Раек популярный в народной. Народный театр, его виды (балаган, раек, театр Петрушки, вертеп), народная драма. Примеры употребления слова раёк в литературе

РАЕК

(Фольклорный театр / Сост., вступ. ст., предисл. к текстам и коммент. А. Ф. Некрыловой, Н. И. Савушкиной. - М.: Современник, 1988. - (Классическая б-ка «Современника»). - с. 374-388, комментарии с. 468-470.)

ПЕТЕРБУРГСКИЙ РАЕК

А вот, извольте видеть, господа,
Андерманир штук - хороший вид.
Город Кострома горит;
Вон у забора мужик стоит - с<..>т;
Квартальный его за ворот хватает, -
Говорит, что поджигает,
А тот кричит, что заливает.
А вот андерманир штук - другой вид:
Петр Первый стоит;
Государь был славный,
Да притом же и православный;
На болоте выстроил столицу,
...........................
А вот андерманир штук - другой вид.
Город Палерма стоит;
Барская фамилия по улицам чинно гуляет
И нищих тальянских русскими деньгами щедро наделяет.
А вот, извольте посмотреть, андерманир штук - другой вид,
Успенский собор в Москве стоит;
Своих нищих в шею бьют,
Ничего не дают.

Подходите, подходите,
Да только карманы берегите
И глаза протрите!..
А вот и я, развеселый потешник,
Известный столичный раешник,
Со своею потешною панорамою:
Картинки верчу-поворачиваю,
Публику обморачиваю,
Себе пятачки заколачиваю!..
А вот, извольте видеть, город Рим,
Дворец Ватикан,
Всем дворцам великан!..
А живет в нем римский папа,
Загребистая лапа!..
А вот город Париж,
Как туда приедешь -
Тотчас угоришь!..
Наша именитая знать
Ездит туда денежки мотать:
Туда-то едет с полным золота мешком,
А оттуда возвращается без сапог пешком...
А вот, извольте видеть, город Берлин!..
Живет в нем Бисмарк-господин,
Его политика богата,
Только интригами таровата!..
В неметчине народ грубый,
На все точит зубы...
Им давно хочется
На балтийский край броситься,
Да боятся, как бы сдуру
Не лишились б сами шкуры, -
Ведь вот в двенадцатом году
Француз сам себе наделал беду!..

Подходи, люд честной, люд божий,
Крытый рогожей,
За медный пятак
Покажу все этак и так.

Будете довольны.

Вот французский город Париж,
Приедешь - угоришь.
Ономедни и самому там сенатору Гамбету
Подали карету, -

Дескать, проваливай.

А вот коварный англичан,
Надулся, ровно чан.
Хоша он нам и гадит,
Зато и наш брат русский его не гладит.
Супротив русского кулака
Аглицкая наука далека,
И слова мы не скажем,
Уж так-то разуважим, -

Мокренько будет.

МОСКОВСКИЙ РАЕК

А вот, извольте видеть, господа, андерманир штук - хороший вид, город Кострома горит, у забора мужик стоит с..., квартальный его за ворот хватает, говорит, что он поджигает, а тот кричит, что заливает.

А вот андерманир штук - другой вид, город Палерма стоит, барская фамилия по улицам гуляет и нищих тальянских деньгами оделяет.

А вот, извольте видеть, андерманир штук - другой вид. Успенский собор в Москве стоит, своих нищих в шею бьют, ничего не дают.

Вот погляди, город Аривань, князь Иван Федорович въезжает и войска созывает, посмотри, как турки валются, как чурки.

Вот посмотри турецкую баталию, где воюет тетка Наталья. Сделала по всей деревне колокольный звон, пушечную стрельбу, сама три кочерги разбила, деревню в полон взяла, а деревня большая: два двора, три кола, пять ворот, прямо Андрюше в огород. Нищим жить просторно. Печей нет, труб не закрывают, никогда не угорают, и гарью не пахнет. Ага, хороша штучка, да последняя!

1. Покалякать здесь со мной подходи, народ честной: и парни, и девицы, и молодцы, и молодицы, и купцы, и купчихи, и дьяки, и дьячихи, и крысы приказные, и гуляки праздные. Покажу вам всякие картинки, и господ, и мужиков в овчинке, а вы прибаутки да разные шутки с вниманием слушайте, яблоки кушайте, орехи грызите, картинки смотрите да карманы свои берегите. Облапошат!

2. Вот, смотрите в оба: идет парень и его зазноба, надели платья модные, да думают, что благородные. Парень сухопарый сюртук где-то старый купил за целковый и кричит, что он новый. А зазноба отменная - баба здоровенная, чудо красоты, толщина в три версты, нос в полпуда, да глаза просто чудо: один глядит на вас, а другой в Арзамас. Занятно!

3. А вот город Вена, где живет прекрасная Елена, мастерица французские хлебы печь. Затопила она печь, посадила хлебов пять, а вынула тридцать пять. Все хлебы хорошие, поджарые, сверху пригорели, снизу подобрели, по краям тесто, а в середине пресно. Страсть как вкусно!

4. Перед вами город Краков. Продают торговки раков. Сидят торговки все красные и кричат: раки прекрасные! Что ни рак - стоит четвертак, а мы за десяток дивный берем только три гривны, да каждому для придачи даем гривну сдачи. Торговля!

5. Друзья сердечные, тараканы запечные, карманы держите да дальше смотрите. Вот на Ходынском поле гуляет франт, сапоги в рант, брови колесом, шишка под носом, подле носа папироса, кудри завиты, глаза подбиты, так фонари и светят до зари. А вот и еще три: один в знание, другой в тряпке, третий на железной подкладке, нос в табаку, сам провалился в кабаку. Раздолье!

6. А вот в московском "Яре" беготня как на базаре. Кутит купец московский, нализамшись уж чертовски, а все выпить рад. Сам черт ему не брат, не препятствуй его ндраву, разнесет все на славу. А от него направо плывет, точно пава, мамзель из иностранок, из тамбовских мещанок, поцелуй ему подносит да ласково так просит: "Распотешь свою мамзелю, разуважь на целую неделю, поднеси аглицкого элю". И купец потешает, мамзель угощает, а сам водку пьет, инда носом клюет, закусочку готовит да чертей под столом ловит. Дай бог всякому!

7. А вот в городе Цареграде стоит султан на ограде. Он рукой махает, Омер-пашу призывает. "Омер-паша, наш городок не стоит ни гроша!" Вот подбежал русский солдат, банником хвать его в лоб, тот и повалился, как сноп, все равно что на грош табачку понюхал. Ловко!

8. Глядь, нация женская: вот лба деревенская, на полатях мужик пьяный выворотил жасмины, накрылся и спит да как дудка храпит. А женка кособокая, баба краснощекая, на пьяного дуется и в углу с парнем целуется. Приятно!

9. Поворачиваю еще машину, а вы дайте по алтыну старику на водку, промочу свою глотку. Перед вами барин, не то еврей, не то татарин, а то, может быть, и грек, очень богатый человек. Он по бульвару спокойно гуляет, вдруг кто-то из кармана платок таскает. Барин это слышит да нарочно еле дышит. На то он и держит банкирскую контору, чтоб не мешать никакому вору. Сам, видно, с маленького начинал. Чисто!

10. Вот вам площадь городская, хорошая такая и убранная к тому же, что ни шаг, то лужи, и украшениям нет счета, где ни взглянь - там болото, а пахнет так, будто роза, потому что везде кучи навоза. Чисто!

1. Здравствуйте, господа разные, дельные и праздные, и трезвые, и пьяные, и скромные, и рьяные, и молодые, и старые, и полные, и сухопарые!

От блинного угара едва дышу, а все же вам раек показать спешу! Картинки разные есть, всех не перечесть, сами посмотрите, да если есть досуг, перечтите! Райком вас на совесть угощу и похвал за это никаких не ищу, а если блинами меня угостите, не взыщу. К райку скорее подходите, картинки смотрите да по гривеннику заплатите, если имеете; а затрат не пожалеете, и не будет вам обидно, потому что в райке много смешного видно!

2. Вот, братцы, картина: в ноябре месяце комета Бела чуть-чуть нашу землю хвостом не задела. Об этом предсказали ученые мужи, у которых ум нашего с вами не уже. Газетчики-умники выпустили насчет конца мира книжки, на которые плевали даже глупые мальчишки, а с больших дурачков они собрали много за это пятачков. Занятно!

3. Вот тоже картинка чудесная, хотя давно всем известная: как железные дороги ломают нам руки и ноги! Вот, например, Архангельская железная дорога, много простора взяла она у бога. По этой дорожке мы ездим разгонять тоску, по ней же привозят нам рыбу треску, от которой так воняет, что нашим ассенизационным обозам не уступает. Зажимайте, братцы, нос!

4. А вот еще дорога. Однова дохнуть - великий Сибирский путь. Прежде воров-кассиров и банкиров доставляли в Сибирь через год, а теперь порядок не тот: в миг один доставят на Сахалин. Штука важнецкая!

5. А вот московскую картинку покажу, об Екатерининском парке расскажу. В этом парке днем не гуляют даже и кухарки. А ночью и зимой и летом жуликов столько обретается, что всякий прохожий на них натыкается и остается не только без часов, но и без носовых платков. Приходит домой гол как сокол.

6. А вот вам здание, вроде как бы бандитное - это общество Кредитное, пребольшущая сума, денег в ней дают помногу под негодные дома. Словом, много наделала шума и гама эта московская Панама! Молодцы ребята!

7. А вот резиновые шины, от которых стонут дамы и мужчины. Шины кладут на них особый отпечаток, окачивают грязью с головы до пяток. Дума наша этому тоже удивляется, к шинам приспособить щиты собирается. Сама на резинах катается, а дело на вершок вперед не продвигается. Уперлось!

8. Это городская мостовая! Проезжайте по ней хотя пять сажен, хотя путь такой не велик, но вам так насует под микитки, что вымотает всю душу до нитки. Штука важнецкая!

9. А вот еще штука, стоит жука. Глядите-ка сюда: это - декаденты господа. Писатели-любители, здравого смысла губители. Описывают, как поют миноги, как рыдают зеленые ноги. У них все не по-нашенски: чувства у них красные, звуки ананасные, в сердце булавки, в затылке пиявки, в голове Гоморра и Содом, словом, кандидаты в желтый дом! Туда им и дорога!

10. А теперь вам случай представляется посмотреть, как Москва освещается. Кой-где горит электричество, кой-где газ, а на других улицах хоть выткни глаз, зги не видно. Вот что обидно!

11. Московские капиталисты у нас очень речисты. Решили, чтобы Хитровский притон имел великосветский тон, хотят деньги собрать и его преобразовать. А по-моему, на Хитровских аристократах костюм всегда останется в дырах и заплатах. Так-то!

12. Нет хуже в Москве беды, как недостаток воды. Дума дать городу водицы бы не прочь, но боится, что ей в ступе нечего будет толочь. Вот он городской водопровод, источник стольких забот. Ситного пирога ему с горохом в рот!

13. А вот смотрите: городская ассенизация. Когда-то у нас будет, наконец, канализация? Большая с ней проклемация!

14. А вот на оперной сцене поставили недавно «Троянцы в Карфагене». Слушающий их народ от скуки разодрал весь рот.

15. Вот еще сюжет: вводят у нас трезвость несколько лет, и многие обет не пить вина давали, но как в Общество попали, так и пропали. Вот вам пример, джентльмен, этого Общества член, смотрите. Но с него примера не берите!

16. Не только мы, русские, да жители французские, но и всякая живущая в Москве нация знает, что у нас везде и всюду фальсификация. К примеру, московский дешевый трактирный чай вы возьмите, да его хорошенько рассмотрите. Чего только там нет! Там и липовый цвет, и мякина, и навоз, и солома - словом, все, что есть в деревне у хорошего мужика-хозяина дома.

17. А вот картинка, как воевали американцы и испанцы и как первые последним насыпали в ранцы, после чего испанцы потеряли все шанцы!

18. А вот картинка новая с разными фигурами: война англичан с бурами.

19. А вот отрадная картина для русских взоров: наш родной герой Суворов переходит Чертов мост. Ура! Бери в штыки.

20. А вот и Ломоносов, первый наш ученый, в русской школе испеченный, прежде был архангельский мужик, а потом стал разумен и велик. О нем много нечего объяснять, каждый из вас должен о нем хорошо знать.

21. Для поклонников моего райка и этого довольно пока, а то надоесть боюсь.

НИЖЕГОРОДСКИЕ ЯРМАРОЧНЫЕ РАЙКИ

Площадь перед самокатами вся залита народом; со всех сторон из балаганов слышится самая разнообразная музыка, раздаются громкие зазывания в "комедии", крики разносчиков, громкий говор толпы, остроты забубенной головушки-мастерового, и в том числе однообразно звучит рассказ служивого, от которого у публики животики подводит, а служивый-то сам и усом не поведет и глазом не мигнет.

Вот я вам буду спервоначально рассказывать и показывать, - говорит он монотонным, всего на двух или трех нотах, голосом, - иностранных местов, разных городов, городов пре- красных; города мои прекрасные, не пропадут денежки напрасно; города мои смотрите, а карманы берегите.

Это, извольте смотреть, Москва - золотые маковки, Ивана Великого колокольня, Сухарева башня, усиленский собор, 600 вышины, а 900 ширины, а немножко поменьше; ежели не верите, то пошлите поверенного, - пускай поверит да померит.

А это, извольте смотреть-рассматривать, глядеть и разглядывать, как на Хотинском поле из Петросьского дворца сам анпиратор Лександра Николаич выезжает в Москву на коронацию: артиллерия, кавалерия по правую сторону, а пехота по левую.

А это, извольте смотреть-рассматривать, глядеть и разглядывать, как от фрянцюсьского Наполеона бежат триста кораблев, полтораста галетов, с дымом, с пылью, с свиными рогами, с заморским салом; дорогим товаром, а этот товар московского купца Левки, торгует ловко.

А это вот, извольте смотреть-рассматривать, глядеть и разглядывать, город Париж, поглядишь - угоришь; а кто не был в Париже, так купите лыжи: завтра будете в Париже.

А это, извольте смотреть-рассматривать, глядеть и разглядывать, Лександровский сад; там девушки гуляют в шубках, в юбках и в тряпках, зеленых подкладках; пукли фальшивы, а головы плешивы.

А это, извольте смотреть-рассматривать, глядеть и разглядывать, Царьград; из Царяграда выезжает сам салтан турецький со своими турками, с мурзами и татарами-булгаметами и с своими пашами; и сбирается в Расею воевать, и трубку табаку курит, и себе нос коптит, потому что у нас, в Расее, зимой бывают большие холода, а носу от того большая вреда, а копченый нос никогда не портится и на морозе не лопается.

А это, извольте смотреть-рассматривать, глядеть и разглядывать, как князь Меньшиков Севастополь брал: турки палят - все мимо да мимо, а наши палят - все в рыло да в рыло; а наших бог помиловал; без головушек стоят, да трубочки курят, да табачок нюхают да кверху брюхом лежат.

А это, извольте смотреть-рассматривать, глядеть и разглядывать, как в городе в Адесте, на прекрасном месте, верст за двести, прапорщик Щеголев агличан угощает, калеными арбузами в зубы запущает.

А это, извольте смотреть-рассматривать, глядеть и разглядывать, московский пожар; как пожарная команда скачет, по карманам пироги прячет, а Яшка-кривой сидит на бочке за тру- бой да плачет, что мало выпил, да кричит: "Князя Голицына дом горит".

А это, извольте смотреть-рассматривать, глядеть и разглядывать, нижегородская Макарьевская ярманка; как московские купцы в Нижегородской ярманке торгуют; московский купец Левка торгует ловко, приезжал в Макарьевскую ярманку, - лошадь-от одна пегая, со двора не бегает, а другая - чала, головой качает; а приехал с форсу, с дымам, с пылью, с копотью, а домой-то приедет - неча лопати: барыша-то привез только три гроша; хотел было жене купить дом с крышкой, а привез глаз с шишкой...

(Народный театр / Сост., вступ. ст., подгот. текстов и коммент. А. Ф. Некрыловой, Н. И. Савушкиной. - М.: Сов. Россия, 1991. - (Б-ка русского фольклора; Т. 10), стр. 324-328, комментарии стр. 513-514).

ТУЛЬСКИЙ РАЕК

Сражения-баталия
При тетке Наталье:
Турки
Валятся, как чурки,
А наши палят,
Хоть и без голов стоят,
Лишь табачок понюхивают.
_________

А эвто - тетушка Матрена,
Голова палена,
Завивает пукли,
А глаза распухли.
Она блины становила,
Да глаза себе подбила.
Позади ж ее франт
Надевает фрак
Об шестнадцати фалд,
Четырнадцать карманов.
Из одного кармана
Торчит мочала,
Так начнемте, господа, сначала!

ПРИБАУТКА ЯРОСЛАВСКОГО РАЕШНИКА

Святой город Иерусалим
И святые места.
Город Варшава, река Висла,
Да в ней вода скисла.
Тут бабушка Софья
Три года на печи сохла.
А как этой водицы попила,
Еще тридцать три года прожила.

РУССКИЙ РАЕК

Вот смотри-гляди: большой город Париж, побываешь - угоришь, где все по моде, были бы денежки только в комоде, всё лишь и гуляй, только деньги давай. Вон как, смотри, барышни по реке, сели, катаются на шлюпках в широках юбках, в шляпках модных, никуда не годных. А вон, немного поближе, большой мост в Париже, вон как по нем франтики с бородками гуляют, барышням с улыбкою головкой кивают, а у прохожих зевак из карманов платочки летают. Бррр... Хороша штучка, да последняя!

ВСЕМИРНАЯ КОСМОРАМА

В сей космораме показывается всякой город и разные виды житейски, страны халдейски и город Париж - как въедешь, так от шуму угоришь, и страны Американски, откуда привозятся калоши дамски.

Вот извольте видеть:

Салтан машет платком,
ему грозят штыком,
завязалась кутерьма -
огнем горят дома,
гром пушек,
кваканье лягушек,
бабий храпеж.
Ничего не разберешь!

Вот идет мужик с женой. Его зовут Данилой, а жену Ненилой. Третью ночь к ней ходит Кузьма милой. Тут муж опасается - вилой запасается, в овин убирается, а милый Кузьма - малый не без ума: прямо тем временем в спальню пробирается.

Бразильская обезьяна Юлия Пастрана -
славная дама.
Немец мудреный посадил в клетку
и народу за деньги кажет,
про чудо заморское историю расскажет.
А это чудище - в кринолиновой юбище.

А вот извольте видеть, как армейский капральный с ярославской бабой "чижика" под старую балалайку отхватывают, ногами такие ениташа отрабатывают.

НАРОДНЫЙ ТЕАТР - Театр, созданный непосредственно самим народом, бытующий в широких массах в формах, органически связанных с устным народным творчеством. В процессе историч. развития художеств. культуры народа первоосновой, дающей начало всей последующей истории проф. театр. иск-ва, является нар. театр. творчество.

Фольклорный театр - традиционное драматическое творчество народа. Типы народной зрелищно-игровой культуры разнообразны: обряды, хороводы, ряженье, клоунада и т.д. В истории фольклорного театра принято рассматривать дотеат-ральный и величавый этапы народного драматического творчества. К дотеатральным формам относятся театрализованные элементы в календарных и семейных обрядах. В календарных обрядах - символические фигуры Масленицы, Русалки, Купалы, Ярилы, Костромы и др., разыгрывание с ними сценок, ряжение. Видную роль играла аграрная магия, магические действия и песни, призванные содействовать благополучию семьи. Например, для зимние Святки по деревне тянули плуг, "посевали" в избе зерном и т. д. С потерей магического значения обряд превращался в забаву. Свадебный обряд также представлял собой; театрализованную игру: порядок "ролей", последовательность "сцен", перевоплощение исполнителей песен и причитаний в действующее лицо обряда (невесту, ее мать). Сложной психологической игрой было изменение внутреннего состояния невесты, которая в доме родителей должна была плакать и причитать, а в доме мужа обозначать счастье и довольство. Однако свадебный чин не воспринимался народом как театральное действо. В календарных и семейных обрядах участниками многих сцен были ряженые. Рядились в старика, старуху, мужчина переодевался в женскую одежду, а женщина - в мужскую, рядились в животных, особенно нередко в медведя и козу. Костюм ряженых, их маски, грим, а также разыгрываемые ими сценки передавались из поколения в поколение. На Святки, масленицу, Пасху ряженые исполняли юмористические и сатирические сценки. Некоторые из них позже влились в народные драмы.

Балаган - временное деревянное здание для театральных и цирковых представлений, получившее распространение на ярмарках и народных гуляниях. Часто также временная лёгкая постройка для торговли на ярмарках, для размещения рабочих в летнее время. В переносном смысле - действия, явления, подобные балаганному представлению (шутовские, грубоватые). Балаганы известны с XVIII века.

Вертеп - народный кукольный театр, представляющий собой двухэтажный деревянный ящик, напоминающий сценическую площадку. В Россию вертепный театр проник в конце XVII - начале XVIII веков из Польши через Украину и Белоруссию. Название связано с первоначальными изображением сценок о жизни Иисуса Христа в пещере, где его укрывали от царя Ирода.

У украинцев, белорусов и русских представление делилось на две части: религиозную и бытовую. Со временем религиозная часть сокращалась и приобретала местный колорит, а репертуар расширялся и вертеп превратился в народный театр.

В отличие от «театра Петрушки», управление куклами происходит снизу

Вертепный театр представлял собой большой ящик, внутри которого располагалась сцена, обычно двухъярусная. На верхней сцене показывали поклонение новорожденному младенцу Иисусу, в нижнем - эпизоды с Иродом, после смерти которого следовала бытовая часть представления. Деревянные куклы снизу прикреплялись к проволоке, с помощью которой вертепщик их передвигал по прорезям в полу. Главная декорация на сцене - ясли с младенцем. У задней стенки располагались фигуры праведного Иосифа с длинной бородой и святой Девы Марии. Cцены с рождением Христа традиционно разыгрывались в верхнем ярусе. Хозяин вертепа обычно сам произносил текст разными голосами и водил кукол. Мальчики-хористы распевали рождественские песнопения. А если присутствовал музыкант, то он сопровождал пение и пляски музыкой. Кукловоды и сопровождающие их музыканты и хор ходили от дома к дому, либо устраивали представления в местах общественного сбора - на торговых площадях.

По сути, двухъярусный ящик 1х1.5м, на ярусах двигались куклы.

Театр Петрушки - Ширма петрушечника состояла из трех рам, скрепленных скобами и затянутых ситцем. Она ставилась прямо на землю и скрывала кукольника. Шарманка собирала зрителей, а за ширмой актёр через пищик (свисток) начинал общаться с публикой. Позже, со смехом и репризой, выбегал он сам, в красном колпаке и с длинным носом. Шарманщик иногда становился партнером Петрушки: из-за пищика речь была не всегда внятной, и он повторял фразы Петрушки, вел диалог. Комедия с Петрушкой разыгрывалась на ярмарках и в балаганах.

В России «водили» Петрушку только мужчины. Чтобы сделать голос более громким и писклявым (это было необходимо как для слышимости на ярмарочных представлениях, так и для особой характерности персонажа), использовали специальный пищик, вставлявшийся в гортань. Речь у Петрушки должна была быть «пронзительной» и очень быстрой.

В отличии от Вертепа, ширма – не ящик, а окно со «шторами». И человек, который управлял куклой в театре Петрушки мог показываться публике сам и разговаривать с собственной куклой.

Раёк - народный театр, состоящий из небольшого ящика с двумя увеличительными стёклами впереди. Внутри него переставляются картинки или перематывается с одного катка на другой бумажная полоса с доморощенными изображениями разных городов, великих людей и событий. Раёшник передвигает картинки и рассказывает присказки и прибаутки к каждому новому сюжету.

Высшим проявлением народного театра является народная драма. Первые народные драмы создавались в XVI–XVII веках. Их формирование происходило от простых форм к более сложным. Наиболее известными и широко распространенными народными драмами были "Лодка" и "Царь Максимилиан". Разыгрывались также народные бытовые сатирические драмы ("Барин", "Мнимый барин", "Маврух", "Пахомушка" и др.), примыкающие к святочным и масленичным играм. В их основе – драматические сценки, которые разыгрывались ряжеными.

Некоторые из народных драм носили исторический характер. Одна из них – "Как француз Москву брал».

Раек — одно из любимейших зрелищ на петербургских народных гуляньях. «Небольшой, аршинный во все стороны, ящик, с двумя увеличительными стеклами. Внутри него перематывается с одного катка на другой длинная полоса с доморощенными изображениями разных городов, великих людей и событий».

«Зрители, «по копейке с рыла», глядят в стекла, — раешник передвигает картинки и сопровождает каждый новый нумер присказкой».

Картинки эти были выполнены часто в лубочном стиле. И первоначально имели религиозное содержание - отсюда название «раёк». И лишь спустя время стали отображать самые разнообразные темы, включая политические.

История успеха

Скорее всего, раек попал в Санкт-Петербург в 1820 году из Москвы, где ежегодно под Новинским устраивались городские увеселения. Правда, новое зрелище не сразу привлекло внимание периодики. Лишь в 1834 году «Северная пчела» впервые упомянула «райки, в которых за грош можно увидеть Адама с семейством, потоп и погребение кота».

Однако уже в 1842 году та же газета сообщала:

«Самая замечательная вещь под качелями — это маленькая подвижная косморама, которую переносит на плечах русский мужичок, толкуя зрителям чудесные дела своим языком — рифмованною прозою — с присказками и прибаутками. Смешно до слез!»

С этого времени переносная панорама все чаще упоминается в репортажах о площадных праздниках. Так, в 1843 году П.Фурманн в своем обзоре «Физиономия масленичных балаганов» писал о райке:

«Еще одна, доселе почти незамеченная, собственно русская забава…Их было ныне множество. Остановитесь и послушайте, какою рифмованною прозой, чрезвычайно вольной, русская бородка объясняет незатейливые лубочные виды своей подвижной косморамы».

«Посмотрите, поглядите, вот большой город Париж, в него въедешь — угоришь, большая в нем колонна, куда поставили Напалиона; в двенадцатом году наши солдатики были в ходу, на Париж идти уладились, а французы взбудоражились».

Раек, как и другие зрелищные формы площадного искусства, ориентировался на активную игровую реакцию со стороны аудитории, и зритель был не просто потребителем, а порой и сотворцом происходящего. Но подчас привлечь его было не так просто.

Для этого у каждого раешника был свой прием. У некоторых, например, сопровождающий текст не всегда соответствовал картинке. А порой пояснения косморамщика к изображению и вовсе противоречили его сюжету. К такому приему «балаганщики» прибегали, когда состязались с соперниками, стремясь перетянуть слушателей.

Часто для привлечения публики использовались куклы, находящиеся на крыше райка и приводимые в движение владельцем панорамы. Раек осознавался его содержателем как театр:

«Честные господа! Пожалуйте сюда! Моего киатра посмотрите, копеечку или грошик подарите!»

Зрелища и представления в праздничных балаганах, памятные исторические события, сенсационные новости и городской быт — все это с 1830-х годов входит в репертуар райка.

Переносная панорама стала играть роль своеобразной устной народной газеты.

Перед зрителями под комментарий владельца «потешной панорамы» проносились вперемежку виды городов, герои пантомимы-арлекинады, бородатая женщина Юлия Пастрана (показывалась в Пассаже в середине XIX века), музыканты и скоморохи, вожаки с учеными медведями, уличные торговцы, кит, пойманный в Белом море, знаменитая австрийская балерина Фанни Эльслер, выступавшая в столице, картины русской истории, популярные лубки; мчался поезд в Царское Село и Москву, уходили из столицы в новые порты пароходы, поднимался на воздушном шаре в Юсуповом саду Берг, извергались Этна и Везувий.

Откликнулись райки и на знаменитые пожары 1862 года:

«А вот пожар Апраксина рынка!.. Пожарные скачут, в бочки полуштофы прячут — воды не хватает, так они водкой заливают… чтобы поярче горело!»

Книги-райки

В 1840-х годах для ознакомления иногородней публики с народными праздниками были выпущены специальные игры (с картонными человеческими фигурками и изображениями увеселительных построек): Гулянье под качелями на святой неделе в Санкт-Петербурге. Новая картонажная игра (изданная и изготовленная Карлом Губертом. Спб., 1848).

Губерт подробно описывает представления в балаганах, а также приводит выкрики косморамщиков. А уже в 1848 году он посвящает им отдельную книгу — «Рассказы косморамщика, или Объяснение к 16 картинкам, находящимся в космораме».

Кем был Губерт — установить не удалось. Что касается картинок, то они явно немецкого происхождения, но приспособлены к тематике русского райка.

К сожалению, издатель не дает никаких пояснений к публикуемым прибауткам, и трудно судить, насколько они аутентичны реальным выкрикам; тем не менее тексты передают характер комментария раешника.

Появление подобных книг было вызвано большой популярностью и огромным воздействием райка на народную аудиторию.

Развитие райка

С середины XIX века наряду с переносной «косморамой» на площади появляются внушительные сооружения (стационарные и на колесах), а вместо двух стекол-оконцев теперь их на райке три или четыре.

В переносном райке картинки менялись, как правило, перематыванием с одного валика на другой полосы с изображениями. Здесь же картинки наклеивались на картон или вставлялись в раму и помещались в специальном возвышении над райком. Эти картинки опускались на шнурах и заменяли или просто загораживали одна другую. В последней четверти XIX века в райках демонстировались не только лубки, но также живописные полотна и даже иллюстрации из изданий.

Анастасия Некрасова

Пахомова Анна Валериевна – профессор Московской художественно-промышленной академии им. С.Г.Строганова, кандидат культурологии, постоянная ведущая рубрики «Мода и мы» в журнале «Studio Д`Антураж», сотрудничает с журналами «Ателье» и «Индустрия моды», дизайн-эксперт Союза дизайнеров Москвы, член Международного художественного фонда, член Международной ассоциации писателей и публицистов.

Завершая тему народных увеселений и театрализованных представлений, несомненно, тему необыкновенно интересную, давайте рассмотрим еще некоторые направления народного театра и народного искусства, которые непосредственно связаны с театральным костюмом, так или иначе влияли на его развитие, способствовали популяризации новых направлений.

Адмиралтейская площадь в Санкт-Петербурге. Балаганы на пасхальной неделе. 1850-е гг. Холст, масло

Начнем с райков или потешных панорам . Они были неотъемлемой частью праздничных увеселений весь XIX век. Довольно часто встречаются источники, где есть о них упоминания. Райки были на ярмарках в Москве, Петербурге, Нижнем Новгороде, Саратове, Ярославле, Одессе и других городах. Д.А. Ровинский дает точное описание райка: «Раёк – это небольшой, аршинный во все стороны ящик с двумя увеличительными стеклами впереди. Внутри его перематывается с одного катка на другой длинная полоса с доморощенными изображениями разных городов, великих людей и событий. Зрители «по копейке с рыла», глядят в стекла, - раёшник передвигает картинки и рассказывает присказки к каждому новому нумеру, часто очень замысловатые» . Исследователи народной культуры полагают, что раёк происходит от «райского действа» кукольного театра, т.е. изначально это был показ сцен, связанных с Адамом и Евой, в панорамном вертепе (при помощи рисованных неподвижных фигур), позднее «райское действо» вытеснили картинки светского содержания, по большей части это были комические сцены. Есть и другая гипотеза - связь райка с большими панорамами, которые привозили иностранные гастролёры на крупные русские ярмарки, начиная с 70-х гг. XVIII века. Успех райка на праздничной площади во многом определялся и прибаутками, которыми владельцы потешных панорам сопровождали показ картинок. Под весьма фривольные комментарии раешник показывал публике картинки, и народ узнавал новости, мог полюбоваться французскими модами, подивиться разным научным открытиям и пр. Обозреватель петербургского журнала «Репертуар и пантеон» в 1843 году писал: «Еще одна <…> русская забава, это райки. Их было нынче множество. Остановитесь и послушайте<…>: «- Посмотрите, поглядите, вот большой город Париж, в него въедешь – угоришь, большая в нем колонна, куда поставили Наполиона;<…> Тррр! Другая штучка! Поглядите, посмотрите, вот сидит турецкий султан Селим, и возлюбленный сын его с ним, оба в трубки кур ` ят и промеж собой говорят».

«Всемирная косморама». Лубок. 1858 г. (слева) / Раёк. Гравюра с рисунка. Середина XIX в. (справа)

И много других подобных штучек, «которые право, забавнее большей части всех этих балаганов» (о балаганах см. Часть №16 , прим. автора ) . Вид самого раёшника был схож с обликом карусельных дедов, т.е. его одежда привлекала публику: на нем серый, обшитый красной или желтой тесьмой кафтан с пучками цветных тряпок на плечах, шапка-коломенка, также украшенная яркими тряпками. На ногах у него лапти, к подбородку привязана льняная борода» . Ящик райка обыкновенно был ярко расписан, разукрашен пестро. Выкрик раёшника был таким же колоритным, как и его вид, обращен ко всем: «Покалякать здесь со мной подходи, народ честной, и парни, и девицы, и молодцы, и молодицы, и купцы, и купчихи, и дьяки, и дьячихи, и крысы приказные, и гуляки праздные, покажу вам всякие картинки, и господ, и мужиков в овчинке, а вы прибаутки да разные шутки с вниманием слушайте, да яблоки кушайте, орехи грызите, картинки смотрите да карманы свои берегите. Облапошат!» .

Раёшное представление включало в себя три вида воздействия на публику: изображение, слово, игра. Например, установив очередную картинку, раёшник сначала пояснял, «что сие значит»: «А это извольте смотреть-рассматривать, глядеть и разглядывать, Лександровский сад». И пока стоящие у окошек рассматривали изображение сада, он потешал окружающих, не занятых разглядыванием людей, высмеивая современную моду: «Там девушки гуляют в шубках, в юбках и в тряпках, в шляпках, зеленых подкладках; пукли фальшивы, а головы плешивы» .

Модниц на картинке могло вовсе и не быть, но это не имело значения. Главное затрагивалась животрепещущая тема. Мода, вероятно, во все времена находила горячих поклонников и столь же горячих противников, а больше всего – острословов, высмеивающих новые её проявления. <…> доставалось не только господам, но и своему брату – горничным, лакеям, мастеровым, писарям, кухаркам, старающимся подражать высшему сословию: «Вот, смотрите в оба, идет парень и его зазноба: надели платья модные да думают, что благородные. Парень сухопарый сюртук где-то старый купил за целковый и кричит, что он новый. А зазноба отменная – баба здоровенная, чудо красоты, толщина в три версты…» . <…> Собственно говоря, все балагурство было обращено не так к смотрящим картинки, как к тем, кто стоял вокруг панорамы и ожидал своей очереди заглянуть в заветное окошко. Именно их завлекал и развлекал раёшник, стремясь, чтобы его постоянно окружала плотная толпа потенциальных зрителей» .

Кавалер с дамой. Лубок. XVIII в. (слева) / «Ах, черный глаз, поцелуй хоть раз». Лубок. 1820-1830-е гг. (справа)

Задержим наше внимание на лубке , который занимает в культуре народа XVIII-XIX вв. особое место. Масштабы его влияния на различные виды фольклорного и профессионального искусства огромны. Н.И. Страхов считал, что лубочные картинки составляли «особую народную библиотеку», листки которой с конца XVIII столетия «на подхват раскупаются простым народом, крестьянами и однодворцами» . Лубочные картинки знакомили простой люд с прошлой и настоящей жизнью России, других народов и стран. В книге воспоминаний знаменитого русского коллекционера и мецената купца Петра Ивановича Щукина о лубочных картинках есть такие впечатления: «Под сводчатыми воротами некоторых домов, выходивших на улицу, обыкновенно торговали книгами, литографиями и лубочными картинками, что придавало мрачным воротам веселый вид. Это были своего рода уличные картинные галереи. А какие забавные картинки встречались иногда<…>! Вот, например, одна, о которой не упоминает Ровинский : на англизированной белой лошади сидит верхом рыцарь в шлеме и кольчуге. С Андреевской лентой через плечо; подпись: «Государь и царь Иван Васильевич Грозный, человек справедливый, но сурьёзный» . Согласитесь, портрет просто фантастический. Фантазия народного художника выдала такую идею, которая была воплощена в картинке и затем это изображение торговцы лубком распространяли по всей России. Вид Ивана Грозного абсолютно театрализованный.

Торговец лубочными картинками. Лист из разрезной азбуки. 1870-е гг. (слева) / Петрушка Фарнос. Лубок. Конец XVIII в. (справа)

Новости, которые печатались в «Ведомостях» переводили в изображения, таким образом неграмотный народ по лубочным картинкам и комментариям косморамщика (раёшника) узнавал светские и не только новости. Тексты прибауток сегодня кажутся наивными, подчас смешными, но полтора века назад праздничная атмосфера ярмарочных гуляний заставляла замирать от восторга народ во время рассматривания картинок. Когда раёшнику приходилось комментировать картинку, о сюжете которой он не имел ни малейшего понятия, тогда он врал задорно и весело: «А эфто, пример-ро-ом, девка Винерка, в старину она богиней бывала, а теперича, значит, она на Спасских воротах на одной ножке стоит, а другою по ветру повертывается; а втащил её на ворота, стало быть, махину такую, Брюс, колдунище заморский» .

Взаимосвязь светского театра с народным в XVIII-XIX веках часто осуществлялась посредством опять же лубка. Ряд пьес, возникших на основе конкретных литературных источников, значительно переработанных могли обрести вид лубочной книжки, т.к. сюжет был представлен в картинках с подписями-комментариями. По такой книжке разыгрывалось представление, иными словами, оно инсценировалось народными исполнителями. Конечно, и в этих случаях источники были переделаны в соответствии с этикой народной драмы. Тем не менее, основные персонажи, их костюмы, главные речи близки конкретным первоисточникам.

Среди популярных лубочных романов, неоднократно инсценировавшихся, были истории о разбойниках – «Фра-Дьявол», «Могила Марии», «Черный гроб, или Кровавая звезда» и др.

Белорусская батлейка (вертеп). Конец XIX в. (слева) / «Три царя». Конец XIX в. (справа)

Интересны с точки зрения жанра петрушечная комедия и вертепная драма . И здесь тоже ряд аспектов, которые увлекают исследователей: разделение сюжетов по ярусам (два-три «этажа») вертепа, цветовая символика оформления вертепа, вид и костюмы кукол-персонажей и пр.

Кукольные комедии были завезены из Италии. Д.В. Григорович, описывая в очерке 1843 г. быт петербургских шарманщиков, среди которых кроме русских были итальянцы и немцы, замечает: «Главный промысел итальянцев — кукольная комедия. Разумеется та, которая доставляет на наших дворах столько удовольствия... не похожа на ту, которую вывез он из своего отечества. Обрусевший итальянец перевел ее как мог на словах русскому своему работнику... и тот уже преобразовал ее по-своему» . В очерке приведено и описание кукольного спектакля, в котором содержится пять из семи выделенных А.Ф. Некрыловой сцен, составляющих ядро комедии «Петрушки»: выход — представление героя, показ Невесты, лечение у Доктора, обучение солдатскому артикулу, финальная встреча с Чертом .

И.А. Зайцев. Петрушка. Перчаточная кукла. Конец XIX в. (слева) / Витрина с марионетками из балаганного представления И.А. Зайцева "Цирк на сцене" (справа)

Русский Петрушка всем нам хорошо известен, узнаваем его броский костюм – остроконечный колпак и красная рубаха. Свободная красная рубаха — юпа , остроконечный колпак — турик . Это одежда русских скоморохов. Так что можно проследить родословную нашего Петрушки: не только итальянский Пульчинелла, а и русские скоморохи и их кукольные игры. Думается, что именно к периоду - конец XVII — седина XVIII в., когда скоморошество полностью исчерпало себя, и следует отнести появление Петрушки — куклы, наследующей одежду и репертуар скоморохов.

Народные представления, городские и ярмарочные гулянья просуществовали относительно недолго и все же оставили яркий след в памяти нескольких поколений, отразились на творчестве многих людей искусства. Даже для тех, кто не испытал радости быть очевидцем этих праздников, они служат источником сюжетов и тем, приёмов, образов, являются сокровищницей народной культуры и эстетики. В наши дни наблюдается всё возрастающий интерес к народным театральным традициям, он проявляется в использовании их в массовых праздниках, гуляньях, развлечениях и т.п. Исполнительские фольклорные приёмы входят в спектакли как самодеятельных, так и профессиональных театров.

Песня: «Ай во поле! / Ай, во поле! / Ай, во поле липонька!». Лубок. 1875 г.

Езда на дрожках. Дама с зонтиком. Лубок. XVIII в.

«Фомушка и Ерёмушка. Прохор да Борис». Лубок. Первая четверть XIX в.

Женский праздничный костюм. Северные губернии России. XVIII -нач.XIX в. (слева) / Женский праздничный костюм. Северные губернии России. Шёлк XVIII в., ситец XIX в. (справа)

На этом мы завершаем цикл статей (Части №№15-19), посвященных народной зрелищной культуре. Нами были рассмотрены наиболее интересные, на мой взгляд, персонажи, жанры и обряды русских народных праздников и зрелищ.

Ровинский Д.А. Русские народные картинки. Спб., 1881. Т.5. С. 231

Фурманн П. Физиономия масленичных балаганов. Репертуар и пантеон, 1843. Т.1, кН.3, С.231

Дмитриев Ю.А. На старом московском гулянье. – В кн.: Театральный альманах ВТО, кн.6. С.347

ГЦТМ, ф.144, № 910, л.1

Гациский А.С. Когда угодно. - В кн.: Нижегородка. Путеводитель по Нижнему Новгороду и Нижегородской ярмарке. Н. Новгород, 1875. С. 169

ГЦТМ, ф.144, № 910, л.1

Некрылова А.Ф. Русские народные городские праздники, увеселения и зрелища. Кон. XVIII - нач. XX века. Ленинград, 1988. С. 99

Страхов Н.И. Мои петербургские сумерки. СПб., 1810 т.2. С. 51

Д.А. Ровинский (1824-1895) – известный юрист, коллекционер, издатель и исследователь гравюр. Основные труды: «Русские народные картинки» (СПб.,1881); «Подробный словарь русских гравированных портретов» (СПб.,1895).

Щукин ПюИюВоспоминания. Из истории меценатства России. М., 1997. С. 10

Цит. по: Левитов А.И. Типы и сцены сельской ярмарки. – Соч., т. 1. С.111

Григорович Д.В. Петербургские шарманщики // Григорович Д.В. Повести и рассказы. Т.1. СПб., 1873. С.9

Некрылова А.Ф. Севернорусские варианты «Петрушки» // Фольклор и этнография Русского Севера. Л., 1973. С.264

Балаганный театр

Балаганный театр - так называемый театр для народа. Игрался в "балаганах" - временных сооружениях на праздничных и ярмарочных площадях профессиональными актерами за деньги. Имеет те же тексты и то же происхождение, что и народный театр, но в отличие от него не имеет значимости, содержанием его становится фольклорной формы существования текста. Вместо мифологической зрелищность. За небольшим исключением - явления массовой культуры (зрелищность - товар). Все тексты балагана в той или иной степени - авторские, в обязательном порядке проходили цензуру. Отчасти проникая обратно в деревню, в казармы и на корабли, иногда обретали вторую фольклорную жизнь (те самые тетрадочки народных исполнителей, которыми они не пользовались).

Балаганный театр возникает в период Петровских реформ. Использовался как проводник государственной идеологии. Ликвидирован в 1918 году вместе с лубочной литературой и кулачными боями.

В послереволюционные годы была попытка монополизировать зрелище и создать "красный балаган", от этих попыток остались "агитбригады" и современные парады и шоу. Другим лицом многоликого балагана стало кино, а позже и телевидение. Многие элементы балагана "ушли" на эстраду и в цирк, в театр. В связи со сказанным может возникнуть впечатление, что Балаган есть нечто непременно низменное. Вовсе нет. Если литературная основа Балагана высока - то высок и Балаган. Так, театры Мольера и Шекспира были балаганами. Шекспировская традиция, как известно, погибла: в ХVI - XVII вв балаганы в Европе повсеместно запрещены. Через столетие, на других уже корнях, вырос современный европейский театр. Так что мало иметь высокую литературу, нужны еще и соответствующие постановки: поставить Шекспира теми же средствами, что и Чехова затруднительно.

Прибаутки балаганных дедов (а тогда уж сюда надо отнести и клоунаду, и конферанс и пр.), как и торговые выкрики, мы бы не стали относить к фольклорному театру. Если это и фольклорный театр, то совершенно особый - перед нами продукт ярмарочной, городской культуры. Хотя здесь есть развитая система работы актера со зрителями, а порой имеется и драматический текст (но не у торговцев) все же нет фольклорной формы его существования.

Театр «Раёк»

Раек -- это русская забава, раек -- это театр, а раешник, конечно же, артист, и чем он талантливее, тем больше зрителей отдадут ему свой пятачок, чем вызывал восторг у публики.

«Посмотрите, поглядите, -- весело и выразительно выговаривал раешник, -- вот большой город Париж, в него въедешь -- угоришь. Большая в нем колонна, куда поставили Наполеона; а в двенадцатом году наши солдатики были в ходу, на Париж идти уладились, а французы взбудоражились». Или все о том же Париже: «Поглядите, посмотрите! Вот большой город Париж; туда уедешь -- сразу угоришь.

Наша именитая знать ездит туда денежки мотать; туда-то едет с полным золота мешком, а оттуда возвращается без сапог и пешком!»

«Трр! -- кричит раешник. -- Другая штучка! Поглядите, посмотрите, вот сидит турецкий султан Селим, и возлюбленный сын его с ним, оба трубки курят и промеж собой говорят!

Мог раешник запросто высмеять и современную моду: «А извольте смотреть-рассматривать, глядеть и разглядывать Александровский сад. Там девушки гуляют в шубках, в юбках и в тряпках, в шляпках, зеленых подкладках; пукли фальшивы, а головы плешивы». Острое словечко, сказанное задорно и без злобы, конечно же, прощали, даже и такое: «Вот, смотрите в оба, идет парень и его зазноба: надели платья модные да думают, что благородные. Парень сухопарый сюртук-то старый купил за целковый и кричит, что он новый. А зазноба отменная -- баба здоровенная, чудо красоты, толщина в три версты, нос в полпуда да глаза просто чудо: один глядит на вас, а другой в Арзамас. Занятно!» И правда занятно. Своеобразной социальной сатирой становились присказки раешников, как, например, эта -- о Петербурге, где всегда проживало очень много иностранцев. «А вот город Питер, -- начинал приговаривать раешник, -- что барам бока вытер. Там живут смышленые немцы и всякие разные иноземцы; русский хлеб едят и косо на нас глядят; набивают свои карманы и нас же бранят за обманы».