Ф.М. Достоевский на театральной сцене. Лучшие спектакли по достоевскому Достоевский и театр какие произведения были инсценированы

Еще одна премьера — новый спектакль Камы Гинкаса по «Преступлению и наказанию». Идет он во «флигеле», на сцене которого 25 лет назад играли спектакль «Играем Преступление». «По дороге в…» не ремейк старой постановки. Мэтр перевернул всю композицию, сделав главной фигурой мрачного повествования Свидригайлова. В образ убийцы-философа вжился Игорь Гордин, главный актер Гинкаса последних лет. Никому больше режиссер не доверяет играть больные характеры сложных героев — юродствующих, рефлексирующих, жалких и страшных одновременно. Сильное впечатление зрителю гарантировано.

«Студия театрального искусства»

Серьезный спектакль серьезного театра. Зритель становится свидетелем восьми диалогов. Алеша, Иван, Грушенька, Катерина Ивановна, Смердяков и черт из кошмара Ивана Федоровича за день до суда над Дмитрием, якобы убившим отца, обнажают друг перед другом души. В их пространных, запутанных разговорах о Боге и вседозволенности рождается христианская истина о любви и всепрощении. Рождается, как водится, в муках: каждый диалог — пример сверхъестественной юношеской рефлексии. Как и в легендарных «Мальчиках», все происходит в черном пространстве. Герои подолгу сидят на двух деревянных скамейках, напоминающих церковную паперть. Одеты они также во все черное. Эта несколько нарочитая визуальная мрачность оправдана: ничто здесь не отвлекает от сложного текста и вопросов жизни и смерти, которые он ставит.

Когда теперь говорят, что мода на Достоевского началась в кино с легкой руки Владимира Бортко, сделавшего превосходную экранизацию "Идиота", то как-то забывают, что еще в начале ХХ века на сцене Московского Художественного театра шли спектакли "Братья Карамазовы" и "Бесы", вызвавшие бурю разноречивых отзывов.

Категорическим противником театральных интерпретаций Достоевского выступил Максим Горький. В 1913 году он заявлял: "Неоспоримо и несомненно: Достоевский - гений, но это злой гений наш. Он изумительно глубоко почувствовал, понял и с наслаждением изобразил две болезни, воспитанные в русском человеке его уродливой историей, тяжкой и обидной жизнью: садическую жестокость во всем разочарованного нигилиста и - противоположность ее - мазохизм существа забитого, запуганного, способного наслаждаться своим страданием, не без злорадства, однако, рисуясь им пред всеми и пред самим собою. Был нещадно бит, чем и хвастается... Достоевский - сам великий мучитель и человек больной совести - любил писать именно эту темную, спутанную, противную душу... Пора подумать, как отразится это озеро яда на здоровье грядущих поколений. После "Братьев Карамазовых" Художественный театр инсценирует "Бесов" - произведение еще более садическое и болезненное... Я предлагаю всем духовно здоровым людям, всем, кому ясна необходимость оздоровления русской жизни, - протестовать против постановки произведений Достоевского на подмостках театров..."

Актеры Художественного театра ответили писателю коллективным письмом, в котором отвергли его претензии к постановке романа Достоевского. Спектакль "Бесы" после 107 репетиций был поставлен Владимиром Немировичем-Данченко и прошел 45 раз.

Несмотря на то, что Достоевский с большой долей скептицизма относился к попытке переделок, его произведений для сцены, театр Достоевского существует и у нас, и за рубежом. В России с 1992 года проводится Международный фестиваль камерных спектаклей по произведениям Ф. М. Достоевского с целью обмена опытом сценического воплощения и осмысления литературного наследия великого русского писателя.

Организаторами фестиваля являются Федеральное агентство по культуре и кинематографии Российской Федерации, Комитет культуры и туризма Новгородской области, Новгородский академический театр драмы им. Ф. М. Достоевского. Среди участников фестиваля в разные годы были известные коллективы из Москвы, Санкт-Петербурга, Омска, Архангельска, Твери, Смоленска, Рязани, Великого Новгорода, Японии, Финляндии, Сербии, Украины, Беларуси. На фестивале были показаны премьерные и легендарные спектакли, композиции, представляющие в полном объеме академическое литературное наследие Ф. М. Достоевского, а также спектакли, основанные на фактах биографии писателя. В 1996 году фестиваль получил статус Международного, а с 2001 года в Старой Руссе он проводится ежегодно. [См.: 24].

Марина Брусникина, режиссер театра МХТ им. Чехова, так объясняет свой интерес к произведениям Достоевского: «Все, что связано с Достоевским, мне бесконечно интересно. Я открыла для себя этого писателя довольно поздно. И надо сказать, когда это произошло, я поняла, что нужно просто насильно заставлять всех людей читать этого автора, причем полное собрание сочинений. Потому что происходит поразительный эффект от накопления. Ты начинаешь проникаться состраданием к людям, к проблемам, к бедам человеческим. Особенно в наше время, когда мы живем совершенно иначе: не хотим думать, слышать о проблемах, о плохом. Мы все стремимся быть счастливыми людьми. А Достоевский делает что-то невероятное с душой. Мне кажется, если молодые люди будут читать Достоевского в большом количестве, то им будет трудно вырасти плохими людьми» .

Ставят по Достоевскому очень много, назвать все постановки, вспомнить всех режиссеров в рамках одной работы невозможно. Поэтому стоит обратить внимание не только и не столько на классические постановки произведений Достоевского, которые строго следуют за сюжетом. Нас интересует необычный взгляд на Достоевского, режиссерское видение его произведений.

Как заметил Немирович-Данченко, Достоевский всегда «писал, как романист, а чувствовал, как драматург». Писатель не написал ни одной пьесы, но современный театр невозможно представить без Достоевского. Его ставили лучшие режиссеры - Борис Ливанов, Юрий Любимов, Георгий Товстоногов, Анатолий Эфрос. Ставят Достоевского и поныне.

Сейчас только в московских театрах идет десяток пьес по Достоевскому. И все больше среди них необычных трактовок, порой доходящих до эпатажа. Одной из самых громких премьер стала «Нелепая поэмка», в которой на сцену выходит Великий Инквизитор из Братьев Карамазовых. Режиссер спектакля Кама Гинкас перенес действие из средневековой Испании в наши дни, на дно современного мира - с его бомжами и телеманией. Читая отзывы об этом спектакле, можно сделать следуюший вывод: в спектакле театр превращается в зрелище - но, по мнению театрального обозревателя Марины Гайкович, « это только обертка, куда режиссер попытался спрятать вечные вопросы Достоевского. В центре спектакля Камы Гинкаса - Иван Карамазов. Он придумал, как он сам ее называет, нелепую поэмку про Великого Инквизитора, он задает самые трагичные и самые проклятые вопросы, а брат Алеша молчит. И создается впечатление, что выхода нет, что человек обречен, что Бога нет, и все позволено. Спектакль закачивается неожиданно, когда главное слово романа Достоевского еще не сказано. Оно звучит в другом спектакле - «Мальчики», первой постановке нового театра «Студия театрального искусства». Это совсем иной взгляд на Достоевского. Режиссер Сергей Женовач взял за основу другую сюжетную линию «Братьев Карамазовых». Главная мысль спектакля - преображение души человеческой. Гимназисты, в первой сцене травившие Илюшу Снегирева, оказываются способными на сострадание и любовь» .

Привлекает к себе внимание и спектакль Валерия Фокина «Двойник» по повести Ф.М. Достоевского. Петербург захватил внимание режиссера Валерия Фокина. "Хоть я живу полтора года в городе на Неве, но уже ощутил его особенность. Понял, что у этого города есть свой внутренний шифр", - отмечает режиссер . И хоть повесть Достоевского "Двойник" давно волновала режиссера, однако осуществить постановку столь сложного произведения он решился только в северной столице. Одним из главных персонажей в повести, по мнению Валерия Фокина, является пространство Петербурга. Эта тема явственно просматривается и в постановке "Двойника". Он подчеркнул, что метафизический климат города Петра он попытался показать и в своих двух недавних спектаклях - "Шинели" и "Ревизоре" . Премьера спектакля Валерия Фокина состоялась в Александринском театре. Мнение театрального критика Екатерины Ефремовой: «После «Двойника» Валерия Фокина уже ничего не хочется: ни жить, ни любить, ни работать. Можно только впасть в уныние. Со сцены в зрительный зал обрушивается такая чудовищная лавина человеческой боли, душевного страдания и депрессивного сплина, что поневоле забываешь обо всем на свете: и о Петербурге, и о Достоевском, и о титулярном советнике Голядкине. Авторам этого первого переложения петербургской поэмы Достоевского на сценический язык хочется прямо в лицо процитировать Федора Михайловича: «Голядкин лишь выиграл от моего сплина».

Петербург художника Александра Боровского угрожающе-тревожен: зеркальные стены-двери, сквозь которые можно и войти, и выйти, отблески света люстр, обшарпанные стены домов, раскрытые окна подвалов и геометрически правильные решетки набережных, похожие на железнодорожное полотно. Что касается Достоевского, то, как известно он называл самого себя «настоящим Голядкиным». Петербургскую поэму во время первой читки Тургенев едва смог дослушать до половины, похвалил и уехал, видно очень куда-то торопился, Белинский же не скрывал своего восхищения, повторяя, что «только Достоевский мог доискаться до таких изумительных психологических подробностей».

Что до изумительных психологических подробностей, то в них Виктор Гвоздицкий вряд ли знает себе равных: в его интерпретации жизненная реальность Голядкина очень медленно и подробно трансформируется в болезненное подобие действительности, в которой и появляется двойник (Алексей Девотченко). Голядкин с ним живет, что называется, душа в душу: «Я смотрю на все совершенно так же, как вы» - и не такой уж он «человек-ветошка», как хочет казаться, и право, несомненно, в этом мире имеет (на достойные похороны). Честно говоря, в спектакле так до конца и остается не очень-то понятным, как трактовать двойника: то ли друг сердечный, то ли зеркальное отражение, то ли ангел-хранитель. Интерпретация, как известно, проблема интерпретатора.

С другой стороны, герой Виктора Гвоздицкого изначально чуть-чуть не в своем уме: происходящее кажется скорее плодом его больного воображения. Фокин придумал очень остроумную мизансцену: на сцене подобиями «полушарий» расположены две группы хора, каждая из которых пропевает по очереди некие музыкальные темы. «Да это же два полушария мозга разговаривают», - пошутила обитательница соседнего кресла, хорошо, что у нее на этом спектакле не отказало чувство юмора. Может быть, она и была права; никакого раздвоения личности, такого, знаете, по канонам учебника по психиатрии, в этом спектакле нет. Зато присутствует игровое ерническое начало: непростое сложносочиненное театральное предложение, достойное расшифровки на самых разных интеллектуальных уровнях.

Для пессимистов режиссер выстраивает по-балетному роскошную финальную сцену: женщины в черных траурных платьях-«клумбах» и с красными розами в руках (слева) и мужчины в белых фраках с зелеными венками, убранными белыми лентами, на шеях (справа); да еще и начальник отделения в парадном мундире с золотым шитьем (почему-то без орденов, видно, чтобы театральная реальность все же чем-то отличалась от жизненной) и с белой птицей в руках (несомненно, животных предпочитающий обществу обезумевших людей, которые не ведают, что творят). Голядкин появляется в белой смирительной рубашке, спрашивает: «А в этом нет ничего предосудительного?» - и прыгает в сценическую яму, женщины вослед ему бросают розы, мужчины - венки, то ли траурные, то ли праздничные: играется то ли история самоубийства, то ли выхода на театральную сцену, то ли чего-то еще, недоступного моему пониманию.

«Двойник» - на удивление постмодернистское произведение. Спектакль явно «распадается» по своей художественной речи на разные языки, кажется, что коллективная основа творчества, в нем декларируемая, в итоге не сплавляется единой режиссерской волей, а ее составляющие все же чересчур эклектичны. Возможно, спектакль с течением времени еще соберется в единое целое» .

Довольно необычную, в своем роде даже уникальную постановку привозил в Москву в 2005 году Пермский академический театр драмы - мюзикл, литературной основой для которого стало произведение Достоевского «Униженные и оскорбленные». Театральный обозреватель, журналист Александр Журбин рассказывает о своих впечатлениях от спектакля следующее: «Художественный руководитель Пермского академического театра драмы, Борис Мильграм, охотно рассказывает о мюзикле: "Владимирская площадь" - уникальный спектакль. Это истинный образец русского мюзикла. Когда серьезная литература переводится на язык поэзии и музыки, получается фантастическое музыкально-драматическое действо. Но Достоевского нельзя просто спеть. Написанную им историю надо рассказать так, чтобы она нашла отклик в душе нашего зрителя". Впервые «Владимирская площадь» увидела свет в начале февраля текущего года в Перми. Зрители действительно ответили создателям настоящей любовью: весной 2005 года спектакль, который позиционировали как "оперу для драматического театра", отправился на Х фестиваль русского театра в Марселе. Позже растроганный директор фестиваля, известный французский актер и режиссер Ришар Мартен, сказал, что "спектакль "Владимирская площадь" сумел схватить за сердце искушенную французскую публику". Мюзикл, в постановке питерского режиссера Владислава Пази, был построен на контрастах: лирические сцены сменялись сценами бурного веселья. Некоторые сцены поразили, и даже возмутили своей направленностью на успех у западной публики - этакие стереотипные русские примочки: цыгане, разудалые пьянки…. Все время ожидалось, когда же на сцене нарисуется бурый медведь, спокойно гуляющий по улице города… Но, вместе с тем, ясно одно, что при должной работе, «Владимирская площадь» может стать хитовым спектаклем» . По мнению Александра Журбина, если бы Федор Михайлович увидел спектакль, ему бы понравилось. Но журналист задается вопросом - для чего при производстве мюзикла, претендующего на массовый успех, его создатели «пытали» великое произведение русской классики?.

Анджей Вайда в 2004 году поставил спектакль «Николай Ставрогин». Театральный обозреватель «Вечерней Москвы» Петр Кузьменок, побывав на премьерном показе спектакля, на страницах газеты делился впечатлениями: «…Из серо-стальной мглы появляется Николай Ставрогин (Владислав Ветров) и начинает прямо в зал исповедь своей извращенной души. Сначала на его совести была гибель девочки Матреши, а дальше в своей страсти к погружению во зло он не знал ни удержу, ни душевных мук. Одержимый этим бесом, он подчиняет себе слабые души людей, охваченных гордыней, алчностью и мелкими страстями. Он - главный сеятель и куратор бесовщины…

Зря во всех своих телеинтервью перед премьерой Галина Борисовна Волчек предупреждала, что в спектакле Вайды зрителей ждет погружение в глубины человеческой психологии, опрометчиво настраивая публику на встречу с непроглядным занудством. Спектакль Вайды, по-моему, хорош именно тем, что все копания в закоулках психологии персонажей он оставляет за кадром. Мы видим уже результат - сложившиеся типы характеров. Поэтому следишь за их поступками, действиями, в итоге начинаешь даже интересоваться сюжетом.

Психологические типы даны в спектакле в сконцентрированном состоянии, эссенцией человеческой сути. Вайда оставляет актерам узкий коридор - сыграть правдиво и преувеличенно броско одновременно. Поэтому так неприятно обжигает нервная взвинченность Елены Яковлевой, играющей Лебядкину. Ей отпущено слишком мало сценического времени, чтобы сыграть и безумие, и мудрость, покорность судьбе и восстание духа. Порой ее игра настолько гротескна, что вот-вот станет карикатурной. Но она убеждает в подлинности, реальности своей героини. Сергей Гармаш в роли капитана Лебядкина великолепен - щедр по краскам, заразителен своей размашистостью, игрой в хитрость и острый ум. Кто-то уже сказал: ну, это беспроигрышное попадание в актера! Вот и прекрасно. Великолепны Игорь Кваша - Степан Трофимович Верховенский и Тамара Дегтярева - Прасковья Ивановна. На спектакле становится просто интересно следить, как виртуозно Кваша делает своего героя то смешным, то нелепым, по-детски беспомощным; как героиня Дегтяревой пытается быть рассудительной и строгой или вдруг впадает в кокетливую обиженность и старческую капризность.

Говорю об актерах, поскольку в них ярче отражена своеобразная эклектичность постановки. Вайда каждый эпизод большого литературного полотна, преобразованного для сцены, открывает своим стилистическим ключом. Сходка революционных либералов поставлена им как издевательский шарж, сцены с Лизой (Ольга Дроздова) подобны мелодраме индийского кино, есть бытовые зарисовки, есть элементы почти эпические. Этот режиссерский антистиль удачно вписан в оформление (сценография и костюмы Кристины Захватович, жены Анджея Вайды): серо-стальное небо с грозовыми облаками, всполохами зари и заката; серое, распаханное, без травинки и былинки с проблесками луж поле; ширмы которые выносят и расставляют «слуги сцены» - их лица скрыты капюшонами, а униформа напоминает кинофантастику об инопланетянах.

Сравнивать спектакль Вайды с тем, что у Достоевского или с тем, что, по нашему мнению, хотел сказать Федор Михайлович, смысла нет - они все равно лежат в разных временных и материально-художественных плоскостях. Надо считаться с тем, какими увидел «Бесов» великий режиссер. Достоевского он увидел без дорогого русскому сердцу надрыва и страдальчества. А его персонажей людьми одержимыми: кого собственными сверхидеями, кого своими несчастьями и своей добротой, а кого и взращиванием зла в себе и окружающих. Недобрыми он их увидел. Не такими, как большинству из нас хочется. А получилось убедительно» (Вечерняя Москва, 22 марта 2004 года) .

Еще одна, на мой взгляд, самая неожиданная постановка - Достоевский в кукольном театре: в Новокузнецком театре кукол в 2001 году состоялась премьера спектакля «Бобок» по одноименному рассказу Федора Достоевского. Эта постановка закрепила за театром славу «взрослого кукольного». Театральный обозреватель и критик из Новокузнецка Петр Кузнецов, рассказывая о постановке, говорит так: «Выбор этого экзотического для театра кукол произведения не случаен. Основание - тематические рамки фестиваля «Кузбасс театральный», посвященного как раз 180-летию Федора Михайловича. Рассказ «Бобок» известен немногим. Даже самые преданные поклонники Достоевского могут найти это произведение только в первых изданиях сочинений классика. Но сделать из рассказа даже традиционную (с живыми актерами) инсценировку до сих пор никто не решался. Зато для главного режиссера театра кукол Юрия Самойлова такая постановка была давней мечтой. «Мысль поставить «Бобка» на сцене театра кукол у меня созрела еще в годы учебы в театральном училище, лет 20 назад, - вспоминает Юрий. - В отличие от других, я не считаю этот рассказ бессюжетным. Здесь, на мой взгляд, нет свойственной Достоевскому философии. Все достаточно просто и понятно. Изюминкой пьесы является изысканный юмор писателя. Так шутить кроме Достоевского никто не может. Правда, не все зрители понимают этот юмор. Но это совсем не значит, что спектакль остался непонятым. Просто перед нами появилась задача наиболее ярко выразить некоторые эпизоды спектакля». Судя по всему, артистам это удалось. Минутная возня, традиционно «пристегнутая» к началу спектакля, сменилась стойкой, даже пугающей тишиной. Сюжет нельзя назвать захватывающим. Его канва строится на том, что непризнанный писатель, заполняющий душевную пустоту пьянством, попадает в чистилище, долину между раем и адом. Там его душа наблюдает за общением других обитателей, а сам он остается за кадром. Перед зрителем проходит один за другим несколько персонажей: генерал-майор, гувернантка, надворный советник, граф и другие. Все они рассказывают свои истории из уже прожитой жизни и одновременно исповедуются в своих грехах. Затем один за другим отправляются кто в рай, кто - в ад. Появление каждого персонажа сопровождается звуками «Б-Ба-Бо-Б» - это последнее, что произносит человек перед смертью. Отсюда и название - «Бобок». Другими словами, это тот, чья душа покидает тело и попадает в чистилище. Так, за вечным вопросом - есть ли жизнь после смерти - последовал один из двух возможных вариантов ответа: есть. По мнению одного из героев, только там можно обрести покой и познать, что такое истина. Ибо «жить на земле и не лгать - невозможно, потому что жизнь и ложь - синонимы». «Свести с ума там сведут, - сетует другой, - а умнее никого не сделают». Если говорить о смерти, то к Достоевскому, точнее к его творчеству, она не имеет никакого отношения. Иначе не сохранилась бы актуальность тезисов, пришедших к нам из 19 века: «образованные голодают, купцы жируют. Стало быть, ученость никому не нужна» или «всех умней тот, кто раз в неделю себя дураком назовет». Все это вполне соответствует и нашей эпохе...».

Многие режиссеры пробуют ставить Достоевского. Будь то художественный фильм, будь то спектакль - актеры и режиссеры преподносят нам своего Достоевского так, как они его понимают, как они видят его героев, объясняют психологию их поступков. Во что выливается это видение - в трагедию, комедию или фарс - зависит от задачи, которую ставит перед собой режиссер, от того, какую идею он хочет вывести на первый план. Но, как сказал Лев Аннинский, «с Достоевским всегда так: идёшь поразвлечься, а попадаешь на Страшный Суд».

11 ноября исполняется 197 лет со дня рождения одного из величайших писателей Федора Михайловича Достоевского, чьи произведения давно стали не только литературной, но и театральной классикой. Сегодня мы расскажем вам о 5 ярких спектаклях по произведениям Достоевского, которые в ближайшее время можно посмотреть в Москве.

1. Рок-опера «Преступление и наказание» в Московском театре мюзикла
Идея экстравагантной интерпретации классического романа Достоевского, ставшего своего рода визитной карточкой писателя, пришла в голову режиссера, сценариста, народного артиста РСФСР Андрея Кончаловского. Он вместе с поэтом Юрием Ряшенцевым при участии Марка Розовского создал не просто новую редакцию рок-оперы «Преступление и наказание», написанной 35 лет назад композитором Эдуардом Артемьевым, а нечто совершенно новое и непохожее ни на что. В мюзикле задействовано 60 человек. Время происходящих событий размыто. Постановка богата разнообразными музыкальными стилями — можно услышать оперу, рок-оперу, а также нотки городского и народного романса. Декорации создавались в Лондоне по эскизам художника-постановщика Мэтта Диили. В качестве одного из хореографов выступил известный американский профессионал в этой области Куинн Уортон. Кастинг был очень масштабным. Например, на роль Сони Мармеладовой претендовало 1500 девушек, из которых было отобрано всего 5 артисток.
Когда: с 20 октября по 11 ноября
Где: Московский театр мюзикла
Цена от 500 до 10 000 руб

2. Спектакль «Идиот» в Театре наций
С легкой руки режиссера Максима Диденко, трижды номинированного на «Золотую маску», спектакль по одноименному роману Достоевского «Идиот», получил совершенно новое звучание и визуальное воплощение. В постановке на сцену выходят всего пять артистов: Ингеборга Дапкунайте, Евгений Ткачук, Артем Тульчинский, Роман Шаляпин и Александр Якин. Ингеборга исполняет роль Князя Мышкина. Режиссер спектакля пояснил, что для него главным в данной истории является любовный треугольник «Мышкин – Настасья Филипповна – Рогожин» и события, закрученные в этот сюжет. По словам, Диденко, «в нашем мире, среди всего прочего, утеряно две вещи: культура клоунады и восприятие Достоевского как живого ироничного человека». Именно поэтому было решено делать спектакль в жанре «черной» клоунады.
Когда: 23 ноября
Где: Театр наций
Цена : от 1 000 до 4 000 рублей

3. Спектакль «Кроткая» в Театральном центре «На Страстном»
Одно из последних произведений Достоевского, повесть «Кроткая», стало поводом для моноспектакля режиссера Павла Сафонова и актера Евгения Стычкина. Мрачная история о скоротечности жизни, любовных ранах и душевных мытарствах героя призвана напомнить зрителям о необходимости риска, борьбы с чувством собственной важности и самопожертвовании ради сохранения любимых людей. Бедная молодая девушка без любви выходит замуж за ростовщика, который сразу после венчания начинает наказывать жену невыносимым молчанием. Рассказ ведется от лица ростовщика, который не объясняет, почему он так жесток к жене. В одной из заключительных сцен герой просит прощения у супруги и клянется, что любит лишь ее одну. Но эта исповедь не помогает ему спасти девушку, и она выбрасывается из окна.
Когда: 15, 4 ноября
Где: Театральный центр «На Страстном»
Цена: от 200 до 1000 рублей

4. Спектакль «Чужая жена и муж под кроватью» в Театре им. Вахтангова
На сцене Первой студии Тетра им. Вахтангова режиссер Екатерина Зонненштраль решила рассказать зрителям историю о вечных «достоевских» темах: любви, страсти и ревности, способной довести человека до сумасшествия. В спектакле нет декораций — ведь ничего не должно отвлекать публику от игры актеров. По словам режиссера, в своем раннем произведении Достоевский иронизировал над популярностью водевилей в те времена. Рассказ «Чужая жена и муж под кроватью», составленный автором из двух произведений «Чужая жена» и «Ревнивый муж», написан легким языком, присущим Достоевскому в ранний период его творчества.
Когда: 9 ноября
Где: Первая студия Театра им. Вахтангова
Цена: от 800 до 1 000 рублей

5. Спектакль «Брат Алеша» в Новом московском драматическом театре
Пьеса известного драматурга Виктора Розова «Брат Алеша» написана по мотивам романа Достоевского «Братья Карамазовы». Для сценической версии из этой истории Розов выделил лишь одного героя — младшего из братьев Карамазовых, пытающегося найти выход из тупика, в который зашли отношения между людьми. Розов ясно рисует картину, в которой показывает, что брат Алеша не сдается и верит в то, что через все испытания можно пройти лишь «рука в руку». Режиссером спектакля выступила Татьяна Розова.
Когда: 6 ноября
Где: Новый московский драматический театр
Цена: 500 рублей

В выходные театр «Приют комедианта» представляет премьеру - постановку по роману Федора Достоевского «Братья». В городе, досконально описанном Достоевским, театры всегда с болезненной нежностью относились к прозе этого писателя. «Бумага» выбрала десять постановок по текстам Достоевского, в которых люди страдают, унижаются и не могут больше терпеть жизни.

Фото из спектакля Театра балета Бориса Эйфмана «По ту сторону греха»

«Братья» , «Приют комедианта»

Ближайшая премьера по Достоевскому - постановка «Братья » молодого режиссера Евгении Сафоновой по мотивам романа «Братья Карамазовы». Жанр постановки характеризуется как «психоделический коллаж». Ни о каком следовании роману речи не идет: основываясь на собственных размышлениях о тексте, режиссер и команда молодых артистов из «Этюд-Театра» представляют набор зарисовок, основанных на некоторых сюжетных коллизиях и персонажах.

«Идиот. Возвращение» , «Мастерская»

Григорий Козлов поставил в своем театре на Народной улице четырехчасовой спектакль по фрагменту романа Достоевского. В основу легла лишь первая часть «Идиота»: князь Мышкин возвращается домой, знакомится с другими персонажами и оказывается в итоге у Настасьи Филипповны. В отличие от предыдущей постановки «Идиот. Возвращение», это внимательный, практически без отступлений, перенос текста Достоевского на сцену.

«Кроткая» , «Мастерская»

Еще одна работа «Мастерской» по Достоевскому - более камерная и менее продолжительная - «Кроткая ». Автор спектакля - Андрей Гаврюшкин, он же исполнитель главной роли. Сценическими средствами мир постановки делится на реальный и загробный, а артисты пересказывают драматическую историю, в которой уязвленное самолюбие пересиливает чувство к другому человеку.

«Двойник» , Александринский театр

Самая большая концентрация постановок по Достоевскому - на сцене Александринского театра. Его худрук Валерий Фокин обращается к текстам этого писателя на протяжении всей своей творческой карьеры. Спектакль «Двойник » основан на одноименной фантастической повести писателя. Постановка Фокина - первая реализация текста на театральной сцене, чем в Александринке очень гордятся. В этом спектакле сочетаются музыка, вокал, пластика, а действие происходит в декорациях Петербурга, по большей части тех, что принято называть «Петербургом Достоевского».

«Литургия Zero» , Александринский театр

Еще одна постановка Фокина по Достоевскому в Александринке - спектакль «Литургия Zero ». В основанном на романе «Игрок» спектакле режиссер вслед за писателем исследует тему распада человеческой личности. Игра и рулетка порабощают персонажа и подвергают его личность значительной и фатальной деформации.

«Сон смешного человека» , Александринский театр

Третий спектакль по Достоевскому в Александринском театре (но уже не Валерия Фокина, а Ирины Керученко) - «Сон смешного человека ». Спектакль вновь о том, что порой происходит с самыми лучшими устремлениями души человека. В этот раз тема катастрофического саморазрушения раскрывается через разрушение мира вокруг главного героя, смешного человека, в исполнении молодого артиста Ивана Ефремова.

«Подросток» , МДТ

На сцене МДТ Олег Дмитриев поставил роман Федора Достоевского «Подросток », в котором речь идет о конфликте между отцом и сыном и о том, как формируется личность главного героя: через алчность и желание наживы. Под музыку Баха, Вертинского и Паганини режиссер выстраивает на сцене повествование, в котором нет катарсиса и расслабления - все действие происходит на пике напряжения.

«Преступление и наказание» , Театр имени Ленсовета

На камерной сцене Театра имени Ленсовета идет спектакль студии театра «Преступление и наказание ». По задумке, молодые артисты в постановке вновь должны напомнить, насколько ценна человеческая жизнь и как важно помнить, что идея - это всего лишь идея. Замысел постановки учитывает современный контекст, в котором фамилии Раскольникова находится множество трагически известных синонимов, таких как Брейвик и другие.