Рассказе В. Астафьева «Царь рыба. Мастерство изображения природы в одном из произведений русской литературы XX века. (В.П.Астафьев. «Царь-рыба».)

Пожалуй, никогда ещё проблема взаимоотношений человека и природы не стояла так остро, как в наше время. И это не случайно.

«Нам не привыкать к потерям, - писал С. Залыгин, - но только до тех пор, пока не настанет момент потерять природу, - после этого терять уже будет нечего» .

В осознании этого диалектического процесса не последняя роль принадлежит литературе. И Астафьев - чуткий художник - не мог остаться в стороне от проблемы. Много создано писателем книг о войне, о мире, о детстве. Все они отмечены загадкой таланта, звуками Родины, - светлой и чистой, горькой и радостной музыкой человеческой судьбы.

Вся его многообразная биография, его путь долгий и ясный, на виду у читателей. Произведения, созданные В. Астафьевым, хорошо известны. Это и многочисленные рассказы, и повести «Перевал», «Стародуб», «Кража», «Звездопад», «Пастух и пастушка», «Последний поклон» .

Настоящим событием в жизни и в литературе стало произведение «Царь-рыба», отмеченное Государственной премией СССР. В рассказе «Царь-рыба» жизненный сюжет идёт навстречу художнику.

Главный герой рассказа «Царь-рыба» - Зиновий Игнатьич, уважаемый в посёлке Чуш человек. К чушанцам относится он снисходительно, с некой долей превосходства, которого не высказывал, от людей не отворачивался, ко всем был внимателен, любому приходил на помощь.

Он везде и всюду обходился своими силами, но был родом здешний - сибиряк и природой самой приучен почитать общество, считаться с ним, не раздражать его, однако шапку при этом слишком не ломать. Очень отличается Игнатьич от односельчан своей аккуратностью и деловитостью. Его «дюралька» (моторная лодка) носиться по реке, задрав нос, чистенькая, сверкающая голубой и белой краской, мотор не трещит, не верещит, поёт свою песню довольным, звенящим голоском. И хозяин под стать своей лодке: прибранный, рыбьей слизью не измазанный, мазутом не пахнущий. Ловил рыбу Игнатьич лучше всех и больше всех, и никто ему не завидовал, кроме младшего брата Командора, который всю жизнь чувствовал себя на запятках у старшего брата, а был с мозглятинкой - гнильцой самолюбия, не умел и не хотел скрывать неприязни к брату, и давно уже они стали чужими друг другу. До того возненавидел Командор Игнатьича, что поднял руку на родного брата, и не просто руку - ружьё!

Случай , описанный в рассказе «Царь-рыба» произошёл с Игнатьичем в студёную осеннюю пору, когда тот вышел на Енисей и завис на самоловах. Пять раз заплывал рыбак и тянул «кошку» по дну реки, времени потерял уйму, промёрз до самых костей, но зато, лишь подцепил и приподнял самолов, сразу почувствовал: на нём крупная рыбина. По всем повадкам рыбы, по грузному давлению во тьму глубин угадывался на самолове осётр, большой, но уже умаянный. Увидел его Игнатьич и опешил: что-то редкостное, первобытное было не только в громадной величине рыбы, но и в формах её тела, от мягких, безжильных, как бы червячных усов, висящих под ровно состругнутой внизу головой до перепончатого, крылатого хвоста - на доисторического ящера походила рыбина. Из воды, из-под костлявого панциря в человека всверливались маленькие глазки с жёлтым ободком вокруг тёмных зрачков. Эти глазки, без век, без ресниц, голые, глядящие со змеиной холодностью, чего-то таил в себе. Понял рыбак, что одному не совладать с этаким чудовищем. Можно бы подождать, когда явиться на самоловы младший брат, он поможет, но ведь тогда придётся делить осетра, а этого очень не хотелось Игнатьичу. «Вот она, дрянь-то твоя и выявилась», - с презрением думал о себе Игнатьич.

Упускать такого осетра нельзя , Царь-рыба попадается раз в жизни, да и то не всякому якову. Много всякой всячины наслушался Игнатьич про царь-рыбу, хотел её богоданную, сказочную, конечно, увидеть, изловить, но и робел. Дедушка говаривал: «Лучше отпустить её, незаметно так, нечаянно будто отпустить, перекреститься и жить дальше, снова думать о ней, искать её». Но Игнатьич решил брать за жабры осетрину, мало ли чего плели раньше люди, знахари всякие и дед тот же. С огромным усилием рыбак взял рыбину крюком на упор и почти перевалил её в лодку, готовый дать по выпуклому черепу осетра обухом. Но тут-то находящаяся в столбняке рыба резко повернулась, ударилась об лодку, и Игнатьича бросило в ледяную воду. Он начал тонуть, кто-то тащил его в глубину, а рыба продолжала биться, садить в себя и в ловца самоловные уды. И рыба и человек слабели, истекали кровью. Зачем же перекрестились их пути? Реки царь и всей природы царь - на одной ловушке. Караулит их одна и та же мучительная смерть. Пробил крестный час, пришла пора отчитаться за грехи. А главный грех Игнатьича в том, что жестоко обидел он девушку, с которой дружил в юности. И прощения он у неё не так и не выпросил, как ни умолял, ни каялся. Последние его слова, которые он смог просипеть, не владея ртом, были: «Прости, Глаша!». Больше Зиновий Игнатьич услыхал шум мотора «Вихрь». Это приближался к самоловам брат. Волна от пролетевшей лодки качнула посудину Игнатьича, ударила об железо рыбу, и она, отдохнувшая, скопившая силы, неожиданно вздыбила себя, почуяв волну. Удар. Рывок. Рыба перевернулась на живот, взбурлила хвостом, и лопнуло сразу несколько крючков. Ещё и ещё била рыба хвостом, пока не снялась с самолова, изорвав своё тело в клочья. Яростная, тяжело раненая, но не укрощенная, она грохнулась где-то уже в невидимости, буйство охватило освободившуюся, волшебную царь-рыбу.

«Иди, рыба, иди! Поживи сколько можешь. Я про тебя никому не скажу!» - молвил ловец, и ему сделалось легче. Телу - оттого, что рыба не тянула вниз, душе - от какого-то, ещё не постигнутого умом, освобождения.

Дочитав рассказ «Царь-рыба», понимаешь, что мир природы таит в себе дух справедливого возмездия. О нём взывает страдание Царь-рыбы, израненной человеком. «Царь-рыба» написана в открытой, свободной, раскованной манере, осердеченной мыслью художника о самом личном и кровном. Прямой, честный, безбоязненный разговор о проблемах актуальных, значимых. О них спорят учёные. Над ними думают проектировщики. Проблемах народного масштаба: об утверждении и совершенствовании разумных связей современного человека и природы, о мере и целях нашей активности в «покорении» природы. Сама жизнь ставит эти проблемы.

Как сделать, чтобы, преобразуя землю, сохранить и приумножить земное богатство? Обновляя, спасти и обогатить красоту природу? Как избежать, не допустить печальных последствий неразумного посягательства на естественные законы природы - колыбели человека? Это проблема не только экологическая, но и нравственная.

Осознание её серьёзности, по Астафьеву, необходимо каждому, чтобы не истоптать, не повредить и не ожечь природу и себя огнём бездушия и глухоты.

Писатель утверждает: кто безжалостен, жесток к природе, тот безжалостен, жесток и к человеку. Страстный протест вызывает у писателя бездушно-потребительское обращение с природой. До сильного живого образа вырастает в повести образ браконьерства - хищнического поведения человека в тайге, на реке. На людях, их судьбах, страстях и заботах сосредоточено главное внимание автора. В повести много героев. Разных. Добрых и злых, справедливых и вероломных, «работников рыбнадзора» и «браконьеров». Писатель не судит их, даже самых закоренелых, он заботится об их душевном исцелении.

Автор выступает с позиции добра, гуманности. В каждой строке он остаётся поэтом человечности. В нём живёт необыкновенное ощущение цельности, взаимосвязанности всего живого на земле, настоящего и будущего, сегодняшнего и завтрашнего.

В книге «Царь-рыба» есть рассказ с таким же названием. Видимо, автор придает ей особое значение, поэтому мне хотелось бы подробнее остановиться именно на ней.

Игнатьич - главный герой рассказа. Этого человека уважают односельчане за то, что он всегда рад помочь советом и делом, за сноровку в ловле рыбы, за ум и сметливость. Это самый зажиточный человек в селе, все делает ладно и разумно. Нередко он помогает людям, но в его поступках нет искренности. Не складываются у героя рассказа добрые отношения и со своим братом.

В селе Игнатьич известен как самый удачливый и умелый рыбак. Чувствуется, что он в избытке обладает рыбацким чутьем, опытом предков и собственным, обретенным за долгие годы.

Свои навыки Игнатьич часто использует во вред природе и людям, так как занимается браконьерством.

Истребляя рыбу без счета, нанося природным богатствам реки непоправимый урон, главный герой рассказа сознает незаконность и неблаговидность своих поступков, боится сраму, который может его постигнуть, если браконьера в темноте подкараулит лодка рыбнадзора. Заставляла же Игнатьича ловить рыбы больше, чем ему было нужно, жадность, жажда наживы любой ценой.

Это и сыграло для него роковую роль при встрече с царь-рыбой. Игнатьичу попалась рыба необыкновенной величины. С этого момента мы полностью сосредоточены на ней, и она для нас так же реальна, как и все вокруг. В. Астафьев замедляет ход действия, останавливается и с редкой наблюдательностью как бы любуется всеми статями рыбины - её величиной, красотой и бунтующей силой. Астафьев очень ярко описывает ее: « Что-то редкостное, первобытное было не только в величине рыбы, но и в формах её тела, от мягких, безжильных, как бы червячных усов, висящих под ровно состругнутой внизу головой, до перепончатого, крылатого хвоста - на доисторического ящера походила рыбина…».

Игнатьича поражают размеры осетра, выросшего на одних козявках, он с удивлением называет его загадкой природы. И невольно задумываешься уже не о конкретном осетре, сидящем на крючке самолова, а о чем-то большом, что олицетворено в этой рыбе.

Игнатьич чутьем опытного рыбака понял, что одному такую добычу не взять, но одна мысль о брате его возмутила: «Как? Рубить рыбину на две, а то и на три части! Никогда!» И выяснилось для него самого, что он не лучше своего братца, Дамки, недобитого бандеровца Грохотало: «Все хапуги схожи нутром и мордой. Только иным удается спрятать себя, притаиться до поры до времени». Игнатьич из притаившихся: «Чалдонская настырность, самолюбство, жадность, которую он почел азартом, ломали, корежили человека, раздирали на части».

Кроме жажды наживы, была еще одна причина, заставившая Игнатьича помериться силами с таинственным существом. Это удаль рыбацкая. «А-а, была не была!». Царь-рыба попадается раз в жизни, да и то не всякому Якову.

Однако стоило Игнатьичу хлебнуть воды, поймавшись на собственный самолов, как в нем заговорили прозорливые древние обычаи, идущие от дедов-прадедов, всколыхнулась забытая было вера в бога и оборотней: и подлинную красоту мира он не замечал, и в жизни других людей, в жизни общества участия не принимал, и в гибели юной племянницы, в сущности, вместе с отцом её повинен, и мерзок был, когда любимую Глаху оскорблял…

Все, что было просто житейским, перешло в план глобальных нравственных проблем; Игнатьич предстал человеком, осознавши свою скверну, а рыба с её инстинктом материнства и самосохранения - олицетворением самой природы, и их столкновение обрело новое качество - оно превратилось в единоборство Человека и Природы. И постигаем мы это, читая эпизод, не логикой, а чувством, и наиболее отчетливо в тот момент, когда Рыба, ища успокоения и защиты, уткнулась носом в бок Человека:

«Он вздрогнул, ужаснулся, показалось, рыба, хрустя жабрами и ртом, медленно сжевывала его заживо. Он попробовал отодвинуться, перебираясь руками по борту накренившейся лодки, но рыба подвигалась за ним, упрямо нащупывала его и, ткнувшись хрящом холодного носа в теплый бок, успокаивалась, скрипела возле сердца, будто перепиливала надреберье тупой ножовкой и мокрым чавканьем вбирала внутренности в раззявленный рот, точно в отверстие мясорубки».

Не о рыбе и её ловце, не о рыбалке, хотя и трудной, идет здесь речь, а о трагедии Человека. С Природой он повязан «одним смертным концом», который вполне реален при бездумном и безнравственном обращении с нею. Для раскрытия этой «повязанности», этого единства В. Астафьев как художник находит пронзительной силы образы. В них мысли и чувства неразделимы, слитны и естественны настолько, что мы не сразу замечаем их содержательной, философской направленности, их эстетической действительности:

«Он шевельнулся и увидел рядом осетра, полусонное, ленивое движение его тела почувствовал - рыба плотно и бережно жалась к нему толстым и нежным брюхом. Что-то женское было в этой бережности, в желании согреть, сохранить в себе зародившуюся жизнь».

Здесь говориться не просто о рыбе. В ней как бы воплощено женское начало природы и самой жизни. И это «жалость» к человеку само по себе значительно, ибо говорит нам о месте Человека в жизни Природы, особенно если он добр и внимателен к ней. Нельзя так же забывать о мощи природы о её непознанных тайнах. Потому так величественно звучат в главе последние аккорды запечатленной писателем драмы.

«Рыба перевернулась на живот, нащупала вздыбленным гребнем струю, взбурлила хвостом, толкнулась об воду, и отодрала бы она человека от лодки, с ногтями, с кожей отодрала бы, да лопнуло сразу несколько крючков. Ещё и ещё била рыба хвостом, пока не снялась с самолова, изорвав свое тело в клочья, унося в нем десятки смертельных уд. Яростная, тяжко раненная, но не укрощенная, она грохнулась где-то уже в невидимости, плеснулась в холодной заверти, буйство охватило освободившуюся, волшебную царь-рыбу».

Игнатьич понял, что этот случай с царь-рыбой наказание за его дурные поступки.

В этом и проявляется главная мысль рассказа и всей книги: человека ожидает расплата не только за варварское отношение к природе, но и за жестокость к людям. Истребляя в своей душе то, что природа закладывает изначально (доброту, порядочность, милосердие, честность, любовь), Игнатьич становится браконьером не только по отношению к природе, но и к самому себе.

Человек - это неотъемлемая часть природы. Он должен жить с ней в согласии, иначе она будет мстить за свое унижение, покорение. Это утверждает Астафьев в своей книге.

Обращаясь к Богу, Игнатьич просит: «Господи! Да разведи ты нас! Отпусти эту тварь на волю! Не по руке она мне!» Он просит прощения у девушки, которую когда-то обидел: «Прос-сти-итееее... ее-еээээ... Гла-а-аша-а-а, прости-и-и.»

Игнатьич дан объемно и пластично, с тем острейшим осуждением, какой определяет в романе многое, если не все. Игнатьич - фигура символическая, он тот самый царь природы, который в столкновении с царь-рыбой потерпел жесточайшее поражение. Физические и больше всего нравственные страдания - вот возмездие за дерзкую попытку покорить, подчинить или даже уничтожить царь-рыбу, рыбу-мать, несущую в себе миллион икринок. Оказалось, что человек, признанный царь природы, и царь-рыба связаны у матери-природы единой и нерасторжимой цепью, только пребывают они, так сказать на разных концах.

Может показаться, что Астафьев своими размышлениями только еще больше запутал читателя, а не выстроил его мысли, но все же он дает ответ на непростой вопрос: природа - это храм, где человек не может хозяйничать по своему усмотрению, он должен помочь этому храму обогатиться, ведь человек - часть природы, и он призван оберегать этот единственный дом для всего живого.

Известный советский писатель Виктор Астафьев жил и творил в сугубо атеистическую эпоху. Однако вот что интересно: многие из писателей той поры еще в советское время по-своему выражали в своих произведениях черты православного мировоззрения и менталитета.

Удивительно, но факт: в условиях тотального хрущевского и постхрущевского наступления на христианство в советском государстве целая группа писателей (прежде всего назовем В. Распутина, В. Белова, В. Крупина) в основу своего творчества положила принципы Православия — в их народном стихийном вы-ражении. Народно-национальное начало несло в себе неистребимую сердцевину Православия как традицию, духовную и культурную. Писатели-деревенщики изображали в своих произведениях человека православного склада характера: смиренного, но душевно стойкого, отзывчивого на чужую боль, совестливого. То же самое можно обнаружить и в других областях искусства советской эпохи, например, в кино. Недаром известный актер и режиссер Николай Бурляев как-то сказал: «Лучшие фильмы российского кино даже безбожных времен, составившие вершину мирового киноискусства, по духу в большинстве своем - Православные, даже если о Боге и вере там впрямую не говорилось».

Свое особое место занял в этом ряду Виктор Астафьев. Воспитанный хотя и в атеистическую эпоху, но на образцах народной нравственности, он, по-видимому, с благоговением относился к Православным святыням, к вере, хотя и прибавил к этому со временем сугубо интеллигентскую болезнь: веру в Бога - без Церкви, без священников, без таинств. Как все сложно переплеталось в жизни Астафьева да, видимо, и многих других наших писателей той поры. В «Затесях» Астафьев выразил весьма скептическое настроение в понимании церковной жизни: «…Махая кадилом, попик в старомодном, с Византии еще привезенном одеянии бормочет на одряхлевшем, давно в народе забытом языке молитвы, проповедует примитивные, для многих людей просто смешные, банальные истины…Там, в кадильном дыму, проповедуется покорность и смирение…». Однако было и другое.

В интервью 1989 г. после поездки в Грецию Астафьев с увлечением и удивлением от увиденного говорил о посещении монастыря, о встрече с сербским священником о. Иеремеем, о том, как посетил пещеру св. Иоанна Богослова: «Я видел «Аапокалипсис», был в пещере автора этой бессмертной книги Иоанна Богослова. Видел рукописи, 13 тысяч рукописей хранятся в монастыре. Монастырю 900 лет. Все сохраняется усилиями монахов. Работают они очень много, к истории относятся архибережно. Иконы IХ, Х, ХI, ХII веков. Фрески сохраняются. Я смотрел внимательно на иконы и не мог понять, чем они от наших отличаются. Потом догадался. Я же привык с дырками иконы смотреть, все драгоценности-то с них сняты, разграблены, а тут все целые, в богатых окладах, они и смотрятся по-другому. Особое внимание привлекла рукопись на телячей коже VI века. Спросил, что там написано. Текстологи считают, что там послания доброго нам пути, счастья».

Но еще важнее было другое - подсознательное, воспринятое, что называется, с молоком матери. Многие его произведения показывают, что писа-тель органически усвоил народные представления о Православии. Эти представления лишены догматической точности, однако они зачастую глубоко и правильно отражают сущность православных воззрений на человечес-кую жизнь. Один из характерных примеров - знаменитая астафьевская «Царь-рыба». Казалось бы - о чем оно?

Здесь дело не только в теме природы и человека. Писатель настойчиво возвращается к вопросу о Боге. В патетический момент борьбы со смертью герой обращается с мольбою к Богу: "Господи! Да разведи ты нас! Отпусти эту тварь на волю! Не по руке она мне!" — слабо, без надежды взмолился ловец. - Икон дома не держал, в Бога не веровал, над дедушкиными наказами насмехался. И зря. На всякий, ну хоть бы вот на такой, на крайний случай следовало держать иконку, пусть хоть на кухоньке…"

В "Царь-рыбе" В. Астафьев скорее всего бессознательно выстраивает своего рода православную модель человеческой судьбы. Эта модель в каноническом Православии включает в себя три обя-зательных момента: грех — покаяние —-Воскресение во Хри-сте (прощение и дарование спасения). Эту модель мы находим во всех крупных про-изведениях русской классики.

Конечно, В.Астафьев не богослов и не сугубо религиозный писатель. Вряд ли его можно сравнивать, например, со Шмелевым, В. Крупиным. Его герой Игнатьич показан в главе "Царь-рыба” как обыкновенный человек, грех которого проявляется бытовым образом. Как и у всякого, его грех не бьет в глаза, а тихо живет в нем, полузабытый, не тревожащий совести. Как и всякий "обыкновенный грешник”, Игнатьич предстает перед нами как "гроб повапленный": снаружи украшен, а внутри смердит. Но даже сам Игнатьич до своего предсмерт-ного часа не ощущает этого смрада греховного. Автор пока-зывает аккуратность, мастеровитость, какую-то внутреннюю собранность Игнатьича. На людях он — человек не только достойный, но и, пожалуй, один из лучших в своем селе. Но это — суд людской. Над судом Божиим Игнатьич до поры до времени не задумывается, греха своего не видит.

А между тем В. Астафьев буквально "тыкает носом" своего героя в его грех. Его внешним повседневным выражением является браконьерство Игнатьича. Есть и грех внутренний, полузабытый, глубоко лежащий, "глухая, враждебная тайна", лежащая меж "двумя человеками". Этот грех — надругатель-ство над Глашей. Выстраивается образно-смысловой ряд: Природа-женщина - Рыба-женщина. Таким образом, браконьерство становится символом, затрагивающим не только внешнюю жизнь героя, но и его интимную, подотчетную одному Богу, жизнь.

Игнатьич уже до столкновения с рыбой пытался нести груз покаяния: "Ни на одну женщину он не поднял руку, ни одной никогда не сделал хоть малой пакости, не уезжал из Чуши, осознанно надеясь смирением, услужливостью, безблудьем избыть вину, отмолить прощение". Однако покаяние Игнатьича, по мнению В. Астафьева, неполное. И не потому, что покаяние начинается с церковного таинства исповеди а с церковью Игнатьич никак не связан. В этом, порою скептически относящийся к церкви писатель не упрекает своего героя. Каясь перед одн-ой женщиной, Глашей, герой «Царь-рыбы» браконьерствует и уничтожает другую «женщину» — природу. В. Астафьев хотя и не акцентирует эту мысль, но она угадывается в его авторской реплике: "Прощенья, пощады ждешь? от кого? Природа, она, брат тоже женского рода!" Поэтому-то покаяние Игнатьича названо автором "притворством". А он ждет от своего героя истинного и полного покаяния. Вне церкви - это экстремальная ситуация, когда герой находится между жизнью и смертью. Тогда-то он и вспоминает о Боге, от которого прятался всю жизнь. Это есть и в других произведениях Астафьева. Вспомним, как в его романе «Прокляты и убиты» герои вдруг духовно преображаются в экстремальной ситуации: «Да будь ты хоть раскоммунист, к кому же человеку адресоваться над самою-то бездной?…и все вон потихоньку крестятся да шопчут божецкое. Ночью, на воде кого звали-кликали? Мусенка? Партия, спаси! А-а! То-то и оно то…»

Истинное покаяние — с принятием мук смертных — Игнатьич приносит в свой "предсмертный" час, когда уже не остается надежды на спасение и когда вся жизнь встает у него перед глазами. Это покаяние разбойника, раскаявшегося в последний час свой на кресте. Но зато это — полное, от души принесенное покаяние. В. Астафьев не случайно, подчеркивая каноническую сторону события, говорит о смертных муках Игнатьича ("не все еще, стало быть, муки я принял"). В этот решающий час своей жизни герой В. Астафьева просит прощения у всех людей и особенно у Глаши, "не владея ртом, но все же надеясь, что хоть кто-нибудь да услышит его". Очевидно, что "кто-нибудь" — это Бог.

Здесь не только и не просто изображение больной человеческой совести. Писатель наделяет своего героя чуть ли не церковным представлением о грехе и образе покаяния (как высшая ступень - угождение Богу, затем - искреннее и глубокое покаяние с исправлением своей жизни, и наконец, при плохом покаянии - терпение скорбей и даже «мук смертных»).

И Бог услышал Игнатьича, принял на этот раз его покаяние. И послал ему не кого-нибудь, а брата, с которым у него была давняя вражда. Попросив же прощение "у всех", Игнатьич, стало быть, попросил прощения и у брата, и простил его. Теперь он ждет его уже не как врага, но как друга-спасителя. Здесь он действует по Евангельской заповеди: «Прощайте и прощены будете» (Лука, 6, 37), «Если же не прощаете, то и Отец ваш Небесный не простит вам согрешений ваших» (Мк. 11, 26).

Бог дает возможность и брату Игнатьича примириться с жиз-нью, заменяя в его душе вражду (вплоть до желания смерти брату) на милосердие. Царь-рыба снялась с самолова, приоб-рела свободу, — что символизирует ниспосланное прощение Игнатьичу и от природы.

Автор хорошо представляет себе тот путь спасения человеческой души (грех-покаяние-Воскресение), который преподан в Православии, и описывает в "Царь-рыбе" именно его. Так что кроме стихийного, народного Православия в астафьевском произведении налицо и сознательно усвоенное, хотя и своеобразно интерпретированное, каноническое православное учение о человеке и его земной судьбе. В то же время сложность писательской судьбы отразилась в его высказывании: «Слишком тихий интеллигентный Чехов - не мой писатель. Я люблю ярких, броских, люблю бесовщину».

Бесовщины в «Царь-рыбе» нет. Но художественный интерес произведению придает, по замыслу автора, именно неканоничность православных представлений о человеческой жизни, попытка объединить христианство и пантеизмом. В этом смысле В. Астафьев ярко демонстрирует, что литературное творчество практически никогда не может вполне соответствовать истине религиозной. Весь интерес в произведении почти с неизбежностью строится не на следовании указанной истине, а на оригинальном, даже индивидуальном - отступлении от нее. У каждого художника здесь - свое доминирующее начало. У В. Астафьева - это пантеистическая по духу идея Природы.

В повести писатель плодотворно прикоснулся (но лишь прикоснулся!) к каноническому пониманию в Православии темы греха и покаяния и расшил по этой канве свой художнический узор.

В произведении Астафьева “Царь-рыба” герои – сибиряки, выросшие и живущие в единстве, но не в гармонии с природой. Образы рыбаков во многом похожи, автор остро поднимает проблему – эти люди берут от природы больше, чем им необходимо. Главный герой “Царь-рыба” – Зиновий Игнатьич – в опасной ситуации, когда его силы тают, вспоминает слова своего деда, который учил относиться к природе правильно, как к живому существу. Это спасает героя, он переосмысливает свою жизнь и получает шанс всё изменить.

Характеристика героев “Царь-рыба”

Главные герои

Второстепенные персонажи

Список характеристик персонажей рассказа будет полезен при подготовке к уроку, написании теста по произведению, оформлении читательского дневника.

С произведением Астафьева “Царь-рыба” учащиеся знакомятся на уроках литературы в 11 классе. Его проблематика особенно актуальна своей экологической направленностью. В рассказе “Царь-рыба” анализ художественного и смыслового содержания целесообразно начинать с истории создания и знакомства с мировоззрениями автора. Только после знакомства с личностью писателя и его литературными принципами можно проводить полный анализ произведения, с которым вы можете познакомиться в нашей статье.

Краткий анализ

Год написания -1976 год.

История создания – тяжёлая кропотливая работа по реализации замысла автора о варварском отношении человека к природе и его нравственной ответственности перед ней.

Тема – ответственность человека перед природой, потребительское отношение к окружающему живому миру и нравственное опустошение человека.

Композиция – кольцевая композиция, классическая трёхчастная структура.

Жанр – повествование в рассказах.

Направление – реализм.

История создания

Смысл названия рассказа, который является ключевым в одноимённом цикле, раскрывается в сюжете произведения постепенно. Главный герой попадает в ситуацию, когда сам становится жертвой своего промысла. Это заслуженная участь для того, кто много лет расхищал матушку-природу, но стать кормом для рыб обессиленный человек не желает и обращается к Богу. В памяти Игнатьича всплывают слова деда, который предупреждал, что встреча с царь-рыбой может обернуться бедой, если совесть рыбака нечиста. Именно огромное безмолвное, но, определённо, обладающее разумом существо заставляет человека пересмотреть свою жизнь и раскаяться.

В старину осетра называли не иначе, как “царь-рыбой”, так же, как орла – царём птиц. Именно это слово воскресил в своём произведении Виктор Астафьев. Царь-рыба – символ величия и разума природы, которая гораздо сильнее человека. Образ “доисторического” существа напоминает читателю о том, что он лишь малая часть огромной необъятной вечной силы природы.

Работа над циклом рассказов, поиск нужной формы давались писателю нелегко. Огромная ответственность перед собой, большое количество материала, важные моменты, которые нельзя было упустить из виду – всё это делало творческий процесс титанически сложным.

Тема

Астафьев раскрывает тему отношений человека с природой, человека и общества . Потребительское отношение людей к окружающему миру стало основной проблемой двадцатого века. Человек берёт у природы больше, чем ему нужно. Это может обернуться страшной трагедией.

Главный герой рассказа Зиновий Игнатьич чувствует себя в родном селе хозяином и полноправным владельцем всех богатств природы. Браконьерство давно перестало быть для жителей села чем-то постыдным – это их обыкновенный промысел, в котором они соревнуются, не щадя ничего на своём пути.

У Игнатьича – лучший дом в деревне, у него есть всё, что только душа пожелает, он имеет огромную сумму на своём счету в банке, но жажда и привычка брать от природы по-максимуму приводит его к опасной ситуации.

Идея рассказа в том, что человек должен жить в гармонии с природой, иначе ему грозит смерть. После прочтения рассказа приходит единственно верный вывод – чтобы ценить природу человек должен вспомнить, что он её часть. История, произошедшая с Игнатьичем, символизирует будущее человечества (оно попадётся в свои же ловушки), если люди не пересмотрят своё отношение с природой.

Композиция

У рассказа классическая трёхчастная композиция с экспозицией, но без эпилога . Развязка наступает неожиданно, когда Игнатьич чувствует, что рыба вырвалась и уплыла, что означает – у него есть шанс на жизнь. Последние слова рассказа звучат мудро и торжественно, главный герой преклоняется перед могущественной силой, которая дала ему возможность исправить ошибки и продолжить свой земной путь. Рассказ имеет кольцевую композицию, связанную с темой воды, как могущественной стихии: он “попадает” в воду в начале произведения и вновь “возрождается” из воды, после того, как река даёт ему второй шанс.

Жанр

По объёму и содержанию цикл новелл Астафьева претендовали на жанр романа. Но писатель не хотел брать такую масштабную ответственность в художественном плане, его больше интересовала смысловая часть будущего произведения. Автор назвал свою книгу “повествованием в рассказах” , многие литературоведы называют их новеллами из-за яркого сюжета.

Таким образом, жанр повествования в рассказах подчёркивает их обособленность, но общность героев и идеи делает книгу цельной и легкой для восприятия. Единое художественное пространство в цикле рассказов служит одной важной цели – обличить браконьерство и варварское отношение к природе, остановить масштабную экологическую катастрофу, которая грозит человечеству.