Разработка проблемы «герой и время» в рассказе «Река Оккервиль. Поэтика рассказов Татьяны Толстой: сборник "Река Оккервиль" как художественная система Сергеева, Елена Александровна В чем смысл произведения река оккервиль
В первую очередь хочется остановиться на рассказе Татьяны Толстой, в котором особенно впечатляюще выражена постмодернистская тема вечного возвращения культурных знаков, повторяемости, самопроизвольности бытия в культуре. Это "Река Оккервиль". Герой рассказа - Симеонов, анахорет, отшельник всю жизнь занимается коллекционированием пластинок с записями забытой, и, как ему кажется, давно умершей певицы Веры Васильевны, образ которой в подробностях создан его воображением. Может быть, Симонов фантастическую Веру Васильевну даже любит. Каждый вечер он поводит у граммофона, такого же старинного, как героиня его грез. Романсами растравляет свое воображение, тоскует о жизни, которой никогда не знал, о женщине - томной наяде начала века. Потом выясняется, что она жива, и, трепеща, Симеонов направляется на встречу с ней, ожидая увидеть убогую, нищую доживающую век во всяческом забросе старушку. Но оказывается, что Вера Васильевна благоденствует, наслаждается жизнью, вниманием десятков горячих энтузиастов, которые зовут ее Верунчиком, да и выпить и закусить не дура. И вдруг выясняется, что она - предмет любви - жива, более того, живет где-то рядом, что она не подслеповатая, бедная исхудавшая и сиплая, как хотелось Симеонову, огромная, белая, чернобровая, раскатисто смеющаяся. К тому же у нее сохранился ее дивный голос. Единственное, чем, она недовольна, - у нее квартире плохая ванна, и она решает облагодетельствовать Симеонова тем, что буде пользоваться его ванной, хорошей. Это устраивает наиболее шустрый из ее поклонников некто Поцелуев. Финал рассказа таков:
"Симеонов против воли прислушивался, как кряхтит и колышется в тесном ванном корыте грузное тело Веры Васильевны, как с хлюпом и чмоканьем отстает ее нежный, тучный, налитой бок от стенки влажной ванны, как с всасывающим звуком уходит в сток вода, как шлепают по порлу босые ноги и как, наконец, откинув крючок, выходит в халате красная, распаренная Вера Васильевна, "Фу-ух. Хорошо". "Поцелуев торопился с чаем, а Симонов заторможенный, улыбающийся, шел ополаскивать после Веры Васильевны, смывать гибким душем серые окатыши с подсохших стенок ванны, выколупывать седые волосы из сливного отверстия. Поцелуев заводил граммофон, слышен был дивный, нарастающий грозовой голос, восстающий из глубин, расправляющий крылья, взмывающий над миром, над распаренным телом Верунчика, пьющего чай из блюдечка над согнувшимся в своем пожизненном послушании Симеоновым, над теплой кухонной Тамарой, над всем. Ничему нельзя помочь, над подступающим закатом, над собирающимся дождем, над ветром, над безымянными реками, текущими вспять, выходящими из берегов, бушующими и затопляющими город, как это умеют делать реки".
Совершенно набоковский рассказ. Само движение фразы набоковское, Но, проанализировав творчество, становится ясно, что такого рода переклички - не эпигонство, а сознательный прием. Но и самый смысл рассказа тот же, постмодернистский: воспроизведение культурного образца под знаком пародийности. Александр Жолковский нашел, что Вера Васильевна - это Ахматова. В его статье "Литературное обозрение", 1995, № 6) исследуется масса соответствующих интересов, самый интересный из которых на мой взгляд связан не с Ахматовой, а с темой пушкинского "Медного всадника": великий Петр и маленький человек Евгений со своей Парашей (аналогом которой у Толстой выступает любящая Симеонова Тамара). Ахматова здесь может быть понята как знак культурного величья вечно возвращающегося в сознание и в жизнь как идущая вспять река. Но величественная Нева предстает никому не ведомой Оккервилью, Вера Васильевна - Верунчиком, а знаменитое, воспетое русскими поэтами наводнение - колыханием в ванной ее грузного тела. И этот перевод великой темы в пародийный, комический план - то новое, что приносит писательница в русский культурный канон.
В рассказе "Река Оккервиль" герой - Симеонов - в противовес хмурой реальности строит в своем воображении один из тех городков в табакерке, которые с упругим постоянством встречаются чуть ли не в каждом рассказе: "Нет, не надо разочаровываться, ездить на Реку Оккервиль, лучше мысленно обсадить ее берега длинноволосыми ивами, расставить крутоверхие домики, пусть неторопливых жителей. Может быть, в немецких колпаках, в полосатых чулках, с длинными фарфоровыми трубками в зубах".
В таком городке, который помнит каждый, у кого были книжки с картинками, времени не существует, ведь здесь только игрушечные люди. Живых нет - и не надо.
Вот и Симеонов из "Река Оккервиль" такое же печальное открытие, когда, влюбившись в голос Веры Васильевны, голос, вечно поющий с пластинки чудесное "Нет, не тебя я страстно так люблю", решил найти живую певицу. Пока она круглых каблуках ступала по вымощенной им брусчатой мостовой, мир был разумен, прекрасен, уютен. Но настоящая Вера Васильевна - старуха, от которой на стенках ванны остаются серые окатыши - ужасна. Только какая же из них настоящая? - спрашивает Толстая. Та, воздушная, изящная, с реки Оккервиль, или эта, жующая грибки и рассказывающая анекдоты? Настоящая она - та, чей голос "дивный, нарастающий грозовый голос, восстающий из глубин, расправляющий крылья, взмывающий над миром" удалось вырвать из власти времени и запереть на круглом диске грампластинки - навечно.
Рассмотрим, говоря словами критика Елены Невзглядовой, какие подробности выбирает автор для детального рассмотрения героя.
"…Симеонов, чувствуя себя носатым, лысеющим, особенно ощущая свои нестарые годы вокруг лица и дешевые носки далеко внизу на границе существования ставил чайник…" Можно ли так сказать: "Не старые годы вокруг лица?! Однако с помощью этого странного выражения появляется состояние души Симеонова - молчаливое, заторможенное, застоявшееся где-то в стороне и обращенное внутрь себя, какое-то жалкое, нездоровое, но вместе с тем трезвое, оценивающее - всем ли оно знакомо или только Симеонову? - и ясно. Что вне этой фразы его не достать. К нему не пробиться иначе, как через колючую проволоку стилистической неправильности.
Итак, Симеонов ставил чайник, стирал рукавом пыль со стола, расчищал от книг, высунувших белые язычки закладок, пространство, устанавливал граммофон, подбирая нужную по толщине книгу, чтобы подсунуть под хромой его уголок, и заранее, авансом блаженствуя, извлекал из рваного, пятнами желтизны пошедшего конверта Веру Васильевну - старый, тяжелый, антрацитом отливающий круг. Не расщепленный гладкими концентрическими окружностями - с каждой стороны по одному романсу".
Как густо заставлено пространство между Симеоновым и стоящим перед ним граммофоном - так густо, что некуда упасть яблоку, лишь двум вопросам на периферии сознания находится место: "зачем?" и "то ли нам хотят сказать, что рассказывают?"
Зачем спрашивается, столько вещей расставлено по ходу сложных действий Симеонова, ставящего пластинку?
А дело в том, что душевные состояния слишком связаны с окружающим нас вещественным миром, их не оторвать от зрительных и звуковых образов, населяющих пространство. То, что мы чувствуем. Существует совместно с тем, что мы видим и слышим. И через окружающее может быть передано при удаче".
Действительности ошибается тот, кто в смехе, в самом издевательстве над мечтаниями, которыми старательно окружает себя человек, не почувствует собственной авторской тоски то исполнившегося и желания неисполнимого, из которого вырастает чуть ли не реквием по разрушаемым жизнью мечтам и идеалам, разрушаемым легко, небрежно, неизбежно. И эта обескураживающая легкость заставляет вносить в Реквием шутовские номера, снижать серьезный настрой, прибегать к разным условностям.
"Когда знак зодиака сменился уже на Скорпиона, становилось совсем уже ветрено, темно и дождливо (Река Оккервиль). Это вместо "В конце октября". Но что может произойти в конце октября? Комический эпизод с Симеоновым, не больше, Дескать, мечтал, суетился, а жизнь в ответ: "Не щелкая клювом". А знак зодиака… Тут рывок в космос, к звездам, хотя настоящие они или вырезанные из золотой бумаги - неизвестно, снизу не видно.
"Кажущаяся семантика", возникающая по законам поэтического текста, отражает обманность мира. Обычными средствами бороться с ней невозможно. Но есть любовь и есть творчество, которое способно эту обманности преодолевать, овладевать ею, отстраняя ее от себя, превращая в материал - в тему, в выразительные средства. Вдохновение спасает от чувства ущербности, от банальности и абсурда.
Роман - это совместная жизнь читателя с персонажами. Но только ли с персонажами? В рассказах Татьяны Толстой мы вместе с героем - автором обдумываем вечные вопросы бытия. Разглядываем жизнь разных людей, и близких, и чужих (чаще последних, и это не случайно), - чтобы, оставив их в стороне, выяснить что-то важное для себя. Посмотрим, как эта проблема реализована в следующем рассказе.
Когда знак зодиака менялся на Скорпиона, становилось совсем уж ветрено, темно и дождливо. Мокрый, струящийся, бьющий ветром в стекла город за беззащитным, незанавешенным, холостяцким окном, за припрятанными в межоконном холоду плавлеными сырками казался тогда злым петровским умыслом, местью огромного, пучеглазого, с разинутой пастью, зубастого царя-плотника, все догоняющего в ночных кошмарах, с корабельным топориком в занесенной длани, своих слабых, перепуганных подданных. Реки, добежав до вздутого, устрашающего моря, бросались вспять, шипящим напором отщелкивали чугунные люки и быстро поднимали водяные спины в музейных подвалах, облизывая хрупкие, разваливающиеся сырым песком коллекции, шаманские маски из петушиных перьев, кривые заморские мечи, шитые бисером халаты, жилистые ноги злых, разбуженных среди ночи сотрудников. В такие-то дни, когда из дождя, мрака, прогибающего стекла ветра вырисовывался белый творожистый лик одиночества, Симеонов, чувствуя себя особенно носатым, лысеющим, особенно ощущая свои нестарые года вокруг лица и дешевые носки далеко внизу, на границе существования, ставил чайник, стирал рукавом пыль со стола, расчищал от книг, высунувших белые язычки закладок, пространство, устанавливал граммофон, подбирая нужную по толщине книгу, чтобы подсунуть под хромой его уголок, и заранее, авансом блаженствуя, извлекал из рваного, пятнами желтизны пошедшего конверта Веру Васильевну – старый, тяжелый, антрацитом отливающий круг, не расщепленный гладкими концентрическими окружностями – с каждой стороны по одному романсу.
– Нет, не тебя! так пылко! я! люблю! – подскакивая, потрескивая и шипя, быстро вертелась под иглой Вера Васильевна; шипение, треск и кружение завивались черной воронкой, расширялись граммофонной трубой, и, торжествуя победу над Симеоновым, несся из фестончатой орхидеи божественный, темный, низкий, сначала кружевной и пыльный, потом набухающий подводным напором, восстающий из глубин, преображающийся, огнями на воде колыхающийся, – пщ-пщ-пщ, пщ-пщ-пщ, – парусом надувающийся голос, – все громче, – обрывающий канаты, неудержимо несущийся, пщ-пщ-пщ, каравеллой по брызжущей огнями ночной воде – все сильней, – расправляющий крылья, набирающий скорость, плавно отрывающийся от отставшей толщи породившего его потока, от маленького, оставшегося на берегу Симеонова, задравшего лысеющую, босую голову к гигантски выросшему, сияющему, затмевающему полнеба, исходящему в победоносном кличе голосу, – нет, не его так пылко любила Вера Васильевна, а все-таки, в сущности, только его одного, и это у них было взаимно. Х-щ-щ-щ-щ-щ-щ-щ.
Симеонов бережно снимал замолкшую Веру Васильевну, покачивал диск, обхватив его распрямленными, уважительными ладонями; рассматривал старинную наклейку: э-эх, где вы теперь, Вера Васильевна? Где теперь ваши белые косточки? И, перевернув ее на спину, устанавливал иглу, прищуриваясь на черносливовые отблески колыхающегося толстого диска, и снова слушал, томясь, об отцветших давно, щщщ, хризантемах в саду, щщщ, где они с нею встретились, и вновь, нарастая подводным потоком, сбрасывая пыль, кружева и годы, потрескивала Вера Васильевна и представала томной наядой – неспортивной, слегка полной наядой начала века, – о сладкая груша, гитара, покатая шампанская бутыль!
А тут и чайник закипал, и Симеонов, выудив из межоконья плавленый сыр или ветчинные обрезки, ставил пластинку с начала и пировал по-холостяцки, на расстеленной газете, наслаждался, радуясь, что Тамара сегодня его не настигнет, не потревожит драгоценного свидания с Верой Васильевной. Хорошо ему было в его одиночестве, в маленькой квартирке, с Верой Васильевной наедине, и дверь крепко заперта от Тамары, и чай крепкий и сладкий, и почти уже закончен перевод ненужной книги с редкого языка, – будут деньги, и Симеонов купит у одного крокодила за большую цену редкую пластинку, где Вера Васильевна тоскует, что не для нее придет весна, – романс мужской, романс одиночества, и бесплотная Вера Васильевна будет петь его, сливаясь с Симеоновым в один тоскующий, надрывный голос. О блаженное одиночество! Одиночество ест со сковородки, выуживает холодную котлету из помутневшей литровой банки, заваривает чай в кружке – ну и что? Покой и воля! Семья же бренчит посудным шкафом, расставляет западнями чашки да блюдца, ловит душу ножом и вилкой, – ухватывает под ребра с двух сторон, – душит ее колпаком для чайника, набрасывает скатерть на голову, но вольная одинокая душа выскальзывает из-под льняной бахромы, проходит ужом сквозь салфеточное кольцо и – хоп! лови-ка! она уже там, в темном, огнями наполненном магическом кругу, очерченном голосом Веры Васильевны, она выбегает за Верой Васильевной, вслед за ее юбками и веером, из светлого танцующего зала на ночной летний балкон, на просторный полукруг над благоухающим хризантемами садом, впрочем, их запах, белый, сухой и горький – это осенний запах, он уже заранее предвещает осень, разлуку, забвение, но любовь все живет в моем сердце больном, – это больной запах, запах прели и грусти, где-то вы теперь, Вера Васильевна, может быть, в Париже или Шанхае, и какой дождь – голубой парижский или желтый китайский – моросит над вашей могилой, и чья земля студит ваши белые кости? Нет, не тебя так пылко я люблю! (Рассказывайте! Конечно же, меня, Вера Васильевна!)
Мимо симеоновского окна проходили трамваи, когда-то покрикивавшие звонками, покачивавшие висячими петлями, похожими на стремена, – Симеонову все казалось, что там, в потолках, спрятаны кони, словно портреты трамвайных прадедов, вынесенные на чердак; потом звонки умолкли, слышался только перестук, лязг и скрежет на повороте, наконец, краснобокие твердые вагоны с деревянными лавками поумирали, и стали ходить вагоны округлые, бесшумные, шипящие на остановках, можно было сесть, плюхнуться на охнувшее, испускающее под тобой дух мягкое кресло и покатить в голубую даль, до конечной остановки, манившей названием: "Река Оккервиль". Но Симеонов туда никогда не ездил. Край света, и нечего там было ему делать, но не в том даже дело: не видя, не зная дальней этой, почти не ленинградской уже речки, можно было вообразить себе все, что угодно: мутный зеленоватый поток, например, с медленным, мутно плывущим в ней зеленым солнцем, серебристые ивы, тихо свесившие ветви с курчавого бережка, красные кирпичные двухэтажные домики с черепичными крышами, деревянные горбатые мостики – тихий, замедленный как во сне мир; а ведь на самом деле там наверняка же склады, заборы, какая-нибудь гадкая фабричонка выплевывает перламутрово-ядовитые отходы, свалка дымится вонючим тлеющим дымом, или что-нибудь еще, безнадежное, окраинное, пошлое. Нет, не надо разочаровываться, ездить на речку Оккервиль, лучше мысленно обсадить ее берега длинноволосыми ивами, расставить крутоверхие домики, пустить неторопливых жителей, может быть, в немецких колпаках, в полосатых чулках, с длинными фарфоровыми трубками в зубах… а лучше замостить брусчаткой оккервильские набережные, реку наполнить чистой серой водой, навести мосты с башенками и цепями, выровнять плавным лекалом гранитные парапеты, поставить вдоль набережной высокие серые дома с чугунными решетками подворотен – пусть верх ворот будет как рыбья чешуя, а с кованых балконов выглядывают настурции, поселить там молодую Веру Васильевну, и пусть идет она, натягивая длинную перчатку, по брусчатой мостовой, узко ставя ноги, узко переступая черными тупоносыми туфлями с круглыми, как яблоко, каблуками, в маленькой круглой шляпке с вуалькой, сквозь притихшую морось петербургского утра, и туман по такому случаю подать голубой.
В центре рассказов Т. Толстой – современный человек с его душевными переживаниями, жизненными перепитиями, особенностями быта. Рассказ «Река Оккервиль», написанный в 1987 году, поднимает тему «Человек и искусство», влияния искусства на человека, взаимоотношения людей в современном мире, это раздумья о соотношении мечты и реальности.
Рассказ построен на принципе «сцепления ассоциаций», «нанизания образов». Уже в начале произведения объединяется картина стихийного бедствия – наводнения в Петербурге– и рассказ об одиноком, начинающем стареть Симеонове и его быте. Герой наслаждается свободой одиночества, чтением и прослушиванием редких граммофонных записей некогда известной, а сегодня совершенно забытой певицы Веры Васильевны.
В рассказе можно выделить три временных пласта: настоящее, прошлое и будущее. Причем настоящее неотделимо от прошлого. Автор напоминает, что время циклично и вечно: «Когда знак зодиака менялся на Скорпиона, становилось совсем уж ветрено, темно и дождливо».
Петербург одушевлен, его образ соткан из метафор, обилия эпитетов, романтических и реалистических деталей, где центральными стали созидающий, но страшный Петр Первый и его слабые перепуганные подданные: «бьющий ветром в стекла город за беззащитным, незанавешенным холостяцким окномказался тогда злым петровским умыслом. Реки, добежав до вздутого, устрашающего моря, бросались вспять, поднимали водяные спины в музейных подвалах, облизывая хрупкие, разваливающиеся сырым песком коллекции, шаманские маски из петушиных перьев. Кривые заморские мечи, жилистые ноги злых, разбуженных среди ночи сотрудников». Петербург – особенное место. Время и пространство хранят шедевры музыки, архитектуры, живописи. Город, стихия природы, искусство слиты воедино. Природа в рассказе персонифицирована, она живет своей жизнью – ветер прогибает стекла, реки выходят из берегов и текут вспять.
Холостяцкий быт Симеонова скрашивают чтение, наслаждение звуками старого романса. Т. Толстая мастерски передает звучание старого, «отливающего антрацитом круга»:
Нет, не тебя! так пылко! я люблю! – подскакивая, потрескивая и шипя, быстро вертелась под иглой Вера Васильевна;несся из фестончатой орхидеи божественный, темный, низкий, сначала кружевной и пыльный, потом набухающий подводным напором, огнями на воде колыхающийся, - пщ –пщ – пщ, парусом надувающийся голос - нет, не его так пылко любила Вера Васильевна, а все-таки, в сущности, только его одного, и это было у них взаимно. Х-щ-щ-щ-щ-щ-щ-щ». Голос певицы ассоциируется с каравеллой, несущейся по «брызжущей огнями ночной воде, расцветающему в ночном небе сиянию. И уходят на второй план детали скромного быта: «выуженный из межоконья плавленый сыр или ветчинные обрезки», пир на расстеленной газете, пыль на рабочем столе.
Противоречивость, присутствующую в жизни героя, подчеркивают детали портрета героя: «В такие дниСимеоновустанавливал граммофон, чувствуя себя особенно носатым, лысеющим, особенно ощущая свои нестарые года вокруг лица».
Симеонов, как и герой рассказа Т. Толстой «Чистый лист» Игнатьев, отдыхает душой в ином, ассоциативном мире. Создавая в воображении образ молодой, по-блоковски красивой и загадочной певицы Веры Васильевны, Симеонов пытается отстраниться от реалий современной жизни, отмахиваясь от заботливой Тамары. Реальный мир и придуманный переплетаются, и он хочет быть только с предметом своей мечты, вообразив, что свою любовь Вера Васильевна подарит только ему.
Название рассказа символично. «Река Оккервиль» –название конечной трамвайной остановки, место, не изведанное для Симеонова, но занимающее его воображение. Оно может оказаться прекрасным, где «зеленоватый поток» с «зеленым солнцем», серебристые ивы», «деревянные горбатые мостики», а, может, там «какая-нибудь гадкая фабричонка выплескивает перламутрово-ядовитые отходы, или что-нибудь еще, безнадежное, окраинное, пошлое». Река, символизирующая время, – меняет свой цвет – сначала она кажется Симеонову «мутно –зеленым потоком», позже – «уже зацветшей ядовитой зеленью».
Услышав от продавца граммофонных пластинок, что Вера Васильевна жива, Симеонов решается ее отыскать. Это решение дается ему непросто – в душе борются два демона – романтик и реалист: «один настаивал выбросить старуху из головы, запирать покрепче двери, жить, как и раньше жил, в меру любя, в меру томясь, внимая в одиночестве чистому звуку серебряной трубы, другой же демон – безумный юноша с помраченным от перевода дурных книг сознанием – требовал идти, бежать, разыскивать Веру Васильевну – подслеповатую, бедную старуху, крикнуть ей через годы и невзгоды, что она – дивная пери, разрушила и подняла его – Симеонова, верного рыцаря, -и, раздавленная ее серебряным голосом, посыпалась вся бренность мира»,
Детали, сопровождающие подготовку встречи с Верой Васильевной, предрекают неудачу. Желтый цвет хризантем, купленных Симеоновым, означают какую-то дисгармонию, некое больное начало. Об этом же, на мой взгляд, говорит трансформация зеленого цвета реки в ядовитую зелень.
Еще одна неприятность ждет Симеонова – отпечатавшийся на желейной поверхности торта чей-то отпечаток пальца. О дисгармоничности предстоящей встречи говорит и такая деталь: «Бока (торта) были присыпаны мелкой кондитерской перхотью».
Встреча с мечтой, со здравствующей, но иной Верой Васильевной, совершенно раздавила Симеонова. Попав на день рождения певицы, он увидел обыденность, отсутствие поэзии и даже пошлость в лице одного из многочисленных гостей певицы – Поцелуева. Несмотря на романтическую фамилию, этот персонаж крепко стоит ногами на земле, сугубо деловит и предприимчив. Особенность стиля Т. Толстой – использование предложений сложной конструкции, обилие тропов при описании потока сознания героев, их переживаний. Разговор Симеонова с Поцелуевым написан короткими фразами. Деловитость и приземленность Поцелуева переданы отрывистыми фразами, сниженной лексикой: «У, морда. Голосина до сих пор как у дьякона». Поиск редкой записи романса «Темно-зеленый изумруд» совмещается у него с поиском возможности достать копченую колбасу.
В финале рассказа Симеонов с вместе с другими поклонниками помогает скрашивать быт певицы. Это по-человечески очень благородно. Но исчезли поэзия и очарование, автор подчеркивает это реалистическими деталями: «Согнувшийся в своем пожизненном послушании», Симеонов ополаскивает после Веры Васильевны ванну, смывая «серые окатышки с подсохших стенок, выколупывая седые волосы из сливного отверстия».
Отличительной чертой прозы Т. Толстой является то, что автор сопереживает своим героям, жалеет их. Сочувствует она и Симеонову, ищущему истинную красоту и не желающему принять реальность. Веру Васильевну, так рано потерявшую главное в жизни – сына, работу, не имеющей на старость лет элементарных бытовых удобств, Тамару, приносящую любимому котлеты в банке и вынужденной «забывать» то шпильки, то носовой платок.
Рассказ заканчивается, как и начинался, образом реки. «Поцелуев заводил граммофон, слышен был дивный, нарастающий грозовой голосвзмывающий над распаренным телом Верунчика, пьющего чай с блюдечка,над всем, чему нельзя помочь, над подступающим закатом, над безымянными реками, текущими вспять, выходящими из берегов, бушующими и затопляющими город, как умеют делать только реки».
В произведении Татьяны Толстой "Река Оккервиль" повествуется о стареющем, лысоватом холостяке Симеонове, живущем в Петербурге. Его жизнь скучна и однообразна. Он живет в маленькой квартире, где иногда занимается переводами книг.
Каждый день он упоенно слушал пластинки Веры Васильевны о любви и принимал ее ласковые слова на свой счет. В принципе, так оно и было. Чувства Симеонова к ней были взаимны. Отношения с данной дамой его устраивали, с ними ничто не шло в сравнение.
Как-то осенним днем, холостяк приобретал очередную пластинку Веры, и узнал от продавца, что она уже в стара и живет где-то в Ленинграде, но уже в бедности. Ее популярность быстро угасла, а вместе с ней исчезли деньги, ее супруг, драгоценности и прочие блага жизни. В этот момент Симеонова терзали сомнения по поводу того, как жить дальше. С одной стороны, ему хотелось спокойствия, он никого не намеревался пускать в свой устоявшийся быт, разве что Тамару. Но, с другой стороны, он мечтал найти старуху, и показать ей, как он ее любит, а в результате получить в замен безграничную благодарность и любовь.
Все же герой раздобыл адрес предмета своего воздыхания, и, вооружившись цветами и тортиком, отправился на встречу. Позвонив в дверь и войдя в квартиру, Симеонов был ошарашен увиденным. Вера Васильевна была хорошо накрашена и сидела за столом в окружении толпы, она отмечала свой день рождения. Оказалось, что каждый месяц ее посещали поклонники и помогали, чем могли. У Симеонова поинтересовались, есть ли у него ванна. Получив положительный ответ, толпа радостно предложила привозить Веру к нему купаться. Его мир был разрушен, холостяк окончательно решил вернуться домой и жениться на Тамаре. Вера Васильевна для него в этот день умерла.
Следующим же вечером ее привезли мыться к подавленному холостяку. После банных процедур она вышла к нему в халате, распаренная и довольная. А он отправился смывать катышки и доставать из сливного отверстия ее седые волосы.
Картинка или рисунок Толстая - Река Оккервиль
Другие пересказы и отзывы для читательского дневника
- Краткое содержание Фантомас Драгунского
Главным героем произведения выступает некто, скрывающий свою личность под маской. Таинственный злодей время от времени подкидывал угрожающие письма жителям городка.
- Краткое содержание басни Крылова Волк на псарне
- Набоков
В. В. Набоков является одновременно и русским, и американским писателем. Он писал на двух языках: русском и английском. Также этот человек является известным сыном политика Владимира Набокова. Кроме писательства
- Краткое содержание Шекспир Двенадцатая ночь (12 ночь)
События, описанные в комедии, происходят в стране, которая придумана автором и называется Иллирия. Один из молодых, но влиятельных герцогов по имени Орсино, мучается от неразделённой любви к молодой и очень красивой графине Оливии.
- Краткое содержание Моя семья и другие звери Джеральда Даррелла
Рассказчиком является Джерри Даррелл. Мальчику десять лет. Его семья переезжает на остров. В семье кроме мальчика еще четыре ребенка: Ларри, Лесли, Марго. Члены семьи хотят поправить здоровье на Корфу.
Конспект урока в 8 классе по рассказу Т.Толстой «Река Оккервиль»
Здравствуйте, ребята, садитесь. Настройтесь на урок, мысленно пожелайте друг другу удачи. Я тоже желаю вам успешной работы на уроке, хорошего настроения, новых открытий. Дома вы знакомились с биографией Татьяны Толстой и ее рассказом «Река Оккервиль». Прошу вас рассказать о Татьяне Никитичне. Давайте сделаем это вместе. Что вы узнали? (Говорят короткими фразами по очереди).
(Родилась в 1951 году в Ленинграде, внучка писателя Алексея Толстого по линии отца и поэта Михаила Лозинского по линии матери. Родилась в многодетной семье – 7 братьев и сестер. Окончила филологический факультет Ленинградского университета. Работала корректором в редакции, потом стала писать, публиковаться. В 90 году уезжает в Америку, где ведет преподавательскую деятельность. В 99 году возвращается в Россию. Журналистка, писательница, телеведущая, преподаватель. Старший сын Толстой Артемий Лебедев известный веб-дизайнер, младший Алексей - программист и фотограф, живет и работает в Америке)
Татьяна Толстая в своих произведениях поднимает очень важные для каждого человека проблемы. Об одной их них, связанной с рассказом «Река Оккервиль», мы и поговорим сегодня. Прочитайте высказывания известных деятелей.
«Мечта есть самое верное, самое интересное общество» (Пьер Буаст)
«Мечты придают миру интерес и смысл» (Анатоль Франс)
«Все мы мечтаем о каком-то волшебном саде роз, который находится за горизонтом, вместо того, чтобы наслаждаться розами, которые цветут прямо за нашим окном, в реальной жизни» (Дейл Карнеги)
«Шутить с мечтой опасно; разбитая мечта может составить несчастие жизни, а гоняясь за мечтою, можно прозевать жизнь» (Д.Писарев)
Какое противоречие заметили? Какую проблему? (Одни призывают мечтать, другие предостерегают от этого). Выделите ключевые, опорные слова этих высказываний (мечта, жизнь). Попробуем, основываясь на этом противоречии, сформулировать тему урока. (Конфликт мечты и реальности в рассказе Т.Н.Толстой «Река Оккервиль»).
Тема обозначена, а какие цели поставим для себя? Какие шаги нужно предпринять, чтобы раскрыть тему? (Проанализировать рассказ, чтобы понять авторский замысел, мотивы поступков героя, найти ответы на свои вопросы, взять для себя уроки). –Как будем анализировать рассказ? О чем говорить? Посмотрите на название темы (О чем мечтает Симеонов, какова его реальная жизнь, как происходит конфликт и что из этого вышло).
Давайте поработаем с текстом. Где происходит действие? (В Петербурге). Почему нам это важно? (Петербург – особенное место. Это город Пушкина, Гоголя, Достоевского. Город таинственный, живущий своей жизнью, город, где сталкивается реальное и призрачное).
Когда происходит действие? (В конце октября - ноябре). Как автор говорит об этом? («Когда знак зодиака менялся на Скорпиона»). Это реальный мир главного героя Симеонова. Отразим это в схеме. (Начинают рисовать схему).
Каким изображается окружающий мир в это время? (Петербург, ветрено, темно, дождливо, сыро, неуютно, мрачно, холодно, одиноко).
Что мы знаем о Симеонове? Чем он занимается? (Он переводчик «ненужных книг», холостяк, нет семьи, у него неустроенный быт) Как узнаем о неустроенном быте? (плавленые сырки между рамами).
Как ему живется в этом реальном мире? Каким ощущает себя Симеонов? (одинокий. - Он тяготится своим одиночеством? – нет - Семья чем ему представляется? (зачитать стр.156), лысеющий, прячущийся от реальности, маленький).
Симеонов постоянно запирается в своей квартире - от кого или чего? (От Тамары) Чем является Тамара, олицетворением какого мира? (Реального), подписать в схему. Как относится к ней Симеонов? (она его раздражает)–Что она делает? (Заботится о Симеонове, приносит ему еду, убирает квартиру, стирает). Тамара пытается вернуть его в реальную жизнь, вытащить его из мира иллюзий.
С помощью чего или кого Симеонов погружается в другую реальность, выдуманную? (с помощью музыки, романсов, голоса В.В.)
Послушаем и мы и попытаемся понять, почему таким притягательным для Симеонова оказывается иллюзорный мир. (звучит романс).
Найдите в тексте слова, характеризующие голос В.В. (божественный, темный, низкий, сначала кружевной и пыльный, потом набухающий, восстающий из глубин, неудержимо несущийся…)
Что происходит с Симеоновым, когда он слышит этот голос? (оказывается в другом мире) Охарактеризуем этот мир (схема: гармония, уют, красота, покой, умиротворение, огни, благоухание, В.В.).
Если в реальной жизни Симеонов находится в Петербурге, то в мире мечты где он оказывается? (На реке Оккервиль), подписываем в схему.
Что для него река Оккервиль? (Символ волшебного мира, мира мечты.) Кем и чем заселяет берега таинственной реки Оккервиль Симеонов? (Стр.157, зачитать можно). А на самом деле? (конечная остановка трамвая, место, где он ни разу не был). Почему бы ему не доехать до конечной остановки? (Боится столкнуться с реальностью, боится разочарования). Почему именно эта река стала символом его иллюзорного мира? (Необычное, какое-то не характерное для наших мест название).
Каким ощущает себя Симеонов в мире фантазии? (ему хорошо, он счастлив, спокоен, наслаждается жизнью, его люби В.В.)
Чем была для Симеонова В.В. (идеалом женщины)- какой она ему представляется? (молодой, красивой, загадочной, неземной).
Объясните, почему Симеонову стало тяжело, когда он узнал, Что В.В. жива? (в его сознании произошло столкновение с действительностью, иллюзии под угрозой разрушения)
Прочитаем отрывок на стр.158 («Глядя на закатные реки…»)
Кого олицетворяют демоны? (романтика и реалиста).
Какой ожидает увидеть В.В. Симеонов? (старой, одинокой, бедной, исхудавшей, сиплой, всеми забытой и заброшенной). Почему? (Они были предназначены друг другу, но разминулись во времени).
Симеонов не послушался внутреннего демона, пошел к живой В.В. В следующем абзаце назовите ключевые слова, предрекающие крах всех иллюзий Симеонова (добыл адрес оскорбительно просто –за пятак, желтые мелкие хризантемы, обсыпаны перхотью, отпечаток большого пальца на торте, черный ход, помойные ведра, нечистота).
Какой же предстала перед Симеоновым настоящая В.В.? (празднует д.р., хохочет, пьет, окружена людьми, рассказывает анекдоты, тучная, большая, не потерявшая вкуса к жизни).
Что произошло в душе Симеонова, когда он увидел настоящую В.В.? (он почувствовал отвращение, жизнь его раздавлена, мир рухнул).
Как вы можете оценить Симеонова? Его характер? Какие он вызывает у вас чувства? (Отношение смешанное, неоднозначное. С одной стороны, он вызывает сочувствие, но с другой, протест, ведь нельзя же жить только иллюзиями. Ведь и в реальной жизни есть свои радости, повод для счастья).
Кого вам напоминает Симеонов? (Акакия Акакиевича Башмачкина из гоголевской «Шинели», Алехина из рассказа «О любви» Чехова, Николая Иваныча из «Крыжовника») Что объединяет всех этих героев? Стремление убежать от действительности, стремление закрыться от мира, ограничив себя малым. Все они «маленькие» люди.
Сильный или слабый, по вашему мнению, Симеонов?
Это наше отношение к герою. А как относится к Симеонову сама Татьяна Толстая? Какие детали помогут ответить на вопрос? (Имя: у героя нет имени, только фамилия. Мне кажется, что такое бывает, когда к человеку относятся не совсем уважительно. Труд не приносит ему никакой радости: он переводил никому не нужные книги. Она ему сочувствует, иногда иронизирует.)
Вот что писала Татьяна Толстая о своих героях: «Мне интересны люди с «отшиба», т.е. те, к которым мы, как правило, глухи, кого мы воспринимаем как нелепых, не в силах расслышать их речей, разглядеть их боли. Они уходят из жизни, мало что поняв, уходят, недоумевая, как дети: праздник окончен, а где же подарки? А подарком и была жизнь, да и сами они были подарком, но никто им не объяснил». Так каков же авторский замысел Татьяны Толстой? Для чего она написала этот рассказ? (Предостережение).
Вернемся к высказываниям, которые мы прочитали в начале урока. Надо ли человеку мечтать? Или это опасно? Запишите свои выводы. Мечты или реальность? (Конечно, мечтать надо, но иногда мечты уносят нас очень высоко, надо все-таки каждый раз возвращаться на землю, чтобы приучать себя осмысливать свои поступки, встречаться с друзьями, ссориться, мириться, одним словом, жить. Жить в реальном мире. Надо не просто мечтать, а ставить цели идти к ним. Мечта должна быть высокой.)
Оценки за урок.
Ребята, в заключение нашего разговора предлагаю посмотреть небольшой видеоролик.
Дом.зад. Что открыл для меня рассказ «Река Оккервиль»
