Г. С. Лебедев. Археолого-лингвистическая гипотеза славянского этногенеза. Языкознание и этногенез славян Происхождение славян и их этногенез

ЯЗЫКОЗНАНИЕ И ЭТНОГЕНЕЗ СЛАВЯН. ДРЕВНИЕ СЛАВЯНЕ ПО ДАННЫМ ЭТИМОЛОГИИ И ОНОМАСТИКИ (1)

Близок к теории Лер-Сплавинского, но идёт ещё дальше Мартынов, который производит праславянский из суммы западного протобалтийского с италийским суперстратом – миграцией XII в. до н. э. (?)– и иранским суперстратом .

Немецкий лингвист Шаль предлагает комбинацию: балтославяне = южные (?) балты + даки .

Нельзя сказать, чтобы такой комбинаторный лингвоэтногенез удовлетворял всех. , будучи жарким сторонником "балтоцентристской" модели всего индоевропейского (об этом – ниже), тем не менее считает, что ни балтийский из славянского, ни славянский из балтийского, ни оба – из балто-славянского объяснить нельзя .

Методологически неудобными, ненадёжными считает как концепцию балто-славянского единства, так и выведение славянских фактов из балтийской модели Г. Майер .

Довольно давно замечено наличие многочисленных расхождений и отсутствие переходов между балтийским и славянским , выдвигалось мнение о балто-славянском языковом союзе с признаками вторичного языкового родства и разного рода ареальных контактов. За этими контактами и сближениями стоят глубокие внутренние различия. Ещё Лер-Сплавинский, выступая с критикой произведения славянской модели из балтийской, обращал внимание на неравномерность темпов балтийского и славянского языкового развития .

Балто-славянскую дискуссию следует настойчиво переводить из плана слишком абстрактных сомнений в "равноценности" балтийского и славянского, в одинаковом количестве "шагов", проделанных одним и другим (чего, кажется, никто и не утверждает), – переводить в план конкретного сравнительного анализа форм, этимологии слов и имён. Фактов накопилось достаточно, в чём убеждает даже беглый взгляд.

Глубокие различия балтийского и славянского очевидны на всех уровнях. На лексико-семантическом уровне эти различия обнаруживают древний характер. По данным «Этимологического словаря славянских языков» (ЭССЯ) (сплошная проверка вышедших вып. 1–7), такие важнейшие понятия, как "ягнёнок", "яйцо", "бить", "мука", "живот", "дева", "долина", "дуб", "долбить", "голубь", "господин", "гость", "горн (кузнечный)", выражаются разными словами в балтийских и славянских языках. Список этот, разумеется, можно продолжить в том числе на ономастическом уровне (этнонимы, антропонимы).

Элементарны и древни различия в фонетике . Здесь надо отметить передвижение балтийских рядов чередования гласных в противоположность консервативному сохранению индоевропейских рядов аблаута в праславянском .

Совершенно независимо прошла в балтийском и славянском сатемизация рефлексов палатальных задненёбных, причём прабалтийский рефлекс и.-е. k" – sh , не известный праславянскому, проделавшему развитие k" > с > s . Найти здесь "общую инновацию системы согласных" элементарно невозможно, и недавняя попытка Шмальштига прямо соотнести sh в слав. pishetь "пишет" (из sj!) и sh в литов. pieshti "рисовать" должна быть отвергнута как анахронизм .

Ещё более красноречивы отношения в морфологии. Именная флексия в балтийском более архаична, чем в славянском, впрочем, и здесь отмечаются праславянские архаизмы вроде род. п. ед. ч. *zheny < *guenom -s . Что же касается глагола, то его формы и флексии в праславянском архаичнее и ближе индоевропейскому состоянию, чем в балтийском .

Даже те славянские формы, которые обнаруживают преобразованное состояние, как, например, флексия 1-го л. ед. ч. наст, времени -o , (< и.-е. о + вторичное окончание - m ?), вполне самобытны и не допускают объяснения на балтийской базе.

Распределение отдельных флексий резко отлично, ср., например, -s- как формант славянского аориста, а в балтийском – будущего времени . Старый аорист на -e сохранён в славянском (мьн-Ь ), а в балтийском представлен в расширенных формах (литов. minejo ) . Славянский перфект *vede , восходящий к индоевропейскому нередуплицированному перфекту *uoida(i) , – архаизм без балтийского соответствия . Славянский императив *jьdi "иди" продолжает и.-е. *i-dhi , не известное в балтийском. Славянские причастия на -lъ имеют индоевропейский фон (армянский, тохарский); балтийский не знает ничего подобного .

Целую проблему в себе представляют флексии 3-го л. ед.- мн. ч. , причём славянский хорошо отображает форманты и.-е. -t : -nt , полностью отсутствующие в балтийском; если даже считать, что в балтийском мы имеем дело с древним невключением их в глагольную парадигму, то тогда в славянском представлена ранняя инновация, связывающая его с рядом индоевропейских диалектов, за исключением балтийского. Ясно, что славянская глагольная парадигма – это индоевропейская модель, не сводимая к балтийскому . Реконструкция глагола в славянском имеет большую глубину, чем в балтийском .

В этих отношениях, как правило, не участвуют балты, собственные отношения которых к италийскому (латинскому) характеризуются такими признаками, как полигенез, совпадение явлений, т. е. отсутствие непосредственных контактов , несмотря на наличие отдельных (более поздних?) культурных заимствований вроде литов. auksas "золото" из италийского *ausom , так и не ставшего общебалтийским термином.

Более позднему времени, видимо, эпохе развитой металлургии, принадлежат западные контакты праславян, охватывающие не только италийцев, но и германцев, обозначаемые понятием центрально-европейского культурного района .

Ср. праслав. *esteja (: герм.), *vygnь (: герм., кельт.), *gъrnъ (: итал.), *kladivo (: итал.), *mоltъ (: итал.). Эти фрагменты германо-славянских отношений, возможно, древнее (и сохранились хуже) тех более известных германо-славянских языковых отношений, которые представлены большим числом слов (германизмов в славянской лексике) и отображают эпоху после проведения германского передвижения согласных, а в плане этнической истории – симбиоз (тесное сосуществование) германцев и славян, принимаемый некоторыми учёными для пшеворской археологической культуры . Но этому предшествовали другие контакты славян на других территориях.

Славяне и иллирийцы

II тыс. до н. э. застаёт италиков на пути из Центральной Европы на юг (вот почему нам трудно согласиться с отождествлением италиков с носителями лужицкой культуры и с утверждением, что в XII в. до н. э. именно италики наряду с западными балтами генерировали праславян).

В южном направлении двигаются около этого времени и иллирийцы, не сразу превратившиеся в "балканских" индоевропейцев. Я в основном принимаю теорию о древнем пребывании иллирийцев к югу от Балтийского моря и считаю, что она ещё может быть плодотворно использована . Вполне возможно, что иллирийцы прошли через земли славян на юг, а славяне, в свою очередь, распространяясь на север, находили остатки иллирийцев или остатки их ономастики. Это даёт нам право говорить об иллирийско-славянских отношениях.

Иначе трудно объяснить несколько собственных имен: Doksy , местное название в Чехии, ср. Daksa , остров в Адриатическом море, и глоссу daksa thalassa . "Epeirotai (Гесихий) ; Дукля , перевал в Карпатах, ср. Дукльа в Черногории, Doklea (Птолемей) , наконец, гапакс ранней польской истории – Licicaviki , название, приписываемое славянскому племени, но объяснимое только как иллир. *Liccavici , ср. иллирийские личные имена Liccavus , Liccavius и местное название Lika в Югославии .

На основании названия местного ветра, дующего в Апулии, – Atabulus (Сенека), ср. иллир. *bul -, burion "жилье", сюда же "Ataburia , (Zeus) "Ataburios , реконструируется иллир. *ata-bulas , аналитический препозитивный аблатив "от/из дома", ср. параллельное слав., др.-русск. от рода Рускаго (Ипат. лет., л. 13), наряду с постпозитивной конструкцией аблатива и.-е. *ulkuo-at "от волка". Здесь представлена иллирийско-славянская изоглосса, ценная ввиду неизвестности иллирийской именной флексии .

Кентумные элементы в праславянском

Кроме ранних италийско-славянских связей, участия в общих инновациях центральноевропейского культурного района и других изоглоссах (например, иллирийско-славянских), именно в Центральной Европе праславянский язык обогатился рядом кентумных элементов лексики, носящих бесспорно культурный характер . Ответственность за них несут, видимо, в значительной степени контакты с кельтами.

Так, праслав. *korva , название домашнего животного, восходит, видимо, через стадию *karava к форме, близкой кельт. car(a)vos "олень", исконнославянское слово ожидалось бы в форме *sorva , с правильным сатемным рефлексом и.-е. k" , который в славянском есть в форме *sьrna , обозначающей дикое животное, что придаёт эпизоду с *korva культурное звучание. Праславянский передал, видимо, далее, свое *karava или *korva вместе с его акутовой интонацией балтийскому (литов. karve ), в котором это слово выглядит тоже изолированно.

Балты на Янтарном пути

Что касается балтов, то их контакт с Центральной Европой или даже скорее – с её излучениями, не первичен, он начинается, видимо, с того, впрочем, достаточно раннего времени, когда балты попали в зону Янтарного пути, в низовьях Вислы. Только условно можно датировать их обоснование здесь II тыс. до н. э., не раньше, но и едва ли позже, потому что этрусск. "arimos "обезьяна" могло попасть в восточнобалтийский диалект (лтш. erms "обезьяна"), очевидно, до глубокой перестройки самого балтийского языкового ареала и до упадка Этрурии уже в I тыс. до н. э.

Прибалтика всегда сохраняла значение периферии, но благодаря Янтарному пути по Висле двусторонние связи с Адриатикой и Северной Италией фрагментарно проявлялись и могут ещё вскрываться сейчас.

Любопытный пример – предлагаемое здесь новое прочтение лигурийского названия реки По в Северной Италии – Bodincus , которое приводит Плиний, сообщая также его апеллятивное значение: «... Ligurum quidem lingua amnem ipsum (scil. - Padum) Bodincum vocari, quod significet fundo carentem, cui argumento adest oppidum iuxta Industria vetusto nomine Bodincomagum, ubi praecipua altitudo incipit» (C. Plinius Sec. Nat. hist. III, 16, ed. C. Mayhoff). Таким образом, Bodincus или Bodinco значило по-лигурийски "fundo carens, бездонный" и может быть восстановлено по снятии вероятных кельтских (лепонтских) наслоений как *bo-dicno-/*bo-digno - < *bo -dugno - "бездонный, без дна", что довольно точно соответствует литов. be dugno "без дна", bedignis "бездна", также в гидронимии – Bedugne , Bedugnis и позволяет внести корректив в известную географию балт. be(z) , слав. bez (и индо-иран. параллели).

По долине Вислы к балтам распространялись и изоглоссы древнеевропейской гидронимии, обрывающиеся к западу (лакуна между Одером и Вислой). Краэ отмечает добалтийский характер древнеевропейской гидронимии , и, я думаю, этот тезис сохраняет своё значение, имея в виду не столько додиалектный, сколько наддиалектный статус этой гидронимии (выработка различными контактирующими индоевропейскими диалектами общего гидронимического фонда).

плодотворно расширил понятие "древнеевропейской" гидронимии до объёма индоевропейской, но он допускает явное преувеличение, стремясь в своих последних работах утвердить идею её центра в балтийском и даже выдвигая балтоцентристскую модель всего индоевропейского ; . Однако кучность "древнеевропейских" гидронимов на балтийской языковой территории допускает другое объяснение в духе уже изложенного нами ранее. Балтийский (исторически) – не центр древнеевропейской гидронимии (: "Ausstlahlungszentrum"), а фиксированная вспышка в зоне экспансии балтов на восток , куда они распространялись, унося с собой и размноженные древнеевропейские гидронимы.

Сближение балтов и славян

Лишь после самостоятельных ранних миграций балтов и славян стало намечаться их последующее сближение (ср. установленный факт наличия в балтийском раннепраславянских заимствований до окончательного проведения славянской ассибиляции и. е. k" > *c > *s , например, литов. stirna < раннепраслав. *cirna , праслав. *sьrna и др. . Хронологически это было близко к славянскому переходу s > x в известных позициях, который некоторые авторы рассматривают даже как "первый шаг" на пути обособления праславянского от балтийского, что из общей перспективы выглядит очень странно. В плане абсолютной хронологии эти балтославянские контакты (сближения) относятся уже к железному веку (см. выше "аргумент железа"), т. е. к последним векам до новой эры .

Этому предшествовала длительная эпоха жизни праславян в Центральной Европе – жизни, далёкой от герметизма в ареале с размытыми границами и открытом как западным, так и восточным влияниям.

Примечания

1. Подробную характеристику см. .

2. См. в кн. .

3. О древней диалектной сложности праславянской лексики см. впервые . Например, слав. vesna , праиндоевропейского происхождения, никогда не было общеславянским, в южнославянском оно отсутствует - см. .

4. Имело место прямое отражение вокализма и.-е. *pro -, *ро - > слав, pra -, pa- и преобразование и.-е. *pro- , *рo - > балт. *pra -,*pa -, иначе ожидалось бы регулярное балт. (литов.) *pruo -, *puo -, см. .

5. См., вслед за ёвым, .

6. См., вслед за Кноблохом, .

7. Естественный вывод об индоевропейской самобытности и большей, сравнительно с балтийским, архаичности славянского глагола, несводимости его к балтийскому состоянию в работе , к сожалению не сделан.

9. Ср. литов. Aklezeris , Baltezeris , Gudezeris , Juodozeris , Klevzeris , лтш. Kalnezers , Purvezers , Saulezers и другие сложения на -ezeris , -upe , -upis "финского" типа, ср. Выгозеро , Пудозеро , Топозеро на русском Севере; см. .

10. См., вслед за Студерусом и Френкелем, .

11. См. с использованием работ ёва и др. .

12. Отрицание значительного распространения иллирийцев и их соседства со славянами см. .

13. См. подробно об этимологии daksa . Автор приводит сближение Будимира эпир. глосс. daksa "море" (вар. dapsa ) с zaps "прибой" и именем морской богини Thetis < *Theptis , сюда же алб. det /dejet "море" - как иллир. и догреч. продолжение и.-е. *dheup /b "глубокий".

14. Такие раннеполногласные варианты для нерусских территорий см. .

15. Карта – см. с. 11, с. 13 – досадная ошибка: гидронимы Tain в Шотландии и Tean в Англии возводятся автором к *Tania , которое он этимологизирует с помощью слав. tonja "tiefe Stelle im Wasser", но последнее происходит только из *top-nja и к остальным европейским названиями отношения не имеет.

16. Между прочим, балтоцентристскую теорию европейской прародины отстаивал уже Poesche более ста лет назад .

Литература

1. Копечный Фр. О новых этимологических словарях славянских языков. – ВЯ, 1976, № 1, с. 3 и сл.

2. Словник гiдронiмiв Украïни. Ред. колегiя: , Цiлуйко К. К. Киïв, 1979.

3. Mallory J. P. A short history of the Indo-European problem. – In: Hehn V. Cultivated plants and domesticated animals in their migration from Asia to Europe (= Amsterdam studies in the theory and history of linguistic science. Series I. V. 7). Amsterdam, 1976.

4. Moszyński K. Pierwotny zasiąg języka prasłowiańskiego. Wrocław - Kraków 1957.

5. Lehr-Spławinski Т. О pochodzeniu i praojczyznie Słowian. Poznań, 1946.

6. Udolph J. Studien zu slavischen Gewassemamen und Gewasserbezeichnungen. Ein Beitrag zur Frage nach der Urheimat der Slaven. (= Beitrage zur Namenforschung. Neue Folge. Beiheft 17). Heidelberg, 1979.

*****dnicki M. O prakołebce Słowian. – In: Z polskich studiów sławistycznych. Seria 4. Językoznawstwo. Warszawa, 1973.

8. Лер-Сплавинский Т. – ВЯ, 1958, № 2, с. 45–49.

9. Кипарский В. – ВЯ, 1958, № 2, с. 49.

10. Vasmer M. Die Urheimat der Slaven. – In: Der ostdeutsche Volksboden. Hrsg. vou Volz W. Breslau. 1926, S. 118–143.

11. Labuda G. Alexander Brückner und die slavische Altertumskunde.- In: Bausteine zur Geschichte der Literatur bei den Slawen. Bd. 14, I. Fragen der polnischen Kultur im 16. Jahrhundert. Vortrage... zum ehrenden Gedenken an A. Bruckner, Bonn, 1978. Bd. I. Giessen, 1980, S. 23, примеч. 28.

12. Solta G. Gedanken zum Indogermanenproblem.- In: Die Urheimat der Indogermanen. Hrsg. von Scherer A. Darmstadt, 1968.

13. К исследованиям в области этногенеза славян и восточных романцев. – В кн.: Вопросы этногенеза и этнической истории славян и восточных романцев. М., 1976, с. 19.

14. Мейе А. Общеславянский язык. М., 1951.

15. Patrut I. О единстве и продолжительности общеславянского языка. – RS, 1976, t. XXXVII, cz. I, с. 3 и cл.

16. Stieber Z. Problem najdawniejszych różnic między dialektami słowiańskimi. – In: I Międzynarodowy kongres archeologii słowiańskiej. Warszawa, IX. 1965. Wroclaw – Warszawa – Krakow, 1968, s. 97.

17. Порциг В. Членение индоевропейской языковой области. М., 1964, с. 84.

18. Pisani V. Indogermanisch und Europa. Munchen, 1974, passim.

19. Polak V. Konsolidace slovanskeho jazykoveho typu v sirsich vychodoevropskych souvislostech. – Slavia, 1973, rocn. XLVI.

20. О происхождении праславянского языка и восточнославянских языков . – ВЯ, 1980, № 4, с. 36, 42.

21. Silvestri D. La varieta linguistica nel mondo antico. – AION, 1979, 1, p. 19, 23.

22. Рыбаков концепция предыстории Киевской Руси (тезисы). – История СССР, 1981, № 1, с. 57.

23. Hirt Н. Die Heimat der indogermanischen Volker und ihre Wanderungen. – In: Die Urheimat der Indogermanen. Hrsg. von Scherer A. Darmstadt, 1968.

24. Kossinna G. Die indogermanische Frage archaologisch beantwortet. – In: Die Urheimat der Indogermanen, S. 97.

25. Мейе А. Введение в сравнительное изучение индоевропейских языков. М.-Л., 1938, с. 59.

26. Pokorny J. Substrattheorie und Urheimet der Indogermanen. – In: Die Urheimat der Indogermanen, S. 209.

27. Трубачёв построения этимологических словарей славянских языков. – ВЯ, 1957, № 5, с. 69 и сл.

28. Popovic J. Les noms slaves de "printemps". – Annali Istituto universitario orientale. Sez. lingu. I, 2. Roma, 1959, p. 184.

29. Polak V. Slovanska pravlast s hlediska jazykoveho. – In: Vznik a puvod Slovanu. I. Praha, 1956, s. 13, 23.

30. – В кн.: IV Международный съезд славистов. Материалы дискуссии. Т. II. М., 1962, с. 478.

31. Dickenmann Е. – Onoma, 1980, XXIV, S. 279. – Рец. на кн.: Udolph J. Studien zu slavischen Gewassernamen und Gewasserbezeichnungen. Heidelberg, 1979.

32. Кипарский В. – ВЯ, 1958, № 1, c. 50.

33. Lamprecht A. Praslovanstina a jeji chronologicke cleneni. – In: Ceskoslovenske prednasky pro VIII. mezinarodni sjezd slavistu v Zahrebu. Praha, 1978, s. 150.

34. Karaliunas S. – In: Frenkelis Е. Вaltu kalbos. Vilnius, 1969, p. 13.

35. Соболевский А. Что такое славянский праязык и славянский пранарод? – Известия Отд. Росс. АН, 1922, т. XXVII, с. 321 и cлед.

36. Pisani V. Baltisch, Slavisch, Iranisch. – Baltistica, 1969, V (2), S. 138-139.

37. Из предыстории образования общеславянского языкового единства. М., 1963, с. 49.

38. , К постановке вопроса о древнейших отношениях балтийских и славянских языков. – В кн:. Исследования по славянскому языкознанию. М., 1961, с. 303.

39. К проблеме балто-славянских языковых отношений. – В кн.: Актуальные проблемы славяноведения (КСИС 33-34). М., 1961, с. 213.

40. Maziulis V. Apie senoves vakaru baltus bei ju. santykius su slavais, ilirais ir germanais. – In: Is Lietuviu etnogenezes. Vilnius, 1981, p. 7.

42. Мартынов -славянские лексико-словообразовательные отношения и глоттогенез славян. – В кн.: Этнолингвистические балто-славянские контакты в настоящем и прошлом. Конференция 11–15 дек. 1978 г.: Предварительные материалы. М., 1978, с. 102.

43. Мартынов -славянские этнические отношения по данный лингвистики. – В кн.: Проблемы этногенеза и этнической истории балтов: Тезисы докладов. Вильнюс, 1981, с. 104–106.

44. Schall H. Sudbalten und Daker: Vater der Lettoslawen. – In: Primus congressus studiorum thracicorum. Thracia II. Serdicae, 1974, S. 304, 308, 310.

45. Schmid W. P. Baltisch und Indogernaanisch. – Baltistica, 1976, XII (2), S. 120.

46. Mayer H. E. Kann das Baltiscne als Muster fur das Slavische gelten? - ZfslPh, 1976, XXXIX, S. 32 и cл.

47. Mayer Н. Е. Die Divergenz des Baltischen und des Slavischen. – ZfslPh 1978 AL, S. 52 и cл.

48. – ВЯ, 1958, № 1, с. 41–45.

49. Трост П. Современное состояние вопроса о балто-славянских языковых отношениях. – В кн.: Международный съезд славистов. Материалы дискуссии. Т. II. М., 1962, с. 422.

50. – ВЯ, 1958, № 1, с. 48-49.

51. Лep-Сплавинский Т. [Выступление] – В кн.: IV Международный съезд славистов. Материалы дискуссии. Т. II. М., 1962, с. 431–432.

52. Pohl H. D. Baltisch und Slavisch. Die Fiktion von der baltisch-slavischen Spracheinneit. – Klagenfurter Beitrage zur Sprachwissenschaft. 1980, 6, S. 68-69.

53. Schmalstieg mon innovations in the Balto-Slavic consonantal system. – В кн.: IV Всесоюзная конференция балтистов 23–25 сентября 1980 г.: Тезисы докладов. Рига, 1980, с. 86.

54. Топоров соображений о происхождении флексий славянского генитива. – In: Bereiche der Slavistik. Festschrift zu Ehren von J. Hamm. Wien, 1975, c. 287 и cл., 296.

55. К вопросу об эволюции славянского и балтийского глагола. – Вопросы славянского языкознания. Вып. 5. М., 1961, с. 37.

56. Курилович Е. О балто-славянском языковом единстве. –Вопросы славянского языкознания. Вып. 3. М., 1958, с. 40.

57. Kuriłowicz J. The inflectional categories of Indo-European. Heidelberg, 1964, p. 80.

58. Kortland F. Toward a reconstruction of the Balto-Slavic verbal system. Lingua, 1979, 49, p. 64 и сл.

59. Иванов Вяч. Вс. Отражение в балтийском и славянском двух серий индоевропейских глагольных форм: Автореф. дис. на соискание уч. ст. докт. филол. наук. Вильнюс, 1978.

60. Савченко системной реконструкции праязыковых состояний (на материале балтийских и славянских языков). – Baltistica, 1973, IX (2), c. 143.

61. Meillet A. Etudes sur l"etymologie et le vocabulaire du vieux slave. 2-e partie. Paris, 1905, p. 201–202.

62. Эндзелин -балтийские этюды. Харьков, 1911, с 1. – Endzellns J. Darbu izlase. II. Riga, 1974, lpp. 170.

63. Vaillant A. Grammaire comparee des langues slaves. Т. IV. La formation des noms. Paris, 1974, p. 13–14.

64. Топоров B. Н., Трубачёв анализ гидронимов Верхнего Поднепровья. М., 1962.

65. Birnbaum H. О mozliwości odtworzenia pierwotnego stanu języka prasłowiańskiego za pomocą rekonstrukcji wewnetrznej i metody porownawczej. – In: American cotributions to the Seventh International congress of Slavists. Warsaw, Aug. 21–27, 1973, V. I, p. 57.

66. Pokorny J. Die Trager der Kultur der Jungsteinzeit und die Indogermanenfrage. – In: Die Urheimat der Indogermanen, S. 309.

67. Prinz J. – Zeitschrift fur Balkanologie, 1978, XIV, S. 223.

68. Milewski T. Dyferencjacja języków indoeuropejskich. – In: I Międzynarodowy kongres archeologii słowiańskiej. Warszawa, 1965. Wrocław – Warszawa – Kraków, 1968, s. 67–68.

69. Duridanov l. Thrakisch-dakische Sludien. I. Die thrakisch - und dakisch-baltischen Sprachbeziehungen (= Linguistique balkanique XIII, 2). Sofia, 1969.

70. К фракийско-балтийским языковым параллелям. – В кн.: Балканское языкознание. М., 1973, с. 51, 52.

71. Pisani V. Indogermanisch und Europa. Mimchen, 1974, S. 51.

72. К фракийско-балтийским языковым параллелям. II. – Балканский лингвистический сборник. М., 1977, с. 81–82.

73. К древнебалканским связям в области языка и мифологии. – В кн.: Балканский лингвистический сборник. М., 1977, с. 43.

74. Топоров язык. Словарь. I–К. М., 1980, с. 279.

75. Трубачёв рек Правобережной Украины. М., 1968.

76. Топоров иллирийско-балтийских параллелей из области топономастики. – В кн.: Проблемы индоевропейского языкознания. М., 1964, с. 52. и сл.

77. Pohl Н. D. Slavisch und Lateinisch (= Klagenfurter Beitrage zur Sprachwissenschaft. Beiheft 3). Klagenfurt, 1977.

78. Ademollo Gagliano M. T. Le corrispondenze lessicali balto-latine. – Archivio glottologico italiano, 1978, 63, p. 1. и сл.

79. Трубачёв терминология в славянских языках. М., 1966.

80. Седов и ранняя история славян. М., 1979.

81. Krahe Н. Die Sprache der Illyrier, I. Teil: Die Quellen. Wiesbaden, 1955, S. 8.

82. Krahe H. Sprache und Vorzeit. Heidelberg, 1954.

83. Georgiev V. I. Illyrier, Veneter und Vorslawen. – In: Linguistique balkanique, 1968, XIII, 1, c. 5 и сл.

84. Трубачёв О. Н. Illyrica. – В кн.: Античная балканистика (в печати).

85. Katicic R. Ancient languages of the Balkans. Part I. The Hague–Paris, 1976, p. 64-65.

86. Golob Z. "Kentum" elements in Slavic. – Lingua Posnaniensis, 1972, XVI, c. 53 и сл.

87. Goląb Z. Stratyfikacja słownictwa prasłowiańskiego a zagadnienie etnogenetyczny Słowian. – BS, 1977, XXXVIII, 1, s. 16 (Warstwa "kentumowa").

88. Mares F. V. The origin of the Slavic phonological system and its development up to the end of Slavic language unity. Ann Arbor, 1965, p. 24–25, 30–31.

89. Krahe H. Vorgeschichtliche Sprachbeziehungen von den baltischen Ostseelandern bis zu den Gebieten urn den Nordteil der Adria. – In: Akademie der Wissenschaften und der Literatur. Abhandlungen der Geistes - und Sozialwissenschaftlichen Klasse. Mainz, 1957, № 3, S. 120.

90. Schmid W. P. Baltische Gewassernamen und das vorgeschichthche Europa. IF, 1972, Bd. LXXVII, S. 1 и сл.

91. Schmid W. P. Baltisch und Indogermanisch. – Baltistica, 1976, XII (2).

92. Schmid W. P. Alteuropaisch und Indogermanisch. – In: Probleme der Namenforschung im deutschsprachigen Raum. Darmstadt, 1977, S. 98 и сл.

93. Schmid W. P. Indogermanistische Modelle and osteuropaische Fruhgeschichte. – Akademie der Wissenschaften und der Literatur. Abhandlungen der Geistes - und Sozialwissenschaftlichen Klasse. Jg. 1978, Nr. 1. Mainz – Wiesbaden, 1978.

94. Schmid W. P. Das Hethitische in einem neuen Verwandtschaftsmodell. – In: Hethitisch und Indogermanisch. Hrsg. von Neu E. und Meid W. Innsbruck, 1979, S. 232–233.

95. Трубачёв и этимология. – В кн.: Славянское языкознание. VII Международный съезд славистов. М., 1973, с. 311.

(Примечание редакции сайта : статья отредактирована и приведена в соответствие с оригиналом; список литературы может содержать некоторые графические неточности относительно изданий на

Откуда произошел славянский народ? Теорий на этот счет довольно много. В этой статье мы попробуем разобраться с тем, что такое этногенез. Узнаем, какие гипотезы о происхождении восточных славян существуют.

Что такое этногенез?

Народы не возникали в один момент. Разные люди объединялись в небольшие группы, которые постепенно расширялись. Маленькие общины разрастались в целые племена. В совместной жизни у них появлялись свои устои, привычки, правила и традиции, отличающие их от других групп.

Что такое этногенез? Это и есть начальный этап формирования народов. Процесс перехода от отдельных людей к группе с одинаковым устройством быта, одной культурой. Образование этноса, то есть народа, происходило благодаря разным причинам и факторам.

У каждого народа разная история возникновения. На появление и формирование народности, нации может влиять географическая среда, религия, соседние группы людей. Свой вклад в развитие народа вносят также переселенцы и захватчики. Некоторые народы, например, немцы, американцы, швейцарцы возникли в результате внешнего вызова.

Славяне

В культурно-этнологическом плане народом является общность людей, которую объединяют определенные признаки. Раньше ими было кровное родство, но со временем такими признаками стали считаться язык, религия, историческое прошлое, традиции и культура, территория.

В Европе проживает примерно 70 народов, часть из которых относится к славянам. Они представляют собой крупнейшую Расселены в Центральной, Южной, Восточной Европе, на Дальнем Востоке и в азиатской части России. Во всем мире их численность составляет приблизительно 350 миллионов человек.

Различают восточную, южную и западную ветви славян. Русских, украинцев, белорусов относят к восточным славянам из-за более тесной культурно-языковой связи. По мнению некоторых исследователей, предки этих народов составляли основное население Древнерусского государства в Средние века, представляя одну народность.

Этногенез восточных славян

Под именем венедов славяне фигурируют в различных письменных источниках ещё в I тысячелетии до нашей эры. До этого существовало несколько предславянских этнических культур (например, пшеворская), которые, скорее всего, и дали начало этим народам. Однако проблема этногенеза славян до сих пор остается открытой. И сейчас мнения ученых по этому поводу отличаются.

Считается, что славяне относятся к индоевропейской языковой семье, которая включает множество других народов. А являются выходцами из центральных и восточных областей Европы. По разным гипотезам является территория между Одером и Вислой, Среднее Придунавье, Припятское Полесье и т. д.

Предполагается, что они жили небольшими племенами, после первого тысячелетия стали объединяться в более крупные образования - племенные союзы. Постепенно они разделялись на западную и восточную ветви, а со временем появилась и южная. Восточных славян часто называют антами. Они жили рядом с племенами аваров, готов, хазаров, печенегов, половцев.

Все эти племена оказали значительное влияние на этногенез восточных славян. Между ними нередко случались войны, набеги. Хазарам даже удалось наложить на славян дань. Исследователи не исключают того, что современные восточнославянские народы, возможно, являются потомками от совместных браков между славянами и восточноевропейскими племенами.

Теории происхождения восточных славян

Существуют различные гипотезы о происхождении и распространении славянских племен. Так, автохтонная теория этногенеза сообщает, что славян не приходили с других территорий, а возникли в долинах Днепра и Днестра.

Согласно миграционной теории, во время в III-VII веках они расселились на территории между Днепром и Днестром, в восточных долинах Днепра. Позже часть из них распространилась на территории южной Украины, Южного Буга и современной Молдовы. Другая часть, столкнувшись с варягами, остановилась на северо-западе России и основала Великий Новгород, также заняла территорию Белоозера и Тверской области.

Существует и смешанная теория, которая предполагает, что миграция среди славян происходила. Только перемещались не все, некоторые оставались на территории исторической родины, продолжая привычный образ жизни.

Заключение

Что такое этногенез? Это процесс зарождения и формирования народа. Хотя термин включает и дальнейшее его развитие. Изучение этногенеза включает в себя исследование языковых, культурных, исторических особенностей определенного народа, его быт, географическое размещение и перемещения на протяжении существования.

Происхождение восточных славян пока оставляет больше вопросов, чем ответов. О формировании повествует множество теорий, исторических и полулегендарных документов, но единого мнения в научных кругах нет.

Этногенез славянской культуры

Пожалуй, за первую веху в этногенезе славян и формировании праславянской культуры можно взять тот далекий период каменного века, когда ледник отходит на север, и территорию европейской равнины начинают заселять люди, которым впоследствии суждено будет сформировать генетическую платформу всей европейской цивилизации.

Этногенез славян: археологические источники

К эпохе неолита (4-3 тысячелетие до н.э.) европеоиды начинают разделяться на этносы, которые впоследствии заложат фундамент будущих праевропейских культур. Разделяться, чтобы снова смешиваться друг с другом в последующие исторические периоды.

К середине третьего тысячелетия до н.э. на территории восточной Европы формируется трипольская археологическая культура, с которой принято вести отсчет непосредственного формирования будущего праславянского этноса, а также культура ямного типа, также оказывающего на него влияние. Позднее (середина-начало второго - начало первого тысячелетия до н.э.) их сменят генетически близкие катакомбная и срубная культуры, а также андроновская культура, которая практически сразу уйдет в сторону Южного Урала, где даст начало формированию культуры ариев («Страна городов», аркаимо-синташтская культурная группа, III-II тысячелетия до н.э.), которые впоследствии двинутся на юг, в сторону Индии и Ирана.

Казалось бы, эти археологические культуры и должны были сформировать то генетическое ядро, которое впоследствии составит основу славянского этноса, но это было бы слишком просто - а как мы знаем, у славян простых путей принципиально не существует. Главная сложность состоит в том, что территория Восточной Европы во все времена была проходным двором, не пройти через который мог только ленивый.

В середине первого тысячелетия до н.э. с юга приходят ираноязычные племена, возникшие на стыке андроновской и срубной культур: киммерийцы, скифы, сарматы. И если киммерийцы пройдут большей частью мимо славянских дубрав, непригодных для лихой верховой езды, то скифы окажутся куда более вездесущими и распространят свое влияние на территории от Урала и Алтая до Причерноморья и Восточной Европы. Впрочем, что из себя представляли скифы - вопрос довольно дискуссионный; античные историки часто дают довольно противоречивые описания. Можно предположить, что часто под «скифами» понимались все народы, населявшие территорию Приченоморья. Вероятно, у них была жесткая социальная стратификация, близкая к кастовой системе ариев - Геродот выделяет царских скифов, скифов-борисфенитов, или сколотов (оседлых скотоводов и земледельцев) и будинов - возможно, автохтонное население. Поскольку скифские городища распространены по всей Восточной Европе в тесном соседстве с поселениями праславянских «аборигенов», трудно представить, чтобы они не оказали влияние на этногенез будущей славянской культуры.

Судя по археологическим источникам, ясно одно: если на заре своей истории в VI-V веках до н.э. скифы, судя по погребениям, были брутальными мужиками, не обиженными физической силой и редко умиравшими естественной смертью, то на протяжении нескольких веков ситуация кардинально меняется. Подчинив, запугав и ограбив соседние народы - и, что особенно важно, получая регулярную дань с Греции, - скифы вдруг поняли, что воевать по-настоящему больше не обязательно. Ведь, как известно, в настоящей войнушке могут взаправду убить, а греческой дани и без того хватит, чтобы жить сыто и счастливо. В результате скифы довольно быстро привыкли к роскоши, сытным пирушкам и размеренной жизни, и, судя по захоронениям II века до н.э., это были уже далеко не те великие воины, державшие в страхе могучие государства античности.

И, как вполне логично предположить, вскоре им на смену пришли другие брутальные мужики - сарматы, родственные скифам по языку и культуре, но находившиеся на всплеске своей пассионарности. Сарматы быстро захватывают превосходство в окрестных землях, где-то выбивая скифов, где-то уживаясь с ними, а где-то - устраивая им истинный геноцид. У античных историков Скифия начинает именоваться Сарматией.

Удивительного в этом мало - если скифская боевая стратегия, хоть и была впоследствии заимствована другими кочевыми народами, но к концу их эпохи начала объективно устаревать, то сарматы принесли принципиально новые методы ведения боя - длинный меч, тяжелую конницу, мощный удар копья и добротный доспех (прообраз лат, материалом которых служили пластины из конских копыт, нашитые на толстую кожу). И не исключено, что именно сарматы принесли ту манеру боя, которая впоследствии стала классикой европейского рыцарства. Они не только обложили данью соседние народы - от варваров до Римской Империи, но и начали наниматься к ним на службу. Известен факт, что восьмитысячный отряд сарматов, поступивший на службу в Римскую Империю, был переправлен в Британию, где и остался после того, как римляне вывели оттуда свои легионы. Как считает Жорж Дюмезиль, именно они могли сформировать образ Артуровских рыцарей в британских легендах.

Ко II веку н.э. сарматы расселятся по всей восточноевропейской равнине, тесно соседствуя с предками славян и постепенно ассимилируясь с местными народами. Сарматская общность начинает распадаться на ряд самостоятельных племен, из которых лидирующее положение займут аланы, предки современных осетин, которые объединят под своим именем многие племена и этносы, попадающие под их влияние, и будут соседствовать со славянами вплоть до формирования древнерусского государства.

В собственно праславянской общности к этому времени широкое распространение получают зарубинецкая и черняховская культуры, стоящие на достаточно высоком уровне развития. Складывается впечатление, что черняховцы были на пороге создания собственного государства, но звезды распорядились иначе.

Во II-III веках н.э. на территорию Причерноморья и восточной Европы придут и создадут свое государство готы - германские племена скандинавского происхождения. Судя по всему, это государство было полиэтничным, в котором уживались и готы, и сарматы, и праславянские народности. Любопытен тот факт, что к черняховской культуре относят как готские, так и праславянские памятники. Однако, просуществует оно не долго: в IV веке его сметут племена гуннов, хлынувшие в Европу под предводительством Атиллы и увлекшие вместе с собой аланов и другие покорившиеся племена. И хотя нашествие гуннов было недолгим - в 451 году они будут раскатаны объединенными войсками готов и союзных племен в битве на Каталаунскх полях, память о них сохранилась надолго - в том числе генетическая.

Нашествия степняков надолго останутся одним из важнейших факторов в формировании как славянской культуры, так и славянского этноса. Вслед за гуннами придут авары, за ними - хазары. После них придут печенеги и половцы, но то уже будет эпоха Древней Руси, доблестно сдерживавшей натиск степи до встречи с монголо-татарами. Все эти народы оставят свой след в генофонде славянского этноса.

Между тем происходит интенсивное формирование славянского этноса как на основе местных (зольной, киевской, пражско-корчаковской, колочинской, пеньковской и других) культур, так и в результате взаимодействия с соседними народами - балтами, фино-уграми, германскими и сарматскими племенами. Дальнейшая привязка к археологическим памятникам становится не столь актуальной, поскольку каждому славянскому племени внутри сформировавшегося этноса могла соответствовать своя археологическая культура, зато все более значимыми и интересными становятся письменные источники.

Этногенез славян: письменные источники

Первым историческим народом, зафиксированными античными авторами на территории формирования славянской культуры, были невры, описанные Геродотом в 5 в. до н.э. и жившие на территории верховьев Днестра и южного Буга. Геродот оставил скудное описание невров: «У невров обычаи скифские… Эти люди, по-видимому, колдуны. Скифы и живущие среди них эллины, по крайней мере, утверждают, что каждый невр ежегодно на несколько дней обращается в волка, а затем снова принимает человеческий облик». Предположительно, неврам соответствует милоградская археологическая культура VII-III веков до н.э.; В. В. Седов относил их к балтам, Б. А. Рыбаков же видел в них праславян.

Следующим народом, зафиксированным на территории современной Украины Страбоном в I веке до н.э., были бастраны. Сам Страбон (а также Тацит и Плиний) ассоциировал их с германскими племенами, однако Тит Ливий считал их близкими к кельтам. В III веке бастраны исчезают с исторической арены, частично под давлением сарматов, частично под готским влиянием, частично ассимилировавшись с местным населением. В современной археологии с бастранами часто связывают зарубинецкую культуру (II в. до н.э. – II в.).

С I века н.э. в античных источниках (Корнелий Тацит и Гай Плиний Старший) начинает фигурировать новый народ – венеды, проживающие в районе восточного побережья Балтийского моря и северной части Восточной Европы. Трудно определить точную этническую принадлежность венедов, однако готский историк Иордан в IV веке считал, что венеды – первоначальное название славян; германцы с VII века знали славян под этнонимом венeды (Winedos, Venetiorum), в финских языках этноним венеды по сей день используется для обозначения России и русских (Venäläinen» (русский), «Veneman», «Venäjä» (Русь, Россия); эстонское - «Venelane» (русский), «Venemaa» (Россия), «Vene» (Русь); карельское - «Veneä» (Русь) [Вилинбахов В.Б. Славяне в Ливонии] ). Однако, из-за противоречивости данных нельзя сделать однозначный вывод об однородности этнического состава венедов. Можно предположить, что венеды явились первым протогосударственным объединением северных славянских (и, возможно, балтийских) племен. В IV веке венеды были разбиты Германарихом.

Начиная с VI века византийские историки оставляют упоминания о склавинах и антах – часто противоречивые, то как об одном (Прокопий Кесарийский), то как о разных народах (Маврикий). Вероятнее всего, анты были отдельной этноплеменной группировкой славянства, сформировавшейся в составе черняховской культуры в III-IV веках и получившей развитие в пеньковской и иптешти-кындештской культурах. Вероятно, анты находились на достаточно высокой стадии развития и стояли на пороге создания сильного государства. По всей видимости, именно к их эпохе относится основание Киева. У антов происходит выделение знати и сословия профессиональных воинов, в летнее время занимающихся набегами – преимущественно на Византию. У антов получает распространение длинный меч, известный в археологии как «меч антского типа», снискавший широкую известность по всей Европе – даже герои «Беовульфа» сражаются антскими мечами, славившимися своим качеством. При вожде Боже анты наносят поражение готам, однако ответным ударом преемник Германариха Витимир разбивает их в IV веке. К VII веку анты были разбиты аварами и исчезли с исторической арены. Этнический состав антов до конца не ясен: большинство историков относят их к славянам, но также есть версии об их ирано-сарматской принадлежности.

Вслед за аварами придут хазары, но к этому времени уже сформируется тот славянский этнос, каким мы его знаем сегодня, и начнется процесс централизации и формирования государственности на базе сложившейся славянской культуры. Конечно, свой след в этом процессе оставят варяжские племена, но это – тема отдельного разговора и поле для непрестанных дискуссий.

Этногенез славян: генетика и лингвистика

Исторические и археологические источники по этногенезу славян могут быть дополнены лингвистическими и палеоантропологическими исследованиями. Согласно лингвистическому анализу, протославянский язык формировался под сильным балтским влиянием, о чем свидетельствует балтские названия в топонимике и обилие близких слов, таких как «рука», «голова», «звезда» и пр. (до 1600 неэксклюзивно близких эквивалентов). Кроме того, по мнению В.В. Мартынова, на более ранних (XII-X вв. до н.э.) этапах формирования праславянского (и, возможно, прабалтского) языка существовала близкая связь с италийскими и кельтскими диалектами. В боле поздние исторические периоды прослеживается существенное влияние готского языка, из которого славяне переняли такие слова, как «хлеб», «котел», «купить» и пр.

Генетически большую часть славян объединяет высокая доля галлогруппы R1a1a (до 50%), которая показывает родство с современными балтами (34% у современных литовцев и 41% у латышей) и, по мнению некоторых исследователей, имеет генетическое родство с группой R1a, приписываемой историческим ариям. Также у северных славян прослеживается высокая доля галлогруппы N1c1, характерной для финно-угров, у западных же славян прослеживается высокая доля галлогруппы R1b1b2, особенно характерная для кельтоязычных народов.

Введение

.Теории происхождения славян

)Миграционная."Дунайская" или "балканская" миграционная теория."Скифо-сарматская" миграционная теория."Скифо-балтийская" миграционная теория."Прибалтийская" миграционная теория

)Автохтонная

.Норманская и антинорманская теории возникновения государственности в Древней Руси

Заключение

Литература

этногенез общность миграционный антинорманский

Введение

Вопрос о происхождении (этногенезе) славян и их выделении как особого этноса до сих пор не имеет единой концепции. Происхождение, история формирования и ареал древних славян изучаются методами и на стыке различных наук: лингвистики, истории, археологии, палеоантропологии, генетики.

Зачастую археологи определяют как достоверно славянские ряд археологических культур, начиная с V века. В академической науке не существует единой точки зрения по этническому происхождению носителей более ранних культур и их преемственности по отношению к более поздним славянским. Одна из причин этого, по мнению В.П.Кобычева, - отсутствие сколько-нибудь полноценных письменных источников о славянах до середины 6 века н.э.

Изучение данной проблемы является весьма актуальной в настоящее время. Зачастую многие представители официальной науки не причисляют культуру Руси в числу древнейших цивилизаций, называя точкой отсчета истории Отечества лишь 1 тыс. н. э, сроком формирования древнерусской культуры, формирования государственности началом княжения князя Рюрика. В свою очередь существуют неопровержимые доказательства (древние тексты, археологические раскопки), свидетельствующие о том, что у древних славян в течение многих веков до этих событий существовали полноценные государственные образования и в целом богатая языческая культура.

В данной связи целью этой реферативной работы является изучение происхождения восточных славян с опорой на источники, сообщающие о происхождении славян, и концепции известных историков, археологов 20 века.

1. Понятие этногенеза, этноса, языковой общности

Понятие: Этногенез - момент зарождения и последующий процесс развития какого-либо народа, приведший к определенному состоянию, виду, явлению. Включает как начальные этапы возникновения какого-либо народа, так и дальнейшее формирование его этнографических, лингвистических и антропологических особенностей.

Этногенез как формирование отдельной народности характеризуется консолидацией автохтонных этнических компонентов и включением в процесс этногенеза переселенцев (мигрантов). Консолидация происходит в рамках единого общенационального государства или под началом общей религии часто вызвано необходимостью координации действий в ответ на внешний вызов (американцы, немцы, швейцарцы). Иногда процесс консолидации вызван противостоянием близкородственных автохтонных компонентов пришлому населению (латыши). Часто существенным элементом этногенеза является вторжение переселенцев, которые навязывают свой этноним (выражающий этническое самосознание) местному населению, но забывают свой язык (болгары, узбеки, французы), либо навязывают как этноним, так и язык (венгры, турки, арабы). Однако нередки случаи, когда мигранты могут быть сами ассимлированными местным населением (вестготы в Испании).

Помимо языка и этнонима важную роль в формировании народности играет родина, то есть географическая среда, определяющая особенности хозяйственной деятельности и быта, а также формируемых на их основе чертах материальной и духовной культуры. Например, из "лесных" европейских англичан выделились "степные" американцы, вобрав в себя традиции иных (ирландцев) народов. Горные азербайджанцы выделились из степных туркмен, позаимствовав традиции местных кавказских народов.

Существуют различные теории этногенеза. Оригинальная пассионарная теория этногенеза, в которой этногенезом называется вся продолжительность этнической истории, разработана Львом Гумилёвым в работе "Этногенез и биосфера Земли". Она предполагает возникновение этноса вследствие пассионарного толчка и конечность его жизненного цикла, который проходит стадии подъёма, перегрева, надлома, инерции, затухания и перехода в гомеостаз, который может продолжаться сколько угодно долго. Полная продолжительность "жизни" этноса, не прерванной ассимиляцией, уничтожением или новым пассионарным толчком, по Гумилёву, составляет 1200-1500 лет.

Слабым местом теории Л. Н. Гумилева можно считать предположение, что пассионарный толчок вызывается космическим излучением, но он и сам нигде не утверждает что это положение в его построениях является определяющим, указывая, что даже если будет выявлена иная исходная причина, остальной ход рассуждений всё равно останется в целом верным.

В.Шнирельман подчеркивает, что пассионарная теория этногенеза не учитывает, что этническая идентичность (этничность) может быть плавающей, ситуационной, символической. Она вовсе не обязательно связана с языковой принадлежностью. Иногда она опирается на религию (кряшены, или крещеные татары), хозяйственную систему (оленные коряки-чавчувены и оседлые коряки-нымылланы), расу (афроамериканцы), историческую традицию (шотландцы). Люди могут менять свою этническую принадлежность, как это происходило в XIX веке на Балканах, где, переходя от сельской жизни к торговле, человек превращался из болгарина в грека, причем языковой фактор не служил этому препятствием, ибо люди хорошо владели обоими языками.

Дж. А. Тойнби предложил теорию развития этносов (этногенеза), в которой их развитие объяснялось чередованием "вызовов" из окружающего мира (в том числе и от других этносов) и способностью дать успешный "ответ" таким вызовам. Эта теория многократно подвергалась критике.

2. Источники, сообщающие о происхождении славян: письменные свидетельства, историческая справка, данные археологии

Самым первым названием славян было "скифы-сколоты", которое употребил Геродот в V в. до н.э. Русские историки и писатели ХVIII в. В.Н. Татищев и В.К. Тредиаковский развили взгляд о русскости древнегреческого наименования "скифы". В соответствии с нормами греческой фонетики это слово произносится как "скитфы". "Скит" является чисто русским корнем, от которого происходят слова типа "скитаться", "скитание". В связи с этим слову "скифы" - "скиты" придавалось значение "скитальцев", "кочевников". По поводу термина "сколоты" расхождения мнений нет - оно означает "солнцепоклонники" и связывается с корнем "коло" - древнеславянским наименованием солнца.

Более поздние античные авторы - Полибий (III-II вв. до н.э.), Тит Ливий (I в. до н.э. - I в. н.э.), Страбон (I в. н.э.) и Тацит (I-II вв. н.э.) - называли славян общим древним именем "венеды" ("венеты") и помещали среди скифских и сарматских племен в районе Вислы.

К концу I. в н.э. относятся сообщения о вендах Корнелия Тацита, характеризующего их как довольно большую этническую группировку. Тацит указывает, что венды жили между племенами певкинов (северная часть Нижнего Подунавья) и феннов, занимавших территорию лесной полосы Восточной Европы от Прибалтики до Урала. Точное место локализации вендов указать не представляется возможным. Трудно сказать к тому же, были ли венды времен Тацита славянами. Существует предположение, что венды в то время ассимилировались со славянами и получили их имя. И если о вендах Тацита можно спорить, то венды уже более поздних авторов - это несомненно славяне, т. е. с VI в. н. э.

Более значительны сведения о славянах середины I тыс. н. э. Теперь славяне называются своим именем - словены, наряду с которым упоминаются анты, а Иордан знает и прежнее имя - венды. Византийские авторы - Прокопий Кесарийский, Агафий, Менандр Протиктор, Фиофилакт Симокатта, Маврикий - описывают в основном славян Подунавья и Балканского полуострова, что связано с вторжением славян в пределы Восточно-Римской империи (VI - VII вв.). В сочинениях византийских авторов сообщаются с ведения о разных сторонах жизни и быта славян.

Более существенные сведения для исследования проблемы славянского этногенеза имеются в труде готского епископа Иордана. Его труд позволяет установить связь между славянами и вендами античных писателей. По Иордану венды - суть славяне. Из сообщений видно, что в VI в. славяне заселили широкую полосу, простиравшуюся от Среднего Подунавья до нижнего Днепра.

Византийские писатели VI века знали два крупных славянских народа - антов и склавин, при этом замечая, что название венеды вытесняется первыми двумя. Готский историк Иордан отмечает, что венеды, анты и склавины родственны и произошли от одного корня. Из его сообщений видно, что склавины представляли собой западную группу южной ветви славян, анты - восточную группу, а венеды - северную ветвь. Область расселения склавинов по Иордану простиралась от территории на нижнем Дунае и Мурсианского озера до Днестра и Вислы. Анты локализовались Иорданом от Днестра до устья Днепра, насколько далеко их земли заходят на север Иордан не знал. Областью распространения венедов Иордан считал "безмерные просторы" от истоков Вислы и предгорий Карпат к востоку и северу.

В русской исторической мысли первым, кто попытался ответить на вопросы: откуда, как и когда появились славяне, был летописец Нестор - автор "Повести временных лет". Он определил территорию славян по нижнему течению Дуная. С Дуная начался процесс расселения славян, то есть речь идет об их миграции.

·"Спустя много времени [после библейского Вавилонского столпотворения] сели славяне по Дунаю, где теперь земля Венгерская и Болгарская. От тех славян разошлись славяне по земле и прозвались именами своими от мест, на которых сели. Так одни, придя, сели на реке именем Морава и прозвались морава, а другие назвались чехи. А вот ещё те же славяне: белые хорваты, и сербы, и хорутане. Когда волохи напали на славян дунайских, и поселились среди них, и притесняли их, то славяне эти пришли и сели на Висле и прозвались ляхами, а от тех ляхов пошли поляки, другие ляхи - лутичи, иные - мазовшане, иные - поморяне. Так же и эти славяне пришли и сели по Днепру и назвались полянами, а другие - древлянами, потому что сели в лесах, а другие сели между Припятью и Двиною и назвались дреговичами, иные сели по Двине и назвались полочанами, по речке, впадающей в Двину, именуемой Полота, от нее и назвались полочане. Те же славяне, которые сели около озера Ильменя, назывались своим именем - славянами."

Киевский летописец явился родоначальником миграционной теории происхождения славян, известной как "дунайская", или "балканская". Но об этом попозже.

Информацию о жизни и быте восточных славян дают не только византийские авторы, содержится она и в географических компиляциях крупнейших арабских географов 2-й половины IX- X вв.: Ибн - Хаукаля, ал-Балхи, ал-Истархи и др.

О славянах повествуют и полулегендарные сведения в скандинавских сагах, в эпосе франков, германских сказаниях. Однако следует иметь ввиду, что содержащиеся в них сведения далеко не безупречны. Они не полны, часто отрывочны, а порой и противоречивы. И в исследованиях истоков исторической жизни славянства только одних письменных источников явно не достаточно.

На помощь приходят современные науки

а) Археология - наука, изучающая историю общества по материальным остаткам жизни и деятельности людей - вещественным (археологическим) памятникам. Археологические исследования охватывают поселения, форму быта, уровень развития хозяйства, процесс разложения первобытнообщинного общества (выделение воинов и вождей), религиозные представления, границах племен, их передвижениях, взаимоотношениях и т.п.

б) Лингвистика (от лат. lingua - язык) - наука о человеческом естественном языке и обо всех языках мира как конкретных его представителях, общих законах строения и функционирования человеческого языка.

в) Топонимика (от греч. topos - имя и onyma - имя, название) - наука, изучающая имена собственные, представляющие названия географических пунктов, позволяет установить ареал (площадь, пространство) народа в разные периоды его исторического существования и определить языковую принадлежность его соседей.

г) Этнография - (от греч. ethnos - племя народ и … графия) - это наука, изучающая бытовые и культурные особенности народов мира, проблемы происхождения (этногенез), расселение (этнография) и культурно - исторических взаимоотношений народов.

Лингвисты также не имеют единого мнения по времени появления языка, который можно было бы считать славянским или праславянским. Существующие научные версии предполагают выделение праславянского языка из праиндоевропейского (или из языковой общности более низкого уровня) в широком диапазоне от 2-го тыс. до н. э. до рубежа эр или даже первых веков н. э.

Археология внесла большой вклад в исследование этногенеза славян. Согласно исследованиям, время выделения этнических славян датируется от III тысячелетия до нашей эры до первых веков нашей эры. К середине II тысячелетия до н.э. в хозяйстве племен, заселивших Восточную Европу стало преобладать земледелие. По другим данным, древнейшие славянские племена проживали на территории Восточной Европы уже с середины I тысячелетия до нашей эры, а к концу II века до нашей эры на территории южных и центральных районов современной Польши и несколько западнее локализуется пшеворская культура, носители которой относятся по ряду признаков к праславянам.

Праславяне - одно из семейств этого этнического массива, занявшее территорию от Среднего Поднепровья до Одера и от северных склонов Карпат до Припяти. Археологическая культура этого региона относится к тшинецко-комаровской культуре XV-XII вв. до н. э. На рубеже II и 1 тыс. до н. э. зародилось пашенное земледелие и началось использование железа, что соответствовало чернолесской археологической культуре (X-VII вв. до н. э.). С той поры народный эпос упоминал о кузнецах, кующих огромный плуг и побеждающих прилетающего с юга огненного Змея (образ воинственных кочевников-киммерийцев). Праславянам противостояли скифские племена, пришедшие на смену киммерийцам. Лишь в VI в. н. э., с началом Великого переселения народов, славяне стали упоминаться под своим собственным именем.

Имеется версия, что в V в. во всем славянском мире происходила подготовка к бурным событиям последующего столетия, когда славяне стали активными участниками Великого переселения народов. В V в. началось частичное возвратное движение славян из лесной в лесостепную и степную зоны, а оттуда через хребты Балкан во владения Византии. Во всю мощь славянская миграция развернулась в VI столетии. Вторжение славян на Балканы приобрело массовый характер. Они заселили подунайские земли, Мезию, Фракию, Фессалию, дошли до владений древней Спарты и островов Средиземного моря. Из бассейна Балтики потоки переселенцев двигались в западном направлении в сторону Эльбы и в восточном - по направлению к Ильменю-озеру. В результате миграции славян в зону расселения германских племен возникла ветвь западных славян, заселившие византийские владения положили начало ветви южных славян, те же, кто оказался на Великой Русской равнине, получили название восточных славян.

3. Теории происхождения славян

. Миграционная

А) "Дунайская" или "балканская" миграционная теория

Автор "Повести временных лет" ("ПВЛ") - Нестор - первый, кто попытался ответить на вопрос, откуда и как появились славяне. Он определил территорию славян, включая земли по нижнему течению Дуная и Паннонию. Именно с Дуная начался процесс расселения славян, то есть славяне не были исконными жителями своей земли, речь идет о их миграции. Следовательно, киевский летописец явился родоначальником так называемой миграционной теории происхождения славян, известной как "дунайская" или "балканская". Популярной она была в сочинениях средневековых авторов: чешских и польских хронистов XIII - XIV вв. Это мнение долго разделяли историки XVIII - нач. XX вв. Дунайскую "прародину" славян признавали, в частности, такие историки, как С. М. Соловьев, В. О. Ключевский и др. По мнению В. О. Ключевского, славяне переселились с Дуная в Прикарпатье. Исходя из этого, в его работе прослеживается мысль о том, что " история России началась с VI в. на северо-восточных предгорьях Карпат". Именно здесь, по мнению историка, образовался обширный военный союз племен во главе с племенем дулебов-волынян. Отсюда восточные славяне расселились на восток и северо-восток до Ильмень озера в VII - VIII вв. Так В. О. Ключевский видит славян сравнительно поздними пришельцами на своей земле.

B) "Скифо-сарматская" миграционная теория

Впервые она зафиксирована Баварской хроникой XIII в., а позднее воспринята многими западноевропейскими авторами XIV - XVIII вв. Согласно их представлениям, предки славян продвинулись из Передней Азии вдоль Черноморского побережья и осели под этнонимами "скифы", "сарматы", "аланы" и "роксаланы". Постепенно славяне из среднего Причерноморья расселились на запад и юго-запад.

C) "Скифо-балтийская" миграционная теория

В начале XX в. вариант близкий к "скифо-сарматской" теории предложил академик А. И. Соболевский. По его мнению, названия ре, озер, гор в пределах расположения древних поселений русского народа якобы показывают, что русские получили эти названия от другого народа, который был здесь раннее. Такой предшественницей славян, по предположению Соболевского, была группа племен иранского происхождения (скифского корня). Позже эта группа ассимилировалась с жившими далее к северу предками славяно-балтийцев и дала начало славянам где-то в берегах Балтийского моря, откуда славяне и расселились.

D) "Прибалтийская" миграционная теория

Эта теория разработана крупным историком и языковедом А. А. Шахматовым. По его мнению, первой прародиной славян был бассейн Западной Двины и Нижнего Немана в Прибалтике. Отсюда славяне, приняв имя вендов (от кельтов), продвинулись на нижнюю Вислу, откуда только что перед ними ушли в Причерноморье готы (рубеж II - II вв.). Следовательно, здесь (Нижняя Висла), по мнению А. А. Шахматова, была вторая прародина славян. Наконец, когда готы ушли из Причерноморья, то часть славян, а именно восточная и южная ветви, двинулась на восток и юг в Причерноморье и образовала здесь племена восточных и южных славян. А значит, следуя этой "прибалтийской" теории, славяне явились пришлыми на землю, на которой они затем создали свои государства.

Существовали и существуют ряд других теорий миграционного характера происхождения славян и их "прародины". Это и "азиатская", это и "среднеевропейская" (по которой славяне и их предке оказывались пришельцами из германии (Ютландии и Скандинавии), расселяясь отсюда по Европе и Азии, вплоть до Индии), и ряд других теорий.

Очевидно, что согласно миграционной теории, славяне изображались по летописным данным сравнительно поздним пришлым населением на занимаемой ими территории (VI - VIIIвв.), т. е. авторы этой теории не считали их постоянными обитателями тех земель, где славяне были известны с древности.

2. Автохтонная

Определение:

Автохтонные (от греч. autochthon - местный) - биологический вид, обитающий на месте, в котором произошел.

Эта теория признавалась в советской историографии. Подобный взгляд был у чешских исследователей в 50-70-х годах, которые были последователями авторитетного ученого по славянству - Л. Нидерле.

Они считали, что славянство образовалось на обширной территории, в состав которой вошла не только территория современной Польши, но так же значительная часть современной Украины и Белоруссии. По этой точке зрения, восточные славяне явились автохтонными жителями на своей земле. Подобные взгляды были высказаны некоторыми Болгарскими и Польскими учеными.

Подробнее о взгляде советской историографии:

Первоначально складывались отдельные мелкие разрозненные древнейшие племена на определенной обширной территории, которые затем образовались в более крупные племена и их объединения и, наконец, в исторически известные народы, образующие нации. Следовательно, народы образовались в ходе истории не от единого исконного "пранарода" с его "праязыком" путем последующего его распадения и расселения из какого-то первоначального центра ("прародины"), а наоборот, путь развития в основном шел от первоначальной множественности племен к последующему постепенному их объединению и взаимному скрещиванию (ассимиляция). При это мог, конечно, идти в отдельных случаях и вторичный процесс: дифференциации уже сложившихся раннее крупных этнических общностей.

4. Концепция этногенеза славян по Б. А. Рыбакову

Б. А. Рыбаков - советский археолог и историк, академик РАН (1991; академик АН СССР с 1958 года). Один из самых влиятельных деятелей советской историографии. Создал сновные труды по археологии, истории, культуре славян и Древней Руси. Его научная деятельность началась с раскопок вятических курганов в Подмосковье. Он проводил масштабные раскопки в Москве, Великом Новгороде, Звенигороде, Чернигове, Переяславле Русском, Белгороде Киевском, Тмутаракани, Путивле, Александрове и многих других. Им были целиком раскопаны древнерусские замки Любеч и Витичев, что дало возможность реконструировать облик небольшого древнерусского города. На этих раскопках учились "раскопочному ремеслу" сотни будущих историков и археологов. Многие ученики Б. А. Рыбакова стали известными учеными, в частности С. А. Плетнёва, специалист по кочевым народам Степи, хазарам, печенегам и половцам.

На сегодняшний день его концепция происхождения славян является одной из влиятельнейших в российской науке. Свои воззрения он изложил в своих трудах: "Древняя Русь. Сказания. Былины. Летописи" (1963), "Язычество древних славян" (1981), "Язычество древних славян" (1981) и др.

От сравнительно небольшого союза славянских племен Среднего Поднепровья (истоки этого союза уходят во времена Геродота) Русь выросла до огромной державы, объединившей как все восточнославянские племена, так и ряд литовско-латышских племен Прибалтики и многочисленные финно-угорские племена северо-востока Европы.

Киевской Руси предшествовала тысячелетняя медлительная жизнь разрозненных славянских, финно-угорских и латышско-литовских племен, постепенно и малоприметно совершенствовавших свое хозяйство и социальную структуру на необозримых пространствах лесостепи и лесов Восточной Европы.

Славянские народы принадлежат к древнему индоевропейскому единству , включающему такие народы, как германские, балтийские (литовско-латышские), романские, греческие, кельтские, иранские, индийские ("арийские") и другие, раскинувшиеся еще в древности на огромном пространстве от Атлантического океана до Индийского и от Ледовитого океана до Средиземного моря. Четыре-пять тысяч лет тому назад индоевропейцы занимали еще не всю Европу и не заселили еще Индостан; приблизительным геометрическим центром первоначального индоевропейского массива была северо-восточная часть Балканского полуострова и Малая Азия. Те племена, из которых путем постепенной консолидации образовались праславяне, обитали почти на краю индоевропейских пространств, севернее горного барьера, который отделяет Южную Европу от Северной и тянется от Альп на восток, завершаясь на востоке Карпатами. Как отмечает исследователь, главной образующей силой в процессе этногенеза является стихийная интеграция более или менее родственных племен. Но, разумеется, имело место и естественное размножение, филиация племен, и колонизация новых пространств. Филиация племен уплотняла этнический массив, заполняла промежутки между старыми "материнскими" племенами и, конечно, содействовала упрочению этого массива, но не размножение одного-единственного племени создавало народ.

На рубеже III-II тысячелетий до нашей эры в северной половине Европы (от Рейна до Днепра) усиливается скотоводческое пастушеское хозяйство, быстро возникает имущественное и социальное неравенство. Крупный рогатый скот становится символом богатства (в старом русском языке "скотница" -- казна), а легкость отчуждения стад ведет к войнам и неравенству племен и их вождей. Первобытное равенство нарушилось.

Открытие меди и бронзы привело к межплеменной торговле, которая усилила внутренние процессы дифференциации. Археологически эта эпоха обозначена "культурой шаровых амфор", резко отличающейся от предшествующих, более примитивных культур. Начавшаяся повсеместно борьба за стада и пастбища привела к широчайшему расселению пастушеских племен ("культура шнуровой керамики") не только по Центральной, но и по Восточной Европе вплоть до Средней Волги.

Все это происходило с племенами, являвшимися предками балтов, славян и германцев. Расселение велось отдельными, самостоятельно действующими племенами. Об этом можно судить по необычайной пестроте и чересполосности скотоводческой терминологии в Восточной Европе.

В момент расселения - первая половина II тысячелетия - еще не было ни славянской, ни германской, ни балтской общности; все племена перемешивались и меняли соседей в процессе медлительного движения.

Примерно к XV веку до нашей эры расселение прекратилось. Вся зона европейских лиственных лесов и лесостепей была занята этими разными по месту прежнего жительства индоевропейскими племенами. Началась новая, уже оседлая жизнь, и постепенно на первое место в хозяйстве стало выходить земледелие. В новом географическом раскладе новые соседи стали налаживать связи, выравнивать особенности племенных диалектов и создавать впервые на большом пространстве новые, родственные друг другу языки: в западной части получивший название германского, в срединной части -- славянского, а в северо-восточной -- латышско-литовского. Названия народов появились позднее и не связаны с этой эпохой первичной консолидации родственных племен вокруг трех разных центров: западного (германского), восточного (балтского) и срединного (славянского).

Прародину славян в расцвет бронзового века следует размещать в широкой полосе Центральной и Восточной Европы. Эта полоса протяженностью с севера на юг: западная половина подпиралась с юга европейскими горами (Судетами, Татрами, Карпатами), а на севере доходила почти до Балтийского моря. Восточная половина праславянской земли ограничивалась с севера Припятью, с юга верховьями Днестра и Южного Буга и бассейном Роси. Восточные границы менее ясны: так называемая тшинецкая культура здесь охватывала Средний Днепр и низовья Десны и Сейма.

Жили славяне небольшими деревнями, расположенными в два порядка. Хозяйство велось на основе четырех отраслей: земледелия, скотоводства, рыболовства и охоты. Таким образом, славяне еще на рубеже нашей эры начали расселение из прародины. И вот в новых, колонизированных славянами областях встречается уже иная, новая форма названий с патронимической основой: "радимичи" ("происходящие от Радима", "подвластные Радиму"), "вятичи", "бодричи" и т. п.

На протяжении II-I тысячелетий до нашей эры этническая картина Европы менялась не только в связи с колонизацией славян или кельтов (двигавшихся с запада на юго-восток), но и в связи с созданием новых центров притяжения.

Чрезвычайно важным элементом прогресса было открытие железа.

Если в бронзовом веке племена, не располагавшие залежами меди и олова, вынуждены были привозить металл издалека, то с открытием железа они необычайно обогатились, так как тогда использовалась болотная и озерная руда, имевшаяся в изобилии во всех славянских землях с их многочисленными болотами, речками и озерами. По существу, славяне перешли в железный век из каменного.

Перелом был весьма значителен. Он отразился и в древнем славянском эпосе о богатырях-кузнецах, кующих гигантский плуг в 40 пудов и побеждающих зловредного Змея, нападающего на славян. Под эпическим образом Змея подразумевались кочевники-киммерийцы X--VIII веков до нашей эры, нападавшие на славянские области Среднего Поднепровья.

Начало I тысячелетия до нашей эры следует считать временем, когда славянские племена Среднего Поднепровья начинают свое историческое бытие, отстаивают свою независимость, строят первые крепости, впервые сталкиваются с враждебной степной конницей киммерийцев и с честью выходят из этих оборонительных битв. Недаром именно к этому времени можно приурочить создание первичных форм славянского героического эпоса, дожившего до начала XX века (последние подробные записи сделаны украинскими фольклористами в 1927--1929 годах).

Ко времени прихода скифов в южнорусские степи, к VII веку до нашей эры, славяне Среднего Поднепровья прошли уже большой исторический путь, отраженный как в археологических материалах, так и в мифах и в героическом эпосе. Мифы, сохранившиеся в русских, белорусских и украинских сказках (а впервые записанные "отцом истории" Геродотом в V веке до нашей эры), повествуют о трех царствах, из которых одно Золотое, о царе-Солнце (вспомним Владимира Красное Солнышко), по имени которого назван весь народ, населяющий эти царства.

Необычайно важны для нас сведения, сообщаемые Геродотом о Скифии. Под Скифией этот внимательный писатель и путешественник понимал огромное и в известной мере условное пространство в Восточной Европе, которое он определял как квадрат; южная сторона квадрата опиралась на Черное море.

Это пространство заселено разными племенами, говорящими на разных языках, ведущими разное хозяйство и не подчиняющимися единому царю или какому-либо племени-гегемону. Собственно скифы, давшие условное имя всему квадрату, обрисованы Геродотом как степные скотоводы, кочующие в кибитках, чуждые земледелию, не знающие оседлых поселений. Им противопоставлены жители лесостепного Среднего Поднепровья - земледельцы, вывозящие хлеб в Ольвию, празднующие ежегодно весной праздник священного плуга, подаренного людям богом неба. По отношению к этим "днепровцам-борисфенитам" Геродот делает драгоценное примечание, говоря о том, что греки их ошибочно причисляют к скифам, тогда как у них есть самоназвание - "сколоты".

Три царства сколотов на Среднем Днепре и в соседней лесостепи (все они в границах древней славянской прародины) хорошо соответствуют трем основным группам, выявленным украинскими археологами среди древностей скифского времени. Археологические материалы объясняют нам ошибку греческих торговцев, перенесших на славян-сколотов общее имя скифов: в материальной культуре славян-земледельцев ("скифов-пахарей") прослеживается много скифских черт.

Длительное соседство этой части славянства со скифо-сарматским иранским миром сказалось и на языке: в восточнославянских языках много слов скифского происхождения: "топор" (при славянском "секира"), "собака" (при славянском"пес") и т. п.

Социальный строй среднеднепровских славян еще за полторы тысячи лет до Киевской Руси оказался на пороге государственности. Об этом говорят не только упоминания сколотских "царств" и "царей" Геродотом, но и всаднические черты погребенных воинов и огромные "царские" курганы на Киевщине, и импортная роскошь славянской знати.

Славянство скифского времени не было единым, и для него нельзя найти какой-либо единый "археологический мундир". Если лесостепные славянские племена сколотов-днепрян получили много черт скифской культуры, то рядом с ними, в лесной зоне на северной окраине славянской прародины, проживали по соседству с балтами (латышско-литовскими племенами) геродотовские "невры" (милоградская археологическая культура), которые во многом уступали своим южным соседям "скифам-пахарям".

В III веке до нашей эры скифская держава в степях пала под натиском более примитивных иранских же кочевых племен сарматов. Скифы оказались разрезанными надвое потоком новых кочевников: часть их ушла на юг, в Крым, а часть отодвинулась к северу, в лесостепь, где была ассимилирована славянами (может быть, именно тогда и проникли скифские слова в славянский язык?).

Новые хозяева степей - сарматы - вели себя совершенно иначе, чем скифы: если со скифами на протяжении 500 лет славяне более или менее мирно соседствовали и у нас нет данных о серьезных враждебных действиях, то сарматы вели себя агрессивно. Они перерезали торговые пути, громили греческие города, нападали на славян и отодвинули зону земледельческих поселков к северу.

К рубежу нашей эры сарматы свирепствовали на всем тысячеверстном пространстве причерноморских степей. Возможно, что сарматские набеги и увод в плен земледельческого населения стимулировались Римской империей, которая в своем широчайшем завоевательном размахе (от Шотландии до Месопотамии) нуждалась в огромных контингентах рабов для самых разнообразных целей - от пахарей до гребцов во флоте.

Сарматский натиск, продолжавшийся несколько столетий, привел к упадку славянских земель и к уходу населения из лесостепи на север, в лесную зону. Именно в это время на новых местах поселения стали появляться патронимические названия племен вроде радимичей или вятичей.

Здесь, в густых лесах, защищенных от вторжений непроходимыми пространствами болот, начинают возникать новые славянские племенные центры, оставившие многосотенные кладбища, где захоронения совершены по обряду сожжения, подробно описанному летописцем Нестором.

К первым векам нашей эры относятся наиболее ранние сведения античных авторов о славянах-венедах. К сожалению, они очень мало дают нам сведений о восточных славянах, заслоненных от взгляда античных писателей сарматами, дошедшими уже до Среднего Дуная, и лесами, в которые попрятались славяне, расселившиеся из пределов древней прародины.

Новый и очень яркий период в истории славянства связан как с постепенным преодолением результатов сарматских наездов, так и с новыми событиями европейской истории в первые века нашей эры . Многое в истории Старого Света связано в это время с возрастающим могуществом Римской империи. Рим оказал сильное влияние на германские племена и часть западнославянских на Рейне, Эльбе и Одере. Римские легионы овладели греческими городами в Северном Причерноморье и использовали их как рынки закупки местного хлеба и рыбы.

Особенно усилились связи Рима с народами Восточной Европы при императоре Марке Ульпии Траяне (98--117 годы нашей эры), когда римляне покорили всю Дакию и заставили ее население говорить на "ромейском", латинском языке. Империя стала непосредственной соседкой славянских земель, где благодаря такому соседству вновь возродилось экспортное земледелие, и притом в крупных масштабах.

В "трояновы века" славяне Среднего Поднепровья (северная лесостепная половина так называемой черняховской археологической культуры) пережили новый и весьма ощутимый подъем. Развилось ремесло, появился гончарный круг, домницы для варки железа, ротационные жернова. Славянская знать широко пользовалась импортными предметами роскоши: лакированной столовой посудой, украшениями, различными предметами быта. Возрождалась ситуация, близкая к той, которая существовала до сарматского нашествия, в эпоху расцвета соседней скифской державы. Одним из торговых центров на Днепре было место будущего Киева.

В связи с экспортным земледелием наладились вновь пути на юг, к Черному морю. Римские дорожные карты упоминают венедов в низовьях Дуная, а в середине III века часто упоминаются и военные морские походы, в которых наряду с готами (южная приморская часть черняховской культуры) участвуют и какие-то "скифы", в которых, по всей вероятности, следует видеть юго-восточную часть славянства. В социальном отношении приднепровские славянские племена вновь достигли того предгосударственного уровня, на котором они находились в скифское время. Не исключена возможность, что во II-IV веках, до нашествия гуннов (около 375 года), у южной части восточных славян, занимавшей те же самые плодородные лесостепные пространства, где были в свое время расположены "царства" сколотов-земледельцев, уже возникла государственность.

5. Формирование государственности восточных славян. Образование древнерусского государства - Киевской Руси

На формирование Древнерусского государства повлияли многие внутренние, внешние, социальные, экономические, политические аспекты.

Прежде всего, необходимо брать во внимание те события, которые имели место у славян в 8 - 9 веках. Развитие земледелия повлияло на то, что появились излишки продуктов питания.

В Северо-восточной Европе, не благоприятные погодные условия негативно сказывались на развитии земледелия, люди больше занимались промыслами, поэтому об излишках продуктов, которые развивали внешнюю торговлю, не могло быть и речи.

Следующий этап развития Древнерусского государства состоял в том, что теперь большие семьи, которые преуспевали в пахотном земледелии и полностью обеспечивали себя продуктами питания, преобразовывались в земледельческие семьи. В основном она состояла только из родственников, но отличалась от общины родовой. Вся земля для пахоты разделялась на наделы, продуктами питания пользовались отдельные большие семи, которые обладали предметами для обработки земли и скотом. Это разделяло семьи по имущественному состоянию, но не по социальному. Так как производительность труда всё ещё была не высокой. Археологи, проводя раскопки поселений тех времён, наткнулись на однообразные землянки с одинаковыми предметами обихода.

К политическим предпосылкам развития Древнерусского государства относятся усложнение отношений внутри племени и столкновения между ними. Они ускоряли возникновение власти князей, повышали их авторитет, как тех, которые могут защитить племя от чужаков и как тех, которые могут рассудить различные споры между членами семей. Сильнейшее племя, как правило, выбирало себе главу, и формировались межплеменные объединения. Они становились "племенными княжениями". Благодаря всему этому, князь пытался превратить свою власть в наследственную и стремился, чтоб она не зависела от решений участников вече. Он все больше отстаивал свои интересы, а не интересы соплеменников. Развитие языческих представлений славян тех времён способствовало укреплению полномочий князя. Зачастую князь племени был успешен в своих военных делах и в управлении племенем. Благодаря этому соплеменники наделяли его большими полномочиями, возлагали на него ответственность за всё племя, видели в нём залог процветания, а его особу приравнивали к племенному оберегу. Сложившаяся со временем ситуация способствовала созданию государственных отношений и упраздняла общинные отношения.

К внешним предпосылкам развития Древнерусского государства историки относят влияние хазаров и норманнов, под которым находились славяне. Их намерение контролировать торговые пути, которые соединяли Запад, Юг и Восток, ускоряло формирование княжеско-дружинных организаций, которые втягивались в торговлю. Когда князья брали дань, то они в первую очередь предпочитали серебро и дорогие продукты потребления. Они обменивали у купцов взятых в плен людей на это добро. Таким образом они всё больше подчиняли своей власти племена, становились богаче. Контакт с более развитыми обществами повлёк за собой заимствование нескольких общественно-политических видов жизни. Не зря длительный период времени князья на Руси величались каганами, по примеру Хазарского каганата. Византийская империя длительный период была идеалом государственно-политического устройства. В то время в Низовьях Волги существовало могучее государство под названием Хазарский каганат. Он был защитой от набегов кочевников для восточных славян. Все эти набеги замедляли их прогресс, мешали мирной работе и, в конечном счёте, тормозили появление "зародыша" государственности. Эти события напрямую или косвенно влияли на предпосылки формирования Древнерусского государства.

6. Главные этапы формирования Древнерусского государства

На первом этапе формирования Древнерусского государства в 8- в середине 9 веков происходит формирование межплеменных союзов и княжений. В 9 веке появляется система полюдья - сбор дани в пользу князя, которая по тем временам имела в большей степени добровольный характер и её считали компенсацией за управленческие и военные услуги.

На 2-м этапе (2-ая половина 9 - середина 10 века) Древнерусское государство формируется быстрее, благодаря активному вмешательству варягов и хазар. "Повесть временных лет" описывает нашествия воинов Северной Европы, которые вынудили подчинившиеся племена платить дань. Эти летописные данные являются основой "норманнской теории" возникновения Древнерусского государства, разработанной в 18 веке. Сторонники теории приписывали варягам, давшим свое имя - "Древняя Русь". Некоторые норманисты считали, что славяне отстали по развитию и не могут самостоятельно творить историю.

Третий , и завершающий этап формирования Древнерусского государства начинается с княгини Ольги. Она отомстила древлянам за любимого мужа, устанавливает четкий размер дани, а для того, чтоб её собрать устраивает "погосты", которые были опорой. Политика сына Святослава (964-972 год), который был знаменит победой над Хазарией, закончившимися настоящей неудачей, требовала больших сил для осуществления внешних завоеваний.

Следующим важным этапом, завершающим формирование Древнерусского государства была замена Владимиром князей на своих сыновьями, которые призваны защищать христианство и укрепить власть отца на местах.

Тем самым Владимир превратил Русь во владение Рюриковичей. Укрепление власти позволило ему организовать население всей страны для формирования мощных оборонительных рубежей на юге и переселить сюда часть вятичей, кривичей, и славян. На этом этапе народ воспринимает великого князя не как защитника, а как главу государства, которая охраняет его границы.

К концу 10 века сформировались основные принципы существования Древнерусского государства. Это власть княжеского рода; простой государственный аппарат во главе дружины и наместников князя; система сбора дани; территориальный принцип расселения, который вытесняет племенной; принятие христианства.

Благодаря возникновению государства сформировалась культура, складывается одна идеологическая система общества.

7. Норманская и антинорманская теории возникновения государственности в Древней Руси

Норманнская теория - один из важнейших дискуссионных аспектов истории Русского государства. На протяжении долгих лет именно норманнская версия возникновения государственности в Древней Руси прочно существовала в отечественной исторической науке на правах совершенно точной и непогрешимой теории.

В XIX и XX веках она подвергалась как вполне обоснованной, так и не слишком обоснованной критике со стороны профессиональных историков и филологов, а также разного рода любителей-дилетантов. Во второй половине XX века антинорманисты-патриоты получили уже официальную поддержку власти и государства, развернувшего борьбу с космополитизмом и "иностранными влияниями" в различных сферах жизни советского общества. В связи с политическими событиями в России конца XX века позиции антинорманистов вновь серьёзно пошатнулись. Некоторые отечественные учёные ратовали за возврат к норманнской версии, в пользу которой приводились новые аргументы, отчасти подкреплённые материальными источниками и археологическими данными. И точка в этом вопросе не поставлена до сих пор.

Норманнская теория

Несомненно, основным источником зарождения теории норманизма стала статья в "Повести временных лет" (ПВЛ), датированная 6730 годом (в переводе на современный календарь - 862-м годом от Р.Х.):

Норманнская теория включает в себя два общеизвестных пункта:

1.варяги-норманны фактически создали на славянских землях государство, что местному населению было не под силу;

2.варяги оказали огромное культурное влияние на восточных славян.

На чём основывается вывод, что "русь" - это название одного из скандинавских народов, который пришёл вместе с Рюриком и объединил разрозненные земли в государство Русское. Таким образом, скандинавы создали русский народ, подарили ему государственность, культуру, и подчинили его себе.

Невозможно и точно сказать, когда именно зародилась норманнская теория. Однако уже в XVI веке она существовала. Считается, что впервые тезис о происхождении варягов из Швеции выдвинул шведский король Юхан III в дипломатической переписке с Иваном Грозным. Король, преследуя определённые внешнеполитические цели, пытался таким образом намекнуть на дальнее родство Рюриковичей со шведской королевской династией. Интересно отметить, что первым антинорманистом был иностранец Герберштейн, который, ознакомившись с содержанием норманнской теории, в 1549 году высказал мысль, что руссы пригласили к себе не германцев или скандинавов (варягов), а западных славян-пруссов, цивилизация которых фактически погибла в XII веке под натиском датчан и англо-саксонских народов.

Первые столкновения норманистов и антинорманистов в России

В России идеи норманизма первыми начали продвигать немецкие историки Герард Фридрих Миллер и Готлиб Зигфрид Байер, приглашённые в Петербург в 1725 году. Основоположником норманизма как научной теории в России следует считать академика Г. С. Байера (умер в 1738 г.). Именно он обосновал эту теорию и привёл новые доказательства в её пользу: нашёл известие Бертинской хроники о "послах народа Рос" в 839 году; указал на скандинавский характер русских названий днепровских порогов; связал скандинавских "вэрингов" с "варягами" русских летописей и "барангами" византийских хроник и т. д.

Собственно, началом спора норманистов с антинорманистами следует считать речь академика Г. Ф. Миллера "О происхождении и имени народа Российского" (1749 год), вызвавшую резкий отпор со стороны М.В.Ломоносова. Надо сказать, что до этой исторической речи единственный русский академик древней историей не интересовался, и в его возражениях Миллеру было куда больше эмоций, чем ссылок на реальные исторические источники.

Ломоносов усмотрел тогда в норманнской теории, прежде всего, намёк на отсталость славян и их неготовность к образованию государства. Ему стало "за державу обидно" и учёный-патриот написал свою "Древнюю российскую историю", в которой предложил иную, не скандинавскую идентификацию варягов. Ломоносов доказывал, что никакой "великой тьмы невежества" на Руси не было, что Русь имела свою историю ещё до того, как она стала иметь "общих государей", и уводил начало её к предкам руссов - мифическим антам. Он утверждал, что Русь как государство и русская культура созданы не чужестранцами-варягами, а самими славянами. Эти славяне были коренным населением междуречья Дуная и Днестра вплоть до отрогов Карпат. А Рюрик был родом из полабских славян, имевших династические связи с князьями ильменских словен. Этим, по Ломоносову, и было обусловлено его приглашение на княжение.

Голос Ломоносова так и не был услышан современниками. Он оказался в решительном меньшинстве, и первая схватка была решена в пользу норманизма. Доводы русского учёного, хотя и заслуживали внимания, ещё не были достаточно разработаны, а вся последующая историография рассматривала эту версию лишь как одну из первых антинорманских теорий, слабо подкреплённую какими-либо фактами и источниками.

В условиях засилья иностранцев-временщиков при русском дворе (Минихов, Биронов и т.д.) выступать против норманизма было попросту небезопасно. Не удивительно, что практически весь XVIII век учёные-историки направляли свои старания на изыскание новых подкреплений норманизма, лавина которого постепенно нарастала, подавляя всякое инакомыслие.

Все дальнейшие труды - Френа, Штрубе де Пирмона, Штриттера, Туимана, Круга и т. д. - были направлены на обоснование норманнской теории. Шлёцер, с его классическим трудом "Нестор", ещё более утвердил авторитет этой теории в научном мире.

Засилье норманистов привело к тому, что первый русский историк В. Н. Татищев также занял неясную позицию, одновременно принимая славянское западное происхождение Рюрика и настаивая на том, что "варяги" были финнами, пришедшими из-за Ладожского озера. Н.М. Карамзин был не колеблющимся, а вполне убеждённым норманистом. Первое самое крупное историческое сочинение, доступное широкой публике - "История государства Российского" Н.М.Карамзина - продолжило распространение в русском образованном обществе исключительно идей норманизма и "западничества".

Антинорманизм начала XIX века

Нельзя сказать, что уже в XIX веке абсолютно все были согласны с норманнской теорией, получившей поддержку и на государственном уровне. Однако антинорманисты в то время не смогли представить сколько-нибудь приемлемую концепцию происхождения государства на Руси и подкрепить её чёткими выводами.

Уже в начале XIX века нашлись и иностранцы - Шторх (1800), Эверс (1814) и другие, возражавшие против норманнской теории и собравшие солидный материал против неё. В особенности много дал труд Эверса. Он выступал против нелепого допущения, что северные славяне, прогнав варягов, снова пригласили их же. Он опровергал доводы относительно понимания имени Руси из корней вроде "руотси", "Рослаген" и т. д. Он возражал против вывода древних русских имен лишь из скандинавских корней. Он настаивал на существовании имени Русь в Причерноморье и т. д. К сожалению, положительные данные Эверса в пользу славянской теории уничтожались ложными предположениями о том, что киевские князья были из хазар, что Аскольд и Дир были венграми, что "волохи" из летописи - это болгары и т. д. К тому же работа Эверса была напечатана по-немецки и не получила широкого распространения даже в научных кругах.

Другие антинорманисты выводили начала государственности у славян от пруссов, гуннов, готов, хазар и даже египтян. Возникали самые нелепые теории и предположения. При таком разнообразии вариантов общество, даже сознавая все недостатки норманизма, не могло стать на сторону совсем уж нелепых теорий.

Было ещё одно обстоятельство, заставившее русское общество настороженно относиться к славянской теории происхождения Руси. В 1840-е годы оформилось и стремительно набирало силу религиозно-философское течение славянофильства, которое отчасти носило и политический характер. Славянофилы предложили концепцию особого, отличного от Запада, пути России, отрицали пользу европеизации, говорили о спасительной роли православия как христианского вероучения, заявляли о неповторимости форм общественного развития русского народа в виде общины и артели. Не все могли согласиться с тем, что руссы идут и должны идти своей собственной, едва ли не изолированной дорогой. Таким образом, к славянской теории происхождения Руси была припутана и политическая теория, которая отрицалась многими просвещёнными людьми.

Появившиеся работы в пользу славянской теории Максимовича (1837), Ренелина (1842) были мало обоснованы и недостаточно убедительны. И. С. Савельев ("Мухамеданская нумизматика", 1846) открыто признавал, что и в 40-е годы XIX века российская историография в вопросах о происхождении Руси так и не вышла из-под влияния своего немецкого учителя Шлёцера, продолжая соглашаться с ним даже в тех вопросах, которые были гораздо лучше изучены его русскими учениками и последователями.

Норманисты этого периода тоже не дремали. М. Погодин и Э. Куник в 1844-46 годы опубликовали крупные работы, в которых продолжали развивать норманнскую теорию. Э. Куник привлёк неизвестные ранее арабские и византийские источники и толковал их данные исключительно в пользу норманизма. Но и он чувствовал, что позиции норманизма некрепкие и для убедительности прибегал даже, так сказать, к психологическим доказательствам. Например, он делил народы на морские и сухопутные. И, конечно, отнес древних славян к народам, обладавшим "водобоязнью". В конце концов Куник выдвинул "готскую" теорию происхождения Руси - прямое доказательство того, что существовавшая теория его не удовлетворяла.

После Э. Куника и М. Погодина инициатива в споре вновь переходит к норманистам - историкам-государственникам 1840-х годов Беляеву, Кавелину, Соловьеву и др.

Заключение

Ведущую роль в исследовании этногенеза славянского народа играют исторические свидетельства, сведения языковедов, архелогические находки. Ключевыми вопросами в данной теме являются вопрос автохтонности или пришлости славянских народов и периодизация славянской, древнерусской культуры. Зачастую "началом" Руси принято считать 1 тыс н. э., в свою очередь имеются научные доказательства более раннего формирования славянского этноса и древнерусской культуры и государственности.

В данном ключе весьма показательна концепция Б. А. Рыбакова. Согласно его исследованиям, славяне были коренным населением Восточной Европы. Первичным географическим ядром формирования Древней Руси была область Среднего Поднепровья (от Десны до р. Рось, от Вислы до Волги, от Балтики- до Черного моря).

Этногенез (происхождение) славян восходит к древнему индоевропейскому культурно-языковому единству. 3 тыс. до н. э - время формирования культуры и языка предков славян. В данном ключе можно выделить следующие периоды:

)конец 3 - перв пол 2 тыс до н. э. - эпоха развития протославянской культуры:

трипольская культура, развитие культуры "шаровых амфор";

)сер 2 тыс до н. э. - эпоха развития праславянской культуры, развитие плужного земледелия (тшинецкая культура);

)рубеж 2 - 1 тыс до н. э: прогрессивное развитие восточных славян (чернолесская культура)

)1 тыс до н. э. - "славяне скифского времени" (3 в. до н. - зарубинецкая культура)

)Рубеж 1 тыс до н. э - 1 тыс н. э. - черняховская культура ("Трояновы века"): торговля, строительство городищ.

)1 тыс н. э. - расселение славян из прародины. Собственно история Древнерусской земли.

Таким образом, процесс формирования славянской культурной общности имеет многовековую историю, начиная свой отсчет в 3 - 2 тыс. до н. э. На протяжении тысячелетий формировался единый суперсоюз славянских народов. К 1 тыс. н. э. происходит постепенный выход племен из первоначальной прародины. В VIII--IX вв. наступает период собственно славянской истории, формирование средневековой древнерусской культуры. В то же время происходило разделение славян на три ветви: южную, западную и восточную. К южным славянам относятся нынешние болгары, сербы, хорваты и др., к западным - поляки, чехи, словаки, мужичане, к восточным - русские, украинцы и белорусы.

Литература

·Кобычев В. П. В поисках прародины славян. М., 1973.

·Седов В. В. Происхождение и ранняя история славян. М., 1982.

·Седов В. В. Восточные славяне в VI - XIII вв. М., 1982.

·Седов В. В. Древнерусская народность. Историко-археологическое исследование. М., 1999.

·Гумилев Л. Н. Древняя Русь и великая степь. М., 1989.

·Повесть временных лет.

·#"justify">·Рыбаков Б. А. Язычество древних славян. М.: Наука, 1980. Эл. Ресурс.: #"justify">·Рыбаков Б. А. Рождение Руси #"justify">·Егер О. Всемирная история, том 2, Средние века - М., 2000.

·Алексеева Т. И. Этногенез восточных славян по данным антропологий. - М., 1973.

Репетиторство

Нужна помощь по изучению какой-либы темы?

Наши специалисты проконсультируют или окажут репетиторские услуги по интересующей вас тематике.
Отправь заявку с указанием темы прямо сейчас, чтобы узнать о возможности получения консультации.

1.Лингвистическая версия процесса
Главное в феномене «появление славянства» - совпадение показаний письменных, лингвистических и археологических данных. Все виды источников, безусловно, фиксируют славян в VI в. н. э.

Совпадение не исключительное. То же самое обнаруживается в какие-то узловые, критические, ключевые моменты этногенеза германцев - около рубежа н. э., и кельтов - в V в. до н.э. Кельты, германцы, славяне - вот выражение ритмики этнического процесса, раз в полтысячи лет создававшего в Европе новые, кристаллизованные этнические образования.

Гидронимия Восточной Европы обрисовывает три основных лингвистических ареала, более или менее соответствующих размещению археологических культур. Северная часть лесной зоны, примерно до линии Западная Двина - Ока, занята в древности финно-угорским этнокультурным массивом. Лесостепная и степная зона - иранцами (скифами и сарматами). Пространство между иранским и финно-угорским населением, по гидронимическим данным, - область распространения древних языков и диалектов, условно называемых "балтийскими" и принадлежавших населению, которое правильнее всего определить как "прото-балто-лавянское".

Обобщая представления языковедов о развитии этого, исходного для балтов и славян "прото-славяно-балтского массива", московский лингвист Г. А. Хабургаев пишет: "Основная часть языковых (!) предков праславян - это группа племен, в силу каких-то причин (в результате объединения с племенами иной языковой группы) отделившихся от той обширной группировки, которая на протяжении столетий распространялась по центральным (лесным) районам Восточной Европы, ассимилируя аборигенов (в основном финноязычных), продолжала здесь жить и развиваться после отделения непосредственных предков праславян, а со второй половины I тыс. н. э. была, в свою очередь, ассимилирована восточными славянами, оставив сравнительно немногочисленные народы, условно именуемые балтийскими" .

Итак, лингвистическую версию процесса можно представить следующим образом:
1) исходный прото-славяно-балтский массив индоевропейского населения, формирующийся в лесной зоне Восточной Европы;
2) выделение в нем обособившейся на юге (в результате контактов с иноязычными соседями) группы племен, которую можно считать "праславянской";
3) возникновение (если дополнить данные лингвистики археологической моделью развития "балтийской курганной культуры") на крайнем западе ареала "прабалтской" группы;
4) соответственно население области последующего распространения "прабалтов", втягивавшееся в этногенез балтийских народов, следует считать "протобалтийским";
5) население в области постепенного распространения "праславян", интегрирующееся в славянскую этническую общность,- "протославянским", сохраняющим (как и "протобалтийское") архаичное языковое состояние, отличное и от "праславянского" и от "прабалтского", а тем более собственно "славянского" и "балтского".

При этом и "протобалтийские " и до неотличимости близкие им "протославянские" племена составляли практически единый , хотя и более рыхлый по сравнению с "праславянами" и к прабалтами", но вполне реальный этнический массив на протяжении всего I тыс. н. э., продолжали развиваться и жить собственной жизнью, осваивая новые пространства и ассимилируя здесь доиндоевропейское население, словно пролагая путь формирующимся этническим массивам.

В целом этнический процесс по лингвистическим данным можно выразить в схематическом виде:

Остается определить время и место всех этих процессов. Здесь лингвистика должна уступить место археологии.

2. Археологический эквивалент
Прото-балто-славянскому языковому состоянию соответствовала, скорее всего, совокупность близкородственных групп, говоривших на сходных диалектах, из которых соседние отличались наибольшим сходством, почти тождеством, а по мере удаления все более нарастали диалектные различия. Такому массиву древнего населения, состоявшему из небольших родовых коллективов, рассеянных по лесной зоне, хорошо соответствует массив археологических культур раннего железного века (РЖВ-культуры): штрихованной керамики, милоградская, юхновская, днепро-двинская, верхмеокская. Для них характерны: однородный, земледельчески-скотоводческий хозяйственный уклад; единый принцип расселения - небольшими коллективами на родовых городищах; сходные бытовые условия (во всех культурах - близкая схема жилища, с компактной жилой камерой, в милоградской и культуре штрихованной керамики - часто слегка углубленной в землю, с очажным устройством в углу; в других культурах сходная схема жилища представлена либо в наземном варианте, либо группируется в удлиненные постройки, иногда расположенные вдоль оборонительных сооружений и составляющие с ними единое целое); сходство верований , проявившееся, в частности, в погребальном обряде (ямные могилы со скудными остатками сожжений; в ряде культур могильные памятники вообще неизвестны или "археологически неуловимы").

На некоторых городищах открыты круглые в плане святилища, с оградой и идолом в центре; многочисленные загадочные мелкие поделки - "грузики дьякова типа", миниатюрные сосудики, изображения животных - все это указывает на сходную, архаичную и устойчивую структуру верований лесных племен.

Таким же сходством, устойчивостью и архаичностью отличается материальная культура. Керамика представлена разнообразными вариациами высоких лепных горшков (иногда со "штриховкой" от заглаживания травой - отсюда название одной из культур - штрихованной керамики, КШК). Железные слабоизогнутые серпы, ножи "с горбатой спинкой", узколезвийные топоры, наконечники копий и двушипных дротиков, стрел и гарпунов (костяные); бронзовые булавки, подвески, бляшки, браслеты, изредка фибулы; среди украшений ранней поры встречаются скифские и гальштаттские вещи, собственные оригинальные типы бронзовых изделий - редки и отличны от своеобразной бронзы соседних, финно-угорских племен.
Во II в. до н. э. в южной части ареала РЖВ-культур распространяются зарубинецкие памятники: селища с наземными и слегка углубленными постройками, сравнительно большие могильники с устойчивым обрядом (включающим обязательный набор погребального инвентаря - фибулы - и комплекс заупокойной посуды - горшок, миска, кружка новых, среднеевропейских орм). Развитие местных культур в целом, однако, не прерывается. В областях, непосредственно занятых зарубинецкой культурой (ЗБК), население покинуло древние городища, видимо, кое-где сдвинулось на новые территории; но такие же изменения со временем произошли и в областях, не занятых ЗБК, а чем дальше от Полесья и Среднего Поднепровья, тем менее и медленнее менялся уклад жизни лесных племен.

Именно этот уклад отчетливо выступает в так называемых "постзарубинецких древностях", сменивших со временем зарубинецкую культуру, но распространенных на гораздо более широкой территории. Памятники "киевского типа" (ПКТ) в Среднем Поднепровье, типа Абидня в Белоруссии, типа Почепского селища в Подесенье, распространившиеся во II-IV вв. н. э., во многом близки продолжавшим развиваться культурам штрихованной керамики в Средней Белоруссии или днепродвинской (тушемлинской) на Смоленщине. Население южной части лесной зоны с городищ переходит на селища; широко распространяются небольшие углубленные жилища, чаще представлены бескурганные могильники с сожжениями. И селища, и кладбища, как правило, небольшие, оставленные подвижным, часто менявшим места обитания населением. В материальной культуре можно отметить известное распространение фибул "римских типов", вещей с эмалью; набор орудий труда и оружия в принципе тот же, что и раньше; слегка меняется облик керамики (в профилировке биконических и тюльпановидных сосудов, сменяющих баночные, и появлении лощеной столовой посуды усматривают влияние ЗБК), известны плоские глиняные сковородки-жаровни.

Сдвинувшееся с мест, сравнительно активное население, несомненно, вошло в какое-то соприкосновение с Черняховской культурой (ЧК): в Среднем Поднепровье ПКТ располагаются чересполосно с Черняховскими памятниками, определенные "постзарубинецкие элементы" выявляются в окраинных районах ЧК, свидетельствуя о взаимодействии обитателей лесной и лесостепной зоны. Трудно сказать, как далеко на юг и на запад в глубь пшеворско-черняховского ареала осуществлялось это взаимодействие, однако оно, безусловно, имело место и значение для дальнейшего развития обоих этнокультурных массивов.
Именно в этом, постзарубинецком населении I - IV вв. ленинградские археологи Д. А. Мачинский и М. Б. Щукин предлагают опознать "венедов" Тацита - Иордана . Совпадает территория - между певкииами-бастарнами (носителями ЗБК, покинувшими Полесье и Поднепровье под ударами сарматов) и "феннами" (лесными обитателями дальних окраин), германцами и сарматами.

Совпадает эпоха: если, по уточненной хронологии, ЗБК прекращается в 50-х годах н. э., то постзарубинецкие древности соответствуют времени активности венедов (с 50-х по 370-е годы). Совпадает и образ жизни. Подвижное, вооруженное "не на сарматский лад" пешее население стало в лесной зоне грозной силой, сменившей бастарнов. Тацит писал об этом: "Венеды переняли многое из их нравов, ибо ради грабежа рыщут по лесам и горам, какие только не существуют между певкинами и феннами..: передвигаются пешими, и притом с большой быстротой" . С венедами пришлось воевать готским королям Германариху и Винитарию. Наконец, от венедского "корня" произошли анты, грозные противники готов в 375 г.

Вещи с эмалями, характерные для ПКТ, известны и на поздних городищах КШК (в комплексе на р. Стугне, в Киевской обл., они также были найдены вместе с обломками штрихованных сосудов ). Структурная близость "постзарубинецких культур" (ПЗК) с РЖВ-культурами не вызывает сомнений: общий хозяйственный уклад, тип жилища - состав семьи, набор орудий труда, керамический комплекс, определенная близость есть и в погребальном обряде. Если учесть мощные политические сдвиги и потрясения в южной части лесной зоны, связанные со вторжениями и походами бастарнов, сармат, готов и вызванной ими активизацией "лесных народов", то понятны и изменения: отказ от родовых городищ-убежищ, переход на временные селища, движение населения к югу, в зону складывающихся межплеменных и надплеменных союзов.

В то же время, в отличие и от пшеворской, и от Черняховской культур, ПЗК структурно необычайно близка более поздней, первой достоверно славянской культуре пражского типа (КПТ); та же форма углубленных жилищ (полуземлянки, но еще без печек-каменок, с очагами), тип ранних селищ, неустойчивость в погребальном обряде, скудный набор аморфных керамических форм (порою неотличимых от классического "пражского типа"). Намечается генетическая цепочка структурно близких культур:

РЖВ (КШК, Милоградская и др.) → ПЗК (ПКТ) → КПТ
Время, территория, структура культуры и условия ее развития ни в чем не противоречат возможности именно такого направления "археологического процесса".
Однако оно оказывается не единственно возможным. В IV - V вв. новая серия изменений пронизывает весь массив культур лесной зоны - одновременно с падением "готской державы", (отождествляемой с ЧК) и наступлением кратковременной эпохи гуннского господства в степном, а отчасти и в лесостепном Причерноморье.

В Средней Белоруссии прекращается длительное, сравнительно плавное развитие КШК, и здесь население с городищ уходит на селища, родовые укрепления иногда преобразуются в городища-убежища (памятники "типа Банцеровщина"); то же происходит в Смоленском Поднепровье (памятники "типа верхнего слоя городища Тушемля"); сходные с тушемлинскими памятники "колочииского типа" распространяются в восточной, левобережной части Поднепровья, на юге, в лесостепи, переходя в памятники "типа Кургаи-Азак" . Это, как правило, однородные по-прежнему явления, варьирующие в рамках одного и того же культурного стереотипа : всюду - слабопрофилировання лепная керамика, распространяются полуземлянки (появляются и печи-каменки), зерновые ямы, грунтовые могильники с сожжениями (урновыми или безурновыми, иногда - курганы с довольно сложными деревянными сооружениями). Все население лесной зоны приходит в некое движение, в целом, однако, не выходя за пределы прежних областей своего обитания.

Близкие по облику культуре пражского типа, все эти группы тем не менее отчетливо отличаются от нее и значительно теснее связаны с предшествующими культурами лесной зоны. Исследователи этих памятников (в основном обнаруженных за последние два десятилетия) ожесточенно ломают копья по поводу их этнической принадлежности: одни считают эти культуры "балтскими", другие - "славянскими". Видимо, в известной мере правы и те и другие. Все эти группы не несут отчетливых следов связей со Средней Европой, с "дунайским очагом" славянства, где распространяется "достоверно славянская" культура пражского типа . Все они имеют прочные корни в местных культурах, которые археологи, опираясь на данные древней гидронимии, вслед за лингвистами объявили "балтскими" (забыв, правда, о лингвистической условности термина "балтийский" и прямо переведя языковедческое значение - в историко-этническое, не учитывая, что за данным термином стоит реконструированное лингвистами исходное языковое состояние, общее для "этнических" балтов и славян, т. е. исторически именно "прото-славяно-балтское"). Так называемые "культуры третьей четверти I тыс. н. э." - своего рода "боковая ветвь" процесса развития и распада указанного единства, причем именно та ветвь, которая в конечном счете вошла составной частью в общеславянское родовое древо.

Примерно таким же "боковым побегом" стала в лесостепной и степной зоне, от Днепровского Левобережья до Нижнего Дуная, "пеньковская культура", отождествляемая с антами, родственными склавинам-славянам и неизвестными после 602 г. . В ней отчетливо прослеживается связь как с северными "культурами третьей четверти I тыс." и более ранними (киевским типом), так и в определенной мере - с Черняховской. Пеньковские памятники, видимо, оставлены населением, которое продвинулось в Черняховский ареал из лесной зоны и продолжало традицию Черняховской оседлости в условиях гунско-аварского владычества в степях на протяжении V - VI вв., то противоборствуя кочевникам, то союзничая с ними [ср. тюрк, ant клятва, отсюда монг. anda друг, побратим, союзник и пр. - 314, с. 35]. В VII в. пеньковские памятники сменяются поздними вариантами культуры пражского типа, на основе которых в VIII - IX вв. развиваются культура лукирайковецкой на Правобережье и роменско-боршевская на Левобе-режье Днепра, позднее перерастающие в древнерусскую.

Культура пражского типа выступает одновременно со всеми этими периферийными, "протославянскими" культурами. Наиболее ранние ее памятники, на стыке бывшего пшеворского и Черняховского ареалов, в верховьях Прута, Днестра, Буга, Вислы датируются V в. Их ареал совпадает с ареалом архаичной славянской гидронимии, что указывает на совпадение моментов языковой и культурной консолидации славянства. Спорадическое проникновение "праславян", венедов и антов из лесной зоны в пшеворско-черняховскую среду сменяется широким славянским движением, из глубин лесной зоны - на Юго-Запад и Запад, в направлении, прямо противоположном "колебательным" передвижкам "протославян". Это массовое, "дунайско-славянское" движение неудержимо развернулось в VI-VIII вв. и захлестнуло пространство от Черного моря и Адриатики до западной Балтики, от Эльбы до оз. Ильмень.

Пражская культура (на Украине ее называют также корчакской) и производные от нее группы стремительно расширяют свой ареал. Это взрывообразное расширение невозможно объяснить иначе, чем постоянным притоком населения из лесной зоны, со славянской "прародины", центральная область которой с наибольшей долей вероятности может быть локализована в Припятском Полесье и севернее него, в древнем ареале культур штрихованной керамики и милоградской, т. е. в Средней и Южной Белоруссии и северной части Украины. Отсюда, с "прародины", через очерченное пражско-корчакскими памятниками V в. сравнительно узкое "предмостье" - к Дунаю, в Чехию, Южную Польшу, на Балканы, а затем - вниз по Эльбе на Запад, и на Восток - за Днепр, до Дона пролегли магистральные пути славянства. Уже в VII в. на этой огромной территории намечаются новые этнографические различия, подготовившие разделение славянства сначала на две (северную и южную), а затем - на три (восточную, южную и западную) большие группы, обособляющиеся как в языковом, так и в культурном отношении, но при этом сохранявшие сознание общности происхождения, исторических судеб и языка.

В глубинах лесной зоны Восточной Европы сравнительно долго продолжалось самостоятельное развитие "протославянских" группировок, не прошедших в II - IV вв. пшеворско-черняховской фильтрации и в V-VI вв. - общеславянской консолидации на Дунае . Это проявилось и в своеобразном, двойственном положении таких этнических образований, как летописные "кривичи" (а возможно, также "радимичи" и "вятичи").

Повесть временных лет не включает их в число племен "славянского языка", но и не обособляет от остальных славян как иноязычные финно-угорские или летто-литовские племена. Они, видимо, воспринимались как население, хотя и отличное по своим историко-этнографическим судьбам, но близкородственное славянам, быстро слившееся с ними.
Это население во второй половине I тыс. продолжало продвижение в глубины лесной зоны, что проявилось в формировании таких археологических явлений, как "культура смоленско-полоцких длинных курганов", связываемая с кривичами и возникшая на основе тушемлинской , а возможно, также таких дискуссионных памятников, как новгородские сопки и псковско-боровичские длинные курганы (в том и другом случае выступает дославянская, прежде всего финно-угорская подоснова; нечто подобное в более раннее время можно предположить и для дьяковской культуры). Многоступенчатое, длительное взаимодействие соседивших, иногда родственных древних коллективов, и в целом этнических общностей, вероятно, существенно облегчало расселение славян VII - IX вв. в лесной зоне, но ныне затрудняет его археологическое изучение.

Коренное, принципиальное отличие между культурой пражского типа и родственными ей культурами лесной зоны (как "предковыми", так и синхронными) заключалось в новом хозяйственном укладе, в дальнейшем - едином для всех славянских племен, базирующемся на достижениях среднеевропейского земледелия. В VI-VII вв. у славян формируется "общеславянский хозяйственно-бытовой комплекс", "объединивший в своеобразное, ранее неизвестное сочетание кельтские, римские, германские формы производственных и бытовых орудий . Он мог сложиться только в условиях обитания славянских племен на Дунае, в Средней Европе, в непосредственном контакте с народами, прочно освоившими технологию пашенного земледелия с использованием железных пахотных орудий. С VII в. именно этот комплекс становится важнейшим этнографическим показателем славянства, маркируя продвижение славян на все новые территории. В лесной зоне до распространения культур, генетически связанных с "пражским типом", данный набор орудий земледельческого труда (а значит, и связанные с ним формы агрикультуры) неизвестен как неславянским, так и "протославянским" племенам.

Плуг и хлеб - основа славянской цивилизации. Крестьянское пашенное земледелие стало тем мощным фундаментом, на котором произошла консолидация "праславянских" племен, обеспечившая и динамичный хозяйственный подъем, и бурный демографический рост, и быстрое социальное развитие.

Если в Средней Европе и на Балканах славяне, расселяясь и осваивая новые формы хозяйственного быта, контактировали и включали в свой состав носителей этого быта - древние фракийские, иллирийские, романские, германские, кельтские группировки (субстрат славянства в Болгарии, Югославии, Чехии, Польше, на землях полабско-балтийских славян), то в Восточной Европе положение было иным. На Русской равнине славяне в качестве носителей нового, прогрессивного уклада встречали либо этнически близкое, либо испытавшее уже воздействие "протославянских", либо "прото-славяно-балтских" племен население, что обеспечивало его сравнительно быстрое и массовое включение в процесс формирования древнерусской народности общего предка современных русских, украинцев и белорусов.
Обобщая археологические данные, можно представить их в виде схемы, воспроизводящей последовательность и генетические связи, устанавливающей "секвенцию культур" I тыс. до н. э. - I тыс. н. э.

Таким образом, выявляется генеральная линия этнокультурного процесса, которая и может быть сопоставлена с данными лингвистики.

3. Гипотеза
Сжато нашу гипотезу можно сформулировать так: до последних веков I тыс. до н. э. в лесной зоне Восточной Европы существовал сравнительно однородный массив "прото-балто-славянского" населения культур раннего железного века. Единственный известный для этого времени этноним - геродотовы "невры" отождествляется с милоградской культурой. С юга население лесной зоны испытывало воздействие скифского мира, с запада - племен лужицкой, а затем поморской культуры ("венетов" - "венедов").

В последних веках до н. э. скифов на юге сменили сарматы. На западе пришли в движение германские и прагерманские племена вандилии-вандалы (пшеворцы) и бастарны (зарубинецкая культура). Южная часть прото-балто-славянского населения обособилась от основного массива, на рубеже нашей эры попадая под воздействие зарубинецких племен.
Распад зарубинецкой культуры и уход бастарнов на Юго-Запад приводит к формированию общности "венедов" I - V вв." в которых можно видеть "праславян", отделившихся от "протославянского" населения и археологически представленных постзарубинецкими культурами (прежде всего памятниками киевского типа). Движение готов и других германских племен на Западе и Юго-Западе венедского ареала усиливает отрыв "праславян" от основного массива.

В III - IV вв. н. э. праславянские племена вступают в многообразные отношения с многоэтничными готским и вандальским племенными союзами, возможно, частично включаясь в их состав, но в целом сохраняя самостоятельность и постоянную связь с "протославянским" населением основной территории.

После гибели этих союзов в 375 г. и ухода германских племен под ударами гуннов на Запад происходит быстрая консолидация славянства. Она выражается в массовом продвижении населения из лесной зоны на Юг и Юго-Запад (что проявилось и в определенной деструкции культур исходной территории), в развитии общеславянских языковых форм, создании единой археологической культуры (базирующейся на пашенном земледелии). Резкое расширение ареала славянства в VI в. происходит в условиях сохранения и развитая этого единства. Более медленные, но по сути аналогичные процессы захватывают и среду "протославянского" населения, подготавливая его консолидацию с основым ядром славянства.