Русская культура 17 века

ВВЕДЕНИЕ

XVII в., являясь периодом быстрого развития древнерусской культуры, в то же время был веком ее завершения. Сохраняя основные черты традиционного уклада, русское общество начинает трансформироваться в направлении, которое в последствии найдет свое наивысшее выражение в реформах Петра Великого. Россия стояла на пороге нового времени. В культуре отчетливо выделяются две тенденции: проникновение западноевропейских влияний и прогрессирующий процесс обмирщения, т. е. освобождения от господства церкви.

Проникновение идей и форм европейской культуры, идейные споры, приведшие к расколу, церковное искусство, утрачивавшее тягу к глубине, постижению сущности, весьма характерны для нового столетия. Появляется неудержимое стремление к описательности, декоративности.

Художественное творчество из священного занятия превращается в ремесло.

Церковная реформа явилась отходом не только от средневековой культуры, но и от отечественной, традиционной: от самобытного типа культуры страна не отказывалась, но внимательнее учитывала западные тенденции. Всё это и обусловило актуальность данного реферата.

Целью работы является исследование Русской культуры 17 века.

Для достижения цели необходимо рассмотреть ряд задач : во-первых: рассмотреть архитектуру, узорчатый стиль, «нарышкинское барокко»; во-вторых, «Строгановскую» и «годуновскую» живопись, школу иконописи того периода; в-третьих, музыкальную эстетику, литературу, книгопечатание и театр; и, наконец, скульптуру и декоративно-прикладное искусство того времени.

Глава I. Архитектура. Узорчатый стиль. Нарышкинское барокко

В развитии архитектуры XVII в. можно выделить три этапа. В начале века общий характер архитектуры еще мало отличался от зодчества конца XVI в.

В церквах на протяжении XVII в. происходила та же эволюция от сложных и асимметричных композиций к ясным и уравновешенным, от живописного кирпичного “узорочья” фасадов к четко размещенному на них ордерному убранству. Для первой половины XVII в. типичны бесстолпные с сомкнутым сводом “узорочные” церкви с трапезной, приделами и колокольней. Они имеют пять глав, главки над приделами, шатры над крыльцами и колокольней, ярусы кокошников и навеянные жилой архитектурой карнизы, наличники, филированные пояски. Своим дробным декором, живописным силуэтом и сложностью объема эти церкви напоминают многосрубные богатые хоромы, отражая проникновение в церковное зодчество светского начала и утрачивая монументальную ясность композиции. Пилявский В.И. История Русской архитектуры.

Характерной чертой второго этапа, охватывающего середину столетия, является подчеркнутая декоративность, нарядность и многоцветность архитектурного убранства. Патриарх Никон запретил строить популярные в XVI в. шатровые храмы как неканонические, отличающиеся от греческих образцов. Специальными распоряжениями зодчие обязаны были вернуться к традиционной крестово-купольной схеме. Однако архитекторы легко обходили запрет. Была найдена новая возможность использовать излюбленный архитектурный элемент - шатрами увенчивались колокольни. В результате появлялись замечательные по красоте постройки затейливой, асимметричной, «сказочной» архитектуры. Таковы, например, церковь Троицы в Никитниках (1634 г.) и церковь Рождества Богородицы в Путинках (1652 г.) Никольский Н.М. Реформы Никона и происхождение раскола //Три века. Очерки русской культуры 17 века.

Третий этап начинается в 90-х гг. XVII в. В русской архитектуре происходят существенные изменения. Появляется новый стиль - «нарышкинское барокко », получивший свое название потому, что главными заказчиками построек, выполненных в этом стиле, были родственники второй жены царя, матери Петра I Натальи Кирилловны Нарышкиной. Характерной чертой этого стиля было использование в декоре элементов, напоминающих формы западноевропейского стиля барокко. Однако барочным в прямом смысле слова зодчество 90-х гг. XVII в. назвать нельзя - влияние европейской архитектуры ограничивалось внешним оформлением зданий, не затрагивая самой конструкции. Помимо западных традиций в «нарышкинском барокко» давала себя знать и русская деревянная архитектура. Тиц А.А. Русское каменное жилое зодчество 17 века.

Наиболее ярким примером «нарышкинского барокко» является церковь Покрова в Филях (1693 г.), в которой традиционная для русского деревянного зодчества форма ярусного храма сочетается с западноевропейским по стилю декором. От XVII в. до нашего времени дошли прекрасные деревянные храмы. Широко известен архитектурный комплекс Кижи . Пилявский В.И. История Русской архитектуры.

Помимо храмового строительства ведется строительство светских зданий. Надстраиваются шатры над башнями московского Кремля. В 30-х гг. на территории Кремля был сооружен каменный Теремной дворец (арх. Бажен Огурцов, Антип Константинов, Трефил Шарутин, Ларион Ушаков), а конце 60-х - загородная царская резиденция - деревянный дворец в селе Коломенском (не сохранившийся до сегодняшнего дня), который, по отзывам современников, своей нарядностью напоминал «игрушечку, только что вынутую из шкатулки». За царем тянулась состоятельная часть общества. До сегодняшнего дня сохранились каменные палаты Аверкия Кириллова в Москве (1657).

Как известно, архитектура - отражение общественных процессов во внешнем облике зданий. В середине ХVII века Московская Русь в целом восстанавливается после Смуты. появляются орнаменты, изображающие райские кущи; дома начинают украшать чисто декоративными деталями, не несущими инженерной функции; возникает мода на яркую одежду; дома тоже стали ярко раскрашиваться.Другая черта этого времени - мода на все связанное с путешествиями (в архитектуре это проявилось как изображение на фасадах тропических растений; волюты принесены с кораблей; восьмерик соответствует форме маяка; шпиль - напоминание о мачте; круглые окна ассоциируются с иллюминаторами; раковины - тоже символы путешествий). Благодаря путешествиям же русские каменных дел мастера знакомятся с западной архитектурой и начинают проникать в сущность ордерной системы. Характеристика стиля

Итак, для нарышкинского барокко характерны центричность, ярусность, симметрия, равновесие масс, известные по отдельности и ранее и сложившиеся здесь в целостную систему, дополненную ордерными деталями. Типичные его постройки - церкви в подмосковных усадьбах, ярусные, на подклете, с галереями. Привычные нам нарышкинские памятники обычно красные с белым декором, но мы не можем с уверенностью сказать, какой цвет они имели изначально: так, первый красочный слой церкви Воскресения в Кадашах оказался желто-голубым. Нарышкинский стиль использует, во-первых, формы, заимствованные из западноевропейской архитектуры позднего ренессанса и барокко: разорванные фронтоны, раковины, картуши, маскароны, геммы, балюстрады с вазами, волюты, спиралевидные колонны на кроншейнах и т.д. Во-вторых можно выделить мотивы, связанные с путешествиями, которые были названы выше.

Стиль манерен, театрален: колонны, которые ничего не поддеживают (часто они имеют валик на уровне энтазиса - то есть места утолщения колонны, на которое падает основная нагрузка, - и если бы они что-то несли, то именно по этому валику бы и сломались), фронтоны, которые ничего не прикрывают, кронштейны, которые ничего не держат, окна-обманки и т.д. Так, в церкви Покрова в Филях кирпичные стены гладко оштукатурены и поверх штукатурки нарисована кирпичная кладка. Один из ранних памятников нарышкинского стиля - Новодевичий монастырь. Его Преображенская церковь (1686) напоминает трехэтажный дворец, поднятый над трехпролетной аркой. Сходство подчеркивают пышные наличники вокруг ложных окон-обманок, нарисованных на кипричной кладке глухой восточной стены. Белые раковины отделяют башнеобразный корпус Преображенской церкви от многоярусных декоративных главок. Купола с шеей (еще одна черта нарышкинского стиля) по форме напоминают экзотические плоды, которых в то время много привозили в Россию. Колокольня Новодевичьего монастыря (1689-1690) - блестящий пример нарышкинского барокко. Стройный многоярусный столп звонницы очень гармоничен. Колокольня состоит из шести различных по высоте и диаметру восьмериков. В нижнем ярусе первоначально помещался храм Иоасафа (это тоже дает представление об эпохе - "Повесть о Варлааме и Иоасафе", который путешествовал и выбирал религию, - первый приключенческий роман, который читали в России). Во втором ярусе устроена церковь Иоанна Богослова, в которую со стены ведет широкая белокаменная лестница. Третий ярус предназначен для колоколов "большого звона", и самый большой из них - весом 550 пудов - вклад Софьи. Фестончатая арка напоминает об арабской архитектуре. Четвертый ярус, декорированный белокаменными кругами, предназначался для башенных часов.

Успенский собор в Рязани . Он был построен Бухвостовым в 1693-1699 годах. При его создании архитектор опирался на образец Успенского собора Московского Кремля. Это самый большой памятник нарышкинского барокко и одно из самых величественных сооружений своего времени, в то же время очень ясное и гармоничное по композиции. До нас дошел перестроенным: исчез белокаменный парапет, изменены формы кровли. В основе лежит схема пятиглавого собора годуновского типа. Храм стоит на подклете с открытым гульбищем и одной парадной лестницей. Впервые в русской архитектуре он разбит на ярусы с помощью рядов окон. Стены членятся по вертикали на три части, что отвечает круглым внутренним опорам, поставленным на одинаковом расстоянии. Композиция также симметрична, размеры оконных проемов одинаковы.

Самым замечательным в соборе является его декор. Тонкие спаренные колонки делят плоскости фасадов на равные части и задают тон белокаменному узорочью. Единственная тема резьбы - листья, цветы, виноградные гроздья, но при этом ни одна деталь не повторяется. После 1710-х годов в столицах перестали возводиться нарышкинские храмы. В это время в Россию прибывают западные мастера

В конце XVII века наблюдается все больший отказ от канонов древнерусской архитектуры в храмовом зодчестве. Новый архитектурный стиль получил название «нарышкинского барокко» по имени родственников второй жены царя Алексея Михайловича - Наталья Кирилловны Нарышкиной, матери Петра I. В декоративных формах русской архитектуры второй половины XVII века появились барочные элементы. Новый стиль получил название московского барокко, так как русская архитектура XVII века существенно отличается от итальянской и австро-немецкой. Если для западноевропейского барокко характерны напряженность, скованная энергия, то для русского - оптимистичная приподнятость и праздничность.

В барочной архитектуре для создания величественности богатства по-разному группировались пилястры, колонны, вазы, картуши, скульптуры. Предусматривался разнообразный декор интерьера, сочетающийся на стенах и потолке с красочным панно, фигурными зеркалами, светильниками. Мебель подбиралась также сложная и затейливая по формам, богатая по декору. Все это создавало общее впечатление пышности и роскоши.

В период московского барокко улучшилось качество кладки стен. Благодаря этому они стали тоньше, простенки уже, появились большие прямоугольные окна, что улучшило освещенность помещений. Совершенствование строительной техники позволило увеличить и размеры помещений.

Один из великолепных образцов архитектуры XVII века - церковь Покрова в Филях. Она представляет собой башенно-ярусную композицию. К кубическому основанию со всех сторон примыкают полукруглые выступы, поэтому в плане церковь выглядит как цветок с четырьмя лепесткам. Сверху на четверик поставлен восьмерик, на него еще один поменьше с проемами для колоколов, а сверху - восьмигранное основание главы. Здание построили из красного кирпича и богато декорировали резным белокаменным убором (наличниками окон, пристенными колонками, живописным кружевом парапетов). В целом церковь торжественно и плавно устремляется ввысь.

«Меншикова башня», или церковь Архангела Гавриила (1704-1707),представляет собой характерную для русского церковного зодчества композицию из нескольких ярусов. В то же время по сравнению с XVII в. здесь использовались новые архитектурные приёмы. Особенно смелым и новаторским было использование в церковном сооружении высокого шпиля, столь успешно применявшееся затем русскими архитекторами.

В середине XVII века крупные строительные проекты были осуществлены в одном из главных торговых центров Руси - Ярославле, избежавшем разорения во время смуты. Экономическое процветание способствовало превращению Ярославля в важный центр художественной культуры. Здесь были возведены церкви, по стилю напоминавшие соборы XVI века. Наиболее значительные из них церковь Ильи Пророка и храм Иоанна Златоуста в Коровниках.

Ансамбль церкви Ильи Пророка отличается асимметрией: к северной стене пристроен придел с шатровым верхом, а к южной - шатровая колокольня, они соединяются между собой невысокой галереей-папертью, опоясывающей южный и северный фасады здания. Сочетание луковичных глав и шатровых покрытий прихотливое декоративное убранство (стены расписаны красными и синими цветами), разновеликость частей здания придают ему живописность, сказочный вид.

Пятиглавый храм Иоанна Златоуста имеет по бокам парные шатровые приделы, два парадных крыльца, опоясывающую здание открытую галерею, которая позже была закрыта и оформлена окнами с парадными наличниками. Позже подле церкви появился еще один храм, а между ними колокольня с шатром.

В XVII веке строили много деревянных церквей, их ставили на погостах, в центрах сел. Деревянные церкви имели многогранное основание, их традиционно увенчивали шатрами. Как правило, деревянные храмы, даже многоглавые. Имеют пирамидальный силуэт. В XVII веке деревянное зодчество достигло высшего совершенства, примером чему служит церковь Спаса Преображения в Кижах, предоставляющая собой восьмерик с четырьмя приделами, увенчанный шестью ярусами декоративных луковичных главок, восходящих к центральному куполу. Преображенскую церковь часто сравнивают с раскидистой гигантской елью, поскольку она поражает не только величием, гармонией пропорций, нарядностью облика, но и удивительной слитностью с окружающими просторами.

Гражданские постройки XVII века, напротив, ориентировались на западноевропейские образцы со свойственной им строгой симметрией, разделением на этажи, упорядоченностью декора. Вместе с тем пристрастие русских мастеров к красочному и живописному убранству не только сообщало зданиям парадность и величественность, но и вносило разнообразие в их внешний облик. Палаты Аверкия Кириллова, Симона Ушакова, князя Голицына, теремок в Крутицком подворье, трапезные палаты Новодевичьего, Симонова монастырей представляют собой прямоугольные здания, поднятые на высокий подклет, но внешне различающиеся благодаря декоративному убранству. Особенно интересным в этом плане был деревянный дворец царя Алексея Михайловича (1667-1681) в селе Коломенском Дворец представлял собой сложное сочетание большого количества срубов, объединенных переходами. Перед подъездными воротами стояли львы медные. Они приветствовали подъезжающих рычанием, вращали глазами, разевали пасти. Над воротами в особом помещении находился механизм, который приводил львов в движение. Замурованные в кладку ворот «голосники» усиливали впечатление от «Львова рыканья».

Среди других построек бояр Нарышкиных примечательна трапезная Троице-Сергиевой лавры, имеющая богато декорированный фасад с расписными стенами и раковинами на карнизах, церковь в Троице-Лыково, храм Успения в Рязани. Строил их Яков Бухвостов, который возводил также церковь Спаса Нерукотворного в Уборах для Шереметев.

Архитектурным шедевром XVII в. стал Новодевичий монастырь, постройки которого вокруг уже существующего Смоленского собора составили целостный ансамбль с колокольней, трапезной, с Успенской церковью, надвратнымы церквами.

По композиции «нарышкинские церкви» представляли собою традиционный восьмерик на четверике, усложненный пышными ордерным декором (виноградная лоза, гранаты, тюльпаны, фрукты, цветы) и кружевной орнаментикой из белого камня на красной кирпичной плоскости стены. «Нарышкинский стиль» в Москве сохранился довольно долго. Характерным примером эволюции московского барокко явился храм Архангела Гавриила, построенный для князя А. Меншкова, так называемая Меншикова башня. Это традиционный для древнерусского зодчества столпный храм, архитектурно соотносящийся с колокольней Ивана Великого, храмом Вознесения в Коломенском, но уже предвещающий золоченый шпицы петровской архитектуры.

Своеобразным завершение зодчества XVII в. и началом архитектуры XVIII в. стала церковь Знамения Богоматери, построенная воспитателем Петра I Б. А. Голицыным в своём подмосковным имении Дубровицы. План церкви представлял собою типично ренессансное решение, основанное на сочетании окружностей и двух объёмов: центрического бесстолпного храма, имеющего в плане крест, и двухъярусного восьмерика с ярко выраженными барочными чертами. В соединении с причудливым рельефным растительным орнаментом, обилием скульптуры и ажурной золотой короной взамен традиционной главы церковь в Дубровицах явила пример уникального, нигде более не повторяющегося стиля, получившего название «голииынского барокко».

О развитии стиля свидетельствует архитектура церкви в Петрове и надвратно церкви Донского монастыря.

Экономическое оживление, последовавшее за временем смуты, способствовали возрождению монументальной живописи на Руси. При Михаиле Романове были заново расписаны соборы московского Кремля. В 1642-1643 годы живописное оформление Успенского собора поручили Ивану Пасеину с мастерами. Перед ними были выставлена задача повторить композиции росписи начала XVI века, поэтому наиболее значительные фрески были посвящены покровительнице Москвы - Богоматери новозаветной Троице. Роспись иллюстрировала идею бога избранности московской церкви как средоточия мирового православия. В 1652-1666 годы Яков Казанец, а затем Симон Ушаков осуществили роспись Архангельского собора. Основная тема фесок - прославление московской династии, поэтому над каждым надгробием помещено изображение святого покровителя того или иного московского князя. Сами князья представлены как праведники с нимбами вокруг головы. В XVII веке успехи образования, расширение связей с Западом, а, следовательно, и усилением влияния западной культуры неизбежно укрепляли светское начало и в изобразительном искусстве. Новые росписи, в основе своей, повторяя прежние, отличались большей декоративностью и некоторым отступлением от живописных канонов.

По сравнению с кремлевскими фресками стеновая живопись в других церквах носила менее официальный и более свободный характер и сплошным многоцветным ковром покрывала стены и своды, столбы и купола. Устремленность к бытовому жанру и отход от старых канонов в иконографии становились приметой времени. Такова, например, стенопись церкви Троицы в Никитниках. При этом художник выбирал те сюжеты из Старого и Нового заветов, где он мог полностью выявить свой интерес к реальной действительности: «брак в Кане Галилейской» и «Блудный сын в обществе прелестниц». На стене южного придела в группе людей без нимбов были изображены члены семьи купцов Никитниковых. Западная стена храма с проходом в трапезную умело обыгрывалась фреской, иллюстрирующей притчу о разумных и неразумных девах: юных дев художник изобразил поднимающимися по ступеням лестниц, расположенных по сторонам арочного проема.

Особую линию развития в русской монументальной живописи XVII века составляли ярославские стенописи. Во второй половине века в Ярославле было создано около тридцати больших фресковых ансамблей. Подобного размаха не знала даже Москва. В них ценились, прежде всего, занимательность изображения, многочисленные бытовые подробности, использование европейских образцов, в том числе гравюр из известной Библии Пискатора, изданной в Голландии в 1650 году. При этом росписи по духу оставались русскими. Художники рисовали массовые сцены, и многие лица в толпе были портретно узнаваемы. Характерной особенностью многофигурных композиций стала передача движения, динамичность. Росписи делились на три, пять ярусов, и сцены переходили одна в другую, объединенные общим фоном, что было характерно только для живописи Ярославля. Лишь грандиозный Страшный суд, занимающий, по старому обычаю, западную стену, выглядит обособленно.

Итак, для «нарышкинского барокко» характерны оптимистичная приподнятость и праздничность. Этот стиль получил свое развитие в Москве. Там культовые конструкции постепенно утратили черты строгости, пришедшие к нам из-за границы. Стиль стал более изящен, утонченен. В середине XVIII в. многие архитектурные формы начали постепенно утрачивать практическое значение и превратились в декоративные элементы, в основном используемые в качестве накладного декора для обогащения фасадов зданий, что свидетельствовало о завершении эволюции стиля барокко.

Дата публикации 02.02.2013 13:12

"Нарышкинское барокко " – термин условный. Возникло это направление на рубеже 17-18 веков. Московское "нарышкинское барокко " – исполнение причудливое и полное грации. По мнению многих исследователей истории искусств, оно сформировалось не как подражание Западу и некое "копирование" образцов архитектуры Европы. Этот стиль уникален и самобытен, он органично вписался в традиции древней архитектуры Руси. И воспринимается он как исконно русское явление в зодчестве. Архитектурный стиль "барокко" Западной Европы внес в него лишь некоторые, часто практически неуловимые элементы.

Зодчие того периода воплотили в своих творениях внутреннюю гармонию, мир. "Нарышкинское барокко " празднично, воздушно. Здания отличаются некой ажурной легкостью. При этом в западноевропейском стиле больше динамики, стремления охватить как можно больше пространства. Западноевропейское веяние отразилось, главным образом, в популярности орнаментов, округлых объемов.

Кроме всего прочего, "нарышкинское барокко " воплощает контраст двух тонов. Зодчие используют белокаменный узор на красно-кирпичном фоне, применяют полихромные изразцы. Для памятников зодчества того времени очень характерны полигональные (многоугольные) или овальные окна, исключительная декоративность, воплощающая традиции "травяного орнамента". Это можно увидеть в иконостасах, кафедрах, позолоченных ложах, расписанных в соответствующей торжественности.

Первые храмы в этом стиле появились в усадьбах ближайших родственников царя Петра Первого по линии его матушки. Дядя императора, Лев Нарышкин, стал вдохновителем церковных построек. Управляющий Посольским Приказом, дипломат, боярин, он стал заказчиком церкви Покрова в Филях, Спаса в Уборах, Троицы в Троице-Лыкове.

Наиболее талантливо воплотил идеи "нарышкинского барокко " зодчий-самородок, крепостной из Подмосковья, Яков Бухвостов.

Самым ярким памятником стала церковь Знамения Пресвятой Богородицы. Она была возведена в конце 1680-го – начале 1690-го года в усадьбе Нарышкина. Как и прочие постройки, церковь представлена в виде храма-колокольни. Поразительно великолепие белокаменного убранства постройки. Мастера зодчие создали восхитительный филигранный рисунок ажурных парапетов и наличников на окнах. Сказочную легкость церкви придают кресты, белый камень и красный кирпич фасадов, оригинальная конструкция ярусного здания. В этой постройке "нарышкинское барокко " было воплощено во всей своей красе. Здесь присутствует симметричная композиция сооружений, резные фронтоны, объемные оконные и дверные проемы. Храм выглядел очень нарядно и празднично.

Интерьер постройки, к сожалению, не сохранился. А после закрытия в 1929-м году само здание было несколько изменено. Советские руководители размещали в церкви столовую и больницу. В 1930-м году были сломаны флигели, а вдоль улицы возведено новое здание для размещения расширявшейся больницы. Впоследствии здание церкви пострадало еще больше во время Великой Отечественной (рядом взорвалась бомба).

Сегодня храм возвращен верующим. Однако здание требует серьезной реставрации. Следует отметить, что постройка располагается в уникальном месте. Здесь царит дух непрерывной истории.

Проведенные археологические раскопки в этих местах свидетельствуют о том, что именно здесь мог находиться опричный двор Ивана Грозного. Известно, что государство, в том числе и сама Москва, была разделена царем на земщину и опричнину. К своим опричным владениям Грозный отнес западную территорию города. Сам же государь поселился недалеко от будущей церкви Знамения.

Следует также отметить, что от названия храма берут начало названия и нескольких улиц Москвы. К ним, в частности, относят Знаменку, а также Знаменский малый и Большой переулок.

Нарышкинский стиль

Нарышкинский стиль

Нарышкинское или московское барокко представляет собой условное название специфического стилевого направления в русской архитектуре конца XVII - начала XVIII вв., начального этапа в развитии архитектуры русского барокко. Своим названием архитектурное течение обязано молодому, ориентированному на Западную Европу боярскому роду Нарышкиных, в чьих московских и подмосковных имениях были построены церкви с некоторыми элементами нового для России того времени стиля барокко.
Главное значение нарышкинского стиля состоит в том, что именно он стал связующим звеном между архитектурой старой патриархальной Москвы и новым стилем (петровским барокко) возводимого в западноевропейском духе Санкт-Петербург а. Существовавший одновременно с нарышкинским, более близкий к западноевропейскому барокко голицынский стиль (здания, возведённые в нём, иногда причисляют к нарышкинскому стилю либо используют для них обобщённое понятие «московское барокко») оказался лишь эпизодом в истории русского барокко и не смог сыграть подобной важной роли в истории русского зодчества.

История

Это явление в истории русской архитектуры, которое не имеет даже четкого названия: оно известно под именами нарышкинского барокко, московского барокко, нарышкинского стиля, русского маньеризма - причем ни одно слово в любом из этих определений не принимается всеми искусствоведами бесспорно. Далее, исследователи не могут сойтись во мнениях, стиль это, направление или региональное течение.

Ситуация осложняется тем, что не существует признаваемого всеми определения стиля. Тем не менее большинство ученых сходятся на том, что о стиле можно говорить, если складывается целостная художественная система. А она, во-первых, охватывает разные виды искусства и художественной культуры (у нас здесь речь только о нарышкинской архитектуре, но поверьте мне на слово, говорить о нарышкинском стиле можно также применительно как минимум к иконописи и декоративно-прикладному искусству, а воздожно, и к литературе и музыке) и образует в них художественное единство.

Во-вторых, стиль имеет более-менее четкие хронологические границы (нарышкинский стиль существует с 1680-х до 1710-х годов в московском регионе и несколько дольше на периферии).

Третий и, наверное, главный критерий стиля в том, что стиль в своем развитии проходит несколько этапов: зарождение, развитие, расцвет и упадок. Так, существуют ранние памятники нарышкинского стиля (Большой собор Донского монастыря, где появляются первые черты нового стиля: лепестковая форма храма, постановка глав по странам света, поэтажное деление фасада, ордерные элементы в декоре), памятники, знаменующие собой расцвет стиля (как всем известные церковь Покрова в Филях, Новодевичий монастырь или Спасская церковь в Уборах) и поздненарышкинские памятники (например церковь Иоанна Воина на Якиманке или церковь Ризположения на Донской), где стиль уже на излете, детали становятся плоскими, цвет - невыразительным, появляются элементы других стилей.

Наконец, если данное явление - стиль, его черты могут использоваться в памятниках искусства последующих эпох. Так, своеобразное возрождение нарышкинское барокко переживает в ХХ веке (его черты можно видеть, например, в здании гостиницы "Лениниградская", где используются ярусность построения, башенки и разорванные фронтоны; декоре станции метро "Комсомольская-кольцевая" и, конечно, Казанского вокзала).

Название

Среди искусствоведов ведутся споры о том, как же всё-таки правильнее называть архитектурное веяние, известное как «нарышкинский стиль». Более того, исследователи не могут сойтись во мнениях, стиль это, направление или региональное течение.

Ситуация осложняется тем, что не существует признаваемого всеми определения стиля. Тем не менее
большинство ученых сходятся на том, что о стиле можно говорить, если складывается целостная художественная система. А она охватывает разные виды искусства и образует в них художественное единство.

Ситуация осложняется тем, что не существует признаваемого всеми определения стиля. Тем не менее большинство ученых сходятся на том, что о стиле можно говорить, если складывается целостная художественная система. А она охватывает разные виды искусства и образует в них художественное единство (в данной работе речь пойдёт о нарышкинской архитектуре, но некоторые исследователи утверждают, что "о нарышкинском стиле можно говорить также применительно к иконописи и декоративно-прикладному искусству, а возможно, и к литературе и музыке"1).

Ещё один и, наверное, главный критерий стиля в том, что стиль в своем развитии проходит несколько этапов: зарождение, развитие, расцвет и упадок. Так, существуют ранние памятники нарышкинского стиля (Большой собор Донского монастыря, где появляются первые черты нового стиля: лепестковая форма храма, постановка глав по странам света, поэтажное деление фасада, ордерные элементы в декоре), памятники, знаменующие собой расцвет стиля (как известные церковь Покрова в Филях, Новодевичий монастырь или Спасская церковь в Уборах) и поздненарышкинские памятники (например церковь Иоанна Воина на Якиманке или церковь Ризположения на Донской), где стиль уже на излете, детали становятся плоскими, цвет - невыразительным, появляются элементы других стилей.

Итак, проанализировав основные характеристики, можно сделать вывод, что нарышкинское барокко всё-таки является стилем. Однако возникает определённая сложность при сопоставлении этого архитектурного направления с западноевропейскими стилями, и связана она с тем, что стадиально соответствуя раннему возрождению, нарышкинский стиль со стороны формы не поддаётся определению в категориях, сложившихся на западноевропейском материале, в нём присутствуют черты как барокко, так и ренессанса и маньеризма. Именно поэтому по традиции используют термин «нарышкинский стиль».

Следующий вопрос, который правомерно возникает при исследовании данного стиля: почему «нарышкинский»? Нарышкины - древний боярский род, известный с середины XV века. Но они были не единственными и не первыми заказчиками стиля. Свои храмы они начинают возводить после победы над Милославскими, чтобы подчеркнуть свою власть и то, что они любят новые веяния (а первые нарышкинские здания строят как раз таки Милославские: Софья, например, начинает строительство Новодевичьего монастыря).

Может быть, тогда правильнее называть стиль московским барокко? Но, во-первых, московское барокко - это аннинское, елизаветинское, отчасти петровское барокко, а нарышкинский стиль - принципиально иное явление. Во-вторых, нарышкинские памятники не только московские, это еще Успенский собор в Рязани и Солотчинский монастырь в ее окрестностях, Сретенская надвратная церковь Свенского монастыря в Брянске, ряд памятников Смоленской области.

Название «нарышскинский» окончательно закрепилось за стилем после пристального изучения в 1920-е гг. Церкви Покрова, построенной в принадлежащих в конце XVII в. Нарышкиным Филях.

Зарождение стиля

Как известно, архитектура - отражение общественных процессов во внешнем облике зданий. В середине ХVII века Московская Русь в целом восстанавливается после Смуты.

Благополучие и жизнерадостность отражаются в архитектуре и предметах быта: появляются орнаменты, изображающие райские кущи; дома начинают украшать чисто декоративными деталями, не несущими инженерной функции; возникает мода на яркую одежду; дома тоже стали ярко раскрашиваться.

Растут города, меняется их архитектурный облик. Появляется стремление к регулярности; увеличение территории городов способствует постройке более высоких колоколен и других вертикальных силуэтов. Рост приходов вызывает необходимость строительства более вместительных храмов, увеличиваются требования к качеству освещенности. Интерьеры храмов теряют замкнутость, отрешенность от мира.

Расширяется кругозор людей, светское начало и принципы рационализма все более проникают в культовую архитектуру, сочетаясь с праздничной декоративностью.

Другая черта этого времени - мода на все связанное с путешествиями (в архитектуре это проявилось как изображение на фасадах тропических растений; волюты принесены с кораблей; восьмерик соответствует форме маяка; шпиль - напоминание о мачте; круглые окна ассоциируются с иллюминаторами; раковины - тоже символы путешествий). Благодаря путешествиям же русские каменных дел мастера знакомятся с западной архитектурой и начинают проникать в сущность ордерной системы (это вовсе не значит, что они путешествуют сами; они, например, получают возможность знакомиться с привезенными руководствами по архитектуре).

В это же время растет интерес к точным наукам: астрономии, астрологии, алхимии. Путешествия приводят к развитию географии, картографии, математики, физики и др. Любовь к звездам повлекла возникновение вертикальных линий.

Еще одна предпосылка - развитие строительной техники, улучшение качества кладки стен, что позволило увеличить размеры помещений, делать стены тоньше, простенки уже, окна больше и разнообразных форм. Распространенным материалом стал кирпич, более дешевый, чем камень, и позволяющий возводить более разнообразные конструкции.

В русском искусстве и культуре в это время появилось новое явление - их обмирщение, выражавшееся в распространении светских научных знаний, отходе от религиозных канонов, в частности, в зодчестве.

В архитектуре обмирщение выражалось прежде всего в постепенном отходе от средневековых простоты и строгости, в стремлении к внешней живописности и нарядности. Все чаще заказчиками строительства церквей становились купцы и посадские общины, что играло важную роль в характере возводимых построек. Был возведён ряд светски нарядных церквей, что однако не находило поддержки в кругах церковных иерархов, которые сопротивлялись обмирщению церковного зодчества и проникновению в него светского начала. Патриарх Никон в 1650-е годы запретил строительство шатровых храмов, выдвинув взамен традиционное пятиглавие, что способствовало появлению ярусных храмов.

Однако влияние светской культуры на русское зодчество продолжало усиливаться, в него также фрагментарно проникали некоторые западноевропейские элементы. После заключения Россией Вечного мира с Речью Посполитой в 1686 г. это явление приобрело больший размах: установившиеся контакты способствовали масштабному проникновению польской культуры в страну. Это явление не было однородным, поскольку тогда восточную окраину Речи Посполитой населяли близкие по культуре, православные украинский и белорусский народы, и часть культуры, в том числе и сугубо национальных элементов, заимствовалась от них. Соединение особенностей различных стилей и культур, а также определённое «переосмысление» их русскими мастерами и определило специфичный характер нового возникнувшего архитектурного направления - нарышкинского стиля.

Особенности

Ни в более ранней древнерусской, ни в западноевропейской архитектуре близких параллелей этому стилю нет. В нем органично слились особенности именно московского зодчества, которому, прежде всего, была чужда перегруженность пышной объемной лепниной и скульптурой западного барокко. Напротив, проявилось стремление к ажурной легкости зданий. Для таких памятников характерны овальные или полигональные, то есть многоугольные, окна.

Итак, для нарышкинского барокко характерны центричность, ярусность, симметрия, равновесие масс, известные по отдельности и ранее и сложившиеся здесь в целостную систему, дополненную ордерными деталями. Типичные его постройки - церкви в подмосковных усадьбах, ярусные, на подклете, с галереями.

Нарышкинское барокко - это, как правило, контраст двух тонов: красно-кирпичного фона и белокаменного узора, но нельзя с уверенностью сказать, какой цвет они имели изначально: так, первый красочный слой церкви Воскресения в Кадашах оказался желто-голубым.

Для нарышкинского стиля также характерно использование полихромных изразцов, позолоченной деревянной резьбы в интерьерах, следующих традициям «русского узорочья» и «травяного орнамента».

Вместо ясности и лаконичности допетровской архитектуры усадебные церкви нарышкинского барокко демонстрируют сложность плана и повышенную декоративность. Это выявляется в барочной торжественности расписанных, выполненных в горельефной резьбе по дереву и позолоченных лож, иконостасов, кафедр. Например, в церкви Покрова в Уборах был создан грандиозный семиярусный иконостас - уникальное барочное творение. Но, к сожалению, в годы советской власти шедевр погиб.

В конце XVII - начале XVIII века нарышкинское барокко нашло многих почитателей. Центрические, или трехчастные, церкви строят в Москве, вблизи Коломны, в Нижнем Новгороде, под Серпуховом, под Рязанью. Фронтоны и наличники обрамляют волютами - архитектурными деталями в виде завитков, спиралевидные колонны ставят на кронштейны или консоли-кронштейны, выдвинутые из стены. Декоративные же мотивы поражают разнообразием: "разорванные фронтоны", раковины и картуши (украшения в виде щита или полуразвернутого свитка), маскароны и геммы, балюстрады с вазами... Барокко создает из этих орнаментальных причуд новые и неожиданные композиции. Реалистично пepeдaнные виноградные лозы, цветы и фрукты сплетаются в роскошные гирлянды и букеты, словно насыщенные жизненными соками. Другой излюбленный орнамент - сложнейшие переплетения причудливо разорванных картушей с валиками-гребешками по краям завитков и выпуклыми перлами-зернами, расположенными рядами.

Стиль манерен, театрален: колонны, которые ничего не поддеживают (часто они имеют валик на уровне энтазиса - то есть места утолщения колонны, на которое падает основная нагрузка, - и если бы они что-то несли, то именно по этому валику бы и сломались), фронтоны, которые ничего не прикрывают, кронштейны, которые ничего не держат, окна-обманки и т.д. Так, в церкви Покрова в Филях кирпичные стены гладко оштукатурены и поверх штукатурки нарисована кирпичная кладка.

"Р.Б. Виппер отмечает, что для стиля характерна также двойственность масштаба: одного грандиозного, монументального, другого миниатюрного, узорного, детального"2.

Нарышкинский храм в общих чертах сохранил форму старого посадского храма, и на нее наложен декор, лишенный всякого конструктивного смысла. Все эти колонны, фронтоны, кронштейны и т.д. и т.п. можно смахнуть со стены, как мел с доски, - и конструкция здания от этого нисколько не пострадает. Для чего же они тогда нужны? А они несут, ограничивают, прикрывают и т.д. и т.п. зрительно.

Итак, подытоживая всё вышесказанное, необходимо ещё раз отметить основные особенности нарышкинского стиля. Его постройкам свойственны симметричность композиции, логичность соотношений масс и размещения пышного белокаменного декора, в котором свободно истолкованный ордер, заимствованный из западноевропейской архитектуры, служит средством зрительно связать многосоставный объём постройки. В этом нарастании рационального начала ярко сказалась тенденции перехода от средневековой безордерной к последовательно ордерной архитектуре.

Значительные архитекторы

Расцвет нарышкинского, или московского, барокко приходится на 1690-е годы и самое начало XVIII века. Эти же годы - лучшая пора творчества Якова Бухвостова, крепостного крестьянина из Подмосковья, самородка-зодчего. Создатель нового стиля в русской архитектуре обладал обширными познаниями зодчего-практика, был способным организатором и вместе с тем имел причудливое воображение. Полный новаторских замыслов, крепостной мастер выполняет в пределах московских и рязанских вотчин заказы знатных вельмож, сподвижников Петра . Архивные документы свидетельствуют, что выдающийся зодчий не только возглавлял строительные артели, но и вникал во все детали в ходе строительства. Показательно, что в постройках Бухвостова присутствуют элементы намеренно введённого западноевропейского ордера (соответствующая терминология используется и в подрядной документации), однако применение им ордерных элементов отличается от принятого в европейской традиции: главным несущим элементом, как и в древнерусской архитектурной традиции, остаются стены, почти исчезнувшие из виду среди многочисленных элементов декора.

Другой мастер, Иван Зарудный, родился на территории современной Украины, входившей тогда в состав Речи Посполитой. С 1701 г. он находился на царской службе в Москве, где создал ряд построек, для которых характерна переработка нарышкинского стиля в духе традиций европейской архитектуры того времени. В 1701-07 гг. По заказу Александра Меншикова Зарудным было построено его самое известное творение - церковь Архангела Гавриила (Меншикова башня) вблизи Чистых прудов. Здание было увенчано высоким шпилем, заканчивающимся медной фигурой архангела Гавриила, однако в 1723 г. в результате попадания молнии церковь сгорела, а после восстановления лишилась верхнего яруса и шпиля.

Также в стиле нарышкинского барокко работали Пётр Потапов (Церковь Успения Пресвятой Богородицы на Покровке), Михаил Чоглоков (Сухаревская башня), Осип Старцев.

Памятники «нарышкинского» стиля

В первую очередь следует рассмотреть самый известный памятник нарышкинского стиля – Церковь Покрова в Филях.

Церковь Покрова в Филях, расположенная на западе Москвы, построена в самом начале 1690-х годов в загородной усадьбе боярина Льва Кирилловича Нарышкина. Филевский храм, объединяющий в себе нижнюю (теплую) Покровскую церковь и верхнюю (холодную) церковь Спаса Нерукотворного, является признанным шедевром нарышкинского стиля. Художественные достоинства памятника, а также уникальная сохранность подлинных интерьеров верхней церкви Спаса Нерукотворного, в иконостасе которой есть иконы Карпа Золотарева и Кирилла Уланова, делают его выдающимся произведением русского искусства раннепетровского времени.

Первый Покровский деревянный храм в Филях с приделом Зачатия Святой Анны согласно документальным свидетельствам был построен в 1619 году. Филевскими землями в то время владел князь Ф.И. Мстиславский. Посвящение храма празднику Покрова связано с важным событием Смутного времени. 1 октября (по старому стилю) 1618 г. войска польского королевича Владислава и гетмана Сагайдачного предприняли штурм стен Белого города Москвы, отбитый русскими войсками. Это событие положило конец смуте и разорению московского государства. Москвичи видели в победе над войском королевича Владислава знак особого покровительства Богородицы. В память об этом событии было возведено несколько Покровских храмов, в том числе в Рубцове, Измайлове и Медведкове. Попадает в этот ряд и филевский храм.

В 1689 г. село Фили было пожаловано боярину Льву Кирилловичу Нарышкину, родному дяде царя Петра I по материнской линии. Прикупив к Филям соседнее Кунцево, новый хозяин усиленно занялся обустройством своих владений. Он выстроил боярские хоромы, увенчанные башней с часами, разбил обширный парк с прудами и сад, создал разные службы, конюшенный двор. На месте старой деревянной церкви Лев Кириллович возводит величественный храм Покрова Богородицы - классический памятник нарышкинского барокко.

Предание связывает его возведение с событиями Стрелецкого бунта 1682 года, во время которого от рук стрельцов погибли Иван и Афанасий Нарышкины. Их младший брат Лев Кириллович, спрятанный царицей Натальей Кирилловной в переходах на женской половине, молился перед образом Спаса Нерукотворного и дал обет по избавлении от смерти воздвигнуть храм с этим посвящением. Через семь лет, получив филевские земли, Лев Кириллович исполняет свое обещание и закладывает новый каменный храм.

Точные сроки строительства каменного храма неизвестны. Все документы погибли в большом пожаре, произошедшем в Филях в 1712 году. Очевидно, работы начались на следующий год после получения Львом Кирилловичем вотчины. "Сохранился ряд свидетельств об отделке внутреннего убранства верхней церкви в 1693-1694 годах. Таким образом, можно предположить, что основные работы проводились в 1690-1693 годах. Возведение каменного храма на территории вотчины в конце XVII века было важным событием для владельца. Церковь сразу же становились основной доминантой, лицом усадьбы. Нарышкинский стиль как нельзя лучше подходил для подобных построек, подчеркивая особую значимость домового храма"3. Репрезентативность, нарядность, торжественность Нарышкинских церквей призваны были выразить знатное происхождение, родовитость феодала, подчеркнуть его богатство.

Деньги на строительство филевской церкви дали и царица Наталья Кирилловна, и юный царь Петр. По преданию, Петр неоднократно бывал в Филях и даже частенько пел на клиросе Покровской церкви. Она относится к древнему типу храма XVII века "иже под колоколы", то есть в нем совмещены колокольня и церковь.

Церковь Покрова в Филях построена по принципам формосложения, типичным для русской архитектура XVII в., представляя собой ярусный пятиглавый храм, в котором жёстко разграниченный объёмы колокольни и церкви расположены на одной вертикальной оси, так называемый восьмерик на четверике. Четверик, окружённый полукружиями апсид - собственно сама церковь Покрова, а расположенный выше, на следующем ярусе, восьмерик - церковь во имя Спаса Нерукотворного, перекрытая восьмилотковым сводом. На нём возвышается ярус звона, выполненный в форме восьмигранного барабана и увенчанный ажурной позолоченной гранёной главой-луковкой, в то время как оставшиеся четыре главы завершают апсиды церкви. У основания церкви расположены гульбища, окружающие церковь просторные открытые галереи. Мерный ритм арок галереи с широко и живописно раскинувшимися лестницами подчеркивает эффект движения архитектурных масс кверху. В настоящее время стены храма выкрашены в розовый цвет, подчёркивающий белоснежные декоративные элементы постройки.

Остается загадкой, какую окраску первоначально имела церковь. Возможно, она была расписана аспидом под мрамор, как храм Троицы в Троице Лыкове, возведенный в те же годы младшим братом филевского владельца Мартемьяном Кирилловичем Нарышкиным. Этот памятник имеет много общего с церковью Покрова в Филях, в частности открытые девятигранные лестницы. Самая ранняя покраска филевской церкви в сине-голубой цвет, обнаруженная при реставрации, относится к середине XVIII века. На протяжении следующего столетия церковь красили в желтый и красный цвета.

За три века своего существования филевский храм неоднократно подновлялся. "Важной архивной находкой стали обмерные чертежи церкви конца XVIII века с подписью «Сыман под присмотром Архите Казакова». Они были перестроены и получили сходы на две стороны с парапетами от нижней площадки. Вероятно, чертежи были выполнены между 1775 и 1782 годами для каких то реставрационных работ, которыми руководил М.Ф. Казаков. В верхней церкви до сих пор сохранились подоконники из искусственного мрамора, часто встречающиеся в постройках мастера"4. В Отечественную войну 1812 года филевский храм был разорен французами. Огромный урон храму нанесла Великая Отечественная война 1941-1945 годов были утрачены все главы и кресты, а также верхний барабан (третий восьмерик). Первоначальный облик храма был воссоздан в результате реставрационных работ, продолжавшихся с перерывами с 1955 по 1980 год. Большую роль в спасении памятника сыграли реставраторы Е.В. Михайловский и И.В. Ильенко.

Красный кирпич и белый камень фасадов, остроумная система конструкции ярусного здания, устремленного ввысь, ажурные кресты над сияющими главами - все это придает церкви сказочную легкость и затейливость "терема" с башнеобразным ступенчатым силуэтом. В этом шедевре, по сути, воплотились все черты, характерные для нарышкинского барокко. И симметричная композиция зданий, и богатые резные фронтоны, завершающие отдельные объемы, и большие дверные и оконные проемы, и открытые парадные лестницы, наконец, изящество и живописность белокаменной декорации на красном фоне.

Один из ранних памятников нарышкинского стиля - Новодевичий монастырь.

Архитектурный ансамбль Новодевичьего монастыря, который начал складываться в первой половине XVI в., был в основном завершен к концу XVII в. До наших дней он дошел практически в неизменном виде. Ансамбль отличает целостность и подлинность: он не подвергался перестройкам и реконструктивному вмешательству, здесь отсутствуют воссозданные объекты, ведутся только реставрационные и консервационные работы.

Его Преображенская церковь (1686) напоминает трехэтажный дворец, поднятый над трехпролетной аркой. Сходство подчеркивают пышные наличники вокруг ложных окон-обманок, нарисованных на кипричной кладке глухой восточной стены. Белые раковины отделяют башнеобразный корпус Преображенской церкви от многоярусных декоративных главок. Купола с шеей (еще одна черта нарышкинского стиля) по форме напоминают экзотические плоды, которых в то время много привозили в Россию.

Трапезная (1685-1687) построена Софьей как помещение для совместных трапез и как приемный зал. Она перекрыта зеркальным сводом, как Крестовая палата Кремля, и превосходит ее по размерам. Необыкновенно наряден белокаменный карниз, с которого белые консоли как бы свисают, чередуясь с затейливыми наличниками окон.

Одно целое с трапезной составляет Успенская церковь (1686) из кирпича, с деталями из белого камня. Особенно интересны окна в причудливых и мощных наличниках.

Колокольня Новодевичьего монастыря (1689-1690) - блестящий пример нарышкинского барокко. Стройный многоярусный столп звонницы очень гармоничен. Колокольня состоит из шести различных по высоте и диаметру восьмериков. В нижнем ярусе первоначально помещался храм Иоасафа. Во втором устроена церковь Иоанна Богослова, в которую со стены ведет широкая белокаменная лестница. Третий ярус предназначен для колоколов "большого звона", и самый большой из них - весом 550 пудов - вклад Софьи. Фестончатая арка напоминает об арабской архитектуре. Четвертый ярус, декорированный белокаменными кругами, предназначался для башенных часов. Один из кругов отмечает место утраченного циферблата. В XVII веке часы вообще помещают везде где только можно (тогда появляется близкое к современному понятие о времени, о минутах; осознание государства как часового механизма). Пятый ярус - для колоколов "малого звона". Архитектура пятого и шестого ярусов и изысканная луковичная главка отличаются от архитектуры нижних ярусов, автором которых предположительно является Осип Старцев. Уменьшение восьмериков ввысь, чередование глухих объемов со сквозными, подчеркнуная устойчивость основания придают колокольне выразительность и композиционную завершенность. 72-метровая вертикаль объединила в одно целое все монастырские постройки. При подходе с восточной стороны она оказывается посередине стены между двумя башнями ограды, усиливая главную композиционную ось монастыря.

Интересно, что храм Михаила Архангела в Тропареве (около 1693 г.) похож на храмы Новодевичьего монастыря - это оригинальная попытка применить приемы и формы нарышкинского стиля в рядовой сельской церкви для придания ей торжественности.

Примечательно, что Новодевичий монастырь является единственным примером ансамблевого воплощения нарышкинского стиля.

В 2004 г. комплекс Новодевичего монастыря был внесён в список объектов Всемирного наследия ЮНЕСКО, в том числе, в качестве «выдающегося образца так называемого „московского барокко“» (критерий I), а также как «выдающийся пример исключительно хорошо сохранившегося монастырского комплекса, детально отображающий „московское барокко“, архитектурный стиль конца XVII в.» (критерий IV)5.

Трудная судьба создания церкви Спаса в селе Уборы не повлияла на ее редкостную красоту, рожденную вдохновением. Некогда здесь стояли сплошные сосновые боры (отсюда и название села - "У бора"), в Москву-реку впадала речка Уборка, а по старой дороге из Москвы в Звенигород московские цари ездили на богомолье в Саввин монастырь.

В XVII веке этими землями владели бояре Шереметевы. По поручению П. В. Шереметева Бухвостов взялся за возведение каменного храма в его усадьбе, но вскоре переключился на строительство Успенского собора в Рязани. Разгневанный боярин за недостроенную церковь в Уборах заключил мастера в темницу. Дьяки Приказа каменных дел приговорили зодчего "бить кнутом нещадно", а затем "каменное дело ему доделать". Однако, словно предчувствуя близкую свою кончину и опасаясь за судьбу постройки, Шереметев подал царю челобитную с просьбой отменить наказание.

Завершенная церковь в Уборах (она возводилась в 1694-1697 годах) стала одним из шедевров древнерусской архитектуры. Как и в церкви в Филях, у нее ступенчатое пирамидальное построение: на кубе-четверике ярусами поднимаются вверх три восьмерика. Со всех сторон куб заслонили полукружия алтаря и притворов, ранее завершавшихся главами. В среднем сквозном восьмерике подвесили колокола. Здание окружили открытой галереей-гульбищем, украшенным белокаменными вазами и филенками с сочным растительным узором.

План редчайшего памятника представляет собой четырехлепестковый цветок с мягко изгибающимися краями и квадратной сердцевиной. Причудливая резная вязь церкви Спаса необыкновенно пластична. Тонкие полуколонны, отделенные от стен, сплошь покрыты крупными, чуть вогнутыми листьями с каплями росы, другие обвиты цветочными гирляндами и завершаются акантовыми листьями коринфских капителей. Откуда Бухвостов черпал барочные мотивы? Они могли быть заимствованы из гравюр, из книжных орнаментов уже переводившихся тогда трактатов по архитектуре, завезенных белорусскими резчиками. Храм настолько наряден, что напоминает изысканное ювелирное изделие.

Со времени возведения он поражал всех приходящих своей праздничностью, вселял чувство радости и гармонии. Поднятый на вершину пологого холма, окруженный хороводом стройных берез и сосен, памятник царил над округой. "Помню, как однажды подъезжали мы к Уборам в 1889 году, - писал в своих воспоминаниях граф С. Д. Шереметев. - Был канун Петрова дня, вечер теплый и тихий. Издали доносился до нас протяжный благовест... Мы вошли в эту церковь, переполненную молящимися. Стройное крестьянское пение раздавалось под высокими сводами храма. Диакон, древний старик, отчетливо и выразительно вычитывал прошения. Величественный иконостас поразил меня строгостью и законченностью отделки. Лампада ярко горела у местной иконы Спаса. Старою Русью повеяло на нас"6.

Следует обратить внимание также на немосковский пример рассматриваемого стиля. Успенский собор в Рязани – образец нарышкинского храма нетипичной формы.

Он был построен Бухвостовым в 1693-1699 годах. При его создании архитектор опирался на образец Успенского собора Московского Кремля. Это самый большой памятник нарышкинского барокко и одно из самых величественных сооружений своего времени, в то же время очень ясное и гармоничное по композиции. До нас дошел перестроенным: исчез белокаменный парапет, изменены формы кровли. В основе лежит схема пятиглавого собора. Храм стоит на подклете с открытым гульбищем и одной парадной лестницей. Впервые в русской архитектуре он разбит на ярусы с помощью рядов окон. Стены членятся по вертикали на три части, что отвечает круглым внутренним опорам, поставленным на одинаковом расстоянии. Композиция также симметрична, размеры оконных проемов одинаковы.

Самым замечательным в соборе является его декор. Тонкие спаренные колонки делят плоскости фасадов на равные части и задают тон белокаменному узорочью. Единственная тема резьбы - листья, цветы, виноградные гроздья, но при этом ни одна деталь не повторяется. На фоне красной кирпичной стены выделяются изящные наличники окон; они уменьшаются кверху и постепенно исчезают в массе стены. В первом ярусе завершения наличников представляются сплошным узорным пятном, во втором приобретают характер широкого орнаментального обрамления, в третьем превращаются в небольшое декоративное завершение.

При массивности основного объема, архитектор придал храму вертикальную устремленность и внес в его облик элементы светской дворцовой архитектуры.

Постройка этого храма была начата при Феодоре и Софье, относится к 1696 году, алтарь перестроен в начале XIX века.

В плане это восьмерик на четверике, завершенный главкой на двух глухих восьмериках. Четверик - символ власти, восьмерик - напоминание о маяке (храм - маяк для верующего, который должен знать, куда идти молиться). Скругленные углы четверика обработаны пучками полуколонок. На восьмерике полуколонки украшены капителями в виде белокаменных шаров с небольшими крестами. Разорванный фронтон внизу подчеркивает мощь здания, вверху становится более легким. Окна обрамлены пилястрами, которые придают динамику, устремленность вверх. Аттик над карнизом украшен изразцами. Плитки с серафимами (возможно, работы Степана Полубеса) имитируют мрамор.

Здесь отчетливо проявляется театральность, манерность стиля: карниз (даже два), который ничего не закрывает, кронштейны, которые ничего не держат, колонны, которые непонятно где кончаются, и т.д. Декор отличается тонкой, изысканной моделировкой деталей. В XVII веке начинается знакомство с Китаем, и китайские мотивы можно увидеть в кровле, напоминающей о форме пагоды.