После громкого скандала с Достоевским в МХТ имени Чехова наконец пришел черед оглушительного успеха - максимально очевидного и совершенно абсолютного. Владимир Машков, из дальних странствий возвратясь, представил новую версию легендарного спектакля "№13" под названием "№13D". Камергерский переулок содрогнулся от гомерического хохота. А билеты из касс на новую постановку Машкова исчезли еще до премьеры на ближайшие, кажется, лет десять: в богатой на ежевечерние театральные премьеры Москве не так уж и много оказывается театральных событий, дарящих ощущение настоящего праздника и, как сильнодействующий допинг, поднимающих настроение и жизненный тонус до зашкаливающих высот.

Временем это уже было проверено: десять лет "№13" Владимира Машкова играли в МХТ, все десять лет удерживая планку самого смешного и самого кассового московского спектакля, приглашением на который "расплачивались" и благодарили за самые выдающиеся и судьбоносные поступки. Подарочный билет на "№13" был, если сравнивать по шкале советских ценностей - как премиальная загранпоездка, а в контексте последних постановлений - как взятка в особо крупном размере. Без гипербол, ведь сложнее всего комедию поставить так, чтобы она на самом деле получилась смешной. И практически невозможно дважды войти в одну театральную реку. Факт: Владимиру Машкову удалось и то, и другое. И после двухлетнего перерыва "№13D" засиял на мхатовских афишах с новым составом исполнителей.

На смену Евгению Миронову, Авангарду Леонтьеву и Игорю Золотовицкому, чьи блистательные партии в старом спектакле были доведены до смеховых истерик в зрительном зале, пришли Сергей Угрюмов, Игорь Верник и Станислав Дужников. У такой "рокировки" были объективные причины: Евгений Миронов выбыл после травмы ноги, а в "№13"-ом от актеров требуется едва ли не олимпийская физическая подготовка, и назад уже не вернулся - видимо, руководство Театром Наций саккумулировало все время. Игорь Золотовицкий стал худруком Дома актеров и ректором Школы-студии МХАТ. Сергей Угрюмов тоже, можно сказать, пошел "на повышение", но в рамках спектакля - сыграв в новом варианте секретаря помощника премьер-министра, а его роль официанта из старого "№13"-го перешла Андрею Бурковскому (его фамилию тоже стоит запомнить - очень скоро он заставит говорить о себе как об одном из самых органичных комедийных молодых мхатовских актеров). Так что появившаяся латинская D в названии означает, как минимум, "другой" спектакль, а как максимум - каскад новых эмоциональных и даже тактильных ощущений. Драматургия Рэя Куни, открытая для нас - и не будем этого забывать - именно Владимиром Машковым, сильных изменений не претерпела, если не считать введенных дополнительных ролей горничных-"китаянок", - практически бессловесных, но звуково и интонационно настолько убедительных, что ни один новостной телевизионный сюжет о премьере не вышел без их участия. Сюжет же комедии положений остался, разумеется, тот же: некий Ричард Уилли, помощник премьер-министра, вместо дебатов в палате общин решил уединиться с секретаршей в 13-м номере пятизвездочной гостиницы, но без сюрпризов не обошлось. Предаться страсти, для начала, им помешало обнаруженное в номере "бесчувственное тело мужское средних лет". И вот теперь о главном. И в старом, и в новом спектакле львиная доля успеха принадлежала актеру и режиссеру по пластике Леониду Тимцунику, изображающего это самое бесчувственное тело так, как будто в организме актера нет ни единой косточки, и законы земного притяжения на него не распространяются. Его мимическое и пластическое соло (было и есть) настолько фантастично и необъяснимо с точки зрения границ возможного человеческой физиологии, что сравнения с Марселем Марсо, которые Леониду Тимцунику пришлось после премьеры выслушивать от коллег-актеров в огромном количестве, звучали комплиментом скорее уж Марселю Марсо. Все-таки тот не умел как Леонид Тимцуник ходить по стене, опираясь на спинку дивана одним указательным пальцем, и начисто забывать про существование в природе позвоночника. И никаких вам компьютерных и кинематографических "D" эффектов, - только чудеса живого актерского перевоплощения.

Буквально

Оригинальное название пьесы Рэя Куни, поставленной в МХТ под названием "№ 13" и "№13D" - "Out of order" ("Беспорядок"). Когда-то она была названа лучшей английской комедией года и получила премию Лоуренса Оливье.

Режиссерские работы Владимира Машкова всегда шли в театрах при неизменных аншлагах. Его фамилия на афише - как знак высочайшего качества спектакля. В их числе были "Страсти по Бумбарашу" и "Смертельный номер" на сцене Театра-студии Олега Табакова, "Трехгрошовая опера" в "Сатириконе". Рэя Куни в России он поставил первым. Под девизом: "сделать из комедии положений импровизационный, джазовый спектакль, где у каждого из десяти артистов будет своя партия, а наступательная, агрессивная режиссура будет сочетаться с яркой актерской игрой". Что сказать - получилось, причем дважды, и дважды блестяще.

Владимир Машков, художественный руководитель Театра Олега Табакова

Художественный руководитель Театра Олега Табакова - о новой версии легендарного спектакля «Матросская Тишина», роли, ставшей частью его жизни, системе Станиславского и качествах профессионала.

Первой премьерой нового сезона Театра Олега Табакова стала «Матросская Тишина» по пьесе Александра Галича о выходце из еврейского местечка скрипаче Давиде Шварце, его жизни, любви, отношениях с отцом и смерти на фронте. Драма, написанная в 1956 году, долго была под запретом . Лишь в конце 1980-х Олегу Табакову удалось поставить ее в Школе-студии МХАТ, а потом, в 1990-м, — в театральном подвале на улице Чаплыгина.

Спектакль, со временем ставший легендой, открыл зрителю не только запретную пьесу, но и имя Владимира Машкова . Молодой актер сыграл отца главного героя Абрама Шварца. Сегодня Машков, возглавивший Театр Олега Табакова после смерти своего учителя, вновь возвращается к этому спектаклю — уже не только как актер, но и как режиссер . О своей версии «Матросской Тишины», жизни театра без Олега Табакова и сверхзадаче, которая рождается в зрительном зале, он рассказал в интервью сайт.

— Возвращение к «Матросской Тишине» сегодня — принципиальный момент?

— Этот спектакль — мысли и чувства Олега Павловича Табакова, которые были пронесены через половину его жизни, начиная с того спектакля в «Современнике». Это была его мечта, он очень любил этот спектакль. Мы очень много и долго работали. И сейчас, когда произошло так, что мне нужно было взять на себя руководство театром и продолжить дело учителя, мне хотелось вернуть этот спектакль в том виде, в каком его задумывал мастер.

Режиссеров-постановщиков «Матросской Тишины» двое — я и Александр Марин. Одновременно и находиться на сцене, и заниматься режиссурой очень сложно. Это, понимаете, работа коллективная. В спектакле заняты и большие актеры, и молодые, и совсем юные — у нас здесь представлен самый широкий срез артистов — от подростков до очень взрослых людей. Работа очень плотная, все трудятся самоотверженно, и я этому несказанно рад.

В 1958 году только что образованная выпускниками Школы-студии МХАТ и педагогом Олегом Ефремовым Студия молодых актеров, которая в будущем станет «Современником», поставила «Матросскую Тишину» на сцене МХАТа. Режиссурой занимался Ефремов, Давида Шварца играл Игорь Кваша, его отца Абрама — Евгений Евстигнеев. Генеральный прогон, на который пригласили несколько сотен зрителей, прошел с огромным успехом, но премьера не состоялась. Постановка, затрагивающая острый еврейский вопрос, не прошла художественный совет. Молодые актеры, и в первую очередь Олег Табаков, просили Галича повлиять на решение комиссии, но ничего не вышло.

— Вы ставили перед собой задачу — восстановить легендарную постановку 1990 года или сделать что-то новое?

— Ничего восстановить нельзя. Можно только усвоить сверхзадачу — одну на всех. Я помню сверхзадачу, которую ставил Табаков и которая со временем ушла. Это спектакль не о смерти, а о жизни. Вы понимаете разницу? На сцене люди, не переживающие за свою жизнь, люди с мечтой. Спектакль — история о вздыбленных временах: 1929-й — индустриализация, когда каждый был в другом мире, ставились большие задачи, и многие были этими задачами сметены; 1937-й, когда каждый был под дулом пистолета; и 1944-й, когда была уничтожена часть страны. И все равно жизнь продолжалась. Всегда. Люди продолжали жить, любить и идти к цели. Сделать спектакль об этом, об этой жизни — такова сверхзадача. А как это будет сделано — другой вопрос. Повторить спектакль Олега Павловича невозможно. Наш театр — живой.

— С какими мыслями вы беретесь за роль Абрама Шварца сегодня?

— Эта роль — часть моей жизни. Он один из тех подселенцев, которые живут во мне и вместе с моим опытом видоизменяются. Я пришел сейчас к возрасту Абрама. Мне было 24 года, когда мы начали репетиции. «Матросская Тишина» же началась как спектакль Школы-студии МХАТ задолго до того, как Олег Павлович перенес ее на сцену театра. Я был студентом третьего курса, и это было экстремально. Роль требовала колоссального жизненного опыта, а у меня этого опыта не было.

Табаков мог сам исполнить роль Абрама, и он сделал бы это блистательно. Но он увидел Абрама в ученике и был доволен тем, как получилось. Абрам — роль для бесстрашного, так говорил Олег Павлович. Это образ, который позволяет артисту попадать в неизведанные, самые парадоксальные, иногда взаимоисключающие внутренние конфликты и самые яркие краски.

— Чем вы компенсировали отсутствие жизненного опыта, необходимого для возрастной роли? Вы вспоминали о каком-то конкретном человеке, размышляя об Абраме?

— В далекие 1980-е, когда мы начали работу над спектаклем, я начал ходить в синагогу и наблюдать за молящимися. Ходил по рынкам, высматривал мужчин возраста Абрама, как-то трансформировал для себя увиденное. Обрести внешний рисунок роли помог Олег Павлович. Надень, говорит, ботинки размера сорок пятого или сорок седьмого (а у меня ноги не очень большие), одежду тяжелую. И этот неудобный костюм тут же как бы сломал мне позвоночник, подкосил ноги.

Но, помимо внешнего рисунка, нужно было и внутреннее содержание. И тут парадокс. Вы знаете, я рано потерял родителей. Мой отец не был еврейским папой, он был русским. Он был сильным, большим, красивым, ярким — словом, совсем не таким, как Абрам. Но его любовь ко мне — наивная, безусловная — была абсолютно такой, как у Абрама Ильича Шварца. Отцовская любовь, желание гордиться сыном — все это было у меня просто рядом.

Владимир Машков вырос в театральной семье. Его отец Лев Машков был актером Новокузнецкого театра кукол, а мама Наталья Никифорова в 1970-х работала там же главным режиссером. Наталья Никифорова ушла из жизни в 1986 году, причиной смерти стал сердечный приступ. Лев Машков пережил супругу лишь на несколько месяцев. Владимиру Машкову тогда было 23 года.

— Этот текст Александра Галича вообще играет большую роль в вашей творческой жизни. В начале 2000-х вы экранизировали «Матросскую Тишину», выступив в фильме «Папа» и режиссером, и исполнителем той же роли. Почему так получилось?

— Нет, я бы не стал называть «Матросскую Тишину» текстом. Это слишком модное слово. Это сейчас пишут какие-то тексты, а тогда… Александр Аркадьевич писал ее в то время, когда об этом говорить было нельзя. Это был поиск особенного языка, которым можно было бы добраться до самых бесчувственных людей. Поэтому это не текст, а заклинание. Заклинание: любите, будьте внимательны, не пропустите жизнь, живите здесь и сейчас, берегите родных, людей, которые любят вас ни за что и за все, просто за то, что вы есть, дорожите ими. Мне это близко.

— Осенью вы объявили о решении не набирать в этом году учеников в Московскую театральную школу Олега Табакова по понятным причинам. Есть ли сегодня новости для тех, кто планировал поступление в этом году?

— Мы остановили набор, потому что нужно было реформировать всю структуру театра — вводить новый репертуар, ставить большие амбициозные задачи. А вообще школа работает, и работает достаточно активно. В сентябре у нас появился оркестр барабанщиков имени Евгения Евстигнеева, для которого Павел Брюн придумал отличное название «Drumтеатр». У нас выпущено четыре дипломных спектакля, сейчас готовится «Билокси-блюз», режиссер — наш замечательный актер и педагог Михаил Хомяков. Школа на ходу — как завещал Константин Сергеевич Станиславский, ребята сразу выходят на сцену. Более 30 учеников введены в спектакли Театра Олега Табакова. Недавно, например, был ввод в «Катерину Ильвовну» Аллы Сигаловой — в первом действии ребята показывают себя блестяще.

А в этом году будет новый набор, уже в феврале мы начинаем смотреть девятиклассников практически по всей стране. Наш большой тур начнется в Туле, далее посетим Кемерово, Владивосток, Севастополь, Калининград и съездим на родину Олега Павловича, в Саратов.

— Как можно охарактеризовать сегодняшнюю жизнь Театра Олега Табакова, его школы?

— Театр — это наш дом, который мы очень любим. Олег Павлович любил повторять одну фразу: «Дело надо делать, господа». И мы стараемся жить по этому принципу. В сложной ситуации, в которой оказался театр, нам очень помог город. Благоустройство улицы Чаплыгина, на которой находится наш театр, соседней улицы Макаренко, на которой расположена школа и которая выходит к Чистым прудам и «Современнику», а также Большого Харитоньевского переулка — первый шаг к появлению в городе театрального квартала.

Наш подвал (сцена на Чистых прудах. — Прим. mos . ru ) мы увеличили на 70 кубометров, его реконструкция продолжается до сих пор. Появился прекрасный театральный дворик на улице Чаплыгина. Что касается сцены на Сухаревской — здесь недавно появилось зеркальное фойе и изменился зрительный зал… Думаю, Олег Павлович был бы доволен динамикой.

— Зеркальное фойе — это была ваша идея или еще Олега Павловича?

— Это была моя идея, но все идеи, которые у нас появляются, идут от нашего опыта, нашего знания. Зритель идет в театр за радостью узнавания, встречи с собой — об этом говорил и Олег Павлович, и Станиславский. Я опирался на эту мысль. Человеку нужно зеркало.

Этажи нашего фойе («Внимание», «Воображение», «Чувство») и зал «Оценок и действий» — это и есть система Станиславского. Поэтому, мне кажется, наша философия понятна. Я могу ее расшифровать, конечно, но, мне кажется, зрителю интереснее самому доходить до каких-то вещей. В большинстве случаев сверхзадача рождается в зрительном зале.

— Вы не раз подчеркивали, что бывшая «Табакерка» — театр без традиций. Почему для вас это важно?

— Это фраза Константина Сергеевича Станиславского: в живом театре не может быть традиции. Очень важная деталь. У живого нет традиций. Вы не можете сказать, сколько яблок должно быть на дереве традиционно. Девять? Сто? А может, ни одного?

Что такое традиция в театре? Ну, допустим, мы решили, что будем очень громко и четко говорить слова в нашем театре. Или что-то такое делать руками все время. Нет, это невозможно. Театр — живое дело, это не кино, где я могу сказать: «Стоп, еще дубль». Каждый раз артисты должны находить живое общение с партнером. Каждый спектакль — открытие. Сделать открытие традицией? Это абсурд. Традиция у нас одна — живой театр. А живой театр возможен только без традиции.

— В Театре Олега Табакова вы совмещаете функции художественного руководителя и директора. Сложно ли это? Не вступаете ли вы в споры с самим собой?

— Нет, сам я с собой не спорю. И вообще не спорю. С годами у меня выработалось такое качество, которое я развиваю в себе. Если поступает какое-то предложение или происходит какое-то событие, я не принимаю это и не отвергаю. Я разбираюсь в этом внимательно. Не хватаюсь за шаблон, штамп, — нет, это не нужно! — а пытаюсь разобраться и рассмотреть чужую точку зрения.

Наш театр — театр профессиональный. Наша сцена не терпит любителя, она его раздавит. Мы определили качества профессионала, перечислю самые важные. Внимательность, ответственность, работоспособность, целеустремленность, обучаемость, предприимчивость, стрессоустойчивость, самоконтроль, предупредительность, любознательность, коммуникабельность, осведомленность, желание сотрудничать. Проверять себя на наличие этих качеств стоит любому профессионалу и любому профессиональному коллективу. Когда они есть, дело делается.

Свой 33-й сезон Театр Олега Табакова открыл не на исторической сцене «подвального театра» (так любя называл свое детище сам основатель) и не на новой модернизированной Сцене на Сухаревской, а в камерном пространстве Школы Олега Табакова. Связано это с тем, что сразу на двух площадках идет капитальный ремонт и потому в первой половине сезона «Табакерка» будет играть спектакли на сценах других столичных театров.

По окончании сбора труппы Владимир Машков пояснил, что Сцена на Сухаревской, хотя и была сдана в эксплуатацию в 2016 году, но строительство самого здания «не доведено до логического завершения. В нем обнаружились недостатки, потекла крыша и потому принято решение вновь обратиться к строителям».

Впрочем, временные неудобства - похоже, единственная сложность предстоящего сезона, в котором планируется много премьер, событий и, проще говоря, большой интересной работы.

На пороге Школы Владимир Львович появился под вспышки фотокамер - с большой красной папкой в руках (позже станет ясно, что в ней - тщательно подготовленные для открытия сезона материалы) и зачитанным томиком Станиславского. Причем Станиславский возник неспроста. Обращаясь к труппе и к учащимся колледжа продолжатель дела Олега Табакова не раз ссылался на выдающегося основателя МХТ:

Я ждал этого момента, - сказал Владимир Машков, когда утихли аплодисменты. - Сегодня 135-й день, как я пребываю в этой должности. Хотел увидеть зал, убедиться, что именно таким он и должен быть - полный зрителей и будущих артистов.

Обратите внимание на магию цифр. Как говорил Константин Сергеевич Станиславский, нельзя забывать про магическое «если бы». У нас 33-й сезон. Какая цифра! Самостоятельность. 3-й сезон нашей Новой сцены на Сухаревской и 9-й сезон в Школе.

В конце сезона я говорил, что мы переходим на некое военное положение, потому что должны привести всё в боевую готовность для встречи со зрителем. У нас идет модернизация Сцены на Сухаревской. У нас идет модернизация в нашем историческом подвале. В Школе мы тоже сделали ремонт и не зря именно здесь открываем сезон.

Как говорит Константин Сергеевич Станиславский, актер обязан каждые 4-5 лет возвращаться в школу для того, чтобы поправить голос, и, как он выражался, «сорвать с себя налипшие ракушки». Мне кажется, что наш театр один из немногих, где есть столь уникальная возможность. У нас целая империя, которую создал наш мастер Олег Павлович Табаков. Это Школа, это наша Историческая сцена на Чаплыгина с нашим подвалом и Сцена на Сухаревской. И еще у нас есть Мастерские, которые могут вас всех нарядить и сделать декорации. У нас есть всё. Мы самодостаточные, мы взрослые. И наша цель одна - успех. Успех в вашей жизни, успех у зрителя и никакой другой задачи, кроме как становиться лучше, у нас нет.

Олег Павлович говорил всегда на открытии: «Наша профессия жесткая, может быть, даже жестокая. И даже я со своими связями, не могу наделить людей дарованиями или талантами».

Действительно, актерство - это самая социально-незащищенная профессия. Поэтому все зависит от вас и, наверное, от нас - сможем ли мы передать ребятам то, что знаем, и будет ли это полезным. Поэтому я очень хочу и надеюсь на то, что театр и Школа заживут как единый организм, обогащающий друг друга. Мне очень хочется активизировать и актеров: если вы не передаете свои знания, свой опыт и умения, значит вы эгоисты. Значит вам не интересно играть-работать с хорошими партнерами. Поверьте, хорошо играть с хорошими артистами. Ты становишься лучше. Невнимательный артист может разрушить всё.

Я хочу, чтобы у нас снова возник спектакль Олега Павловича «Билокси-блюз», где студенты встретятся с кем-либо из больших театральных артистов. И такие эксперименты будут у нас происходить и дальше. Лишь в этой связке, мне кажется, и будет правильное существование.

В ноябре мы планируем открыть наше уникальное пространство - зеркальное фойе. В нем - отголосок того зеркального пространства, которое было когда-то в Московском Художественном театре. Он открылся в саду «Эрмитаж» в Зеркальном театре.

Зеркало - это удивительная материя. Вы знаете, как сказал Чаплин: «Я очень люблю зеркало: оно единственное не смеется, когда я плачу». Мы сами как отражение нашего учителя в зеркале. Обратите внимание, говорят: зеркало сцены. Зеркало сцены отражает не мир, а зрителя. А дальше мы идем к актеру, к его глазам, которые должны являться зеркалом души. Я очень хочу погрузить каждого зрителя в атмосферу внимания к самому себе, к пространству, к мирам, которое нас окружают. К открытию обновленной Сцены на Сухаревской площади (ноябрь нынешнего года) готовится особенное шоу «Атом солнца», в котором, мы планируем, будет много чудес: мы покажем все возможности нашей площадки, представим всю труппу и всех студентов нашей Школы. Это будет первая большая совместная работа.

Кстати, обратите внимание, что автобусная остановка рядом с Сухаревской площадью теперь называется Театр Олега Табакова. Это большое счастье. Если у нас ничего не получится, и театр мы развалим, то остановка Олега Павловича останется навсегда.

Следующий год - Год театра, давайте всех нас поздравим. Я очень надеюсь, что обновленный наш подвал и новая сцена откроют свои двери в Год театра. Еще моя мечта сделать рядом на Сухаревской площадь Солнца, на котором будет стоять огромный атом солнца и наш учитель на скамеечке с котом Матроскиным. Я очень рад, что в этом участвует прекрасный скульптор Александр Рукавишников. Он любил Олега Павловича, был с ним знаком и очень хорошо знает столь уникальное сочетание его характера: Табаков мягкий и жесткий. Так выглядит только золото.

Еще у меня есть мечта познакомить вас с моим близким другом Федором Конюховым, нашим великим путешественником, который готовит еще один поход на гребной лодке. Он поплывет через мыс Горн. Там никто никогда не проходил на гребной лодке. В ноябре он стартует из Новой Зеландии в одиночное плавание, и провожать его будем мы, я надеюсь, из Школы. Потому что, мне кажется, кот Матроскин ему необходим в напарники».

Это лишь фрагмент речи, которую Владимир Машков произнес на сборе труппы. Его выступление напоминало моноспектакль - со своим очень внятным посылом, с драматургией и, конечно, интригой, поскольку у театра множество планов, но актер назвал пока лишь несколько работ. В конце января в репертуар вернется спектакль «Матросская тишина», главную роль в котором сыграет Владимир Машков. «Я считаю это своей обязанностью, - подчеркнул актер. - Но очень прошу вас всех помочь мне. Я двадцать лет не был на сцене. Для меня это, наверное, будет одно из важнейших испытаний в жизни».

Алла Сигалова в конце февраля представит новую версию спектакля «Катерина Ильвовна» (Сцена на Сухаревской), а в конце сезона - мюзикл My Fair Lady. В марте Сергей Пускепалис выпустит спектакль «Русская война Пекторалиса» по рассказу Лескова «Железная воля». Кроме того, в планах театра постановка спектакля «Звездный странник» по одноименному произведению Джека Лондона (режиссер Алексей Мизгирёв). Кроме того, на сцене Школы со студентами четвертого курса будет возобновлен спектакль «Билокси-блюз» в постановке Олега Табакова.

Под занавес Владимир Машков предложил учащимся игру. Каждый вытягивал из стеклянного аквариума золотой шар и читал имя того или иного легендарного артиста.

«Я очень хочу, чтобы вы стали хранителями этого имени и со временем смогли ответить на вопрос: почему я? Неопознанная закономерность здесь не годится. Это значит, что вы ее не нашли. Я хочу, чтобы вы знали всё про своего хранимого, посмотрели все, что возможно с его участием, почитали, а потом и нам рассказали».

Подписывайтесь на официальный

Владимир Львович Машков родился 27 ноября 1963 года в Туле. В начале 1980-х поступил на факультет естественных наук (отделение биологии) Новосибирского университета, но через год, изменив решение, начал учебу в Новосибирском театральном училище, откуда в 1984 году его отчислили за драку. Чуть позже он пришел в Школу-студию МХАТ на курс Михаила Тарханова, однако закончил — по ряду причин — это учебное заведение с курсом Олега Табакова в 1990 году.

В Театре Олега Табакова Машков играл со дня его официального открытия в марте 1987 года. Среди полутора десятков ролей, сыгранных актером в «Табакерке» в 1987-1999 годах, особо выделяется Абрам Шварц — еврей-отец из пьесы Александра Галича «Матросская Тишина». Его актер сыграл, еще будучи студентом Школы-студии, а в 1990 году удивительный и незабвенный образ старшего Шварца появился на подмостках «подвального» театра.

В то же время Машков сыграл Городничего в спектакле Сергея Газарова «Ревизор». Спектакль шел недолго, но благодаря множеству прекрасных актерских работ и режиссерской работе запомнился театралам.

В мае 1991 года Машков ввелся на роль сержанта Туми в легендарный, как теперь его называют, спектакль «Билокси-Блюз».

В 1992 году, получив разрешение от Табакова на самостоятельные репетиции, Машков начал работу над своим первым спектаклем в качестве режиссера — «Звездным часом по местному времени» с Евгением Мироновым в главной роли. Результат «внеклассных» занятий так понравился Табакову, что спектакль был принят в репертуар и шел с неизменным успехом восемь лет.

На волне этого успеха Машков занял Миронова в своей следующей постановке — «Страстях по Бумбарашу». Музыкальный спектакль по ранним произведениям Гайдара со стихами Юлия Кима и музыкой Владимира Дашкевича не пришелся по вкусу критикам, но стал настоящим театральным хитом. Он шел 18 лет и был сыгран 233 раза.

Не менее популярной стала третья постановка актера — «Смертельный номер» по пьесе Олега Антонова, в котором роли клоунов исполнили Андрей Смоляков, Сергей Беляев, Виталий Егоров и Андрей Панин, а также Сергей Угрюмов.

В 2000 году Владимир представил спектакль на сцене Художественного театра — вскоре после того, как во главе его встал Олег Табаков. «№ 13» считается одним из самых коммерчески успешных спектаклей нового времени. Интерес к нему не иссякает спустя 18 лет, даже после того, как режиссер внес коррективы и поменял состав исполнителей, оставив на своих местах лишь Сергея Беляева и Леонида Тимцуника.

Владимир Машков — без преувеличения одна из самых ярких звезд отечественного кинематографа. Кроме прочего (и этим из наших актеров мало кто может похвастаться), он снимался в Голливуде. Из множества киногероев Машкова особо любим зрителями Давид Маркович Гоцман из многосерийного телефильма Сергея Урсуляка «Ликвидация». В числе самых популярных фильмов последнего времени с участием актера такие картины, как «Движение вверх», «Экипаж», «Дуэлянт».

Как режиссер Машков снял два фильма: «Сирота казанская», в котором занял своего учителя — Олега Табакова, и «Папа» — по «Матросской Тишине» Галича.

В 2010 году Владимиру Машкову было присвоено почетное звание народного артиста России. Кроме прочего, он лауреат престижных премий «Ника», «Золотой орел», «ТЭФИ».

Окончил Школу-студию МХАТ в 1990 году (курс О. Табакова).
С 1989 по 1990 год был актером МХАТ имени А. П. Чехова.

В 1990 году принят в труппу Театра п/р О. Табакова.
Играл в спектаклях «Учитель русского» (Попов), «Матросская тишина» (Абрам Шварц), «Ревизор» (Городничий), «Миф о Дон-Жуане» (Дон-Жуан), «Механическое пианино» (Платонов), «Анекдоты» (Иван Иванович, Угаров), «Билокси-Блюз» (Сержант Туми).

В Театре п/р О. Табакова поставил спектакли «Звездный час по местному времени» (1992), «Страсти по Бумбарашу» (1993), «Смертельный номер» (1994). В Театре «Сатирикон» - «Трехгрошовую оперу» (1996). В МХТ - «№ 13» (2001) и «№ 13D» (2014).

Удостоен премии им. К. С. Станиславского и премии «Хрустальная Турандот» («Смертельный номер», 1995). Дважды лауреат театральной премии «Чайка». Многократный лауреат премии Благотворительного фонда Олега Табакова (1995, 1999, 2008, 2011, 2014).

Сыграл главные роли в более чем 50 фильмах . Среди них «Лимита» и «Мама» Дениса Евстигнеева, «Подмосковные вечера» Валерия Тодоровского, «Американская дочь» Карена Шахназарова, «Две луны, три солнца» Романа Балаяна, «Вор» Павла Чухрая, «Русский бунт» Александра Прошкина, «Олигарх» Павла Лунгина, «Идиот» Владимира Бортко, «Статский советник» Филиппа Янковского, «Охота на пиранью» и «Кандагар» Андрея Кавуна, «Питер FM» Оксаны Бычковой, «Ликвидация» Сергея Урсуляка, «Домовой» Карена Оганесяна, «Край» Алексея Учителя, а также в нескольких голливудскиx картинаx (в том числе, в фильмах «В тылу врага» и «Миссия невыполнима: Протокол Фантом»).

Режиссер художественных фильмов «Сирота казанская» (1997) и «Папа» (2004).

Призы в кино: «Серебряный Георгий» за лучшую мужскую роль на Московском кинофестивале-2001 (“The Quickie”); приз Большого конкурса ОРКФ «Кинотавр» в Сочи за лучшую мужскую роль («Лимита», 1994), Гран-при и приз молодежного жюри МКФ «Звезды завтрашнего дня» в Женеве («Лимита», 1996), Приз за лучшую мужскую роль на ОРФК стран СНГ и Балтии «Киношок» («Вор»), премия «Золотой Овен» в категории «Лучший актер» («Вор»), премия «Ника» в категории «Лучшая мужская роль» («Вор»), «Синий парус» кинофестиваля русского кино в Сан-Рафаэле («Лимита»), «Серебряная звезда» МКФ «Молодые звезды Европы» в Женеве («Лимита»), премии «ТЭФИ» и «Золотой орел» в номинации «Лучшая мужская роль на телевидении», а также премии ФСБ РФ за роль Давида Гоцмана в сериале «Ликвидация» (2008), премии «Золотой орел» и «Ника» за лучшую мужскую роль («Край», 2010).

С апреля 2018 года - художественный руководитель Театра Олега Табакова и Московской театральной школы Олега Табакова.

Олег Табаков о Владимире Машкове (из интервью 2000 года):
«Володя вошел и в жизнь и в театр, зная негативные стороны и жизни, и театра. Трудно начинал, был изгнан из школы, снова возвращался. Но неистовость желания заниматься своим делом все пересилила. Когда он сыграл старика Абрама Шварца в пьесе Галича, стало ясно, что на свет появился Актер. Свои режиссерские шаги он делает последовательно и успешно, но я сожалею, что он мало занят актерским трудом. Это ущерб и для искусства и для него самого. У него есть очень важные, не сыгранные им роли и не сыгранные им роли и не познанные им свойства его актерских способностей. Я вижу его в Зилове в вампиловской „Утиной охоте“, я вижу его в роли Сатина в „ На дне“. Он должен это сыграть. А все призы и награды за режиссуру - не уйдут никуда. Я как долгожитель театрального цеха могу ему это гарантировать. И еще я хотел бы сказать о том, что Володя Машков не тот, кем его рисуют его поклонники. Я вижу скрытую нежность за его крутизной. Это в нем главное».