Писатель мелвилл. Герман мелвилл - тайпи. Трудовая деятельность и начало путешествий

Мелвилл Герман (Melville, Herman) (1819-1891), американский писатель.

Родился в Нью-Йорке 1августа 1819. Мальчиком посещал нью-йоркскую мужскую среднюю школу, а позже, когда его отец в 1830 разорился и семье пришлось перебраться в Олбани (шт. Нью-Йорк), - Олбанскую Академию. После смерти отца в 1832 Мелвилл некоторое время был банковским служащим, работал у дяди на ферме, на меховой фабрике у старшего брата Гансворта. Когда же во время депрессии 1837 и это дело лопнуло, Мелвилл, проучившийся недолго в олбанской гуманитарной школе, несколько недель пробовал работать школьным учителем близ Питсфилда (шт. Массачусетс). После некоторого недоразумения с жалованьем он возвратился домой, в Лансингборо под Олбани, и там в Академии Лансингборо изучал гидрографию, предполагая получить место на канале Эри.

Мы не можем жить только для себя. Тысячи нитей соединяют нас с другими людьми; и через эти нити, эту симпатическую связь, наши действия становятся причинами и возвращаются к нам как следствия.

Мелвилл Герман

Когда эти надежды не оправдались, Мелвилл в июне 1839 нанялся в команду пакетбота «Святой Лаврентий», который курсировал между Нью-Йорком и Ливерпулем. Возвратившись из плаванья в октябре, он снова некоторое время работал школьным учителем в Гринбуше и Брансуике (шт. Нью-Йорк), затем съездил к дяде в Галену на Миссисипи. 3 января 1841 на китобойце «Акушнет» он отправился из Нью-Бедфорда в долгое промысловое плаванье по Южным морям. Полтора года китобойного плаванья под властью сурового капитана принесли такое разочарование, что 9 июля 1842 в бухте Нукухива на Маркизских островах Мелвилл вместе с еще одним молодым матросом сбежал со своего судна и целый месяц прожил в долине Тайпи, жители которой слыли людоедами, затем выбрался оттуда и на другом китобойце, «Люси Энн», добрался до Таити.

Там Мелвилл был вместе с другими членами команды на некоторое время заключен в тюрьму за бунт на судне. Потом он подрядился на китобоец «Чарльз и Генри», прожил какое-то время на Гавайях, на острове Мауи и в Гонолулу, откуда 17 августа 1843, поступив в американский военный флот, на фрегате «Юнайтед стейтс» отплыл на родину и 14 октября 1844 высадился в Бостоне.

Вскоре после возвращения домой Мелвилл взялся описывать свои приключения в Южных морях. В 1846 в Лондоне и Нью-Йорке вышла книга Тайпи (Typee), где живо описано, как он пленником жил в долине Тайпи. Первое произведение Мелвилла имело большой успех. Его можно считать родоначальником целого жанра повествований о приключениях в Южных морях, которые за последующие сто лет появлялись повсеместно и в изобилии. Продолжение Тайпи под названием Ому (Omoo, 1847) тоже привлекло внимание читающей публики, но автора осудили за нелестные отзывы о деятельности миссионеров.

Между тем 4 августа 1847 Мелвилл женился на Элизабет Шоу, дочери главного судьи Массачусетса Лемюэля Шоу. Безуспешно пытаясь устроиться на государственную службу, Мелвилл пишет аллегорическую фантазию Марди (Mardi) и повесть Редберн (Redburn) (обе 1849), широко используя обстоятельства своего плавания в Ливерпуль. Следом была написана пятая книга Мелвилла, Белый бушлат (White-Jacket, 1850), изображающая жизнь на военном корабле, и Мелвилл отправился в Англию договориться о ее публикации, а заодно предпринял для отдыха недолгую поездку по Европе. По возвращении он с семьей переселился на ферму близ Питсфилда в надежде вести там свободную жизнь джентльмена-фермера. Здесь состоялось знакомство Мелвилла с Н.Готорном, под влиянием которого он написал свой самый знаменитый роман Моби Дик (Moby Dick, 1851).

Роман не повторил успеха первых книг. Внешне это повествование о приключениях на китобойном промысле, но главы о систематике китообразных, о приемах добычи и разделки китов, великолепные описания океана и некоторых его удивительных обитателей, психологические очерки характеров отдельных китобоев и длинные философские рассуждения расположены вокруг сюжета захватывающей погони безумного капитана за китом. Вероятно, поначалу Мелвилл намеревался ограничиться авантюрным сюжетом, но по мере работы над рукописью его склонность к назиданию и морализаторству взяла верх над повествованием. Результатом стала не аллегория, которой он бдительно избегал после неудачи с Марди, а ни на что не похожая комбинация приключений, мелодрамы и философии.

В Пьере (Pierre, 1852) Мелвилл меняет антураж и обращает взгляд уже не на океан, а на местность в Беркширских холмах и на Нью-Йорк. Затем, после опубликования в1855 Израиля Поттера (Israel Potter), он собрал свои рассказы и зарисовки, печатавшиеся в журналах «Патнем» и «Харперс», и издал их в сборнике Рассказы на веранде (The Piazza Tales, 1856). В 1857 вышел Мошенник (The Confidence Man) - горькая, полуаллегорическая сатира на американские нравы.

Герман Мелвилл – американский писатель и моряк – родился 1 августа 1819 года в Нью-Йорке в семье коммерсанта.

Когда Герману было 12 лет, умер его отец, оставивший за собой долги и заставивший Мелвилла расстаться с мыслью о получении университетского образования. С 18 лет плавал юнгой на пакетботе, затем некоторое время работал учителем; в 1841 отправился на китобойном судне «Акушнет» в Южные моря. Через полтора года из-за конфликта с боцманом «Акушнета» Мелвилл сбежал с корабля около Маркизских островов и попал в плен к туземцам, затем был освобождён экипажем американского военного судна. После трёхлетних странствий вернулся на родину, чтобы заняться литературной деятельностью.

Его основанные на собственном опыте романы «Тайпи, или Беглый взгляд на полинезийскую жизнь» (Турее: or A Peep at Polynesian Life, 1846 ) и «Ому: повесть о приключениях в Южных морях» (Omoo: A Narrative of Adventures in the South seas, 1847 ), сразу же принёсшие писателю славу (роман «Тайпи» был самой популярной книгой Мелвилла при его жизни), характерны уходом в экзотику, полным отказом от привычной для читателя действительности. Мелвилл уводит своего героя в первобытный мир, к неиспорченным цивилизацией дикарям Южных морей. За увлекательными сюжетами стоит волновавшая не только Мелвилла проблема: можно ли, отказавшись от цивилизации, вернуться к природе?

Аллегорический роман о плавании как философских поисках Абсолюта «Марди и путешествие туда» (Mardi and a Voyage Thither, 1849 ) успеха не имел.

В следующих произведениях, по-прежнему отталкиваясь от личного опыта, Мелвилл стремится анализировать окружающую действительность и социальные отношения. Он пишет «Редберн: его первое странствие» (Redburn: His First Voyage, 1849 ) и «Белый бушлат, или Мир военного корабля» (White Jacket, or the World in a Man-of-War, 1850 ). «Белый бушлат» изображает зло и жестокость современных автору военных.

Однако Мелвилл отказывается от реалистических морских романов и создаёт свой главный шедевр «Моби Дик, или Белый кит» (Moby Dick, or The Whale, 1851 ). Он провозглашает примат иррационального. В «Моби Дике» Мелвилл доказывает иррационализм социальных отношений; он рисует фантастически мрачную действительность, где господствует таинственный белый кит по имени Моби Дик, которого практически никто не видел, но который обнаруживает себя «результатами своих действий». Моби Дик властвует над всем, он согласно слухам вездесущ (возможно, он символизирует бога или дьявола).

«Моби Дик» не был оценён подавляющим большинством современников. После разгромной критики вышедшего спустя год готического романа «Пьер, или Двусмысленности» (Pierre, or The Ambiguities, 1852 ), - где изображён писатель, который среди шумной толпы чувствует себя таким же одиноким, как на полюсе, - Мелвилл стал публиковаться анонимно, печатая рассказы в журналах. Многие из них вошли в сборник «Рассказы на веранде» (The Piazza Tales, 1856 ). За год до этого вышел исторический роман «Израэль Поттер. Пятьдесят лет его изгнания» (Israel Potter: His Fifty Years of Exile, 1855 ) о забытом герое американской революции.

Последним романом Мелвилла был «Искуситель: его маскарад» (The Confidence Man: His Masquerade, 1857 ) - язвительная сатира на человеческую доверчивость. Действие происходит на корабле «Вздор», плывущем по Миссисипи.

Деньги, принесённые в первую очередь произведениями раннего периода, ещё оставались, и в 1860 Мелвилл совершил кругосветное путешествие. Однако с 1866 по 1885 он уже служил чиновником на таможне.

Мелвилл продолжал писать, выпустив сборники рассказов «Батальные сцены и разные стороны войны» (Battle-Pieces and Aspects of the War, 1865 ), «Джон Марр и другие моряки» (John Marr and Other Sailors, 1888 ), поэтический сборник «Тимолеон» (Timoleon, 1891 ).

Герман Мелвилл умер 28 сентября 1891 года в Нью-Йорке почти забытым. Только в анонимном некрологе написали об «исключительно одарённом авторе», который обладал «могучим поэтичным воображением».

Его последнее произведение, повесть «Билли Бад, фор-марсовый матрос» (Billy Budd, Foretopman, 1891 ), осталась в рукописи и была опубликована только в 1924 . Повесть о несвободе человека перед законами общественной жизни и природы снова вызвала интерес к Мелвиллу. По мотивам «Билли Бада» Бенджамин Бриттен написал одну из лучших своих опер (1951 ).

С 1920-х началось переосмысление Мелвилла, и его признали классиком мировой литературы.

Основные произведения:
«Тайпи, или Беглый взгляд на полинезийскую жизнь» (Typee: A Peep at Polynesian Life, 1846 )
«Ому: повесть о приключениях в Южных морях» (Omoo: A Narrative of Adventures in the South seas , 1847 )
«Марди и путешествие туда» (Mardi: And a Voyage Thither, 1849 )
«Редберн: его первое странствие» (Redburn: His First Voyage, 1849 )
«Белый бушлат, или Мир военного корабля» (White-Jacket; or, The World in a Man-of-War, 1850 )
«Моби Дик, или Белый кит» (Moby-Dick; or, The Whale, 1851 )
«Пьер, или Двусмысленности» (Pierre: or, The Ambiguities, 1852 )
«Израэль Поттер. Пятьдесят лет его изгнания» (Israel Potter: His Fifty Years of Exile, 1855 )
«Рассказы на веранде» (The Piazza Tales, 1856 )
«Искуситель: его маскарад» (The Confidence Man: His Masquerade, 1857 )
«Батальные сцены и разные стороны войны» (Battle-Pieces and Aspects of the War, 1865 )
«Кларель: Поэма и Паломничество на Святую Землю» (Clarel: A Poem and Pilgrimage in the Holy Land , 1876 )
«Джон Марр и другие моряки» (John Marr and Other Sailors, 1888 )
«Тимолеон» (Timoleon, 1891 )
«Билли Бад, фор-марсовый матрос» (Billy Budd, Foretopman, 1891 )

Герман Мелвилл - американский писатель и моряк.

Родился в Нью-Йорке. Когда ему было 12 лет, умер его отец-коммерсант, оставивший за собой долги и заставивший Мелвилла расстаться с мыслью о получении университетского образования. С 18 лет плавал юнгой на пакетботе, затем некоторое время работал учителем; в 1841 году отправился на китобойном судне «Акушнет» в Южные моря. Через полтора года из-за конфликта с боцманом «Акушнета» Мелвилл сбежал с корабля около Маркизских островов и попал в плен к туземцам, затем был освобождён экипажем американского военного судна. После трёхлетних странствий вернулся на родину, чтобы заняться литературной деятельностью.

Его основанные на собственном опыте романы Typee: A Peep at Polynesian Life и Omoo: A Narrative of Adventures in the South Seas, сразу же принёсшие писателю славу (роман Typee был самой популярной книгой Мелвилла при его жизни), характерны уходом в экзотику, полным отказом от привычной для читателя действительности.

Мелвилл уводит своего героя в первобытный мир, к неиспорченным цивилизацией дикарям Южных морей. За увлекательными сюжетами стоит волновавшая не только Мелвилла проблема: можно ли, отказавшись от цивилизации, вернуться к природе?

Аллегорический роман о плавании как философских поисках Абсолюта Mardi: And a Voyage Thither успеха не имел.

В следующих произведениях, по-прежнему отталкиваясь от личного опыта, Мелвилл стремится анализировать окружающую действительность и социальные отношения. Он пишет Redburn: His First Voyage и White-Jacket; or, The World in a Man-of-War. White-Jacket изображает зло и жестокость современных автору военных.

Однако Мелвилл отказывается от реалистических морских романов и создаёт свой главный шедевр Moby-Dick; or, The Whale. Он провозглашает примат иррационального. В Moby-Dick Мелвилл доказывает иррационализм социальных отношений; он рисует фантастически мрачную действительность, где господствует таинственный белый кит по имени Моби Дик, которого практически никто не видел, но который обнаруживает себя «результатами своих действий». Моби Дик властвует над всем, он согласно слухам вездесущ (возможно, он символизирует Бога или дьявола).

Moby-Dick не был оценен подавляющим большинством современников. После разгромной критики через год готического романа Pierre; or, The Ambiguities, где изображён писатель, который среди шумной толпы чувствует себя таким же одиноким, как на полюсе, Мелвилл публиковался анонимно, печатая рассказы в журналах. Многие из них вошли в сборник The Piazza Tales. За год до этого вышел исторический роман Israel Potter: His Fifty Years of Exile.

Последним романом Мелвилла был The Confidence Man: His Masquerade - язвительная сатира на человеческую доверчивость. Действие происходит на корабле «Вздор», плывущем по Миссисипи.

Деньги, принесённые в первую очередь произведениями раннего периода, ещё оставались, и в 1860 году Мелвилл совершил кругосветное путешествие. Однако с 1866 по 1885 гг. он уже служил чиновником на таможне.

Мелвилл продолжал писать, но умер почти забытым. Только в анонимном некрологе написали об «исключительно одарённом авторе», который обладал «могучим поэтичным воображением».

Выдающийся писатель и поэт со сложной творческой и личной жизнью. Родился Герман в Нью-Йорке в 1819 году в семье неудачливого коммерсанта. Когда мальчику было 12 лет умер его отец, оставив семье долги, которые они выплачивали долгое время.

Мечты о высшем образовании пришлось оставить. По достижении им совершеннолетия плавал юнгой на небольшом почтово-пассажирском судне. После этого работал некоторое время учителем, но зов моря манил и Мелвилл отправился снова в море на этот раз на китобойном судне .

Не обошлось без опасных приключений. После конфликтов и ссор с боцманом Герман сбежал с корабля близ Маркизских островов. Скоро он попал в плен к туземцам, из которого его освободили матросы военного американского корабля. Свои впечатления от пережитого записал в книгах.

Романы, основанные на реальных событиях и принесли начинающему писателю небывалый успех. Читатели живо интересовались экзотичной жизнью «дикарей» и побывавших у них в плену соотечественниках.

Следующие романы, к сожалению, не были поняты современниками автора. В них Мелвилл поднимал актуальные проблемы. Например, в романе «Белый бушлат» писатель описывал жестокость, которую проявляли морские военные к иноземцам.

Самым значимым и известным в творчестве Мелвилла считается роман о китобойном промысле. Зная не понаслышке о доходном, но в то же время кровавом способе зарабатывания, автор скрупулёзно описал в книге тонкости китобойного промысла и строение самого огромного животного на планете — кита .

Критики и читатели с негодованием набросились на книгу. Они не понимали глубокого смысла, который заложил в произведение автор. Полное неприятие действительности современников привело к тому, что писатель начал издавать книги под вымышленными именами, чтобы хоть как-то свести концы с концами.

Одна из последних книг «Пьер, или Двусмысленности» рассказывает об одиночестве писателя среди шумной толпы обывателей. На последние деньги, оставшиеся от былой популярности, Герман Мелвилл осуществил давнюю мечту — совершил кругосветное путешествие.

В дальнейшем он работал на таможне и продолжал писать книги и стихи анонимно. Умер в 1891 году. В некрологе скромно упомянули о писательском таланте чиновника, работающего на таможне . Полное переосмысление творчества Германа Мелвилла произошло после его смерти. В наши дни он входит в список классиков мировой литературы .

Цитаты писателя о жизни

• «Во мне живет царственная особа, которая в полной мере осознает свои королевские права»;
• «Мы не можем жить только для себя. Тысячи нитей соединяют нас с другими людьми; и через эти нити, эту симпатическую связь, наши действия становятся причинами и возвращаются к нам как следствия»;
• «За одно мгновение великие сердца подчас переживают в острой муке всю ту сумму мелких страданий, какие у слабого человека бывают милосердно растянуты на целую жизнь. И потому эти сердца, хоть каждый раз их боль бывает мимолетна, скапливают в себе за жизнь целые века скорби, составленные из непереносимых мгновений; ибо у благородных душ даже не имеющая измерений точка их центра обширнее, чем круги более низменных натур».

Герман Мелвилл

Полгода в открытом море! Да, да, читатель, вообрази: полгода не видеть суши, гоняясь за кашалотами под палящими лучами экваториального солнца по широко катящимся валам Тихого океана - только небо вверху, только море и волны внизу, и больше ничегошеньки, ничего! Уже много недель, как у нас кончилась вся свежая провизия. Не осталось ни единой сладкой картофелины, ни единого клубня ямса. Великолепные грозди бананов, украшавшие прежде нашу корму и ют, увы! исчезли, нет больше и сладостных апельсинов, свисавших с наших штагов и рей. Все ушло, и нам ничего не осталось, кроме солонины и морских сухарей. О вы, путешествующие в пассажирских каютах, вы, которые столько шуму подымаете из-за какого-то двухнедельного плавания через Атлантику и с таким искренним ужасом повествуете о своих корабельных тяготах, - подумать только, ведь после целого дня завтраков, чаев, обедов из пяти блюд, светских бесед, виста и пунша вам приходится, бедненьким, запираться по своим отделанным красным деревом и мореным дубом каютам и спать по десяти часов кряду непробудным сном, разве только «эти негодники матросы» вдруг вздумают «орать и топать над головой», - что бы вы сказали, случись вам провести шесть месяцев в открытом море?!

Увидеть бы хоть одну травинку, освежающую глаз! Вдохнуть хоть бы один раз жирный аромат земли, размятой и благоухающей в горсти! Неужто ничего свежего, ничего зеленого нет вокруг нас?! Зелень-то, правда, есть. Наши борта изнутри выкрашены зеленой краской, но какого ядовитого, болезненного оттенка - будто ничто, даже отдаленно схожее с живой растительностью, не могло бы вынести этого тяжкого пути, уводящего прочь от твердой земли. Даже кора, державшаяся на дровах, ободрана и пожрана капитанской свиньей, да и сама та свинья уже съедена давным-давно.

И в загородке для птицы остался только один-единственный обитатель - некогда веселый лихой петушок, гордо расхаживавший в окружении жеманных кур. А теперь? Взгляните на него: вон он круглый день стоит, понурый, на своей одной неутомимой ноге. И с омерзением отворачивается от рассыпанных перед ним плесневелых зерен и от тухлой воды в корытце. Без сомнения, он предается трауру по своим погибшим подругам, которые были в буквальном смысле вырваны у него одна за другой и исчезли безвозвратно. Но дни его траура сочтены, ибо наш черный кок Мунго вчера сообщил мне, что получено наконец указание и смерть бедняги Педро предрешена. В будущее воскресенье его изможденный труп выставят для прощанья на капитанском столе, и задолго до наступления ночи он будет со всеми почестями похоронен под жилеткой сего почтенного джентльмена. Кто бы поверил, что может сыскаться столь жестокий человек, который желал бы казни страдальцу Педро? Однако эгоистичные матросы денно и нощно молят бога о гибели злосчастной птицы. Утверждают, что капитан не повернет к берегу до тех пор, пока у него в запасе есть хоть один свежий мясной обед. Бедное пернатое обречено послужить ему последним таким обедом, и, как только оно будет поглощено, капитан должен образумиться. Я не желаю тебе худа, Петр, но раз уж ты все равно обречен рано или поздно разделить судьбу всего рода твоего и раз конец твоему существованию одновременно должен послужить знаком нашего освобождения, - да по мне, признаться, пусть бы тебе хоть сейчас перерезали горло; ибо, о, как я жажду снова увидеть живую землю! Даже сама наша старая шхуна мечтает опять взглянуть на сушу своими круглыми клюзами, и смельчак Джек Люис правильно ответил, когда на днях капитан обругал его за то, что он плохо держит курс:

Да видите ли, капитан Вэнгс, я рулевой не хуже всякого, - сказал он, - да только нынче никто из нас не может удержать старушку на курсе. Не хочет она идти ни по ветру, ни бейдевинд; как ни смотришь за ней, она все норовит сойти с курса, а когда я, сэр, этак нежненько кладу руль на борт и добром приглашаю ее не увиливать от работы, она взбрыкнет и на другой галс перекатывается. А все потому, сэр, что она чует сушу с наветренной стороны и нипочем не хочет уходить дальше по ветру.

Твоя правда, Джек. Да и как может быть иначе? Разве ее толстые шпангоуты не выросли в свое время на твердой земле и разве у нее, как и у нас, нет своих чувств и привязанностей?

Бедная старая шхуна! Чего же ей еще желать? Да вы только посмотрите на нее. Вид ее так жалок! Краска на боках, выжженная палящим солнцем, пошла пузырями и лупится. И вон водоросли тащатся за нею хвостом, а под кормой что за безобразный нарост из уродливых полипов и рачков! И всякий раз, взбираясь на волну, она открывает миру оборванные, покореженные листы медной обшивки.

Бедная старая шхуна! Ведь ее полгода без передышки носит и мотает по волнам. Однако бодрись, старушка, скоро надеюсь увидеть тебя в зеленой бухте, мирно покачивающейся на якоре в надежном укрытии от неистовых ветров и так близко от веселых берегов, что просто рукой подать или добросить замшелым сухарем!

«Урра, братцы! Решено: через неделю мы берем курс на Маркизские острова!»

Маркизские острова! Какие странные, колдовские видения вызывает это имя! Нагие гурии, каннибальские пиршества, рощи кокосовых пальм, коралловые рифы, татуированные вожди и бамбуковые храмы; солнечные долины, усаженные хлебными деревьями; резные челноки, танцующие на ясных синих струях вод; дикие джунгли и их жуткие стражи - идолы; языческие обряды и человеческие жертвоприношения.

Таковы были странные, смутные предвкушения, томившие меня все время, пока мы туда плыли. Мне не терпелось как можно скорее увидеть острова, столь красочно описанные мореплавателями прошлых дней.

Архипелаг, на который мы держали курс, хотя и принадлежит к наиболее ранним открытиям европейцев в Южных морях (впервые они побывали там в 1595 году), остается по сей день обиталищем племени дикого и языческого. Миссионеры, отправлявшиеся в плавание по делам божиим, стороной миновали эти живописные берега, предоставляя их во власть деревянных и каменных идолов. А как необыкновенны обстоятельства, при которых они были открыты! На водной тропе Менданьи, рыскавшего по океану в поисках золотого берега, они встали как некий очарованный край, и на какое-то мгновение испанец поверил, что мечта его сбылась. В честь маркиза де Мендозы - в те времена вице-короля Перу, - под чьим покровительством было начато это плавание, Менданья дал островам имя, прославляющее титул его патрона, и по возвращении восторженно и туманно поведал миру об их великолепии. Но острова, годами никем не тревожимые, снова как бы канули во мрак неизвестности; все сведения, которыми мы о них располагаем, появились лишь в самое последнее время. А раз в полстолетие на них обязательно натыкался какой-нибудь отчаянный морской бродяга, нарушая их мирную дремоту, и готовый всякий раз приписать себе честь нового открытия.

Сведения о группе этих островов скудны - есть только случайные упоминания в книгах о плаваниях по Южным морям. Кук во время своих неоднократных кругосветных путешествий почти не задерживался у их берегов, и все, что мы знаем о них, почерпнуто из двух-трех повествований более общего характера. Среди них особого внимания заслуживают две книги: «Бортовой журнал плавания американского фрегата „Эссекс“ по Тихому океану в годы минувшей войны» Портера, содержащая, как я слыхал, немало интересных подробностей об островитянах, хотя эту книгу мне ни разу не посчастливилось видеть самому; и «Плавание в Южных морях» Стюарта, капеллана американского военного шлюпа «Венсанн», где один из разделов также посвящен этой теме.

За последние несколько лет американские и английские суда, занятые китобойным промыслом в Тихом океане, испытывая недостаток в продовольствии, заходили время от времени в удобную бухту одного из Маркизских островов, но страх перед туземцами, коренящийся в памяти об ужасной судьбе, постигшей здесь многих белых людей, удерживал команды от общения с местным населением, достаточно близкого для того, чтобы познакомиться с их своеобразными обычаями.

Протестантские миссионеры, как видно, отчаялись когда-либо вырвать эти острова из цепких пут язычества. Встречи, которые им во всех без исключения случаях оказывали островитяне, запугали даже храбрейших из их числа. Эллис в своих «Полинезийских исследованиях» приводит интересный рассказ о неудачной попытке Таитянской миссии организовать филиал на одном из Маркизских островов. В связи с этим я не могу не передать довольно забавный случай, происшедший там незадолго до моего появления.

Один отважный миссионер, не устрашенный плачевным исходом всех прежних стараний умиротворить этих дикарей и твердо верующий в благотворную силу женского влияния, привез к ним молодую и красивую жену, первую белую женщину в тех краях. Вначале островитяне взирали на это чудо с немым восторгом и, видимо, полагали, что перед ними какое-то божество. Но вскоре, свыкнувшись с прелестным внешним обличием этого божества и негодуя на покровы, заслоняющие от них его истинные формы, они пожелали проникнуть взором священные ситцевые складки и, утоляя свое любопытство, столь недвусмысленно преступили правила благонравного поведения, что жестоко оскорбили чувство приличия этой достойной дамы. Но лишь только они установили ее пол, как молчаливое их обожание сменилось откровенным презрением; и не было счета оскорблениям, которыми осыпали ее эти возмущенные дикари, вообразившие, будто их желали бессовестно обмануть. К ужасу любящего супруга, с нее сорвали одежды и дали ясно понять, что больше ей не удастся безнаказанно водить их за нос. Благородная дама была не настолько возвышенна душой, чтобы терпеть все это, и, убоявшись дальнейших безобразий, заставила мужа отказаться от его начинания и возвратиться на Таити.