Главная Парикмахерские услуги Языкознание и этногенез славян, древние славяне по данным этимологии и ономастики. Что такое этногенез? Этногенез восточных славян Языкознание и проблема этногенеза славян

Языкознание и этногенез славян, древние славяне по данным этимологии и ономастики. Что такое этногенез? Этногенез восточных славян Языкознание и проблема этногенеза славян

Настоящая работа посвящена проблеме лингвистического этногенеза славян - вопросу старому и неизменно актуальному. Тема судеб славянских индоевропейцев не может не быть широка и сложна, и она слишком велика для одного вынужденно краткого очерка, поэтому необходимо заранее отказаться от подробного и равномерного освещения, сообщив лишь некоторые... интересные результаты и наблюдения, главным образом из новых этимологических исследований слов и имен собственных

Настоящая работа посвящена проблеме лингвистического этногенеза славян - вопросу старому и неизменно актуальному. Тема судеб славянских индоевропейцев не может не быть широка и сложна, и она слишком велика для одного вынужденно краткого очерка, поэтому необходимо заранее отказаться от подробного и равномерного освещения, сообщив лишь некоторые наиболее, как мне представляется, интересные результаты и наблюдения, главным образом из новых этимологических исследований слов и имен собственных, перед которыми поставлена высшая цель - комбинации и реконструкции моментов внешней языковой и этнической истории.

Собственно, задача проста, насколько может быть проста монументальная задача: отобрать и реконструировать форму, значение и происхождение древнего лексикона славян и извлечь из этого лингвистического материала максимум информации по истории этноса. Над воссозданием праславянского лексического фонда работают в Москве и в Кракове , если говорить только о новых больших этимологических словарях. Разумеется, над этими и близкими вопросами работает значительно больший круг лиц у нас и во многих других странах. Надежная реконструкция слов и значений - путь к реконструкции культуры во всех ее проявлениях. Почему славяне заменили индоевропейское название бороны новым словом? Как сложилось обозначение действия "платить" у древних славян? Что следует думать относительно ситуации "славяне и море"? Как образовалось название корабля у славян? На эти и на многие другие вопросы мы уже знаем ответы (к вопросу о море мы еще обратимся далее). Однако многие слова по-прежнему неясны, другие вообще вышли из употребления, забыты, в лучшем случае сохраняются на ономастическом уровне. Отсюда наш острый интерес к ономастическим материалам и новым трудам вроде Словаря гидронимов Украины , которые углубляют наши знания древней славянской апеллативной лексики и дают пищу для рассмотрения новых принципиальных вопросов по ономастике, например, о славянском топонимическом наддиалекте, о существовании славянских генуинных гидронимов, т. е. таких, у которых апеллативная стадия отсутствует, например, *morica и его продолжения в разных славянских гидронимиях.

Наконец, древний ареал обитания, прародину славян тоже нельзя выявить без изучения этимологии и ономастики. Как решается этот вопрос? Есть прямолинейные пути (найти территорию, где много или все топонимы-гидронимы чисто славянские) и есть также, должны быть, более тонкие, более совершенные пути. Что происходило с запасом лексики и ономастики, когда мигрировал древний этнос? Называл ли он только то, что видел и знал сам? Но "словарь народа превосходит действительный (актуальный) опыт народа" , а значит, он хранит еще не только свой древний петрифицированный опыт, но также и чужой, услышанный опыт. Это тоже резерв нашего исследования. Славянская письменность начинается исторически поздно - с IX в. Но славянское слово или имя, в том числе отраженное в чужом языке - это тоже запись без письменности, меморизация. Например, личное имя короля антов rex Boz у Иордана (обычно читают Бож "божий") отражает раннеславянское *vozhь, русск. народн. вож (калька rex = вож), книжн. вождь, уже в IV в. с проведенной палатализацией, слово вполне современного вида.

Славяне и Дунай

Чем были вызваны вторжения славян в VI в. в придунайские земли и далее на юг? Союзом с аварами? Слабостью Рима и Константинополя? Или толчок к ним дали устойчивые предания о древнем проживании по Дунаю? Может быть, тогда вся эта знаменитая дунайско-балканская миграция славян приобретет смысл реконкисты, обратного завоевания, правда в силу благоприятной конъюнктуры и увлекающегося нрава славян несколько вышедшего из берегов... Чем иным, как не памятью о былом житье на Дунае, отдают, например, старые песни о Дунае у восточных славян - народов, заметим, на памяти письменной истории никогда на Дунае (scil. - Среднем Дунае) не живших и в раннесредневековые балканские походы не ходивших. Если упорно сопротивляться принятию этого допущения, то можно весьма затруднить себе весь дальнейший ход рассуждении, как это случилось с К. Мошинским, который, слишком строго понимая собственную концепцию среднеднепровской прародины славян, пришел даже к у тверждению, что в русских былинах Дунаем назывался Днепр... 14, с. 152-153]. Ненужное и неестественное предположение. Еще более трудным оказывается положение тех ученых, которые с Лер-Сплавинским пытаются доказать, что у славян был широко распространен первоначально не гидроним Dunaj, а апеллатив dunaj "лужа", "море", якобы из и.-е. *dhou-na . В последние годы эту неудачную этимологию повторил Ю. Удольф 16, с. 367]. Заметим, что все трое ученых ищут прародину славян в разных местах: Лер-Сплавинский - в междуречье Одера и Вислы, Мошинский - в Среднем Поднепровье, а Удольф - в Прикарпатье. Их объединяет, пожалуй, лишь стремление опровергнуть древнее знакомство славян с Дунаем - гидронимом и рекой, настойчиво подсказываемое языком. А стоило, наверное, прислушаться к голосу языка.

"Прародина" - "взятие родины"

Термин "прародина" крайне неудачен и обременен биологическими представлениями, которые сковывают мысль и уводят ее на неверные пути (есть, правда, словоупотребление еще более романтичное и соответственно менее научное, чем прародина, Urheimat - польск, prakolebka "древняя колыбель" , англ. cradle). Отсюда можно заключить, что если у человека родина - одна, то и у народа, языка - одна прародина. Однако небольшой типологической аналогии достаточно, чтобы задуматься всерьез над другой возможностью. Пример - венгры, у которых родин или прародин было несколько: приуральская, где они сформировались и выделялись из угорской ветви, севернокавказская, где они общались с тюрками-булгарами, южноукраинская, где начался их симбиоз с аланами, и, наконец, "взятие родины" на Дунае - венг. honfoglalas, нем. Landnahme, термин, кстати, очень деловой и весьма адекватный, не содержащий иллюзию изначальности, которая неизбежно присутствует в слове прародина. Исландцы тоже хорошо помнят свое "взятие родины" (landnama). Поэтому методологически целесообразнее сосредоточиться не на отыскивании одной ограниченной прародины, а на лингвоэтногенезе, или лингвистических аспектах этногенеза. Четкой памяти о занятии родины у славян не сохранилось, о чем, с одной стороны, можно пожалеть, имея в виду доказанную эффектную траекторию древних венгров из Приуралья на Дунай и память о ней, а с другой стороны - нужно научиться правильно интерпретировать сам факт отсутствия памяти и о приходе славян издалека. Ведь существуют примеры тысячелетней памяти о ярких событиях в жизни народа (в первую очередь - об этнических миграциях) даже в условиях полного отсутствия письменности. Отсутствие памяти о приходе славян может служить одним из указаний на извечность обитания их и их предков в Центрально-Восточной Европе в широких пределах.

Мне кажется, я не ошибусь, если скажу что в настоящее время надо считать законченным (исчерпавшим себя) предыдущий период или направление прямолинейных исканий прародины славян, когда с усилением темпа миграции прямо ассоциировали убыстрение изменений языка и лексики, когда исходный характер этнической области старались обосновать, всеми силами доказывая славянскую принадлежность ее (макро)-гидронимии или обязательное наличие в ней "чисто славянской топонимики", будь то висло-одерская с постепенным расширением в одерско-днепровскую , или правобережно-среднеднепровская , или припятско-полесская .

Первоначально ограниченная территория?

Прежде чем мы приступим к пересмотру распространенной аргументации прародины, полезно вспомнить мудрые слова Брюкнера, который давно ощутил методологическую неудовлетворительность постулата ограниченной прародины: "Не делай другому того, что неприятно тебе самому. Немецкие ученые охотно утопили бы всех славян в болотах Припяти, а славянские - всех немцев в Долларте (устье реки Эмс. - Т. О.); совершенно напрасный труд, они там не уместятся; лучше бросить это дело и не жалеть света божьего ни для одних, ни для других" (цит. по ). Это, конечно, была шутка, но проблема размера прародины имеет серьезное научно-методологическое значение. Верно замечено, что идея ограниченной прародины (в немецкой этногенетической литературе активно пользуются еще термином "Keimzelle", буквально "зародышевая клетка", что совсем уводит нас в биологию развития) - это пережиток теории родословного древа . Необходимо считаться с подвижностью праславянского ареала, с возможностью не только расширения, но и сокращения его, вообще - с фактом сосуществования разных этносов даже внутри этого ареала, как и в целом - со смешанным характером заселения древней Европы, далее - с неустойчивостью этнических границ и проницаемостью праславянской территории. Вспомним поучительный пример прохода венгров в IX в. сквозь восточнославянские земли уже в эпоху Киевского государства. Отдельность этноса не исключала его дисперсности , а для древней поры просто обязательно предполагала ее.

Изначальность диалектного членения

Хотя современное изучение индоевропейских диалектов ведут обычно от Мейе, он вполне отдавал дань унитаристской концепции индоевропейского праязыка , а славянские языки тем более производил из "почти единого наречия" , забывая в данном вопросе завет своего учителя Ф. де Соссюра о диалектном членении внутри первоначального ареала. Стоит ли удивляться, что до последнего времени говорят о "единстве" общеславянского языка , покойный 3. Штибер пришел да;ке к выводу, что до 500 г. н. э. в славянском имелась только одна (!) диалектная особенность, в чем ему тут же вполне резонно возразили, что так просто не могло быть в тех условиях . Малые размеры праславянской территории, как и первоначальная бездиалектность праславянского языка, - это не доказанные истины, а предвзятые идеи. В науке накоплен большой материал, свидетельствующий об ином. Индоевропеистика давно считается с диалектными различиями внутри первоначального ареала . Современная романистика уже не держится за идею одной народной латыни . С разных сторон указывают на то, что язык есть интеграция , что славянский языковой тип - результат консолидации , что уместно говорить о многокомпонентности каждого языка , наконец, доступные письменные свидетельства о древних эпохах прямо показывают, что чем дальше в глубь веков, тем языков было больше, а не меньше. В духе понимания этих или подобных фактов в современной литературе по истории русского и славянских языков можно чаще встретить выражение вроде "славянское этноязыковое объединение" . Верно замечено, что праславянский язык - не искусственная модель, а живой, многодиалектный язык.

Праславянский - живой язык или "непротиворечивая" модель?

Эпоха структурного моделирования в последние два десятилетия ощутимо коснулась и праславянского языка, в чем-то притормозив полноту постижения его оригинальных особенностей, потому что в моделировании, в конструировании "непротиворечивой" модели как нигде проявляется это reductio ad unum , упрощающее, а не обогащающее наши представления о предмете.

Принимая во внимание авторитетность языкознания, можно понять, что такая унитаристская концепция праславянского языка не могла не влиять негативно на историю и археологию, ср., например, высказывание историка о едином "государстве" (!) всех славян перед их экспансией , распространение среди археологов преувеличенных мнений об общности материальной культуры древних славян, тогда как славянство в действительности археологически не монолитно . Архаизм языка отнюдь не проистекает прямо от автохтонизма народа, как, впрочем, и инновации не обязательно связаны с миграциями. Все это самостоятельные лингвистические вопросы. Что же касается этнического автохтонизма, то это особая проблема: Хирт, например, считал, что славяне и балты дольше других оставались в пределах индоевропейской прародины , а археолог Косинна утверждал, что славяне и арийцы (балтов он вообще в расчет не принимал) были дальше всех от центра на восток .

Унитаристская концепция рассматривала лингвистическую дифференциацию (Мейе: "свой собственный тип") как результат внешнего импульса - субстрата . Ниже мы еще коснемся разных моделей праславянского языка в духе сложения-вычитания. А в вопросе о субстрате нам больше импонирует точка зрения Покорного в том, что "каждый народ реагирует на свой субстрат по-разному" .

Таким образом, на смену представлению о первоначально бездиалектном праславянском языке приходит учение о диалектно сложном древнем языке славян с сильно развитым древним диалектным словарем . Неверным оказывается популярное деление истории праславянского языка на два периода - консервативный (якобы оседлый) период и период коренных изменений (миграционный). Существуют серьезные доводы, что как раз оседлая жизнь создает условия для дифференциации языка, тогда как кочевая жизнь сглаживает различия .

Из верного общего положения о конечности также языкового развития не следует вывод, что в условиях праязыка и прародины один язык можно объяснить, лишь возведя его к другому, подобно тому как это нередко делается в археологии путем объяснения одной культуры из другой.

"Метод исключения"

Возможна ли чисто славянская гидронимическая область? Нет, это наивная концепция. В пределах славянского ареала всегда были дославянские и неславянские элементы, как были они, бесспорно, и в Прикарпатье, что вынужден признать и Удольф. стерильно чистое (бессубстратное) этническое пространство - исключительное и сомнительное явление. Нет чисто славянских топонимических территорий , и одна эта выразительная констатация бесповоротно "зачеркивает "метод исключения" немецкой школы (Фасмер, сейчас - Удольф) который, если применять его прямолинейно ("где не жили прасяавяне?"), исключит славян из Европы совсем что, конечно, не соответствует действительности и не может отменить факта древнего обитания славян в Центрально-Восточной Европе в достаточно широких (и подвижных) пределах.

Подвижность древнего ареала

Как исследовать древнюю подвижность славянского ареала средствами языкознания - ономастики и этимологии? Важнейшим материалом для этого служат состав и происхождение местных (водных) названий. При этом обращают внимание на кучность однородных названий, а район кучности водных названий исконного славянского вида объявляется районом древнейшего распространения славян, иначе - их прародиной. Именно такой прямолинейный вывод относительно Прикарпатья (бывшая Галиция) сделал в своей новой большой книге (см. ) Ю. Удольф. Однако динамика этнических передвижений отражается в топонимии не прямо, а преломленно. Кучность однородных славянских названий, как раз характеризует зоны экспансии, колонизованные районы, а отнюдь не очаг возникновения, который по самой логике должен давать неяркую, смазанную картину, а не вспышку. Это положение обосновал В. А. Никонов . Удольф обнаружил в Прикарпатье, по-видимому, один из районов освоения славянами, но не искомую их прародину. Второе положение Никонова - об относительной негативности топонимии ("в сплошных лесах бессмысленны названия Лес..." - тоже имеет самое прямое отношение к вскрытию динамики заселения через анализ топонимии, но оно, к сожалению, прошло незамеченным как для Удольфа, так и для его рецензента Дикенмана . Оба они удивлены, почему в гидронимии болотистого Полесья не встретишь термина Болото, а, между тем, в Полесье, как мы теперь знаем, все в порядке. В современной индоевропеистике было бы полезно шире применять эти положения, что помогло бы избежать ошибок или явных преувеличений, одно из которых мы специально рассмотрим далее.

Славянский и балтийский

Важным критерием локализации древнего ареала славян служат родственные отношения славянского к другим индоевропейским языкам и прежде всего - к балтийскому. Принимаемая лингвистами схема или модель этих отношений коренным образом определяет их представления о местах обитания праславян. Например, для Лер-Сплавинского и его последователей тесный характер связи балтийского и славянского диктует необходимость поисков прародины славян в непосредственной близости к первоначальному ареалу балтов . Неоспоримость близости языков балтов и славян подчас отвлекает внимание исследователей от сложного характера этой близости. Впрочем, именно характер отношений славянских и балтийских языков стал предметом непрекращающихся дискуссий современного языкознания, что, согласимся, делает балто- славянский языковой критерий весьма ненадежным в вопросе локализации прародины славян. Поэтому сначала необходимо, хотя бы кратко, остановиться на самих балто-славянских языковых отношениях.

Сходства и различия

Начнем с лексики как с важнейшей для этимологии и ономастики. Сторонники балто-славянского единства указывают большую лексическую общность между этими языками - свыше 1600 слов . Кипарский аргументирует эпоху балто-славянского единства общими важными инновациями лексики и семантики: названия "голова", "рука", "железо" и др. . Но железо - самый поздний металл древности, отсутствие общих балто-славянских названий более древней меди (бронзы) наводит на мысль о контактах эпохи железного века, т. е. последних столетий до нашей эры (ср. аналогию кельтско-германских отношений). Новобразования же типа "голова", "рука" принадлежат к часто обновляемым лексемам и тоже могут относиться к более позднему времени. Вышеупомянутый "аргумент железа" уже до детальной проверки показывает шаткость датировки выделения праславянского из балто-славянского временем около 500 г. до н. э. .

Существует немало теорий балто-славянских отношении. В 1969 г. их насчитывали пять : 1) балто-славянский праязык (Шлейхер); 2) независимое, параллельное развитие близких балтийских и славянских диалектов (Мейе); 3) вторичное сближение балтийского и славянского (Эндзелин); 4) древняя общность, затем длительный перерыв и новое сближение (Розвадовский); 5) образование славянского из периферийных диалектов балтийского (Иванов - Топоров). Этот перечень неполон и не совсем точен. Если теория балто-славянского праязыка или единства принадлежит в основном прошлому, несмотря на отдельные новые опыты, а весьма здравая концепция независимого развития и вторичного сближения славянского и балтийского, к сожалению, не получила новых детальных разработок, то радикальные теории, объясняющие главным образом славянский из балтийского, переживают сейчас свой бум. Впрочем, было бы неверно возводить их все к теории под № 5 (см. выше), поскольку еще Соболевский выдвинул теорию о славянском как соединении иранского языка -х и балтийского языка -с . Аналогично объяснял происхождение славянского Пизани - из прабалтийского с иранским суперстратом . По мнению Лер-Сплавинского, славяне - это западные протобалты с наслоившимися на них венетами . По Горнунгу, наоборот - сами западные периферийные балты оторвались от "протославян" . Идею выделения праславянского из периферийного балтийского, иначе - славянской модели как преобразования балтийского состояния, выдвигают работы Топорова и Иванова . Эту точку зрения разделяет ряд литовских языковедов . Немецкий лингвист Шаль предлагает комбинацию: балтославяне = южные (?) балты + даки . Нельзя сказать, чтобы такой комбинаторный лингвоэтногенез удовлетворял всех. В. П. Шмид, будучи жарким сторонником "балтоцентристской" модели всего индоевропейского (об этом - ниже), тем не менее считает, что ни балтийский из славянского, ни славянский из балтийского, ни оба - из балто-славянского объяснить нельзя . Методологически неудобными, ненадежными считает как концепцию балто-славянского единства, так и выведение славянских фактов из балтийской модели Г. Майер . Довольно давно замечено наличие многочисленных расхождений и отсутствие переходов между балтийским и славянским , выдвигалось мнение о балто-славянском языковом союзе с признаками вторичного языкового родства и разного рода ареальных контактов. За этими контактами и сближениями стоят глубокие внутренние различия. Еще Лер-Сплавинский, выступая с критикой произведения славянской модели из балтийской, обращал внимание на неравномерность темпов балтийского и славянского языкового развития . Балто-славянскую дискуссию следует настойчиво переводить из плана слишком абстрактных сомнений в "равноценности" балтийского и славянского, в одинаковом количестве "шагов", проделанных одним и другим (чего, кажется, никто и не утверждает), - переводить в план конкретного сравнительного анализа форм, этимологии слов и имен. Фактов накопилось достаточно, в чем убеждает даже беглый взгляд.

Глубокие различия балтийского и славянского очевидны на всех уровнях. На лексико-семантическом уровне эти различия обнаруживают древний характер. По данным Этимологического словаря славянских языко (ЭССЯ) (сплошная проверка вышедших вып. 1-7), такие важнейшие понятия, как "ягненок", "яйцо", "бить", "мука", "живот", "дева", "долина", "дуб", "долбить", "голубь", "господин", "гость", "горн (кузнечный)", выражаются разными словами в балтийских и славянских языках. Список этот, разумеется, можно продолжить в том числе на ономастическом уровне (этнонимы, антропонимы).

Элементарны и древни различия в фонетике. Здесь надо отметить передвижение балтийских рядов чередования гласных в противоположность консервативному сохранению индоевропейских рядов аблаута в праславянском . Совершенно независимо прошла в балтийском и славянском сатемизация рефлексов палатальных задненебных, причем прабалтийский рефлекс и.-е. k" - sh, не известный праславянскому, проделавшему развитие k" > с > s . Найти здесь "общую инновацию системы согласных" элементарно невозможно, и недавняя попытка Шмальштига прямо соотнести sh в слав, pishetь "пишет" (из sj!) и sh в литов. pieshti "рисовать" должна быть отвергнута как анахронизм.

Еще более красноречивы отношения в морфологии. Именная флексия в балтийском более архаична, чем в славянском, впрочем, и здесь отмечаются праславянские архаизмы вроде род. п. ед. ч. *zheny Что касается именного словообразования, то на его глубокие отличия как в балтийском, так и в славянском обращали внимание и сторонники, и противники балто-славянского единства .

Поздние балты в Верхнем Поднепровье

После такой краткой, но как можно более конкретной характеристики балто-славянских языковых отношений, естественно, конкретизируется и взгляд на их взаимную локализацию.

Эпоха развитого балтийского языкового типа застает балтов, по-видимому, уже в местах, близких к их современному ареалу, т. е. в районе верхнего Поднепровья. В начале I тыс. н. э. там во всяком случае преобладает балтийский этнический элемент . Считать, что верхнеднепровские гидронимы допускают более широкую - балто-славянскую характеристику , нет достаточных оснований, равно как и искать ранний ареал славян к северу от Припяти. Развитый балтийский языковой тип - это система форм глагола с одним презенсом и одним претеритом, что весьма напоминает финские языки . После этого и в связи с этим можно привести мнение о гребенчатой керамике как вероятном финском культурном субстрате балтов этой поры; здесь же уместно укаать за структурные балто-финские сходства в образовании сложных гидронимов со вторым компонентом "-озеро" прежде всего .

Подвижность балтийского ареала

Но к балтийскому ареалу мы должны подходить с тем же мерилом подвижности (см. выше), и это весьма существенно, поскольку ломает привычные взгляды в этом вопросе ("консервативность" = "территориальная устойчивость"). При этом вырисовываются разные судьбы этнических балтов и славян по данным языка.

Балто-дако-фракийские связи III тыс. до н.э.

(славянский не участвует)

"Праколыбель" балтов не извечно находилась где-то в районе Верхнего Поднепровья или бассейна Немана , и вот почему. Уже довольно давно обратили внимание на связь балтийской ономастической номенклатуры с древней индоевропейской ономастикой Балкан. Эти изоглоссы особенно охватывают восточную - дако-фракийскую часть Балкан, но касаются в ряде случаев и западной - иллирийской части Балканского п-ова. Ср. фрак. Serme - литов. Sermas, названия рек, фрак. Kerses - др.-прусск. Kerse, названия лиц ; фрак. Edessa, название города, - балт. Ведоса, верхнеднепровский гидроним, фрак. Zaldapa - литов. Zeltupe и др. . Из апеллативной лексики следует упомянуть близость рум. doina (автохтонный балканский элемент) - литов. daina "песня" . Особенно важны для ранней датировки малоазиатско-фракийские соответствия балтийским именам, ср. выразительное фрак. Prousa, название города в Вифинии - балт. Prus-, этноним . Малоазиатско-фракийско-балтийские соответствия могут быть умножены, причем за счет таких существенных, как Kaunos, город в Карии,- литов. Kaunas , Priene, город в Карии, - литов. Prienai, Sinope, город на берегу Черного моря, - литов. Sampe Раннюю близость ареала балтов к Балканам позволяют локализовать разыскания, установившие присутствие балтийских элементов к югу от Припяти, включая случаи, в которых даже трудно различить непосредственное участие балтийского или балкано-индоевропейского - гидронимы Церем, Церемский, Саремский

Когда появился праславянский язык?

Решить или во всяком случае поставить вопрос, когда появился праславянский язык, наиболее склонны были те лингвисты, которые связывали его появление с выделением из балто-славянского единства, приурочивая это событие к кануну новой эры или за несколько столетий до него (так - Лямпрехт, см. , а также Лер-Сплавинский, Фасмер). В настоящее время отмечается объективная тенденция углубления датировок истории древних индоевропейских диалектов, и это касается славянского как одного из индоевропейских диалектов. Однако вопрос сейчас не в том, что древняя история праславянского может измеряться масштабами II и III тыс. до н. э., а в том, что мы в принципе затрудняемся даже условно датировать "появление" или "выделение" праславянского или праславянских диалектов из индоевропейского именно ввиду собственных непрерывных индоевропейских истоков славянского. Последнее убеждение согласуется с указанием Мейе о том, что славянский - это индоевропейский язык архаического типа, словарь и грамматика которого не испытали потрясений в отличие, например, от греческого (словаря) .

Славяне и Центральная Европа

(балты не участвуют)

Для древнейшей поры, условно - эпохи упомянутых балто-балканских контактов, видимо, надо говорить о преимущественно западных связях славян, в отличие от балтов. Из них древнее других ориентация праславян на связи с праиталийскими племенами. Эти связи в лексике, семантике и словообразовании отражают несложное хозяйство и общие моменты условий жизни и среды обитания на стадии раннепраязыкового развития без признаков заметного превосходства партнера или четкого одностороннего заимствования. Ср. соответствия лат. hospes - слав. *gospodь, favere - *goveti (общество, обычаи), struere (*stroi-u-?) - *strojiti (домохозяйство), paludes - *pola voda (среда обитания) , po-mum "плод, фрукт"

Славяне и иллирийцы

II тыс. до н. э. застает италиков на пути из Центральной Европы на юг (вот почему нам трудно согласиться с отождествлением италиков с носителями лужицкой культуры и с утверждением, что в XII в. до ы. э. именно италики с западными балтами генерировали праславян). В южном направлении двигаются около этого времени и иллирийцы, не сразу превратившиеся в "балканских" индоевропейцев. Я в основном принимаю теорию о древнем пребывании иллирийцев к югу от Балтийского моря и считаю, что она еще может быть плодотворно использована . Вполне возможно, что иллирийцы прошли через земли славян на юг, а славяне, в свою очередь, распространяясь на север, находили остатки иллирийцев или остатки их ономастики. Это дает нам право говорить об иллирийско-славянских отношениях. Иначе трудно объяснить несколько собственных имен: Doksy, местное название в Чехии, ср. Daksa, остров в Адриатическом море, и глоссу daksa thalassa. "Epeirotai (Гесихий) , Дукля, перевал в Карпатах, ср. Дукльа в Черногории, Doklea (Птолемей) , наконец, гапакс ранней польской истории - Licicaviki, название, приписываемое славянскому племени, но объяснимое только как иллир. *Liccavici, ср. иллирийские личные имена Liccavus, Liccavius и местное название Lika в Югославии . На основании названия местного ветра, дующего в Апулии, - Atabulus (Сенека), ср. иллир. *bul-, burion "жилье", сюда же "Ataburia, (Zeus) "Ataburios, реконструируется иллир. *ata-bulas, аналитический препозитивный аблатив "от/из дома", ср. параллельное слав., др.-русск. от рода Рускаго (Ипат. лет., л. 13), наряду с постпозитивной конструкцией аблатива и.-е. *ulkuo-at "от волка". Здесь представлена иллирийско-славянская изоглосса, ценная ввиду неизвестности иллирийской именной флексии .

Кентумные элементы в праславянском

Кроме ранних италийско-славянских связей, участия в общих инновациях центральноевропейского культурного района и других изоглоссах (например, иллирийско-славянских), именно в Центральной Европе праславянский язык обогатился рядом кентумных элементов лексики, носящих бесспорно культурный характер . Ответственность за них несут, видимо, в значительной степени контакты с кельтами. Так, праслав. *korva, название домашнего животного, восходит, видимо, через стадию *karava к форме, близкой кельт. car(a)vos "олень", исконнославянское слово ожидалось бы в форме *sorva, с правильным сатемным рефлексом и.-е. k" , который в славянском есть в форме *sьrna, обозначающей дикое животное, что придает эпизоду с *korva культурное звучание. Праславянский передал, видимо, далее, свое *karava или *korva вместе с его акутовой интонацией балтийскому (литов. karve), в котором это слово выглядит тоже изолированно.

Балты на Янтарном пути

Что касается балтов, то их контакт с Центральной Европой или даже скорее - с ее излучениями, не первичен, он начинается, видимо, с того, впрочем, достаточно раннего времени, когда балты попали в зону Янтарного пути, в низовьях Вислы. Только условно можно датировать их обоснование здесь II тыс. до н. э., не раньше, но и едва ли позже, потому что этрусск. "arimos "обезьяна" могло попасть в восточнобалтийский диалект (лтш. erms "обезьяна"), очевидно, до глубокой перестройки самого балтийского языкового ареала и до упадка Этрурии уже в I тыс. до н. э. Прибалтика всегда сохраняла значение периферии, но благодаря Янтарному пути по Висле двусторонние связи с Адриатикой и Северной Италией фрагментарно проявлялись и могут еще вскрываться сейчас. Любопытный пример - предлагаемое здесь новое прочтение лигурийского названия реки По в Северной Италии - Bodincus, которое приводит Плиний, сообщая также его апеллятивное значение: ... Ligurum quidem lingua amnem ipsum (scil. - Padum) Bodincum vocari, quod significet fundo carentem, cui argumento adest oppidum iuxta Industria vetusto nomine Bodincomagum, ubi praecipua altitudo incipit (C. Plinius Sec. Nat. hist. III, 16, ed. C. Mayhoff). Таким образом, Bodincus или Bodinco- значило по-лигурийски "fundo carens, бездонный" и может быть восстановлено по снятии вероятных кельтских (лепонтских) наслоений как *bo-dicno-/*bo-digno- По долине Вислы к балтам распространлись и изоглоссы древнеевропейской гидронимии, обрывающиеся к западу (- лакуна между Одером и Вислой). Краэ отмечает добалтийский характер древнеевропейской гидронимии , и, я думаю, этот тезис сохраняет свое значение, имея в виду не столько додиалектный, сколько наддиалектный статус этой гидронимии (выработка различными контактирующими индоевропейскими диалектами общего гидронимического фонда). В. П. Шмид плодотворно расширил понятие "древнеевропейской" гидронимии до объема индоевропейской, но он допускает явное преувеличение, стремясь в своих последних работах утвердить идею ее центра в балтийском и даже выдвигая балтоцентристскую модель всего индоевропейского ; . Однако кучность "древнеевропейских" гидронимов на балтийской языковой территории допускает другое объяснение в духе уже изложенного нами ранее. Балтийский (исторически) - не центр древнеевропейской гидронимии (В. П. Шмид: "Ausstlahlungszentrum"), а фиксированная вспышка в зоне экспансии балтов на восток, куда они распространялись, унося с собой и размноженные древнеевропейские гидронимы.

Сближение балтов и славян

Лишь после самостоятельных ранних миграций балтов и славян стало намечаться их последующее сближение (ср. установленный факт наличия в балтийском раннепраславянских заимствований до окончательного проведения славянской ассибиляции и.е. k" > *c > *s, например, литов. stirna x в известных позициях, который некоторые авторы рассматривают даже как "первый шаг" на пути обособления праславянского от балтийского, что из общей перспективы выглядит очень странно. В плане абсолютной хронологии эти балтославянские контакты (сближения) относятся уже к железному веку (см. выше "аргумент железа"), т. е. к последним векам до новой эры.

Этому предшествовала длительная эпоха жизни праславян в Центральной Европе - жизни, далекой от герметмзма в ареале с размытыми границами и открытом как западным, так и восточным влияниям.

Примечания

1. Подробную характеристику см. .

2. См. в кн. .

3. О древней диалектной сложности праславянской лексики см. впервые . Например, слав. vesna, праиндоевропейского происхождения, никогда не было общеoславянским, в южнославянском оно отсутствует - см. .

4. Имело место прямое отражение вокализма и.-е. *pro-, *ро- > слав, pra-, pa- и преобразование и.-е. *pro-, *рo- > балт. *pra-,*pa-, иначе ожидалось бы регулярное балт. (литов.) *pruo-, *puo-, см. .

5. См., вслед за О. Н. Трубачевым, .

6. См., вслед за Кноблохом, .

7. Естественный вывод об индоевропейской самобытности и большей, сравнительно с балтийским, архаичности славянского глагола, несводимости его к балтийскому состоянию в работе , к сожалению не сделан.

9. Ср. литов. Aklezeris, Baltezeris, Gudezeris, Juodozeris, Klevzeris, лтш. Kalnezers, Purvezers, Saulezers и другие сложения на -ezeris, -upe, -upis "финского" типа, ср. Выгозеро, Пудозеро, Топозеро на русском Севере; см. .

10. См., вслед за Студерусом и Френкелем, .

11. См. с использованием работ О.Н. Трубачева и др. .

12. Отрицание значительного распространения иллирийцев и их соседства со славянами см. .

15. Карта - см. с. 11, с. 13 - досадная ошибка: гидронимы Tain в Шотландии и Tean в Англии возводятся автором к *Tania, которое он этимологизирует с помощью слав. tonja "tiefe Stelle im Wasser", но последнее происходит только из *top-nja и к остальным европейским названиями отношения не имеет.

16. Между прочим, балтоцентристскую теорию европейской прародины отстаивал уже Poesche более ста лет назад .

Литература

1. Копечный Фр. О новых этимологических словарях славянских языков. - ВЯ, 1976, № 1, с. 3 и сл.

2. Словник гiдронiмiв Украiни. Ред. колегiя: Непокупний А. П., Стрижак О. С., Цiлуйко К. К. Киiв, 1979.

3. Mallory J. P. A short history of the Indo-European problem. - In: Hehn V. Cultivated plants and domesticated animals in their migration from Asia to Europe (= Amsterdam studies in the theory and history of linguistic science. Series I. V. 7). Amsterdam, 1976.

4. Moszynski K. Pierwotny zasia,g je,zyka praslowianskiego. Wroclaw - Krakow 1957.

5. Lehr-Splawinski Т. О pochodzeniu i praojczyznie Slowian. Poznan, 1946.

6. Udolph J. Studien zu slavischen Gewassemamen und Gewasserbezeichnungen. Ein Beitrag zur Frage nach der Urheimat der Slaven. (= Beitrage zur Namenforschung. Neue Folge. Beiheft 17). Heidelberg, 1979.

7. Rudnicki M. O prakolebce Slowian.- In: Z polskich studiow slawistycznych. Seria 4. Jezykoznawstwo. Warszawa, 1973.

8. Лер-Сплавинский Т. - ВЯ, 1958, № 2, с. 45-49.

9. Кипарский В. - ВЯ, 1958, № 2, с. 49.

10. Vasmer M. Die Urheimat der Slaven.- In: Der ostdeutsche Volksboden. Hrsg. vou Volz W. Breslau. 1926, S. 118-143.

11. Labuda G. Alexander Bruckner und die slavische Altertumskunde.- In: Bausteine zur Geschichte der Literatur bei den Slawen. Bd. 14, I. Fragen der polnischen Kultur im 16. Jahrhundert. Vortrage... zum ehrenden Gedenken an A. Bruckner, Bonn, 1978. Bd. I. Giessen, 1980, S. 23, примеч. 28.

12. Solta G. Gedanken zum Indogermanenproblem.- In: Die Urheimat der Indogermanen. Hrsg. von Scherer A. Darmstadt, 1968.

13. Королюк В. Д. К исследованиям в области этногенеза славян и восточных романцев. - В кн.: Вопросы этногенеза и этнической истории славян и восточных романцев. М., 1976, с. 19.

14. Мейе А. Общеславянский язык. М., 1951.

15. Patrut I. О единстве и продолжительности общеславянского языка. - RS, 1976, t. XXXVII, cz. I, с. 3 и cл.

16. Stieber Z. Problem najdawniejszych roznic miedzy dialektami slowianskimi. - In: I Midzynarodowy kongres archeologii slowianskiej. Warszawa, IX. 1965. Wroclaw - Warszawa - Krakow, 1968, s. 97.

17. Порциг В. Членение индоевропейской языковой области. М., 1964, с. 84.

18. Pisani V. Indogermanisch und Europa. Munchen, 1974, passim.

19. Polak V. Konsolidace slovanskeho jazykoveho typu v sirsich vychodoevropskych souvislostech. - Slavia, 1973, rocn. XLVI.

20. Филин Ф. П. О происхождении праславянского языка и восточнославянских языков. - ВЯ, 1980, № 4, с. 36, 42.

21. Silvestri D. La varieta linguistica nel mondo antico. - AION, 1979, 1, p. 19, 23.

22. Рыбаков Б. А. Новая концепция предыстории Киевской Руси (тезисы). - История СССР, 1981, № 1, с. 57.

23. Hirt Н. Die Heimat der indogermanischen Volker und ihre Wanderungen. - In: Die Urheimat der Indogermanen. Hrsg. von Scherer A. Darmstadt, 1968.

24. Kossinna G. Die indogermanische Frage archaologisch beantwortet. - In: Die Urheimat der Indogermanen, S. 97.

25. Мейе А. Введение в сравнительное изучение индоевропейских языков. М. - Л., 1938, с. 59.

26. Pokorny J. Substrattheorie und Urheimet der Indogermanen.- In: Die Urheimat der Indogermanen, S. 209.

27. Трубачев О. Н. Принципы построения этимологических словарей славянских языков. - ВЯ, 1957, № 5, с. 69 и сл.

28. Popovic J. Les noms slaves de "printemps".- Annali Istituto universitario orientale. Sez. lingu. I, 2. Roma, 1959, p. 184.

29. Polak V. Slovanska pravlast s hlediska jazykoveho. - In: Vznik a puvod Slovanu. I. Praha, 1956, s. 13, 23.

30. Никонов В. Л. - В кн.: IV Международный съезд славистов. Материалы дискуссии. Т. II. М., 1962, с. 478.

31. Dickenmann Е. - Onoma, 1980, XXIV, S. 279. - Рец. на кн.: Udolph J. Studien zu slavischen Gewassernamen und Gewasserbezeichnungen. Heidelberg, 1979.

32. Кипарский В. - ВЯ, 1958, № 1, c. 50.

33. Lamprecht A. Praslovanstina a jeji chronologicke cleneni. - In: Ceskoslovenske prednasky pro VIII. mezinarodni sjezd slavistu v Zahrebu. Praha, 1978, s. 150.

34. Karaliunas S. - In: Frenkelis Е. Вaltu kalbos. Vilnius, 1969, p. 13.

35. Соболевский А. Что такое славянский праязык и славянский пранарод? - Известия II Отд. Росс. АН, 1922, т. XXVII, с. 321 и cл.

36. Pisani V. Baltisch, Slavisch, Iranisch. - Baltistica, 1969, V (2), S. 138-139.

37. Горнунг Б. В. Из предыстории образования общеславянского языкового единства. М., 1963, с. 49.

38. Иванов В. В., Топоров В. Н. К постановке вопроса о древнейших отношениях балтийских и славянских языков. - В кн:. Исследования по славянскому языкознанию. М., 1961, с. 303.

39. Топоров В. Н. К проблеме балто-славянских языковых отношений. - В кн.: Актуальные проблемы славяноведения (КСИС 33-34). М., 1961, с. 213.

40. Maziulis V. Apie senoves vakaru baltus bei ju. santykius su slavais, ilirais ir germanais.- In: Is Lietuviu etnogenezes. Vilnius, 1981, p. 7.

41. Мартынов В. В. Балто-славяно-италийские изоглоссы. Лексическая синонимия. Минск, 1978, с. 43.

42. Мартынов В. В. Балто-славянские лексико-словообразовательные отношения и глоттогенез славян. - В кн.: Этнолингвистические балто-славянские контакты в настоящем и прошлом. Конференция 11-15 дек. 1978 г.: Предварительные материалы. М., 1978, с. 102.

43. Мартынов В. В. Балто-славянские этнические отношения по данный лингвистики. - В кн.: Проблемы этногенеза и этнической истории балтов: Тезисы докладов. Вильнюс, 1981, с. 104-106.

44. Schall H. Sudbalten und Daker: Vater der Lettoslawen. - In: Primus congressus studiorum thracicorum. Thracia II. Serdicae, 1974, S. 304, 308, 310.

45. Schmid W. P. Baltisch und Indogernaanisch. - Baltistica, 1976, XII (2), S. 120.

46. Mayer H. E. Kann das Baltiscne als Muster fur das Slavische gelten? - ZfslPh, 1976, XXXIX, S. 32 и cл.

47. Mayer Н. Е. Die Divergenz des Baltischen und des Slavischen. - ZfslPh 1978 AL, S. 52 и cл.

48. Булаховский Л. А. - ВЯ, 1958, № 1, с. 41-45.

49. Трост П. Современное состояние вопроса о балто-славянских языковых отношениях. - В кн.: Международный съезд славистов. Материалы дискуссии. Т. II. М., 1962, с. 422.

50. Бернштейн С. Б. - ВЯ, 1958, № 1, с. 48-49.

51. Лep-Сплавинский Т. [Выступление] - В кн.: IV Международный съезд славистов. Материалы дискуссии. Т. II. М., 1962, с. 431-432.

52. Pohl H. D. Baltisch und Slavisch. Die Fiktion von der baltisch-slavischen Spracheinneit. - Klagenfurter Beitrage zur Sprachwissenschaft. 1980, 6, S. 68-69.

53. Schmalstieg W. Common innovations in the Balto-Slavic consonantal system. - В кн.: IV Всесоюзная конференция балтистов 23-25 сентю 1980 г.: Тезисы докладов. Рига, 1980, с. 86.

54. Топоров В. Н. Несколько соображений о происхождении флексий славянского генитива. - In: Bereiche der Slavistik. Festschrift zu Ehren von J. Hamm. Wien, 1975, c. 287 и cл., 296.

55. Топоров В. Н. К вопросу об эволюции славянского и балтийского глагола - Вопросы славянского языкознания. Вып. 5. М., 1961, с. 37.

56. Курилович Е. О балто-славянском языковом единстве. - Вопросы славянского языкознания. Вып. 3. М., 1958, с. 40.

57. Kurilowicz J. The inflectional categories of Indo-European. Heidelberg, 1964, p. 80.

58. Kortland F. Toward a reconstruction of the Balto-Slavic verbal system. Lingua, 1979, 49, p. 64 и сл.

59. Иванов Вяч. Вс. Отражение в балтийском и славянском двух серий индоевропейских глагольных форм: Автореф. дис. на соискание уч. ст. окт. филол. наук. Вильнюс, 1978.

60. Савченко А. Н. Проблема системной реконструкции праязыковых состояний (на материале балтийских и славянских языков). - Baltistica, 1973, IX (2), c. 143.

61. Meillet A. Etudes sur l"etymologie et le vocabulaire du vieux slave. 2-e partie. Paris, 1905, p. 201-202.

62. Эндзелин И. М. Славяно-балтийские этюды. Харьков, 1911, с 1. = Endzellns J. Darbu izlase. II. Riga, 1974, lpp. 170.

63. Vaillant A. Grammaire comparee des langues slaves. Т. IV. La formation des noms. Paris, 1974, p. 13 - 14.

64. Топоров B. Н., Трубачев О. Н. Лингвистический анализ гидронимов Верхнего Поднепровья. М., 1962.

65. Birnbaum H. О mozliwosci odtworzenia pierwotnego stanu jezyka praslowianskiego za pomoca rekonstrukcji wewnetrznej i metody porownawczej. - In: American cotributions to the Seventh International congress of Slavists. Warsaw, Aug. 21-27, 1973, V. I, p. 57.

66. Pokorny J. Die Trager der Kultur der Jungsteinzeit und die Indogermanenfrage. - In: Die Urheimat der Indogermanen, S. 309.

67. Prinz J. - Zeitschrift fur Balkanologie, 1978, XIV, S. 223.

68. Milewski T. Dyferencjacja jazykow indoeuropejskich. - In: I Miedzynarodowy kongres archeologii slowianskiej. Warszawa, 1965. Wroclaw - Warszawa - Krakow, 1968, s. 67-68.

69. Duridanov l. Thrakisch-dakische Sludien. I. Die thrakisch- und dakisch-baltischen Sprachbeziehungen (= Linguistique balkanique XIII, 2). Sofia, 1969.

70. Топоров В. Н. К фракийско-балтийским языковым параллелям. - В кн.: Балканское языкознание. М., 1973, с. 51, 52.

71. Pisani V. Indogermanisch und Europa. Mimchen, 1974, S. 51.

72. Топоров В. Н. К фракийско-балтийским языковым параллелям. II. - Балканский лингвистический сборник. М., 1977, с. 81 - 82.

73. Топоров В. Н. К древнебалканским связям в области языка и мифологии. - В кн.: Балканский лингвистический сборник. М., 1977, с. 43.

74. Топоров В. Н. Прусский язык. Словарь. I - К. М., 1980, с. 279.

75. Трубачев О. Н. Названия рек Правобережной Украины. М., 1968.

76. Топоров В. Н. Несколько иллирийско-балтийских параллелей из области топономастики. - В кн.: Проблемы индоевропейского языкознания. М., 1964, с. 52. и сл.

77. Pohl Н. D. Slavisch und Lateinisch (= Klagenfurter Beitrage zur Sprachwissenschaft. Beiheft 3). Klagenfurt, 1977.

78. Ademollo Gagliano M. T. Le corrispondenze lessicali balto-latine. - Archivio glottologico italiano, 1978, 63, p. 1. и сл.

79. Трубачев О. Н. Ремесленная терминология в славянских языках. М., 1966.

80. Седов В. В. Происхождение и ранняя история славян. М., 1979.

81. Krahe Н. Die Sprache der Illyrier, I. Teil: Die Quellen. Wiesbaden, 1955, S. 8.

82. Krahe H. Sprache und Vorzeit. Heidelberg, 1954.

83. Georgiev V. I. Illyrier, Veneter und Vorslawen. - In: Linguistique balkanique, 1968, XIII, 1, c. 5 и сл.

84. Трубачев О. Н. Illyrica. - В кн.: Античная балканистика (в печати).

85. Katicic R. Ancient languages of the Balkans. Part I. The Hague - Paris, 1976, p. 64-65.

86. Golob Z. "Kentum" elements in Slavic. - Lingua Posnaniensis, 1972, XVI, c. 53 и сл.

87. Golob Z. Stratyfikacja slownictwa praslowianskiego a zagadnienie etnogenczy Slowian. - BS, 1977, XXXVIII, 1, s. 16 (Warstwa "kentumowa").

88. Mares F. V. The origin of the Slavic phonological system and its development up to the end of Slavic language unity. Ann Arbor, 1965, p. 24-25, 30-31.

89. Krahe H. Vorgeschichtliche Sprachbeziehungen von den baltischen Ostseelandern bis zu den Gebieten urn den Nordteil der Adria. - In: Akademie der Wissenschaften und der Literatur. Abhandlungen der Geistes- und Sozialwissenschaftlichen Klasse. Mainz, 1957, № 3, S. 120.

90. Schmid W. P. Baltische Gewassernamen und das vorgeschichthche Europa. IF, 1972, Bd. LXXVII, S. 1 и сл.

91. Schmid W. P. Baltisch und Indogermanisch. - Baltistica, 1976, XII (2).

92. Schmid W. P. Alteuropaisch und Indogermanisch. - In: Probleme der Namenforschung im deutschsprachigen Raum. Darmstadt, 1977, S. 98 и сл.

93. Schmid W. P. Indogermanistische Modelle and osteuropaische Fruhgeschichte. - Akademie der Wissenschaften und der Literatur. Abhandlungen der Geistes- und Sozialwissenschaftlichen Klasse. Jg. 1978, Nr. 1. Mainz - Wiesbaden, 1978.

94. Schmid W. P. Das Hethitische in einem neuen Verwandtschaftsmodell. - In: Hethitisch und Indogermanisch. Hrsg. von Neu E. und Meid W. Innsbruck, 1979, S. 232 - 233.

95. Трубачев О. Н. Лексикография и этимология. - В кн.: Славянское языкознание. VII Международный съезд славистов. М., 1973, с. 311.

Этногенез славян – это происхождение и формирование славянской общности. Он включает себя не только появление и обособление славян из целой совокупности народов, но и дальнейшее их расселение, развитие как народа.

Проблемы этногенеза славян остаются актуальными на протяжении многих веков. Это объясняется тем, что есть много загадок, много вопросов, на которые пока нет однозначных ответов. А знать историю своих предков – это святая обязанность каждого из нас. Поэтому стоит хотя бы попытаться углубиться в этот немаловажный и серьезный исторический аспект, как этногенез древних славян.

Первые письменные свидетельства о славянах относятся к четвертому веку нашей эры. Однако нам известно, что этногенез ранних славян уходит еще в прошлую эру (в середину первого тысячелетия). Тогда произошло выделение славян из крупной индоевропейской семьи народов.

Теории этногенеза славян

Их можно подразделить на три большие группы. Первая из них – миграционная, то есть славяне переселились с одной территории на другую. Она, в свою очередь, делится на:

Вторая теория – аутохтонная. Она является диаметрально противоположной. Гласит, что славяне никуда не переселялись, а изначально жили на восточно-европейских землях. Эту точку зрения поддерживают российские ученые.

И третья гипотеза – смешанная. Была предложена ученым Соболевским. Заключается она в том, что славяне появились в Прибалтике, а затем переселились на земли Восточной Европы.

Вот так представляют себе этногенез славян разные источники и историки. И к единому мнению они пока не пришли, да и вряд ли когда-нибудь придут.

Этногенез и культура древнейших славян

Немаловажным аспектом остается и культура славян, существовавшая на заре их развития. Жили они в специальных домах, которые строили по берегам рек. Свои жилища древние славяне тщательно защищали. Делали это с помощью частоколов, оврагов, рвов. Ведь угроза нападения существовала всегда.

Первыми занятиями древних славян стали рыболовство, а чуть позже и земледелие, охота. Мужчина был добытчиком, защитником. А женщине отводилась роль хранительницы очага: она растила детей, готовила еду, мастерила одежду.

С течением времени славяне научились обрабатывать металл и делать из него инструменты, предметы домашнего обихода.

Славяне: этногенез и расселение

Миграция славян была обусловлена тем, что в третьем-седьмом веках она вообще была массовой. Эта эпоха и носит соответствующее название – Великого переселения народов. К шестому веку славяне достигли Балтийского и Черного морей.

Примерно в это же время произошло разделение всех славян на восточных, западных и южных. Чуть позже они появились и на территории современной Белоруссии. Уже в восьмом веке славяне прочно обосновались на Балканах, а с севера – в районе Ладожского озера. Таким вкратце и представляются этногенез и ранняя история славян.

После разделения на три ветви у каждой из них началась своя история. Но везде прослеживалась тенденция к формированию племенных союзов. Например, у западных славян – это поморяне и полабы. Восточные славяне делились на тринадцать племенных союзов (поляне, кривичи, северяне и другие). А к южнославянским относились болгарские, сербские и другие племена.

Эти союзы стали предпосылкой к формированию государств, но это уже другая история...

Этногенез славян по данным археологии

Первые зафиксированные археологические источники датируются первым тысячелетием до нашей эры. Однако достоверно говорить о принадлежности таковых к славянам мы не можем. А вот отнесенные к пятому-шестому векам памятники точно имеют славянское происхождение.

Проблема этногенеза славян по археологическим раскопкам заключается в невозможности со стопроцентной уверенностью отнести их к славянским. Тяжело и проследить их преемственность.

Прародина славян и их этногенез

Большая часть ученых склоняется к тому, что прародиной древних славян была Восточная Европа, а также Центральная. Ее обрамляли реки Эльба, Висла, Днепр и Днестр. Именно там проживали праславяне – предшественники славян. Конечно, есть ученые, которые придерживаются других точек зрения, более сомнительных.

Ранняя история славян, их этногенез всегда находились под сильным влиянием других народов, которые часто были настроены враждебно. Кроме того, большую роль здесь играли и природно-климатические условия.

Правда о Великой культуре древних Славян

Уже отделились и развивались как самостоятельные, италийские , кельтский , германский , иллирийский , славянский и балтский языки существовали только в виде диалектов единого индоевропейского языка . Древнеевропейцы, обитавшие в средней Европе севернее Альп , выработали общую терминологию в области сельского хозяйства , социальных отношений и религии .

Различные лингвисты датируют время начала формирования праславянского языка в широких пределах от начала I тысячелетия до н. э. до первых веков нашей эры; многие склоняются к середине I тысячелетия до н. э. По данным глоттохронологии славянский был отдельным языком в середине-конце II тысячелетия до н. э., некоторые лингвисты утверждают более ранние сроки.

Раннеславянская лексика и места обитания праславян

Делались попытки установить славянскую прародину по анализу раннеславянской лексики. По мнению Ф. П. Филина , славяне как народ развились в лесной полосе с обилием озёр и болот , вдали от моря, гор и степей:

«Обилие в лексиконе общеславянского языка названий для разновидностей озёр, болот, лесов говорит само за себя. Наличие в общеславянском языке разнообразных названий животных и птиц, живущих в лесах и болотах, деревьев и растений умеренной лесостепной зоны, рыб, типичных для водоёмов этой зоны, и в то же время отсутствие общеславянских наименований специфических особенностей гор, степей и моря - все это даёт однозначные материалы для определённого вывода о прародине славян… Прародина славян, по крайней мере в последние столетия их истории как единой исторической единицы, находилась в стороне от морей, гор и степей, в лесной полосе умеренной зоны, богатой озёрами и болотами…» .

С точки зрения лингвистов по грамматическому строю и прочим показателям древнеславянский язык был ближе всего к балтским языкам. Общими являются, в частности, многие слова, не отмечаемые в других индоевропейских языках, в том числе: *rǫka (рука), *golva (голова), *lipa (липа), *gvězda (звезда) и др. (неэксклюзивно близкими являются до 1600 слов). В. Н. Топоров полагал, что балтские языки наиболее близки к исходному индоевропейскому языку, в то время как все другие индоевропейские языки отошли в процессе развития от изначального состояния. По его мнению, протославянский язык представлял собой прабалтийский южно-периферийный диалект, который перешёл в праславянский приблизительно с V в. до н. э. и затем развился самостоятельно в древнеславянский язык .

Данные археологии

Появление археологических культур, признанных большинством археологов славянскими, относится лишь к -VI векам . Пражско-корчакская , пеньковская и колочинская культуры структурно близки и разделены географически. Более ранние так называемые постзарубинецкие памятники ( -IV века) предложено выделить в отдельную киевскую культуру , на базе которой по мнению некоторых археологов и развились вышеупомянутые культуры. Другие археологи отмечают балтский характер киевской культуры и отсутствие преемственности в керамике между достоверно славянскими культурами и киевской.

Изучение этногенеза славян с помощью археологии наталкивается на следующую проблему: современной науке не удаётся проследить до начала нашей эры смену и преемственность археологических культур, носителей которых можно было бы уверенно отнести к славянам или их предкам. Отдельные археологи принимают некоторые археологические культуры на рубеже нашей эры и более ранние за славянские, априори признавая автохтонность славян на данной территории, даже если её населяли в соответствующую эпоху другие народы согласно синхронным историческим свидетельствам.

Пражско-корчакская археологическая культура : ареал протянулся полосой от верхней Эльбы до среднего Днепра, соприкасаясь на юге с Дунаем и захватывая верховья Вислы. Ареал ранней культуры V века ограничен южным бассейном Припяти и верховьями Днестра, Южного Буга и Прута (Западная Украина). Соответствует местам обитания склавинов византийских авторов.

Пеньковская археологическая культура : ареал от среднего Днестра до Северского Донца (западный приток Дона), захватывая правобережье и левобережье средней части Днепра (территория Украины). Соответствует вероятным местам обитания антов византийских авторов.

Колочинская археологическая культура : ареал в бассейне Десны и верховьев Днепра (Гомельская область Белоруссии и Брянская область России). Примыкает на юге к пражской и пеньковской культурам. Зона смешивания балтских и славянских племён.

Ипотешти-кындештская культура на нижнем и среднем левобережье Дуная возникла в результате экспансии носителей ранней пеньковской культуры на запад и носителей пражско-корчакской культуры на юг в регион совр. Румынии .

Суковско-дзедзицкая культура в междуречье Одера и Эльбы примыкает на юге к ареалу пражско-корчакской культуры. Славянские племена занимали обезлюдевшие к VI веку земли, и видимо ассимилировали оставшееся в некоторых местах местное население. Славяне достигли Балтийского побережья в низовьях Эльбы где-то к началу VII века . Северный ареал суковско-дзедзицкой культуры и ремесленно-бытовые традиции местного населения вызвали заметные отличия в характере памятников от пражско-корчакской культуры. Германцы и скандинавы называли славянское население данной культуры венеды .

Среди историков и археологов нет консенсуса по более ранней истории и географии праславян, взгляды эволюционируют по мере накопления нового археологического материала.

Палеоантропологические данные

Таким образом, данные антропологии позволяют сделать вывод о существовании исходного антропологического единства славян и их прародины .

Внутри славянского антропологического типа классифицируются подтипы, связанные с участием в этногенезе славян племён различного происхождения. Наиболее общая классификация указывает на участие в формировании славянского этноса двух ветвей европеоидной расы : южной (относительно широколицый мезокранный тип, потомки: чехи, словаки, украинцы) и северной (относительно широколицый долихокранный тип, потомки: белорусы и русские). На севере зафиксировано участие в этногенезе финских племён (в основном через ассимиляцию финно-угров в процессе экспансии славян на восток); на юге присутствовал скифский субстрат, отмеченный в краниометрических данных племени полян. Однако не поляне, а древляне определили антропологический тип будущих украинцев .

Генетическая история

Генетическая история отдельного человека и целых этносов отражена в разнообразии мужской половой Y-хромосомы , а именно её нерекомбинирующей части. Группы Y-хромосомы (устаревшее обозначение: HG - от англ. haplogroup) несут информацию об общем предке, но в результате мутаций видоизменяются, благодаря чему по гаплогруппам , или, другими словами, по накоплению той или иной мутации в хромосоме , удается проследить этапы развития человечества. Генотип человека, как и антропологическое строение, не совпадает с его этнической идентификацией, но скорее отображает миграционные процессы больших групп населения в эпоху позднего палеолита , что позволяет сделать вероятные предположения по этногенезу народов на их самой ранней стадии образования.

Письменные свидетельства

Славянские племена впервые появляются в византийских письменных источниках VI века под именем склавинов и антов . Ретроспективно в этих источниках анты упомянуты при описании событий IV века . Предположительно к славянам (или предкам славян) относятся венеды , о которых, без определения их этнических признаков, сообщали авторы позднеримского времени ( -II вв.). Более ранние племена, отмеченные современниками в предполагаемом ареале формирования славянского этноса (среднее и верхнее Поднепровье, юг Белоруссии), могли внести вклад в этногенез славян, но степень этого вклада остаётся неизвестной из-за недостатка сведений как по этнической принадлежности племён, упомянутых в источниках, так и по точным границам обитания этих племён и собственно праславян.

Невры и скифы-земледельцы Геродота. V век до н. э.

Впервые племена, населявшие земли к северу от Чёрного моря, описал в своём фундаментальном труде греческий историк середины V в. до н. э. Геродот . Неизвестно, сформировался ли к этому время славянский этнос, но предполагая автохтонность славян в междуречье Днестра и Днепра, сведения Геродота являются самым ранним и единственным на протяжении последующих 500 лет письменным источником о возможных предках славян.

Археологи находят географическое и временное соответствие неврам в милоградской археологической культуре VII-III вв. до н. э., ареал которой распространяется на Волынь и бассей реки Припяти (северо-запад Украины и южная Беларусь). По вопросу этнической принадлежности милоградцев (геродотовских невров) мнения учёных разделились: В. В. Седов относил их к балтам , Б. А. Рыбаков видел в них праславян. Существуют также версии об участии скифов-земледельцев в этногенезе славян, основанные на предположении, что их название несёт не этнический (принадлежность к ираноязычным племенам), а обобщающий (принадлежность к варварам) характер.

Бастарны Страбона. I век до н. э.

В то время, как экспедиции римских легионов приоткрыли цивилизованному миру Германию от Рейна до Эльбы и варварские земли от среднего Дуная до Карпат , Страбон в описании Восточной Европы к северу от Причерноморья пользуется легендами, собранными ещё Геродотом . Критически осмысливающий доступные сведения Страбон прямо заявил о белом пятне на карте Европы к востоку от Эльбы, между Балтикой и горной цепью Западных Карпат. Однако он сообщил важные этнографические сведения, связанные с появлением в западных областях Украины бастарнов .

Кто бы этнически ни были носители зарубинецкой культуры, их влияние прослеживается в ранних памятниках киевской культуры (сначала классифицировалась как позднезарубинецкая), раннеславянской по мнению большинства археологов. По предположению археолога М. Б. Щукина именно бастарны, ассимилируясь с местным населением, могли сыграть заметную роль в этногенезе славян, позволив последним выделиться из так называемой балто-славянской общности:

«Часть [бастарнов] вероятно, осталась на месте и наряду с представителями других „постзарубинецких“ групп могла принять затем участие в сложном процессе славянского этногенеза, привнося в формирование „общеславянского“ языка некие „кентумные“ элементы, которые и отчленяют славян от их балтских или балто-славянских предков.»

Следует отметить, что лингвистика не поддерживает предположение Щукина о влиянии бастарнов на выделение праславянского языка из балто-славянского, так как большинство лингвистов условно датируют этот процесс серединой I тысячелетия до н. э., хотя отдельные учёные допускают и первые века нашей эры.

Венеды римских авторов. -II вв.

«Отнести ли певкинов, венедов и феннов к германцам или сарматам, право, не знаю […] Венеды переняли многое из их нравов, ибо ради грабежа рыщут по лесам и горам, какие только ни существуют между певкинами [бастарны] и феннами. Однако их скорее можно причислить к германцам, потому что они сооружают себе дома, носят щиты и передвигаются пешими, и притом с большой быстротой; все это отмежевывает их от сарматов, проводящих всю жизнь в повозке и на коне.»

Некоторые историки строят гипотетические предположения, что возможно Птолемей упомянул среди племён Сарматии и славян под искажёнными ставане (южнее судинов) и сулоны (на правобережье средней Вислы). Предположение обосновывается созвучием слов и пересекающимися ареалами.

Славяне и гунны. V век

Л. А. Гиндин и Ф. В. Шелов-Коведяев считают наиболее обоснованной славянскую этимологию слова страва , указывая на его значение в чешском «языческий погребальный пир» и польском «погребальный пир, поминки», при этом допуская возможность готской и гуннской этимологии. Немецкие историки пытаются вывести слово strava от готского sûtrava, означающего кучу дров и возможно погребальный костёр.

Изготовление лодок методом выдалбливания не является способом, присущим исключительно славянам. Термин моноксил встречается у Платона , Аристотеля , Ксенофонта , Страбона . Страбон указывает на выдалбливание как способ изготовления лодок в древности.

Славянские племена VI векa

Венеды , склавины , анты

Впервые эпиграфические источники сообщают о славянских племенах венедов (Venethae ), склавинов (Σκλαβηνοί) и антов (Άνται) в середине VI века . Из этих племён последние два появились к началу VI века на северных границах Византийской империи по левому берегу среднего и нижнего Дуная , что хронологически хорошо согласуется с археологическими данными. Восточной границей обитания славян-антов назывался Днепр (Иордан) или Северное Приазовье (Прокопий), западная граница ареала проходила от междуречья Эльбы и Одера (Прокопий) или истоков Вислы (Иордан) на севере до совр. Словении на юге.

Отмечая близкую родственность склавинов и антов , византийские авторы не привели никаких признаков их этнического разделения, кроме разных мест обитания:

«У обоих этих варварских племен вся жизнь и законы одинаковы […] У тех и других один и тот же язык, достаточно варварский. И по внешнему виду они не отличаются друг от друга […] И некогда даже имя у склавен и антов было одно и то же. В древности оба эти племени называли спорами [греч. рассеянными], думаю потому, что они жили, занимая страну „спораден“, „рассеянно“, отдельными посёлками.»
«Начиная от места рождения реки Вистулы [Вислы], на безмерных пространствах расположилось многолюдное племя венетов. Хотя их наименования теперь меняются соответственно различным родам и местностям, всё же преимущественно они называются склавенами и антами.»

В «Стратегиконе», авторство которого приписывают императору Маврикию (582-602 гг.), содержатся сведения о местах обитания славян, согласующиеся с представлениями археологов по ранне-славянским археологическим культурам:

«Селятся в лесах или около рек, болот и озер - вообще в местах труднодоступных […] Реки их впадают в Дунай […] Владения славян и антов расположены сейчас же по рекам и соприкасаются между собой, так что между ними нет резкой границы. Вследствие того, что они покрыты лесами, или болотами или местами, поросшими камышом, то вообще часто бывает, что предпринимающие экспедиции против них, тотчас же на границе их владений принуждены остановиться, потому что все пространство перед ними непроходимо и покрыто дремучими лесами.»

Славяне-склавины

Впервые славяне появляются на страницах истории в труде Прокопия Кесарийского «Война с готами». Часть германского племени герулов после поражения около 510 года (при византийском императоре Анастасии I) от лангобардов решила вернуться на родину предков на полумифический остров Фуле через Ютландию . Разгром герулов произошёл где-то к северу от Дуная в районе совр. Словакии , откуда «предводительствуемые многими вождями царской крови, они прежде всего последовательно прошли через все славянские племена, а затем, пройдя через огромную пустынную область, достигли страны так называемых варнов. После них они прошли через племена данов. » Таким образом, славянские племена к VI веку населяли нижнее и среднее междуречье Эльбы и Одера (ареал пражско-корчакской археологической культуры), причём Балтийское побережье, где согласно археологическим поискам с VII векa проживали западные славяне, занимали пока ещё германцы.

Война готов с антами произошла где-то в Северном Причерноморье в конце IV века , если привязываться к смерти Германариха в 376 году . Вопрос об антах в Причерноморье осложняется точкой зрения некоторых историков, которые видели в этих антах кавказских аланов или предков адыгов . Однако Прокопий расширяет ареал антов до мест к северу от Азовского моря, хотя и без точной географической привязки:

«Народы, которые тут живут [Северное Приазовье], в древности назывались киммерийцами, теперь же зовутся утигурами. Дальше, на север от них, занимают земли бесчисленные племена антов.»

Прокопий сообщил о первом известном набеге антов на византийскую Фракию в 527 году (первый год правления императора Юстиниана I).

В древнейшем германском эпосе «Видсиде » (содержание которого восходит к -V вв.) в списке племён северной Европы упоминаются винеды (Winedum), но нет других названий славянских народов. Германцы знали славян под этнонимом венeды (Winedos, Venetiorum) по крайней мере с VII века , хотя нельзя исключить ситуации, что название одного из балтских прибалтийских племён, пограничных германцам, было перенесено ими в эпоху Великого переселения народов на славянский этнос (как это произошло в Византии с русами и этнонимом скифы ).

Письменные источники о происхождении славян

Остальной мир узнал о славянах, отрезанных до того воинственными кочевниками Восточной Европы, когда они вышли к границам Византийской империи . Византийцы, последовательно отбивавшие волны варварских нашествий, возможно не сразу идентифицировали славян как отдельный этнос и не сообщали легенд о его возникновении. Историк 1-й половины VII века Феофилакт Симокатта называл славян гетами («так в старину называли этих варваров » ), очевидно смешивая фракийское племя гетов со славянами, занявшими их земли на нижнем Дунае.

Древнерусский летописный свод начала XII века «Повесть временных лет » находит родину славян на Дунае, там, где их впервые зафиксировали византийские письменные источники:

«Спустя много времени [после библейского Вавилонского столпотворения] сели славяне по Дунаю, где теперь земля Венгерская и Болгарская. От тех славян разошлись славяне по земле и прозвались именами своими от мест, на которых сели. Так одни, придя, сели на реке именем Морава и прозвались морава, а другие назвались чехи. А вот ещё те же славяне: белые хорваты, и сербы, и хорутане. Когда волохи напали на славян дунайских, и поселились среди них, и притесняли их, то славяне эти пришли и сели на Висле и прозвались ляхами, а от тех ляхов пошли поляки, другие ляхи - лутичи, иные - мазовшане, иные - поморяне. Так же и эти славяне пришли и сели по Днепру и назвались полянами, а другие - древлянами, потому что сели в лесах, а другие сели между Припятью и Двиною и назвались дреговичами, иные сели по Двине и назвались полочанами, по речке, впадающей в Двину, именуемой Полота , от нее и назвались полочане. Те же славяне, которые сели около озера Ильменя , назывались своим именем - славянами.»

Независимо этой схеме следует и польская летопись «Великопольская хроника», сообщая о Паннонии (римская провинция, прилегающая к среднему Дунаю) как родине славян. До развития археологии и лингвистики историки соглашались с дунайскими землями как местом возникновения славянского этноса, но теперь признают легендарный характер этой версии.

Обзор и синтез данных

В прошлом (советская эпоха) были распространены две основных версии этногенеза славян: 1) так называемая польская, выводящая прародину славян в междуречье Вислы и Одера; 2) автохтонная, под влиянием теоретических воззрений советского академика Марра . Обе реконструкции априори признавали славянскую природу ранних археологических культур на территориях, населённых в раннем Средневековье славянами, и некоторую изначальную древность славянского языка, самостоятельно развившегося из праиндоевропейского. Накопление данных в археологии и отход от патриотически обусловленной мотивации в исследованиях привели к развитию новых версий, основанных на выделении относительно локализованного ядра формирования славянского этноса и распространении его путём миграций на сопредельные земли. Академическая наука не выработала единой точки зрения на то, где именно и когда произошёл этногенез славян.

Вклад балтов в этногенез славян

Не удалось построить убедительной версии этногенеза славян на основе данных какой-либо только одной научной дисциплины, современные теории пытаются объединить данные всех исторических наук. В целом признаётся, что славянский этнос сформировался из смешивания этнически разных индоевропейских племён на границе между балтами и скифо -сарматами при участии кельтского , финского и других субстратов. Наиболее весомый вклад внесли балтские племена по данным:

Учёные не подтверждают (за исключением противоречивых предположений лингвистов) существование славянского этноса в эпоху до н. э. Определить этническую природу племён, которые позднее стали народом славян, довольно затруднительно из-за отсутствия чётко выраженных этноопределяющих признаков в археологических материалах Восточной Европы начала нашей эры. Чаще всего предшествующие археологические культуры в местах обитания славян в Восточной Европе приписывают балтам или предкам балтов, либо выдвигаются гипотезы о балто-славянской общности той эпохи. Нет оснований говорить о том, что славяне произошли от балтов. Оба народа сформировались на базе близких автохтонных племён эпохи палеолита, и использование термина балты к раннему населению Восточной Европы обусловлено скорее развитием и традициями терминологии в археологии.

Место этногенеза славян

Археологические и лингвистические данные, по одной из гипотез, указывают на формирование ранних славян в области между верхним Днестром и бассейном левых притоков среднего Днепра. В бассейне левых притоков среднего Днепра найдены самые ранние памятники (III-IV века) киевской культуры, тесная связь которой с более поздними славянскими культурами практически не вызывает сомнений. Регион подтверждается наличием топографических признаков (лесные края с обилием рек и болот, ареал некоторых растений), выведенных для прародины славян по версиям языкознания. Вспомогательным признаком может служить скопление гидронимов (названия притоков) архаичной раннеславянской этимологии в южном бассейне Припяти , выделенное В. И. Топоровым и О. Н. Трубачевым. По версии археолога М. Б. Щукина праславянские племена сконцентрировались в тех местах в результате внешнего давления мигрирующих народов -III века , готов с запада и сарматов с юга.

Как происходила экспансия ранних славян из региона этногенеза , направления миграции и расселение в центральной Европе прослеживаются по хронологическому развитию археологических культур. Обычно начало экспансии связывают с продвижением гуннов на запад и переселением германских народов в сторону юга, связанным в том числе с изменением климата в V веке и условиями сельскохозяйственной деятельности. К началу VI века славяне вышли на Дунай, где дальнейшая их история описана в письменных источниках VI века .

Вклад других племён в этногенез славян

Скифо-сарматы оказали некоторое влияние на формирование славян в силу длительного географического соседства, но их влияние, согласно данным археологии, антропологии, генетики и лингвистики в основном ограничилось словарными заимствованиями и использованием лошадей в хозяйстве. Согласно данным генетики, не исключены общие отдалённые предки у каких-то кочевых народов, именуемых общим названием сарматы , и славян в рамках индоевропейской общности, но в историческое время эти народы эволюционировали независимо друг от друга.

По данным генетики, в этногенезе славян совсем не приняли участие финно-угорские народы, а также сильно смешанные с ними, восточно-балтийские народы.

Вклад германцев в этногенез славян по данным антропологии, археологии и генетики незначителен. На рубеже эр регион этногенеза славян (Сарматия) был отделён от мест проживания германцев некой зоной «взаимной боязни», по словам Тацита . Существование необжитой области между германцами и праславянами Восточной Европы подтверждается отсутствием заметных археологических памятников от Западного Буга до Немана в первые века н. э. Наличие схожих слов в обоих языках объясняется единым происхождением из индоевропейской общности бронзового века и близкими контактами в IV веке после начала миграции готов от Вислы на юг и восток.

Примечания

Средствами языкознания изучается прежде всего глоттогеиез, являющийся одной из существенных составных частей этногенетического процесса. Язык - одна из основных стабильных особенностей всякого этноса.

Лингвистика свидетельствует, что славянские языки принадлежат к индоевропейской языковой семье, куда входят также балтские, германские, италийские, кельтские, греческий, армянский, индоиранские, албанский, а также распространенные в древности фракийские, иллирийские, венетский, анатолийские и тохарские языки.

На первом этапе развития индоевропеистики исследователи полагали, что образование отдельных языков было результатом простой эволюции диалектов праиндоевропейского языка вследствие отрыва или изоляции носителей этих диалектов от основной массы, а также в результате ассимиляции иноязычных племен. Дифференциация индоевропейцев представлялась как генеалогическое дерево с единым стволом и отходящими от него ветвями. О некоторых схемах распада индоевропейской общности, характеризующих степени близости отдельных языковых групп между собой, речь шла выше в историографическом разделе.

В настоящее время такие представления не соответствуют реалиям современной науки. О.Н. Трубачев в этой связи отмечает, что образ генеалогического древа с единым стволом и отходящими от него ветвями не отражает всей сложности процесса дифференциации индоевропейцев, этот процесс лучше изображать в виде «более или менее близких параллельных стволов, идущих от самой почвы, то есть наподобие куста, а не дерева», но и этот образ «не вполне удовлетворителен, поскольку недостаточно выражает то, что придает индоевропейскому характер целого» .

Первый период распада индоевропейской общности связан с отделением анатолийских и индоиранских языков. Древнейшие письменные памятники хеттского языка восходят к XVIII в. до н.э. и свидетельствуют о том, что этот язык представлял уже вполне обособленный индоевропейский язык, содержащий немалое число новообразований. Это предполагает продолжительный период развития. Носители хетто-лувийской группы индоевропейцев фиксируются в Малой Азии ассирийскими текстами конца III тыс. до н.э. Следовательно, начало членения индоевропейской общности нужно отнести ко времени не ранее первой половины III тыс. до н.э., а возможно, и к более раннему периоду.

В переднеазиатских текстах первой половины II тыс. до н.э. засвидетельствованы следы индоиранского языка, уже отделившегося от индоевропейской общности. В хеттских памятниках письменности середины II тыс. до н.э. упоминается несколько индийских слов. Это дает основание утверждать, что и индоиранский язык начал развиваться как самостоятельный по крайней мере уже в III тыс. до н.э., а праиндоевропейскую общность отнести к V-IV тыс. до н.э. Материалы языкознания свидетельствуют, что в относительно раннее время образовались также армянский, греческий и фракийский языки. Зато языки племен Средней Европы оформились в самостоятельные сравнительно поздно. Учитывая эти наблюдения, американские лингвисты Г. Трегер и Х. Смит предложили следующую хронологическую схему образования индоевропейских языков (рис. 12).

Вопрос о прародине индоевропейцев обсуждается в лингвистической литературе давно и пока не решен. Эту территорию разные исследователи локализуют как в различных регионах Европы (от Рейна до Дона, в черноморско-прикаспийских степях, в центральных областях Европы, в Балкано-Дунайском ареале и других), так и в Азии (Месопотамия, Армянское нагорье, Индия и другие). В новейшем фундаментальном исследовании, посвященном языку, культуре и прародине индоевропейцев, Т.В. Гамкрелидзе и Вяч.Вс. Иванов попытались обосновать локализацию древнейшей территории этой общности в регионе Армянского нагорья . Праиндоевропейский язык рассматривается в контексте с другими ностратическими языками; датировка его перед распадом определяется IV тыс. до н.э. На основе суммы языковых фактов исследователи реконструировали пути расселения различных индоевропейских групп. Выделение древнеевропейских диалектов, ставших основой для становления в дальнейшем кельто-италийских, иллирийского, германского, балтского и славянского языков, связывается с миграцией индоевропейского населения через среднеазиатские земли в области Северного Причерноморья и Нижнего Поволжья (рис. 13). Как полагают Т.В. Гамкрелидзе и Вяч.Вс. Иванов, это движение индоевропейских племен осуществлялось в ввде повторных миграционных волн. Вновь пришедшие племена присоединялись к уже осевшим на этой территории. В результате в причерноморско-нижневолжских землях образовался ареал, где в течение III тыс. до н.э., по-видимому, окончательно оформилась древнеевропейская общность. Дальнейшая история древнеевропейских диалектов связана с миграцией их носителей в западноевропейские области.

Гипотеза о древнеевропейской языковой общности как промежуточной стадии, объединившей предков западноевропейских исторических народов, впервые отчетливо была сформулирована немецким лингвистом Г. Краэ . Многолетние лингвистические изыскания привели его к выводу о том, что в то время, когда анатолийские, индо-иранские, армянский и греческий языки уже отделились от остальных индоевропейских и развивались как самостоятельные, полностью оформившиеся языки, италийский, кельтский, германский, славянский, балтский и иллирийский еще не существовали. Эти западноевропейские языки были еще близки между собой и составляли достаточно однородную общность диалектов, в разной степени связанных друг с другом и находящихся в постоянных контактах. Эта этноязыковая общность, согласно Г. Краэ, существовала в Центральной Европе во II тыс. до y.э. и названа исследователем древyеевропейской. Из нее позднее вышли кельты, италики, иллирийцы, венеты, германцы, балты и славяне. Древнеевропейцы выработали общую терминологию в области сельского хозяйства, социальных отношений и религии. Следами их расселения являются древнеевропейские гидронимы, выделенные и охарактеризованные Г. Краэ. Они распространены на широкой территории от Южной Скандинавии иа севере до материковой Италии иа юге и от Британских островов на западе до Юго-Восточной Прибалтики на востоке . Среднеевропейские области севернее Альп, по представлениям этого исследователя, были наиболее древним ареалом.

Гипотеза Г. Краэ получила широкое признание и находит подтверждение в ряде новых научных фактов, но вместе с тем имеется немало ученых, не разделяющих ее.

Независимо от принятия или отрицания положения о древнеевропейской этноязыковой общности остается несомненным, что праславянский язык, как и некоторые другие западноевропейские языки, принадлежит к числу относительно молодых. Его становление как самостоятельного индоевропейского языка произошло не ранее I тыс. до н.э., на что давно обратили внимание лингвисты. Уже Л. Нидерле со ссылкой на лингвистические работы писал, что сложение праславянского языка относится к I тыс. до н.э. М. Фасмер и финский славист П. Арумаа определяли образование праславянского языка временем около 400 г. до н.э., Т. Лер-Сплавинский - серединой I тыс. до н.э. Ф.П. Филин писал, что начало праславянского языка не может быть установлено с достаточной точностью, но «мы можем быть уверены в том, что праславянский язык в I тысячелетии н.э. и в века, непосредственно предшествующие нашей эре, несомненно существовал» .

Чешский лингвист А. Эрхарт определяет начало славянского языка временем около 700 г до н.э., когда, по его представлениям, начинаются интенсивные контакты с архаическими иранскими диалектами скифов. Балто-славянская общность, существовавшая до этого, распадается, и в балтском ареале происходит консервация праиндоевропейского языка. Период от 700 г. до н.э. до 300 г. н.э. исследователь именует предславянским, а праславянский, то есть тот язык, который зафиксирован раниесредневековыми материалами, датируется 300-1000 гг. н.э. .

Временем около 500-400 гг. до н.э. (а возможно, в пределах 700-200 гг. до н.э.) определяет выделение раннего праславянского языка из позднеиндоевропейского (или балто-славянского) другой чешский ученый А. Лампрехт . С.Б. Бернштейн считает возможным начинать праславянский период с III-II вв. до н.э. .

Некоторые лингвисты склонны определять начало самостоятельного развития праславянского языка более поздним временем. Так, американский славист Г. Бирнбаум считает, что подлинно славянское языковое развитие началось лишь незадолго до нашей эры . З. Штибер начало праславянского языка датирует первыми столетиями нашей эры, отводя праславянскому периоду шесть-семь столетий , а Г. Лант - даже серединой I тыс. н.э. (время мобильного общеславянского), полагая, что реконструкция первого этапа языкового развития славян весьма проблематична .

Впрочем, в лингвистической литературе имеются мнения и о весьма раннем выделении праславянского языка. Так, болгарский ученый В. Георгиев, аргументируя свою позицию данными внешней реконструкции (славяно-хеттские, славяно-тохарские и иные параллели), считал возможным относить начало зарождения славянского языка к середине II тыс. до н.э. Правда, исследователь отмечал, что первое тысячелетие его истории было еще «балто-славянским состоянием» . Еще к более глубокой древности отосил начальные этапы славянского языка Г. Шевелов, дифференцируя их на две части: первый период мутации и становления (2000-1500 гг. до н.э.) и первый период стабилизации (1500-600 гг. до н.э.) . Ориентировочно около 1000 г. до н.э. определяет возникновение языка праславян из промежуточной балто-славянской общности З. Голомб . С очень раннего времени (III-II тыс. до н.э.) начинает историю языка славян и О.Н. Трубачев . Однако, по всей вероятности, это были еще не славяне, а их языковые предки - носители индоевропейских (или древнеевропейских) диалектов, из которых со временем эволюционировали славяне.

Становление славянского языка - постепенный процесс эволюции диалектов древнеевропейского (или позднеиндоеврпейского языка в собственно славянский, поэтому любое утверждение об обособлении языка праславян с точностью до столетия на основе языковых данных невозможно. Можно полагать только, что во второй половине I тыс. до н.э. славянский язык уже развивался как обособленный.

Языковые материалы свидетельствуют, что сформировавшийся праславянский язык развивался довольно неравномерно, на смену спокойному развитию приходили периоды бурных изменений, мутаций, что в какой-то степени обусловлено степенью взаимодействия славян с соседними этноязыковыми группами. Периодизация праславянского языка - существенный момент в изучении проблемы этногенеза славян. Однако единого мнения по этому вопросу в науке нет.

Н. Ван Вейк н С.Б. Бериштейн подразделяли историю праславянского языка на два периода - до и после утраты закрытых слогов . Три этапа в эволюции языка праславян (протославянский; ранний, когда еще отсутствовало диалектное членение; период диалектной дифференциации) видел
Н.С.Трубецкой . В. Георгиев «развитый» праславянский язык разделял также на три периода - ранний, средний и поздний, который датировался временем от IV-V до IX-X вв. . Согласно А. Лампрехту, праславянский язык прошел также три этапа - ранний, когда ои фонологически был еще близок к балтскому; «классический», датируемый 400-800 гг. н.э.; поздний, определяемый 800-1000 гг. н.э. .

Наиболее простая и в то же время исчерпывающая периодизация праславянского языка предложена Ф.П. Филиным . Он выделяет три основных этапа в его развитин. Первый этап (до конца I тыс. до н.э.) - начальная стадия формирования основ славянской языковой системы. В это время славянский язык только что начал развиваться самостоятельно и постепенно вырабатывал свою систему, отличную от других индоевропейских языковых систем.

Следующий, средний этап развития праславянского языка определяется временем от конца I тыс. до н.э. по III-V вв. н.э. В этот период происходят существенные изменения в фонетике языка славян (палатализация согласных, устранение некоторых дифтонгов, изменения в сочетаниях согласных, отпадение согласных в конце слова), эволюционирует его грамматический строй. В это время получает развитие диалектная дифференциация славянского языка.

Поздний этап эволюции праславянского языка (V-VII вв. н.э.) совпадает с началом широкого расселения славян, что привело в конечном итоге к разделению единого языка на отдельные славянские языки. Языковое единство еще продолжало существовать, но появились условия для зарождения в разных регионах славянского расселения отдельных языковых групп.

Славянский лексический материал - исключительно важный источник истории, культуры и этногенеза славян. Еще в первой половине XIX в. лингвисты пытались иа основе лексики определить прародину славян. Привлекалась в основном ботаническая и зоологическая терминология, ио однозначного ответа получено не было. Фаунистические и флористические зоны на протяжении исторического развития сравнительно быстро претерпевали изменения, и учесть это пока не представляется возможным. Кроме гого, этот лексический материал не может учитывать славянских
передвижений и процессов приспособления старой терминологии к новым условиям, ведь значения старых терминов при этом менялись.

В настоящее время можно утверждать, что использование ботанической и зоологической лексики для конкретной локализации праславянского региона ненадежно. Изменения географических зон в исторические периоды, миграции населения, переселения животных и растений, эпохальные перемены значений флористической и фаунистической лексики делают любые этногенетические выводы, основанные на этой терминологии, малодоказательными.

Из зоотермниологии для определения прародины славян существенны, пожалуй, только названия проходных рыб - лосося и угря. Поскольку эти лексемы восходят к праславяискому языку, то следует допустить, что славянский регион древнейшей поры находился в пределах обитания этих рыб, то есть в бассейнах рек, впадающих в Балтийское море. Однако эти данные используются и сторонниками Висло-Одерской локализации ранних славян, и лингвистами, локализующими область становления славян в Среднем Поднепровье (с охватом части бассейна Западного Бута), и исследователями, отстаивающими прикарпатскую прародину славян (Ю. Удольф).

Сравнительно-историческим языкознанием установлено, что в то время, когда правславянский язык выделился из индоевропейского и развивался как самостоятельный, славяне имели языковые контакты с балтами, германцами, иранцами и некоторыми другими европейскими этносами. Сравнительно-историческое языкознание позволяет определить место праславянского языка среди других индоевропейских языков и описать структуру их взаимоотношений. Исследователи пытались выяснить степени родства или близости между различными индоевропейскими языками. В результате были предложены несколько схем, две из которых приведены в историографическом разделе.

Однако новейшие изыскания показывают, что картина языкового взаимодействия славян с другими этноязыковыми группами не была постоянной, это был динамичный процесс, неодинаково протекавший в в разные периоды и в разных регионах. Контакты между славянами и соседними этносами были на протяжении столетий весьма разнохарактерными, они то усиливались, то ослабевали, то прерывались на какое-то время. На определенных этапах славяне в большей степени взаимодействовали то с одним этносом, то с другим.

Установлено, что славянский язык наиболее близок к балтским. Эго породило гипотезу о существовании в древности единого балто-славянского языка, в результате распада которого и образовались самостоятельные славянский и балтский языки. Эта проблема обсуждается в лингвистической литературе много десятилетий. Высказано несколько различных точек зрения, объясняющих близость славянских и балтских языков. Мнения исследователей расходятся от признания полного единства между ними в древности (то есть, существования балто-славянского языка) до различных предположений о параллельном обособленном развитии этих языков при тесном контактировании. Дискуссия по проблеме балто-славянских отношениях, развернувшаяся в связи с IV Международном съездом славистов и продолжающаяся поныне, показала, что ряд существенных черт, общих балтскому и славянскому языкам, могут быть объяснены длительными соседскими контактами славян с балтами. Так, С.Б. Бериштейн попытался объяснить многие балто-славянские схождения не как результат генетической близости, а как следствие ранней конвергенции между доисторическими балтами и славянами и симбиоза между ними на сопредельных территориях . Позднее эту мысль развил литовский лингвист С. Каралюнас .

Какое-либо балто-славянское единство категорически отрицал в своих работах А. Сени. Он полагал, что во II тыс. до н.э. существовала отдельная общность, говорившая иа позднем праиндоевропейеком языке, в составе которой были протославяне, протобалты и протогерманцы. Ее распад определялся исследователем временем между 1000 и 500 гг. до н.э., при этом балты оказались оттесненными к северу от припятских болот и какое-то время были в абсолютной изоляции. Первые контакты со славянами начались на юго-западе накануне нашей эры в результате миграции балтов на запад. С восточными же балтами славяне встретились только в VI в. и.э. в процессе своего широкого расселения в восточно-европейских землях .

Х. Майер также утверждал, что праславянский язык развился непосредственно из одного из позднеиндоевропейских диалектов. Отрицая существование балто-славянского языка, ои объяснял сходство между балтским и славянским языками (подчеркивая при этом наличие и глубоких различий между ними, в частности, в области вокализма) консервативной природой этих двух языковых групп .

Отрицая мысль о существовании в древности балто-славянской языковой общности, О.Н. Трубачев подчеркивает присутствие глубоких различий балтского и славянского языков. В этой связи исследователь утверждает, что иа раннем этапе эти этносы развивались независимо, на разных, не соприкасающихся между собой территориях и лишь после миграций произошло сближение славян с балтами, что должно быть отнесено к последним столетиям до н.э. .

Вместе с тем, группа ученых, в том числе такие крупные лингвисты, как В. Георгиев, Вяч.Вс. Иванов, В.Н. Топоров, Г. Бирнбаум, продолжают развивать мысль о существовании в древности балто-славянской языковой общности.

В лингвистической литературе бытует теория о преобразовании праславянского языка из периферийных диалектов балтского языкового состояния . В последнее время эту мысль последовательно развивает В. Мажюлис . Ранее Т. Лер-Сплавинский полагал, что славяне были частью западных балтов, на которую наслоились венеты . Наоборот, Б.В. Горнунг высказывал догадку, что западные балты отпочковались от «протославян» .

В изучении проблемы балто-славянских языковых отношений весьма существенно то, что многие балто-славяиские изоглоссы не охватывают все балтские языки. На основе данных балтской диалектологии исследователи датируют распад прабалтского языка временем около середины I тыс. до н.э. Согласно В. Мажюлису, ои дифференцировался на центральный и периферийные диалектные ареалы, которые начали независимое развитие. В результате образовались отдельные группы балтов - западная, восточная (или центральная) и днепровская. Празападнобалтский язык стал основой прусского, ятвяжского и куршского языков раннего средневековья. На основе восточной группы позднее сформировались литовский и латышский языки .

Данные языкознания вполне определенно говорят, что славяне длительное время находились в тесном общении только с западной группой балтов. «Нет сомнений в том, что балто-славянская сообщность, - подчеркивал в этой связи С.Б. Бернштейн, - охватывала прежде всего праславянский, прусский и ятвяжский языки . В.Мажюлис также отмечал, что в древнее время из всех письменно засвидетельствованных балтских языков непосредственные контакты с праславянским имел лишь прусский язык . Это очень важное наблюдение надежно свидетельствует о том, что раннне славяне жили где-то по соседству западнобалтскими племенами и в стороне от области расселения предков летто-литовцев. Встреча славян с последними произошла не ранее середины I тыс. н.э., когда имело место широкое славянское расселение на просторах Русской равнины.

Для изучения истории раниих славян существенны также славяно-иранские языковые связи. Собранные к настоящему времени языковые данные говорят о значительности славяно-иранских лексических схождений и об иранском воздействии иа славянскую фонетику и грамматику . Время господства иранских (скифо-сарматских) племен в Юго-Восточной Европе и территория их расселения засвидетельствованы письменными источниками и надежно установлены археологией и топонимикой. Недифференцированное рассмотрение славяно-иранских связей дает основание считать славян постоянными соседями скифо-сарматских племен. Это обстоятельство стало одним из важнейших аргументов для локализации славянской прародины в Среднем Поднепровье и на Волыни.

Однако выявленные славяно-иранские языковые схождения при суммарном рассмотрении не дают каких-либо оснований для утверждения, что в течение всей многовековой истории контакты славян со скифо-сарматами были одинаковыми и не прерывались. Поэтому одной из первостепенных задач в области изучения славяно-иранских языковых связей является их временная периодизация. При этом сразу же из анализа следует исключить те лексические схождения, которые восходят к эпохе контактов диалектов праиидоевропейского языка.

Э. Бенвеннсте считал, что при рассмотрении иранизмов в славянской лексике следует различать три ряда: 1) совместно унаследованные индоевропейские термины; 2) прямые заимствования; 3) семантические кальки . Х.Д. Поль, анализируя иранские лексемы в русском языке, выделял три слоя: 1) заимствования в течение праславянского периода; 2) термины, воспринятые в послеобщеславянское время; 3) слова, заимствованные в период развития русского языка .

Абсолютное большинство иранских лексических заимствований в славянских языках являются локальными. Они охватывают не весь славянский мир, а либо только восточнославянские языки (иногда даже части их), либо только южнославянские или западнославянские языки. Вполне понятно, что такие лексические проникновения не отражают древнейшие славяно-иранские контакты, а принадлежат уже к относительно позднему периоду - ко времени расширения славянской территории и членению праславянского языка на диалекты, а отчасти и ко времени зарождения основ отдельных славянских языков.

Общеславянские лексические заимствования из иранских единичны. Таковы bogъ - ‘бог, kotъ - ‘загон, небольшой хлев’, gun’a - ‘шерстяная одежда’ и toporъ - ‘топор’. Некоторые исследователи добавляют к ним; tynъ - ‘забор’, xysъ/xyzъ - ‘дом’. Все эти иранизмы (кроме первого) принадлежат к культурным терминам, обычно самостоятельно передвигающимся из языка в язык, независимо от миграций и соседства самого населения. Так, иранское kata достигло Скандинавии, a tapaca - западнофинского ареала. Высказано предположение об иранском происхождении и некоторых друтих славянских слов , но их происхождение следует относить не к раннему этапу славяно-иранских контактов.

Фонетические (изменение взрывного g в задненебный фрикативный h) и грамматические (выражение совершенного вида глаголов с помощью превербов, появление генетива-аккузатива, беспредложный локатив-датив) воздействия иранцев также не охватывают всех славян, а носят отчетливо региональный характер . Некоторые исследователи (В. Пизани, Ф.П. Филин) высказывали предположение, «по переход согласного s в сh после i, г, г, к в праславянском языке является результатом влияния иранских языков . Несостоятельность этого была показана А.А. Зализняком .

Вклад скифо-сарматского населения в славянскую этнонимию и теонимию также в основном не может быть отнесен к древнейшей поре. Иранское начало таких славянских божеств, как Хоре, Дажбог, Сварог и Симаргл, представляется неоспоримым. Однако они известны далеко не во всем раннесредневековом славянском мире. Ничто не мешает отнести их появление в славянской среде к эпохе славяно-иранского симбиоза, имевшего место, как будет показано ниже, в первой половине I тыс. н.э. С этим периодом, по всей вероятности, связаны и этнонимы славян иранского происхождения (хорваты, сербы, анты и др.). В эпоху славянского расселения в раннем средневековье из Северного Причерноморья они были разнесены по более широкой территории.

Иранское влияние на славян коснулось и антропонимии, но опять-таки связывать это явление с древнейшей порой нет никаких оснований.

Исследователи по-разному оценивают иранское влияние на славян. Одни придают славяно-иранским контактам первостепенное значение и полагают, что их начало относится к древнейшей поре (З. Голомб, Г. Бирнбаум и другие). Вторая группа исследователей (В. Манчак и другие) утверждает, что на ранних стадиях развития праславянского языка они были весьма второстепенными.

Материалы, которыми располагает к настоящему времени лингвистика, дают основания полагать, что на первом этапе истории праславян иранское население не оказало на них заметного воздействия. Это отмечал, в частности, финский лингвист В. Кипарский. Анализируя иранизмы, выявляемые в восточнославянских языках, он подчеркивал, что они не восходят к ранней фазе . Только на следующем этапе, датировать который на основе языковых данных невозможно, какая-то значительная часть славян находилась в самом тесном контакте со скифо-сарматским населением Юго-Восточной Европы; возможно, имел место славяно-иранский симбиоз. Контакты с иранскими племенами здесь продолжались до раннего средневековья включительно. Однако дифференцировать их на временные этапы пока не представляется возможным.

Безусловный интерес представляет открытие О.Н. Трубачевым серии региональных лексических иранизмов в части западнославянских языков . Однако предполагать в этой связи, что далекие предки поляков в скифское время занимали восточную часть славянского ареала, преждевременно. Ирано-польские лексические связи, по-видимому, являются результатом инфильтрации иранского населения в сарматскую эпоху .

О.Н. Трубачевым собраны языковые свидетельства о проживании на части территории Северного Причерноморья наряду с иранским индоарийского этнического компонента. В этой связи этот исследователь говорит о возможности славяно-индоарийских контактов, имевших место в древности .

В связи с рассмотрением проблемы славяно-иранских контактов небезынтересно обратить внимание на следующее обстоятельство. Локализуя ранних славян в Среднем Поднепровье, исследователи полагали, что славяне разграничивали скифо-сарматское и балтское население. Однако теперь надежно установлено, что балты на юге непосредственно соседили с иранским населением, и между ними имели место тесные взаимоотношения. Это зафиксировано десятками балтских лексических заимствований из иранского, совместными новообразованиями и свидетельствами гидронимии. «В итоге, - замечает в этой связи О.Н. Трубачев, - мы уже сейчас представляем себе балто-иранские лексические отношения как довольно значительный и плодотворный эпизод в истории обеих языковых групп»

Где-то на юго-западе своего ареала балты соприкасались с фракийским населением. Параллели в балтских и фракийских языках, говорящие о непосредственных балто-фракийских контактах в древности, неоднократно отмечались лингвистами. На правобережной Украине выявлен и пласт гидронимов фракийского облика, территориально соприкасающийся с ареалом древних балтских водных названий .

Учитывая все эти наблюдения, следует полагать, что на раннем этапе развития праславянского языка славяне соседили с западной группой балтов и какое-то время были отделены от североиранских племен фракийцами. На следующем этапе фракийский клин был разорван, и юго-восточная часть славян вступила в тесное взаимодействие с ираноязычными племенами Северного Причерноморья.

Теоретически можно допустить, что южными или юго-восточными соседями славян на каком-то этапе были фракийцы. Однако праславяно-фракийские языковые контакты не поддаются изучению: «…выделить фракийские слова в праславянском, - писал в этой связи С.Б. Бернштейн, - не представляется возможным, так как наши сведения о фракийской лексике смутны и неопределенны. Нет вполне падежных и фонетических критериев для того, чтобы отделить общеиндоевропейское от заимствованного» . Выявляемые В. Георгиевым и некоторыми другими исследователями фракизмы принадлежат к числу узкорегиональных. Они связаны с Балканским ареалом и, очевидно, принадлежат к периоду славянского освоениях этих земель.

Большое значение для изучения ранней истории славян имеют славяно-германские языковые отношения. Эта проблема в лингвистике разрабатывается давно. Значительный вклад при этом внесен В. Кипарским . Используя результаты предшествующих изысканий, он выделил и охарактеризовал несколько слоев общеславянских заимствований из германских языков: древнейший, относимый еще к прагерманскому периоду; заимствования, свидетельствующие о контактах славян с германцами с III в. до н.э. (то есть после первого германского передвижения согласных); серия слов, попавшая в праславянский язык из готского; слои, отражающие балканско-германские связи славян и контакты с западногерманскими диалектами.

Древнейший период славяно-германского лексического взаимопроникновения, относимый к середине I тыс. до н.э., был объектом анализа В.В. Мартынова . Лексические материалы поделены им на два раздела: 1) заимствования из прагерманского в праславянский; 2) лексемы, проникшие из праславянского в прагерманский. Исследователь использовал эти данные для обоснования гипотезы о Висло-Одерской прародине славян. Действительно, рассмотренные В.В. Мартыновым материалы свидетельствуют о том, что славяне на раннем этапе свой истории проживали по соседству с древним германским миром. В пользу этого говорят не только лексические, но и иные языковые данные . Германские заимствования в праславянском языке, их временные различия и истоки происхождения анализировались также Г. Бирнбаумом и В. Манчаком .

Таким образом, компаративистика, выявляя бесспорный пласт древних праславяно-прагерманских языковых связей, свидетельствует о соседском развитии этих этносов. Самую раннюю славянскую территорию в этой связи следует локализовать где-то по соседству с прагерманским ареалом. Время раниих славяно-германских контактов нужно определять первой половиной или серединой I тыс. до н.э. (до первого передвижения согласных в германском). В дальнейшей истории славяне, как можно судить из анализа славяно-германских языковых отношений, довольно тесно контактировали с восточногерманскими племенами (готами и другими), встречались с западными германцами, а на поздием этапе эволюции праславянского языка имели связи с германским населением Балканского полуострова.

Весьма трудной является проблема славяно-кельтских языковых отношений. «Славянам в течение длительного времени, - писал в этой связи С.Б. Бернштейн, - приходилось тесно общаться с различными кельтскими племенами, населявшими современную Чехословакию, некоторые районы Южной Польши и соседние области. Это были южные и юго-западные соседи славян в течение нескольких столетий (последние века до н.э. и первые века н.э.). От кельтов славяне познакомились с новыми приемами обработки металлов, кузнечным делом, гончарным кругом, стекольным производством и многим другим…» .

Однако при исследованиях кельтского влияния на праславянскую речь возникают трудности, так как от кельтских языков Средней Европы не осталось никаких следов, а сохранившиеся западнокельтские диалекты существенио отличны от них. К праславянским лексическим заимствованиям из кельтских языков в настоящее время исследователи относят несколько десятков терминов .

T. Лep-Сплавииский пытался объяснить возникновение мазурения в польском языке кельтским воздействием . Однако это предположение не встретило поддержки со стороны других исследователей.

Весьма существенными представляются наблюдения О.Н. Трубачева относительно этнонимии древней Европы, еще не охваченной государственными образованиями . Оказалось, что тип раннего славянского этнонима ближе всего стоит к иллирийской, кельтской и фракийской этнонимии. Поскольку рассматриваемые О.Н. Трубачевым этнонимы являются порождением уже обособленных этнолингвистических групп индоевропейцев, то близость этнонимии может быть объяснена только контактными связями славян с кельтами, фракийцами и иллирийцами.

Большие надежды в дальнейших этногенетических изысканиях можно возлагать на акцентологию. Немалый фактологический материал был собран исследователями первой половины XX в. Тогда же и в середине этого столетия предпринимались попытки его обобщения и фонологической интерпретации некоторых акцентологических процессов праславянского языка (Н. Ван Вейк, Е. Курилович, Х. Станг и другие). В последние годы весьма значительных результатов достигла группа славистов под руководством В. А. Дыбо . Предложена полная реконструкция праславянской акцентной системы, и на этой фактологической основе создана схема праславянского диалектного членения (выделено 4 группы диалектов, в настоящее время весьма разбросанных по разным регионам славянского мира). Исследователи пытаются сопоставить выделенные акцентологические группы с поздним периодом истории праславян и археологическими ареалами раннего средневековья.

Эти изыскания дают все основания полагать, что широкая миграция славян в начале средневековой поры сопровождалась значительными перегруппировками носителей праславянских диалектов, что вполне соответствует и археологическим материалам. Первоначальные ареалы праславянских диалектов пока по данным акцентологии определить не представляется возможным.

Сказанным, пожалуй, исчерпывается все, что может дать современная лингвистика для освещения проблемы происхождения и древней истории славян. Данные языкознания позволяют восстановить процесс глоттогенеза и через его посредство решать отдельные вопросы славянского этногенеза. Вместе с тем, очевидно, что хотя язык и
является наиболее надежным признаком этнической единицы, многие детали этногенетического процесса лингвистика самостоятельно разрешить не в состоянии. Языковым материалам очень часто иедостает пространственной, хронологической и конкретно-исторической определенности. Привлечение на помощь лингвистике данных археологии, этнологии и других дисциплин, способных осветить неясные стороны славянского этногенеза, - насущная необходимость современной науки.

В этот день:

Дни рождения
1916 Родился Александр Филиппович Медведев - советский археолог, специалист по средневековому оружию, кандидат исторических наук, старший научный сотрудник Института археологии, лауреат Государственной премии (1970).

Происхождение и ранняя история славян [С иллюстрациями] Седов Валентин Васильевич

Славянский этногенез и языкознание

Средствами языкознания изучается, прежде всего, глоттогенез, являющийся существенной частью этногенеза. Установлено, что славянские языки принадлежат к индоевропейской языковой семье, куда входят, кроме того, балтские, германские, италийские (романские), кельтские, греческий, армянский, албанский, индоиранские, а также распространенные в древности фракийские, иллирийские, анатолийские и тохарские языки.

На первых порах развития индоевропеистики исследователи полагали, что образование отдельных языков является результатом простой эволюции диалектов праиндоевропейского языка вследствие отрыва или изоляции носителей этих диалектов от основного ствола. Однако теперь установлено, что распад индоевропейской общности был весьма сложным процессом. По-видимому, ни одна из известных лингвистике ветвей не образовалась непосредственно из диалектов праиндоевропейского языка. В отдаленной древности индоевропейских языков и диалектов было значительно больше, чем фиксирует современная наука. Распад индоевропейского языка не был одноактным процессом, а прошел через ряд этапов и длился тысячелетия. Между древними индоевропейскими и современными языковыми группами имели место промежуточные этноязыковые образования, а в отдельных случаях, вероятно, и серия промежуточных групп.

Первый период распада индоевропейской общности связан с отделением анатолийских и индоиранских языков. Древнейшие письменные памятники свидетельствуют, что хеттский и индоиранский языки выделились из индоевропейского по крайней мере уже в III тысячелетии до н. э. Следовательно, праиндоевропейская языковая общность относится к V–IV тысячелетиям до н. э. В раннее время образовались также армянский, греческий и фракийский языки. Зато языки племен Срединной Европы оформились в самостоятельные сравнительно поздно. Так, согласно данным современной германистики прагерманский язык существовал в первой половине I тысячелетия до н. э. К рубежу II и I тысячелетий до н. э. относится выделение праиталийского языка.

Славянский язык принадлежит к числу молодых в семье индоевропейских. М. Фасмер определял образование праславянского языка временем около 400 г. до н. э., Т. Лер-Сплавинский - серединой I тысячелетия до н. э. Ф. П. Филин замечает, что начало становления праславян не может быть установлено с достаточной точностью, но, пишет он, «мы можем быть уверены в том, что праславянский язык в I тысячелетии н. э. и в века, непосредственно предшествующие нашей эре, несомненно, существовал».

Американские лингвисты Г. Трегер и X. Смит предложили следующую хронологическую схему образования индоевропейских языков.

Лексические и топонимические изыскания привели немецкого лингвиста X. Крае к следующему выводу: в то время когда анатолийские, индоиранские, армянский и греческий языки уже отделились от остальных индоевропейских и развивались как самостоятельные, полностью оформившиеся языки, италийский, кельтский, германский, славянский, балтский и иллирийский еще не существовали.«Западноевропейские языки Северной и Средней Европы во II тысячелетии до н. э., - пишет X. Крае, - в своем развитии были достаточно близки друг другу, составляя, хотя и слабо связанную, но еще единообразную и находящуюся в постоянных контактах группу, которую можно назвать „древнеевропейской“. Из нее со временем вышли и развились отдельные языки: германский и кельтский, италийский и венетский, иллирийский, балтский и на окраине славянский». Древнеевропейцы занимали обширные пространства Европы. Согласно X. Крае древнеевропейские гидронимы распространены от Скандинавии на севере до материковой Италии на юге и от Британских островов на западе до юго-восточной Прибалтики на востоке (рис. 2). Области севернее Альп представляются исследователю наиболее древними. Древнеевропейцы выработали общую терминологию в области сельского хозяйства, социальных отношений и религии.

Рис. 2. Древняя гидронимия Европы

а - древнеевропейские гидронимы;

б - иранские гидронимы;

в - фракийские гидронимы;

г - догреческие (анатолийские и «пеласгские») гидронимы;

д - этрускские гидронимы;

е - до-индоевропейские гидронимы;

ж - ареал древней финно-угорской гидронимии

Конечно, построения X. Крае являются всего лишь научной гипотезой. Поэтому для одних исследователей они вполне приемлемы, а другие указывают на то, что фактических данных для предположения о существовании древнеевропейской общности пока очень мало. Однако количество материалов, свидетельствующих в пользу построений X. Крае, постепенно увеличивается, что делает их все более и более авторитетными.

Известный иранист В. И. Абаев выявил целый ряд северноирано-ев-ропейских (скифо-европейских) языковых схождений и отметил параллели в области мифологии, свидетельствующие о бесспорном контакте древних иранцев Юго-Восточной Европы с еще нерасчлененными европейскими племенами. В связи с этим, замечает исследователь, нужно признать, что древнеевропейская языковая общность, куда входили будущие славяне, германцы, кельты и италики (по В. И. Абаеву, и тохары), является исторической реальностью.

В результате анализа лексики гончарного, кузнечного, текстильного и деревообрабатывающего ремесел славян О. Н. Трубачев пришел к выводу, что носители раннеславянских диалектов или их предки в период, когда складывалась эта ремесленная терминология, находились в контакте с германцами и италиками, т. е. с индоевропейцами Центральной Европы. Центральноевропейский культурно-исторический ареал, который занимали будущие германцы, италики и славяне, локализуется исследователем в бассейнах верхнего и среднего Дуная, верхней Эльбы, Одера и Вислы, а также в Северной Италии (рис. 5).

На основе рассмотренных языковых данных можно сделать вывод общего порядка. Отдаленные предки славян, т. е. древнеевропейские племена, ставшие позднее славянами, во II тысячелетии до н. э. жили в Центральной Европе и находились в контакте, прежде всего, с протогер-манцами и протоиталиками. Скорее всего, они занимали восточное положение среди европейской группы индоевропейцев. В таком случае им принадлежала какая-то область, входящая в регион, обнимающий бассейн Вислы, поскольку в среднеднепровских землях древнеевропейских гидронимов уже нет. Ничего более определенного по истории этого далекого периода на основе лингвистических данных сказать невозможно.

Сформировавшийся в I тысячелетии до н. э. праславянский язык эволюционировал довольно неравномерно. На смену спокойному развитию приходили периоды бурных изменений, что, видимо, было обусловлено степенью взаимодействия славян с соседними этническими группами. Поэтому периодизация эволюции праславянского языка является существенным моментом для изучения проблемы славянского этногенеза.

Пожалуй, наиболее простая и в то же время исчерпывающая периодизация эволюции языка праславян предложена Ф. П. Филиным. Исследователь выделяет три крупных этапа в развитии этого языка.

Первый этап (до конца I тысячелетия до н. э.) соответствует начальной стадии формирования основы славянской языковой системы. Это период, когда славянский язык только что начал развиваться самостоятельно и постепенно вырабатывал свою систему, отличную от других индоевропейских языковых систем.

Следующий, средний, этап развития праславянского языка датируется временем от конца I тысячелетия до н. э. до III–V вв. н. э. В этот период происходят серьезные изменения в фонетике языка славян (палатализация согласных, устранение некоторых дифтонгов, изменения в сочетаниях согласных, отпадение согласных в конце слова), эволюционирует его грамматический строй. В это время получает развитие диалектная дифференциация славянского языка. Можно предполагать, что все эти довольно существенные изменения в развитии праславянского языка были обусловлены взаимодействием славян с другими этноязыковыми группами. Иначе их объяснить невозможно.

Поздний этап эволюции праславянского языка (V–VII вв. н. э.) совпадает с началом широкого расселения славян, что привело в конечном итоге к разделению единого языка на отдельные славянские языки. Языковое единство славян в это время еще продолжало существовать, однако уже появились условия для зарождения в разных местах славянского ареала отдельных языковых групп.

Славянский языковый материал для истории праславянских племен дает очень немного. Как уже отмечалось, на основе праславянской лексикологии можно утверждать, что славяне (в I тысячелетии до н. э. и в первых веках нашей эры) заселяли лесные земли с умеренным климатом и обилием рек, озер и болот, в стороне от степей, гор и морей. Неоднократно предпринимаемые попытки использовать для более конкретной локализации раннеславянского региона ботаническую и зоологическую терминологию оказались несостоятельными. Изменения географических зон в исторические периоды, миграции животных и растений, малочисленность и эпохальные изменения флористической и фаунистиче-ской лексики делают любые этногенетические выводы, основанные на анализе зооботанических терминов, малодоказательными. Из зоотермино-логии для определения прародины славян важны, пожалуй, только названия проходных рыб - лосося и угря. Поскольку эти термины восходят к праславянскому языку, нужно допустить, что славянский регион древнейшей поры находился в пределах обитания этих рыб, т. е. в бассейнах рек, впадающих в Балтийское море.

Для изучения этногенеза славян перспективны некоторые внутрилинг-вистические методы исследования. Известно, что фонологическая система того или иного языка перестраивается под воздействием иноязычного субстрата. При этом замечено, что чем больше фонологическая система отлична от первоначальной, тем дальше удалены ее носители от прародины. Отсюда неизбежен вывод о максимальной близости современных диалектов, распространенных на территории прародины, к общему языку той или иной системы.

Согласно наблюдениям В. В. Мартынова, занимавшегося реконструкцией элементов фонологической системы праславянского языка, наиболее последовательно праславянские фонологические черты выявляются в великопольских говорах. В юго-восточном направлении от ареала последних праславянские фонологические особенности в современных славянских диалектах заметно ослабевают, а в южном (в Придунавье и на Балканском полуострове) - пропадают вовсе.

Сравнительно-историческое языкознание установило, что в тот период, когда праславянский язык выделился из индоевропейского и стал развиваться самостоятельно, славяне имели языковые контакты с балтами, германцами, иранцами и, может быть, с фракийцами и кельтами. Это вовсе не значит, что славяне древнейшей поры занимали все пространство между ареалами балтов, иранцев, германцев, фракийцев и кельтов. Весьма вероятно, что в этом пространстве наряду со славянами жили и иные этнические группировки.

Наиболее существенные связи праславянский язык имел с балтскими. Из всех индоевропейских языков славянский наиболее близок к балтско-му, что явилось основой для предположения о существовании в древности единого балто-славянского языка, в результате распада которого и образовались самостоятельные славянский и балтский языки. Дискуссия по вопросу о балто-славянских языковых отношениях, развернувшаяся в связи с IV Международным съездом славистов, показала, что сходство между балтским и славянским языками и наличие балто-славянских изоглосс могут быть объяснены длительным контактом славян с балтами (балто-славянская сообщность). Независимо от того, в какой форме проявлялись эти контакты, остается несомненным, что праславяне длительное время соседствовали с балтскими племенами.

В I тысячелетии до н. э. и в начале нашей эры балты занимали обширную область, простиравшуюся от юго-восточного побережья Балтийского моря до верхней Оки. На вопрос о том, где проходила граница между славянами и балтами, лингвисты отвечают неоднозначно. Одни исследователи считают, что праславяне жили южнее балтов, т. е. в Среднем Поднепровье и Припятском Полесье, другие локализуют праславян юго-западнее балтского ареала, т. е. в бассейне Вислы и Одера.

Для определения праславянской территории существенно, что многие древние балто-славянские изоглоссы не охватывают всех балтских языков. Балто-славянская сообщность относится в основном, очевидно, к тому времени, когда прабалтский язык уже дифференцировался на группы диалектов. На основе данных балтской диалектологии время распада общебалтского языка (выделение западной, восточной и днепровской диалектных групп) определяется концом II тысячелетия до н. э..

Праславяне находились в тесном общении, прежде всего, с западной группой балтов. «Нет сомнения в том, - подчеркивает в этой связи С. Б. Бернштейн, - что балто-славянская сообщность охватила, прежде всего, праславянский, прусский и ятвяжский языки». В лингвистической литературе высказывались предположения о формировании праславянского языка на основе одного из окраинных занаднобалтских диалектов или, наоборот, о происхождении западнобалтских диалектов от одной из групп праславянских говоров. Согласно этим представлениям в древности существовала единая языковая общность, которая на основной территории сохранила свои основные особенности, характерные для балтской языковой группы, а на западной окраине подверглась изменениям, превратившись в славянскую. Как бы ни решался этот вопрос, остается несомненным, что славяне в древности могли быть только западными или юго-западными соседями балтов.

Очень важно исследование славяно-иранских языковых связей. Время господства иранских (скифо-сарматских) племен в Юго-Восточной Европе и территория их расселения выяснены наукой, поэтому изучение славяноиранских отношений могло бы ответить на вопрос, когда и где праславяне соседствовали о иранскими племенами Северного Причерноморья.

Собранные к настоящему времени факты свидетельствуют о значительности славяно-иранских лексических схождений и об иранском воздействии на славянскую фонетику и грамматику. Эти данные, сведенные воедино, легли в основу предположения, что праславяне жили в тесном соседстве с иранскими племенами, и позволили размещать славянскую прародину в Среднем Поднепровье. Суммарное рассмотрение славяноиранских связей породило гипотезу о непрерывном контакте славян с северными иранцами. Между тел большое число славяно-иранских схождений еще не дает оснований для утверждения, что в течение многовекового периода праславянской истории контакты славян со скифо-сарматами не прерывались. Поэтому одной из первостепенных задач в области изучения славяно-иранских связей является их хронологическая периодизация.

Первый серьезный шаг в этом направлении сделан О. Н. Трубачевым. В статье, посвященной лексическим иранизмам в славянских языках, исследователь вполне справедливо исключает из числа собственно иранских прежде всего те лексические схождения, которые восходят к эпохе контактов диалектов праиндоевропейского языка. Далее, оказалось, что большинство иранских лексических заимствований в славянских языках является локальным - они охватывают не весь славянский мир, а либо только восточнославянские языки, а иногда лишь часть их, либо только южнославянские, либо только западнославянские. Естественно, что локальные лексические заимствования не отражают древнейшие праславяно-иранские связи, а принадлежат в основном к относительно позднему перио- к эпохе членения общеславянского языка на диалекты и отчасти ко времени формирования отдельных славянских языков.

Общеславянские лексические заимствования из иранского единичны. Таковы, bogъ (бог), kotъ (загон, небольшой хлев), gun’a (шерстяная одежда) и toporъ (топор). Кроме первого, все эти иранизмы принадлежат к культурным терминам, обычно самостоятельно передвигающимся из языка в язык, независимо от миграций и соседства самого населения. Так, иранское kata достигло Скандинавии, a tapara - западнофинского ареала.

Фонетическое (изменение взрывного g в задненёбный фрикативный h) и грамматические (выражение совершенного вида глаголов с помощью превербов, появление генетива-аккузатива, беспредложный локатив-да-тив) воздействия иранцев также не охватывают всех славян, а носят региональный характер. Правда, некоторые исследователи (В. Пизани, Ф. П. Филин) предполагают, что переход согласного s в ch после i, u, г, k в праславянском языке является результатом влияния иранских языков. Несостоятельность этого предположения была продемонстрирована А. А. Зализняком.

Отсюда неизбежен вывод, что праславяне на раннем этапе жили где-то в стороне от скифского населения Северного Причерноморья. Движение славянских племен в юго-восточном направлении, по-видимому, началось уже после падения скифского царства. Поэтому значительное иранское воздействие, о чем подробнее будет сказано дальше, затронуло только часть славян, расселившихся в Среднем Поднепровье и Причерноморье.

До недавнего времени лингвисты полагали, что славяне, жившие в Среднем Поднепровье, разграничивали скифо-сарматское и балтское население. Но, как оказалось, балты находились в тесном контакте с иранцами, что зафиксировано десятками балтских лексических заимствований из иранского и совместными новообразованиями. «В итоге, - замечает О. Н. Трубачев, - мы уже сейчас представляем себе балто-иранские лек-сжческие отношения как довольно значительный и плодотворный эпизод в истории обеих языковых групп».

Где-то на юго-западе своего ареала балты, очевидно, соприкасались с фракийским населением. Параллели в балтских и фракийских языках, говорящие о древнем балто-фракийском контакте, неоднократно отмечались специалистами. Определить время этого контакта лингвистика пока не может.

Учитывая все эти наблюдения, можно полагать, что на раннем этапе развития праславянского языка славяне соседили с западными балтами, какое-то время были отделены от северноиранских племен фракийцами и жили, очевидно, где-то в бассейне Вислы.

Теоретически можно допустить, что южными соседями славян были фракийцы и между ними могли быть тесные связи. «Однако выделить фракийские слова в праславянском не представляется возможным, так как наши сведения о фракийской лексике смутны и неопределенны. Нет вполне надежных и фонетических критериев для того, чтобы отделить общеиндоевропейское от заимствованного».

Такие же трудности возникают и при исследовании древнекельтского влияния на праславянскую речь. Можно думать, что славянам в древности приходилось общаться с кельтскими племенами. Однако от кельтских языков Средней Европы не осталось почти никаких следов, а за-паднокельтские диалекты существенно отличны от них. Поэтому гипотезы о славяно-кельтских языковых связях часто не принимаются во внимание. Остаются несомненными лишь несколько праславянских слов, хорошо этимологизирующихся на почве кельтских языков.

В этой связи интересными и важными представляются наблюдения О. Н. Трубачева, исследовавшего этнонимию древней Европы, еще не охваченной государственными образованиями. Оказывается, что тип раннего славянского этнонима ближе всего стоит к иллирийской, фракийской и кельтской этнонимии. Поскольку рассматриваемые этнонимы являются порождением уже обособленных этнолингвистических групп индоевропейцев, то близость этнонимии может быть объяснена только контактными связями славян с кельтами, фракийцами и иллирийцами.

Большой интерес для освещения проблемы прародины и ранней истории славян представляют славяно-германские отношения. Нет сомнения в том, что древние славяне заимствовали много слов от различных германских племен. Однако почти все германизмы в праславянском языке являются не общегерманскими, а Диалектными, и следовательно, отража-славяно-германские связи не древнейшей поры. Поэтому с полной ют уверенностью о славяно-германском языковом взаимодействии можно говорить только с первых веков нашей эры.

В В. Мартынов пытается показать вероятность древнейшего славяногерманского лексического взаимопроникновения, относимого к середине I тысячелетия до н. э.. Кажется, в пользу этого говорят не только данные лексики, но и иные языковые материалы. Если так, то славяне уже на раннем этапе жили где-то по соседству с прагерманцами, может быть, не находясь с ними в тесном контакте.

Сказанным, пожалуй, исчерпывается все, что могут дать в настоящее время данные языкознания для освещения проблемы происхождения и древнейшей истории славян. Хотя язык и представляется наиболее надежным признаком этнической единицы, однако в изучении деталей этногенетического процесса славян лингвистика далеко не всесильна. Лингвистическим данным явно недостает пространственной, хронологической и конкретно-исторической определенности. Поэтому привлечение на помощь лингвистике материалов археологии, антропологии и других смежных дисциплин, способных осветить неясные стороны славянского этногенеза, является насущной необходимостью.

автора Гумилев Лев Николаевич

Эволюция и этногенез Конечно, приравнивать этногенез к филогенезу не следует, так как новые этносы остаются в пределах вида. Отмеченная нами аналогия принципиально неполна и благодаря этому объясняет различие между макро- и микроэволюционными процессами. Но, признавая

Из книги Этногенез и биосфера Земли [Л/Ф] автора Гумилев Лев Николаевич

Этногенез и энергия Общими чертами для этноса как такового, т. е. любого, являются: 1) противопоставление себя всем остальным, следовательно - самоутверждение; 2) мозаичность, вернее - бесконечная делимость, цементируемая системными связями; 3) единообразный процесс

Из книги Этногенез и биосфера Земли [Л/Ф] автора Гумилев Лев Николаевич

Этногенез До тех пор пока этнографы строили классификации по видимым индикаторам: языку, соматическим признакам (расам), способу ведения хозяйства, религиям, уровням и характеру техники, казалось, между суперэтносами и этносами пропасть. Но как только мы переносим

Из книги Тысячелетие вокруг Каспия [Л/Ф] автора Гумилев Лев Николаевич

41. Война 450–472 гг. и этногенез Каждое явление истории может быть рассмотрено в различных ракурсах, не подменяющих, а дополняющих друг друга: в социальном, культурном, государственном и т. д. Нам, для нашей темы, нужен этнический аспект. Посмотрим, какие этносы сражались под

автора

ЭТНОГЕНЕЗ В науке тогда господствовали взгляды на этногенез, сложившиеся еще в XIX веке. Становление и развитие народа подменялось становлением и развитием языка.Но глоттогенез (происхождение языка) и этногенез (происхождение народа) - не одно и то же. В истории известны

Из книги Гумилёв сын Гумилёва автора Беляков Сергей Станиславович

ЭТНОГЕНЕЗ И БИОСФЕРА - «Этногенез и биосфера Земли»? Вы знаете, да, была такая книга. Удивительно интересная! Я ее с удовольствием прочитала. Правда, ее совсем зачитали, не помню, оставили ее на полке или нет, - говорила мне пожилая женщина, библиотекарь подсобного фонда

Из книги Славяне. Историко-археологическое исследование [С иллюстрациями] автора Седов Валентин Васильевич

Языкознание и проблема этногенеза славян Лингвистика свидетельствует, что язык славян принадлежит? индоевропейской семье, куда входят также балтские, германские, италийские, кельтский, греческий, армянский, индоиранские, албанский, а также распространённые в древности

Из книги Краткий курс сталинизма автора Борев Юрий Борисович

КОРИФЕЙ ВСЕХ НАУК И ЯЗЫКОЗНАНИЕ Когда в начале 50-х годов на страницах прессы развернулась дискуссия о языке, академик Виктор Владимирович Виноградов подготовил для Сталина статью «Марксизм и вопросы языкознания». Сталин обработал этот материал, придав ему свою

Из книги Хунны в Азии и Европе автора Гумилев Лев Николаевич

ВОЙНА 450-472 гг. И ЭТНОГЕНЕЗ Каждое явление истории может быть рассмотрено в различных ракурсах, не подменяющих, а дополняющих друг друга: в социальном, культурном, государственном и т. д. Нам для нашей темы нужен этнический аспект. Посмотрим, какие же этносы сражались под

Из книги Монголы и меркиты в XII в. автора Гумилев Лев Николаевич

ЭТНОГЕНЕЗ И ПАССИОНАРНОСТЬ Кривая этногенеза Во всех исторических процессах от микрокосмоса (жизнь одной особи) до макрокосмоса (развитие человечества в целом) общественная и природные формы движения соприсутствуют и взаимодействуют подчас столь причудливо, что

Из книги Отечественная история: конспект лекций автора Кулагина Галина Михайловна

1.1. Славянский этногенез «Откуда есть пошла русская земля» – так еще в XII в. поставил вопрос о предыстории нашего Отечества автор знаменитой «Повести временных лет» монах Нестор.Славянские языки относятся к индоевропейской языковой семье, куда входят также индийская,

Из книги Третьего тысячелетия не будет. Русская история игры с человечеством автора Павловский Глеб Олегович

141. Туалет академиков на Волхонке. Академик Нечкина и языкознание Сталина - Нечкина еще в университете была моим учителем. Всегда говорила «Гефтер такой бледный», и однажды принесла мне бутылочку с рыбьим жиром: «Пейте рыбий жир!» Она ко мне благоволила. Но кончилось у

Из книги История Украины с древнейших времен до наших дней автора Семененко Валерий Иванович

Этногенез украинцев Еще в период феодализма под влиянием политической конъюнктуры возникла идея о существовании древнерусской народности, из которой входе последующей эволюции выделились великорусы, украинцы и белорусы. В советскую эпоху эта концепция доминировала в

Из книги От царской Скифии к Святой Руси автора Ларионов В.

Славянский этногенез Прежде всего мы должны четко усвоить непреложный исторический факт: последнее тысячелетие человеческой истории равнину от Карпат до Урала, от Белого моря до Черного занимает русский этнос, православный по религии, славянский по языку и крепко

Из книги К истокам Руси [Народ и язык] автора Трубачев Олег Николаевич

Языкознание и этногенез славян. Древние славяне по данным этимологии и ономастики Настоящая работа посвящена проблеме лингвистического этногенеза славян – вопросу старому и неизменно актуальному. Тема судеб славянских индоевропейцев не может не быть широка и

Из книги Миссия России. Национальная доктрина автора Вальцев Сергей Витальевич

§ 1. Этногенез Уроки истории заключаются в том, что люди ничего не извлекают из уроков истории. О. Хаксли Мы часто сталкиваемся с термином «Запад». Но что скрывается за этим термином, что составляет ядро западной цивилизации, так ли она едина? Мы уже говорили о важности