одного из великих вождей прошлого - Чингизхана.

Уникальное сочетание бескрайних степей и непроходимых лесов создало предпосылки для возникновения уретрально-мышечного менталитета, который и составляет основу русского характера.

Видовая роль представителя уретрального вектора - это вождь, глава племени, его задача - сохранение живого вещества стаи, продвижение его в будущее или освоение новых земель.

Непредсказуемое стратегическое мышление, полное отсутствие страха и высокая выносливость - это те свойства, которые обеспечивают осуществление его видовой роли.

Высший ранг, первое право на поклёвку, заданное природой, не может быть оспорено или подвержено сомнению. Любой, кто посягнёт на его первенство, моментально узнает, что такое уретральный львиный гнев. В стае может быть только один вожак, когда появляется второй, всё решает смертельная схватка, исход которой либо смерть одного из них, либо изгнание. Побеждённый в лучшем случае уходит искать свою стаю.

Сам он не подчиняется никому и не признаёт никаких ограничений, имея врождённое чувство милосердия и справедливости. Беспощадный к чужим и самый толерантный к своим, он прощает всё, кроме преступлений против стаи, за это он наказывает тут же - жестоко и беспощадно.

Интересы стаи для него имеют высшую ценность, личные интересы всегда глубоко вторичны. Его наслаждение в отдаче, в реализации его животного альтруизма. Именно поэтому коммунистические идеи построения идеального общества, где все работают на благо страны, получая столько, сколько необходимо для жизни, оказались настолько близки сердцам русских людей.

Самый щедрый и бескорыстный, он отдаст последнюю рубаху тому, кому она нужнее. Этим он удовлетворяет свои потребности в отдаче, получает своё удовольствие. Шуба с барского плеча, дорогие подарки и баснословные чаевые - всё это и есть проявление уретральной щедрости, своеобразное свидетельство его высшего ранга, его статуса.

Отсюда и любовь к славе и роскоши - у вождя должно всё быть самое дорогое, шикарное и неповторимое, но при этом он совершенно не собирается всё это хранить, беречь или копить. Это мелочи, пусть и царские, но по сравнению с его целями и ценностями всё это пустяки, которые он может отдать любому встречному, когда захочет.

Риск - благородное дело!

Это выражение, характерно только для русских. У вождя не может быть страха. Он всегда первым бросается в схватку, первым идёт в атаку, покоряет новые неизведанные горизонты, совершает поступки, на которые больше никто не способен. Для этого он рождён, за ним идёт вся стая, у него нет и быть не может другого пути. Только за флажки, только вперёд, вопреки здравому смыслу, логике или опыту. Ограничения, правила, законы это для других, у него есть цель и больше ничего не имеет значения. И эта цель - сохранить стаю, пусть даже ценой собственной жизни, цель всё равно важнее.

Только представитель уретрального вектора способен принять решение идти на таран или броситься на амбразуру, как поступали Герои Великой Отечественной войны, защищая Родину, своих людей, даже ценой собственной жизни.

Русский мужик - человек простой

Непроходимая тайга и другие лесные массивы России - самое родное и близкое место для представителей мышечного вектора: только они безошибочно ориентируются и чувствуют себя вполне комфортно среди густых лесов.

Свойства мышечного вектора являются базовыми для всех живых существ, поэтому они просто растворяются в желаниях других векторов, усиливая их.

Характерное для мышечного вектора восприятие себя только неотделимой частичкой общего коллективного «мы» и настороженное отношение к чужим поразительно смешивается с уретральной щедростью, толерантностью и гостеприимством, превращаясь в так называемую ксенофобию наоборот. Это проявилось нашей необъяснимой любовью к иностранцам, для которых мы всегда накрывали пышный стол, организовывали праздники, дарили подарки, отдавали в жёны самых красивых девушек.

Именно благодаря этому свойству в нашей огромной стране мирно уживались самые разнообразные народности со своей культурой, традициями и религиями.

Мышечный человек никогда не возьмёт больше, чем ему необходимо для жизни, у него просто нет такой потребности и такого желания, а в сочетании с уретральным альтруизмом он скорее отдаст своё, чем возьмёт лишнее. , именно мышечный народ готов был работать на благо Родины практически бесплатно всю свою жизнь.

Мы так всегда и жили - по зову души

Очевидны причины, по которым звуковая идея Ленина и Троцкого, продвигаемая вперед уретральными комиссарами и нашедшая отклик во внутреннем мире каждого русского человека, за такое короткое время принесла столь значимые результаты и кардинально изменила облик страны.

Близкие уретральному менталитету такие ценности анального вектора как честность, порядочность, дружба, уважение к старшим, к традициям прошлого получили широкое распространение и стали общепринятыми, особенно в анальную фазу развития человечества, которая завершилась с окончанием Великой Отечественной войны.

С переходом в ещё недавно считавший себя советским русский человек попал в противоречивую ситуацию.

С одной стороны, уретральный менталитет как был, так и остаётся, но вместе с этим новые ценности современного общества являются резко контрарными такому менталитету.

Основа всех свойств кожного вектора - это ограничения, которые абсолютно не могут быть восприняты в уретральном менталитете. Любые законы, правила, предписания, являющиеся обязательными механизмами регуляции кожного общества, отторгаются русским характером, в основе которого неограниченный ничем уретральный менталитет.

Кожная фаза развития человечества, как и любая другая, является неизбежной для всех, в том числе и для русских. Судить о том, что она плохая или хорошая, было бы неверно. Она продолжается, и Россия также живёт в мире потребления, высоких технологий и закона. Где-то коряво, где-то по-своему, но мы научаемся-таки адаптировать ландшафт в таких странных для нас условиях. Это и есть развитие, движение вперёд, эволюция своего рода, преодоление препятствий.

Бескрайнюю степь невозможно оградить забором, это просто невозможно. Заставить вождя подчиняться - ещё более невозможно. Он скорее погибнет в смертельной схватке, но не склонит голову, тем более перед каким-то кожником, который по природе имеет ранг значительно ниже вождя. Такое поведение противоречит всей уретральной натуре. Плевать хотел он на какие-то кожные законы. Закон - это его слово! Так задано природой, так он ощущает себя и просто не может жить по-другому.

Его уретральные законы самые правильные, так как в их основе настоящее милосердие и справедливость без тени личной выгоды, только во благо стаи, по этой же причине они полностью противоречат логичным и рациональным кожным ценностям и не могут быть поняты.

Представители уретрального вектора, не получившие до окончания пубертата достаточного развития свойств, а часто наоборот, избиваемые дома и загоняемые в школьные рамки, бегут из дома в поисках своей стаи, которую находят на улице, среди беспризорников. Воспринимая мир враждебным, каким он был всё детство, они научаются защищаться от него и защищать свою стаю, живя по собственным законам и превращаясь в криминального авторитета.

Воровские законы при всей своей жестокости справедливы, но они справедливы для первобытного общества, для животной стаи и являются, собственно, проявлением архетипичной программы уретрального вектора.

В котором воспитываются чувства милосердия, справедливости и ответственности за других, воспринимает своей стаей весь социум и способен как никто другой привнести в него общественно полезные блага.

Представители западного кожного менталитета, находясь рядом с русскими, подсознательно ощущают свой более низкий ранг из-за имеющегося у нас уретрального менталитета. Он проявляется в любом случае, даже если речь идёт о человеке с кожным вектором, который, казалось бы, имеет все шансы гармонично вписаться в развитое общество потребления. Западный человек получает огромный стресс от того, как русские тратят деньги, ведь для него экономия - приоритет, рациональное логическое мышление во всём, в которое никак не вписываются уретральные привычки. Многих западных женщин покоряет страстная, щедрая русская натура, но вместе с этим настораживает необъяснимое поведение и алогичные жизненные решения, а мужчин унижает положение низшего ранга рядом с вождём, даже если все эти моменты не имеют яркого проявления в поведении.

Непонимание поведения русских за границей обусловлено особенностями национального характера, которые просто не могут быть поняты в кожном обществе из-за значительной отдалённости врождённых свойств. Только осознание собственной природы и качеств другого человека даёт возможность гармоничного общения с представителем любого вектора или менталитета, так как не бывает плохих или хороших векторов, всё зависит от уровня развития и степени реализации свойств каждого конкретного человека.

Общество с уретральным менталитетом - именно отсюда возьмёт своё начало следующая фаза развития человечества, в основе которой будет духовный альтруизм. Что нас ждёт, читайте в следующей статье.

Статья написана по материалам тренинга «Системно-векторная психология »

Душа России

Россия - противоречива, антиномична. Душа России не покрывается никакими доктринами... подойти к разгадке тайны, сокрытой в душе России, можно, сразу же признав антиномичность России, жуткую ее противоречивость.

Россия - самая безгосударственная, самая анархическая страна в мире. И русский народ - самый аполитический народ, никогда не умевший устраивать свою землю... Русская душа хочет священной общественности, богоизбранной власти. Природа русского народа сознается как аскетическая, отрекающаяся от земных дел и земных благ...

В основе русской истории лежит знаменитая легенда о призвании варягов-иностранцев для управления русской землей, так как «земля наша велика и обильна, но порядка в ней нет». Как характерно это для роковой неспособности и нежелания русского народа самому устраивать порядок в своей земле! Русский народ как будто бы хочет не столько свободного государства, свободы в государстве, сколько свободы от государства, свободы от забот о земном устройстве. Русский народ не хочет быть мужественным строителем, его природа определяется как женст­венная, пассивная и покорная в делах государственных, он всегда ждет жениха, мужа, властелина... Очень характерно, что в русской истории не было рыцарства, этого мужественного начала. С этим словом связано недостаточное развитие личного начала в русской жизни. Русский народ всегда любил жить в тепле коллектива, в какой-то растворенно­сти в стихии земли, в лоне матери. Рыцарство кует чувство личного достоинства и чести, создает закал личности. Этого личного закала не создавала русская история. В русском человеке есть мягкотелость, в русском лице нет вырезанного и выточенного профиля.

Россия - самая государственная и самая бюрократическая страна в мире; все в России превращается в орудие политики. Русский народ создал могущественнейшее в мире государство, величайшую империю. С Ивана Калиты последовательно и упорно собиралась Россия и достигла размеров, потрясающих воображение всех народов мира. Силы народа, о котором не без основания думают, что он устремлен к внутренней духовной жизни, отдаются колоссу государственности, превращающему все в свое орудие. Интересы созидания, поддержания и охранения огромного государства занимают совершенно исключительное и подавляющее место в русской истории. Почти не оставалось сил у русского народа для свободной творческой жизни, вся кровь шла на укрепление и защиту государства. Классы и сословия слабо были развиты и не играли той роли, какую играли в истории западных стран. Личность была придавлена огромными размерами государства, предъявляющего непосильные требования... Никакая философия истории, славянофильская или западническая, не разгадала еще, почему самый безгосударственный народ создал самую огромную и могущественную государственность, почему самый анархический народ так покорен бюрократии, почему свободный духом народ как будто бы не хочет свободной жизни? Эта тайна связана с особенным соотношением женственного и мужественного начала в русском народном характере. Та же антиномичность проходит через все русское бытие.

Таинственное противоречие есть в отношении России и русского сознания к национальности. Это - вторая антиномия, не меньшая по значению, чем отношение к государству. Россия - самая не шовинистическая страна в мире. Национализм у нас всегда производит впечатление чего-то нерусского, наносного, какой-то неметчины. Немцы, англичане, французы - шовинисты и националисты в массе, они полны национальной самоуверенности и самодовольства. Русские почти стыдятся того, что они русские; им чужда национальная гордость и часто даже - увы? - чуждо национальное достоинство. Русскому народу совсем не свойственны агрессивный национализм, наклонности насильственной русификации. Русский не выдвигается, не выставляется, не презирает других. В русской стихии поистине есть какое-то национальное бескорыстие, жертвенность, неведомая западным народам.

Русская история явила совершенно исключительное зрелище - полнейшую национализацию церкви Христовой, которая определяет себя как вселенскую. Церковный национализм - характерное русское явление. Им насквозь пропитано наше старообрядчество. Но тот же национализм царит и в господствующей церкви. Тот же национализм проникает и в славянофильскую идеологию, которая всегда подменяла вселенское русским. Вселенский дух Христов, мужественный вселенский Логос пленен женственной национальной стихией, русской землей в ее языческой первородности. Так образовалась религия растворения в матери-земле, в коллективной национальной стихии, в животной теплоте. Русская религиозность - женственная религиозность, религиозность коллективной биологической теплоты, переживаемой как теплота мистическая. В ней слабо развито личное религиозное начало; она боится выхода из коллективного тепла в холод и огонь личной религиозности. Такая религиозность отказывается от мужественного, активного духовного пути. Это не столько религия Христа, сколько религия Богородицы, религия матери-земли, женского божества, освещающего плотский быт.

Мать-земля для русского народа есть Россия. Россия превращается в Богородицу. Россия - страна богоносная...

В русском народе поистине есть свобода духа, которая дается лишь тому, кто не слишком поглощен жаждой земной прибыли и земного благоустройства. Россия - страна бытовой свободы, неведомой передовым народам Запада, закрепощенным мещанскими нормами. Только в России нет давящей власти буржуазных условностей, нет деспотизма мещанской семьи. Русский человек с большой легкостью духа преодолевает всякую буржуазность, уходит от всякого быта, от всякой нормированной жизни. Тип странника так характерен для России и так прекрасен. Странник - самый свободный человек на земле. Он ходит по земле, но стихия его воздушная, он не врос в землю, в нем нет приземистости. Странник - свободен от «мира», и вся тяжесть земли и земной жизни свелась для него к небольшой котомке на плечах. Величие русского народа и призванность его к высшей жизни сосредоточены в типе странника.

А вот и антитезис. Россия - страна неслыханного сервилизма и жуткой покорности, страна, лишенная сознания прав личности и не защищающая достоинства личности, страна инертного консерватизма, порабощения религиозной жизни государством, страна крепкого быта и тяжелой плоти. Россия - страна купцов, погруженных в тяжелую плоть, стяжателей, консервативных до неподвижности, страна чиновников, никогда не преступающих пределы замкнутого и мертвого бюрократического царства, страна крестьян, ничего не желающих, кроме земли, и принимающих христьянство совершенно внешне и корыстно, страна духовенства, погруженного в материальный быт, страна обрядоверия, страна интеллигентщины, инертной и консервативной в своей мысли, зараженной самыми поверхностными материалистическими идеями. Россия не любит красоты, боится красоты, как роскоши, не хочет никакой избыточности. Россию почти невозможно сдвинуть с места, так она отяжелела, так инертна, так ленива, так погружена в материю, так покорно мирится со своей жизнью.

Как понять эту загадочную противоречивость России, эту одинаковую верность взаимоисключающих о ней тезисов? И здесь, как и везде, в вопросе о свободе и рабстве души России, о ее странничестве и ее неподвижности, мы сталкиваемся с тайной соотношения мужественного и женственного. Корень этих глубоких противоречий - в несоединенно­сти мужественного и женственного в русском духе и русском характере. Безграничная свобода оборачивается безграничным рабством, вечное странничество - вечным застоем, потому что мужественная свобода не овладевает женственной национальной стихией в России изнутри, из глубины. Мужественное начало всегда ожидается извне, личное начало не раскрывается в самом русском народе. Отсюда вечная зависимость от инородного. В терминах философских это значит, что Россия всегда чувст­вует мужественное начало в себе трансцендентным, а не имманент­ным, привходящим извне. С этим связано то, что все мужественное, освобождающее и оформляющее было в России как бы не русским, за­граничным, западноевропейским, французским или немецким или грече­ским в старину. Россия как бы бессильна сама себя оформить в бытие свободное, бессильна образовать из себя личность. Возвращение к собст­венной почве, к своей национальной стихии так легко принимает в России характер порабощенности, приводит к бездвижности, обращается в реакцию. Россия невестится, ждет жениха, который должен прийти из какой-то выси, но приходит не суженый, а немец-чиновник и владеет ею. В жизни духа владеют ею: то Маркс, то Кант, то Штейнер, то иной какой-нибудь иностранный муж. Россия, столь своеобразная, столь не­обычайного духа страна, постоянно находилась в сервилистическом отношении к Западной Европе. Она не училась у Европы, что нужно и хорошо, не приобщалась к европейской культуре, что для нее спасительно, а рабски подчинялась Западу или в дикой националистической реакции громила Запад, отрицала культуру. Бог Аполлон, бог мужественной формы, все не сходил в дионисическую Россию. Русский дионисизм - варварский, а не эллинский. И в других странах можно найти все противоположности, но только в России тезис оборачивается антитезисом, бюрократическая государственность рождается из анархизма, рабство рождается из свободы, крайний национализм из сверхнационализма. Из этого безвыходного круга есть только один выход: раскрытие внутри самой России, в ее духовной глубине мужественного, личного, оформляющего начала, овладение собственной национальной стихией, имманентное пробуждение мужественного, светоносного сознания.

Россия - особенная страна, стоящая перед мировыми задачами; страна избранная Богом. Эта мысль берет истоки еще от старой идеи Москва - Третий Рим. Эта идея была запачкана ложью и фальшем, но отразилось во всем этом и нечто истинно русское. Как отдельного человека, так и целый народ на протяжении всей жизни не может сопровождать чувство особого великого призвания без особого предназначения.

Пока Западу неясна и туманна Россия. Ей не отдают должного, не считаются по достоинству, но все же тянутся за этой неизвестной противоречащей самой себе варварско-культурной сущностью. Если сейчас славяне как раса не играют такой роли как российская дипломатия и не занимают такого положения как латинская или германская расы, то именно это должна изменить война; Процессы, протекающие внутри национального духа выплеснуться на мировую арену. В русском народе полностью отсутствует государственность. Анархия - вот что присуще русским. Интеллигенция и та стремилась к свободе и правде, исключающей государственность как таковую в принципе. Россия - земля покорная, женственная. Народ ее не хочет свободного гос-ва, он хочет свободы от гос-ва. Эти свойства стали основой для славянофильской философии.

Хоть и не жалует русский народ империализм, все же отдает все силы для его создания и укрепления как безвольный раб. И в этом тайна - как такой анархичный и аполитичный народ создал такую огромную империю?

2 противоречащих друг другу высказывания:

1) Европейцы - националисты, Русские, в этом плане, - абсолютные либералы, считающие нацизм нечистью.

2) Россия - страна, пропитанная нацизмом до мозга костей, считает, что настоящая церковь только в России.

Антитезисов можно приводить неисчислимое количество, ведь Россия безгранична в духовном плане. На защиту церкви встает Соловьев - единственное оружие против националистического антитезиса.

Суть антитезиса - Россия - страна купцов, стяжателей, консервативных до неподвижности, страна чиновников, никогда не переступающих пределов замкнутого и мертвого бюрократического царства, страна крестьян, ничего не желающих, кроме земли, и принимающих христианство совершенно внешне и корыстно. Россия не любит красоты, боится красоты, как роскоши, не хочет никакой избыточности. Россию почти невозможно сдвинуть с места, так она отяжелела, так инертна, так ленива, так погружена в материю, так покорно мирится со своей жизнью.

Так откуда такая противоречивость? Корень этих глубоких противоречий - в несоединенности мужественного и женственного в русском духе и русском характере. Война - надежда на выход из этого порочного круга.

Автор пишет, что Западная Европа и западная культура станет для России имманентной; Россия станет окончательно Европой, и именно тогда она будет духовно самобытной и духовно независимой. Мировая война, в кровавой круговорот которой вовлечены уже все части света и все расы, должна в кровавых муках родить твердое сознание всечеловеческого единства. Культура перестанет быть столь исключительно европейской и станет мировой, универсальной. Мировая война жизненно подводит к проблеме русского мессианизма. Мессианское сознание - признание избранного Богом народа, который спасет мир. Но, после явления Христа, мессианизм в древнееврейском смысле становится уже невозможным для христианского мира. Христианство не допускает народной исключительности и народной гордости, осуждает то сознание, по которому мой народ выше всех народов и единственный религиозный народ. Христианство есть окончательное утверждение единства человечества, духа всечеловечности и всемирности.

Свобода в странствиях. Русская культура может быть лишь конечной, лишь выходом за грани культуры.

О "вечно-бабьем" в русской душе

Розанов - сейчас первый русский стилист. Все, что он писал - есть огромный биологический поток, к которому невозможно приставать с какими-нибудь критериями и оценками. Розанов - это какая-то первородная биология, переживаемая, как мистика. Для него сам жизненный поток в своей мощи и есть Бог. В Розанове так много характерно-русского, истиннорусского. Он - гениальный выразитель какой-то стороны русской природы, русской стихии. Он возможен только в России. В самых недрах русского характера обнаруживается вечно - бабье, не вечно - женственное, а вечно - бабье. Розанов - гениальная русская баба, мистическая баба. И это "бабье" чувствуется и в самой России.

Централизм и народная жизнь

Большая часть наших политических и культурных идеологий страдает централизмом. Такие направления наши, как славянофильство и народничество, относились с особенным уважением и вниманием к народной жизни и по-разному стремились опереться на самые недра земли русской. Но и в том и в другом была весомая доля утопизма централистических идеологий. Одной из коренных ошибок народничества было отождествление народа с простонародьем, с крестьянством, с трудящимися классами. Духовную и культурную децентрализацию России, которая совершенно неизбежна для нашего национального здоровья, нельзя понимать как чисто внешнее пространственное движение от столичных центров к глухим провинциям. Это, прежде всего внутреннее движение, повышение сознания и рост соборной национальной энергии в каждом русском человеке по всей земле русской.

Об отношении русских к идеям

Одним из самых печальных фактов в общественной и народной психологии нужно признать равнодушие к идеям и идейному творчеству, идейную отсталость широких слоев русской интеллигенции. Одни считают у нас достаточным тот минимум мысли, который заключается в социал-демократических брошюрах, другие - тот, который можно найти в писаниях святых отцов. Любой русский человек ищет спасения, творчество ценностей для него всегда немного подозрительно, тогда как на Западе человек творит ценности, созидает культуры.

Русский интеллигентский максимализм, революционизм, радикализм есть особого рода моралистический аскетизм в отношении к государственной, общественной и вообще исторической жизни. Русский интеллигент сомневается, стоит ли принять историю со всей жестокостью и мукой, не правильней ли ее отвергнуть? Русская мысль всегда отличалась от творческой мысли отсутствием динамичности, она статична, несмотря на изменения по отношению к различным доктринам.

Русская нелюбовь к идеям и равнодушие к идеям нередко переходят в равнодушие к истине. Да и не ищет вовсе русский человек истины. Он ищет спасения с разных сторон, в этом есть настоящая русская правда. Мысль, жизнь идей подчинялась душевности, но сама душевность не была подчинена духовности. Русская стихийно-народная душевность принимает разнообразные, самые противоположные формы - охранительные и бунтарские, национально-религиозные и интернационально-социалистические. Русский народ, быть может, самый духовный народ в мире. Но духовность его плавает в какой-то стихийной душевности, даже в телесности. В этой безграничности дух не овладел душевным. Отсюда - недоверие, равнодушие и враждебное отношение к мысли, к идеям. Отсюда же - известная слабость русской воли, русского характера. Народники и славянофилы против "отвлеченной мысли". В этом есть правда, которая тонула, потому, как не смогла она пройти через раздвоение и расчленение, как должна пройти любая мысль. Своеобразие и оригинальность русской души не может быть увита мыслью. Боязнь эта есть неверие в Россию и русского человека.

Творческое движение идей терпит кризис в начале XX века. Интеллигенция не заинтересована, все движение не одухотворено движением идей, даже сложилось убеждение, что общественным деятелям не нужны эти идеи. Вокруг этого еще не сформировалось культурной атмосферы. Нельзя было подойти к мировой трагедии со старым запасом идей - а спросов на новые не было. Идеи, на которых покоилась старая власть, окончательно разложились. Нужно перейти в иное идейное измерение. В мировой борьбе народов русский народ должен иметь свою идею. Русские должны в этой борьбе не только государственно и общественно перестроиться, но и перестроиться идейно и духовно. Настало то самое время для русской идейной проповеди, от которой зависит будущее России. И в этот самый ответственный час в стране идейная анархия, происходит омертвение мысли консервативной и революционной. Но в глубине русского народа все же скрыты великие возможности. До мировой роли Россия должна созреть духовным возрождением.