Vbulletin творчество и развитие культуры. Взаимообусловленность культуры и творчества. Современное состояние галереи

Продумывание идеи культуры, выявление содержащихся в ней смыслов с неизбежностью приводит к идее творчества. Идея творчества в общем-то гораз­до древнее идеи культуры. Тысячелетиями творчество осмыслялось человеком таким образом, что оно ничего общего не имело с тем, что впоследствии станет мыслью о культуре. Дело здесь в том, что идея культуры неотрывна от человека. Она возникает по-настоящему только тогда, когда человек начинает мыслить все существующее через призму собственных преобразовательных усилий по отно­шению к природе. Идея же творчества, начиная с первобытной эпохи и вплоть до Возрождения, соотносилась исключительно со сверхчеловеческими существами, с богами (Богом). Человек, выступавший с творческими претензиями, тем самым брал на себя функции божества. Маг мог выступать как существо, господствую­щее над природными стихиями, подчиняющее их в собственных целях. Но имен­но поэтому он нарушал меру человеческого, его деятельность не была законной, маг стремился войти в сферу сверхчеловеческой реальности, он был соперником богов, если можно так выразиться - богом-самозванцем. Когда в новоевропейс­кую (ренессансную и послеренессансную) эпоху идея творчества соединяется с человеком, когда он начинает воспринимать себя творцом, только тогда и возни­кает в своей основе идея культуры. В первоначальном смысле.идея культуры - это идея человекобожия, человеческого самообожествления. И совсем не слу­чайно, что в эпоху Возрождения ей неразрывно сопутствует представление о бо­жественном достоинстве человека. Прежде чем вытеснить, сделать неактуаль­ными всякие представления о Боге, человек помыслил себя если и не прямо Бо­гом, то в Его роли.

Утверждение о том, что идея творчества очень древняя, следует понимать в ограниченном смысле. Это так и не совсем так. Если все свести к самой общей и простой схеме, то тысячелетиями в сознании и подсознании человека господ­ствовали два типа представлений о творчестве. Оба они равно неадекватны, од­новременно и раскрывают нечто существенное в творческом акте и в не меньшей степени затемняют его.

Первое из них, так или иначе, отождествляет творчество с порождающим началом. Во-первых, сотворить - значит родить. Роды лежат в основе всего су­щего. Рожают не только матери своих детей, животные - детенышей. Весь мир есть огромное космическое тело и все в нем возникающее, так или иначе, рожде­но материнским началом. Во-вторых, творчество мыслилось как зачатие. Вроде бы различие здесь не существенно, нам представляется естественным: чтобы родить, нужно предварительно зачать. Но архаическое первобытное сознание не отождествляло напрямую зачатие и роды. Не только рождение, но и зарождение всецело относилось к материнскому началу, перенесение акцента на зачатие выд­вигало на первый план мужское начало, связанное с активностью, а не с чистой спонтанностью.

Особо нужно отметить, что во многих мифологиях тема творчества связана с образом смерти, распада, расчленения некоторой первоначальной целостности бытия. Скажем, для германцев, индийцев, египтян и т.д. мир-космос творится в процессе убийства и разделения на части предшествовавшего миру первосуще-ства.

Все перечисленные модификации идеи творчества объединяет главное: они носят натуралистический характер, творчество в них является естественно-при­родным процессом.

Второй тип представления о творчестве исходит из уподобления творче­ства производящей активности человека, хотя его субъектами и являются боже­ства. Очень распространена аналогия с ремесленным производством: акт твор­чества предполагает разум, замысел, искусность. Это уже сверхприродный про­цесс. Человек уподобляет творчество не тому, что ниже его, а тому, что вровень ему как человеку. Может показаться, что представление о творчестве как произ­водящей активности более адекватно, чем другие. Ведь в нем выражен момент разумности, последовательности действий, целеполагания. Существеннее, од­нако, то, что оба типа представлений о творчестве объединяет главное. И в од­ном и в другом случае новое (а творчество всегда несет в себе новизну и уникаль­ность) как бы заранее присутствует. Или нечто эмбриональное выявляет себя во всей полноте - первый тип представлений, или продукт творчества сводится к комбинаторике заранее существующего (замысел в голове творца, его умение, материал преобразовательной активности) - второй тип представлений.

Как видим, изначальные мифологические образы творчества самого суще­ственного в нем и не схватывают. Они не отвечают на главные вопросы: откуда берется сотворенное, в чем состоит создание ранее не бывшего, как происходит процесс перехода от небытия к существованию? Не найден ответ на эти вопросы и за пределами мифологических представлений - ни философией, ни научным знанием. Культурология не является здесь исключением.

И дело не в несовершенстве философского или научного знания. Нужно отдавать себе отчет в том, что тема и образ творчества, будучи исконно связан­ными с миром божественным, тем самым мыслились и представлялись как нечто сверхъ-естественное. В любой религии Бог или боги непостижимы в силу того, что между божественной и человеческой реальностью существует пропасть. Со­ответственно непостижимо и творчество как атрибут божества. Ведь творчество и творение - это обращенность Бога к миру, имеющая своим результатом возник­новение наряду со свёрхъестёствённо-бЬжественной реальностью и реальности естественно-природной. Результат возникновения человеку дан, концы процесса у него перед глазами и в руках, а вот начала, истоки теряются в недостижимой высоте божественного мира. Достигнуть их человек может только став Богом. Если же у человека нет претензий на самообожествление, для него всегда будет со­храняться представление о непостижимости творчества. Таково оно, в частности, в христианстве.

Христианский взгляд на творчество - это понимание его как творения. Бог творит мир из ничего, из чистого абсолютного ничто. Стоит христианству сделать уступку и хоть как-то допустить, что Бог творит из Самого Себя (скажем, из вечно присутствующих в нем идей) или из некоего подобия первоматериала, какой-то реальности, существующей помимо Бога, и самые основания христианского ве­роучения будут поколеблены. Наряду с тринитарным вопросом (триединством Бога) с проблемой богочеловеческой природы Христа идея творения из ничто - основа основ христианства. В Символе Веры рождение и творение разведены. Бог порождает только Бога. Он - Его Сын. Люди же по природе тварны, рожда­ются они в Боге по благодати.

Но если понять и сколько-нибудь отчетливо помыслить_идею творения из
ничто нё1*6зможи6",;,то можно приблизиться, ощутить какими-то мгновениями ее
присутствие. И jjin^o.^ceu^qHaji^BrvicKaej^^JuQSb - првдёдЗ§л^веческого.
Можно сказа"ть~так: щея_т<^нешъ^&^ше\^шшшне\л^гпуб\лне тождественна*
идее_т^05ения_из^ hj^o,;^^ jjja4i^4Tq_o^^ ее недо-

ступность вовсе не завораживала и не парализовала ум и волю христианина. Идея творения так невероятно богата и неисчерпаема своими следствиями, она открывает.такие горизонты перед человеком, так пронизывает мир жизнью и смыс­лом, что более чем достаточно исходить из нее, а не вперять в нее обезумевший от бессильного напряжения взор.

В основе человеческого творчества лежат те же акты опредмечивания (воп­лощения) и рд£прйдмечивания (развоплощения). В равной мере, хотяТГйа свой лад, оба они являются творческими, хотя на обыденном уровне мы привычно называем творчеством прежде всего или даже исключительно акт опредмечива­ния. Когда человеческая уникальность внутреннего мира становится внешним бытием, новой, доселе не бывшей предметной реальностью произведения искус­ства или философского текста, творчество в этом случае есть не что иное, как изменение способа индивидуально-личностного бытия. Из подвижно-текучего мира образов, представлений, идей оно переходит в застывшую форму, отделенную от I личности. Творче^в^_т^1^с^]^ы^о^начает не тол^ко_п^р^^од,_ох_шУ1Веннего со-стояния^о^нешнее, но и прояснение, упорядочение, гармонизацию того, что было \ внутренним миро^_тв£рцак_Для идеи культуры очеТн"|Гв1ажЖ^^ ^человеку"какТтв^щуу~в потенции. Идея культуры не знает непреложного разделе­ния людей по принципу "принадлежности или непринадлежности к культуре. Qj-1 сюда и всеобщность творческой природы человека. Одна из неразрешимых про­блем культурологии состоит в том, что творческая природа человека в огромном большинстве случаев не актуализируется. Потенциальные творцы не выявляют своего уникального внутреннего мира, он не становится произведением, остава­ясь душевным состоянием, аморфным и непроясненным. Вероятно, наиболее впечатляющим свидетельством творческой природы человека являются снови­дения. У очень многих людей они представляют собой царство гармонии, звуков, красок, линий. Их отличие от гениальных произведений в одном. Эти сны не ста-

овятся предметной реальностью, оставаясь принадлежностью внутренней, ду­шевной жизни человека.

Творчество как опредмеяетвание можно обозначить как продуктивное^ На­ряду с ним, хотя это и мМее очевидно, существует еще и творчество как самосо­зидание. В основе его лежит распредмечивание (развоЬпощенп^гВшт&^ас^- v предтяечивания (например, чтение книги) человек делает свеим внутренним дос­тоянием предварительно опредмеченныи в тексте внутренний мир другого чело­века. В результате он в буквальшм-смыслв-таодит. Только в отличие от продук-тивного^гО"тв"ор^"ество^нагГравлено_не_вовне, а внутрь_С£мрго человека, он творит.хамо1О.с^бя. Ведь та же прочитанная книТаГесли она действительно прочитана, нечто изменяет во внутреннем мире человека, происходит сдвиг в его мировоз­зрении, оказываются затронутыми ранее не прозвучавшие душевные струны и т.д.

Наряду с двумя упомянутыми видами творчества, продуктивными и само­созиданием, творческий момент несет еще и общение (коммуникацию). В процес­се общения люди ^о1д^юТтгперпесоздаютее1я"И-тех г -С кем общаются. Общение включает в себя моменты опредмечивания и распредмечивания стой только осо­бенностью, что они непрерывно переходят одно в другое. Так, в разговоре как разновидности общения сказанное слово (опредмечивание) непосредственно ста­новится состоянием того, к кому оно обращено, т.е. распредмечивается, стано­вясь внутренним миром собеседника.

Общение не только может быть и является творчеством, но и оказывает, о"tpfit/iftdes; ^ йёйцЙайышхе бще влияния ffa ■■"другаУцшдьг jnnjv4(*bxfta_Qfipa щение к историко-культурному материалу свидетельствует о том, что прбд-учсшвнае твор-, чество слишком часто образует лишь верхушку айсберга, подводная часть кото­рого - творчество каккоммуникацияГ Наглядным свидетельством сказанного слу­жит устойчивая особенность продуктивно-творческой деятельности. Творческие прорывы на протяжении столетий и даже тысячелетий осуществлялись через деятельность культурных общностей, немыслимых без непрерывного общения, ^ кружков, canojbLOB, союзов, братств и т.п. Платоновская и флорентийская Ака­демии, Йенский кружок романтиков, объединение "Мир искусства" - во всех этих небольших, более или менее замкнутых общностях происходило приблизитель­но одно и то же. Предварительно проговаривалось, прояснялось, высвечивалось то, что потом становилось продуктом деятельности творца-одиночки. Конечно, он не просто записывал, запоминал, но во всяком случае в нем в процессе общения нечто решающей степени важности стимулировалось и инициировалось. То, что вне общности так и осталось бы душевной темнотой, чем-то не оформившимся в акте выявления и выражения. Поэтому очень часто индивидуальный творец вов­се не является самодовлеющим и самозамкнутым субъектом творчества. Скорее он оформитель, довершитель, интерпретатор того, что возникало совместно в процессе коммуникации.

Для понимания существа творчества очень важно учитывать, что оно не только совпадает с культурой, образует ее ядро, но возможны и реально имеют место противоречия между творчеЪтБЬТГйПкультурой. Для их уяснения еще раз обратимся к идее культуры.

До сих пор говоря о культуре в ее отделенности от природы, о культуре как единстве опредмечивания и распредмечивания, мы оставляли в стороне тот момент, что существование культуры предполагает гармоническое устроение чело­века. Будучи субъектом культуры, в своих преобразовательных усилиях человек творит "вторую природу" (свою собственную и внешнюю, его окружающую) как некоторую высшую, по сравнению с чисто природной, гармонию. Ведь идея куль­туры тогда только и возникает, когда человек ощущает себя не просто творцом, но и существом, способным в процессе творчества создать мир более возвышенный и прекрасный по сравнению с тем, который застает.

Именно по пункту гармонии возможны самые острые противоречия между творчеством" и культурой.Так ил и~й"наче, в течение послед нйЗГдвух столетий иде-ал творчества и творца сводился к созданию абсолютно совершенного произве-

дения,Тиедё^р^71^ы1Ж словами, к воплощению в продукте творчества высшей истины, добра и красШьТГТДц^л_ку_льтуры - это саммчеловек как в его предмет­ном воплощении, jajLy в деятельностном измерении. С точки зрения культуры человек не можетбыть всецело подчиненным тому, что он творит, что опредмечи­вает в продукте. Какие бы великие произведения ни создавались, они создаются для человека и вне его не имеют никакого смысла. Более того, они должны спо­собствовать его гармоническому и всестороннему развитию - таково требование культуры по отношению к творчеству, таков культурный идеал. Другой вопрос, в какой мере он достижим для творчески продуктивной личности. Далеко не во всем, не всегда и не у всех. Обратимся к свидетельствам самих творцов. Оба они не только крупнейшие писатели XX в., но и люди, размышлявшие над проблемой творчества.

Первая характеристика творчества принадлежит В. Набокову. "Я не раз за­мечал, - пишет В. Набоков в своем автобиографическом романе "Другие бере­га", - что стоит мне подарить вымышленному герою живую мелочь из своего детства, и она начинает тускнеть и стираться в моей памяти. Благополучно пере­несенные в рассказ целые дома рассыпаются в душе совершенно беззвучно, как при взрыве в немом кинематографе" 1 . Попробуем перевести чеканную прозу На­бокова на язык культурологии. "Подарить вымышленному герою живую мелочь из своего детства" - ведь это и есть опредметить, объективировать свой внутрен­ний мир в его уникально-личностном, интимном аспекте. "Целые дома рассыпа­ются в душе". Не идет ли речь о том, что опредмеченное перестает быть моим внутренним миром? Он истощается и оскудевает. В душе возникают провалы не­бытия. Где уж тут гармоническое и всестороннее развитие творца в процессе и результате творчества? Его нет. Есть бытие культуры для другого, для читателя. У него несомненно произойдет акт распредмечивания, созданного большим рус­ским писателем.

Второе свидетельство о творчестве в его соотнесенности с культурой со­держится в письме Т. Манна к исследовательнице его творчества: "Не без жеста стыдливого отрицания замечаю я порой, например, что на основании моих книг меня считают прямо-таки универсальным умом, человеком энциклопедических знаний. Трагическая иллюзия. На самом деле я для писателя... всемирно извест­ного невероятно необразован. В школе я не обучался ничему, кроме как чтению и письму, маленькой таблице умножения и немного латыни. Все остальное я отвер-гал с тупым упорством и считался закоренелым лентяем - преждевременно; ибо позднее я проявлял отличное прилежание, когда требовалось подвести научную базу под какие-либо поэтические произведения, т.е. набраться положительных знаний, чтобы их литературно обыграть... Так я поочередно был образованным медиком и биологом, хорошо подкованным востоковедом, египтологом, мифоло­гом и историком религии, специалистом по средневековой культуре и поэзии и т.п. Плохо, однако, что как только произведение, ради которого я шел на такие науч­ные расходы, закончено и отставлено, я с невероятной быстротой забываю все выученное на этот случай и с пустой головою пребываю в жалком сознании пол­ного своего невежества, так что можно представить себе горький смех, каким от­вечает на эти дифирамбы моя совесть" 1 . Учтем, что в письме Т. Манна есть изве­стная доля самоиронии и преувеличения. К тому же, что он преувеличивает, нуж­но отнестись со всей серьезностью.

Прежде всего обращает на себя внимание наличие у немецкого писателя мотива, сходного с Набоковым: творчество-опредмечивание опустошает худож­ника, когда после создания произведения он "с невероятной быстротой забывает все выученное" и "остается в жалком сознании полного своего невежества". Есть у Манна и дополнительные акценты. Так, у него отчетливо звучит мотив несов­местимости творчества с универсализмом, т.е. всесторонним развитием личнос­ти. И другой мотив: человек прикован к своему творчеству, творчество владеет им, а не он творчеством. Человек подчинен некой вне его пребывающей силе. А это уже несовместимо с таким важным для идеи культуры идеалом самонаправ­ленности и высшей ценности личности. Творческим актом этот идеал колеблется и подрывается. Если задаться самым простым вопросом, что предпочтительнее - "все свое носить с собой", ощущать в себе присутствие тех знаний, идей, обра­зов, которые приобретены образованием, или каждый раз забывать их, отдавая воплощенному в произведении, -то с позиций культуры одинаково важно и то и другое: и внутреннее богатство личности, и ее реализация в творческом продук­те. У Т. Манна выражен другой опыт, опыт забвения, а значит, умирания души, потому что жизнь личности состоит равным образом в сиюминутных, здесь и те­перь длящихся впечатлениях и в способности помнить и вспоминать.

Как уже отмечалось, противоречие между продуктивным творчеством и куль­турой относительно недавнего происхождения. Особо остро оно дает о себе знать в XX в. Его можно отнести к одному из симптомов кризиса культуры. Но были эпохи, которые этого кризиса не знали. В частности и потому, что продуктивное творчество-опредмечивание было более уравновешено творчеством-самосози­данием и творчеством-общением. Сам творец не сводил свою жизнь к все подав­ляющей цели воплощения своего внутреннего мира, а стремился жить целостно и разносторонне. Более того, нередко творчество-самосозидание или, как говори­ли еще в прошлом веке, "самосовершенствование" ценилось не менее, если не более высоко, чем продуктивность.

Революция и культура. Революция 1917 года разделила художественную интеллигенцию России на две части. Одна из них, пусть и не все принимая в Совдепии (как многие называли тогда страну Советов), верила в обновление России и отдавала свои силы служению революционному делу; другая же отрицательно-презрительно относилась к большевистской власти и в разных формах поддерживала ее противников.
В. В. Маяковский в своеобразной литературной автобиографии «Я сам» в октябре 1917 г. охарактеризовал свою позицию так: «Принимать или не принимать? Такого вопроса для меня (и для других москвичей-футуристов) не было. Моя революция». В годы гражданской войны поэт работал в так называемых «Окнах сатиры РОСТА» (РОСТА - Российское телеграфное агентство), где создавались сатирические плакаты, карикатуры, лубочные картинки с краткими стихотворными текстами. В них высмеивались враги советской власти - генералы, помещики, капиталисты, иностранные интервенты, говорилось о задачах хозяйственного строительства. В Красной Армии служили будущие советские писатели: например, Д. А. Фурманов был комиссаром дивизии, которой командовал Чапаев; И. Э. Бабель был бойцом знаменитой 1-й Конной армии; А. П. Гайдар в шестнадцать лет командовал молодежным отрядом в Хакасии.
В белом движении участвовали будущие писатели-эмигранты: Р. Б. Гуль воевал в составе Добровольческой армии, совершившей знаменитый «Ледяной поход» с Дона на Кубань, Г. И. Газданов после окончания 7 класса гимназии вступил добровольцем в армию Врангеля. Свои дневники периода гражданской войны И. А. Бунин назвал «Окаянные дни». М. И. Цветаева написала цикл стихов под многозначительным названием «Лебединый стан» - наполненный религиозными образами плач по белой России. Темой пагубности гражданской войны для человеческого естества были пронизаны произведения писателей-эмигрантов М. А. Алда-нова («Самоубийство»), М. А. Осоргина («Свидетель истории»), И. С. Шмелева («Солнце мертвых»).
В дальнейшем русская культура развивалась двумя потоками: в советской стране и в условиях эмиграции. На чужбине творили писатели и поэты И. А. Бунин, удостоенный в 1933 г. Нобелевской премии по ли-тературе, Д. С. Мережковский и 3. Н. Гиппиус, ведущие авторы антисоветской программной книги «Царство Антихриста». Некоторые писатели, такие как В. В. Набоков, вошли в литературу уже в эмиграции. Именно за рубежом снискали мировую славу художники В. Кандинский, О. Цадкин, М. Шагал.
Если произведения писателей-эмигрантов (М. Алданов, И. Шмелев и др.) были пронизаны темой пагубности революции и гражданской войны, то произведения советских писателей дышали революционным пафосом.
От художественного плюрализма к социалистическому реализму. В первое послереволюционное десятилетие развитию культуры в России были присущи экспериментаторство, поиск новых художественных форм и средств - революционный художественный дух. Культура этого десятилетия, с одной стороны, уходила своими корнями в «серебряный век», а с другой - восприняла от революции склонность к отречению от классических эстетических канонов, к тематической и сюжетной новизне. Многие писатели видели свой долг в служении идеалам революции. Это проявлялось в политизации поэтического творчества Маяковского, в создании Мейерхольдом движения «Театрального Октября», в образовании Ассоциации художников революционной России (АХРР) и т. д.
Продолжали творить начавшие свой поэтический путь в начале века поэты С. А. Есенин, А. А. Ахматова, О. Э. Мандельштам, Б. Л. Пастернак. Новое слово в литературе сказало поколение, пришедшее в нее уже в советское время, - М. А. Булгаков, М. А. Шолохов, В. П. Катаев, А. А. Фадеев, М. М. Зощенко.
Если в 20-х гг. литература и изобразительное искусство отличались исключительным разнообразием, то в 30-х гг., в условиях идеологического диктата, писателям и художникам был навязан так называемый социалистический реализм. Согласно его канонам, отражение действительности в произведениях литературы и искусства должно было подчиняться задачам социалистического воспитания. Постепенно вместо критического реализма и разнообразных авангардистских направлений в художественной культуре утвердился псевдореализм, т.е. идеализированное изображение советской действительности и советского человека.
Художественная культура оказалась под контролем коммунистической партии. В начале 30-х гг. были ликвидированы многочисленные объединения работников искусств. Вместо них создавались единые союзы советских писателей, художников, кинематографистов, артистов, композиторов. Хотя формально они были самостоятельными общественными организациями, творческая интеллигенция должна была целиком подчиняться власти. В то же время союзы, располагая денежными средствами и домами творчества, создавали определенные условия для труда художественной интеллигенции. Государство содержало театры, финансировало съемку кинофильмов, обеспечивало художников студиями и т. д. От творческих деятелей требовалось только одно - верно служить коммунистической партии. Писателей, художников и музыкантов, отступавших от навязанных властью канонов, ожидали «проработки» и репрессии (в сталинских застенках погибли О. Э. Мандельштам, В. Э. Мейерхольд, Б. А. Пильняк и многие другие).
Значительное место в советской художественной культуре занимала историко-революционная тематика. Трагедия революции и гражданской войны получила отражение в книгах М. А. Шолохова («Тихий Дон»), А. Н. Толстого («Хождение по мукам»), И. Э. Бабеля (сборник рассказов «Конармия»), картинах М. Б. Грекова («Тачанка»), А. А. Дейне-ки («Оборона Петрограда»). В кинематографе почетное место занимали фильмы, посвященные революции и гражданской войне. Самыми известными среди них были «Чапаев», кинотрилогия о Максиме, «Мы из Кронштадта». Героизированная тематика не сходила и со столичных и
с провинциальных театральных сцен. Характерным символом советского изобразительного искусства яви-лась скульптура В. И. Мухиной «Рабочий и колхозница», украшавшая советский павильон на Всемирной выставке в Париже в 1937 году. Известные и малоизвестные художники создавали помпезные групповые портреты с Лениным и Сталиным. Вместе с тем выдающихся успехов в портретной и пейзажной живописи достигли М. В. Нестеров, П. Д. Корин, П. П. Кончаловский и другие талантливые художники.
Видные позиции в мировом искусстве 20-30-х гг. занял советский кинематограф. В нем выделялись такие режиссеры, как СМ. Эйзенштейн («Броненосец "Потемкин"», «Александр Невский» и др.), родоначальник советской музыкально-эксцентрической комедии Г. В. Александров («Веселые ребята», «Волга-Волга» и др.), основатель украинского кино А.П.Довженко («Арсенал», «Щорс» и др.). На артистическом небосклоне засияли звезды советского звукового кино: Л. П. Орлова, В. В. Серова, Н. К. Черкасов, Б. П. Чирков и др.
Великая Отечественная война и художественная интеллигенция. Не прошло и недели со дня нападения гитлеровцев на СССР, как в центре Москвы появились «Окна ТАСС» (ТАСС - Телеграфное агентство Советского Союза), продолжившие традиции агитационно-политического плаката и карикатуры «Окон РОСТА». За время войны в работе «Окон ТАСС», издавших свыше 1 млн. плакатов и карикатур, приняли участие 130 художников и 80 поэтов. В первые дни войны были созданы знаменитые плакаты «Родина-мать зовет!» (И. М. Тоидзе), «Наше дело правое, победа будет за нами» (В. А. Серов), «Воин Красной Армии, спаси!» (В. Б. Корецкий). В Ленинграде объединение художников «Боевой карандаш» наладило выпуск плакатов-листовок небольшого формата.
В годы Великой Отечественной войны многие писатели обратились к жанру публицистики. В газетах печатались военные очерки, статьи, стихи. Наиболее известным публицистом был И. Г. Эренбург. Поэма
A. Т. Твардовского «Василий Теркин», фронтовые стихи К. М. Симонова («Жди меня») воплотили в себе общенародные чувства. Реалистическое отражение судеб людей отразилось в военной прозе А. А. Бека («Волоколамское шоссе»), В. С. Гроссмана («Народ бессмертен»),
B. А. Некрасова («В окопах Сталинграда»), К. М. Симонова («Дни и ночи»). В репертуаре театров появились постановки о фронтовой жизни. Показательно, что пьесы А. Е. Корнейчука «Фронт» и К. М. Симонова «Русские люди» печатались в газетах вместе со сводками Совин-формбюро о положении на фронтах.
Важнейшей частью художественной жизни военных лет стали фронтовые концерты и встречи артистов с ранеными в госпиталях. Большой популярностью пользовались русские народные песни в исполнении Л. А. Руслановой, эстрадные - в исполнении К. И. Шуль-женко и Л. О. Утесова. Широкое распространение на фронте и в тылу получили появившиеся в годы войны лирические песни К. Я. Листова («В землянке»), Н. В. Богословского («Темная ночь»), М. И. Блантера («В лесу прифронтовом»), В. П. Соловьева-Седого («Соловьи»).
Во всех кинотеатрах демонстрировалась военная хроника. Киносъемки проводились операторами во фронтовых условиях, с большой опасностью для жизни. Первый полнометражный документальный кино-фильм был посвящен разгрому гитлеровских войск под Москвой. Затем были созданы фильмы «Ленинград в огне», «Сталинград», «Народные мстители» и ряд других. Некоторые из этих фильмов демонстрировались после войны на Нюрнбергском процессе в качестве документальных свидетельств преступлений нацистов.
Художественная культура второй половины XX века. После Великой Отечественной войны в советском искусстве появились новые имена, а с рубежа 50-60-х гг. стали формироваться новые тематические на-правления. В связи с разоблачением культа личности Сталина происходило преодоление откровенно «лакировочного» искусства, особенно характерного для 30-40-х годов.
С середины 50-х гг. литература и искусство стали играть в советском обществе такую же просветительскую роль, какую они играли в России XIX - начала XX века. Крайняя идеологическая (и цензурная) зажа-тость общественно-политической мысли способствовала тому, что обсуждение многих волнующих общество вопросов было перенесено в сферу литературы и литературной критики. Наиболее значительным новым явлением стало критическое отображение реалий сталинского времени. Сенсацией стали публикации в начале 60-х гг. произведений А. И. Солженицына («Один день Ивана Денисовича», рассказы) и А. Т. Твардовского («Теркин на том свете»). Вместе с Солженицыным в литературу вошла лагерная тема, а поэма Твардовского (наряду со стихами молодого Е. А. Евтушенко) знаменовала собой начало художественной атаки на культ личности Сталина. В середине 60-х гг. был впервые опубликован написанный еще в довоенное время роман М. А. Булгакова «Мастер и Маргарита» с его не характерной для советской литературы религиозно-мистической символикой. Однако художественная интеллигенция по-прежнему испытывала идеологический диктат со стороны партии. Так, Б. Пастернак, получивший Нобелевскую премию за объявленный антисоветским роман «Доктор Живаго», вынужден был отказаться от нее.
В культурной жизни советского общества поэзия всегда играла большую роль. В 60-х гг. поэты нового поколения - Б. А. Ахмадулина,
A. А. Вознесенский, Е. А. Евтушенко, Р. И. Рождественский - с их гражданственностью и публицистической направленностью лирики стали кумирами читающей публики. Огромным успехом пользовались поэтические вечера в московском Политехническом музее, дворцах спорта, высших учебных заведениях.
В 60-70-х гг. появилась военная проза «нового образца» - книги B. П. Астафьева («Звездопад»), Г. Я. Бакланова («Мертвые сраму не имут»), Ю. В. Бондарева («Горячий снег»), Б. Л. Васильева («А зори здесь тихие...»), К.Д.Воробьева («Убиты под Москвой»), В.Л.Кондратьева («Сашка»). В них воспроизводился автобиографический опыт писателей, прошедших горнило Великой Отечественной, передавалась прочувствованная ими беспощадная жестокость войны, анализировались ее нравственные уроки. Тогда же в советской литературе сформировалось направление так называемой деревенской прозы. Оно было представлено творчеством Ф. А. Абрамова (трилогия «Пряслины»), В. И. Белова («Плотницкие рассказы»), Б. А. Можаева («Мужики и бабы»), В. Г. Распутина («Живи и помни», «Прощание с Матерой»), В. М. Шукшина (рассказы «Сельские жители»). В книгах этих писателей получили отражение трудовое подвижничество в тяжелые военные и послевоенные годы, процессы раскрестьянивания, потери традиционных духовных и нравственных ценностей, сложное приспособление вчерашнего сельского жителя к городской жизни.
В отличие от литературы 30-40-х гг., лучшие произведения прозы второй половины века отличались сложным психологическим рисунком, стремлением писателей проникнуть в сокровенные глубины человеческой души. Таковы, например, «московские» повести Ю. В. Трифонова («Обмен», «Другая жизнь», «Дом на набережной»).
Начиная с 60-х гг. на театральных сценах появились спектакли по остросюжетным пьесам советских драматургов (А. М. Володина, А. И. Гельмана, М. Ф. Шатрова), а классический репертуар в трактовке режиссеров-новаторов приобрел актуальное звучание. Таковы были, например, постановки новых театров «Современник» (режиссеры О. Н. Ефремов, затем Г. Б. Волчек), Театра драмы и комедии на Таганке (Ю. П. Любимов).

Основные тенденции развития постсоветской культуры. Одной из особенностей развития российской культуры рубежа XX-XXI вв. является ее деидеологизированность и плюрализм творческого поиска. В элитарной художественной литературе и изобразительном искусстве постсоветской России на первый план вышли произведения авангардистского направления. К ним, например, относятся книги В. Пелевина, Т. Толстой, Л. Улицкой и других авторов. Авангардизм является преобладающим направлением и в живописи. В современном отечественном театре символикой иррационального начала в человеке проникнуты постановки режиссера Р. Г. Виктюка.
С периода «перестройки» началось преодоление изолированности российской культуры от культурной жизни зарубежных стран. Жители СССР, а в дальнейшем Российской Федерации смогли прочитать книги, увидеть фильмы, недоступные им ранее по идеологическим соображениям. На родину вернулись многие писатели, лишенные гражданства советскими властями. Возникло единое пространство российской культу-ры, объединяющее литераторов, художников, музыкантов, режиссеров и актеров вне зависимости от места их проживания. Так, например, скульпторы Э. И. Неизвестный (надгробный памятник Н. С. Хрущеву, памятник жертвам сталинских репрессий в Воркуте) и М. М. Шемякин (памятник Петру I в Петербурге) живут в США. А скульптуры жившего в Москве В. А. Сидура («Погибшим от насилия» и др.) установлены в городах ФРГ. Режиссеры Н. С. Михалков и А. С. Кончаловский снимают кинофильмы как на родине, так и за рубежом.
Коренная ломка политического и экономического строя привела не только к освобождению культуры от идеологических пут, но и вызвала необходимость приспосабливаться к сокращению, а подчас и к полной ликвидации государственного финансирования. Коммерциализация литературы и искусства привела к распространению произведений, не отличающихся высокими художественными достоинствами. С другой стороны, и в новых условиях лучшие представители культуры обращаются к анализу наиболее острых социальных проблем, ищут пути духовного совершенствования человека. К таким произведениям относятся, в частности, работы кинорежиссеров В. Ю. Абдрашитова («Время танцора»), Н. С. Михалкова («Утомленные солнцем», «Сибирский цирюльник»), В. П. Тодоровского («Страна глухих»), С. А. Соловьева («Нежный возраст»).
Музыкальное искусство. Представители России внесли крупный вклад в мировую музыкальную культуру XX века. Величайшими композиторами, чьи произведения неоднократно исполнялись в концертных залах и оперных театрах многих стран мира, были С. С. Прокофьев (симфонические произведения, опера «Война и мир», балеты «Золушка», «Ромео и Джульетта»), Д. Д. Шостакович (6-я симфония, опера «Леди Макбет Мценского уезда»), А. Г. Шнитке (3-я симфония, Реквием). Мировой известностью пользовались оперные и балетные постановки Большого театра в Москве. На его сцене шли как произведения классического репертуара, так и творения композиторов советского периода - Т. Н. Хренникова, Р. К. Щедрина, А. Я. Эшпая.
В стране работало целое созвездие талантливых музыкантов-исполнителей и оперных певцов, получивших всемирную известность (пианисты Э. Г. Гилельс, С. Т. Рихтер, скрипач Д. Ф. Ойстрах, певцы С. Я. Лемешев, Е. В. Образцова). Некоторые из них не смогли смириться с жестким идеологическим прессингом и вынуждены были покинуть родину (певица Г. П. Вишневская, виолончелист М. Л. Ростропович).
Постоянное давление испытывали и музыканты, игравшие джазовую музыку - их критиковали как последователей «буржуазной» культуры. Тем не менее в Советском Союзе огромную популярность за-воевали джаз-оркестры, которыми руководили певец Л. О. Утесов, дирижер О. Л. Лундстрем, блестящий импровизатор-трубач Э. И. Рознер.
Самым распространенным музыкальным жанром была эстрадная песня. Произведения наиболее талантливых авторов, сумевших преодолеть в своем творчестве сиюминутную конъюнктурность, стали со временем неотъемлемой частью культуры народа. К ним относятся, в частности, «Катюша» М. И. Блантера, «Течет Волга» М. Г. Фрадкина, «Надежда» А. Н. Пахмутовой и многие другие песни.
В 60-х гг. в культурную жизнь советского общества вошла авторская песня, в которой сомкнулись профессиональное и самодеятельное начала. Творчество бардов, выступавших, как правило, в неформаль-ной обстановке, не было подконтрольно учреждениям культуры. В исполнявшихся под гитару песнях Б. Ш. Окуджавы, А. А. Галича, Ю. И. Визбора зазвучали новые мотивы - сугубо личностного, а не трафаретно-официального отношения и к общественной, и к частной жизни. Мощным гражданским пафосом и широким жанровым разнообразием было наполнено творчество В. С. Высоцкого, который соединил в себе таланты поэта, актера и певца.
Еще более глубокое социальное наполнение получила в 70-80-х гг. советская рок-музыка. Ее представители - А. В. Макаревич (группа «Машина времени»), К. Н. Никольский, А. Д. Романов («Воскресение»), Б. Б. Гребенщиков («Аквариум») - сумели перейти от подражания западным музыкантам к самостоятельным произведениям, явившим собой, наряду с песнями бардов, фольклор урбанистической эпохи.
Архитектура. В 20-30-х гг. умы архитекторов занимала идея социалистического преобразования городов. Так, первый план подобного рода - «Новая Москва» - был разработан еще в начале 20-х гг. А. В. Щусевым и В. В. Жолтовским. Создавались проекты новых типов жилья - домов-коммун с обобществленным бытовым обслуживанием, общественных зданий - рабочих клубов и дворцов культуры. Господствующим архитектурным стилем был конструктивизм, предусматривавший функциональную целесообразность планировки, сочетание различных, четко геометрически очерченных форм и деталей, внешнюю простоту, отсутствие украшений. Всемирную известность получили творческие искания советского зодчего К. С. Мельникова (клуб им. И. В. Русакова, собственный дом в Москве).
В середине 30-х гг. был принят Генеральный план реконструкции Москвы (перепланировка центральной части города, прокладка автомагистралей, сооружение метрополитена), аналогичные планы разрабаты-вались и для других крупных городов. При этом свобода творчества архитекторов была ограничена указаниями «вождя народов». Началось строительство помпезных сооружений, отражавших, по его мысли, идею могущества СССР. Внешний облик построек изменился - конструктивизм постепенно вытеснялся «сталинским» неоклассицизмом. Элементы архитектуры классицизма явственно прослеживаются, например, в облике Центрального театра Красной Армии, станций московского метро.
Грандиозное строительство развернулось в послевоенные годы. В старых городах возникали новые жилые районы. Облик Москвы обновился за счет «высоток», построенных в районе Садового кольца, а также нового здания Университета на Ленинских (Воробьевых) горах. С середины 50-х гг. главным направлением жилого строительства стало массовое панельное домостроение. Городские новостройки, избавившись от «архитектурных излишеств», приобрели унылый однообразный вид. В 60-70-х гг. в республиканских и областных центрах появились новые административные здания, среди которых своей грандиозностью выделялись обкомы КПСС. На территории Московского Кремля был построен Дворец съездов, архитектурные мотивы которого звучат диссонансом на фоне исторически сложившейся застройки.
Большие возможности для творческой работы архитекторов открылись в последнее десятилетие XX века. Частный капитал наравне с государством стал выступать заказчиком при строительстве. Разрабатывая проекты зданий гостиниц, банков, торговых комплексов, спортивных сооружений, российские архитекторы творчески интерпретируют наследие классицизма, модерна, конструктивизма. Вновь вошло в практику строительство особняков и коттеджей, многие из которых сооружаются по индивидуальным проектам.

В советской культуре наблюдались две противоположные тенденции: искусства политизированного, лакирующего действительность, и искусства, формально социалистического, но, по существу, критически отражающего действительность (в силу сознательной позиции художника или таланта, преодолевающего цензурные препоны). Именно последнее направление (наряду с лучшими произведениями, созданными в эмиграции) дало образцы, вошедшие в золотой фонд мировой культуры.

О.В. Волобуев "Россия и мир".

Культура и цивилизация

• Культура и цивилизация - страница 2
• Культура и цивилизация - страница 3

Типология культур и цивилизаций

• Типология культур и цивилизаций - страница 2
• Типология культур и цивилизаций - страница 3

Первобытное общество: рождение человека и культуры

• Общая характеристика первобытности
  • Периодизация первобытной истории
• Материальная культура и социальные отношения
• Духовная культура
  • Возникновение мифологии, искусства и научных знаний
  • Формирование религиозных представлений

История и культура древних цивилизаций Востока

• Восток как социокультурный и цивилизационный феномен
• Доосевые культуры Древнего Востока
  • Раннее государство на Востоке
  • Художественная культура
• Культура Древней Индии
  • Мировосприятие и религиозные верования
  • Художественная культура
• Культура Древнего Китая
  • Уровень развития материальной цивилизации
  • Государство и генезис социальных связей
  • Мировосприятие и религиозные верования
  • Художественная культура

Античность – основа европейской цивилизации

• Общая характеристика и основные этапы развития
• Античный полис как уникальное явление
• Мировосприятие человека в античном обществе
• Художественная культура

История и культура европейского средневековья

• Общая характеристика европейского средневековья
• Материальная культура, экономика и условия жизни в средние века
• Общественная и политическая системы средневековья
• Средневековые картины мира, системы ценностей, идеалы человека
  • Средневековые картины мира, системы ценностей, идеалы человека - страница 2
  • Средневековые картины мира, системы ценностей, идеалы человека - страница 3
• Художественная культура и искусство средних веков
  • Художественная культура и искусство средних веков - страница 2

Средневековый арабский восток

• Общая характеристика арабо-мусульманской цивилизации
• Развитие экономики
• Социально-политические отношения
• Особенности ислама как мировой религии
• Художественная культура
  • Художественная культура - страница 2
  • Художественная культура - страница 3

Византийская цивилизация

• Византийская картина мира

Византийская цивилизация

• Общая характеристика византийской цивилизации
• Общественная и политическая системы Византии
• Византийская картина мира
  • Византийская картина мира - страница 2
• Художественная культура и искусство Византии
  • Художественная культура и искусство Византии - страница 2

Русь в средние века

• Общая характеристика средневековой Руси
• Экономика. Социально-классовая структура
  • Экономика. Социально-классовая структура - страница 2
• Эволюция политической системы
  • Эволюция политической системы - страница 2
  • Эволюция политической системы - страница 3
• Система ценностей средневековой Руси. Духовная культура
  • Система ценностей средневековой Руси. Духовная культура - страница 2
  • Система ценностей средневековой Руси. Духовная культура - страница 3
  • Система ценностей средневековой Руси. Духовная культура - страница 4
• Художественная культура и искусство
  • Художественная культура и искусство - страница 2
  • Художественная культура и искусство - страница 3
  • Художественная культура и искусство - страница 4

Возрождение и реформация

• Содержание понятия и периодизация эпохи
• Экономические, социальные и политические предпосылки европейского Возрождения
• Изменения в мировоззрении горожан
• Содержание эпохи Возрождения
• Гуманизм – идеология Ренессанса
• Титанизм и его «обратная» сторона
• Искусство эпохи Возрождения

История и культура Европы в Новое время

• Общая характеристика Нового времени
• Образ жизни и материальная цивилизация Нового времени
• Социальная и политическая системы Нового времени
• Картины мира Нового времени
• Художественные стили в искусстве Нового времени

Россия в эпоху Нового времени

• Общие сведения
• Характеристика основных этапов
• Экономика. Социальный состав. Эволюция политического строя
  • Социальный состав российского общества
  • Эволюция политического строя
• Система ценностей российского общества
  • Система ценностей российского общества - страница 2
• Эволюция духовной культуры
  • Соотношение провинциальной и столичной культуры
  • Культура донского казачества
  • Развитие общественно-политической мысли и пробуждение гражданского самосознания
  • Возникновение охранительной, либеральной и социалистической традиций
  • Две линии в истории русской культуры XIX в.
  • Роль литературы в духовной жизни российского общества
• Художественная культура Нового времени
  • Художественная культура Нового времени - страница 2
  • Художественная культура Нового времени - страница 3

История и культура России в конце XIX – начале XX в.

• Общая характеристика периода
• Выбор пути общественного развития. Программы политических партий и движений
  • Либеральная альтернатива преобразования России
  • Социал-демократическая альтернатива преобразования России
• Переоценка традиционной системы ценностей в общественном сознании
• Серебряный век – ренессанс русской культуры

Цивилизация Запада в XX веке

• Общая характеристика периода
  • Общая характеристика периода - страница 2
• Эволюция системы ценностей в западной культуре XX в.
• Основные тенденции развития западного искусства

Советское общество и культура

• Проблемы истории советского общества и культуры
• Становление советской системы (1917-й–1930-е годы)
  • Экономика
  • Социальная структура. Общественное сознание
  • Культура
• Советское общество в годы войны и мира. Кризис и крах советской системы (40-80-е годы)
  • Идеология. Политическая система
  • Экономическое развитие советского общества
  • Социальные отношения. Общественное сознание. Система ценностей
  • Культурная жизнь

Россия в 90-е годы

• Политическое и социально-экономическое развитие современной России
  • Политическое и социально-экономическое развитие современной России - страница 2
• Общественное сознание в 90-е годы: основные тенденции развития
  • Общественное сознание в 90-е годы: основные тенденции развития - страница 2
• Развитие культуры

Развитие культуры

Культура сыграла большую роль в духовной подготовке перемен, именуемых перестройкой. Деятели культуры своим творчеством подготавливали общественное сознание к необходимости перемен (фильм Т. Абуладзе «Покаяние», роман А. Рыбакова «Дети Арбата» и др.).

Вся страна жила ожиданием новых номеров газет и журналов, программ телевидения в которых как свежий ветер перемен давалась новая оценка историческим деятелям, процессам в обществе, самой истории.

Представители культуры активно включались в реальную политическую деятельность: избирались депутатами, руководителями городов, становились лидерами национально-буржуазных революций в своих республиках. Такая активная общественная позиция привела интеллигенцию к расколу по политическому признаку.

После распада СССР политический раскол в среде деятелей культуры и искусства продолжался. Одни ориентировались на западные ценности, объявляя их общечеловеческими, другие придерживались традиционных национальных ценностей. По этому признаку раскололись почти все творческие связи и группы.

Перестройка отменила запреты на многие виды и жанры искусства, вернула на экраны отложенные на «полку» фильмы и запрещенные к публикации произведения. К этому же периоду относится и возвращение блистательной культуры серебряного века.

Культура рубежа XIX и XX веков явила нам целый «поэтический континент» тончайших лириков (И. Анненский, Н. Гумилев, В. Ходасевич и др.), глубоких мыслителей (Н. Бердяев, В. Соловьев, С. Булгаков и др.), серьезных прозаиков (А. Белый, Д. Мережковский, Ф. Сологуб и др.), композиторов (Н. Стравинский, С. Рахманинов и др.), художников (К. Сомов, А. Бенуа, П. Филонов, В. Кандинский и др.), талантливых исполнителей (Ф. Шаляпин, М. Фокин, А. Павлова и др.).

Такой поток «запрещенной» литературы имел кроме положительного и негативный момент: молодые писатели, поэты, сценаристы были лишены возможности публикации в государственных изданиях. Продолжался и кризис в архитектуре, связанный с сокращением расходов на строительство.

Развитие материальной базы культуры резко замедлилось, что сказалось не только в отсутствии новых фильмов и книг на свободно формируемом рынке, но и в том, что наряду с лучшими зарубежными образцами культуры в страну хлынула волна продукции сомнительного качества и ценности.

Без четкой государственной поддержки (об этом свидетельствует и опыт развитых западных стран) в условиях рыночных отношений у культуры мало шансов выжить. Сами по себе рыночные отношения не могут служить универсальным средством сохранения и приумножения духовного и социокультурного потенциала общества.

Глубокий кризис, в котором находится наше общество и культура, есть следствие длительного пренебрежения объективными законами общественного развития в советский период. Строительство нового общества, создание нового человека в советском государстве оказалось невозможным, так как на протяжении всех лет советской власти люди были разлучены с истинной культурой, с истинной свободой.

Человека рассматривали как функцию экономики, как средство, а это так же дегуманизирует человека, как техногенная цивилизация. «Мир переживает опасность дегуманизации человеческой жизни, дегуманизацию самого человека... Противиться такой опасности может только духовное укрепление человека».

Исследователи различных культурологических концепций говорят о цивилизационном кризисе, о смене парадигм культуры. Образы культуры постмодерна, культуры конца тысячелетия (Fin Millenium) многократно превзошли наивный декаданс модернистской культуры конца столетия (Fin de Sitcle).

Другими словами, суть происходящих изменений (применительно к смене культурологической парадигмы) состоит в том, что не культура находится в кризисе, но человек, творец, а кризис культуры лишь проявление его кризиса.

Таким образом, внимание к человеку, к развитию его духовности, духа есть преодоление кризиса. Книги Живой этики обращали внимание на необходимость сознательного подхода к грядущим изменениям культурно-исторической эволюции человека и выдвигали на первый план этические проблемы как важнейшее условие развития человека и общества.

Эти мысли перекликаются и с современным пониманием жизни человека и общества. Так, П. Костенбаум, специалист по вопросам воспитания руководящих кадров Америки, считает, что «общество, построенное не на этике, не на зрелых сердцах и умах, долго не проживет».

Н. Рерих утверждал, что Культура – культ Света, Огня, почитание духа, высшее служение совершенствованию человека. Утверждение истинной Культуры в сознании человека является необходимым условием преодоления кризиса.

творчество, человек, уровни сознания, уровни разума

Аннотация:

В статье рассматривается понимание творчества, его уровни, направленность, значимость и развитие его технологий в современной культуре

Текст статьи:

“Творчество — есть создание нового”. Именно в этой транскрипции понятие творчества существует в культуре. В силу этого, культура и творчество явления, вытекающие одно из другого. Как культура создается в процессе творчества, так и творчество питается и развивается за счет культуры. Поэтому целесообразно рассматривать творчество как вершину главной движущей силы — деятельности, в процессе которой создаются новые ценности, имеющие тот или иной культурный статус.

Творчество — сложная проблема, загадка которой всегда будет волновать умы людей. Несмотря на многочисленные изыскания в этой области, тайна творчества не разгадана, и, очевидно, не мо­жет быть выявлена до конца. Совершенно очевидно, что стилей, видов, способов творчества столько, сколько существует творцов. Каждый вырабатывает свой собственный метод, свою творческую лабораторию, однако наметились несколько крупных направле­ний, поставивших себе задачу определить сущность творчества.

Так же разнообразны и уровни творчества. Различают творчество сфере исполнения, авторства, подражательства, интерпритации, вариативности, импровизации и др. Причем все эти направления обладают выраженной спецификой, формируют необходимые именно в этой сфере навыки и др. Но с большей долей определенности, творчество подразделяется на созидательные процессы в области создания идей (продуктивное) и создания технологий (репродуктивное) .

Исследователи творческих процессов в течение долгого времени пытаются выяснить приоритетность этих позиций. Сторонники “создателей идей” (Любкохт Ф., Рансверт С., Шипурин Г. и др.) полагают, что главное в творчестве и, следовательно культуре — создание идей, то есть мыслеформ, которые затем могут быть облечены в одеяние конкретного предмета. Именно идеи, мысли — главное богатство культуры. Поэтому человек и человечество должно сформировать по отношению к данному аспекту правильное понимание. Сторонники “технологической компоненты” (Зараев В., Зверев А., Фуйдинг Р., Янкерс А. и др.) полагают, что идея — важная, но не столь значимая позиция в творчестве . Люди не могут питаться идеями, последние должны быть облечены в предметы. Для развития общества необходимы не только правильные идеи, но и оптимальные технологии. Они способствуют наполнению общества образцами культуры. Поэтому важно не просто придумать модель, но и быстро, с меньшими затратами, на высоком качественном уровне создать предмет. Для этого необходима технология, которая может помощь человеку овладеть той или иной профессией, навыками, научить созданию предметов, продуктов культуры и др. Технологическое творчество — огромная поле, в котором создаются методы творчества, методы обучения, методы выполнения тех или иных действий и др.

В последнее время оба уровня творчества считают равнозначным, отмечая, что приоритет тому или иному направлению отдают в зависимости от ментальности национальных культур. Так, российская культура — делает акцент и полагает более значимым творчество в сфере производства идей; культуры же, ориентированные на исполнение (Япония, Китай и др. восточные культуры) полагают более значимым творчество в области технологий. Очевидно, что целесообразно считать творчество в том или ином направлении одинаково значимым и рассматривать его приоритетность с точки зрения воздействия на личность.

Помимо создания нового, имеющего значение для существующей культуры, творчество может выступать в этом качестве и по отношению к личности. Поэтому репродуктивные (воспроизводящие) виды знаний и деятельности, не являющиеся для общества новыми, ставят личность в ситуацию творчества, вырабатывая в ней, тем самым новые способности, навыки, умения, знания. В силу этого, каждое новое поколение становится творцами в процессе освоения наличной культуры.

В литературе творчество трактуется как “процесс человеческой деятельности, создающие качественно новые ценности. Творчест­во представляет собой возникающую в труде способность человека из доставляемого действительностью материала созидать новую ре­альность, удовлетворяющую многообразным человеческим потребностям” . В истории развития человечества наметились несколько направлений-взглядов на творчество. Платон рассматривал его как “божественную одержи­мость”, трансформируясь в направлениях и культурах, но оставаясь прежней со сути, эта позиция существует и до настоя­щего времени.

Ученые всегда пытались систематизировать творчество. Аристотель отмечал типы мимесиса в искусстве, Руссо и Декарт придерживались принципов рационализма — выработки канонов, контролирующих деятельность в познавательной сфере и моменты перерастания в творчество. Русские философы и писатели создавали свои системы — теоретико-художественные; в который возможно отражение высших твор­ческих достижений.

Широко известны теории З.Фрейда и Э.Фромма, в которых фрейдистская школа связывает творчество и творческий процесс с сублимацией. Поэтому творчество в этой интерпретации — уравновешивание принципа удовольствия и ре­альности, которые Фрейд полагает как основные виды психики человека. Творчество поэтому — стремление удовлетворить накопившиеся желания, адаптироваться через эту трансформацию в реальности, которая рассматривается как игра. При этом жела­ния — заложенные с детства комплексы, каковые укрепились и увеличились под воздействием многочисленных общественных за­претов, связанных преимущественно с сексуальной сферой. В ито­ге все творчество художника дает выход его сексуальным влечениям. Такое трактование переносится фрейдистами не толь­ко на объяснение процесса создания, но и содержания произведе­ний, кои, в свою очередь, переносятся и на анализ восприятия. Более того, общество и общественные коллизии, отмечает Фрейд, порождены именно этими причинами, причина психических сры­вов, напряжений, конфликтов, лежит в этой биологической зоне.

Фромм рассматривал творчество как осмысление проблемы сущности и существования человека, придя к выводу, что главным в этом мире является любовь не во фрейдистско-сексуальной одеж­де, а всеобъемлющая любовь, основой которой является искусство. Поэтому главное в мире — искусство, поиски человеком самого себя, выражение своих поисков в художественных образах, кото­рые имели место в прошлом, настоящем и будущем.

Целый ряд исследователей связывает творчество с системати­ческой деятельностью, преимущественно предметного характера. Можно сказать, что именно эта позиция преобладает в разработке феномена творчества в европейской школе. Основой любого творчества становится напряженная систематическая целеустремленная деятельность. Широко известны фразы, типа высказывания Чайковского “вдохновение — редкая гостья, она не любит посещать ленивых”, Пушкина — “талант — это одна капля одаренности и девяносто девять капель пота”, Паскаля “случайные открытия делают лишь хорошо подготовленные умы” и др.

Но механизмы включения в творчество в западной шкале прак­тически не отработаны. Под исследованием творческих методов рассматривают прежде всего внешнюю атрибутику — систематику труда, образ жизни, питание, использование термических приемов и др. Этот пробел достаточно наглядно проявляет себя в жизни творцов. Среди ог­ромного количества талантов, рожденных западно-европейской, русской, американской школой, можно насчитать немало таких, которые включались в творчество на короткие периоды, испыты­вая после этого длительные полосы бездействия и уныния, часть художников могла создавать произведения под влиянием алкогольных, наркотических веществ, что разрушало физическое и психи­ческое тело и приводило к известным последствиям.

Многие художники искали свои методы входа в нужное состояние. Изве­стно, что Пушкин и Толстой любили ходить босиком по снегу и каменному полу, мотивируя это тем, что кровь более мощно орошает мозг, который начинает лучше работать. Кто-то должен был перенести сильный стресс, своеобразный шок, который позволял приобрести необходимые для творчества свойства. Но, несмотря на разность способов, везде усматривается общая тенденция войти в состояние “иного бытия”, пребывание в котором не безразлично для психики. Не случайно именно в западной школе, российской действительности так много талантов с хрупким душевным здоровьем. Очевидно, что творче­ство нуждается не только в объяснении его с точки зрения грубых материальных позиций, но и рассмотрении в более тонких категориях, которые должны быть подкреплены четким механиз­мом входа и выхода из него .

Эти позиции прекрасно разработаны в восточных школах. Поэтому основной акцент при анализе взаимоотношений культуры и творчества мы сделаем именно на этих методиках и объяснениях позиций творчества.

Восточная эзотерическая культура — древнейшая и неотъемлемая часть культуры человечества. Она содержит систему общих представлений о генезисе, строении и мировом порядке. В силу того, что такие знания чрезвычайно усиливают власть над миром и окружающими, то посвященные должны были обладать особыми качествами — специфическими показателями мозга, способными вместить знания, духовной зрелостью, ответственностью и быть в состоянии его нести Трансформация сакральных знаний и учений в экзотерические (открытые, светские, доступные для всех) позволя­ет не только познакомиться с ними теоретически, но и включиться в технику овладения духовными методами. Остановимся на неко­торых из них. Известные сейчас широкому читателю Алиса А.Бейли, Сатпрем, Шри Ауробиндо Гхош, Ошо Раджнеш, русские исследователи Рерихи, Каптен, Антонов В.В., Лапин А.Э., Каширина Т.Я., Малахов Г.П. говорят о том, что творчество не что иное как подключение к единому информационному полю и все, что может сделать человек, это найти наиболее приемлемый для себя способ входа в него.

Информационное поле неоднородно по своему составу. Оно чрезвычайно многоаспектно и низший — мен­тальный слой состоит из пяти пластов разума — обыкновенного, высшего, озаренного, интуитивного, глобального. Наиболее полно эти позиции разработаны у Шри Ауробиндо, по которому мы и дадим эти характеристики. Он считал, что каждый пласт разума обладает особым цветом и вибрацией. Именно свойства или каче­ства света, характер и частота вибраций, являются барьерами пла­стов разума. Так, в его интерпретации, низший или обыкновенный разум — серая маиса с множеством темных точек, которые роятся вокруг голов людей, та огромная масса информации, которая по­стоянно атакует человека. (Мозг человеческий эзотерические уче­ния рассматривают не как создающий мысли орган, а как приемник, который постоянно ловит те или иные мысли, инфор­мацию). Обыкновенный разум — наиболее плотный пласт, огром­ный по своему объему, который держит обыкновенных людей в плену своей информации, ориентированной преимущественно на характер и качество межличностного общения. Люди, находящи­еся в нем, бесконечно зависимы друг от друга, обоюдных эмоций и часто не могут долго сохранять единое стойкое настроение. Они, по выражению А. Бейли, несчастны, так как находятся на дне оке­ана и не представляют красот верхних солнечных этажей. Творче­ство здесь возможно в чрезвычайно малой степени. Чаще всего оно сводится и практически подменяется компилированием уже со­зданных работ.

Высший разум чаще всего встречается у философов и мыслите­лей. Изменяется и его цвет. В нем появляются голубке оттенки, наблюдаются вспышки света, которые некоторое время не исчеза­ют. Здесь концентрируется информация, ориентированная на кон­кретный ум, который достаточно жесткий по своему характеру и ориентирован на постоянное анализирование, расчленение. Чело­век, выходящий в этот слой, не может понять полученную инфор­мацию сразу, он долго соотносит ее со своими установками, выбирает из нее эпизоды, по-новому компонует и создаст свой, отличный от общего информационного поля, предмет. Эмоции в этом слое длятся дольше, чем в обыкновенном разуме, но и они зависят от массы окружающих обстоятельств. Озаренный разум характеризуется иной природой. Его основа уже не “общая нейтральность, а ясная духовная легкость и ра­дость, на этой основе возникают особые тона эстетического созна­ния”. Этот слой разума залит золотым потоком света, насыщен­ного разными оттенками, в зависимости от сознания творца. Чело­век, вышедший в этот пласт, находится в состоянии легкости, радости, любви ко всем окружающим, постоянной готовности к позитивным действиям. Разум безгранично расширяется и с радо­стью приемлет весь мир и себя в этом мире. Информация, посту­пающая из общего поля, воспринимается сразу, не требует длительного приспособления к качествам творца. Творчество осу­ществляется в самых разных направлениях-науках на уровне открытий, искусстве во всей его многожанровости, поклонению новому, искренней любви. Восхождение к этому пласту характеризуется внезапным расцветом творческих способностей и чаще всего проявляет себя в поэзии. Большинство великих поэтов выходили в этот пласт, великие композиторы черпали из него свои идеи. Каждый человек может время от времени выходить в него и ярким подтверждением этого становятся дети, которые в период 4-7 лет часто говорят стихами, и, хотя здесь происходит чаще всего механическое рифмование, определенная связь с озаренным разу­мом присутствует налицо. Человек, овладевший духовной практи­кой и могущий выходить в этот пласт разума, находится в нем столько времени, сколько ему требуется, озаряет своим светом и теплом других. Это лучезарные люди, которые притягивают к себе остальных.

Интуитивный разум отличается ясной прозрачностью, по­движностью, воздушностью, не связанностью с метальными по­строениями. Выход в него происходит внезапно. После пребывания в других слоях разума и человек становится знающим не на уровне построения ментальных конструкций, а на уровне все-знания, все-понимания. Интуиция приносит состояние постоянной радости и счастья, когда человек выходит на стадию не познания, а узнавания, как говорит Шри Ауробидно — происходит вспоминание истины. “Ког­да происходит вспышка интуиции, то ясно видно, что знания — это не открытие чего-то неизвестного — открывают только себя, больше нечего открывать, — это постепенное распознавание во времени того мгновения Света, когда мы видели все. Язык интуиции предельно конкретен, в нем нет пышных фраз, но нет и теплоты озаренного разума.

Глобальный разум — вершина, к которой редко подходит чело­век. Это уровень космического сознания, где еще сохраняется лич­ностная индивидуальность. Именно из этого пласта приходят великие религии, все великие духовные учителя черпают из него свои силы. В нем хранятся величайшие произведения искусства. Сознание человека, вышедшего в этот слой — масса постоянного света, где ликвидируются противоречия низших слоев разума, так как все заполнено светом, создающим гармонию, радость и вселен­скую любовь. Глобального сознания редко может достичь человек, но когда это происходит, то осуществляется разными путями: ре­лигиозной самоотдачей, художественной, интеллектуальной дея­тельностью, героическими подвигами — всем, чем человек может преодолеть себя . Все эти пласты разума — ментальные, низшие слои, в которые можно выйти посредством длительной духовной практики, прекрасно разработанной человечеством.

По сути дела, созданные на Востоке духовные практики-методики — единственные, которые были даны человеку, которые могли и могут создать мощное духовное здоровье и сверхчеловеческие способности. Таким образом, плоды творчества, которые мы часто с тщеславием считаем своими, по сути дела есть подключение к единому информационному полю, разным слоям разума. Не случайно духовные учителя человечест­ва редко ставят свои фамилии под произведениями, написанными ими, объясняя это тем, что они были им просто продиктованы.

Методики выхода в разные пласты разума чрезвычайно разно­образны. Сейчас они становятся популярны во всем мире. Но везде остается общей позицией сохранение духовной и физической чи­стоты, воздержанность в пище, использование значительного ко­личества выверенных медитаций.

Связь с различными пластами разума в разное время ощущают почти все. Каждый помнит мгновения узнавания какой-то местно­сти, фразы, мысли, которые уже как будто встречались, хотя чет­ко знаешь, что сталкиваешься с этим впервые. Очень наглядно прослеживается связь с информационным полем, когда человек увлечен определенной идеей. Через некоторое время после ее об­думывания на него буквально начинает «сыпаться» нужная лите­ратура, происходят встречи с людьми, могущими ему помочь. То есть выход в общий информационный пласт всегда привлекает к себе родственную информацию. У каждого бывают интуитивные проблески, когда человек четко знает, что будет, но конкретный разум начинает его уговаривать, что все это нелогично и, следова­тельно, нелепо. Отсюда, значительное число неверных поступков.

Эта информация дает возможность приблизиться к исследова­нию феномена провинциального творчества. Известно, что в неко­торых точках земного шара, к которым относится и Россия, сужен пласт обычного или низшего разума, поэтому вся культура нашей страны насыщена информацией более высоких слоев. Отсюда и люди, рождающиеся на этой территории, изначально наделены большими данными для выхода в более высокие информационные поля. Но сужение этого пласта по-разному представлено в конк­ретных местностях и, в значительной степени, зависит от обилия живущих совместно людей. На территориях с их большим количе­ством более плотным становится низший слой разума (столицы), который столь концентрирован, что пробиться сквозь него чрезвы­чайно сложно. Обилие людей рождает очень мощное поле, которое координирует групповые поступки, включая всех в единые вибра­ционные колебания. Пока живешь и действуешь в резонансе со всеми, то чувствуешь себя комфортно, и только когда человек начинает искать свой путь, то есть выходить из общего потока вибраций, на него начинают сознательно давить окружающие. Каждый из нас испытывал противодействие, когда мы пытались принять самостоятельное решение. В этот момент вокруг возника­ет множество людей, которые приводят совершенно естественные “правильные” доводы и атакуют нас своими рассуждениями. Они успокаиваются только тогда, когда добиваются своего. Шри Ауробидно Гхош указывал: «Пока мы бредем общим стадом, жизнь оказывается относительно проста, со своими успехами и неудачами — успехов немного, но не слишком много и неудач; однако как только мы хотим покинуть общую колею, восстают тысячи сил, вдруг очень заинтересованных в том, чтобы мы вели себя “как все”, — мы воо­чию убеждаемся как хорошо организовано наше заключение” . В этой ситуации силы человека расходуются прежде всего на противостояние окружающим влияниям, человек плавает в волнах низшего разума, не имея сил выйти за его пределы.

Пребывание в провинции, на природе чрезвычайно необходимо творцам. Это, ни что иное, как попытка и возможность побыть в менее насыщенном пласте низшего разума, сконцентрировать свои силы и выйти в другие информационные поля. Об этой потреб­ности достаточно много писали представители всех отраслей зна­ния и искусства. В провинции слой низшего разума не только сужен, он еще и менее динамичен, как бы разрежен. Среди множе­ства серых точек и завихрений просматриваются другие цвета, чувствуются другие вибрации. Меньшее атакование чуждых сил позволяет легче преодолеть эти барьеры.

Следующий момент, ко­торый здесь очевиден, связан с видами деятельности. Практиче­ская направленность труда большинства жителей провинции с четкой выверенностью ценностных ориентации и самый склад жизни направляет человека не на беспредметную рассудочную гибкость интеллекта, а на стабильность, связанного с жизненными ценностями человека. Это относительное спокойствие не возму­щает и не рождает в такой степени как в других средах динамику низшего разума, в результате чего, его атаки несколько сглажены и существует возможность сохранить свое «я». Несмотря на то, что в настоящее время СМИ чрезмерно насытили слой низшего разу­ма, это уравнивается стабильностью жизненного уклада. Думает­ся, поэтому провинция остается полем созидания, в котором сам образ жизни ориентирует человека на творчество.

История чело­вечества достаточно наглядно демонстрирует зависимость творче­ства от места созидания, где творцы уединяются в тихих, отдаленных, высокогорных местах, где слой низшего разума раз­режен.

Поэтому сейчас перед нами стоит задача не только научить молодежь набору информации, собранной конкретным разумом, но и обратить их внимание на обучение проверенных временем методикам, открывающим выход в эти структуры, научить воспринимать высокие произведения искусства, об­щаться и понимать достойные научные открытия.

В этом случае неоценимыми станут изучение духовных практик востока, книг и школ этого направления сейчас достаточно много. Студентам будет полезно обратиться к литературе подобного рода и выработать у себя привычку к новой деятельности.

Думается, что она не просто оптимизирует творческие процессы, но позволить решить более глобальные задачи: покажет путь к формированию истинной духовности, нау­чит черпать из высоких информационных пластов, подготовит к кропотливой и напряженной работе. Ведь известно, что интеллек­туальная и духовная деятельность самая сложная и требует гро­мадной воли, усилий на собой, помогающих достичь нужного состояния, которое приходит лишь в результате длительной вдум­чивой практики.

Сейчас творчество, его осмысление, развитие творческих навыков переживает настоящий бум. Соединение восточно-западных методов творчества, широкое распространение медитативных и иных духовных техник становится обладать определенной суммой творческих навыков, собственной творческой лабораторией, которые позволяет в короткое время заполнить вакуум знаний и умений. Поэтому творчество становится не просто желательным, а необходимым компонентом жизни человека. И, если в давние времена, оно обеспечивало возможность выживания в природной среде, то сейчас — оно инструмент выживания в среде социальной.

Очевидно, масштабность творческих процессов будет возрастать, так как общество переходит на новый уровень развития, где главной сферой деятельности становится деятельность интеллектуальная, поэтому переоценить исследование проблемы взаимоотношений творчества и культуры просто невозможно.

→

Культура и творчество тесно взаимосвязаны, более того взаимообусловлены. Немыслимо говорить о культуре без творчества, поскольку оно – дальнейшее развитие культуры (духовной и материальной). Творчество возможно лишь на основе преемственности в развитии культуры. Субъект творчества может реализовать свою задачу, лишь взаимодействуя с духовным опытом человечества, с историческим опытом цивилизации. Творчество в качестве необходимого условия включает в себя вживание его субъекта в культуру, актуализацию некоторых результатов прошлой деятельности людей. Возникающее в творческом процессе взаимодействие между различными качественными уровнями культуры выдвигает вопрос о взаимосвязи традиции и новаторства, ибо нельзя понять природу и сущность новаторства в науке, искусстве, технике, правильно объяснить характер инноваций в культуре, языке, в различных формах социальной деятельности вне связи с диалектикой развития традиции. Следовательно, традиция является одной из внутренних детерминаций творчества. Она составляет основу, изначальную базу творческого акта, прививает субъекту творчества определенную психологическую установку, способствующую реализации тех или иных потребностей общества.

Творческая деятельность есть главный компонент культуры , её сущность. Культура и творчество тесно взаимосвязаны, более того взаимообусловлены. Немыслимо говорить о культуре без творчества, поскольку оно - дальнейшее развитие культуры (духовной и материальной). Творчество возможно лишь на основе преемственности в развитии культуры. Субъект творчества может реализовать свою задачу, лишь взаимодействуя с духовным опытом человечества, с историческим опытом цивилизации. Творчество в качестве необходимого условия включает в себя вживание его субъекта в культуру, актуализацию некоторых результатов прошлой деятельности людей.

Что мы понимаем под творчеством? Творчество - создание новых по замыслу культурных, материальных ценностей .

Творчество - деятельность, порождающая нечто качественно новое и отличающееся неповторимостью, оригинальностью и общественно-исторической уникальностью. Творчество специфично для человека, так как всегда предполагает творца - субъекта творческой деятельности; в природе происходит процесс развития, но не творчества. .

Наиболее адекватное определение творчества дано С.Л. Рубинштейном, согласно которому творчество -- это деятельность, «созидающая нечто новое, оригинальное, что притом входит не только в историю развития самого творца, но и в историю развития науки, искусства и т. д.» . Критика этого определения со ссылкой на творчество природы, животных и т. п. непродуктивна, ибо порывает с принципом культурно-исторической детерминации творчества. Отождествление творчества с развитием (которое всегда являет собой порождение нового) не продвигает нас в объяснении факторов механизмов творчества как порождения новых культурных ценностей.

Творчество - общий критерий человеческой деятельности и потому наднационально. Но творчество все-таки инструмент. Спору нет, инструмент единственный. Но процесс должен иметь цель. Бессмысленное движение не существует изначально.

Творчество как критерий развития культуры

Общество, создавая искусственную природу, одновременно формирует и людей, способных потреблять зашифрованную в ней культуру. Так культура общества выявляет свою двойственную природу. С одной стороны, она - окаменевшие накопленные формы деятельности, закрепленные в предметах, с другой стороны - мысленные формы деятельности, закрепленные в сознании людей. Живая культура общества возникает из единства предметного и мыслимого компонентов. Материальные и духовные, объективные и субъективные составляющие культуры одного общества могут не совпадать с элементами культуры других народов или эпох. Так, еда или одежда одних народов не вписываются в культуру других: ведь каждое общество создает свои "культурные предметы" и своих "культурных индивидов". Из суммы этих полюсов и возникают конкретно-исторические типы культур.

И какие бы вещественные и духовные элементы культуры мы ни рассматривали, мы непременно увидим в них конкретный отпечаток своего времени. Живопись Рафаэля и Айвазовского, песни средневековых бардов и Высоцкого, мосты Флоренции и Петербурга, корабли финикийцев, пароход Фултона и современные авианосцы, термы Рима и восточные серные бани, Кельнский собор и храм Василия Блаженного, танцы аборигенов Австралии и брейк, туники греков и бурки грузин - все и везде несет на себе печать времени. Люди, усвоившие эти конкретно-исторические типы культур, естественно, будут отличаться друг от друга как формой, так и содержанием проявления своей культуры.

В культуре диалектически объединено национальное и общечеловеческое. Она всегда национальна. Из лучших достижений всех национальных культур складывается мировая общечеловеческая культура. Hо "общечеловеческое" - не значит безнациональное. Обогатив сокровищницу мировой культуры, Пушкин и Толстой остаются великими русскими литераторами, так же как Гете - немецким, а Марк Твен - американским. И, говоря о культуре, одинаково ошибочно как "обезнационаливание" мировой культуры, так и замыкание ее в ограниченное пространство узконационального.

Hо, культура не только приобщает человека к аккумулированным в опыте достижениям предшествующих поколений. Одновременно она сравнительно жестко ограничивает все виды его общественной и личной деятельности, соответствующим образом регулируя их, в чем проявляется ее регулятивная функция. Культура всегда предполагает определенные границы поведения, тем самым ограничивая свободу человека. З.Фрейд определял ее как "все институты, необходимые для упорядочения человеческих взаимоотношений" и утверждал, что все люди ощущают жертвы, требуемые от них культурой ради возможностей совместной жизни" . C этим вряд ли следует спорить, ибо культура нормативна. В дворянской среде прошлого века было нормой на сообщение знакомого о том, что он женится, реагировать вопросом: "И какое за невестой берете приданое?". Hо, тот же вопрос, заданный в сходной ситуации сегодня, может быть расценен как оскорбление. Hормы изменились, и забывать об этом не следует.

Однако культура не только ограничивает свободу человека, но и обеспечивает эту свободу. Отказавшись от анархистского понимания свободы как полной и ничем не ограниченной вседозволенности, марксистская литература долгое время упрощенно толковала ее как "осознанную необходимость". Между тем, достаточно одного риторического вопроса (свободен ли в полете выпавший из окна человек, если он осознает необходимость действия закона тяготения?), дабы показать, что познание необходимости есть лишь условие свободы, но еще не сама свобода. Последняя же появляется там и тогда, где и когда у субъекта появляется возможность выбора между различными вариантами поведения. При этом познанием необходимости определяются те границы, в которых может осуществляться свободный выбор.

Культура способна предоставить человеку поистине безграничные возможности для выбора, т.е. для реализации его свободы. В понятиях отдельного человека практически безгранично количество видов деятельности, которым он может себя посвятить. Hо каждый профессиональный вид деятельности - это отдифференцированный опыт предшествующих поколений, т.е. культура.

Овладение общей и профессиональной культурой выступает необходимым условием для перехода человека от репродуктивной деятельности к творческой. Творчество же есть процесс свободной самореализации личности. Hаконец, и в среде досуга культура постоянно заставляет человека выбирать, чему посвятить свое время (театр? кино? телевизор? книга? прогулка? поход в гости?), что именно предпочесть (КВH по первой программе, интервью известного политика по второй или "ужастик" по кабельному каналу?), как реализовать сделанный выбор (смотреть КВH дома, или в гостях, или дома, но в присутствии гостей?). Любая районная библиотека способна предложить столько альтернатив для выбора, что неискушенный читатель может даже растеряться. И это не случайно. Чем меньше знает человек о мире культуры, тем уже его возможности выбора, тем менее он свободен. И наоборот. Hеслучайно известный русский философ H.А. Бердяев полагал свободу важнейшей сущностной характеристикой культуры .

Плоды цивилизации и культуры, которыми мы ежедневно пользуемся в повседневной жизни мы воспринимаем как нечто вполне естественное, как результат развития производственных и общественных отношений. Но за таким безликим представлением сокрыто великое множество исследователей и великих мастеров осваивающих мир в процессе своей человеческой деятельности. Именно творческая деятельность наших предшественников и современников лежит в основе прогресса материального и духовного производства.

Творчество является атрибутом человеческой деятельности - это исторически эволюционная форма активности людей, выражающаяся в различных видах деятельности и ведущая к развитию личности. Главный критерий духовного развития человека - это овладение полным и полноценным процессом творчества.

Творчество является производной реализации индивидом уникальных потенций в определенной области. Поэтому между процессом творчества и реализацией способностей человека в общественно значимой деятельности, которая приобретает характер самореализации существует прямая связь.

Таким образом, творческая деятельность - это самодеятельность, охватывающая изменение действительности и самореализацию личности в процессе создания материальных и духовных ценностей, которая способствует расширению пределов человеческих возможностей.

Также следует заметить, что не так важно, в чем именно проявляется творческий подход, в умении «играть» на ткацком станке, как на музыкальном инструменте, или же в оперном пении, в способности решать изобретательские или организационные задачи. Ни одному виду человеческой деятельности не чужд творческий подход.

В результате решения поставленных в работе задач следует отметить что культура и творчество - это два неразрывно связанных процесса. Повышение уровня культура общества увеличивает число творческих личностей, воспитанных на культурных достижениях предыдущих поколений. И в то же время, творчество одного человека является мощным основанием для развития культуры класса, нации, человечества.