Рассказ ирины токмаковой кем быть. Три "вечерних сказки" льва и ирины токмаковых. А когда вы сами стали писать

Детский поэт и прозаик, переводчик детских стихов, лауреат Государственной премии России за произведения для детей и юношества (за книгу «Счастливого пути!»). Ирина Петровна всегда была отличницей: школу закончила с золотой медалью, имея особые успехи в литературе и английском языке; поступив без экзаменов на филфак МГУ, с отличием его закончила; обучение в аспирантуре совмещала с работой гидом-переводчиком.Слушайте произведения Токмаковой для детей школьного и младшего возраста.



Однажды И. Токмакова сопровождала иностранных энергетиков – их было всего пятеро, но прибыли они из разных стран, так что молодой переводчице приходилось говорить на английском, французском и шведском языках одновременно! Шведский энергетик был пожилым человеком – он поразился тому, что молодая москвичка не только говорит на его родном языке, но и цитирует ему строки поэтов Швеции. Вернувшись в Стокгольм, он выслал Ирине Петровне сборник шведских народных песенок. Эта небольшая книжка, вынутая из посылки, по сути, круто изменит судьбу И. Токмаковой, хотя никто еще об этом не подозревал…

Лев Токмаков (он и сам пробовал писать стихи) невольно слышал шведские колыбельные в исполнении жены, заинтересовался и предложил их редакции журнала «Мурзилка», с которым сотрудничал. Там появилась первая публикация И. Токмаковой. Затем переведенные ею со шведского языка стихи-песенки были собраны в отдельную книгу «Водят пчелы хоровод», но иллюстрировать ее поручили не Л. Токмакову, а уже знаменитому художнику А.В. Кокорину. А вот вторая книжка И. Токмаковой: «Крошка Вилли-Винки» (перевод с шотландских народных песенок) – вышла уже в иллюстрациях Л.А. Токмакова. Вилли-Винки – это гном, похожий на Оле-Лукойе из сказки Г.Х. Андерсена. После «Крошки» Ирину Петровну приняли в Союз писателей – по рекомендации самого С.Я. Маршака! Так И. Токмакова, отказавшись от карьеры научного работника, филолога, преподавателя, стала детским поэтом и писателем. Но не только – диапазон литературных занятий Ирины Петровны чрезвычайно широк.

Творческий союз Ирины и Льва Токмаковых успешно развивался. Выходившие в 1960-е годы детского поэта Ирины Токмаковой иллюстрировал художник Лев Токмаков: «Деревья» (1962), «Кукареку» (1965), «Карусель» (1967), «Вечерняя сказка» (1968). Ирина Петровна – автор не только стихотворных книжек, но и значительного количества сказочных повестей: таких, как «Аля, Кляксич и буква «А», «Может, нуль не виноват?», «Счастливо, Ивушкин!», «Ростик и Кеша», «Маруся не вернется» и других. Они выходили в иллюстрациях как Л. Токмакова, так и других художников (В. Дугина, Б. Лапшина, Г. Макавеевой, В. Чижикова и прочих).

Ирина Токмакова, в свою очередь, осуществляла работу с произведениями зарубежных детских авторов в качестве переводчика. В переводах или пересказах Ирины Петровны русскоязычные дети познакомились со знаменитыми героями Джона

М. Барри, Льюиса Кэрролла, Памелы Трэверс и других. И.П. Токмакова перевела огромное количество стихов с языков народов СССР и мира: армянского, болгарского, вьетнамского, хинди, чешского и других. В качестве поэта-переводчика Ирина Петровна часто «гостит» на страницах журнала «Кукумбер». По мнению И. Токмаковой: «Как составная часть красоты, поэзия призвана спасти мир. Спасти от горя, прагматизма и стяжательства, которые пытаются возвести в добродетель».

В 2004 году Президент РФ В.В. Путин прислал поздравление с 75-летним юбилеем И.П. Токмаковой, внесшей огромный вклад как в отечественную, так и мировую детскую литературу. Ирина Петровна – давно признанный авторитет и в педагогической области. Она автор и соавтор множества хрестоматий для детей дошкольного и младшего школьного возраста. Вдвоем с сыном Василием (когда-то слушавшим в колыбели шведские народные песенки в мамином исполнении) И.П. Токмакова написала книгу «Вместе почитаем, вместе поиграем, или в приключения в Тутитамии», обозначенного как «пособие для начинающей мамы и продвинутого малыша». Токмаков-старший также оставил след в детской литературе и в качестве писателя: в 1969 году вышла книжка «Мишин самоцвет», которую Лев Алексеевич сам написал и проиллюстрировал.

Детский поэт, прозаик и переводчик детских стихов Ирина Петровна Токмакова родилась в Москве 3 марта 1929 года в семье инженера-электротехника и детского врача, заведующей «Дома подкидышей».
Стихи Ирина писала с детства, но считала, что писательских способностей у нее нет. Школу окончила с золотой медалью, поступила на филологический факультет МГУ. В 1953 году после окончания учебы, поступила в аспирантуру по общему и сравнительному языкознанию, работала переводчиком. Вышла замуж, родила сына.
Однажды в Россию приехал шведский энергетик Боргквист, который, познакомившись с Ириной, прислал ей в подарок книжку детских песенок на шведском языке. Ирина перевела эти стихи для своего сына. Но муж, художник-иллюстратор Лев Токмаков, отнес переводы в издательство, и вскоре они вышли в виде книги.
Вскоре вышла книга собственных стихов Ирины Токмаковой для детей, созданная совместно с мужем, – «Деревья». Она сразу стала классикой детской поэзии. Затем появилась проза: «Аля, Кляксич и буква «А»», «Может, нуль не виноват?», «Счастливо, Ивушкин», «Сосны шумят», «И настанет веселое утро» и многие другие повести и сказки. Ирина Токмакова также переводит со многих европейских языков, таджикского, узбекского, хинди.
Ирина Токмакова - лауреат Государственной премии России, лауреат Российской литературной премии имени Александра Грина (2002).

Токмакова И.

Глава первая

Аля писала письмо маме. Она очень старалась написать хорошо, но всё шло шиворот-навыворот: буквы не слушались, падали, менялись местами и ни за что не хотели браться за руки, точно они все друг с другом перессорились. Ну просто наказание!

Вдруг прямо на середину страницы выбежала буква «А». Она размахивала руками и что-то кричала.

Что с тобой, что случилось? - сказала Аля.

Буква «А» уселась на строчку, вытерла пот со лба и еле выговорила:

Кляксич!

Ничего не понимаю! - сказала Аля.

Да Кляксич же! - воскликнула буква «А».- Отвратительный Кляксич пробрался в Азбуку! Он ссорит буквы друг с другом, он их ненавидит, он хочет их всех заменить своими родственниками - кляксами. Меня он уже выгнал, и теперь на моём месте стоит жирная клякса - его племянница.

Тут добрая трудолюбивая буква «А» расплакалась.

Вот тебе и на! - поразилась Аля.- Но ты успокойся. Надо что-то придумать. Нельзя же ему уступать! Надо бороться!

Что уж тут придумаешь! - возразила буква «А».- Ты ведь даже своё письмо не сможешь подписать! Кляксич, когда узнал, что ты пишешь письмо маме, расхвастался: «Букву «А» я уже выгнал, букву «Л» запру под замок, а букву «Я» так запрячу, что её никто не найдёт. Как тогда Аля подпишет своё письмо? Я хозяин Азбуки!»

Аля задумалась. Подписать письмо без нужных букв она в самом деле не сможет. А если не подписать, то как мама поймёт, кто написал ей письмо?

Знаю, знаю! - вдруг закричала Аля.- Я сейчас возьму папину чернильную резинку и промокашку из тетрадки. И мы с тобой отправимся в Азбуку, разыщем Кляк-сича и сотрём его. Правильно?

Ещё как правильно! - обрадовалась буква «А».

Взявшись за руки, Аля и буква «А» направились прямо в Азбуку.

У самого входа дорогу им преградила добродушная с виду буква «Б». У неё через плечо висела на ремне огромная корзина.

Будете брать бублики? - спросила она.

Да какие там бублики,- запротестовала буква «А».- У нас важное дело. Пропусти нас, пожалуйста!

Бросьте,- сказала буква «Б», не трогаясь с места.- Берите белые бублики и баранки. Быстрее.

Буква «Б» была ужасно толстая. Аля и буква «А» никак не могли её обойти. Пришлось покупать бублики. Они купили их целую строчку, вот такую…

ооооооооооооооооооооооооооооооооооо Но буква «Б» по-прежнему загораживала им дорогу и только покрикивала:

Больше! Больше!

Но у них не было больше свободной строчки. Бублики просто некуда было класть.

Уважаемые читатели, берите скорее карандаши и купите у буквы «Б» бубликов^ кто сколько сумеет, иначе Аля и буква «А» не попадут в Азбуку, и всё. Что же тогда будет со всеми буквами? Даже подумать страшно!

Глава вторая

Ну, наконец-то буква «Б» отступила! Аля и буква «А» вошли в ворота. За воротами зазеленел лужок. На траве паслись двоеточия. За ними, щёлкая кнутом, ходил вопросительный знак.

Ты не видел Кляксича? - спросила у него буква «А».

Кляксича? - Вопросительный знак почесал в затылке.- Как же. Кляксича-то видел. Он уехал на поезде. Куда? Откуда мне знать?

И вопросительный знак посмотрел на них вопросительно. От этого пастуха толку не добьёшься! Скорей на вокзал! На вокзале буква «В» в кондукторской фуражке с красным донышком покрикивала на пассажиров.

В вагоны! В вагоны! Входите в вагоны! Вы в первый вагон? - спросила она у Али.- Ваши вещи?

Странно, что она просила предъявить вещи, а не билеты. Но Але некогда было удивляться. Она предъявила строчку с бубликами.

Великолепно! - почему-то обрадовалась буква «В». Только они вошли в вагон, как поезд тронулся. Они

уселись поудобнее. Колёса стучали по рельсам. За окнами замелькали домики и деревья.

Но вдруг поезд со скрежетом затормозил и остановился. Пассажиры высыпали из вагонов. Подумать только! Дальше пути не было! Это Кляксич (кто же ещё!) унёс рельсы, разобрал шпалы и даже спилил все деревья!

Буква «А» тут же впала в отчаяние. Аля принялась её утешать:

Ты забыла: ведь у нас есть читатели! Все на ремонт путей! Укладывайте шпалы! Заодно почините домики и насадите побольше ёлочек: дороге нужна лесозащитная полоса!

Глава третья

Пути починили. Поезд долго ехал без остановок. Аля задремала. Букве «А» не спалось: она волновалась. Наконец поезд подошёл к перрону.

Аля и буква «А» вышли из вагона. Уже смеркалось.

Горели фонари. Они решили постучать в первый попавшийся дом. Это был голубой домик с голубыми гардинами на окнах. На подоконниках в глиняных горшочках цвела герань.

Из раскрытых окон до прохожих доносилось громкое пение:

Глупый гном глядел, глядел, Громкий горн гудел, гудел, Громче горна грохнул гром, Громче грома гаркнул гном.

Догадались, чей это домик? Ну конечно, в этом домике жила буква «Г».

Что это за глупая песня? - спросила Аля у буквы «А».

Ничего удивительного,- ответила буква «А».- Глупость с какой буквы начинается? Вот видишь - с «Г». Значит, эта буква вполне может оказаться глупой.

Они постучались и вошли.

Буква «Г» была в голубом халате и голубых домашних туфлях.

Кляксич? - переспросила она, когда узнала, о чём идёт речь.- Может, я и расскажу вам, где Кляксич, только сначала решите задачу. «Если от поезда отстал один пассажир и от другого поезда отстал один пассажир, то сколько всего отстало пассажиров?» Нате бумагу и решайте, а то не услышите от меня ни слова.

Аля поняла, что «Г» не переспоришь, и моментально написала 1 + 1= 2. Это же была самая пустяковая задача на свете.

Глубоко ошибаетесь,- сказала буква «Г».- Ответ не сходится. Он не сходится, если идти пешком, и он не съезжается, если ехать поездом. А раз вы ничего не смыслите в арифметике, то нечего вам тут ходить и вынюхивать про Кляксича. Ничего я вам не скажу.

И буква «Г» опять запела свою глупую песенкуt Они ушли, так ничего не выяснив. Буква «А» снова расстроилась, а Аля крепко сжимала в руках резинку и надеялась, что всё ещё уладится.

Когда они спускались с голубого крылечка, буква «Г» высунулась из окошка и закричала им вдогонку:

Ноль! В ответе будет ноль! Если пассажир отстал от поезда, то он уже не пассажир, а растяпа! Понятно вам?

Взошла луна. Настала самая настоящая ночь. Надо было где-то устраиваться на ночлег. Огни в окнах погасли. Только в одном, самом высоком доме горело крошечное окошечко под самой крышей.

Пойдём попросимся переночевать,- предложила Аля.- Ты не знаешь, кто живёт там наверху?

Знаю,- сказала буква «А».- Там живёт буква «Д». Её зовут Добрая Дуня. Она-то пустит нас переночевать, только в её доме нет лифта и нам придётся идти пешком.

Не беда,- сказала Аля.- Мы станем отсчитывать этажи, а читатели будут записывать, чтобы мы не сбились со счёта.

Они открыли старую скрипучую дверь и двинулись вверх по тёмной лестнице. 1-й этаж. 2-й. Написали? 3-й, 4-й, 5-й, б-й, 7-й, 8-й, 9-й, 10-й.

Пришли! Постучали. Буква «Д» - Добрая Дуня - крикнула из-за двери:

Входите, не заперто! Здравствуй, «А», душечка! - обрадовалась Дуня.- Кого это ты привела ко мне в гости?

Аля пожала пухленькую ручку Доброй Дуни и назвала себя:

Дуня тоже пожала Алину руку, улыбнулась и запела песенку:

Аля удивилась, но постеснялась спросить что эта песенка значит. Поэтому догадываться вам придётся самим.

Буква «А» стала рассказывать Дуне про Кляксича, но Дуня её перебила.

Знаю,- сказала она.- Кляксич утром был здесь.

Грозил всем буквам, что заменит их кляксами, если они впустят букву «А» обратно в Азбуку. Он ещё хвастался, что уже поссорил некоторые буквы между собой. Кляксич рассказывал это своим приятелям Помарке и Описке, а я вышла на балкон и всё слышала.

Куда же они девались потом? - спросила Аля.

Потом они вместе отправились к букве «Л», чтобы схватить её и засадить под замок. Некоторые буквы боятся и слушаются Кляксича. Но только не я. Я-то знаю, что на свете самая добрая вещь - это дружба.

Ты не заметила, по какой дороге они пошли? - спросила буква «А».

По-моему, вон той дорогой, через лес, к букве «Л». Отдохните немного, поешьте, я сейчас угощу вас дыней.

Аля и буква «А» прилегли на диван. Дуня отправилась в кухню. Она стучала тарелками и ножами и тихонечко напевала:

«Что за странные песенки поёт Дуня?» - опять подумала Аля, так и не догадавшись, в чём дело. Ну, а вы догадались? Если нет, ещё раз прочтите Дунины песенки и обратите внимание на первые буквы в начале каждой строки.

Глава четвёртая

Рано утром Аля и буква «А» пошли прямо через поле к лесу. На опушке леса стояла старая, завалившаяся набок избушка.

В ней жили две бедные старушки «Е» и «Ё». Они были от рождения страшно забывчивые и рассеянные. Они вечно теряли вещи, деньги, роняли кошельки, забывали сумки. Когда кто-нибудь находил их добро и приносил им, они уже ничего не помнили. Если спрашивали у «Е»: «Это ваше?» - она качала головой и говорила: «Наверное, её». Спрашивали у «Ё»: «Это ваше?» - она тоже качала головой и говорила: «Наверное, её». Что же было делать? Соседи брали вещи себе, а «Е» и «Ё» тут же об этом забывали.

Путники не стали заглядывать к рассеянным «Е» и «Ё». Они всё шли и шли по лесу, пока не увидели очень странное сооружение.

Это была, видимо, землянка, но вход в неё был замаскирован - двери они не нашли.

Кто здесь живёт? - спросила Аля громко.

Кто вы такие?

А кто вы сегодня?

Мы сегодня Жужелица и Землеройка.

«Что это за буквы?» - подумала Аля, но сразу не сумела сообразить.

Выходите же, нам надо поговорить,- сказала она, надеясь, что когда увидит их, то поймёт, какие это буквы.

Мы стесняемся.

Тогда хоть скажите, как найти букву «Л»?

Идите направо. Отсчитайте пять шагов. Потом идите налево, считайте в обратном порядке. Потом от пяти ёлочек

опять направо. Елочки вам придётся нарисовать, потому что наш лес - лиственный. Сделайте десять шагов. Отыщите в заборе калитку/ Там живут три буквы. Они скажут.

Спасибо,- сказала Аля этим странным буквам, и, повернувшись направо, она вместе с буквой «А» принялась считать: 1, 2, 3, 4, 5, потом они повернули налево и опять начали считать: 5, 4, 3, 2, 1.

Ну, рисуй ёлочки,- сказала Аля.

Мне нечем,- ответила буква «А».

Ой, а где мой карандаш? - испугалась Аля.- Ну конечно! Забыла его у «Г», когда решала её дурацкую задачу. Что же мне теперь делать?

Они сели на пенёк. Буква «А» тут же ударилась в слёзы. Але тоже было как-то невесело.

Может быть, нас опять выручат читатели? - размышляла она вслух.- Ведь не так трудно нарисовать ёлочки, если у тебя есть тетрадь и карандаш под руками.

Ах, не знаю,- всхлипнула буква «А».- Подождём.

Глава шестая

Скоро показалась речка Чернилка. Она текла между высоких лесистых берегов. Над лиловыми волнами кружили ласточки. Моста, по которому можно было перейти на левый берег, не было. Вчера здесь был ураган. Видно, мост снесло ураганом.

Уровень Чернилки поднялся. О том, чтобы перейти вброд, не могло быть и речи. Вплавь тоже нельзя было перебраться - течение в этом месте было очень быстрое.

Давай спилим сосну,- предложила буква «А».- Перекинем её на тот берег.

Интересно, чем же ты будешь пилить? - спросила Аля ехидным голосом.

Буква «А» стала кричать, чтобы кто-нибудь с того берега пригнал лодку. Но никто не откликался. Аля придумала, как быть.

Давай вытряхнем бублики,- скомандовала она.- Мы перекинем строчку с берега на берег и по ней пройдём, как по мосту.

Так они и сделали.

Буква «А» быстро перебежала на ту сторону. Но как

только Аля ступила на этот самодельный мост, строчка под ней закачалась и прогнулась. Але стало страшно.

Надо укрепить мостик палочками! - закричала буква «А» с того берега.

Какими палочками, раз у меня нет карандаша? Чем мне написать палочки? Ой! Ой! - У Али закружилась голова. Вот-вот строчка провалится!

Скорее, скорее, не теряя ни минуты, все, у кого есть карандаш и бумага,- целую строчку палочек!

/////////////////////

Ну вот, Аля перебралась на тот берег. Сколько времени упущено! Они пустились бегом. Добежали до маленького чистенького домика буквы «Л». Но что это? Никого нет. Калитка настежь. Двери открыты. В доме - никого. Только сидит в будке и даже не лает собачка Ленточка. Следы многих ног ведут от калитки влево.

Аля и буква «А» пошли по следам. Следы привели к сараю, сложенному из толстенных брёвен. У дверей сарая сидели вооружённые до зубов буква «К» и буква «М». Аля сразу обо всём догадалась. Конечно, они стерегут в сарае беднягу «Л».

Куда? - крикнула буква «К».

Нам нужно видеть «Л»,- сказала Аля.- Эта буква нужна мне, чтобы подписать письмо.- И она сделала ещё шаг к сараю.

Буква «К» выхватила револьвер.

Ни с места! Кира мыла раму. У Киры косы.

Что ты бредишь? Лучше открой дверь,- сказала Аля.

Нельзя,- сурово отвечала буква «К».- Косы хороши. Кира мала.

Что это с ней? - спросила Аля у «М».

«М» улыбнулась и показалась не такой уж свирепой, как с первого взгляда.

Эта буква «К» долго работала в букваре. А теперь бук-

варь написали новый. Взяли туда букву «К» помоложе. А эта обиделась. Она считает, что тот букварь был лучше. Вот и бормочет слова, которые были в букваре на её странице.

Каша. Кони. Сук. Ком,- подтвердила буква «К».

Кляксич обещал ей поставить кляксу на новое «К». Вот она и подлизывается.

А ты, ты-то что? - вознегодовала буква «А».

А я что? Я не злая. Мёд. Малина. Мак. Мармелад,- добавила буква «М» в подтверждение своей доброты.

Так помоги же нам. Давай выпустим ни в чём не повинную букву «Л», а в сарай запрём эту злую букву «К».

Можно,- сказала буква «М».

И не успела злющая буква «К» оглянуться, как оказалась в сарае, а буква «Л» радостно выбежала навстречу Але. Из сарая неслись негодующие крики:

Каша! Куры! Кира ушла в кино!

Но их никто уже не слушал. Уговорив букву «М» постеречь «К», все трое двинулись дальше на поиски Кляксича и на выручку буквы «Я».

Глава седьмая

Аля и буква «А» быстро пошли прочь от сарая, а за ними следом, едва поспевая, бежала буква «Л». Кляксич не велел её кормить, пока она была взаперти, и она очень ослабла.

Возле дороги был вкопан огромный столб, а к столбу прибита стрелка, тоже огромная, и на ней написано «НОП».

Что это такое? - спросила Аля.

Научно-опытный пункт,- пояснила буква «А».

Это такое учреждение?

Конечно.

А что там делают?

Ставят опыты. Там работают «Н», «О» и «П». Стрелки с НОПами стали попадаться всё чаще, и вскоре

путники увидели серый кирпичный дом со светлыми окнами во всю стену.

Они вошли. Аккуратненькая вахтёрша - точка с запятой - провела их в лабораторию. Там что-то кипело и шипело на спиртовках, что-то булькало в пробирках.

Извините… - начала было Аля.

Тсс! - зашикали на неё «Н», «О» и «П». Все трое были в белых халатах и белых шапочках.- Тихо! Идёт опыт!

Но нам очень… - робко заметила буква «А». «Н», «О» и «П» замахали руками.

Началось! - заявила буква «Н».

Плавится? - спросила буква «П» шёпотом у своих товарищей.

Окисляется,- прошептала в ответ буква «О».- Реакция идёт с выделением тепла… Ненужные буквы выпадают в осадок.

Что вы тут делаете? - не выдержала Аля.

Тсс! - зашикали на неё все трое.- Мы переплавляем слова.

Что? Что? - поразилась Аля.

Готово! - закричали «Н», «О» и «П» хором.

Они подскочили к какой-то колбе, и буква «Н» торжественно объявила:

Опыт прошёл блестяще. Вот, пожалуйста. Вместо обычного непрочного скоропортящегося стихотворения мы

получили лабораторным путём устойчивые стихи, не боящиеся ни ядовитых веществ, ни дурной погоды. Послушайте:

Жил на свете Умный слон. У него был ТелеПОН. Ходит слоник - Топ-топ-топ, Звонит слоновый ТелеНОП…

Постойте, подождите! - не выдержала буква «А».- Что же это вы делаете? Вы же заменяете своими буквами другие буквы! Вас что, Кляксич подговорил, что ли?

Тсс! - зашикали опять все три буквы в белых халатах.- Тсс! Мы продолжаем опыт.

Пошли,- сказала Аля.- Тут мы всё равно толку не добьёмся.

Жил да. светло Умный слон.

У НЕГО ВЫЛ ТЕЛЕПОН.

Ходит слоник - Топ-топ-топ,

Звонит СЛОНОВЫЙ ТЕЛЕНОП…

Глава восьмая

Аля, буква «А» и буква «Л» вышли на улицу в полной растерянности. Аля сказала:

Ну, что делать будем? Может, пойдём разыщем букву «Р» и что-нибудь у неё узнаем?

Вряд ли она нам что-нибудь скажет,- вздохнула буква «А».

Видишь ли, она - собака. Очень хорошая собака, интересной породы - ризеншнауцер, зовут её Розочка. Она добрая и умная. Когда Кляксич стал безобразничать в Азбуке, она здорово нарычала на него: «Рррр!» Он подговорил Описку, тот и написал на её будке - «Сабака Розачка». И она теперь совсем разболелась. Она всегда болеет, когда слово «собака» пишут с ошибкой.

Как жаль! - вздохнула Аля.- Я очень люблю собак… Может, пойдём найдём букву «С»?

Здрра-сс-те!…- вдруг донеслось откуда-то сверху.- Здрассте, я здесь, здесь!

Аля увидела, что на заборе сидит буква «С» - сорока.

Не знаешь ли ты что-нибудь про Кляксича? - спросила буква «А».- Куда он девался, не слыхала ли ты чего?

Сорока вытаращила на неё глаза и затараторила!

Сонная сорока сидела на сосне. Снегири и сойки снились ей во сне, «Скорей!» - сердились сойки. «Спешим!» - снегирь свистел. Сороку стукнул по спине, И сон с неё слетел.

Оказалось, что сорока других слов, кроме как на «С», произносить не хочет. Ну что тут было делать?

А может, нам буква «Т» что-нибудь подскажет? - с надеждой спросила Аля.

Буква «А» покачала головой.

Сонная сорока свд amp;ш, на сосне. Снегири и сойки снимись ей во сне. „Скорей!"-сердились сойки. „Спешим!"- снегирь свистел. \ Соросу стукнул по спине,

И СОН С НЕЕ

- «Т» - хорошая буква, только она Тютя.

Что это значит? - не поняла Аля.

Тютя, и всё. Не понимаешь - «Тютя»?

Она не успела объяснить Але, что значит «Тютя», потому что кто-то стал кричать и звать букву «А». Это была буква «У». Она неслась к ним через мостовую, не обращая внимания на красный свет и на движущийся транспорт.

Ну, наконец-то! - кричала она.- Буква «А», наконец-то я тебя разыскала!

Тсс, тише! - остановила её буква «А».- Я вернулась в Азбуку тайком, ведь Кляксич выгнал меня, разве ты не знаешь?

Какой ужас! Когда же этому конец? Ведь этот Кляксич, отвратительный, злой Кляксич рассердился на моего друга Федю.

За что же? - спросила Аля.

За то, что он не хотел позволить ему спрятать в своём дупле букву «Я».

И что же Кляксич с ним сделал? - с тревогой спросила буква «А».

Буква «У» вытерла глаза платком.

Не знаю,- сказала она.- Он не прилетает ко мне больше, и я не могла разыскать его в лесу. Вот я и ищу тебя, буква «А». Я хожу по лесу и не могу без тебя кричать «Ау». У меня получается «У-у», а филин Федя, наверно, думает, что это просто ветер, и не откликается. Пойдём со мной в лес, пожалуйста.

Аля и буква «А» переглянулись. Что же делать? Они ищут букву «Я», в лес идти им совсем некогда. Но ведь надо же выручать филина Федю!

Пойдёмте,- сказала Аля букве «А» и букве «Л».- В каком лесу живёт филин Федя? - спросила она у буквы «У».

Совсем недалеко,- засуетилась буква «У».- Вон там, за той улицей, начинается лес, там он и живёт и всегда прилетает ко мне чай пить, он очень любит пряники. А вот теперь, бедный, бедный…

В Федином лесу росло много старых дуплистых дубов. Густая листва заслоняла солнце. Трава была влажной.

Ау, ау! - крикнули буквы «А» и «У» в зелёный полумрак Фединого леса.

Им никто не ответил.

Ay, ay! - закричали они снова.

Але показалось, что в ответ доносятся какие-то неясные звуки, только откуда, она не могла понять.

Федя! Федя! - надрывалась буква «У».

Бу-бу…- донеслось до них еле слышно.

Вдруг буква «Л», которая устало тащилась позади всех, увидела надпись, вырезанную на корне дуба: «тен». И на другом дубе тоже «тен». И рядом «тен». И ещё на одном - «нилиф». Что значат эти таинственные надписи?!

Все принялись осматривать дубы, стучать по стволам. Дубы были толстые. Сучков внизу не было. Влезть на дуб, чтобы осмотреть вершину, было почти невозможно. И потом, на который из них лезть?

Поняла! - вдруг закричала Аля.- Давайте встанем друг другу на плечи, а ты, буква «У», лезь на самый верх и ищи дупло.- С этими словами Аля подбежала к дубу с надписью «нилиф».

Буква «У» влезла на толстый сук и стала шарить по коре.

Ничего нет! - крикнула она сверху.- Тут только ветки! Спускайте меня!

Ищи, ищи! - настаивала Аля.

Ой! - закричала буква «У».- Ветки падают! Да они и не растут здесь! Дупло! Оно было загорожено ветками! И замазано чернилами!

Буква «У» немного повозилась с ветками, и филин Федя оказался на свободе.

Все радостной гурьбой двинулись обратно в город.

А как ты догадалась, где Кляксич спрятал Федю? - спросила буква «А» у Али.

Да это же проще простого,- сказала Аля, но не договорила…

Кто-то несся им навстречу, кувыркаясь и делая по два шага то на руках, то на ногах.

Кто это? - удивилась Аля.

Это Хитрюга, буква «X».

Вот хорошо! - обрадовалась Аля.- Мы сейчас расспросим её, может быть, она знает, куда девался Кляксич.

Нет, нет,- сказала буква «У».- У неё не надо спрашивать. Она очень хитрая. Она скажет вам, что дружит с вами, а потом повстречает вашего врага, перевернётся, встанет на руки - и пожалуйста, она уже и ему первый друг. Она ведь выглядит одинаково - хоть на руках, хоть на ногах.

С хорошей погодкой! - сказала буква «X», поравнявшись с ними.- Откуда это вы идёте?

Гуляли в лесу,- буркнула буква «У».- Мы спешим. До свидания.

До свидания, до свидания, хотя хорошо было бы хоть минуточку побеседовать с вами.- И буква «X» сладенько улыбнулась.

Но буква «У» ускорила шаги.

Спасибо вам всем,- сказала буква «У».- Вы помогли мне найти Федю. Пойдёмте ко мне пить чай с пряниками.

Но Аля за всех отказалась:

Спасибо, но мы не можем. Нам надо искать букву «Я», с ней, наверно, случилась какая-нибудь беда, раз Кляксич за ней так охотится.

Аля, буква «А» и буква «Л» проводили «У» и «Ф» до дому и пошли дальше.

Глава девятая

Солнце поднялось, и стало жарко. Они дошли до какого-то запылённого скверика с жиденькими кустами и выгоревшими клумбами. Устало опустились на скамейку. На соседнюю лавочку тут же плюхнулись буквы «Ч» и «Ц». Они обе хохотали.

Что весёлого слышно? - спросила буква «А» сердитым голосом.

Мы играем в прятки,- сказала буква «Ч».- Вот посмотри, сумеешь ли ты нас отыскать? - И они затараторили, перебивая друг друга:

Чаптиа агът цёрньж, Ернш.а. Цёрнал чепла ииркшем иЕРТила. Подуцидся оцень истенький шртёэтс, СтанЕшь вверх* ногами - сразу разБЕРёшь!

Очень весело,- пробурчала буква «А».- Вы бы мне лучше сказали, где буква «Я»? Где Кляксич?

Ницего, то есть ничего не знаем. Мы всё время играли. Спросите у сестёр «Ш» и «Щ», они серьёзные.

А где они живут?

Да тут рядом.

Но идти никуда не пришлось: в сквер прибежала буква «Щ», расстроенная, вся в слезах.

Беда, беда…- причитала она.

Что с тобой? - встревоженно спросила Аля.

Не со мной - с сестричкой.- Сквозь слёзы буква «Щ» еле выговаривала слова.- Кляксич растащил её на крючочки за то, что она не хотела выдавать букву «Я». Он заколдовал сестричку, и теперь крючочки будут все отдельно, пока кто-нибудь не напишет букву «Ш» тысячу раз по сто. Но ведь этого никто не сможет сделать. Бедная моя сестричка!

Не убивайся так,- сказала Аля.- Мы с буквой «А» давно уже путешествуем, и нас не раз выручали читатели. Я уверена, что каждый из них сначала перепишет себе крючочки в тетрадку и когда научится их писать совершенно правильно, то напишет много-много «Ш» и пришлёт тебе. Вот у тебя и наберётся достаточно, чтобы разрушить колдовство.

Буква «Щ» немного успокоилась.

Скажи, а куда девался Кляксич?

Он пошёл куда-то в самый конец Азбуки,- сказала буква «Щ».- Я слышала, как он ругался с твёрдым и мягким знаками. Кляксич их на что-то подговаривал. Твёрдый знак не соглашался, ругался с Кляксичем и кричал: «Мне не страшно! Вот съем тебя и объедки собакам кину!» А мягкий знак упрашивал: «Разве тебе не жаль? Брось! Оставь! Перестань!» - но я была так расстроена, что не поняла, о чём они говорят.

А где сейчас буква «Я»?

Не знаю. Буква «Ш», моя сестричка, знала. Но она не хотела рассказывать: она боялась, что Кляксич задумал что-то недоброе.

Что ж, прощай,- сказала Аля, и они отправились в конец Азбуки, туда, где жила буква «Э».

У буквы «Э» был маленький собственный домик, крытый

черепицей. Буква «Э» встретила их ласково, каждому протянула руку и назвала себя:

Эмма-Элла-Эрна-Эвелина.

«Батюшки, какое у неё длинное и сложное имя»,- подумала Аля.

В гостях у Эммы-Эллы-Эрны-Эвелины была её подружка буква «Ю», которую все звали Юля в Юбке, потому что она никогда не носила платьев.

Не трудитесь объяснять, я знаю, зачем вы пришли,- сказала буква «Э».- Всё, что мне известно, я вам открою. Но, к сожалению, я знаю не так уж много. Букву «Я» прятало слово «заяц». Когда Кляксич всё-таки догадался, где буква «Я», он погнался за зайцем. Ему бы никогда не удалось догнать зайца, но тот бежал так быстро, что буква «Я» не сумела удержаться при такой скорости и выскочила из слова. Тут Кляксич её и схватил!

Ах! - вырвалось у буквы «А».

И,- продолжала буква «Э»,- он составил какую-то заколдованную надпись, которую невозможно прочесть. Кто прочтёт её, тот и освободит букву «Я». Мы с Юлей переписали надпись, но расшифровать не смогли.

Где эта надпись? - спросила Аля.- Покажите скорее!

Да вот,- сказала Эмма-Элла-Эрна-Эвелина.

Все просто остолбенели. Да что же это такое? Кто сумеет прочесть эти мудрёные перекрученные буквы?

Никто не мог вымолвить ни слова. Все молча глядели на заколдованную надпись. Аля сделалась совсем мрачной. Буква «А» заплакала.

Вдруг в распахнутое окошко влетела маленькая птичка - зарянка. Это была буква «3».

Зеркало! Зеркало! Зеркало! - трижды прокричала она и выпорхнула в окно.

Постой, объясни! - закричала ей вслед буква «Э», но зарянка точно растаяла в воздухе.

Что «зеркало»? Что «зеркало»? Почему «зеркало»? - без конца повторяла буква «А».

Не знаю,- вздохнула Эмма-Элла-Эрна-Эвелина.

Понятия не имею,- огорчилась Юля в Юбке.

Аля подошла к зеркалу - оно не показало ей ничего, кроме самой Али.

Что же делать? - спросила она задумчиво.- Может, нам снова помогут ребята?

Не знаю,- грустно отозвалась буква «А».

Помогут, конечно! - сказала Аля.- Их так много. И все они умные. Они догадаются.

Глава десятая, и последняя

Ну вот теперь, когда всё так благополучно кончилось… Что? Конечно, ребята догадались, как прочесть заколдованную надпись, и буква «Я» освободилась от своего страшного плена. И Аля написала такое письмо:

Милая мамочка! Я так рада, что ты скоро приедешь и отведёшь меня сама в 1 -й класс. Приезжай скорее.

Твоя дочка Аля.

Всё это прекрасно. Но куда девался злодей Кляксич? Сумела ли Аля победить его?

Всем очень хотелось бы, чтобы это было так. Но… Кляксича изловить не удалось. Он сбежал. Он покинул Азбуку вместе с дружками Помаркой и Опиской. Они теперь вместе бегают из тетрадки в тетрадку и строят людям всякие пакости исподтишка.

Ирина Петровна Токмакова

И настанет весёлое утро

Стихотворения, сказки, повести

«Настало весёлое утро…»

Если по порядку, то было так.

Пой-ка, подпевай-ка:
Десять птичек – стайка…
Эта – зяблик.
Эта – стриж.
Эта – развесёлый чиж.
Ну а эта – злой орлан.
Птички, птички, – по домам!

И двухлетняя девочка проворно ложится на пол, смешно изображает на лице ужас и ловко уползает под кровать…

Так началось моё знакомство с поэзией Ирины Токмаковой. Под кровать уползала моя дочь, а стихи «Десять птичек – стайка» читала с выражением её мама.

Десять лет спустя я увидел в газете «Правда» статью Токмаковой. Она писала, что современная детская литература, и в особенности обращённая к малышам, должна прежде всего учить… взрослого, учить его обращению с ребёнком!

Писательница была права, и я знал это уже по опыту.

Ирина Петровна работает для самого маленького слушателя и читателя – для дошкольников и младших школьников. Пишет стихи, песенки, повести, сказки и пьесы. И во всех её произведениях идут рядом и дружат быль и небылица. Послушайте, почитайте стихотворения «В чудной стране» и «Букваринск», «Котята» и «Скороговорка», другие произведения, и вы согласитесь со мной. ‹…›

Стихотворения Токмаковой простые, короткие, звонкие, легко запоминаются. Они также необходимы нам, как и первые слова.

По-разному каждый из нас познаёт мир: одним познание даётся легко, другим труднее. Одни взрослеют быстрее, другие помедленнее. Но в любом случае никто из нас не обходится без родного языка, без слов и выражений самых простых. Они чудесным образом соединяются в ту прочную нить, которая связывает родные слова и между собой, и с мудростью сказки, и с радостью и печалью нашего времени. С самых ранних лет вместе с узнаванием родного языка ребёнок погружается в определённую культуру. Потому и говорят: «Слово, язык – это целый мир».

С помощью слов узнают себя и других. Слова можно повторять, декламировать, петь, ими можно интересно играть.

Откуда же Ирина Петровна – взрослый человек – так хорошо знает первые слова детей? Или она их выдумывает, сочиняет?

Хорошие детские книжки получаются лишь у того писателя, который не забыл, как это – быть маленьким среди взрослых. Такой писатель ясно помнит, как дети думают, чувствуют, как ссорятся и мирятся, – помнит, как они растут. Если бы не помнил, не нашёл бы слов, которым вы сразу поверите.

«Сколько же надо помнить!» – может удивиться кто-то из вас.

Помнить и правда надо много. Но всё запомнить про детство не может даже детский писатель. И тогда он сочиняет, придумывает интересные истории, которые вполне могли быть на самом деле.

Как на горке – снег, снег,
И под горкой – снег, снег,
И на ёлке – снег, снег,
И под ёлкой – снег, снег,
А под снегом спит медведь.
Тише, тише… Не шуметь.

Чем раньше пробуждается в человеческой душе чувство любви к родному городу, селу, дому, друзьям и соседям, тем больше душевных сил становится у человека. Ирина Петровна помнит об этом всегда. Более полувека она ни на один день не расстаётся со стихами, сказками, повестями, а значит, и с вами – своими читателями.

Это мы немножко поговорили об особенных взрослых.

Теперь поговорим об особенных детях. Это легче, потому что дети – все особенные. Только особенный человек играет в докторов и космонавтов, в «дочки-матери» и в принцесс, в учителей и разбойников, в диких зверей и продавцов. В таких играх всё как на самом деле, как в жизни, – всё «по правде»: серьёзные лица, важные поступки, настоящие обиды и радости, настоящая дружба. Значит, детская игра не просто забава, а мечта каждого о завтрашнем дне. Детская игра – это уверенность в том, что надо подражать лучшим делам и поступкам взрослых, это вечное ребячье желание поскорее вырасти.

Вот Ирина Петровна и помогает детям: пишет, сочиняет книжки про всё на свете. Но пишет не просто, чтобы развлечь ребёнка, нет. Она учит серьёзно думать о жизни, учит серьёзным поступкам. Об этом её повести, например «Сосны шумят», «Ростик и Кеша», стихотворения «Я слышал», «Разговоры» и многие, многие другие.

У всех есть любимые игрушки. Вырастая, вы ещё долго не расстаётесь с ними: расставляете на шкафах, полках, усаживаете на диван, на пол. И правильно делаете!

Любимые игрушки, особенно куклы и зверюшки, – часть детства, детский мир, дети сами его сочинили вокруг себя. В таком мире можно жить сколько угодно, ведь кругом друзья. Этот мир населяют красивые герои – озорные и послушные, смешные и трогательные, честные и преданные. Зачем же с ними расставаться!

Точно такой же жизнью живут и детские книжки – самые лучшие ваши друзья и советчики. У игрушки, например Дюймовочки или медведя, спросишь о чём-нибудь. Дашь им минутку помолчать-подумать и сам же за них себе отвечаешь. Интересно! А вот книжка сама отвечает нам голосами своих героев на любые вопросы. По-моему, ещё интереснее! Одну из таких книжек вы держите сейчас в руках.

Любое известное произведение Токмаковой, вошедшее в книгу «И настанет весёлое утро», обязательно заставит вас найти и вспомнить другие стихи и прозу Ирины Петровны, её переводы произведений для детей с армянского, литовского, узбекского, таджикского, английского, болгарского, немецкого и других языков. Токмакова вообще много переводит – помогает писателям других стран прийти со своими книжками к детям, читающим по-русски. Так читатели и писатели с помощью книг учатся друг у друга хорошему, лучше и быстрее понимают, что человек рождается и живёт для счастья – для мира, для людей, а не для горя – для войны и уничтожения всего живого. А если человек этого не понимает, его жизнь проходит впустую, никому не приносит ни радости, ни пользы. Значит, зря родился…

И всё же радости и печали в нашей жизни часто идут рядом. Взрослые, много пожившие люди говорят: «Так устроен мир».

Интересно, что писатели и дети, не сговариваясь, чаще всего отвечают на это так: «А мы хотим сделать мир лучше».

Правильный ответ.

Чужого горя не бывает, не должно быть. Поэтому детские писатели всегда ищут причины хороших и плохих поступков взрослых и детей:

Я ненавижу Тарасова:
Он застрелил лосиху.
Я слышал, как он рассказывал,
Хоть он говорил тихо.

Теперь лосёнка губастого
Кто же в лесу накормит?
Я ненавижу Тарасова.
Пусть он домой уходит!

Когда человек стремится к лучшей жизни, он хочет справедливости не только для себя, но обязательно и для других. А «другие» – это не только люди, это – всё живое вокруг. Ирина Токмакова много пишет о природе, умеет личное состояние своих героев – детей и взрослых, деревьев и цветов, домашних и диких животных – сделать интересным каждому читателю. Даже в коротеньком стихотворении она мудро очеловечивает природу, раскрывает содержание ежедневных забот и дерева и зверя.