Главная Беременность Повесть капитанская. История создания "Капитанской дочки". Главные герои "Капитанской дочки", жанр произведения

Повесть капитанская. История создания "Капитанской дочки". Главные герои "Капитанской дочки", жанр произведения

Внешне «Капитанская дочка» похожа на «семейственные предания», высоко ценимые Пушкиным. Все события переданы через взгляд Гринёва, ведущего записи, и поучительны для его внука, то есть современника Пушкина, а значит, и для современного ему дворянства. Пушкин и многие исследователи его творчества называли «Капитанскую дочку» романом; сам поэт определял роман как «историческую эпоху, развитую в вымышленном повествовании».

Однако существует иная точка зрения, согласно которой «Капитанская дочка» - это лирическая повесть с яркой и сильной исторической основой.

Роман - эпический прозаический жанр, в котором воссоздаётся всесторонняя картина целого уклада жизни, развёрнутая в сложное и завершённое в себе действие, стремящееся к драматичности и замкнутости.

Повесть - эпический прозаический жанр, по объёму меньший, чем роман, но больший, чем новелла или рассказ. В сюжете повести охватывается определённая цепь эпизодов (событий), тяготеющих к хроникальное.

Работая над «Историей Пугачёва» и «Капитанской дочкой», Пушкин отчётливо понял: союза дворянского сословия с крестьянством быть не может. Вместе с тем единственную силу, способную к государственному управлению в России, он видел в дворянстве. Это социальное противоречие с огромной художественной силой проявилось в романе. Один из исследователей творчества А.С. Пушкина Ю.М. Лотман отмечал: «Вся художественная ткань „Капитанской дочки" отчётливо распадается на два идейно-стилистических пласта, подчинённых изображению миров - дворянского и крестьянского. Было бы недопустимым упрощением, препятствующим проникновению в подлинный замысел Пушкина, считать, что дворянский мир изображается в повести только сатирически, а крестьянский - только сочувственно, равно как и утверждать, что всё поэтическое в дворянском лагере принадлежит, но мнению Пушкина, не специфически дворянскому, а общенациональному началу».

Образный мир «капитанской дочки»

Художественная идея романа сосредоточена в его эпиграфе, народной пословице «Береги честь смолоду». Она выражается через раскрытие образов практически всех основных персонажей произведения - - Гринёва и Швабрина, Пугачёва и капитана Миронова.

«Центральной фигурой произведения является Пугачёв. К нему сходятся все сюжетные линии повести. Любовная интрига „Капитанской дочки", отношения между Машей Мироновой и Гринёвым имеют существенное значение лишь потому, что сюжетно мотивируют кульминационный момент «странных» отношений Гринёва и Пугачёва: фактически самовольную (пол покровом случайности) явку верного своему воинскому долгу дворянина, офицера правительственных войск, в стан Пугачёва за помощью», - пишет исследовательница романа Пушкина Е.Н. Купреянова.

Иллюстрация к роману А.С. Пушкина «Капитанская дочка» - гравюры на дереве Н.В. Фаворского

Пугачёв Пушкина - талантливый предводитель стихийного движения, первый полнокровный народный характер в творчестве Пушкина и в русской литературе в целом. Не идеализируя своего героя, показывая его жёстким, а в отдельные минуты - страшным, Пушкин одновременно подчёркивает важнейшие его качества: целеустремлённость и силу воли, умение помнить и ценить добро, готовность в трудную минуту прийти на помощь и, что может показаться странным на первый взгляд, - справедливость. Характерны в этом плане его поступки по отношению к Швабрину, Гринёву, Маше Мироновой. Фигур, близко стоящих к этому характеру, в «Капитанской дочке» ни среди ближайших сподвижников Пугачёва, ни среди его противников нет. В какой-то мере Пугачёв в восприятии Пушкина - личность одинокая и трагическая: он осознаёт тщетность своего предприятия, понимает неизбежность своей гибели. Но отказаться от бунта не может. Попять мотивы его поведения, его отношение к происходящему помогает мораль калмыцкой сказки, которую он рассказывает Гринёву: «...чем триста лет питаться падалью, лучше раз напиться живой кровью, а там что Бог даст!»

Вполне ординарным, по сравнению с Пугачёвым, выглядит Пётр Андреевич Гринёв, но именно это восприятие вполне соответствует пушкинскому замыслу. Пугачёв - историческая личность, значимая и исключительная. Фигура Гринёва - вымышленная и обыкновенная.

Имя Гринёва (в черновой редакции он назывался Буланиным) выбрано не случайно. 10 января 1755 года было объявлено об окончании процесса над Пугачёвым и пугачёвцами. Имя подпоручика Гринёва значится в ряду тех, кто «находились под караулом, будучи сначала подозреваемы в сообщении с злодеями, но по следствию оказались невинны».

Гринёв - представитель обедневшей дворянской знати екатерининских времён, принадлежностью к которой Пушкин гордился и об «уничижении» общественного положения которой сожалел.

С первого взгляда некий «маменькин сынок», которого нельзя никуда отпускать без постоянного присмотра дядьки Савельича, этакий несмышлёныш и недоросль, Гринёв впоследствии предстаёт перед читателем человеком, способным на неординарные поступки (эпизод с тулупом, подаренным «вожатому»). Именно эта самостоятельность, а не только сам факт дарения заячьего тулупчика, как оказалось, выделяют Гринёва из многих. Он способен не просто искренне любить, но и идти до конца в борьбе за своё чувство, за честь и достоинство и своё, и любимой девушки. В этой борьбе он вновь проявит своё умение, никого не предавая, принимать самостоятельные решения и нести за них ответственность. Его приход к Пугачёву не выглядит предательством в сравнении с поступками Швабрииа и по отношению к присяге и долгу перед Отечеством.

Есть ещё и скрытая от первого взгляда черта характера Гринёва. Роман написан от его имени, его рукой. Это его записки для внука, и в них Пётр Андреевич Гринёв не выставляет себя лучше, чем он был на самом деле. Он правдив и норой беспощаден к самому себе: в оценках, в передаче поступков, в характеристике мыслей.

Волею судеб втянутыми в водоворот событий оказываются милые сердцу Пушкина старички: слуга Савельич, капитан Миронов и бесконечно преданная ему жена.

Безусловно, Савельич, к которому Гринёв относится с нежной любовью и теплотой, не мог быть иным. Слишком тёплые воспоминания оставили в сердце Пушкина его «мамки и няньки»: и Арина Родионовна, и дядька Никита Козлов, хранивший ему искреннюю преданность всю жизнь. Дядька умел совершать поступки, которые Пушкин ценил. Когда-то в Петербурге, сразу после Лицея, когда барин настроил против себя государя своими «возмутительными» стихами, Никита Козлов в отсутствие Александра не пустил в квартиру жандармов с обыском: «Барина нет дома, а без него никак нельзя».

Обижаясь иногда на строгого Савельича, ворча на его брюзжание, «лишние» хлопоты, Гринёв, однако, платит дядьке своему искренней, почти сыновней любовью. Любовью за любовь.

Тепло относится Гринёв и к семье Мироновых. Материалы для сюжета романа, в частности о семействе коменданта крепости, Пушкин мог почерпнуть и из рассказов И.А. Крылова, детство которого прошло в Яицком городке и в Оренбурге. Образ капитана Ивана Кузмича Миронова, скромного и незаметного офицера захолустного гарнизона, но твёрдого и благоразумного начальника, возвышающегося до подлинного героизма в пору осады крепости, подсказан был, вероятно, воспоминаниями баснописца о его отце, капитане Андрее Крылове, офицере осаждённого пугачёвцами Яицкого городка.

С величайшим уважением выписан и характер капитанши Василисы Егоровны Мироновой. При первой встрече с Гринёвым она предстаёт старушкой «в телогрейке и с платком на голове. Она разматывает нитки» - этакий классический патриархальный образ. На самом деле Василиса Егоровна Миронова - фактический начальник крепости, ей, по доброте душевной, подчиняется в быту и капитан Миронов, и все служилые в гарнизоне. И в решительную минуту от этого не становится стыдно и горько.

Вот героическая и трагическая сцена, в которой раскрывается её настоящий характер: «Несколько разбойников вытащили на крыльцо Василису Егоровну, растрёпанную и раздетую донага. Один из них успел уже нарядиться в её душегрейку. Другие таскали перины, сундуки, чайную посуду, бельё и всю рухлядь. „Батюшки мои! - кричала бедная старушка. - Отпустите душу на покаяние. Отцы родные, отведите меня к Ивану Кузмичу". Вдруг она взглянула на виселицу и узнала своего мужа. „Злодеи! - закричала она в исступлении. - Что это вы с ним сделали? Свет ты мой, Иван Кузмич, удалая солдатская головушка! Не тронули тебя ни штыки прусские, ни пули турецкие; не в честном бою положил ты свой живот, а сгинул от беглого каторжника!" „Унять старую ведьму!" - сказал Пугачёв. Тут молодой казак ударил её саблею по голове, и она упала мёртвая на ступени крыльца».

«Имя девицы Мироновой, - отмечал Пушкин в письме цензору П.А. Корсакову, - вымышленно. Роман мой основан на предании, некогда слышанном мною, будто бы один из офицеров, изменивших своему долгу и перешедших в шайки Пугачёвские, был помилован императрицей по просьбе престарелого отца, кинувшегося ей в ноги. Роман, как изволите видеть, ушёл далеко от истины».

Маша Миронова - скромная, застенчивая, молчаливая девушка. Воспитанная в христианском духе, она уважает мать и отца, без жеманства и кокетства ведёт себя при гостях-офицерах, с достоинством и смирением переживает все происходящие события. Испытывая сердечную склонность к Гринёву, Маша не даёт своего согласия на брак без благословения его родителей. Чувствительная и кроткая Маша, при звуках выстрелов падающая в обморок, в трудный момент жизни, ради спасения любимого человека совершает решительный и смелый поступок. Маша - духовно-нравственная точка отсчёта в романе, названном в её честь. У императрицы она просит милости, а не правосудия. Это очень важная для Пушкина тема. В основе позиции писателя лежит утверждение человечности как высшего нравственного закона. Именно поэтому его главные герои не погибают: Машу спасает Пугачёв, который поступает так, как ему велят не политические соображения, а человеческое чувство. Помилование Гринёва - в руках императрицы, следующей не схематичному закону, а милосердию.

Пушкин не был идеологом крестьянской революции; он был далёк от того, чтобы «звать Русь к топору». Своим романом он предупреждает современников и потомков о том кровавом беспределе, который всегда наступает с бунтом, о его деспотичности и ненужности. Пушкин сам выведет эту точную формулу-предупреждение: «Не приведи Бог увидеть русский бунт, бессмысленный и беспощадный».

Вопрос кажется странным – автор отвечал на него и определенно, и категорически: исторический роман. Еще в 1830 году, размышляя об этом жанре, он писал: “В наше время под словом роман разумеем историческую эпоху, развитую в вымышленном повествовании”. Кажется, ясно? В самом деле, разве “Капитанская дочка” не соответствует этому пушкинскому пониманию романа? Разве в ней не раскрыта историческая эпоха народного восстания, развитая на основе вымышленного повествования?

Когда “Капитанская дочка” была написана и рукопись передана цензору, Пушкин писал ему 25 октября 1836 года: “Имя девицы Мироновой вымышленное. Роман мой основан па предании…” Не менее распространен взгляд, что Пушкин написал “семейную хронику”, историю двух патриархальных семей – Гриневых и Мироновых. Происхождение подобного толкования “Капитанской дочки” (принятого многими советскими пушкинистами) крайне интересно и поучительно, и потому оно заслуживает самого пристального внимания.

И, наконец, последняя” точка зрения: форма “Капитанской дочки”- воспоминания, и потому повествование ведется от имени Гринева, а Пушкин выступает лишь как издатель его “записок”. Рассмотрение мемуарной формы “Капитанской дочки” не только не помогло пониманию жанра, но еще более осложнило его изучение. Еще более потому, что при этих сословиях возникает новая и, пожалуй, самая трудная проблема. В чем же ее суть? Если автор – рассказчик Гринев, то какова же в этом случае позиция другого автора – Пушкина?

Пушкиноведение противоречиво решает эту задачу. Одни полагают объявление Гринева “автором” простой мистификацией Пушкина и ссылаются па “Повести Белкина”. Гринев, мол, такой же автор, как я Белкин. Другие доказывают, что недалекий, близкий по своему умственному уровню к Митрофану Простакову, Гринев просто не мог так писать, не мог поднимать значительных общественных и нравственных вопросов, которые подняты в “Капитанской дочке”. Все это, говорят они, по плечу только Пушкину. Третьи предпочитают уклончивые ответы. Конечно, пишут они, необходимо доверять Пушкину и признавать авторство Гринева, но в отдельных случаях, временами, Пушкин, несомненно, использует Гринева для высказывания своих убеждений, в гриневских словах проявляются взгляды Пушкина.

Определение жанра “Капитанской дочки” должно дать исследователю ключ к пониманию романа в целом. Вот почему, несмотря на трудности, приступая к анализу пушкинского произведения, необходимо прежде всего заняться выяснением его жанра.

История возникновения концепции “Капитанской дочки” как “семейной хроники” очень поучительна. Можно с точностью установить время и причины, обусловившие ее появление. Ее выдвинул Аполлон Григорьев в 1859 году. Критик не анализировал, не рассматривал “Капитанскую дочку”, но, исходя из своих почвеннических убеждений, толковал Пушкина как выразителя истинно русских идеалов, воплотившего “высшие стремления и весь дух кротости и любви…”

Пушкинский идеал, по Григорьеву, полнее всего выразился в Белкине. “Тип Ивана Петровича Белкина Пыл почти любимым типом поэта в последнюю эпоху его деятельности. Какое же душевное состояние выразил нам поэт в этом типе и каково его собственное душевное отношение к этому типу, влезая в кожу, принимая взгляд которого он рассказывает нам столь многие добродушные истории, между прочим “Летопись села Горохина” (В ту пору название произведения читалось ошибочно) и семейную хронику Гриневых, эту родоначальницу всех теперешних “семейных хроник”?”

Так было “слово найдено”. Навязанный “Капитанской дочке” жанр “семейной хроники” делал возможным представлять Пушкина создателем “положительного русского человека”, влюбленного в патриархальный помещичий быт со “смиренным, Савельичем”. Более того, подобное определение полемически отвергало господствовавшее до того представление романе как летописи событий великого народного мятежа. Наиболее последовательно такой взгляд па пушкинский роман был до Григорьева высказан II. А. Вяземским. В статье 1847 года он писал: “В “Капитанской дочке” история пугачевского бунта или подробности о нем как-то живее, нежели в самой истории. В этой повести коротко знакомишься с положением в России в эту странную и страшную годину. Сам Пугачев обрисован метко и впечатлительно. Его видишь, его слышишь”.

Аполлон Григорьев написал свою статью черев двенадцать лет после Вяземского и назвал ее “Взгляд на русскую литературу со смерти Пушкина”. Вряд ли случайно критик почти повторил название статьи Вяземского – “Взгляд на литературу нашу в десятилетие после смерти Пушкина”. “Взгляду” западника Вяземского оп противопоставил свой “Взгляд”. По мнению Вяземского, Пушкин создал историческую хронику, рассказ о страшной године пугачевского бунта, запечатлев мастерски в “сжатой картине” Россию “от крепости Белогорской вплоть до Царского Села”. Герои пушкинского романа “принадлежат русской былине о Пугачеве”. Аполлон Григорьев утверждает: нет, Пушкин написал “семейную хронику” и рассказал “добродушную историю” о частной жизни Гринева. Критик замалчивает образ Пугачева и декларативно объявляет Пушкина певцом смиренности, которая полнее всего и раскрывает “русский тип”. В этом он видит величие Пушкина и секрет его огромного влияния на литературу.

“Все наши жилы бились в натуре Пушкина, и в настоящую минуту литература наша развивает только его задачи – в особенности же тип и взгляд Белкина. Белкин, который писал в “Капитанской дочке” хронику семейства Гриневых, написал и “хронику семейства Багровых”…”.

Тенденциозность подобного толкования пушкинского романа очевидна. Хотелось бы только подчерк-путь эту откровенность толкования “Капитанской дочки” в угоду любимой идее: критик не только замалчивает важнейшие в романе картины крестьянского восстания, но объявляет Пугачева эпизодическим лицом, утверждая, что Пушкин изобразил Пугачева “мельком”. В романе четырнадцать глав; из них и восьми главах присутствует Пугачев – как правило, в качестве центрального персонажа, от которого зависит судьба Гринева и Маши Мироновой. О последней встрече Гринева с Пугачевым (с Москве, в момент казни последнего) сообщает “издатель”- Пушкин.

(No Ratings Yet)

Какой жанр “Капитанской дочки”?

Другие сочинения по теме:

События повести А.С. Пушкина «Капитанская дочка» происходят на фоне восстания Емельяна Пугачева. Повествование ведется от лица главного героя, Петра Гринева, который был участником тех событий, и сумел сохранить честь и мужество настоящего офицера, пройдя через суровое жизненное испытание. Предлагаем ознакомится с кратким анализом произведения по плану «Капитанская дочка». Данный материал может быть использован для работы на уроках литературы в 8 классе, и при подготовке к ЕГЭ.

Краткий анализ

Год написания – 1883 – 1836 гг.

История создания – Пушкин работал над повестью в течение периода с 1833 года по 1836. Сначала поэт хотел создать документальное сочинение, но в процессе изучения исторических материалов, у него возникла идея создания художественного произведения.

Тема – Основной темой «Капитанской дочки» считается нравственный выбор в сложных условиях, сохранение чести и достоинства. Также в тексте присутствуют темы любви и воспитания.

Композиция – Повесть выстроена в виде записок молодого дворянина, в которых он ведет рассказ о пугачевском восстании.

Жанр – До сих пор остается открытым вопрос по поводу жанра «Капитанской дочки». Произведение охватывает большой период времени, фазы взросления главного героя, исторические документальные данные, все это позволяет относить данное сочинение к жанру романа. Во времена писателя романами считались многотомные работы, и «Капитанская дочка» получила жанр повести.

Направление – Реализм и романтизм.

История создания

История создания «Капитанской дочки имеет много мотивов, некоторые из них писатель почерпнул из романов Вальтера Скотта, в произведениях которого присутствовали исторические факты. Поэт много изучал историю российского государства, и большой интерес у него вызывала фигура Емельяна Пугачева. Пушкин собирал исторические факты, вел разговоры с участниками событий пугачевского бунта. Изначально его решением было создание документального исторического произведения. У писателя было собрано много материала, и ему пришла в голову мысль о написании художественного повествования, где более ярко был выражен образ Пугачева. Автор начал работу над «Капитанской дочкой» в 1833 году, окончательный год написания повести – 1836.

В «Капитанской дочке» анализ произведения требует раскрытия основной мысли данного повествования. Любая власть действует на подавление личности, используя жесткий режим. Поэт приходит к мнению, что: «Не дай бог увидеть русский бунт, бессмысленный и беспощадный». В этом и весь смысл его повести.

Тема

Тема крестьянской революции охватывает огромную проблематику того смутного времени. Главные проблемы «Капитанской дочки» – это проблема власти, нравственного выбора человека, его место в истории, и, как одна из составляющих, проблема воспитания.

Дело в том, что смысл названия «Капитанская дочка», заключает в себе суть всего произведения. На фоне любовной темы проходит все действие повести. Именно Мария Миронова стала катализатором всех действий Гринева, ради нее, он готов на подвиги. Чувство любви, испытываемое Гриневым, играет большую роль в становлении его характера, это выражается и в конфликте с Швабриным, когда Гринев, не задумываясь становится на защиту чести девушки, и в эпизоде с Пугачевым, когда дворянин опять пытается защитить Марию и сохранить ее жизнь.

Пугачев, увидев такую самоотверженность и отвагу Гринева, достойно оценивает его поведение. И сама Мария, эта робкая и беззащитная девушка, ради любви к Гриневу, посмела обратиться за помощью к самой Екатерине Второй.

Благодаря проснувшемуся в нем чувстве любви, Гринев, смог продемонстрировать высокие моральные принципы, он противопоставил себя Пугачеву, но смог сохранить честь и достоинство, важную роль в этом сыграло и достойное воспитание молодого человека.

Швабрин же, с его бездуховностью и мелочным подлым характером, не сумел выдержать испытания, и легко совершил предательство. Его изворотливая натура готова лишь на то, чтобы любыми средствами сохранить свою жизнь.

Композиция

Использованные писателем особенности композиции, позволили ему преодолеть цензурные преграды. Своими выразительными художественными средствами, как бы излагая суть происходящих событий устами Гринева, автор достоверно и последовательно преподносит исторические факты крестьянской революции.

В композиционном построении повести описываются два противоборствующих лагеря , между которыми идет война. Во главе народного лагеря стоит Емельян Пугачев, а во главе дворян – Екатерина Вторая.

Методом контраста великий русский поэт дает отчётливо понять, что на самом деле представляют собой эти противоборствующие силы. Огромное значение в повести имеют описания пейзажей. Нарисованные с максимальной точностью, они полностью соответствуют происходящим событиям, придавая им большую выразительность и значимость.

Сопоставляя все приведенные факты анализа, можно сделать вывод, что нравственная зрелость человека приходит через испытания, которым подвергаются его убеждения. Многое в становлении характера зависит от воспитания, от той среды, где жил и воспитывался человек. Немаловажную роль в этом играет личный пример старших товарищей, их самоотверженность и отвага, твердое убеждение в своей правоте, целеустремленность и непоколебимая воля.

Разбираясь в том, чему учит это произведение, становится ясным, что автор призывает к тому, что честь человека воспитывается с юных лет, и только твердые убеждения, и сильная воля, дают возможность сделать правильный нравственный выбор.

Главные герои

Жанр

Многие из критиков высоко оценили жанровое своеобразие повести Пушкина.

Современники поэта были убеждены, что его книга относится к направлению реализма, отображающая реальные события, но описания, использующие исторические материалы, центральной фигурой которых является романтический герой Пугачев, придают ему характеристику романтизма.

И историческая линия, и романтический сюжет, все это оставляет повесть «Капитанская дочка» популярной и в наши дни.

Стало быть, правильней называть «Капитанскую дочку» романом? Можно и повестью. Но только если учитывать, что повесть - это романное образование пусть и небольшой - «средней», как называют ее исследователи, формы. (Хотя, на мой взгляд, определяя тот или иной жанр, странно подходить к нему с портняцким сантиметром, или со школьной линейкой, или даже с современным инженерным калькулятором!)

«Пушкин писал: “Под словом “роман” разумеем историческую эпоху, развитую в вымышленном повествовании”, подчеркивая тем самым эту синтетичность большой эпической формы и то, что в ней изображается именно сложный жизненный процесс - эпоха»”. Но разве в повествовании «Капитанской дочки» не развита историческая эпоха? Разве само это повествование не вымышлено? Выходит, что Л.И. Тимофеев сперва уверенно назвал «Капитанскую дочку» повестью, а потом опосредствованно - через пушкинское определение жанра - романом!

Убедительно? Но вот в том же пособии доходим до «большой эпической формы», которая «дает и ряд периодов, и ряд многосторонне показанных персонажей, что позволяет ей отразить наиболее сложные формы жизненных противоречий не в отдельном их проявлении в одном событии или в связи с одним характером, а в сложных взаимоотношениях людей». Доходим до жанрового определения: «Большую форму чаще всего называют романом». И вдруг:

Так и пошло. Белинский всякий раз называет «Капитанскую дочку» повестью, а первый пушкинский биограф П.В. Анненков - романом. Для Чернышевского пушкинское произведение - повесть, для А.М. Скабичевского - роман. Автор первого капитального труда о «Капитанской дочке» Н.И. Черняев уверенно называет ее романом, а современник Черняева, известный литературовед Ю.И. Айхенвальд, - повестью. М. Горький убежден, что Пушкин написал исторический роман, а В.Б. Шкловский - что повесть. Те же жанровые разночтения мы встретим и в трудах советских литературоведов. Так что совсем неудивительным окажется тот факт, что в двух изданиях «Капитанской дочки», вышедших в серии «Литературные памятники», пушкинское произведение названо романом, а комментарий М.И. Гиллельсона и И.Б. Мушиной, который мы уже здесь цитировали, называется «Повесть А.С. Пушкина “Капитанская дочка’”».

Иными словами, великий наш теоретик полностью подтвердил величайшего нашего практика: «новый опыт» современного взгляда на прошлое и есть вымысел художника, есть субъективное отношение творца к прошлому (в более широком смысле - ко времени, к эпохе), к известным и оттого неискажаемым историческим фактам.

«Обычно в новеллах, объединенных в один роман, не довольствуются общностью одного главного героя, а лица эпизодические также переходят из новеллы в новеллу (или, иначе говоря, отождествляются). Обычный прием в романической технике - эпизодические роли в отдельные моменты поручать лицу, уже использованному в романе (сравни роль Зурина в “Капитанской дочке”…)».

Вспомним пушкинское толкование романа, которое цитировал Л.И. Тимофеев. Дословно оно звучит так: «В наше время под словом роман разумеем историческую эпоху, развитую в вымышленном повествовании». И сравним его с тем, что пишет о романе М.М. Бахтин: «Изображение прошлого в романе вовсе не предполагает модернизации этого прошлого. Напротив, подлинно объективное изображение прошлого как прошлого возможно только в романе. Современность с ее новым опытом остается в самой форме видения, в глубине, остроте, широте и живости этого видения…»

А сколько сюжетных линий в «Капитанской дочке»? Кажется, впервые Н.Н. Страхов в статье, посвященной даже не пушкинскому произведению, а «Войне и миру» Л. Толстого, стал настаивать на одной только линии, на которую нанизан весь сюжет произведения Пушкина: «”Капитанская дочка” есть рассказ о том, как Петр Гринев женился на дочери капитана Миронова». Заглавие статьи Г.П. Макогоненко «Исторический роман о народной войне» свидетельствует о другой - и тоже только одной! - сюжетной линии. Наконец, В.Г. Маранцман называет «Капитанскую дочку» «повестью о пугачевском мятеже».

Кто же прав? Читаем в специальном исследовании:

Б.В. Томашевский, называя малую форму повествовательного прозаического произведения новеллой, а большую - романом, оговаривался, что граница между ними не может быть твердо установлена: «Так в русской терминологии для повествования среднего размера часто присваивается наименование повести»14. Но в дальнейшем к повести не возвращается. Заложив новеллу в основу повествовательной прозы как единицу меры, он различает сборник новелл (например, приключения Шерлока Холмса) и новеллы, объединенные в роман. В последнем случае, по Б.В. Томашевскому, происходит отсечение концовок новелл, спутывание их мотивов, т.е. делается все для того, чтобы превратить новеллу из самостоятельного произведения в сюжетный элемент романа:

Важен в конечном счете не размер, а количество сюжетных линий, развитых в повествовании. Если таких линий несколько, мы имеем дело с романом или (не будем ломать привычного, устоявшегося, но, по-моему, нелепого представления о связи жанра литературной вещи с ее объемом) с повестью - маленьким романом. Если одна, - перед нами рассказ или новелла (объяснять их различия выходит за рамки нашей авторской задачи).

О роли Зурина в «Капитанской дочке» и о том, как ее понимает Б.В. Томашевский, у нас еще будет возможность поговорить подробней. А что до объединения новелл в роман, или, как еще выразился Б.В. Томашевский, к связыванию их там воедино, то, по справедливому замечанию комментатора книги Томашевского С.Н. Бройтмана, такое формалистическое объяснение жанра романа не принято современной наукой и давно ею отвергнуто. Еще в 20-х годах XX века о несостоятельности подобного объяснения жанровой природы романа писал выдающийся наш ученый М.М.Бахтин, чьи работы о романе и романном слове не утратили своей актуальности и сегодня.

Сам Пушкин, направив сперва первую часть «Капитанской дочки» (конец сентября 1836 года), а потом и весь ее текст (октябрь 1836-го) цензору П.А. Корсакову, неизменно называет свое произведение романом. Но первый же отклик на только что напечатанную в «Современнике» «Капитанскую дочку», принадлежащий В.Ф. Одоевскому, зафиксировал, что приятель Пушкина воспринимает это произведение как повесть.

«Среднюю эпическую форму чаще всего называют повестью. В древней литературе термин “повесть” имел более широкий смысл, обозначая вообще повествование, например: “Повесть временных лет”. Повестью называют также “хронику” - произведение, представляющее собой изложение событий в хронологическом порядке: “Повесть о днях моей жизни” Вольнова. В начале XIX века термин “повесть” соответствовал тому, что теперь называют рассказом. Повесть (как средняя эпическая форма) отличается от рассказа тем, что дает ряд эпизодов, объединенных вокруг основного персонажа, составляющих уже период его жизни. Это уже иной тип жизненного процесса. В связи с этим повесть больше по объему, в нее входит более широкий круг персонажей; завязку, развязку, вершинный пункт (кульминацию) образуют уже более развитые события; персонажи, взаимодействующие с основным, более широко обрисованы. Примером повести может служить “Капитанская дочка” Пушкина, композиционно образующая ряд эпизодов из жизни Гринева, составляющих определенный период его жизни».
в Викитеке
«Капита́нская до́чка » - одно из первых и наиболее известных произведений русской исторической прозы , повесть А. С. Пушкина , посвящённая событиям Крестьянской войны 1773-1775 годов под предводительством Емельяна Пугачёва .

Впервые была опубликована в 1836 году в журнале «Современник» без подписи автора. При этом глава о крестьянском бунте в деревне Гринёва осталась неопубликованной, что объяснялось цензурными соображениями.

Сюжет повести перекликается с первым в Европе историческим романом «Уэверли, или Шестьдесят лет назад », который был опубликован без указания автора в 1814 году и вскоре был переведён на основные языки Европы. Отдельные эпизоды восходят к роману М. Н. Загоскина «Юрий Милославский » (1829) .

В основе повести лежат записки пятидесятилетнего дворянина Петра Андреевича Гринёва, написанные им во времена царствования императора Александра и посвященные «пугачёвщине», в которой семнадцатилетний офицер Пётр Гринёв по «странному сцеплению обстоятельств» принял невольное участие.

Петр Андреевич с легкой иронией вспоминает свое детство, детство дворянского недоросля. Его отец Андрей Петрович Гринёв в молодости «служил при графе Минихе и вышел в отставку премьер-майором в 17… году. С тех пор жил в своей симбирской деревне, где и женился на девице Авдотье Васильевне Ю., дочери бедного тамошнего дворянина». В семье Гринёвых было девять человек детей, но все братья и сестры Петруши «умерли во младенчестве». «Матушка была ещё мною брюхата, - вспоминает Гринёв, - как я уже был записан в Семёновский полк сержантом». С пятилетнего возраста за Петрушей присматривает стремянной Савельич, «за трезвое поведение» пожалованный ему в дядьки. «Под его надзором на двенадцатом году выучился я русской грамоте и мог очень здраво судить о свойствах борзого кобеля». Затем появился учитель - француз Бопре, который не понимал «значения этого слова», так как в своём отечестве был парикмахером, а в Пруссии - солдатом. Юный Гринёв и француз Бопре быстро поладили, и, хотя Бопре по контракту обязан был учить Петрушу «по-французски, по-немецки и всем наукам», он предпочёл скоро выучиться у своего ученика «болтать по-русски». Воспитание Гринёва завершается изгнанием Бопре, уличённого в беспутстве, пьянстве и небрежении обязанностями учителя.

До шестнадцати лет Гринёв живёт «недорослем, гоняя голубей и играя в чехарду с дворовыми мальчишками». На семнадцатом году отец решает послать сына на службу, но не в Петербург, а в армию «понюхать пороху» да «потянуть лямку». Он отправляет его в Оренбург, наставляя служить верно «кому присягаешь», и помнить пословицу: «береги платье снову, а честь смолоду». Все «блестящие надежды» молодого Гринёва на весёлую жизнь в Петербурге разрушились, впереди ожидала «скука в стороне глухой и отдалённой».

Подъезжая к Оренбургу, Гринёв и Савельич попали в буран. Случайный человек, повстречавшийся на дороге, выводит заблудившуюся в метели кибитку к умёту. Пока кибитка «тихо подвигалась» к жилью, Петру Андреевичу приснился страшный сон, в котором пятидесятилетний Гринёв усматривает нечто пророческое, связывая его со «странными обстоятельствами» своей дальнейшей жизни. Мужик с чёрной бородою лежит в постели отца Гринёва, а матушка, называя его Андреем Петровичем и «посажённым отцом», хочет, чтобы Петруша «поцеловал у него ручку» и попросил благословения. Мужик машет топором, комната наполняется мёртвыми телами; Гринёв спотыкается о них, скользит в кровавых лужах, но его «страшный мужик» «ласково кличет», приговаривая: «Не бойсь, подойди под моё благословение».

В благодарность за спасение Гринёв отдаёт «вожатому», одетому слишком легко, свой заячий тулуп и подносит стакан вина, за что тот с низким поклоном его благодарит: «Спасибо, ваше благородие! Награди вас Господь за вашу добродетель». Наружность «вожатого» показалась Гринёву «замечательною»: «Он был лет сорока, росту среднего, худощав и широкоплеч. В чёрной бороде его показывалась проседь; живые большие глаза так и бегали. Лицо его имело выражение довольно приятное, но плутовское».

Белогорская крепость, куда из Оренбурга послан служить Гринёв, встречает юношу не грозными бастионами, башнями и валами, а оказывается деревушкой, окружённой деревянным забором. Вместо храброго гарнизона - инвалиды, не знающие, где левая, а где правая сторона, вместо смертоносной артиллерии - старенькая пушка, забитая мусором.

Комендант крепости Иван Кузьмич Миронов - офицер «из солдатских детей», человек необразованный, но честный и добрый. Его жена, Василиса Егоровна, полностью им управляет и на дела службы смотрит как на свои хозяйственные. Вскоре Гринёв становится для Мироновых «родным», да и сам он «незаметным образом […] привязался к доброму семейству». В дочери Мироновых Маше Гринёв «нашёл благоразумную и чувствительную девушку».

Служба не тяготит Гринёва, он увлёкся чтением книг, упражняется в переводах и сочинении стихов. Поначалу он сближается с поручиком Швабриным, единственным в крепости человеком, близким Гринёву по образованию, возрасту и роду занятий. Но вскоре они ссорятся - Швабрин с издёвкой раскритиковал любовную «песенку», написанную Гринёвым, а также позволил себе грязные намёки относительно «нрава и обычая» Маши Мироновой, коей эта песенка была посвящена. Позже, в разговоре с Машей, Гринёв выяснит причины упорного злоречия, которым Швабрин её преследовал: поручик сватался к ней, но получил отказ. «Я не люблю Алексея Иваныча. Он очень мне противен», - признаётся Маша Гринёву. Ссора разрешается поединком и ранением Гринёва.

Маша ухаживает за раненым Гринёвым. Молодые люди признаются друг другу «в сердечной склонности», и Гринёв пишет батюшке письмо, «прося родительского благословения». Но Маша - бесприданница. У Мироновых «всего-то душ одна девка Палашка», в то время как у Гринёвых - триста душ крестьян. Отец запрещает Гринёву жениться и обещает перевести его из Белогорской крепости «куда-нибудь подальше», чтобы «дурь» прошла.

После этого письма для Гринёва жизнь стала несносной, он впадает в мрачную задумчивость, ищет уединения. «Я боялся или сойти с ума, или удариться в распутство». И только «неожиданные происшествия, - пишет Гринёв, - имевшие важное влияние на всю мою жизнь, дали вдруг моей душе сильное и благое потрясение».

В начале октября 1773 г. комендант крепости получает секретное сообщение о донском казаке Емельяне Пугачёве, который, выдавая себя за «покойного императора Петра III», «собрал злодейскую шайку, произвёл возмущение в яицких селениях и уже взял и разорил несколько крепостей». Коменданту предложено «принять надлежащие меры к отражению помянутого злодея и самозванца».

Вскоре уже все заговорили о Пугачёве. В крепости схвачен башкирец с «возмутительными листами». Но допросить его не удалось - у башкирца был вырван язык. Со дня на день жители Белогорской крепости ожидают нападения Пугачёва.

Мятежники появляются неожиданно - Мироновы даже не успели отправить Машу в Оренбург. При первом же приступе крепость взята. Жители встречают пугачёвцев хлебом и солью. Пленных, среди которых был и Гринёв, ведут на площадь присягать Пугачёву. Первым на виселице гибнет комендант, отказавшийся присягнуть «вору и самозванцу». Под ударом сабли падает мёртвой Василиса Егоровна. Смерть на виселице ждёт и Гринёва, но Пугачёв милует его. Чуть позже от Савельича Гринёв узнаёт «причину пощады» - атаман разбойников оказался тем бродягой, который получил от него, Гринёва, заячий тулуп.

Вечером Гринёв приглашён к «великому государю». «Я помиловал тебя за твою добродетель, - говорит Пугачёв Гринёву, - […] Обещаешься ли служить мне с усердием?» Но Гринёв - «природный дворянин» и «присягал государыне императрице». Он даже не может обещать Пугачёву не служить против него. «Голова моя в твоей власти, - говорит он Пугачёву, - отпустишь меня - спасибо, казнишь - Бог тебе судья».

Искренность Гринёва поражает Пугачёва, и тот отпускает офицера «на все четыре стороны». Гринёв решает ехать в Оренбург за помощью - ведь в крепости в сильной горячке осталась Маша, которую попадья выдала за свою племянницу. Особенно его беспокоит, что комендантом крепости назначен Швабрин, присягнувший Пугачёву на верность.

Но в Оренбурге Гринёву в помощи отказано, а через несколько дней войска мятежников окружают город. Потянулись долгие дни осады. Вскоре случаем в руки Гринёва попадает письмо от Маши, из которого он узнаёт, что Швабрин принуждает её выйти за него замуж, угрожая в противном случае выдать её пугачёвцам. Вновь Гринёв обращается за помощью к военному коменданту, и вновь получает отказ.

Гринёв с Савельичем выезжают в Белогорскую крепость, но у Бердской слободы они схвачены мятежниками. И снова провидение сводит Гринёва и Пугачёва, давая офицеру случай исполнить своё намерение: узнав от Гринёва суть дела, по которому тот едет в Белогорскую крепость, Пугачев сам решает освободить сироту и наказать обидчика.

И. О. Миодушевский. «Вручение письма Екатерине II», на сюжет повести «Капитанская дочка», 1861 год.

По дороге в крепость между Пугачёвым и Гринёвым происходит доверительный разговор. Пугачёв отчетливо осознает свою обречённость, ожидая предательства прежде всего со стороны своих товарищей, знает он, что и «милости государыни» ему не ждать. Для Пугачёва, как для орла из калмыцкой сказки, которую он с «диким вдохновением» рассказывает Гринёву, «чем триста лет питаться падалью, лучше раз напиться живой кровью; а там что Бог даст!». Гринёв делает из сказки иной нравственный вывод, чем удивляет Пугачёва: «Жить убийством и разбоем значит по мне клевать мертвечину».

В Белогорской крепости Гринёв с помощью Пугачёва освобождает Машу. И хотя взбешённый Швабрин раскрывает перед Пугачёвым обман, тот полон великодушия: «Казнить, так казнить, жаловать, так жаловать: таков мой обычай». Гринёв и Пугачёв расстаются «дружески».

Машу в качестве невесты Гринёв отправляет к своим родителям, а сам по «долгу чести» остаётся в армии. Война «с разбойниками и дикарями» «скучна и мелочна». Наблюдения Гринёва исполнены горечи: «Не приведи Бог видеть русский бунт, бессмысленный и беспощадный».

Окончание военной кампании совпадает с арестом Гринёва. Представ перед судом, он спокоен в своей уверенности, что может оправдаться, но его оговаривает Швабрин, выставляя Гринёва шпионом, отряжённым от Пугачёва в Оренбург. Гринёв осужден, его ждёт позор, ссылка в Сибирь на вечное поселение.

От позора и ссылки Гринёва спасает Маша, которая едет к царице «просить милости». Прогуливаясь по саду Царского Села, Маша повстречала даму средних лет. В этой даме все «невольно привлекало сердце и внушало доверенность» . Узнав, кто такая Маша, она предложила свою помощь, и Маша искренне поведала даме всю историю. Дама оказалась императрицей, которая помиловала Гринёва так же, как Пугачёв в своё время помиловал и Машу, и Гринёва.

Экранизации

Повесть многократно экранизировалась, в том числе за рубежом.

Капитанская дочка (фильм, 1928)

Капитанская дочка - фильм Владимира Каплуновского (1958, СССР)

Капитанская дочка - телеспектакль Павла Резникова (1976, СССР)

Volga en flammes (фр.) русск. (1934, Франция, реж. Viktor Tourjansky)

Капитанская дочка (итал.) русск. (1947, Италия, реж. Марио Камерини)

La Tempesta (итал.) русск. (1958, реж. Alberto Lattuada)

Капитанская дочка (1958, СССР, реж. Владимир Каплуновский)

Капитанская дочка (анимационный фильм, 2005), режиссёр Екатерина Михайлова

Примечания

Ссылки

Произведения Александра Сергеевича Пушкина
Роман в стихах Евгений Онегин
Поэмы
Стихотворения
Сказки
Художественная проза
Историческая проза
История Пугачёва История Петра

Прочее
Список произведений Пушкина Переводы Пушкина с иностранных языков

Неоконченные произведения выделены курсивом

Произведения Александра Сергеевича Пушкина
Роман в стихах	Евгений Онегин
Поэмы
Стихотворения
Сказки
Художественная проза
Историческая проза	История Пугачёва История Петра
Прочее	Список произведений Пушкина Переводы Пушкина с иностранных языков
Неоконченные произведения выделены курсивом