Произведение телешова. Биография, Телешов Николай Дмитриевич. Полные и краткие биографии русских писателей и поэтов. Между двух революций

Николай Дмитриевич Телешов (29 октября (10 ноября) 1867 – 14 марта 1957) – русский писатель, поэт, организатор кружка московских писателей «Среда» (1899 – 1916), потомственный почетный гражданин Москвы, заслуженный деятель искусств РСФСР (1938). Николай Дмитриевич Телешов родился в московской купеческой семье в 1867 году, образование получил в московской Практической коммерческой академии. Литературную деятельность начал в 1884 году, опубликовав в журнале «Радуга» своё первое стихотворение. Основная тема ранних рассказов – купеческий и мещанский быт («Петух», «Мещанская драма» «Дуэль», «Именины»).

И. Бунин и Н. Телешов. М., 1910 г.

В 1897 году с Николаем Дмитриевичем Телешовым знакомятся Юлий и Иван Бунины, и вскоре Иван Бунин становится другом Телешова и посвящает ему стихотворение. Трудно поверить, что стихотворение «В степи» написано девятнадцатилетним человеком, настолько глубоко оно по замыслу и совершенно по исполнению! Бунин посещает литературный кружок Телешова. Поскольку собрания писателей устраивались на квартире у Телешова по средам, решено было назвать новое литературное объединение «Средами» Телешова. Высказываться на литературных чтениях требовалось совершенно откровенно, не обижаться на критику. «Среды» были очень популярны благодаря участию в них Чехова, Горького, Андреева, Зайцева, Скитальца, Чирикова, Вересаева, Куприна, Серафимовича. Частыми гостями были Шаляпин и Рахманинов. Жена Н.Д. Телешова Елена Андреевна Карзинкин (1869 – 1943), представительница известной купеческой династии, свободно говорила на английском, итальянском, французском, греческом, немецком языках. Окончила Московскую школу живописи, ваяния и зодчества, была ученицей Поленова и интересной художницей. Благодаря ей на «Средах» бывали художники Головин, Первухин, Васнецов, Левитан. Летом «Среды» перемещались в Малаховку, на дачу Телешова, на берег живописного озера. Гостеприимный дом Телешовых привлекал творческой атмосферой. В доме была особенная комната специально для Ивана Бунина – Бунинская.

Подмосковье, Малаховка. Дача писателя Н. Телешова. Начало XX в.

Имение Телешова не удалось сохранить после 1917 года. Деревянный дом Телешовых был снесён, до наших дней дожил только каменный, построенный перед революцией 1917 года. Телешовым пришлось покинуть имение и перебраться в дом на Покровском бульваре. В 2002 году исполнилось 100 лет знаменитой фотографии членов «Среды», где сняты Андреев, Бунин. Горький, Скиталец, Телешов, Чириков, Шаляпин. Снимались в телеателье Карла Фишера на Кузнецком мосту, и фото это обошло все журналы как в России, так и за рубежом.

Члены московской литературной группы «Среды»: М. Горький, И. Бунин, Ф. Шаляпин. Скиталец (С. Петров), Н. Телешов, Л. Андреев, Е. Чириков. Конец 1902г.

На телешовских «Средах» А.М. Горький впервые прочитал здесь свою свою пьесу «На дне». 19 сентября 1910 года на «Среде» у Телешова Бунин читал свою повесть «Деревня» о жизни русской деревни эпохи революции 1905 –1907 годов.

«Записки писателя», 1948

«Бунин, – писал Н. Д. Телешов в своих воспоминаниях, – представлял собою одну из интересных фигур на «Среде». Высокий, стройный, с тонким умным лицом, всегда хорошо и строго одетый, любивший культурное общество и хорошую литературу, много читавший и думавший, очень наблюдательный и способный ко всему, за что брался, легко схватывавший суть всякого дела, настойчивый в работе и острый на язык, он врожденное свое дарование отгранил до высокой степени. Литературные круги и группы, с их разнообразными взглядами, вкусами и искательством, все одинаково признавали за Буниным крупный талант, который с годами рос и креп, и, когда он был избран в почетные академики, никто не удивился, даже недруги и завистники ворчливо называли его «слишком юным академиком», но и только. Наши собрания Бунин не пропускал никогда и вносил своим чтением, а также юмором и товарищескими остротами много оживления». После первой русской революции в произведениях Н. Телешова появляются ноты социального протеста: «Крамола», «Петля», «Между двух берегов», «Чёрной ночью». Тема империалистической войны нашла отражение в рассказах «Во тьме», «Мина» – сборник «1914 год», «Дни за днями» – сборник «В помощь пленным русским воинам» (1916). Н. Телешов впервые в России организовал в Подмосковье сельскую гимназию для рабочих, железнодорожных служащих и крестьян. Десять лет в ней бесплатно учились по принципу совместного обучения мальчики и девочки вместе. Средства на содержание гимназии давала чета Телешовых. Супруги Телешовы на свои средства организовали госпиталь в Малаховке и выстроили Быковскую сельскую лечебницу, которая просуществовала всё XX-е столетие. После Октябрьской революции Телешов принимал участие в работе Народного комиссариата просвещения. Он участвовал в организации Музея Московского художественного театра , директором которого был с 1923 года . В эти годы он занимается детской литературой, задумывает цикл «Легенды и сказки»: «Крупеничка» (1919 ), «Зоренька» (1921 ). Начинает художественные мемуары «Записки писателя», (1925 - 1943 годы ), повествующие о событиях литературной жизни Москвы XIX – XX в. Умер писатель в 1957 году и похоронен на Новодевичьем кладбище .

Николай Телешов

Посвящено памяти Елены Андреевны Телешовой, верного друга всей долгой жизни моей

Когда я был еще подростком, мне посчастливилось быть свидетелем небывалого до того времени события и торжества. В центре Москвы, во главе Тверского бульвара, перед широкой Страстной, ныне Пушкинской, площадью, в 1880 году 6 июня открывался памятник Пушкину - первый памятник писателю.

Обычно памятники воздвигались на улицах Москвы только царям. И это отметил присутствовавший на торжестве Островский. Возглашая тост за русскую литературу, он метко сказал:

Сегодня на нашей улице - праздник!

Хорошо помню красивую голову маститого писателя Тургенева с пышными седыми волосами, стоявшего у подножия монумента, с которого торжественно только что сдернули серое покрывало. Помню восторг всей громадной толпы народа, в гуще которого находился и я, тринадцатилетний юнец, восторженный поклонник поэта. Помню бывших тут же на празднике писателей - Майкова, Полонского, Писемского, Островского. Помню и сухощавую, сутулившуюся фигуру Достоевского и необычайное впечатление от произнесенной им речи, о которой на другой день говорила вся Москва.

Речь эта была сказана не здесь, на площади, у памятника, а в Колонном зале нынешнего Дома союзов. Возглашая тост за русскую литературу, он говорил:

Пушкин раскрыл нам русское сердце и показал нам, что оно неудержимо стремится к всемирности и всечеловечности… Ой первый дал нам прозреть наше значение в семье европейских народов…

Вечером в торжественном концерте, состоявшемся при участии огромного оркестра и знаменитых артистов, Достоевский, выйдя на эстраду, сутулясь и ставши как-то немножко боком к публике, прочитал пушкинского «Пророка» резко и страстно:

Восстань, пророк!..

И закончил с необычайно высоким нервным подъемом:

Глаголом жги сердца людей!..

Полагаю, что никто и никогда не читал этих вдохновенных строк так, как произнес их не актер, не профессиональный чтец, а писатель, проникнутый искренним и восторженным отношением к памяти величайшего русского поэта.

Создатель памятника, одного из лучших по простоте, красоте и выразительности, Александр Михайлович Опекушин был выходцем из простого народа, из крепостной крестьянской семьи, сперва - самоучка, затем признанный художник и, наконец, академик.

Вспоминаются мне также и увлекательные разговоры и рассказы о многолюдном банкете в связи с торжествами, где я тогда в качестве постороннего юнца присутствовать, конечно, не мог, где Катков, когда-то близкий Белинскому, но потом резко изменивший свои политические взгляды, протянул было к Тургеневу свой бокал, чтобы чокнуться. Но тот отвернулся.

Тургенев на этом торжестве говорил:

Будем надеяться, что всякий наш потомок, с любовью остановившийся перед изваянием Пушкина и понимающий значение этой любви, тем самым докажет, что он, подобно Пушкину, стал более русским и более образованным, более свободным человеком.

На гранитном пьедестале памятника помещены были в крупном барельефе слова Пушкина, искаженные цензурой. Насколько помнится, было написано так:

И долго буду тем народу я любезен,

Что прелестью стихов я был полезен…

И только теперь, в советское время, эту надпись заменили подлинными словами поэта:

И долго буду тем любезен я народу,

Что чувства добрые я лирой пробуждал,

Что в мой жестокий век восславил я свободу

И милость к падшим призывал.

Разница в надписи весьма существенная.

Не знаю, остался ли кто-нибудь в живых из свидетелей этого великого торжества и праздника литературы, этого первого чествования памяти русского писателя, который «в свой жестокий век восславил свободу» и верил, что «Россия вспрянет ото сна и на обломках самовластья» напишет имена тех, кто боролся и погиб за будущее счастье народа.

Эти дни открытия памятника Пушкину остаются для меня одними из самых радостных и светлых, хотя все это и было семьдесят пять лет тому назад.

Первые шаги и знакомства. - Тихомировский кружок и «Детское чтение». - Литературно-художественный кружок. - Н. В. Давыдов .

Мне не было еще и семнадцати лет, когда в журнале «Радуга» в 1884 году было напАртистическая и литературнаяечатано мое первое стихотворение. За первым последовало второе и третье, затем в той же «Радуге» и других небольших журналах начали появляться прозаические мои очерки. Я тогда был далек от литературного мира и никогда еще не встречался лично ни с одним писателем. Рукописи свои я посылал в редакции по почте; за напечатание их мне денег не платили, - да я и не спрашивал. Первый, кто пожелал меня видеть, был Скрипицын, редактор журнала «Россия», где был напечатан мой рассказ.

«Что же вы не приходите получить гонорар?» - писал он мне в открытке, назначая для свидания ближайший день и час.

В редакции я нашел единственного человека, угрюмо сидевшего за пустым столом, - высокого, костлявого, обросшего волосами.

Дела нашего издания очень печальны, - сказал мне Скрипицын, подавая руку. - Получите гонорар за ваш рассказ, пока еще не поздно. Надеюсь, вы будете продолжать писать, и я надеюсь встречать ваше имя в печати. Нужно только работать над собой. А пока вот вам деньги. Не взыщите, что мало. Больше не могу.

Он передал мне пятнадцать рублей, взял с меня расписку в получении и пожелал успехов.

Вам сколько платят в иных местах?

Я признался, что никто и нигде мне ничего не платил.

Значит, это первый гонорар? Очень рад, коли так. Когда будете получать много, вспомните, что первый гонорар, грошовый, вам заплатил Скрипицын.

А мы дня через два закрываемся… Навсегда.

Первый гонорар - это нечто особое и значительное в жизни писателя, особенно если этому писателю всего семнадцать - восемнадцать лет. Первый гонорар - это до некоторой степени признание, это уже какая-то оценка, как бы незначительна она ни была. Получение гонорара было для меня сущим праздником. Возвращаясь домой, я на радостях купил матери цветок, отцу туфли, брату папирос. Первый гонорар исчез, но я все-таки был очень счастлив.

Конечно, прав был Скрипицын: необходимо было работать и вырабатывать стиль. Произведения Лермонтова и Тургенева были в то время для меня любимыми образцами стиля, в которые я вчитывался, вдумывался и любовался ими. Из современных писателей того времени на меня влияли сильные, яркие рассказы Гаршина и стихи Надсона, а с 1885 года у меня появился внезапно новый любимец: в мартовской книге «Русской мысли» я прочитал рассказ неизвестного мне автора Вл. Короленко «Сон Макара». Он произвел на меня такое сильное впечатление своей художественной простотой, тонким юмором, картинами Крайнего Севера и неведомым бытом тайги с ее беспросветной мужицкой жизнью, полной тягости и гонений! По словам Короленко, Макара всю жизнь гоняли старосты и старшины, заседатели и исправники, требуя подати, гоняли попы, требуя ругу; гоняли его нужда и голод, дожди и засухи, гоняла и злая тайга… Я перечитывал целиком рассказ, потом отдельные куски из него и думал: «Вот этот писатель станет непременно большим человеком!» И мало-помалу это в скором времени начало осуществляться. Его «Лес шумит», «Слепой музыкант» упрочили за ним репутацию крупного таланта в художественной литературе. В дальнейшем начались его значительные выступления и в общественной жизни.

Писатель; род. в 1867 г. в купеческой семье; учился в Московской практической академии.

Первые стихотворения Т. появились в журнале "Радуга" (1884). Лучшие рассказы Т. посвящены изображению быта и злоключений переселенцев.

Отдельно он напечатал: "На тройках" (М., 1895), "За Урал" (М., 1898), "Повести и рассказы" (М., 1899), "Маленький роман" (М., 1898). Изданы для народа фирмою "Посредник" книжки Т.: "Домой" и "С Богом!" (рассказы из быта переселенцев).

Из рассказов Т., помещ. в журнале "Детское чтение", вышли отдельными изданиями: "Елка Митрича" и "Белая цапля". Некоторые рассказы Т. переведены на немец., датский и франц. языки. {Брокгауз} Телешов, Николай Дмитриевич - прозаик.

Происходит из крестьян Владимирской губ. Окончил Практическую академию в Москве.

Первые стихи были напечатаны в журнале "Радуга" )

Телешов, Николай Дмитриевич

— прозаик. Происходит из крестьян Владимирской губ. Окончил Практическую академию в Москве. Первые стихи были напечатаны в журнале «Радуга» , т. 1-3, М., 1956;

Тексты

• Легенды. О трех юношах. (1901)
• Переселенцы. Самоходы. Рассказ.
• Переселенцы. Елка Митрича. (1897) Рассказ.
• По Сибири. На тройках. (1892) Повесть.
• По Сибири. Против обычая. (1894) Рассказ.
• По Сибири. Сухая беда. (1897)
• 1905 год. Крамола. (1906) Повесть.
• 1905 год. Начало конца. (1933) Повесть.
• Петух. (1888) Рассказ.
• Между двух берегов. (1903) Рассказ.
• Живой камень. (1919) Рассказ.
• Самое лучшее. (1919) Рассказ.
• Жулик. Рассказ.
• Тень счастья. (1921)