Происхождение искусства синкретический и магический характер искусства. Первобытная культура: синкретизм и магия. Характерные черты синкретизма
Первобытное искусство - это современное, давно укоренившееся название различных видов изобразительного творчества, возникшего в каменном веке и продолжавшегося около 500 тыс. лет
Под синкретизмом первобытного искусства обычно понимают слитность, нерасчлененность в нем основных форм художественного творчества изобразительного искусства, драмы, музыки, пляски и т. д. Но отметить только это еще недостаточно. Гораздо важнее, что все эти формы художественного творчества тесно связаны со всей многообразной жизнью коллектива, с его трудовой деятельностью, с обрядами посвящения (инициациями), с продуцирующими обрядами (обрядами умножения естественных ресурсов и самого человеческого общества, обрядами «делания» животных, растений и людей), с обрядами, воспроизводящими жизнь и деяния тотемических и мифологических героев, то есть с отлитыми в традиционную форму коллективными действиями, играющими в жизни первобытных обществ очень большую роль и сообщающими и первобытному искусству определенное социальное звучание.
Одним из элементов первобытного художественного творчества является создание орудий труда.
Почти всё, что выходит из рук первобытного творца, даже самые заурядные бытовые предметы, имеет большую художественную ценность, но особое место принадлежит орудиям труда, на создании которых с древнейших времен воспитывалось эстетическое чувство первобытного мастера. Ведь эстетическое отношение к действительности формировалось в самом творческом освоении и преобразовании человеком материального мира. Оно выковывалось исторически, в труде, и значение орудий труда в развитии эстетического чувства было теснейшим образом связано с их основной, производственной функцией. Орудия труда были, вероятно, первыми произведениями прикладного пластического искусства. Усовершенствуясь в практической целесообразности и приобретая вместе с тем эстетическую ценность, орудия труда заложили основы искусства скульптуры
В орудиях труда, как и во многих других произведениях первобытного человека, воплощены не только его техническая мысль, но и эстетический идеал. Совершенство этих изделий – результат не только технических, но и эстетических требований. Создателем верхнепалеолитических и неолитических орудий, как и орудий современных отсталых народов, руководило и руководит его художественное чутье, его понимание красоты, воспитанное многими тысячелетиями творческого освоения природы, изменения ее форм в процессе труда.
Наскальные рисунки наносились в палеолите, в пещерах. Материалом для создания изображений служили [краска] из органических красителей (растения, кровь) и древесный уголь (сцена сражения носорогов в пещере Шове - 32.000 тыс.лет). Как правило, пещерная живопись и рисунки древесным углём выполнялись с учётом [[объёма, перспективы, цвета скальной поверхности и пропорции фигур, учитывая передачу движений изображённых животных. На наскальных рисунках изображались, также, сцены поединков животных и человека. Вся первобытная живопись, как часть первобытного изобразительного творчества, явление синкретичное и предположительно создавалась в соответствии с культами. Позднее, изображения первобытного изобразительного творчества приобрели черты стилизации.
Мегалиты (греч. μέγας - большой, λίθος - камень) - доисторические сооружения из большихблоков
В предельном случае это один модуль (менгир). Термин не является строго научным, поэтому под определение мегалитов и мегалитических сооружений попадает достаточно расплывчатая группа строений. Как правило, они относятся к дописьменной эпохе данной местности.
Понятие древний мир, географические и хронологические рамки
Понятие "Древний мир": хронологические и географические рамки. Место древних цивилизаций в человеческой культуре. Синхронизация древних культур. Недифференцированность культуры как характерная особенность древних цивилизаций. Мифологическое мышление и пространственно-временные представления. Ритуал, миф и искусство.
Ранние формы искусства. Искусство палеолита: хронология, основные памятники (Ляско, Альтамира). Особенности монументального искусства: назначение, техника, масштаб, организация комплексов. Гипотезы о происхождении искусства. "Мобильное искусство". Мезолит: хронология, изменения в образе жизни человека. Микролиты. Петроглифы. Неолит: периодизация, различия в темпах развития северных и южных районов. Неолитические петроглифы. Мегалитические сооружения: менгиры, дольмены, кромлехи. Понятие "неолитической революции". Сиро-палестинчкий, анатолийский, месопотамский центры.
Дре́вний мир - период в истории человечества, выделяемый между доисторическим периодом и началом средних веков в Европе. В других регионах временные границы древности могут отличаться от европейских. Например, концом древнего периода в Китае иногда считают появление империи Цинь, в Индии - империи Чола, а в Америке - начало европейской колонизации
Продолжительность письменного периода истории составляет примерно 5-5,5 тыс. лет, начиная от появления клинописи шумеров. Термин «классическая древность» (или античность) обычно относится к греческой и римской истории, которая начинается от первой Олимпиады (776 г. до н. э.). Эта дата почти совпадает с традиционной датой основания Рима (753 г. до н. э.). Датой окончания европейской древней истории обычно считают год падения Западной Римской империи (476 г. н. э.), а иногда - дату смерти императора Юстиниана I (565 г.), появления ислама (622 г.) или начало правления императора Карла Великого.
Средиземноморье и Восток
Аккад, Ассирия, Айраратское царство, Атропатена, Британия, Вавилония, Великая Армения, Древняя Греция, Древний Египет, Древняя Македония, Древний Рим
Этрурия, Иберия, Иудейское царство, Ишкуза, Кавказская Албания, Карфаген, Колхида, Куш, Манна, Мидия, Палестина, Персия, Скифия, Урарту, Финикия, Хеттское царство, Хорезм, Шумер, Азия Древняя Индия, Древний Китай
Арх-ра древнего Египта
Создание мощного централизованного государства под властью фараона, который считается сыном бога Ра, продиктовало и основной тип архитектурного сооружения - гробницу, внешними средствами передающую идею его божественности. Наивысшего подъема Египет достигает при правителях III и IV династий. Создаются самые большие по размерам царские гробницы-пирамиды, над сооружениями которых десятками лет трудились не только рабы, но и крестьяне. Этот исторический период нередко называют "временем пирамид", и его легендарные памятники не были бы созданы без блестящего развития в Египте точных наук и ремесел.
Одним из ранних памятников монументальной каменной архитектуры является ансамбль погребальных сооружений фараона III династии Джосера. Он был возведен под руководством египетского зодчего Имхотепа и отражал замысел самого фараона (впрочем, этот замысел несколько раз претерпевал существенные изменения). Отказавшись от традиционной формы мастабы, Имхотеп остановился на пирамиде с прямоугольным основанием, состоящей из шести ступеней. Вход находился с северной стороны; под основанием были высечены подземные коридоры и шахта, на дне которой располагалась погребальная камера. В заупокойный комплекс Джосера входили также южная гробница-кенотаф с примыкающей к ней молельней и двор для обряда хеб-сед (ритуального возрождения жизненной силы фараона в беге).
Ступенчатые пирамиды возводили и другие фараоны III династии (пирамиды в Медуме и Дахшуре); одна из них имеет ромбовидные контуры.
пирамиды в Гизе
Совершенное выражение идея гробницы-пирамиды нашла в усыпальницах, выстроенных в Гизе для фараонов IV династии - Хеопса (Хуфу), Хефрена (Хафра) и Микерина (Менкаура), которые еще в древности считались одним из чудес света. Самая большая из них была создана зодчим Хемиуном для фараона Хеопса. При каждой пирамиде возводился храм, вход в который находился на берегу Нила и соединялся с храмом длинным крытым коридором. Вокруг пирамид рядами располагались мастабы. Пирамида Микерина осталась незавершенной и достраивалась сыном фараона не из каменных блоков. а из кирпича.
В погребальных ансамблях V-VI династий основная роль переходит к храмам, которые отделываются с большей роскошью.
К концу периода Древнего царства появляется новый тип здания - солнечный храм. Его строили на возвышении и обносили стеной. В центре просторного двора с молельнями ставили колоссальный каменный обелиск с вызолоченной медной верхушкой и огромным жертвенником у подножья. Обелиск символизировал священный камень Бен-Бен, на который по преданию взошло солнце, родившееся из бездны. Как и пирамиды, солнечный храм соединялся крытыми переходами с воротами в долине. К числу наиболее известных солнечных храмов принадлежит храм Ниусирра в Абидосе.
Характерной особенностью пирамид как архитектурных соображений было отношение массы и пространства: погребальная камера, где стоял саркофаг с мумией, очень небольшая, а подводили к ней длинные и узкие коридоры. Пространственный элемент был сведен к минимуму.
Синкретизм первобытного искусства: единство по всем статьям
Когда говорят о синкретизме в искусстве, то подразумевают слитность и взаимопроникновение различных свойств, качеств и объектов, которые зачастую обладают разными, а то и противоположными характеристиками. И в этом плане первобытное искусство является не просто примером синкретизма в искусстве, оно представляет собой эталон – потому что искусство никогда не было более синкретичным, нежели в эпоху «юности человечества».
Единство образа и предмета
Синкретизм первобытного искусства представляет собой феномен, который очень трудно разделить на составляющие и такое деление будет весьма условным – так как в этом искусстве единство охватывает все составляющие, все факторы, все средства и все образы. Но если попытаться обозначить основные векторы, то следует назвать, конечно, единство художественного образа и изображаемого предмета, существа. Любое изображение для первобытного человека не являлось произведением искусства – оно было живым. Это проявляется, прежде всего, в технических особенностях создания того или иного произведения. Если берётся кость или камень для создания миниатюрной скульптуры, то исходный материал подбирается такой формы, которая максимально соответствует конечному образу. Кость или камень по своей форме должны напоминать изображаемое существо, оно как будто «спит» внутри материала, а человек должен лишь немного помочь ему своей художественной обработкой, чтобы этот образ стал нагляднее. Если на стенах пещеры изображается животное, то рельеф поверхности повторяет природные изгибы этого существа.
Но на этом единство образа и предмета не заканчивается, но переходит на более глубокий и сложный уровень. Это единство означает неразрывную связь в сознании первобытного человека между изображением, к примеру, мамонта, и самим мамонтом . Именно благодаря этой стороне синкретизма и развились первоначальные религиозные представления человечества, согласно которым воздействия на образ животного, на его изображение оказывает точно такое же или весьма сходное воздействие и на реального быка, оленя или кабана. Существуют находки, которые свидетельствуют, что к нарисованным туловищам медведей прикрепляли головы настоящих медведей – тем самым люди словно бы дополняли единую картину, и в их сознании не возникало противоречия между тем, что голова настоящая, а тело нарисовано.
Единство образа и мира
Другой аспект первобытного искусства заключается в единстве художественного образа и окружающего мира. И дело не только в том, что, раз человек считал изображённых животных почти что живыми, то и населённый ими мир отождествлял с искусственным. Синкретизм первобытного искусства ещё и в том, что для человека оно было точно таким же инструментом познания мира, как и практическая деятельность. Практика и искусство были неразделимы: точно так же, как при помощи охоты, наблюдения за животными, за природными явлениями, за небесными светилами, постройки жилищ, изготовления одежды и орудий человек познавал материальную часть мира, так при помощи искусства он старался сформулировать представление о мире в целом.
В это представление входили и понимание тех или иных закономерностей во взаимоотношениях природы и человека, человека и животных, одних природных явлений с другими. Кроме того, именно в искусстве, которое было неразличимо объединено с религией, первобытный человек старался сформировать представление о строении мироздания, о законах, по которым оно существует, о тех опасностях, которые могут грозить в нём человеку и о его месте в общей системе. Искусство было единственным способом выражения этих представлений, а благодаря своей неотделимости от религии оно становилось ещё и способом взаимодействия человека с миром. Первобытное искусство одновременно содержало в себе и способ познания мира, и сам мир, и способы выражения своих представлений о нём.
Единство образа и человека
Один из наиболее популярных вопросов, касающихся первобытного искусства, звучит примерно так: «Почему первобытные люди редко изображали самих себя, а когда изображали, не создавали портретов, хотя с художественной точки зрения были на это способны?». Проблема эта действительно одна из самых интересных в изучении первобытного искусства и является предметом спора учёных до сих пор. Первоначально предполагалось, что первобытные художники просто не могли нарисовать портрет, не владея перспективой, правильным соотнесением масштабов и так далее. Однако многочисленные примеры удивительных по красоте и точности изображений животных заставили задуматься: если художники могли выполнить такой тонкий рисунок быка, то могли и создать точный человеческий портрет, но не делали этого – почему?
Однозначного ответа нет. С точки зрения рассмотрения синкретизма первобытного искусства наиболее вероятным ответом представляется тот, согласно которому человеку не нужно было портретное сходство на изображениях. Он и так чувствовал собственное единство с образом человека на рисунке или в скульптуре, а функции таких изображений были чисто утилитарными – изобразить ту или иную сцену, которая должна или повториться в жизни, или быть напоминанием об определённых событиях. Возможно так же, что человек просто опасался придавать изображению индивидуальные черты – потому что он верил, что его образ и он сам это единое целое, а значит, если кто-то получит контроль над его образом, он сможет управлять и человеком. Эта черта первобытного сознания сохранялась вплоть до вполне цивилизованных времён: так, в Древнем Египте свято верили в то, что имя человека напрямую связано с ним и если совершить над именем определённые действия, можно навредить человеку или его душе. Так что первобытный человек не испытывал проблем с тем, чтобы ассоциировать себя с теми изображениями, на которых люди изображены подчас в виде почти что геометрических фигур.
Александр Бабицкий
Синкретизм в искусстве
Отрывок, характеризующий Синкретизм (искусство)
Как только поднялась занавесь, в ложах и партере всё замолкло, и все мужчины, старые и молодые, в мундирах и фраках, все женщины в драгоценных каменьях на голом теле, с жадным любопытством устремили всё внимание на сцену. Наташа тоже стала смотреть.На сцене были ровные доски по средине, с боков стояли крашеные картины, изображавшие деревья, позади было протянуто полотно на досках. В середине сцены сидели девицы в красных корсажах и белых юбках. Одна, очень толстая, в шелковом белом платье, сидела особо на низкой скамеечке, к которой был приклеен сзади зеленый картон. Все они пели что то. Когда они кончили свою песню, девица в белом подошла к будочке суфлера, и к ней подошел мужчина в шелковых, в обтяжку, панталонах на толстых ногах, с пером и кинжалом и стал петь и разводить руками.
Мужчина в обтянутых панталонах пропел один, потом пропела она. Потом оба замолкли, заиграла музыка, и мужчина стал перебирать пальцами руку девицы в белом платье, очевидно выжидая опять такта, чтобы начать свою партию вместе с нею. Они пропели вдвоем, и все в театре стали хлопать и кричать, а мужчина и женщина на сцене, которые изображали влюбленных, стали, улыбаясь и разводя руками, кланяться.
После деревни и в том серьезном настроении, в котором находилась Наташа, всё это было дико и удивительно ей. Она не могла следить за ходом оперы, не могла даже слышать музыку: она видела только крашеные картоны и странно наряженных мужчин и женщин, при ярком свете странно двигавшихся, говоривших и певших; она знала, что всё это должно было представлять, но всё это было так вычурно фальшиво и ненатурально, что ей становилось то совестно за актеров, то смешно на них. Она оглядывалась вокруг себя, на лица зрителей, отыскивая в них то же чувство насмешки и недоумения, которое было в ней; но все лица были внимательны к тому, что происходило на сцене и выражали притворное, как казалось Наташе, восхищение. «Должно быть это так надобно!» думала Наташа. Она попеременно оглядывалась то на эти ряды припомаженных голов в партере, то на оголенных женщин в ложах, в особенности на свою соседку Элен, которая, совершенно раздетая, с тихой и спокойной улыбкой, не спуская глаз, смотрела на сцену, ощущая яркий свет, разлитый по всей зале и теплый, толпою согретый воздух. Наташа мало по малу начинала приходить в давно не испытанное ею состояние опьянения. Она не помнила, что она и где она и что перед ней делается. Она смотрела и думала, и самые странные мысли неожиданно, без связи, мелькали в ее голове. То ей приходила мысль вскочить на рампу и пропеть ту арию, которую пела актриса, то ей хотелось зацепить веером недалеко от нее сидевшего старичка, то перегнуться к Элен и защекотать ее.
В одну из минут, когда на сцене всё затихло, ожидая начала арии, скрипнула входная дверь партера, на той стороне где была ложа Ростовых, и зазвучали шаги запоздавшего мужчины. «Вот он Курагин!» прошептал Шиншин. Графиня Безухова улыбаясь обернулась к входящему. Наташа посмотрела по направлению глаз графини Безуховой и увидала необыкновенно красивого адъютанта, с самоуверенным и вместе учтивым видом подходящего к их ложе. Это был Анатоль Курагин, которого она давно видела и заметила на петербургском бале. Он был теперь в адъютантском мундире с одной эполетой и эксельбантом. Он шел сдержанной, молодецкой походкой, которая была бы смешна, ежели бы он не был так хорош собой и ежели бы на прекрасном лице не было бы такого выражения добродушного довольства и веселия. Несмотря на то, что действие шло, он, не торопясь, слегка побрякивая шпорами и саблей, плавно и высоко неся свою надушенную красивую голову, шел по ковру коридора. Взглянув на Наташу, он подошел к сестре, положил руку в облитой перчатке на край ее ложи, тряхнул ей головой и наклонясь спросил что то, указывая на Наташу.
– Mais charmante! [Очень мила!] – сказал он, очевидно про Наташу, как не столько слышала она, сколько поняла по движению его губ. Потом он прошел в первый ряд и сел подле Долохова, дружески и небрежно толкнув локтем того Долохова, с которым так заискивающе обращались другие. Он, весело подмигнув, улыбнулся ему и уперся ногой в рампу.
– Как похожи брат с сестрой! – сказал граф. – И как хороши оба!
Шиншин вполголоса начал рассказывать графу какую то историю интриги Курагина в Москве, к которой Наташа прислушалась именно потому, что он сказал про нее charmante.
Первый акт кончился, в партере все встали, перепутались и стали ходить и выходить.
Борис пришел в ложу Ростовых, очень просто принял поздравления и, приподняв брови, с рассеянной улыбкой, передал Наташе и Соне просьбу его невесты, чтобы они были на ее свадьбе, и вышел. Наташа с веселой и кокетливой улыбкой разговаривала с ним и поздравляла с женитьбой того самого Бориса, в которого она была влюблена прежде. В том состоянии опьянения, в котором она находилась, всё казалось просто и естественно.
Голая Элен сидела подле нее и одинаково всем улыбалась; и точно так же улыбнулась Наташа Борису.
Ложа Элен наполнилась и окружилась со стороны партера самыми знатными и умными мужчинами, которые, казалось, наперерыв желали показать всем, что они знакомы с ней.
Курагин весь этот антракт стоял с Долоховым впереди у рампы, глядя на ложу Ростовых. Наташа знала, что он говорил про нее, и это доставляло ей удовольствие. Она даже повернулась так, чтобы ему виден был ее профиль, по ее понятиям, в самом выгодном положении. Перед началом второго акта в партере показалась фигура Пьера, которого еще с приезда не видали Ростовы. Лицо его было грустно, и он еще потолстел, с тех пор как его последний раз видела Наташа. Он, никого не замечая, прошел в первые ряды. Анатоль подошел к нему и стал что то говорить ему, глядя и указывая на ложу Ростовых. Пьер, увидав Наташу, оживился и поспешно, по рядам, пошел к их ложе. Подойдя к ним, он облокотился и улыбаясь долго говорил с Наташей. Во время своего разговора с Пьером, Наташа услыхала в ложе графини Безуховой мужской голос и почему то узнала, что это был Курагин. Она оглянулась и встретилась с ним глазами. Он почти улыбаясь смотрел ей прямо в глаза таким восхищенным, ласковым взглядом, что казалось странно быть от него так близко, так смотреть на него, быть так уверенной, что нравишься ему, и не быть с ним знакомой.
Во втором акте были картины, изображающие монументы и была дыра в полотне, изображающая луну, и абажуры на рампе подняли, и стали играть в басу трубы и контрабасы, и справа и слева вышло много людей в черных мантиях. Люди стали махать руками, и в руках у них было что то вроде кинжалов; потом прибежали еще какие то люди и стали тащить прочь ту девицу, которая была прежде в белом, а теперь в голубом платье. Они не утащили ее сразу, а долго с ней пели, а потом уже ее утащили, и за кулисами ударили три раза во что то металлическое, и все стали на колена и запели молитву. Несколько раз все эти действия прерывались восторженными криками зрителей.
Во время этого акта Наташа всякий раз, как взглядывала в партер, видела Анатоля Курагина, перекинувшего руку через спинку кресла и смотревшего на нее. Ей приятно было видеть, что он так пленен ею, и не приходило в голову, чтобы в этом было что нибудь дурное.
Когда второй акт кончился, графиня Безухова встала, повернулась к ложе Ростовых (грудь ее совершенно была обнажена), пальчиком в перчатке поманила к себе старого графа, и не обращая внимания на вошедших к ней в ложу, начала любезно улыбаясь говорить с ним.
– Да познакомьте же меня с вашими прелестными дочерьми, – сказала она, – весь город про них кричит, а я их не знаю.
Наташа встала и присела великолепной графине. Наташе так приятна была похвала этой блестящей красавицы, что она покраснела от удовольствия.
– Я теперь тоже хочу сделаться москвичкой, – говорила Элен. – И как вам не совестно зарыть такие перлы в деревне!
Графиня Безухая, по справедливости, имела репутацию обворожительной женщины. Она могла говорить то, чего не думала, и в особенности льстить, совершенно просто и натурально.
– Нет, милый граф, вы мне позвольте заняться вашими дочерьми. Я хоть теперь здесь не надолго. И вы тоже. Я постараюсь повеселить ваших. Я еще в Петербурге много слышала о вас, и хотела вас узнать, – сказала она Наташе с своей однообразно красивой улыбкой. – Я слышала о вас и от моего пажа – Друбецкого. Вы слышали, он женится? И от друга моего мужа – Болконского, князя Андрея Болконского, – сказала она с особенным ударением, намекая этим на то, что она знала отношения его к Наташе. – Она попросила, чтобы лучше познакомиться, позволить одной из барышень посидеть остальную часть спектакля в ее ложе, и Наташа перешла к ней.
Энциклопедичный YouTube
1 / 1
✪ Пе́сня и кумы́ки неразлучны
Субтитры
Синкретизм в искусстве
Чаще всего термин синкретизм применяется к области искусства , к фактам исторического развития музыки, танца, драмы и поэзии. В определении А. Н. Веселовского синкретизм - «сочетание ритмованных, орхестических движений с песней-музыкой и элементами слова».
Изучение явлений синкретизма чрезвычайно важно для разрешения вопросов происхождения и исторического развития искусств. Само понятие «синкретизм» было выдвинуто в науке в противовес абстрактно-теоретическим решениям проблемы происхождения поэтических родов (лирики, эпоса и драмы) в их якобы последовательном возникновении. С точки зрения теории синкретизма одинаково ошибочны как построение Гегеля , утверждавшего последовательность «эпос - лирика - драма», так и построения Ж. П. Рихтера, Бенара и др., считавших изначальной формой лирику. С середины XIX в. эти построения всё больше уступают место теории синкретизма, развитие которой несомненно тесно связано с успехами эволюционизма. Уже Каррьер, в основном придерживавшийся схемы Гегеля, склонялся к мысли о первоначальной нерасчлененности поэтических родов. Соответствующие положения высказывал и Г. Спенсер . Идея синкретизма затрагивается целым рядом авторов и, наконец, с полной определённостью формулируется Шерером , который однако не развивает её сколько-нибудь широко в отношении к поэзии. Задачу исчерпывающего изучения явлений синкретизма и уяснения путей дифференциации поэтических родов поставил перед собой А. Н. Веселовский , в трудах которого (преимущественно в «Трёх главах из исторической поэтики») теория синкретизма получила наиболее яркую и развитую (для домарксистского литературоведения) разработку, обоснованную огромным фактическим материалом.
В построении А. Н. Веселовского теория синкретизма, в основном, сводится к следующему: в период своего зарождения поэзия не только не была дифференцирована по родам (лирика, эпос, драма), но и сама вообще представляла далеко не основной элемент более сложного синкретического целого: ведущую роль в этом синкретическом искусстве играла пляска - «ритмованные орхестические движения в сопровождении песни-музыки». Текст песен первоначально импровизировался. Эти синкретические действия значимы были не столько смыслом, сколько ритмом: порой пели и без слов, а ритм отбивался на барабане , нередко слова коверкались и искажались в угоду ритму. Лишь позднее, на основе усложнения духовных и материальных интересов и соответствующего развития языка «восклицание и незначащая фраза, повторяющиеся без разбора и понимания, как опора напева, обратятся в нечто более цельное, в действительный текст, эмбрион поэтического». Первоначально это развитие текста шло за счёт импровизации запевалы, роль которого всё больше возрастала. Запевала становится певцом, на долю хора остаётся лишь припев. Импровизация уступала место практике, которую мы можем назвать уже художественной. Но и при развитии текста этих синкретических произведений пляска продолжает играть существенную роль. Хорическая песня-игра вовлекается в обряд, затем соединяется с определёнными религиозными культами , на характере песенно-поэтического текста отражается развитие мифа . Впрочем, Веселовский отмечает наличие внеобрядовых песен - маршевых песен, рабочих песен. Во всех этих явлениях - зачатки различных видов искусств: музыки, танца, поэзии. Художественная лирика обособилась позднее художественной эпики. Что касается драмы, то в этом вопросе А. Н. Веселовский решительно (и справедливо [нейтральность? ]) отвергает старые представления о драме как синтезе эпоса и лирики. Драма идёт непосредственно от синкретического действа. Дальнейшая эволюция поэтического искусства привела к отделению поэта от певца и дифференциации языка поэзии и языка прозы (при наличии их взаимовлияний).
В этом направлении пошёл в объяснении явлений первобытного синкретического искусства Г. В. Плеханов, широко использовавший труд Бюхера «Работа и ритм», но в то же время и полемизировавший с автором этого исследования. Справедливо и убедительно опровергая положения Бюхера о том, что игра старше труда и искусство старше производства полезных предметов, Г. В. Плеханов раскрывает тесную связь первобытного искусства-игры с трудовой деятельностью доклассового человека и с его верованиями, обусловленными этой деятельностью. В этом - несомненная ценность работы Г. В. Плеханова в данном направлении (см. преимущественно его «Письма без адреса»). Однако при всей ценности работы Г. В. Плеханова, при наличии в ней материалистического ядра она страдает пороками, свойственными методологии Плеханова. В ней проявляется не до конца преодолённый биологизм (напр. подражание в плясках движениям животных объясняется «удовольствием», испытываемым первобытным человеком от разрядки энергии при воспроизведении своих охотничьих движений). Здесь же - корень плехановской теории искусства-игры, опирающейся на ошибочное истолкование явлений синкретической связи искусства и игры в культуре «первобытного» человека (частично остающейся и в играх высококультурных народностей). Конечно синкретизм искусства и игры имеет место на определённых стадиях развития культуры, но это - именно связь, но не тождество: то и другое представляет собой различные формы показа действительности, - игра - подражательное воспроизведение, искусство - идейно-образное отражение. Иное освещение явление синкретизма получает в трудах основоположника яфетической теории - академик Н. Я. Марра. Признавая древнейшей формой человеческой речи язык движений и жестов («ручной или линейный язык»), акад. Марр связывает происхождение речи звуковой, наряду с происхождением трёх искусств - пляски, пения и музыки, - с магическими действиями, почитавшимися необходимыми для успеха производства и сопровождавшими тот или иной коллективный трудовой процесс («Яфетическая теория», стр. 98 и др.). Таким образом синкретизм, согласно указаниям акад. Марра, включал и слово («эпос»), «дальнейшее же оформление зачаточного звукового языка и развитие в смысле форм зависело от форм общественности, а в смысле значений от общественного мировоззрения, сначала космического, потом племенного, сословного, классового и т. п.» («К происхождению языка»). Так в концепции академика Марра синкретизм теряет узко эстетический характер, связываясь с определённым периодом в развитии человеческого общества, форм производства и первобытного мышления.
Одной из особенностей первобытной культуры является коллективизм. С самого зарождения человеческого рода община была основой его существования, именно в общине и зародилась культура первобытности. В эту эпоху не было места индивидуализму. Человек мог существовать только в коллективе, пользуясь с одной стороны, его поддержкой, но с другой стороны, будучи готовым в любое время пожертвовать ради общины всем, вплоть до жизни. Община рассматривалась как некое единое существо, для которого человек – не более чем составной элемент, которым при необходимости можно и должно жертвовать во имя спасения всего организма.
Первобытная община строилась на принципах кровного родства. Считается, что первой формой фиксации родственных связей было родство по материнской линии. Соответственно женщина играла ведущую роль в обществе, была его главой. Такой общественный строй называется, как известно, матриархатом. Обычаи матриархата оказали влияние на особенности искусства, породив стиль искусства, призванный воспевать женское начало в природе (его выражением, в частности, являются многочисленные скульптуры т.наз. палеолитических Венер – женских статуэток с выраженными признаками пола).
Одним из важнейших принципов организации рода, который сохранялся во все последующие эпохи, была экзогамия – запрет на половые отношения с представителями своего рода. Этот обычай предписывал выбирать брачного партнера непременно вне рода. Таким образом удавалось избежать губительных для общины последствий кровосмешения, хотя реальная причина, по которой древние люди пришли к выводу о недопущении кровосмешения, неясна, поскольку современные исследования показывают, что существующие сейчас примитивные общества строго соблюдают принцип экзогамии, но нередко даже не осознают связи между половым актом и рождением ребенка [Полищук В.И.].
Еще одной особенностью первобытной культуры является практический характер всего, что было создано первобытным человеком как в материальной, так и в духовной сфере. Не только продукты материального производства, но и религиозные и идеологические представления, обряды и предания служили главной цели – выживанию рода, сплачивая его и указывая принципы, по которым он должен существовать в окружающем мире. И эти принципы также возникали не на пустом месте, они формировались многовековым практическим опытом как непременные условия нормального существования человеческой общины. «Особенностью первобытной культуры является прежде всего то, что она, образно говоря, скроена по мерке самого человека. У истоков материальной культуры вещами командовал человек, а не наоборот. Конечно, круг вещей был ограничен, человек мог их непосредственно обозревать и чувствовать, они служили продолжением его собственных органов, в определенном смысле были их вещественными копиями. Но в центре этого круга стоял человек – их создатель» [Полищук В.И.]. В связи с этим можно выделить такую важную особенность первобытной культуры, как антропоморфизм – перенесение присущих человеку свойств и особенностей на внешние силы природы, что в свою очередь порождало веру в одухотворенность природы, лежавшую в основе всех древних религиозных культов.
На ранних этапах культуры мышление было вплетено в деятельность, оно само было деятельностью. Поэтому и культура носила слитный, нерасчлененный характер. Такую культуру называют синкретичной. «Эмоциональность и уподобление вещи себе, слитность образа вещи с самой вещью, или синкретичность – это черты первобытного мышления»
Мифология, религия, искусство, наука и философия. В первобытной культуре все эти составляющие духовной культуры существовали неразрывно, образуя так называемое синкретическое единство
