Часть 1
Источники изучения этногенеза славян
(легенды и предания славянских народов; упоминания о славянах в неславянских письменных источниках; данные языка)

Проблема происхождения и древнейшей истории славян представляет собой одну из самых сложных проблем современного славяноведения. На ее решение направлены усилия археологов, лингвистов, антропологов, этнографов, историков. Только их совместные изыскания могут привести к решению этой проблемы.

Источники сведений о славянской прародине. Говоря об этногенезе славян, мы должны опираться на несколько источников. К ним следует отнести

1) Легенды и предания самого народа, раннесредневековые летописи и хроники (былины, сказки, «Повесть временных лет» и др.).

Славянские писатели средних веков в своих взглядах на происхождение славян исходили из библейской легенды о вавилонской башне и расселении народов по разным частям мира. Наиболее древнее и обстоятельное изложение средневековых представлений о происхождении славян находится в русской летописи «Повесть временных лет» .

Летописец знал из дошедших до него преданий, что само имя Русь имеет варяжское (скандинавское) происхождение, и «изначальная» русь была призвана вместе с варяжскими князьями (Рюрик, Синеус, Трувор) в Новгород. Но язык, на котором говорили современные летописцу русские люди, был славянским: « а словеньскыи языкъ и руськыи одьно есть, отъ варягъ бо прозъвашА сА русью, а пьрвое б ѣ шА словене » (ПВЛ). В древнейшие времена, говорит летописец, « сѣли сѫть словене по Дунаеви, гдѣ есть нынѣ угорьска земля и прозывашА имена своими, гдѣ сѣдъше на которомъ мѣстѣ » . Летописец знает и причину переселения славян из их дунайской прародины: давление римлян (волохов): « СѣдАхѫ бо ту (на Дунае, в современной летописцу Венгрии и Болгарии) рѣже словени, и волохове приАшА землю словеньску » .

Многие племена подунайских славян двинулись на запад и северо-восток. Часть поселилась по Днепру и Двине и еще севернее, у озера Ильмень, и составила особую восточную ветвь славянства.

Н.М. Карамзин , ссылаясь на «Повесть временных лет» , в «Истории государства Российского» пишет:
«Многие славяне, единоплеменные с ляхами , обитавшими на берегах Вислы, поселились на Днепре в Киевской губернии и назывались полянами от чистых полей своих. Имя сие исчезло в древней России, но сделалось общим именем ляхов, основателей государства польского. От сего же племени славян были два брата, Радим (1) и Вятко, главами радимичей и вятичей : первый избрал себе жилище на берегах Сожа, в Могилевской губернии, а второй на Оке, в Калужской, Тульской или Орловской. Древляне , названные так от лесной земли своей, обитали в Волынской губернии; дулебы и бужане по реке Бугу, впадающему в Вислу; лутичи и тиверцы по Днестру до самого моря и Дуная, уже имея города в земле своей; белые хорваты в окрестностях гор Карпатских северяне, соседы полян, на берегах Десны, Семи и Сулы, в Черниговской и Полтавской губернии; в Минской и Витебской, между Припятью и Двиною Западною, дреговичи ; в Витебской, Псковской, Тверской и Смоленской, в верховьях Двины, Днепра и Волги, кривичи ; а на Двине, где впадает в нее река Полота, единоплеменные с ними полочане ; на берегах же озера Ильменя собственно так называемые славяне , которые после Рождества Христова основали Новгород» (2).

Карта 1. Славяне в VI - IX веках.

Кроме перечисленных Нестором, а вслед за ним и Карамзиным племен, на Балканском полуострове обитали славянские племена драгувитов, сагудатов, верзитов, северов и др.

Кроме славянских народов, по сказанию Нестора, в России в то время жили и многие неславянские племена: меря - вокруг Ростова и на озере Клещине или Переяславском; мурома – на Оке (в месте впадения ее в Волгу); черемиса, мещера, мордва – на юго-восток от мери; ливь – в Ливонии, чудь – в Эстонии и на восток к Ладожскому озеру (ср. «чужой »); нарова – там, где Нарва; ямь или емь – в Финляндии, весь – на Белоозере; пермь – в губернии Пермской; югра , или нынешние березовские остяки , - на Оби и Сосьве; печора – на реке Печора.

Примерно так же рисовалось происхождение западных славян чешским и польским летописцам.

2) Свидетельства соседних народов, имевших письменность.

В IV в. до н.э. Геродот в книге «История греко-персидских войн» описал Скифию. Он размещает ее на Крымском полуострове и в низовьях Днепра. Скифов он делит на несколько родов: царских скифов и скифов – пахарей, живших в северном причерноморье. Последнее упоминание очень странно, потому что известно, что скифы занимались скотоводством, а не земледелием. Предполагают, что это были народы, подчиненные скифам, вероятнее всего, - славяне. Кроме того, в своей книге он упоминает об энетах и пишет, что энеты живут на Адриатическом побережье и что это племена иллирийские . В позднейших источниках венеды постоянно отличаются от иллирийцев.

Карта 2. Великое переселение народов во второй половине I – середине II вв.

Древнейшие исторические сведения о славянах , или венедах , относятся к I-II векам н. э. С середины VI века наименование Sklabenoi, Sclaveni неоднократно встречается в текстах Прокопия, Иордана и др. Ко второй половине VII века относится первое упоминание о славянах (сакалиба) у арабских авторов (Абу Малик, аль-Ахталь ).

Римские и александрийские писатели (Плиний «Естественная история», Тацит «Германия», Птолемей «Руководство по географии») называют самым значительным и многочисленным народом между южным берегом Балтийского моря и Карпатами венедов (3). Около 150 г. до н.э. на эту территорию пришли кельты, но венеды сохранили особенности своего народа. Полибий пишет: «Нравами и украшениями они мало чем отличаются от кельтов, но языком пользуются иным». Плиний (около 77 года н.э.) упоминает, что сарматы и венеды живут «вплоть до Вислы», а Птолемей (умер около 178 года н.э.) уверено говорит, что «Сарматию населяют величайшие народы», в том числе «венеды по всему Венедскому заливу» (берег Балтийского моря) – «место жительства полабских и поморских славянских племен, кото-рые могли прийти сюда из венедско-иллирийского центра – быть может, северной половины янтарного пути». Тацит в самом конце I века заметил, что между сарматами и германцами есть полоса особых народностей, не легко поддающихся классификации. Он пишет, что говорят эти народы на «паннонском» языке, что на них, как на людей «чуждого происхождения», сарматы наложили подати, их социальный строй соединяет противоположные черты. С одной стороны, они «бродят, как разбойники, на всем пространстве горной и лесистой страны, отделяющей певинов от финнов». С другой, - они все-таки «Имеют постоянные жилища, носят щиты, быстро ходят пешком; все это противоположно сарматам, которые живут в повозках и ездят верхом на лошадях». Таким образом, строки Тацита бросают яркий свет на встречу в верховьях Одера и Вислы трех народностей: германцев, венедов и сарматов. До сих пор на территории современной Германии, между Дрезденом и Берлином, живут славянские народы, говорящие на нижнелужицком и верхнелужицком языках. Немцы называют их вендами, а сами себя они именуют сербами. О тождестве венедов со славянами в этих местах около 600 года н.э. говорит хронист Фредегар , соединяя в одно все три названия: «сурбы, племя из славян; славяне по прозванию винады» . Готский историк Иордан в VI веке возводит современных ему славян, склавинов и антов, а также венетов к одному корню и дает, таким образом, «готовую» теорию славянского этногенеза.

Под именем склавинов в греческих источниках славяне стали известны в VI веке н.э. в Подунавье, на границе Византийской империи. Самонаименование склавин – славянин – словак является вариантом слова «человек». У византийских авторов это наименование прилагалось к южным славянам. Самоназвание не только выделяет народ, но и противопоставляет его другим народам. Традиционно филологи (В.В.Иванов, В.Н.Топоров ) выделяют противопоставление: «словене – немцы », т.е. «владеющие членораздельной речью, языком, словом – немые».


4) Археологические данные подтверждаются данными языка.

Особое место здесь имеет топонимика , и прежде всего это ойконимы (названия населенных пунктов) и гидронимы (названия водоемов). Еще в первых веках нашей эры становятся известными географические названия славянского характера: озеро Пельсо (слав. *pleso, плескать) ныне озеро Балатон в современной Венгрии, Берзовия – римское поселение на реке Брзва в Банате, местность Черна на реке Черне – северном Притоке Дуная и другие. Однако в разные эпохи на одной территории население не было постоянным: одни народы сменяли другие, а вместе с ними могли измениться и названия.

Кроме того, на взаимодействие славянских и неславянских племен указывают различного рода заимствования. Так, исследования показывают, что до III века до н.э. прагерманские племена жили между реками Одером и Вислой и соседствовали с племенами славянскими. От этой эпохи в славянских языках сохранились такие германизмы, как лесть, кусити (попробовать, искусить), худог (художник), чужой (teuty – тевтоны; самоназвание германских племен), купить, хлеб (кислый хлеб). В VII – III веках до н.э. на юге славяне соседствовали с кельтами (территория современной Чехии). Изначально предполагалось, что кельтизмами являлись такие слова, как черен (название части печи), лютый, брага, слуга . Более поздние исследования показали, что из всех этих слов кельтизмом является только лексема слуга , остальные являются общеславянскими (черен, лютый ) или тюркскими (брага ) наименованиями.

О территории, которую заселяли славяне в древности, многое может сказать и этимологическое исследование названий ландшафта, растений, диких и домашних животных, птиц, рыб . Исследования показывают, что во всех славянских языках преобладают и являются общеславянскими лексемы, связанные с лесной и лесо-степной зонами: озеро, болото, пруд, бор, лес, дубрава… береза, осина, дуб, ясень, орех… медведь, лиса, волк, рысь, олень… гусь, лебедь, утка, ворон, сом, окунь, линь, язь, щука и др. Лексемы, связанные с обозначением моря, гор, степи, употребляющиеся в современных славянских языках, являются в основном заимствованиями.

Так, например, лексема бук – заимствование III века до н.э. из германского языка. Территория распространения этого растения в наши дни весьма обширна – от реки Немана до города Одессы. Однако, как показывают исследования ботаников, две тысячи лет назад восточная граница распространения этого растения была другой: она проходила по реке Эльбе. Из этого следует, что славянские племена вряд ли пересекали эту реку.

Во всех славянских языках есть слово липа , которое обозначает одно и то же растение. Вероятнее всего, это слово существовало уже в праславянском языке, а праславяне жили там, где растет липа.

Итак, данные языкознания связывают территорию расселения древних славян с областью Центральной и Восточной Европы, простиравшейся от р. Эльбы и р. Одер на запад, в бассейн р. Вислы, в Верхнее Поднестровье и до Среднего Поднепровья на восток . На севере соседями славян были германцы и балты, которые составляли вместе с ними северную группу индоевропейских племён. На востоке соседями славян были западноиранские племена (скифы, сарматы), на юге - фракийцы и иллирийцы, на западе – кельты. Однако вопрос о древнейшей «родине» славян остаётся дискуссионным.

На основе этих данных в разные времена учёные строили гипотезы, согласно которым в ранний период существования славяне занимали те или иные территории.

Гипотезы происхождения славян:

Этногенез славянской культуры

Пожалуй, за первую веху в этногенезе славян и формировании праславянской культуры можно взять тот далекий период каменного века, когда ледник отходит на север, и территорию европейской равнины начинают заселять люди, которым впоследствии суждено будет сформировать генетическую платформу всей европейской цивилизации.

Этногенез славян: археологические источники

К эпохе неолита (4-3 тысячелетие до н.э.) европеоиды начинают разделяться на этносы, которые впоследствии заложат фундамент будущих праевропейских культур. Разделяться, чтобы снова смешиваться друг с другом в последующие исторические периоды.

К середине третьего тысячелетия до н.э. на территории восточной Европы формируется трипольская археологическая культура, с которой принято вести отсчет непосредственного формирования будущего праславянского этноса, а также культура ямного типа, также оказывающего на него влияние. Позднее (середина-начало второго - начало первого тысячелетия до н.э.) их сменят генетически близкие катакомбная и срубная культуры, а также андроновская культура, которая практически сразу уйдет в сторону Южного Урала, где даст начало формированию культуры ариев («Страна городов», аркаимо-синташтская культурная группа, III-II тысячелетия до н.э.), которые впоследствии двинутся на юг, в сторону Индии и Ирана.

Казалось бы, эти археологические культуры и должны были сформировать то генетическое ядро, которое впоследствии составит основу славянского этноса, но это было бы слишком просто - а как мы знаем, у славян простых путей принципиально не существует. Главная сложность состоит в том, что территория Восточной Европы во все времена была проходным двором, не пройти через который мог только ленивый.

В середине первого тысячелетия до н.э. с юга приходят ираноязычные племена, возникшие на стыке андроновской и срубной культур: киммерийцы, скифы, сарматы. И если киммерийцы пройдут большей частью мимо славянских дубрав, непригодных для лихой верховой езды, то скифы окажутся куда более вездесущими и распространят свое влияние на территории от Урала и Алтая до Причерноморья и Восточной Европы. Впрочем, что из себя представляли скифы - вопрос довольно дискуссионный; античные историки часто дают довольно противоречивые описания. Можно предположить, что часто под «скифами» понимались все народы, населявшие территорию Приченоморья. Вероятно, у них была жесткая социальная стратификация, близкая к кастовой системе ариев - Геродот выделяет царских скифов, скифов-борисфенитов, или сколотов (оседлых скотоводов и земледельцев) и будинов - возможно, автохтонное население. Поскольку скифские городища распространены по всей Восточной Европе в тесном соседстве с поселениями праславянских «аборигенов», трудно представить, чтобы они не оказали влияние на этногенез будущей славянской культуры.

Судя по археологическим источникам, ясно одно: если на заре своей истории в VI-V веках до н.э. скифы, судя по погребениям, были брутальными мужиками, не обиженными физической силой и редко умиравшими естественной смертью, то на протяжении нескольких веков ситуация кардинально меняется. Подчинив, запугав и ограбив соседние народы - и, что особенно важно, получая регулярную дань с Греции, - скифы вдруг поняли, что воевать по-настоящему больше не обязательно. Ведь, как известно, в настоящей войнушке могут взаправду убить, а греческой дани и без того хватит, чтобы жить сыто и счастливо. В результате скифы довольно быстро привыкли к роскоши, сытным пирушкам и размеренной жизни, и, судя по захоронениям II века до н.э., это были уже далеко не те великие воины, державшие в страхе могучие государства античности.

И, как вполне логично предположить, вскоре им на смену пришли другие брутальные мужики - сарматы, родственные скифам по языку и культуре, но находившиеся на всплеске своей пассионарности. Сарматы быстро захватывают превосходство в окрестных землях, где-то выбивая скифов, где-то уживаясь с ними, а где-то - устраивая им истинный геноцид. У античных историков Скифия начинает именоваться Сарматией.

Удивительного в этом мало - если скифская боевая стратегия, хоть и была впоследствии заимствована другими кочевыми народами, но к концу их эпохи начала объективно устаревать, то сарматы принесли принципиально новые методы ведения боя - длинный меч, тяжелую конницу, мощный удар копья и добротный доспех (прообраз лат, материалом которых служили пластины из конских копыт, нашитые на толстую кожу). И не исключено, что именно сарматы принесли ту манеру боя, которая впоследствии стала классикой европейского рыцарства. Они не только обложили данью соседние народы - от варваров до Римской Империи, но и начали наниматься к ним на службу. Известен факт, что восьмитысячный отряд сарматов, поступивший на службу в Римскую Империю, был переправлен в Британию, где и остался после того, как римляне вывели оттуда свои легионы. Как считает Жорж Дюмезиль, именно они могли сформировать образ Артуровских рыцарей в британских легендах.

Ко II веку н.э. сарматы расселятся по всей восточноевропейской равнине, тесно соседствуя с предками славян и постепенно ассимилируясь с местными народами. Сарматская общность начинает распадаться на ряд самостоятельных племен, из которых лидирующее положение займут аланы, предки современных осетин, которые объединят под своим именем многие племена и этносы, попадающие под их влияние, и будут соседствовать со славянами вплоть до формирования древнерусского государства.

В собственно праславянской общности к этому времени широкое распространение получают зарубинецкая и черняховская культуры, стоящие на достаточно высоком уровне развития. Складывается впечатление, что черняховцы были на пороге создания собственного государства, но звезды распорядились иначе.

Во II-III веках н.э. на территорию Причерноморья и восточной Европы придут и создадут свое государство готы - германские племена скандинавского происхождения. Судя по всему, это государство было полиэтничным, в котором уживались и готы, и сарматы, и праславянские народности. Любопытен тот факт, что к черняховской культуре относят как готские, так и праславянские памятники. Однако, просуществует оно не долго: в IV веке его сметут племена гуннов, хлынувшие в Европу под предводительством Атиллы и увлекшие вместе с собой аланов и другие покорившиеся племена. И хотя нашествие гуннов было недолгим - в 451 году они будут раскатаны объединенными войсками готов и союзных племен в битве на Каталаунскх полях, память о них сохранилась надолго - в том числе генетическая.

Нашествия степняков надолго останутся одним из важнейших факторов в формировании как славянской культуры, так и славянского этноса. Вслед за гуннами придут авары, за ними - хазары. После них придут печенеги и половцы, но то уже будет эпоха Древней Руси, доблестно сдерживавшей натиск степи до встречи с монголо-татарами. Все эти народы оставят свой след в генофонде славянского этноса.

Между тем происходит интенсивное формирование славянского этноса как на основе местных (зольной, киевской, пражско-корчаковской, колочинской, пеньковской и других) культур, так и в результате взаимодействия с соседними народами - балтами, фино-уграми, германскими и сарматскими племенами. Дальнейшая привязка к археологическим памятникам становится не столь актуальной, поскольку каждому славянскому племени внутри сформировавшегося этноса могла соответствовать своя археологическая культура, зато все более значимыми и интересными становятся письменные источники.

Этногенез славян: письменные источники

Первым историческим народом, зафиксированными античными авторами на территории формирования славянской культуры, были невры, описанные Геродотом в 5 в. до н.э. и жившие на территории верховьев Днестра и южного Буга. Геродот оставил скудное описание невров: «У невров обычаи скифские… Эти люди, по-видимому, колдуны. Скифы и живущие среди них эллины, по крайней мере, утверждают, что каждый невр ежегодно на несколько дней обращается в волка, а затем снова принимает человеческий облик». Предположительно, неврам соответствует милоградская археологическая культура VII-III веков до н.э.; В. В. Седов относил их к балтам, Б. А. Рыбаков же видел в них праславян.

Следующим народом, зафиксированным на территории современной Украины Страбоном в I веке до н.э., были бастраны. Сам Страбон (а также Тацит и Плиний) ассоциировал их с германскими племенами, однако Тит Ливий считал их близкими к кельтам. В III веке бастраны исчезают с исторической арены, частично под давлением сарматов, частично под готским влиянием, частично ассимилировавшись с местным населением. В современной археологии с бастранами часто связывают зарубинецкую культуру (II в. до н.э. – II в.).

С I века н.э. в античных источниках (Корнелий Тацит и Гай Плиний Старший) начинает фигурировать новый народ – венеды, проживающие в районе восточного побережья Балтийского моря и северной части Восточной Европы. Трудно определить точную этническую принадлежность венедов, однако готский историк Иордан в IV веке считал, что венеды – первоначальное название славян; германцы с VII века знали славян под этнонимом венeды (Winedos, Venetiorum), в финских языках этноним венеды по сей день используется для обозначения России и русских (Venäläinen» (русский), «Veneman», «Venäjä» (Русь, Россия); эстонское - «Venelane» (русский), «Venemaa» (Россия), «Vene» (Русь); карельское - «Veneä» (Русь) [Вилинбахов В.Б. Славяне в Ливонии] ). Однако, из-за противоречивости данных нельзя сделать однозначный вывод об однородности этнического состава венедов. Можно предположить, что венеды явились первым протогосударственным объединением северных славянских (и, возможно, балтийских) племен. В IV веке венеды были разбиты Германарихом.

Начиная с VI века византийские историки оставляют упоминания о склавинах и антах – часто противоречивые, то как об одном (Прокопий Кесарийский), то как о разных народах (Маврикий). Вероятнее всего, анты были отдельной этноплеменной группировкой славянства, сформировавшейся в составе черняховской культуры в III-IV веках и получившей развитие в пеньковской и иптешти-кындештской культурах. Вероятно, анты находились на достаточно высокой стадии развития и стояли на пороге создания сильного государства. По всей видимости, именно к их эпохе относится основание Киева. У антов происходит выделение знати и сословия профессиональных воинов, в летнее время занимающихся набегами – преимущественно на Византию. У антов получает распространение длинный меч, известный в археологии как «меч антского типа», снискавший широкую известность по всей Европе – даже герои «Беовульфа» сражаются антскими мечами, славившимися своим качеством. При вожде Боже анты наносят поражение готам, однако ответным ударом преемник Германариха Витимир разбивает их в IV веке. К VII веку анты были разбиты аварами и исчезли с исторической арены. Этнический состав антов до конца не ясен: большинство историков относят их к славянам, но также есть версии об их ирано-сарматской принадлежности.

Вслед за аварами придут хазары, но к этому времени уже сформируется тот славянский этнос, каким мы его знаем сегодня, и начнется процесс централизации и формирования государственности на базе сложившейся славянской культуры. Конечно, свой след в этом процессе оставят варяжские племена, но это – тема отдельного разговора и поле для непрестанных дискуссий.

Этногенез славян: генетика и лингвистика

Исторические и археологические источники по этногенезу славян могут быть дополнены лингвистическими и палеоантропологическими исследованиями. Согласно лингвистическому анализу, протославянский язык формировался под сильным балтским влиянием, о чем свидетельствует балтские названия в топонимике и обилие близких слов, таких как «рука», «голова», «звезда» и пр. (до 1600 неэксклюзивно близких эквивалентов). Кроме того, по мнению В.В. Мартынова, на более ранних (XII-X вв. до н.э.) этапах формирования праславянского (и, возможно, прабалтского) языка существовала близкая связь с италийскими и кельтскими диалектами. В боле поздние исторические периоды прослеживается существенное влияние готского языка, из которого славяне переняли такие слова, как «хлеб», «котел», «купить» и пр.

Генетически большую часть славян объединяет высокая доля галлогруппы R1a1a (до 50%), которая показывает родство с современными балтами (34% у современных литовцев и 41% у латышей) и, по мнению некоторых исследователей, имеет генетическое родство с группой R1a, приписываемой историческим ариям. Также у северных славян прослеживается высокая доля галлогруппы N1c1, характерной для финно-угров, у западных же славян прослеживается высокая доля галлогруппы R1b1b2, особенно характерная для кельтоязычных народов.

Откуда произошел славянский народ? Теорий на этот счет довольно много. В этой статье мы попробуем разобраться с тем, что такое этногенез. Узнаем, какие гипотезы о происхождении восточных славян существуют.

Что такое этногенез?

Народы не возникали в один момент. Разные люди объединялись в небольшие группы, которые постепенно расширялись. Маленькие общины разрастались в целые племена. В совместной жизни у них появлялись свои устои, привычки, правила и традиции, отличающие их от других групп.

Что такое этногенез? Это и есть начальный этап формирования народов. Процесс перехода от отдельных людей к группе с одинаковым устройством быта, одной культурой. Образование этноса, то есть народа, происходило благодаря разным причинам и факторам.

У каждого народа разная история возникновения. На появление и формирование народности, нации может влиять географическая среда, религия, соседние группы людей. Свой вклад в развитие народа вносят также переселенцы и захватчики. Некоторые народы, например, немцы, американцы, швейцарцы возникли в результате внешнего вызова.

Славяне

В культурно-этнологическом плане народом является общность людей, которую объединяют определенные признаки. Раньше ими было кровное родство, но со временем такими признаками стали считаться язык, религия, историческое прошлое, традиции и культура, территория.

В Европе проживает примерно 70 народов, часть из которых относится к славянам. Они представляют собой крупнейшую Расселены в Центральной, Южной, Восточной Европе, на Дальнем Востоке и в азиатской части России. Во всем мире их численность составляет приблизительно 350 миллионов человек.

Различают восточную, южную и западную ветви славян. Русских, украинцев, белорусов относят к восточным славянам из-за более тесной культурно-языковой связи. По мнению некоторых исследователей, предки этих народов составляли основное население Древнерусского государства в Средние века, представляя одну народность.

Этногенез восточных славян

Под именем венедов славяне фигурируют в различных письменных источниках ещё в I тысячелетии до нашей эры. До этого существовало несколько предславянских этнических культур (например, пшеворская), которые, скорее всего, и дали начало этим народам. Однако проблема этногенеза славян до сих пор остается открытой. И сейчас мнения ученых по этому поводу отличаются.

Считается, что славяне относятся к индоевропейской языковой семье, которая включает множество других народов. А являются выходцами из центральных и восточных областей Европы. По разным гипотезам является территория между Одером и Вислой, Среднее Придунавье, Припятское Полесье и т. д.

Предполагается, что они жили небольшими племенами, после первого тысячелетия стали объединяться в более крупные образования - племенные союзы. Постепенно они разделялись на западную и восточную ветви, а со временем появилась и южная. Восточных славян часто называют антами. Они жили рядом с племенами аваров, готов, хазаров, печенегов, половцев.

Все эти племена оказали значительное влияние на этногенез восточных славян. Между ними нередко случались войны, набеги. Хазарам даже удалось наложить на славян дань. Исследователи не исключают того, что современные восточнославянские народы, возможно, являются потомками от совместных браков между славянами и восточноевропейскими племенами.

Теории происхождения восточных славян

Существуют различные гипотезы о происхождении и распространении славянских племен. Так, автохтонная теория этногенеза сообщает, что славян не приходили с других территорий, а возникли в долинах Днепра и Днестра.

Согласно миграционной теории, во время в III-VII веках они расселились на территории между Днепром и Днестром, в восточных долинах Днепра. Позже часть из них распространилась на территории южной Украины, Южного Буга и современной Молдовы. Другая часть, столкнувшись с варягами, остановилась на северо-западе России и основала Великий Новгород, также заняла территорию Белоозера и Тверской области.

Существует и смешанная теория, которая предполагает, что миграция среди славян происходила. Только перемещались не все, некоторые оставались на территории исторической родины, продолжая привычный образ жизни.

Заключение

Что такое этногенез? Это процесс зарождения и формирования народа. Хотя термин включает и дальнейшее его развитие. Изучение этногенеза включает в себя исследование языковых, культурных, исторических особенностей определенного народа, его быт, географическое размещение и перемещения на протяжении существования.

Происхождение восточных славян пока оставляет больше вопросов, чем ответов. О формировании повествует множество теорий, исторических и полулегендарных документов, но единого мнения в научных кругах нет.

Настоящая работа посвящена проблеме лингвистического этногенеза славян - вопросу старому и неизменно актуальному. Тема судеб славянских индоевропейцев не может не быть широка и сложна, и она слишком велика для одного вынужденно краткого очерка, поэтому необходимо заранее отказаться от подробного и равномерного освещения, сообщив лишь некоторые... интересные результаты и наблюдения, главным образом из новых этимологических исследований слов и имен собственных

Настоящая работа посвящена проблеме лингвистического этногенеза славян - вопросу старому и неизменно актуальному. Тема судеб славянских индоевропейцев не может не быть широка и сложна, и она слишком велика для одного вынужденно краткого очерка, поэтому необходимо заранее отказаться от подробного и равномерного освещения, сообщив лишь некоторые наиболее, как мне представляется, интересные результаты и наблюдения, главным образом из новых этимологических исследований слов и имен собственных, перед которыми поставлена высшая цель - комбинации и реконструкции моментов внешней языковой и этнической истории.

Собственно, задача проста, насколько может быть проста монументальная задача: отобрать и реконструировать форму, значение и происхождение древнего лексикона славян и извлечь из этого лингвистического материала максимум информации по истории этноса. Над воссозданием праславянского лексического фонда работают в Москве и в Кракове , если говорить только о новых больших этимологических словарях. Разумеется, над этими и близкими вопросами работает значительно больший круг лиц у нас и во многих других странах. Надежная реконструкция слов и значений - путь к реконструкции культуры во всех ее проявлениях. Почему славяне заменили индоевропейское название бороны новым словом? Как сложилось обозначение действия "платить" у древних славян? Что следует думать относительно ситуации "славяне и море"? Как образовалось название корабля у славян? На эти и на многие другие вопросы мы уже знаем ответы (к вопросу о море мы еще обратимся далее). Однако многие слова по-прежнему неясны, другие вообще вышли из употребления, забыты, в лучшем случае сохраняются на ономастическом уровне. Отсюда наш острый интерес к ономастическим материалам и новым трудам вроде Словаря гидронимов Украины , которые углубляют наши знания древней славянской апеллативной лексики и дают пищу для рассмотрения новых принципиальных вопросов по ономастике, например, о славянском топонимическом наддиалекте, о существовании славянских генуинных гидронимов, т. е. таких, у которых апеллативная стадия отсутствует, например, *morica и его продолжения в разных славянских гидронимиях.

Наконец, древний ареал обитания, прародину славян тоже нельзя выявить без изучения этимологии и ономастики. Как решается этот вопрос? Есть прямолинейные пути (найти территорию, где много или все топонимы-гидронимы чисто славянские) и есть также, должны быть, более тонкие, более совершенные пути. Что происходило с запасом лексики и ономастики, когда мигрировал древний этнос? Называл ли он только то, что видел и знал сам? Но "словарь народа превосходит действительный (актуальный) опыт народа" , а значит, он хранит еще не только свой древний петрифицированный опыт, но также и чужой, услышанный опыт. Это тоже резерв нашего исследования. Славянская письменность начинается исторически поздно - с IX в. Но славянское слово или имя, в том числе отраженное в чужом языке - это тоже запись без письменности, меморизация. Например, личное имя короля антов rex Boz у Иордана (обычно читают Бож "божий") отражает раннеславянское *vozhь, русск. народн. вож (калька rex = вож), книжн. вождь, уже в IV в. с проведенной палатализацией, слово вполне современного вида.

Славяне и Дунай

Чем были вызваны вторжения славян в VI в. в придунайские земли и далее на юг? Союзом с аварами? Слабостью Рима и Константинополя? Или толчок к ним дали устойчивые предания о древнем проживании по Дунаю? Может быть, тогда вся эта знаменитая дунайско-балканская миграция славян приобретет смысл реконкисты, обратного завоевания, правда в силу благоприятной конъюнктуры и увлекающегося нрава славян несколько вышедшего из берегов... Чем иным, как не памятью о былом житье на Дунае, отдают, например, старые песни о Дунае у восточных славян - народов, заметим, на памяти письменной истории никогда на Дунае (scil. - Среднем Дунае) не живших и в раннесредневековые балканские походы не ходивших. Если упорно сопротивляться принятию этого допущения, то можно весьма затруднить себе весь дальнейший ход рассуждении, как это случилось с К. Мошинским, который, слишком строго понимая собственную концепцию среднеднепровской прародины славян, пришел даже к у тверждению, что в русских былинах Дунаем назывался Днепр... 14, с. 152-153]. Ненужное и неестественное предположение. Еще более трудным оказывается положение тех ученых, которые с Лер-Сплавинским пытаются доказать, что у славян был широко распространен первоначально не гидроним Dunaj, а апеллатив dunaj "лужа", "море", якобы из и.-е. *dhou-na . В последние годы эту неудачную этимологию повторил Ю. Удольф 16, с. 367]. Заметим, что все трое ученых ищут прародину славян в разных местах: Лер-Сплавинский - в междуречье Одера и Вислы, Мошинский - в Среднем Поднепровье, а Удольф - в Прикарпатье. Их объединяет, пожалуй, лишь стремление опровергнуть древнее знакомство славян с Дунаем - гидронимом и рекой, настойчиво подсказываемое языком. А стоило, наверное, прислушаться к голосу языка.

"Прародина" - "взятие родины"

Термин "прародина" крайне неудачен и обременен биологическими представлениями, которые сковывают мысль и уводят ее на неверные пути (есть, правда, словоупотребление еще более романтичное и соответственно менее научное, чем прародина, Urheimat - польск, prakolebka "древняя колыбель" , англ. cradle). Отсюда можно заключить, что если у человека родина - одна, то и у народа, языка - одна прародина. Однако небольшой типологической аналогии достаточно, чтобы задуматься всерьез над другой возможностью. Пример - венгры, у которых родин или прародин было несколько: приуральская, где они сформировались и выделялись из угорской ветви, севернокавказская, где они общались с тюрками-булгарами, южноукраинская, где начался их симбиоз с аланами, и, наконец, "взятие родины" на Дунае - венг. honfoglalas, нем. Landnahme, термин, кстати, очень деловой и весьма адекватный, не содержащий иллюзию изначальности, которая неизбежно присутствует в слове прародина. Исландцы тоже хорошо помнят свое "взятие родины" (landnama). Поэтому методологически целесообразнее сосредоточиться не на отыскивании одной ограниченной прародины, а на лингвоэтногенезе, или лингвистических аспектах этногенеза. Четкой памяти о занятии родины у славян не сохранилось, о чем, с одной стороны, можно пожалеть, имея в виду доказанную эффектную траекторию древних венгров из Приуралья на Дунай и память о ней, а с другой стороны - нужно научиться правильно интерпретировать сам факт отсутствия памяти и о приходе славян издалека. Ведь существуют примеры тысячелетней памяти о ярких событиях в жизни народа (в первую очередь - об этнических миграциях) даже в условиях полного отсутствия письменности. Отсутствие памяти о приходе славян может служить одним из указаний на извечность обитания их и их предков в Центрально-Восточной Европе в широких пределах.

Мне кажется, я не ошибусь, если скажу что в настоящее время надо считать законченным (исчерпавшим себя) предыдущий период или направление прямолинейных исканий прародины славян, когда с усилением темпа миграции прямо ассоциировали убыстрение изменений языка и лексики, когда исходный характер этнической области старались обосновать, всеми силами доказывая славянскую принадлежность ее (макро)-гидронимии или обязательное наличие в ней "чисто славянской топонимики", будь то висло-одерская с постепенным расширением в одерско-днепровскую , или правобережно-среднеднепровская , или припятско-полесская .

Первоначально ограниченная территория?

Прежде чем мы приступим к пересмотру распространенной аргументации прародины, полезно вспомнить мудрые слова Брюкнера, который давно ощутил методологическую неудовлетворительность постулата ограниченной прародины: "Не делай другому того, что неприятно тебе самому. Немецкие ученые охотно утопили бы всех славян в болотах Припяти, а славянские - всех немцев в Долларте (устье реки Эмс. - Т. О.); совершенно напрасный труд, они там не уместятся; лучше бросить это дело и не жалеть света божьего ни для одних, ни для других" (цит. по ). Это, конечно, была шутка, но проблема размера прародины имеет серьезное научно-методологическое значение. Верно замечено, что идея ограниченной прародины (в немецкой этногенетической литературе активно пользуются еще термином "Keimzelle", буквально "зародышевая клетка", что совсем уводит нас в биологию развития) - это пережиток теории родословного древа . Необходимо считаться с подвижностью праславянского ареала, с возможностью не только расширения, но и сокращения его, вообще - с фактом сосуществования разных этносов даже внутри этого ареала, как и в целом - со смешанным характером заселения древней Европы, далее - с неустойчивостью этнических границ и проницаемостью праславянской территории. Вспомним поучительный пример прохода венгров в IX в. сквозь восточнославянские земли уже в эпоху Киевского государства. Отдельность этноса не исключала его дисперсности , а для древней поры просто обязательно предполагала ее.

Изначальность диалектного членения

Хотя современное изучение индоевропейских диалектов ведут обычно от Мейе, он вполне отдавал дань унитаристской концепции индоевропейского праязыка , а славянские языки тем более производил из "почти единого наречия" , забывая в данном вопросе завет своего учителя Ф. де Соссюра о диалектном членении внутри первоначального ареала. Стоит ли удивляться, что до последнего времени говорят о "единстве" общеславянского языка , покойный 3. Штибер пришел да;ке к выводу, что до 500 г. н. э. в славянском имелась только одна (!) диалектная особенность, в чем ему тут же вполне резонно возразили, что так просто не могло быть в тех условиях . Малые размеры праславянской территории, как и первоначальная бездиалектность праславянского языка, - это не доказанные истины, а предвзятые идеи. В науке накоплен большой материал, свидетельствующий об ином. Индоевропеистика давно считается с диалектными различиями внутри первоначального ареала . Современная романистика уже не держится за идею одной народной латыни . С разных сторон указывают на то, что язык есть интеграция , что славянский языковой тип - результат консолидации , что уместно говорить о многокомпонентности каждого языка , наконец, доступные письменные свидетельства о древних эпохах прямо показывают, что чем дальше в глубь веков, тем языков было больше, а не меньше. В духе понимания этих или подобных фактов в современной литературе по истории русского и славянских языков можно чаще встретить выражение вроде "славянское этноязыковое объединение" . Верно замечено, что праславянский язык - не искусственная модель, а живой, многодиалектный язык.

Праславянский - живой язык или "непротиворечивая" модель?

Эпоха структурного моделирования в последние два десятилетия ощутимо коснулась и праславянского языка, в чем-то притормозив полноту постижения его оригинальных особенностей, потому что в моделировании, в конструировании "непротиворечивой" модели как нигде проявляется это reductio ad unum , упрощающее, а не обогащающее наши представления о предмете.

Принимая во внимание авторитетность языкознания, можно понять, что такая унитаристская концепция праславянского языка не могла не влиять негативно на историю и археологию, ср., например, высказывание историка о едином "государстве" (!) всех славян перед их экспансией , распространение среди археологов преувеличенных мнений об общности материальной культуры древних славян, тогда как славянство в действительности археологически не монолитно . Архаизм языка отнюдь не проистекает прямо от автохтонизма народа, как, впрочем, и инновации не обязательно связаны с миграциями. Все это самостоятельные лингвистические вопросы. Что же касается этнического автохтонизма, то это особая проблема: Хирт, например, считал, что славяне и балты дольше других оставались в пределах индоевропейской прародины , а археолог Косинна утверждал, что славяне и арийцы (балтов он вообще в расчет не принимал) были дальше всех от центра на восток .

Унитаристская концепция рассматривала лингвистическую дифференциацию (Мейе: "свой собственный тип") как результат внешнего импульса - субстрата . Ниже мы еще коснемся разных моделей праславянского языка в духе сложения-вычитания. А в вопросе о субстрате нам больше импонирует точка зрения Покорного в том, что "каждый народ реагирует на свой субстрат по-разному" .

Таким образом, на смену представлению о первоначально бездиалектном праславянском языке приходит учение о диалектно сложном древнем языке славян с сильно развитым древним диалектным словарем . Неверным оказывается популярное деление истории праславянского языка на два периода - консервативный (якобы оседлый) период и период коренных изменений (миграционный). Существуют серьезные доводы, что как раз оседлая жизнь создает условия для дифференциации языка, тогда как кочевая жизнь сглаживает различия .

Из верного общего положения о конечности также языкового развития не следует вывод, что в условиях праязыка и прародины один язык можно объяснить, лишь возведя его к другому, подобно тому как это нередко делается в археологии путем объяснения одной культуры из другой.

"Метод исключения"

Возможна ли чисто славянская гидронимическая область? Нет, это наивная концепция. В пределах славянского ареала всегда были дославянские и неславянские элементы, как были они, бесспорно, и в Прикарпатье, что вынужден признать и Удольф. стерильно чистое (бессубстратное) этническое пространство - исключительное и сомнительное явление. Нет чисто славянских топонимических территорий , и одна эта выразительная констатация бесповоротно "зачеркивает "метод исключения" немецкой школы (Фасмер, сейчас - Удольф) который, если применять его прямолинейно ("где не жили прасяавяне?"), исключит славян из Европы совсем что, конечно, не соответствует действительности и не может отменить факта древнего обитания славян в Центрально-Восточной Европе в достаточно широких (и подвижных) пределах.

Подвижность древнего ареала

Как исследовать древнюю подвижность славянского ареала средствами языкознания - ономастики и этимологии? Важнейшим материалом для этого служат состав и происхождение местных (водных) названий. При этом обращают внимание на кучность однородных названий, а район кучности водных названий исконного славянского вида объявляется районом древнейшего распространения славян, иначе - их прародиной. Именно такой прямолинейный вывод относительно Прикарпатья (бывшая Галиция) сделал в своей новой большой книге (см. ) Ю. Удольф. Однако динамика этнических передвижений отражается в топонимии не прямо, а преломленно. Кучность однородных славянских названий, как раз характеризует зоны экспансии, колонизованные районы, а отнюдь не очаг возникновения, который по самой логике должен давать неяркую, смазанную картину, а не вспышку. Это положение обосновал В. А. Никонов . Удольф обнаружил в Прикарпатье, по-видимому, один из районов освоения славянами, но не искомую их прародину. Второе положение Никонова - об относительной негативности топонимии ("в сплошных лесах бессмысленны названия Лес..." - тоже имеет самое прямое отношение к вскрытию динамики заселения через анализ топонимии, но оно, к сожалению, прошло незамеченным как для Удольфа, так и для его рецензента Дикенмана . Оба они удивлены, почему в гидронимии болотистого Полесья не встретишь термина Болото, а, между тем, в Полесье, как мы теперь знаем, все в порядке. В современной индоевропеистике было бы полезно шире применять эти положения, что помогло бы избежать ошибок или явных преувеличений, одно из которых мы специально рассмотрим далее.

Славянский и балтийский

Важным критерием локализации древнего ареала славян служат родственные отношения славянского к другим индоевропейским языкам и прежде всего - к балтийскому. Принимаемая лингвистами схема или модель этих отношений коренным образом определяет их представления о местах обитания праславян. Например, для Лер-Сплавинского и его последователей тесный характер связи балтийского и славянского диктует необходимость поисков прародины славян в непосредственной близости к первоначальному ареалу балтов . Неоспоримость близости языков балтов и славян подчас отвлекает внимание исследователей от сложного характера этой близости. Впрочем, именно характер отношений славянских и балтийских языков стал предметом непрекращающихся дискуссий современного языкознания, что, согласимся, делает балто- славянский языковой критерий весьма ненадежным в вопросе локализации прародины славян. Поэтому сначала необходимо, хотя бы кратко, остановиться на самих балто-славянских языковых отношениях.

Сходства и различия

Начнем с лексики как с важнейшей для этимологии и ономастики. Сторонники балто-славянского единства указывают большую лексическую общность между этими языками - свыше 1600 слов . Кипарский аргументирует эпоху балто-славянского единства общими важными инновациями лексики и семантики: названия "голова", "рука", "железо" и др. . Но железо - самый поздний металл древности, отсутствие общих балто-славянских названий более древней меди (бронзы) наводит на мысль о контактах эпохи железного века, т. е. последних столетий до нашей эры (ср. аналогию кельтско-германских отношений). Новобразования же типа "голова", "рука" принадлежат к часто обновляемым лексемам и тоже могут относиться к более позднему времени. Вышеупомянутый "аргумент железа" уже до детальной проверки показывает шаткость датировки выделения праславянского из балто-славянского временем около 500 г. до н. э. .

Существует немало теорий балто-славянских отношении. В 1969 г. их насчитывали пять : 1) балто-славянский праязык (Шлейхер); 2) независимое, параллельное развитие близких балтийских и славянских диалектов (Мейе); 3) вторичное сближение балтийского и славянского (Эндзелин); 4) древняя общность, затем длительный перерыв и новое сближение (Розвадовский); 5) образование славянского из периферийных диалектов балтийского (Иванов - Топоров). Этот перечень неполон и не совсем точен. Если теория балто-славянского праязыка или единства принадлежит в основном прошлому, несмотря на отдельные новые опыты, а весьма здравая концепция независимого развития и вторичного сближения славянского и балтийского, к сожалению, не получила новых детальных разработок, то радикальные теории, объясняющие главным образом славянский из балтийского, переживают сейчас свой бум. Впрочем, было бы неверно возводить их все к теории под № 5 (см. выше), поскольку еще Соболевский выдвинул теорию о славянском как соединении иранского языка -х и балтийского языка -с . Аналогично объяснял происхождение славянского Пизани - из прабалтийского с иранским суперстратом . По мнению Лер-Сплавинского, славяне - это западные протобалты с наслоившимися на них венетами . По Горнунгу, наоборот - сами западные периферийные балты оторвались от "протославян" . Идею выделения праславянского из периферийного балтийского, иначе - славянской модели как преобразования балтийского состояния, выдвигают работы Топорова и Иванова . Эту точку зрения разделяет ряд литовских языковедов . Немецкий лингвист Шаль предлагает комбинацию: балтославяне = южные (?) балты + даки . Нельзя сказать, чтобы такой комбинаторный лингвоэтногенез удовлетворял всех. В. П. Шмид, будучи жарким сторонником "балтоцентристской" модели всего индоевропейского (об этом - ниже), тем не менее считает, что ни балтийский из славянского, ни славянский из балтийского, ни оба - из балто-славянского объяснить нельзя . Методологически неудобными, ненадежными считает как концепцию балто-славянского единства, так и выведение славянских фактов из балтийской модели Г. Майер . Довольно давно замечено наличие многочисленных расхождений и отсутствие переходов между балтийским и славянским , выдвигалось мнение о балто-славянском языковом союзе с признаками вторичного языкового родства и разного рода ареальных контактов. За этими контактами и сближениями стоят глубокие внутренние различия. Еще Лер-Сплавинский, выступая с критикой произведения славянской модели из балтийской, обращал внимание на неравномерность темпов балтийского и славянского языкового развития . Балто-славянскую дискуссию следует настойчиво переводить из плана слишком абстрактных сомнений в "равноценности" балтийского и славянского, в одинаковом количестве "шагов", проделанных одним и другим (чего, кажется, никто и не утверждает), - переводить в план конкретного сравнительного анализа форм, этимологии слов и имен. Фактов накопилось достаточно, в чем убеждает даже беглый взгляд.

Глубокие различия балтийского и славянского очевидны на всех уровнях. На лексико-семантическом уровне эти различия обнаруживают древний характер. По данным Этимологического словаря славянских языко (ЭССЯ) (сплошная проверка вышедших вып. 1-7), такие важнейшие понятия, как "ягненок", "яйцо", "бить", "мука", "живот", "дева", "долина", "дуб", "долбить", "голубь", "господин", "гость", "горн (кузнечный)", выражаются разными словами в балтийских и славянских языках. Список этот, разумеется, можно продолжить в том числе на ономастическом уровне (этнонимы, антропонимы).

Элементарны и древни различия в фонетике. Здесь надо отметить передвижение балтийских рядов чередования гласных в противоположность консервативному сохранению индоевропейских рядов аблаута в праславянском . Совершенно независимо прошла в балтийском и славянском сатемизация рефлексов палатальных задненебных, причем прабалтийский рефлекс и.-е. k" - sh, не известный праславянскому, проделавшему развитие k" > с > s . Найти здесь "общую инновацию системы согласных" элементарно невозможно, и недавняя попытка Шмальштига прямо соотнести sh в слав, pishetь "пишет" (из sj!) и sh в литов. pieshti "рисовать" должна быть отвергнута как анахронизм.

Еще более красноречивы отношения в морфологии. Именная флексия в балтийском более архаична, чем в славянском, впрочем, и здесь отмечаются праславянские архаизмы вроде род. п. ед. ч. *zheny Что касается именного словообразования, то на его глубокие отличия как в балтийском, так и в славянском обращали внимание и сторонники, и противники балто-славянского единства .

Поздние балты в Верхнем Поднепровье

После такой краткой, но как можно более конкретной характеристики балто-славянских языковых отношений, естественно, конкретизируется и взгляд на их взаимную локализацию.

Эпоха развитого балтийского языкового типа застает балтов, по-видимому, уже в местах, близких к их современному ареалу, т. е. в районе верхнего Поднепровья. В начале I тыс. н. э. там во всяком случае преобладает балтийский этнический элемент . Считать, что верхнеднепровские гидронимы допускают более широкую - балто-славянскую характеристику , нет достаточных оснований, равно как и искать ранний ареал славян к северу от Припяти. Развитый балтийский языковой тип - это система форм глагола с одним презенсом и одним претеритом, что весьма напоминает финские языки . После этого и в связи с этим можно привести мнение о гребенчатой керамике как вероятном финском культурном субстрате балтов этой поры; здесь же уместно укаать за структурные балто-финские сходства в образовании сложных гидронимов со вторым компонентом "-озеро" прежде всего .

Подвижность балтийского ареала

Но к балтийскому ареалу мы должны подходить с тем же мерилом подвижности (см. выше), и это весьма существенно, поскольку ломает привычные взгляды в этом вопросе ("консервативность" = "территориальная устойчивость"). При этом вырисовываются разные судьбы этнических балтов и славян по данным языка.

Балто-дако-фракийские связи III тыс. до н.э.

(славянский не участвует)

"Праколыбель" балтов не извечно находилась где-то в районе Верхнего Поднепровья или бассейна Немана , и вот почему. Уже довольно давно обратили внимание на связь балтийской ономастической номенклатуры с древней индоевропейской ономастикой Балкан. Эти изоглоссы особенно охватывают восточную - дако-фракийскую часть Балкан, но касаются в ряде случаев и западной - иллирийской части Балканского п-ова. Ср. фрак. Serme - литов. Sermas, названия рек, фрак. Kerses - др.-прусск. Kerse, названия лиц ; фрак. Edessa, название города, - балт. Ведоса, верхнеднепровский гидроним, фрак. Zaldapa - литов. Zeltupe и др. . Из апеллативной лексики следует упомянуть близость рум. doina (автохтонный балканский элемент) - литов. daina "песня" . Особенно важны для ранней датировки малоазиатско-фракийские соответствия балтийским именам, ср. выразительное фрак. Prousa, название города в Вифинии - балт. Prus-, этноним . Малоазиатско-фракийско-балтийские соответствия могут быть умножены, причем за счет таких существенных, как Kaunos, город в Карии,- литов. Kaunas , Priene, город в Карии, - литов. Prienai, Sinope, город на берегу Черного моря, - литов. Sampe Раннюю близость ареала балтов к Балканам позволяют локализовать разыскания, установившие присутствие балтийских элементов к югу от Припяти, включая случаи, в которых даже трудно различить непосредственное участие балтийского или балкано-индоевропейского - гидронимы Церем, Церемский, Саремский

Когда появился праславянский язык?

Решить или во всяком случае поставить вопрос, когда появился праславянский язык, наиболее склонны были те лингвисты, которые связывали его появление с выделением из балто-славянского единства, приурочивая это событие к кануну новой эры или за несколько столетий до него (так - Лямпрехт, см. , а также Лер-Сплавинский, Фасмер). В настоящее время отмечается объективная тенденция углубления датировок истории древних индоевропейских диалектов, и это касается славянского как одного из индоевропейских диалектов. Однако вопрос сейчас не в том, что древняя история праславянского может измеряться масштабами II и III тыс. до н. э., а в том, что мы в принципе затрудняемся даже условно датировать "появление" или "выделение" праславянского или праславянских диалектов из индоевропейского именно ввиду собственных непрерывных индоевропейских истоков славянского. Последнее убеждение согласуется с указанием Мейе о том, что славянский - это индоевропейский язык архаического типа, словарь и грамматика которого не испытали потрясений в отличие, например, от греческого (словаря) .

Славяне и Центральная Европа

(балты не участвуют)

Для древнейшей поры, условно - эпохи упомянутых балто-балканских контактов, видимо, надо говорить о преимущественно западных связях славян, в отличие от балтов. Из них древнее других ориентация праславян на связи с праиталийскими племенами. Эти связи в лексике, семантике и словообразовании отражают несложное хозяйство и общие моменты условий жизни и среды обитания на стадии раннепраязыкового развития без признаков заметного превосходства партнера или четкого одностороннего заимствования. Ср. соответствия лат. hospes - слав. *gospodь, favere - *goveti (общество, обычаи), struere (*stroi-u-?) - *strojiti (домохозяйство), paludes - *pola voda (среда обитания) , po-mum "плод, фрукт"

Славяне и иллирийцы

II тыс. до н. э. застает италиков на пути из Центральной Европы на юг (вот почему нам трудно согласиться с отождествлением италиков с носителями лужицкой культуры и с утверждением, что в XII в. до ы. э. именно италики с западными балтами генерировали праславян). В южном направлении двигаются около этого времени и иллирийцы, не сразу превратившиеся в "балканских" индоевропейцев. Я в основном принимаю теорию о древнем пребывании иллирийцев к югу от Балтийского моря и считаю, что она еще может быть плодотворно использована . Вполне возможно, что иллирийцы прошли через земли славян на юг, а славяне, в свою очередь, распространяясь на север, находили остатки иллирийцев или остатки их ономастики. Это дает нам право говорить об иллирийско-славянских отношениях. Иначе трудно объяснить несколько собственных имен: Doksy, местное название в Чехии, ср. Daksa, остров в Адриатическом море, и глоссу daksa thalassa. "Epeirotai (Гесихий) , Дукля, перевал в Карпатах, ср. Дукльа в Черногории, Doklea (Птолемей) , наконец, гапакс ранней польской истории - Licicaviki, название, приписываемое славянскому племени, но объяснимое только как иллир. *Liccavici, ср. иллирийские личные имена Liccavus, Liccavius и местное название Lika в Югославии . На основании названия местного ветра, дующего в Апулии, - Atabulus (Сенека), ср. иллир. *bul-, burion "жилье", сюда же "Ataburia, (Zeus) "Ataburios, реконструируется иллир. *ata-bulas, аналитический препозитивный аблатив "от/из дома", ср. параллельное слав., др.-русск. от рода Рускаго (Ипат. лет., л. 13), наряду с постпозитивной конструкцией аблатива и.-е. *ulkuo-at "от волка". Здесь представлена иллирийско-славянская изоглосса, ценная ввиду неизвестности иллирийской именной флексии .

Кентумные элементы в праславянском

Кроме ранних италийско-славянских связей, участия в общих инновациях центральноевропейского культурного района и других изоглоссах (например, иллирийско-славянских), именно в Центральной Европе праславянский язык обогатился рядом кентумных элементов лексики, носящих бесспорно культурный характер . Ответственность за них несут, видимо, в значительной степени контакты с кельтами. Так, праслав. *korva, название домашнего животного, восходит, видимо, через стадию *karava к форме, близкой кельт. car(a)vos "олень", исконнославянское слово ожидалось бы в форме *sorva, с правильным сатемным рефлексом и.-е. k" , который в славянском есть в форме *sьrna, обозначающей дикое животное, что придает эпизоду с *korva культурное звучание. Праславянский передал, видимо, далее, свое *karava или *korva вместе с его акутовой интонацией балтийскому (литов. karve), в котором это слово выглядит тоже изолированно.

Балты на Янтарном пути

Что касается балтов, то их контакт с Центральной Европой или даже скорее - с ее излучениями, не первичен, он начинается, видимо, с того, впрочем, достаточно раннего времени, когда балты попали в зону Янтарного пути, в низовьях Вислы. Только условно можно датировать их обоснование здесь II тыс. до н. э., не раньше, но и едва ли позже, потому что этрусск. "arimos "обезьяна" могло попасть в восточнобалтийский диалект (лтш. erms "обезьяна"), очевидно, до глубокой перестройки самого балтийского языкового ареала и до упадка Этрурии уже в I тыс. до н. э. Прибалтика всегда сохраняла значение периферии, но благодаря Янтарному пути по Висле двусторонние связи с Адриатикой и Северной Италией фрагментарно проявлялись и могут еще вскрываться сейчас. Любопытный пример - предлагаемое здесь новое прочтение лигурийского названия реки По в Северной Италии - Bodincus, которое приводит Плиний, сообщая также его апеллятивное значение: ... Ligurum quidem lingua amnem ipsum (scil. - Padum) Bodincum vocari, quod significet fundo carentem, cui argumento adest oppidum iuxta Industria vetusto nomine Bodincomagum, ubi praecipua altitudo incipit (C. Plinius Sec. Nat. hist. III, 16, ed. C. Mayhoff). Таким образом, Bodincus или Bodinco- значило по-лигурийски "fundo carens, бездонный" и может быть восстановлено по снятии вероятных кельтских (лепонтских) наслоений как *bo-dicno-/*bo-digno- По долине Вислы к балтам распространлись и изоглоссы древнеевропейской гидронимии, обрывающиеся к западу (- лакуна между Одером и Вислой). Краэ отмечает добалтийский характер древнеевропейской гидронимии , и, я думаю, этот тезис сохраняет свое значение, имея в виду не столько додиалектный, сколько наддиалектный статус этой гидронимии (выработка различными контактирующими индоевропейскими диалектами общего гидронимического фонда). В. П. Шмид плодотворно расширил понятие "древнеевропейской" гидронимии до объема индоевропейской, но он допускает явное преувеличение, стремясь в своих последних работах утвердить идею ее центра в балтийском и даже выдвигая балтоцентристскую модель всего индоевропейского ; . Однако кучность "древнеевропейских" гидронимов на балтийской языковой территории допускает другое объяснение в духе уже изложенного нами ранее. Балтийский (исторически) - не центр древнеевропейской гидронимии (В. П. Шмид: "Ausstlahlungszentrum"), а фиксированная вспышка в зоне экспансии балтов на восток, куда они распространялись, унося с собой и размноженные древнеевропейские гидронимы.

Сближение балтов и славян

Лишь после самостоятельных ранних миграций балтов и славян стало намечаться их последующее сближение (ср. установленный факт наличия в балтийском раннепраславянских заимствований до окончательного проведения славянской ассибиляции и.е. k" > *c > *s, например, литов. stirna x в известных позициях, который некоторые авторы рассматривают даже как "первый шаг" на пути обособления праславянского от балтийского, что из общей перспективы выглядит очень странно. В плане абсолютной хронологии эти балтославянские контакты (сближения) относятся уже к железному веку (см. выше "аргумент железа"), т. е. к последним векам до новой эры.

Этому предшествовала длительная эпоха жизни праславян в Центральной Европе - жизни, далекой от герметмзма в ареале с размытыми границами и открытом как западным, так и восточным влияниям.

Примечания

1. Подробную характеристику см. .

2. См. в кн. .

3. О древней диалектной сложности праславянской лексики см. впервые . Например, слав. vesna, праиндоевропейского происхождения, никогда не было общеoславянским, в южнославянском оно отсутствует - см. .

4. Имело место прямое отражение вокализма и.-е. *pro-, *ро- > слав, pra-, pa- и преобразование и.-е. *pro-, *рo- > балт. *pra-,*pa-, иначе ожидалось бы регулярное балт. (литов.) *pruo-, *puo-, см. .

5. См., вслед за О. Н. Трубачевым, .

6. См., вслед за Кноблохом, .

7. Естественный вывод об индоевропейской самобытности и большей, сравнительно с балтийским, архаичности славянского глагола, несводимости его к балтийскому состоянию в работе , к сожалению не сделан.

9. Ср. литов. Aklezeris, Baltezeris, Gudezeris, Juodozeris, Klevzeris, лтш. Kalnezers, Purvezers, Saulezers и другие сложения на -ezeris, -upe, -upis "финского" типа, ср. Выгозеро, Пудозеро, Топозеро на русском Севере; см. .

10. См., вслед за Студерусом и Френкелем, .

11. См. с использованием работ О.Н. Трубачева и др. .

12. Отрицание значительного распространения иллирийцев и их соседства со славянами см. .

15. Карта - см. с. 11, с. 13 - досадная ошибка: гидронимы Tain в Шотландии и Tean в Англии возводятся автором к *Tania, которое он этимологизирует с помощью слав. tonja "tiefe Stelle im Wasser", но последнее происходит только из *top-nja и к остальным европейским названиями отношения не имеет.

16. Между прочим, балтоцентристскую теорию европейской прародины отстаивал уже Poesche более ста лет назад .

Литература

1. Копечный Фр. О новых этимологических словарях славянских языков. - ВЯ, 1976, № 1, с. 3 и сл.

2. Словник гiдронiмiв Украiни. Ред. колегiя: Непокупний А. П., Стрижак О. С., Цiлуйко К. К. Киiв, 1979.

3. Mallory J. P. A short history of the Indo-European problem. - In: Hehn V. Cultivated plants and domesticated animals in their migration from Asia to Europe (= Amsterdam studies in the theory and history of linguistic science. Series I. V. 7). Amsterdam, 1976.

4. Moszynski K. Pierwotny zasia,g je,zyka praslowianskiego. Wroclaw - Krakow 1957.

5. Lehr-Splawinski Т. О pochodzeniu i praojczyznie Slowian. Poznan, 1946.

6. Udolph J. Studien zu slavischen Gewassemamen und Gewasserbezeichnungen. Ein Beitrag zur Frage nach der Urheimat der Slaven. (= Beitrage zur Namenforschung. Neue Folge. Beiheft 17). Heidelberg, 1979.

7. Rudnicki M. O prakolebce Slowian.- In: Z polskich studiow slawistycznych. Seria 4. Jezykoznawstwo. Warszawa, 1973.

8. Лер-Сплавинский Т. - ВЯ, 1958, № 2, с. 45-49.

9. Кипарский В. - ВЯ, 1958, № 2, с. 49.

10. Vasmer M. Die Urheimat der Slaven.- In: Der ostdeutsche Volksboden. Hrsg. vou Volz W. Breslau. 1926, S. 118-143.

11. Labuda G. Alexander Bruckner und die slavische Altertumskunde.- In: Bausteine zur Geschichte der Literatur bei den Slawen. Bd. 14, I. Fragen der polnischen Kultur im 16. Jahrhundert. Vortrage... zum ehrenden Gedenken an A. Bruckner, Bonn, 1978. Bd. I. Giessen, 1980, S. 23, примеч. 28.

12. Solta G. Gedanken zum Indogermanenproblem.- In: Die Urheimat der Indogermanen. Hrsg. von Scherer A. Darmstadt, 1968.

13. Королюк В. Д. К исследованиям в области этногенеза славян и восточных романцев. - В кн.: Вопросы этногенеза и этнической истории славян и восточных романцев. М., 1976, с. 19.

14. Мейе А. Общеславянский язык. М., 1951.

15. Patrut I. О единстве и продолжительности общеславянского языка. - RS, 1976, t. XXXVII, cz. I, с. 3 и cл.

16. Stieber Z. Problem najdawniejszych roznic miedzy dialektami slowianskimi. - In: I Midzynarodowy kongres archeologii slowianskiej. Warszawa, IX. 1965. Wroclaw - Warszawa - Krakow, 1968, s. 97.

17. Порциг В. Членение индоевропейской языковой области. М., 1964, с. 84.

18. Pisani V. Indogermanisch und Europa. Munchen, 1974, passim.

19. Polak V. Konsolidace slovanskeho jazykoveho typu v sirsich vychodoevropskych souvislostech. - Slavia, 1973, rocn. XLVI.

20. Филин Ф. П. О происхождении праславянского языка и восточнославянских языков. - ВЯ, 1980, № 4, с. 36, 42.

21. Silvestri D. La varieta linguistica nel mondo antico. - AION, 1979, 1, p. 19, 23.

22. Рыбаков Б. А. Новая концепция предыстории Киевской Руси (тезисы). - История СССР, 1981, № 1, с. 57.

23. Hirt Н. Die Heimat der indogermanischen Volker und ihre Wanderungen. - In: Die Urheimat der Indogermanen. Hrsg. von Scherer A. Darmstadt, 1968.

24. Kossinna G. Die indogermanische Frage archaologisch beantwortet. - In: Die Urheimat der Indogermanen, S. 97.

25. Мейе А. Введение в сравнительное изучение индоевропейских языков. М. - Л., 1938, с. 59.

26. Pokorny J. Substrattheorie und Urheimet der Indogermanen.- In: Die Urheimat der Indogermanen, S. 209.

27. Трубачев О. Н. Принципы построения этимологических словарей славянских языков. - ВЯ, 1957, № 5, с. 69 и сл.

28. Popovic J. Les noms slaves de "printemps".- Annali Istituto universitario orientale. Sez. lingu. I, 2. Roma, 1959, p. 184.

29. Polak V. Slovanska pravlast s hlediska jazykoveho. - In: Vznik a puvod Slovanu. I. Praha, 1956, s. 13, 23.

30. Никонов В. Л. - В кн.: IV Международный съезд славистов. Материалы дискуссии. Т. II. М., 1962, с. 478.

31. Dickenmann Е. - Onoma, 1980, XXIV, S. 279. - Рец. на кн.: Udolph J. Studien zu slavischen Gewassernamen und Gewasserbezeichnungen. Heidelberg, 1979.

32. Кипарский В. - ВЯ, 1958, № 1, c. 50.

33. Lamprecht A. Praslovanstina a jeji chronologicke cleneni. - In: Ceskoslovenske prednasky pro VIII. mezinarodni sjezd slavistu v Zahrebu. Praha, 1978, s. 150.

34. Karaliunas S. - In: Frenkelis Е. Вaltu kalbos. Vilnius, 1969, p. 13.

35. Соболевский А. Что такое славянский праязык и славянский пранарод? - Известия II Отд. Росс. АН, 1922, т. XXVII, с. 321 и cл.

36. Pisani V. Baltisch, Slavisch, Iranisch. - Baltistica, 1969, V (2), S. 138-139.

37. Горнунг Б. В. Из предыстории образования общеславянского языкового единства. М., 1963, с. 49.

38. Иванов В. В., Топоров В. Н. К постановке вопроса о древнейших отношениях балтийских и славянских языков. - В кн:. Исследования по славянскому языкознанию. М., 1961, с. 303.

39. Топоров В. Н. К проблеме балто-славянских языковых отношений. - В кн.: Актуальные проблемы славяноведения (КСИС 33-34). М., 1961, с. 213.

40. Maziulis V. Apie senoves vakaru baltus bei ju. santykius su slavais, ilirais ir germanais.- In: Is Lietuviu etnogenezes. Vilnius, 1981, p. 7.

41. Мартынов В. В. Балто-славяно-италийские изоглоссы. Лексическая синонимия. Минск, 1978, с. 43.

42. Мартынов В. В. Балто-славянские лексико-словообразовательные отношения и глоттогенез славян. - В кн.: Этнолингвистические балто-славянские контакты в настоящем и прошлом. Конференция 11-15 дек. 1978 г.: Предварительные материалы. М., 1978, с. 102.

43. Мартынов В. В. Балто-славянские этнические отношения по данный лингвистики. - В кн.: Проблемы этногенеза и этнической истории балтов: Тезисы докладов. Вильнюс, 1981, с. 104-106.

44. Schall H. Sudbalten und Daker: Vater der Lettoslawen. - In: Primus congressus studiorum thracicorum. Thracia II. Serdicae, 1974, S. 304, 308, 310.

45. Schmid W. P. Baltisch und Indogernaanisch. - Baltistica, 1976, XII (2), S. 120.

46. Mayer H. E. Kann das Baltiscne als Muster fur das Slavische gelten? - ZfslPh, 1976, XXXIX, S. 32 и cл.

47. Mayer Н. Е. Die Divergenz des Baltischen und des Slavischen. - ZfslPh 1978 AL, S. 52 и cл.

48. Булаховский Л. А. - ВЯ, 1958, № 1, с. 41-45.

49. Трост П. Современное состояние вопроса о балто-славянских языковых отношениях. - В кн.: Международный съезд славистов. Материалы дискуссии. Т. II. М., 1962, с. 422.

50. Бернштейн С. Б. - ВЯ, 1958, № 1, с. 48-49.

51. Лep-Сплавинский Т. [Выступление] - В кн.: IV Международный съезд славистов. Материалы дискуссии. Т. II. М., 1962, с. 431-432.

52. Pohl H. D. Baltisch und Slavisch. Die Fiktion von der baltisch-slavischen Spracheinneit. - Klagenfurter Beitrage zur Sprachwissenschaft. 1980, 6, S. 68-69.

53. Schmalstieg W. Common innovations in the Balto-Slavic consonantal system. - В кн.: IV Всесоюзная конференция балтистов 23-25 сентю 1980 г.: Тезисы докладов. Рига, 1980, с. 86.

54. Топоров В. Н. Несколько соображений о происхождении флексий славянского генитива. - In: Bereiche der Slavistik. Festschrift zu Ehren von J. Hamm. Wien, 1975, c. 287 и cл., 296.

55. Топоров В. Н. К вопросу об эволюции славянского и балтийского глагола - Вопросы славянского языкознания. Вып. 5. М., 1961, с. 37.

56. Курилович Е. О балто-славянском языковом единстве. - Вопросы славянского языкознания. Вып. 3. М., 1958, с. 40.

57. Kurilowicz J. The inflectional categories of Indo-European. Heidelberg, 1964, p. 80.

58. Kortland F. Toward a reconstruction of the Balto-Slavic verbal system. Lingua, 1979, 49, p. 64 и сл.

59. Иванов Вяч. Вс. Отражение в балтийском и славянском двух серий индоевропейских глагольных форм: Автореф. дис. на соискание уч. ст. окт. филол. наук. Вильнюс, 1978.

60. Савченко А. Н. Проблема системной реконструкции праязыковых состояний (на материале балтийских и славянских языков). - Baltistica, 1973, IX (2), c. 143.

61. Meillet A. Etudes sur l"etymologie et le vocabulaire du vieux slave. 2-e partie. Paris, 1905, p. 201-202.

62. Эндзелин И. М. Славяно-балтийские этюды. Харьков, 1911, с 1. = Endzellns J. Darbu izlase. II. Riga, 1974, lpp. 170.

63. Vaillant A. Grammaire comparee des langues slaves. Т. IV. La formation des noms. Paris, 1974, p. 13 - 14.

64. Топоров B. Н., Трубачев О. Н. Лингвистический анализ гидронимов Верхнего Поднепровья. М., 1962.

65. Birnbaum H. О mozliwosci odtworzenia pierwotnego stanu jezyka praslowianskiego za pomoca rekonstrukcji wewnetrznej i metody porownawczej. - In: American cotributions to the Seventh International congress of Slavists. Warsaw, Aug. 21-27, 1973, V. I, p. 57.

66. Pokorny J. Die Trager der Kultur der Jungsteinzeit und die Indogermanenfrage. - In: Die Urheimat der Indogermanen, S. 309.

67. Prinz J. - Zeitschrift fur Balkanologie, 1978, XIV, S. 223.

68. Milewski T. Dyferencjacja jazykow indoeuropejskich. - In: I Miedzynarodowy kongres archeologii slowianskiej. Warszawa, 1965. Wroclaw - Warszawa - Krakow, 1968, s. 67-68.

69. Duridanov l. Thrakisch-dakische Sludien. I. Die thrakisch- und dakisch-baltischen Sprachbeziehungen (= Linguistique balkanique XIII, 2). Sofia, 1969.

70. Топоров В. Н. К фракийско-балтийским языковым параллелям. - В кн.: Балканское языкознание. М., 1973, с. 51, 52.

71. Pisani V. Indogermanisch und Europa. Mimchen, 1974, S. 51.

72. Топоров В. Н. К фракийско-балтийским языковым параллелям. II. - Балканский лингвистический сборник. М., 1977, с. 81 - 82.

73. Топоров В. Н. К древнебалканским связям в области языка и мифологии. - В кн.: Балканский лингвистический сборник. М., 1977, с. 43.

74. Топоров В. Н. Прусский язык. Словарь. I - К. М., 1980, с. 279.

75. Трубачев О. Н. Названия рек Правобережной Украины. М., 1968.

76. Топоров В. Н. Несколько иллирийско-балтийских параллелей из области топономастики. - В кн.: Проблемы индоевропейского языкознания. М., 1964, с. 52. и сл.

77. Pohl Н. D. Slavisch und Lateinisch (= Klagenfurter Beitrage zur Sprachwissenschaft. Beiheft 3). Klagenfurt, 1977.

78. Ademollo Gagliano M. T. Le corrispondenze lessicali balto-latine. - Archivio glottologico italiano, 1978, 63, p. 1. и сл.

79. Трубачев О. Н. Ремесленная терминология в славянских языках. М., 1966.

80. Седов В. В. Происхождение и ранняя история славян. М., 1979.

81. Krahe Н. Die Sprache der Illyrier, I. Teil: Die Quellen. Wiesbaden, 1955, S. 8.

82. Krahe H. Sprache und Vorzeit. Heidelberg, 1954.

83. Georgiev V. I. Illyrier, Veneter und Vorslawen. - In: Linguistique balkanique, 1968, XIII, 1, c. 5 и сл.

84. Трубачев О. Н. Illyrica. - В кн.: Античная балканистика (в печати).

85. Katicic R. Ancient languages of the Balkans. Part I. The Hague - Paris, 1976, p. 64-65.

86. Golob Z. "Kentum" elements in Slavic. - Lingua Posnaniensis, 1972, XVI, c. 53 и сл.

87. Golob Z. Stratyfikacja slownictwa praslowianskiego a zagadnienie etnogenczy Slowian. - BS, 1977, XXXVIII, 1, s. 16 (Warstwa "kentumowa").

88. Mares F. V. The origin of the Slavic phonological system and its development up to the end of Slavic language unity. Ann Arbor, 1965, p. 24-25, 30-31.

89. Krahe H. Vorgeschichtliche Sprachbeziehungen von den baltischen Ostseelandern bis zu den Gebieten urn den Nordteil der Adria. - In: Akademie der Wissenschaften und der Literatur. Abhandlungen der Geistes- und Sozialwissenschaftlichen Klasse. Mainz, 1957, № 3, S. 120.

90. Schmid W. P. Baltische Gewassernamen und das vorgeschichthche Europa. IF, 1972, Bd. LXXVII, S. 1 и сл.

91. Schmid W. P. Baltisch und Indogermanisch. - Baltistica, 1976, XII (2).

92. Schmid W. P. Alteuropaisch und Indogermanisch. - In: Probleme der Namenforschung im deutschsprachigen Raum. Darmstadt, 1977, S. 98 и сл.

93. Schmid W. P. Indogermanistische Modelle and osteuropaische Fruhgeschichte. - Akademie der Wissenschaften und der Literatur. Abhandlungen der Geistes- und Sozialwissenschaftlichen Klasse. Jg. 1978, Nr. 1. Mainz - Wiesbaden, 1978.

94. Schmid W. P. Das Hethitische in einem neuen Verwandtschaftsmodell. - In: Hethitisch und Indogermanisch. Hrsg. von Neu E. und Meid W. Innsbruck, 1979, S. 232 - 233.

95. Трубачев О. Н. Лексикография и этимология. - В кн.: Славянское языкознание. VII Международный съезд славистов. М., 1973, с. 311.

Происхождение и ранняя история славян [С иллюстрациями] Седов Валентин Васильевич

Славянский этногенез и языкознание

Средствами языкознания изучается, прежде всего, глоттогенез, являющийся существенной частью этногенеза. Установлено, что славянские языки принадлежат к индоевропейской языковой семье, куда входят, кроме того, балтские, германские, италийские (романские), кельтские, греческий, армянский, албанский, индоиранские, а также распространенные в древности фракийские, иллирийские, анатолийские и тохарские языки.

На первых порах развития индоевропеистики исследователи полагали, что образование отдельных языков является результатом простой эволюции диалектов праиндоевропейского языка вследствие отрыва или изоляции носителей этих диалектов от основного ствола. Однако теперь установлено, что распад индоевропейской общности был весьма сложным процессом. По-видимому, ни одна из известных лингвистике ветвей не образовалась непосредственно из диалектов праиндоевропейского языка. В отдаленной древности индоевропейских языков и диалектов было значительно больше, чем фиксирует современная наука. Распад индоевропейского языка не был одноактным процессом, а прошел через ряд этапов и длился тысячелетия. Между древними индоевропейскими и современными языковыми группами имели место промежуточные этноязыковые образования, а в отдельных случаях, вероятно, и серия промежуточных групп.

Первый период распада индоевропейской общности связан с отделением анатолийских и индоиранских языков. Древнейшие письменные памятники свидетельствуют, что хеттский и индоиранский языки выделились из индоевропейского по крайней мере уже в III тысячелетии до н. э. Следовательно, праиндоевропейская языковая общность относится к V–IV тысячелетиям до н. э. В раннее время образовались также армянский, греческий и фракийский языки. Зато языки племен Срединной Европы оформились в самостоятельные сравнительно поздно. Так, согласно данным современной германистики прагерманский язык существовал в первой половине I тысячелетия до н. э. К рубежу II и I тысячелетий до н. э. относится выделение праиталийского языка.

Славянский язык принадлежит к числу молодых в семье индоевропейских. М. Фасмер определял образование праславянского языка временем около 400 г. до н. э., Т. Лер-Сплавинский - серединой I тысячелетия до н. э. Ф. П. Филин замечает, что начало становления праславян не может быть установлено с достаточной точностью, но, пишет он, «мы можем быть уверены в том, что праславянский язык в I тысячелетии н. э. и в века, непосредственно предшествующие нашей эре, несомненно, существовал».

Американские лингвисты Г. Трегер и X. Смит предложили следующую хронологическую схему образования индоевропейских языков.

Лексические и топонимические изыскания привели немецкого лингвиста X. Крае к следующему выводу: в то время когда анатолийские, индоиранские, армянский и греческий языки уже отделились от остальных индоевропейских и развивались как самостоятельные, полностью оформившиеся языки, италийский, кельтский, германский, славянский, балтский и иллирийский еще не существовали.«Западноевропейские языки Северной и Средней Европы во II тысячелетии до н. э., - пишет X. Крае, - в своем развитии были достаточно близки друг другу, составляя, хотя и слабо связанную, но еще единообразную и находящуюся в постоянных контактах группу, которую можно назвать „древнеевропейской“. Из нее со временем вышли и развились отдельные языки: германский и кельтский, италийский и венетский, иллирийский, балтский и на окраине славянский». Древнеевропейцы занимали обширные пространства Европы. Согласно X. Крае древнеевропейские гидронимы распространены от Скандинавии на севере до материковой Италии на юге и от Британских островов на западе до юго-восточной Прибалтики на востоке (рис. 2). Области севернее Альп представляются исследователю наиболее древними. Древнеевропейцы выработали общую терминологию в области сельского хозяйства, социальных отношений и религии.

Рис. 2. Древняя гидронимия Европы

а - древнеевропейские гидронимы;

б - иранские гидронимы;

в - фракийские гидронимы;

г - догреческие (анатолийские и «пеласгские») гидронимы;

д - этрускские гидронимы;

е - до-индоевропейские гидронимы;

ж - ареал древней финно-угорской гидронимии

Конечно, построения X. Крае являются всего лишь научной гипотезой. Поэтому для одних исследователей они вполне приемлемы, а другие указывают на то, что фактических данных для предположения о существовании древнеевропейской общности пока очень мало. Однако количество материалов, свидетельствующих в пользу построений X. Крае, постепенно увеличивается, что делает их все более и более авторитетными.

Известный иранист В. И. Абаев выявил целый ряд северноирано-ев-ропейских (скифо-европейских) языковых схождений и отметил параллели в области мифологии, свидетельствующие о бесспорном контакте древних иранцев Юго-Восточной Европы с еще нерасчлененными европейскими племенами. В связи с этим, замечает исследователь, нужно признать, что древнеевропейская языковая общность, куда входили будущие славяне, германцы, кельты и италики (по В. И. Абаеву, и тохары), является исторической реальностью.

В результате анализа лексики гончарного, кузнечного, текстильного и деревообрабатывающего ремесел славян О. Н. Трубачев пришел к выводу, что носители раннеславянских диалектов или их предки в период, когда складывалась эта ремесленная терминология, находились в контакте с германцами и италиками, т. е. с индоевропейцами Центральной Европы. Центральноевропейский культурно-исторический ареал, который занимали будущие германцы, италики и славяне, локализуется исследователем в бассейнах верхнего и среднего Дуная, верхней Эльбы, Одера и Вислы, а также в Северной Италии (рис. 5).

На основе рассмотренных языковых данных можно сделать вывод общего порядка. Отдаленные предки славян, т. е. древнеевропейские племена, ставшие позднее славянами, во II тысячелетии до н. э. жили в Центральной Европе и находились в контакте, прежде всего, с протогер-манцами и протоиталиками. Скорее всего, они занимали восточное положение среди европейской группы индоевропейцев. В таком случае им принадлежала какая-то область, входящая в регион, обнимающий бассейн Вислы, поскольку в среднеднепровских землях древнеевропейских гидронимов уже нет. Ничего более определенного по истории этого далекого периода на основе лингвистических данных сказать невозможно.

Сформировавшийся в I тысячелетии до н. э. праславянский язык эволюционировал довольно неравномерно. На смену спокойному развитию приходили периоды бурных изменений, что, видимо, было обусловлено степенью взаимодействия славян с соседними этническими группами. Поэтому периодизация эволюции праславянского языка является существенным моментом для изучения проблемы славянского этногенеза.

Пожалуй, наиболее простая и в то же время исчерпывающая периодизация эволюции языка праславян предложена Ф. П. Филиным. Исследователь выделяет три крупных этапа в развитии этого языка.

Первый этап (до конца I тысячелетия до н. э.) соответствует начальной стадии формирования основы славянской языковой системы. Это период, когда славянский язык только что начал развиваться самостоятельно и постепенно вырабатывал свою систему, отличную от других индоевропейских языковых систем.

Следующий, средний, этап развития праславянского языка датируется временем от конца I тысячелетия до н. э. до III–V вв. н. э. В этот период происходят серьезные изменения в фонетике языка славян (палатализация согласных, устранение некоторых дифтонгов, изменения в сочетаниях согласных, отпадение согласных в конце слова), эволюционирует его грамматический строй. В это время получает развитие диалектная дифференциация славянского языка. Можно предполагать, что все эти довольно существенные изменения в развитии праславянского языка были обусловлены взаимодействием славян с другими этноязыковыми группами. Иначе их объяснить невозможно.

Поздний этап эволюции праславянского языка (V–VII вв. н. э.) совпадает с началом широкого расселения славян, что привело в конечном итоге к разделению единого языка на отдельные славянские языки. Языковое единство славян в это время еще продолжало существовать, однако уже появились условия для зарождения в разных местах славянского ареала отдельных языковых групп.

Славянский языковый материал для истории праславянских племен дает очень немного. Как уже отмечалось, на основе праславянской лексикологии можно утверждать, что славяне (в I тысячелетии до н. э. и в первых веках нашей эры) заселяли лесные земли с умеренным климатом и обилием рек, озер и болот, в стороне от степей, гор и морей. Неоднократно предпринимаемые попытки использовать для более конкретной локализации раннеславянского региона ботаническую и зоологическую терминологию оказались несостоятельными. Изменения географических зон в исторические периоды, миграции животных и растений, малочисленность и эпохальные изменения флористической и фаунистиче-ской лексики делают любые этногенетические выводы, основанные на анализе зооботанических терминов, малодоказательными. Из зоотермино-логии для определения прародины славян важны, пожалуй, только названия проходных рыб - лосося и угря. Поскольку эти термины восходят к праславянскому языку, нужно допустить, что славянский регион древнейшей поры находился в пределах обитания этих рыб, т. е. в бассейнах рек, впадающих в Балтийское море.

Для изучения этногенеза славян перспективны некоторые внутрилинг-вистические методы исследования. Известно, что фонологическая система того или иного языка перестраивается под воздействием иноязычного субстрата. При этом замечено, что чем больше фонологическая система отлична от первоначальной, тем дальше удалены ее носители от прародины. Отсюда неизбежен вывод о максимальной близости современных диалектов, распространенных на территории прародины, к общему языку той или иной системы.

Согласно наблюдениям В. В. Мартынова, занимавшегося реконструкцией элементов фонологической системы праславянского языка, наиболее последовательно праславянские фонологические черты выявляются в великопольских говорах. В юго-восточном направлении от ареала последних праславянские фонологические особенности в современных славянских диалектах заметно ослабевают, а в южном (в Придунавье и на Балканском полуострове) - пропадают вовсе.

Сравнительно-историческое языкознание установило, что в тот период, когда праславянский язык выделился из индоевропейского и стал развиваться самостоятельно, славяне имели языковые контакты с балтами, германцами, иранцами и, может быть, с фракийцами и кельтами. Это вовсе не значит, что славяне древнейшей поры занимали все пространство между ареалами балтов, иранцев, германцев, фракийцев и кельтов. Весьма вероятно, что в этом пространстве наряду со славянами жили и иные этнические группировки.

Наиболее существенные связи праславянский язык имел с балтскими. Из всех индоевропейских языков славянский наиболее близок к балтско-му, что явилось основой для предположения о существовании в древности единого балто-славянского языка, в результате распада которого и образовались самостоятельные славянский и балтский языки. Дискуссия по вопросу о балто-славянских языковых отношениях, развернувшаяся в связи с IV Международным съездом славистов, показала, что сходство между балтским и славянским языками и наличие балто-славянских изоглосс могут быть объяснены длительным контактом славян с балтами (балто-славянская сообщность). Независимо от того, в какой форме проявлялись эти контакты, остается несомненным, что праславяне длительное время соседствовали с балтскими племенами.

В I тысячелетии до н. э. и в начале нашей эры балты занимали обширную область, простиравшуюся от юго-восточного побережья Балтийского моря до верхней Оки. На вопрос о том, где проходила граница между славянами и балтами, лингвисты отвечают неоднозначно. Одни исследователи считают, что праславяне жили южнее балтов, т. е. в Среднем Поднепровье и Припятском Полесье, другие локализуют праславян юго-западнее балтского ареала, т. е. в бассейне Вислы и Одера.

Для определения праславянской территории существенно, что многие древние балто-славянские изоглоссы не охватывают всех балтских языков. Балто-славянская сообщность относится в основном, очевидно, к тому времени, когда прабалтский язык уже дифференцировался на группы диалектов. На основе данных балтской диалектологии время распада общебалтского языка (выделение западной, восточной и днепровской диалектных групп) определяется концом II тысячелетия до н. э..

Праславяне находились в тесном общении, прежде всего, с западной группой балтов. «Нет сомнения в том, - подчеркивает в этой связи С. Б. Бернштейн, - что балто-славянская сообщность охватила, прежде всего, праславянский, прусский и ятвяжский языки». В лингвистической литературе высказывались предположения о формировании праславянского языка на основе одного из окраинных занаднобалтских диалектов или, наоборот, о происхождении западнобалтских диалектов от одной из групп праславянских говоров. Согласно этим представлениям в древности существовала единая языковая общность, которая на основной территории сохранила свои основные особенности, характерные для балтской языковой группы, а на западной окраине подверглась изменениям, превратившись в славянскую. Как бы ни решался этот вопрос, остается несомненным, что славяне в древности могли быть только западными или юго-западными соседями балтов.

Очень важно исследование славяно-иранских языковых связей. Время господства иранских (скифо-сарматских) племен в Юго-Восточной Европе и территория их расселения выяснены наукой, поэтому изучение славяноиранских отношений могло бы ответить на вопрос, когда и где праславяне соседствовали о иранскими племенами Северного Причерноморья.

Собранные к настоящему времени факты свидетельствуют о значительности славяно-иранских лексических схождений и об иранском воздействии на славянскую фонетику и грамматику. Эти данные, сведенные воедино, легли в основу предположения, что праславяне жили в тесном соседстве с иранскими племенами, и позволили размещать славянскую прародину в Среднем Поднепровье. Суммарное рассмотрение славяноиранских связей породило гипотезу о непрерывном контакте славян с северными иранцами. Между тел большое число славяно-иранских схождений еще не дает оснований для утверждения, что в течение многовекового периода праславянской истории контакты славян со скифо-сарматами не прерывались. Поэтому одной из первостепенных задач в области изучения славяно-иранских связей является их хронологическая периодизация.

Первый серьезный шаг в этом направлении сделан О. Н. Трубачевым. В статье, посвященной лексическим иранизмам в славянских языках, исследователь вполне справедливо исключает из числа собственно иранских прежде всего те лексические схождения, которые восходят к эпохе контактов диалектов праиндоевропейского языка. Далее, оказалось, что большинство иранских лексических заимствований в славянских языках является локальным - они охватывают не весь славянский мир, а либо только восточнославянские языки, а иногда лишь часть их, либо только южнославянские, либо только западнославянские. Естественно, что локальные лексические заимствования не отражают древнейшие праславяно-иранские связи, а принадлежат в основном к относительно позднему перио- к эпохе членения общеславянского языка на диалекты и отчасти ко времени формирования отдельных славянских языков.

Общеславянские лексические заимствования из иранского единичны. Таковы, bogъ (бог), kotъ (загон, небольшой хлев), gun’a (шерстяная одежда) и toporъ (топор). Кроме первого, все эти иранизмы принадлежат к культурным терминам, обычно самостоятельно передвигающимся из языка в язык, независимо от миграций и соседства самого населения. Так, иранское kata достигло Скандинавии, a tapara - западнофинского ареала.

Фонетическое (изменение взрывного g в задненёбный фрикативный h) и грамматические (выражение совершенного вида глаголов с помощью превербов, появление генетива-аккузатива, беспредложный локатив-да-тив) воздействия иранцев также не охватывают всех славян, а носят региональный характер. Правда, некоторые исследователи (В. Пизани, Ф. П. Филин) предполагают, что переход согласного s в ch после i, u, г, k в праславянском языке является результатом влияния иранских языков. Несостоятельность этого предположения была продемонстрирована А. А. Зализняком.

Отсюда неизбежен вывод, что праславяне на раннем этапе жили где-то в стороне от скифского населения Северного Причерноморья. Движение славянских племен в юго-восточном направлении, по-видимому, началось уже после падения скифского царства. Поэтому значительное иранское воздействие, о чем подробнее будет сказано дальше, затронуло только часть славян, расселившихся в Среднем Поднепровье и Причерноморье.

До недавнего времени лингвисты полагали, что славяне, жившие в Среднем Поднепровье, разграничивали скифо-сарматское и балтское население. Но, как оказалось, балты находились в тесном контакте с иранцами, что зафиксировано десятками балтских лексических заимствований из иранского и совместными новообразованиями. «В итоге, - замечает О. Н. Трубачев, - мы уже сейчас представляем себе балто-иранские лек-сжческие отношения как довольно значительный и плодотворный эпизод в истории обеих языковых групп».

Где-то на юго-западе своего ареала балты, очевидно, соприкасались с фракийским населением. Параллели в балтских и фракийских языках, говорящие о древнем балто-фракийском контакте, неоднократно отмечались специалистами. Определить время этого контакта лингвистика пока не может.

Учитывая все эти наблюдения, можно полагать, что на раннем этапе развития праславянского языка славяне соседили с западными балтами, какое-то время были отделены от северноиранских племен фракийцами и жили, очевидно, где-то в бассейне Вислы.

Теоретически можно допустить, что южными соседями славян были фракийцы и между ними могли быть тесные связи. «Однако выделить фракийские слова в праславянском не представляется возможным, так как наши сведения о фракийской лексике смутны и неопределенны. Нет вполне надежных и фонетических критериев для того, чтобы отделить общеиндоевропейское от заимствованного».

Такие же трудности возникают и при исследовании древнекельтского влияния на праславянскую речь. Можно думать, что славянам в древности приходилось общаться с кельтскими племенами. Однако от кельтских языков Средней Европы не осталось почти никаких следов, а за-паднокельтские диалекты существенно отличны от них. Поэтому гипотезы о славяно-кельтских языковых связях часто не принимаются во внимание. Остаются несомненными лишь несколько праславянских слов, хорошо этимологизирующихся на почве кельтских языков.

В этой связи интересными и важными представляются наблюдения О. Н. Трубачева, исследовавшего этнонимию древней Европы, еще не охваченной государственными образованиями. Оказывается, что тип раннего славянского этнонима ближе всего стоит к иллирийской, фракийской и кельтской этнонимии. Поскольку рассматриваемые этнонимы являются порождением уже обособленных этнолингвистических групп индоевропейцев, то близость этнонимии может быть объяснена только контактными связями славян с кельтами, фракийцами и иллирийцами.

Большой интерес для освещения проблемы прародины и ранней истории славян представляют славяно-германские отношения. Нет сомнения в том, что древние славяне заимствовали много слов от различных германских племен. Однако почти все германизмы в праславянском языке являются не общегерманскими, а Диалектными, и следовательно, отража-славяно-германские связи не древнейшей поры. Поэтому с полной ют уверенностью о славяно-германском языковом взаимодействии можно говорить только с первых веков нашей эры.

В В. Мартынов пытается показать вероятность древнейшего славяногерманского лексического взаимопроникновения, относимого к середине I тысячелетия до н. э.. Кажется, в пользу этого говорят не только данные лексики, но и иные языковые материалы. Если так, то славяне уже на раннем этапе жили где-то по соседству с прагерманцами, может быть, не находясь с ними в тесном контакте.

Сказанным, пожалуй, исчерпывается все, что могут дать в настоящее время данные языкознания для освещения проблемы происхождения и древнейшей истории славян. Хотя язык и представляется наиболее надежным признаком этнической единицы, однако в изучении деталей этногенетического процесса славян лингвистика далеко не всесильна. Лингвистическим данным явно недостает пространственной, хронологической и конкретно-исторической определенности. Поэтому привлечение на помощь лингвистике материалов археологии, антропологии и других смежных дисциплин, способных осветить неясные стороны славянского этногенеза, является насущной необходимостью.

автора Гумилев Лев Николаевич

Эволюция и этногенез Конечно, приравнивать этногенез к филогенезу не следует, так как новые этносы остаются в пределах вида. Отмеченная нами аналогия принципиально неполна и благодаря этому объясняет различие между макро- и микроэволюционными процессами. Но, признавая

Из книги Этногенез и биосфера Земли [Л/Ф] автора Гумилев Лев Николаевич

Этногенез и энергия Общими чертами для этноса как такового, т. е. любого, являются: 1) противопоставление себя всем остальным, следовательно - самоутверждение; 2) мозаичность, вернее - бесконечная делимость, цементируемая системными связями; 3) единообразный процесс

Из книги Этногенез и биосфера Земли [Л/Ф] автора Гумилев Лев Николаевич

Этногенез До тех пор пока этнографы строили классификации по видимым индикаторам: языку, соматическим признакам (расам), способу ведения хозяйства, религиям, уровням и характеру техники, казалось, между суперэтносами и этносами пропасть. Но как только мы переносим

Из книги Тысячелетие вокруг Каспия [Л/Ф] автора Гумилев Лев Николаевич

41. Война 450–472 гг. и этногенез Каждое явление истории может быть рассмотрено в различных ракурсах, не подменяющих, а дополняющих друг друга: в социальном, культурном, государственном и т. д. Нам, для нашей темы, нужен этнический аспект. Посмотрим, какие этносы сражались под

автора

ЭТНОГЕНЕЗ В науке тогда господствовали взгляды на этногенез, сложившиеся еще в XIX веке. Становление и развитие народа подменялось становлением и развитием языка.Но глоттогенез (происхождение языка) и этногенез (происхождение народа) - не одно и то же. В истории известны

Из книги Гумилёв сын Гумилёва автора Беляков Сергей Станиславович

ЭТНОГЕНЕЗ И БИОСФЕРА - «Этногенез и биосфера Земли»? Вы знаете, да, была такая книга. Удивительно интересная! Я ее с удовольствием прочитала. Правда, ее совсем зачитали, не помню, оставили ее на полке или нет, - говорила мне пожилая женщина, библиотекарь подсобного фонда

Из книги Славяне. Историко-археологическое исследование [С иллюстрациями] автора Седов Валентин Васильевич

Языкознание и проблема этногенеза славян Лингвистика свидетельствует, что язык славян принадлежит? индоевропейской семье, куда входят также балтские, германские, италийские, кельтский, греческий, армянский, индоиранские, албанский, а также распространённые в древности

Из книги Краткий курс сталинизма автора Борев Юрий Борисович

КОРИФЕЙ ВСЕХ НАУК И ЯЗЫКОЗНАНИЕ Когда в начале 50-х годов на страницах прессы развернулась дискуссия о языке, академик Виктор Владимирович Виноградов подготовил для Сталина статью «Марксизм и вопросы языкознания». Сталин обработал этот материал, придав ему свою

Из книги Хунны в Азии и Европе автора Гумилев Лев Николаевич

ВОЙНА 450-472 гг. И ЭТНОГЕНЕЗ Каждое явление истории может быть рассмотрено в различных ракурсах, не подменяющих, а дополняющих друг друга: в социальном, культурном, государственном и т. д. Нам для нашей темы нужен этнический аспект. Посмотрим, какие же этносы сражались под

Из книги Монголы и меркиты в XII в. автора Гумилев Лев Николаевич

ЭТНОГЕНЕЗ И ПАССИОНАРНОСТЬ Кривая этногенеза Во всех исторических процессах от микрокосмоса (жизнь одной особи) до макрокосмоса (развитие человечества в целом) общественная и природные формы движения соприсутствуют и взаимодействуют подчас столь причудливо, что

Из книги Отечественная история: конспект лекций автора Кулагина Галина Михайловна

1.1. Славянский этногенез «Откуда есть пошла русская земля» – так еще в XII в. поставил вопрос о предыстории нашего Отечества автор знаменитой «Повести временных лет» монах Нестор.Славянские языки относятся к индоевропейской языковой семье, куда входят также индийская,

Из книги Третьего тысячелетия не будет. Русская история игры с человечеством автора Павловский Глеб Олегович

141. Туалет академиков на Волхонке. Академик Нечкина и языкознание Сталина - Нечкина еще в университете была моим учителем. Всегда говорила «Гефтер такой бледный», и однажды принесла мне бутылочку с рыбьим жиром: «Пейте рыбий жир!» Она ко мне благоволила. Но кончилось у

Из книги История Украины с древнейших времен до наших дней автора Семененко Валерий Иванович

Этногенез украинцев Еще в период феодализма под влиянием политической конъюнктуры возникла идея о существовании древнерусской народности, из которой входе последующей эволюции выделились великорусы, украинцы и белорусы. В советскую эпоху эта концепция доминировала в

Из книги От царской Скифии к Святой Руси автора Ларионов В.

Славянский этногенез Прежде всего мы должны четко усвоить непреложный исторический факт: последнее тысячелетие человеческой истории равнину от Карпат до Урала, от Белого моря до Черного занимает русский этнос, православный по религии, славянский по языку и крепко

Из книги К истокам Руси [Народ и язык] автора Трубачев Олег Николаевич

Языкознание и этногенез славян. Древние славяне по данным этимологии и ономастики Настоящая работа посвящена проблеме лингвистического этногенеза славян – вопросу старому и неизменно актуальному. Тема судеб славянских индоевропейцев не может не быть широка и

Из книги Миссия России. Национальная доктрина автора Вальцев Сергей Витальевич

§ 1. Этногенез Уроки истории заключаются в том, что люди ничего не извлекают из уроков истории. О. Хаксли Мы часто сталкиваемся с термином «Запад». Но что скрывается за этим термином, что составляет ядро западной цивилизации, так ли она едина? Мы уже говорили о важности