Матильда и Николай II: что связывало балерину и наследника престола на самом деле. Грешная Матильда. Как балерина Кшесинская свела с ума мужчин дома Романовых История балерины и николая 2
15/08/2017 - 17:39
Осенью этого года на широкие экраны выйдет уже успевший наделать много шума фильм Алексея Учителя «Матильда». В картине рассказывается о любовных отношениях последнего императора России Николая II и известной балерины Матильды Кшесинской. На официальном трейлере - большие золотые буквы - «Главный исторический блокбастер года». Претензий к «главный» и «блокбастер» нет, а вот настолько фильм исторический - большой вопрос.
Личность Николая II - это вовсе не темный лес. Царь и его супруга вели дневники и писали друг другу. Их жизнь была как на ладони. Чтобы узнать, как они жили, узнать их историю любви - достаточно посвятить время на изучение исторических документов.
Доподлинно известно, что по-настоящему любовные отношения у монарха были только с его законной супругой - Александрой Федоровной. Она стала матерью его пятерых детей. С другими женщинами, если и встречался Николай II, то только на официальных мероприятиях.
Так кто же такая Матильда? Матильда Кшесинская родилась в аристократической семье: ее родители работали в балетной труппе Императорского Мариинского театра. Они передали мастерство и своим детям: Матильде, ее сестре Юлии и брату Иосифу. Все они стали известными артистами балета.
Матильда была очень талантлива, её приняли в труппу Мариинского театра, где она выступала 27 лет.
Знакомство с царем у Матильды произошло 20 марта 1890 года, во время спектакля, посвященного выпускному вечеру. По традиции, на этом спектакле присутствовала вся императорская семья. Тогда Александр III протянул ей руку и попросил быть украшением стола. Он усадил юную Матильду рядом с наследником и в шутку попросил не флиртовать.
Однако чувства между Матильдой и Николаем Романовым вспыхнули мгновенно. Она сразу же влюбилась в голубоглазого наследника. Тем не менее, в дневнике самого Николая II нет ни одного слова об этой встрече. Затем они несколько раз встречались. Через полтора года после знакомства, по словам Матильды, встретились наедине.
После помолвки с Алиссой Гессенской (Александрой Федоровной) тайные встречи прекратились. Николай II написал прощальное письмо Матильде, утверждая, что их встречи - это самое лучшее воспоминание молодости. Кшесинская, к слову, тоже довольно быстро завела новый роман, с великим князем Сергеем Михайловичем, внуком Николая I. Впрочем, роман продлился недолго. У Матильды была очень бурная жизнь, она была очень ветрена. Из-за нее происходили дуэли, из-за конфликта с ней уволился директор императорского театра Сергей Волконский.
Несмотря на то, что существуют воспоминания Матильды, есть письма к ней самого Николая II и множество свидетельств людей, которые жили в то время, фильм вызвал большой резонанс ещё до своего выхода. По мнению многих, в числе которых и Наталья Поклонская, такой скандальных проект заведомо сулит высокую прибыль.»Матильда» не консолидирует общество, она его раскалывает.
Нельзя забывать, что Николая II не просто царь, он святой. В этом то и вся загвоздка. Историческое лицо, канонизированное церковью, стало «особо охраняемым объектом», а Учитель посмел посягнуть на то, что принадлежит совсем не ему.
Если вам понравилась эта публикация,
«Провел наилучший с нею вечер - перо трясется в руках!»
Николай II и Матильда Кшесинская: уже более ста лет их взаимоотношения не дают покоя историкам, политикам, беллетристам, досужим сплетникам, ревнителям нравственности…В Государственном архиве РФ мы ознакомились с дневниками Николая Романова, которые он вел в 1890-1894 годах (основная доля этих записей была известна лишь узкому кругу специалистов). Дневники проливают свет на разгар романа танцовщицы с цесаревичем.
Весной этого года «МК» опубликовал ранее не изданные дневники самой Матильды Кшесинской. Чудом сохранившиеся тетради заканчиваются в январе 1893 года - и на самом интригующем моменте. У танцовщицы с Николаем состоялся «крайне тяжелый разговор»: Матильда настаивала на том, что им пора наконец испытать «блаженство любви».
Наследник престола, как описывает Кшесинская, отозвался: «Пора!», и обещал, что все скоро свершится.
Из последней записи Матильды от 23 января 1893 года следует, что Николай к ней после этого беседы не заезжал, балерина продолжала ждать его визита.
ИНТИМНЫЕ ДНЕВНИКИ МАТИЛЬДЫ КШЕСИНСКОЙ - в нашемСПЕЦПРОЕКТЕ «МАТИЛЬДА»
Но ведь и объект ее страстности тоже вел дневник, может быть, там есть некие убедительные факты? О чем же писал сам будущий Николай II про этот период? И какова в цельном его «версия» романа с Кшесинской?
До сих пор в статьях и книгах цитировались лишь отдельные фрагменты из ранних дневников Николая Романова, в том числе за 1890-й – первую половину 1894-го гг. Корреспонденту «МК» пришлось на несколько недель засесть в Госархиве РФ и проштудировать хранящиеся там тетради, заполненные дланью будущего российского императора.
И мы нашли запись в дневнике наследника престола ровно от того же 23 января, на котором прервался сохранившийся дневник Матильды! А основное - от 25 января, когда Николай «провел самый лучший с нею вечер», после которого «перо тряслось в руках».
Но прежде, чем пробовать с помощью дневника распутать клубок амурных отношений Николая с Матильдой, давайте взглянем на иные – примечательные с бытовой точки зрения, – эпизоды жития цесаревича.
«Решился сделать татуировку дракона»
Ничто человеческое ему не было чуждо. Применительно к Николаю Александровичу Романову – грядущему Императору Российскому и Царственному Страстотерпцу, причисленному много лет спустя к Лику Святых, такое утверждение отнюдь не выглядит святотатством.
«Компрометирующие» дневниковые записи, сделанные этим человеком в молодости, на самом деле вовсе не могут принизить подвиг его заключительного периода жизни – после отречения. И уж тем более не стоит расценивать их цитирование здесь, как попытку очернить почитаемого многими православного Святого.
В крышке концов каноническая церковная литература, «Жития Святых» и даже Библия содержат упоминания о многих людях, которые вели поначалу отнюдь не праведную существование, но в какой-то момент, раскаялись в прошлых прегрешениях и совершили духовный подвиг.
Так что будем с пониманием относиться к слабостям цесаревича Николая. В том числе и к интересу его хорошенькой балериной. Не надо забывать, что в интересующий нас период времени будущему царю было немногим больше 20-ти!
«22 июня 1890 г . Бивак у Царской Славянки… Примечательно весело провели всю ночь: обедали, возились на сене, бегали в саду, лазали на крышу и после ужина рассказывали анекдоты. Вечер и ночь бывальщины идеальны.
16 апреля 1891 г . (Во время длительной остановки в японском Нагасаки – А. Д. ) После обеда решился сделать себе татуировку на правой длани – дракона. Это заняло ровно семь часов времени – с 9 ч. вечера до 4 ночи! Довольно раз пройти чрез этого рода наслаждение, чтобы отбить охоту себе начинать снова. Дракон вышел на славу, и рука совсем не болела!
16 февраля, воскресенье . Размашистая масленица. Сейчас после завтрака поехал с Ксенией (сестрой – А. Д.) в балет «Царь Кандавл»… Очень весело поужинали у дяди Алексея и наконец, похерявши масленицу, вернулся домой в 3 ч. ночи.
17 февраля . (Первоначальный день Великого поста – А. Д .) Началось говение. Мысли и думы не совсем еще применились к церковному направлению после масленицы. Но это не беда, мне нравятся противоположности».
Судя по дневниковым записям, лишь первые шесть дней Великого поста вся царская семейство проводила в строгих ограничениях. В субботу на первой седьмице государь с супругой и детьми причащался Святых Тайн, а после этого можно было вновь «расслабиться» – по крайней мере молодому поколению, – вплоть до основы Страстной недели.
“28 февраля. Мое счастье, что у меня последствий от попоек на следующий день не бывает. Напротив, я себя чувствую лучше и как-то возбужденным!… В 8 час. обедали. Затем угодил на пресловутый измайловский досуг (пирушку офицеров в гвардейском Измайловском полку – А. Д .), застрял в полку до 6 ч. утра, – это уже продолжается две ночи сряду – просто несносно!
16 марта . Ужинали… с дамами. Потом я был и даже пребывал в винных парах до 6 час. Утра».
Упоминания о развеселых, даже не всегда свойственных его возрасту «детских» затеях, конечно, встречаются чаще в записях наследника за обычные дни.
«14 апреля . В 7 час. отправился к П. А. Черевину (генерал-адьютанту – А. Д. ). Кроме меня обедали Димка Голицын, Володя Ш., Гессе, Никита Всеволожский, Котя Оболенский, Кочубей и Горбунов. Кормили нас… превосходно; анекдоты Горбунова бывальщины очень хороши. Особенно нецензурные…
11 июля. Проснулся на диване около ванной комнаты. Чувствовал себя крайне неблагонадежным цельный день, как будто эскадрон во рту ночевал… Вернувшись к себе после завтрака, у меня начались прискорбные последствия пирушки. Соснул у Мама (так называл свою мать, императрицу Марию Федоровну – А. Д .) на кушетке, потом погулял и пришел домой к чаю, который совершенно не хотелось пить.
21 июля. Теперь уже месяц, что я перестал бриться, и на подбородке выросло какое-то забавное подобие бороды. Даже как-то удивительно про это писать!
2 марта. Отправился с Митей в дежурной тройке к дяде Павлу (великому князю Павлу Александровичу – А. Д. ). Играли наверху мячиками, перебили две люстры и спустились книзу пить чай…
17 сентября . Ездили на велосипедах и здорово подрались яблоками. Хорошее времяпрепровождение для мальчишек 25-ти лет!”
Справедливости ради следует отметить наряду со всеми этими вольностями, даже откровенным мальчишеством также и по-настоящему истовую веру грядущего императора. Практически в каждой воскресной дневниковой записи упоминается о посещении им обедни в храме. И это отнюдь не было для наследника престола силой над собой, вынужденной уступкой придворному протоколу. Подтверждение тому находим, например, в дневнике за 1893 год.
«28 ноября , воскресенье. Весьма не люблю, когда не могу идти в церковь в воскресный день!» (На сей раз цесаревич был в Ораниенбауме, где организовали очередную охоту на сохатых. – А. Д .).
«Смотрел из-за занавеси на женский урок гимнастики»
Отдельная подборка цитат из дневника посвящена «женскому вопросу». Молодой цесаревич не так уж нередко – если исключить упоминания о Матильде Кшесинской и Алисе Гессенской, будущей жене – обращался в своих записях к этой пикантной теме. Неужели дамские прелести оставляли его равнодушным? Но тем интереснее прочитать те редкие упоминания Николая о представительницах прекрасного пола, в которых, хотя бы проскальзывает некий намек на флирт или, навыворот, категорическая неготовность к нему.
«18 марта 1891 г . Я особенно повеселился (в Сайгоне, на балу, данном французским адмиралом Вонаром, – А. Д. ) за котильоном, когда плясал с прелестной m-m Banche. Сознаюсь, что совсем увлекся ею, – такая милая, красивая дама и удивительно хорошо разговаривает! Плясал с нею в продолжение трех часов, и это показалось мне слишком коротким временем!.. При расставании мы трогательно простились… Это было в 5 ½ час. утра.
15 апреля 1891 г . Наконец в восьмом часу при отличной солнечной погоде увидали высокие берега давно желанной Японии… Пройдя островок Паненберг… в глубине бухты увидели Нагасаки… Вечерком в кают-компании было всего человек 8; все же мичмана были в русской деревне Инасу (русской колонии, существовавшей в предместье Нагасаки – А. Д. ), где каждый уже женился.
Признаюсь и мне бы очень хотелось последовать общему примеру, но стыдно, так как настала Страстная неделя».
(Есть в виду установившаяся в те годы среди русских морских офицеров традиция: во время длительных стоянок в Японии «жениться» на здешних молоденьких красавицах. В Стране Восходящего Солнца даже существовал термин «временная жена». Так называли официально разрешенные взаимоотношения между иностранным подданным и японской подданной: на период пребывания иностранца в Японии он получал – заплатив некоторую сумму, – «в семейное пользование» приглянувшуюся ему девицу из малообеспеченной семьи, которую обязан был достойным образом содержать. Сроки подобной «аренды» могли варьироваться от месяца до нескольких лет – А. Д. )
“29 января 1892 г . Залез к Ксении в горницу и из-за занавеси смотрел на ее урок гимнастики с молоденькою недурною особою.
24 ноября. (В имении Абас-Туман – А. Д.) Дамы все те же: старуха-вдова адмирала Г. М. Бутакова, Азбелева с сестрою (морда), супруга болгарского офицера Крестева, дочь Кобордо и молодая москвичка с гувернанткою – жопообразною швейцаркою.
26 февраля 1894 г . В 3 ч. начался в Аничковом бал… Остался недоволен невеселым составом женского пола».
«Маленькая Кшесинская еще похорошела»
Обратимся к главному, ради чего были взяты из архивных фондов дневники цесаревича. Добавочную помощь в расшифровке и оценке некоторых событий могут оказать дневниковые душеизлияния Кшесинской – куда более подробные. А о каких-то моментах во взаимоотношениях Николая и Матильды будет убедительно свидетельствует полное отсутствие упоминаний о них в дневнике.
«23 марта 1890 г . Поехали на спектакль в Театральное училище. Были небольшие пьесы и хореография – очень хорошо. Ужинали с воспитанницами».
Весьма лаконично. И без упоминания имени Матильды Кшесинской. Но все-таки точно известно, что собственно в этот день они познакомились. Все подробности общения молодого человека и девушки за приснопамятным ужином подробно – на двух страницах, обрисовала Малечка в своем дневнике. У нее-то сердечко точно ёкнуло при той первой встрече. А вот цесаревич, похоже, поначалу «дышал гладко». Хотя талантом юной балерины был явно впечатлен.
Появляется первое и весьма недвусмысленное упоминание о Матильде - впрочем, эту цитату уже не раз публиковали.
«6 июля . Почивал до 5 ½ дня. После обеда поехали в театр. Положительно, Кшесинская 2-я меня очень занимает. (В балетной труппе танцевали две сестры Кшесинские. Старшую, Юлию, в афишах именовали Кшесинской 1-й, а меньшую, Матильду, Кшесинской 2-й. – А. Д. )
31 июля. После закуски в последний раз поехал в милый красносельский театр. Простился с Кшесинской.
1 августа . В 12 ч. было освящение штандартов. Стояние в построению дивизии у красносельского театра дразнило своими воспоминаниями!»
Это ведь он о мимолетных встречах в театральном закулисье с Матильдой! Значит, уже угодил «в плен» к хорошенькой балерине? Впрочем, дальнейшие события не способствовали развитию этого увлечения: цесаревич уехал в полк на военные маневры под Нарвой. На подобный дальней дистанции очарование Кшесинской, похоже, еще не действовало. Зато мысли цесаревича обратились к другой представительнице прекрасного пустотела, интерес к которой у него пробудился гораздо раньше - Алисе Гессенской, будущей императрице.
«20 августа . Боже! Как мне хочется поехать в Ильинское!Сейчас там гостит Виктория с Аликс (принцессой Алисой Гессенской – А. Д. ). Иначе если я ее не увижу теперь, то придется ждать целый год, а это тяжко!!!»
Затем был почти месяц пребывания цесаревича вместе с родителями в царской охотничьей резиденции Спала на территории Польши. И лишь в крышке сентября он вернулся в родные края. Через некоторое время после этого в записях вновь мелькнуло имя очаровательной хореографической дивы.
«17 октября . В 7 ч. поехали из Ропши в Петербург – проститься с балетом! Шла чудная «Спящая красавица». Видел Кшесинскую 2-ю».
Впереди его ожидала длинная разлука и с семьей, и с петербургскими театрами, и с симпатичной ему девушкой. Александр III отправил своего старшего сына в путешествие на Дальний Восход. В российскую столицу цесаревич вернулся лишь к августу 1892-го.
«4 августа 1892 г . В первый раз был в красносельском театре. Пьеса шла невеселая, а балет был оживленный. Видел маленькую Кшесинскую, которая еще похорошела».
Матильда Кшесинская в балетной роли.
Дальше опять последовал большенный интервал времени без упоминаний в дневнике об этой барышне. Цесаревичу предстояло новое расставание со столичными краями. Вместе родителями он отправился в Данию – в гости к родственникам по материнской черты. А вслед за тем Александр III со своими близкими переехал в Крым – на традиционный отдых. Лишь ближе к середине ноября царское семейство вновь основалось в Гатчине. Но в дневниковых записях Николая за последующие дни нет никаких упоминаний о встречах с Кшесинской или, по крайней мере, о том, что он мечтает о таких встречах. Зато в тетради встречается упоминание о совершенно другом заветном желании.
«21 декабря . Вечером у Мама… рассуждали о жизни теперешней молодежи из общества. Этот беседа затронул самую живую струну моей души, затронул ту мечту, ту надежду, которыми я живу изо дня в день. Уже полтора года прошло с тех пор, как я говорил об этом с Папа в Петергофе, а с тех пор ничего не изменилось ни в дурном, ни в хорошем смысле! – Моя мечта – когда-нибудь жениться на Аликс Г. Я давным-давно ее люблю, но еще глубже и сильнее с 1889 г., когда она зимой провела 6 недель в Петербурге. Я долго противился моему чувству, усердствуя обмануть себя невозможностью осуществления моей заветной мечты!.. Единственное препятствие или пропасть между ею и мною это проблема религии!.. Я почти убежден, что наши чувства взаимны!»
Впрочем в отсутствие каких-либо непосредственных контактов с Алисой сквозь некоторое время к наследнику вновь вернулся интерес к «балетной прелестнице».
«15 февраля 1892 г. Сегодня мною овладела сценическая горячка, случающаяся каждую масленицу. После небольшого приема поехал в Мариинский театр в мою любимую «Спящую красавицу»… Немножко поговорил на сцене с К.
28 февраля . Отправился кататься с Ксенией в коляске, встретили кого-то на набережной».
За этим обезличенным упоминанием в контексте старых записей явно угадывается Матильда Кшесинская. Тем более, что она в своем дневнике неоднократно описывала, как специально каталась в экипаже по центральным улицам Петербурга, чтобы «невзначай» повстречаться с цесаревичем.
«10 марта . В 8 час. отправился в Театральное училище, где видел хороший спектакль драматических классов и балет. За ужином сидел с воспитанницами как прежде, лишь очень недостает маленькой Кшесинской».
«У моей бедной Маленьки болел глаз»
Важнейшее событие в «сердечной» истории Николая и Матильды случилось на следующий день. Он стал рубежом начала гораздо более доверительных отношений между цесаревичем и балериной.
«11 марта 1892 г . Вечер провел чудесным манером: отправился в новое для меня место, к сестрам Кшесинским. Они страшно удивились увидеть меня у них. Просидел с ними более 2-х часов, болтали обо всем без умолку. К горе, у моей бедной Маленьки болел глаз, который был перевязан, и кроме того нога не совсем здорова. Но радость была обоюдная вящая! Выпив чаю, простился с ними и приехал домой к часу ночи. Славно провел последний день моего пребывания в Питере втроем с такими ликами!
19 марта . Отправился кататься. На Морской встретил К…. Погулял в саду, хлебнул чаю один-одинешенек!»
С первых дней их близкого знакомства между Николаем и Матильдой завязалась переписка. Судя по дневниковым заметкам Кшесинской, послания они писали друг другу порой чуть ли не ежедневно. Однако в дневнике цесаревича упоминание об эпистолярной стороне их отношений с Малечкой встречается итого один раз.
«20 марта . Погода была скверная и настроение духа неважное. Не получил письма и поэтому скучал! Но что делать, не всякий день праздник!»
Зато грядущий император очень пунктуально делает записи о каждой, даже мимолетной, встрече со своей симпатией.
«21 марта . Поехал в Небольшой театр в ложу дяди Алексея. Давали интересную пьесу «Thermidor»… В театре сидели Кшесинские прямо визави!
22 марта . После завтрака в 1 ¼ сейчас же отправился кататься в город… Опять видел Кшесинских. Они были в манеже и после стояли на месте на Караванной.
23 марта . Поехал в Петербург на 4 дня!.. В 11 час. вечера отправился к моим друзьям Кшесинским. Провел с ними пора весело и по-домашнему. Старшая играла на фортепиано, а я болтал с младшей! Прекрасный вечер!
24 марта . После обеда поехал проведать Кшесинских, где провел полтора приятных часа…»
Судя по всему, обаяние хорошенькой балерины сыграло свою роль, и цесаревич не на шутку увлекся ею. Однако и эмоции к Алисе при этом его не покидали.
«1 апреля. Весьма странное явление, которое я в себе замечаю: я никогда не думал, что два одинаковых эмоции, две любви одновременно совместимы в душе. Теперь уже пошел четвертый год, что я люблю Аликс Г. и постоянно лелею мысль, если Бог даст, когда-либо жениться на ней!.. А с лагеря 1890 г. по сие время я страстно полюбил (платонически) маленькую К. Удивительная вещь наше сердце! Совместно с тем я не перестаю думать об Аликс Г. Право, можно заключить после этого, что я очень влюбчив? До известной степени – да. Но я должен добавить, что внутри я строгий судья и до крайности разборчив!»
Дневник Николая.
Любопытный факт: вначале, после первого визиты дома Кшесинских, Николай использует в своих записях очень нежные обращения – Маленька, Малечка. А из дневников самой танцовщицы известно, что во время того визита цесаревича 11 марта они условились называть друг друга доверительно: Ники и Маля. Однако в дальнейшем сам наследник престола подобный фамильярности – по крайней мере на страницах дневника, избегал. Там фигурируют либо инициалы, либо фамилия.
«14 апреля. Около 11 ½ поехал к М. Кшесинской. Она была опять одна. Время провели за болтовнею и чтением «Петербургского действа».
«16 апреля . Катался по разным улицам и встретил Кшесинских… Приехали с Сандро и Сергеем (великими князьями Александром и Сергеем Михайловичами –А. Д. ) в арена. Давали «Пиковую даму»! Я с удовольствием просидел в этой опере. М. танцевала в пастушке. Потом поехал к ней, к несчастью, лишь на куцее время. Разговоры наши веселы и живы! Я наслаждаюсь этими свиданиями.
20 апреля . Поехал в Петербург… Катался в экипаже длинно и 4 раза встретил Кшесинских. Проезжаю мимо, важно кланяюсь и стараюсь не смеяться! В 7 час. обедал у Сандро и вместе в 9 час. поехали в придворный музыкантский хор… Шла французская оперетка… Уехал лишь в 12 ½ прямо к М. К. Оставался очень долго и чрезвычайно хорошо провел время. Даже произошло маленькое угощение! Я был блажен до крайности, узнав от М. нечто, меня очень интересовавшее! Пора! Ходу!»
Заключительная часть дневниковой записи выглядит интригующе. Что «пора»? – Можно было бы предположить решимость Николая предпринять некие деятельные действия для дальнейшего развития этой любовной истории и перевести отношения с приглянувшейся ему девушкой на более «серьезный» уровень. Однако ни в дневниках Матильды, ни в дневниках самого Николая в последующие дни, недели, месяцы нет и намека на подобные революционные перемены. Желая их свидания происходили часто, порой цесаревич засиживался (но именно засиживался!) у возлюбленной до самого утра.
«21 апреля . Поехали в новоиспеченную оперу «Князь Серебряный»… Из театра отправился к М. Кшесинской, где снова провел симпатичный вечер. Вот так раскрутился – второй день кряду. Сандро тоже показался там на час. Под его музыку поплясали!
29 апреля . В 10 час. поехал из Гатчино в Петербург и со станции прямо к Кшесинским. Это был последний вечер (цесаревичу предстояло укатить в военный полевой лагерь – А. Д. ), но зато и самый хороший. Старшая сестра вернулась из оперы и ушла спать, оставив М. и меня сам-друг. Поговорили о многом по душе!
30 апреля. Расстались около 5 час. утра, когда солнце поднялось уже высоко. Делается совестно, проезжая мимо городовых. (Как строчила в дневнике Матильда Кшесинская, были случаи, когда цесаревич даже давал дежурящим на улице стражам порядка денежки, чтобы они его «не узнали». – А. Д .)
«3 мая. В военном стане в Капорским целый день ходил в грустном настроении. Настоящая тоска меня грызет!»
Цесаревич отплыл с родителями в Данию. За рубежом царское семейство пробыло до конца мая, а вскоре после возвращения в Россию, не задерживаясь в Петербурге, цесаревич уехал в лагерь на Военном поле под Михайловкой.
Состоятельная событиями и встречами «загранка», а потом столь любезные его сердцу армейские будни довольно быстро заслонили в голове Николая обольстительные воспоминания о свиданиях с Матильдой. Даже намека на нее в его записях за этот период – более двух месяцев! – не встречается.
«Похищение было свершено быстро и скрытно!»
Следующий этап «любовного сериала» начался в июле 1892 года.
«23 июля . После репетиции с батареей церемониального марша на Военном поле отправился совершать галоп до Алого и мимоходом заглянул в театр на репетицию. Весьма приятно провел часок с М. Кшесинской, которая мне положительно вскружила голову!
27 июля . В 2 ½ пополудни отправился в Алое на репетицию, которая затянулась. Вернулся в Михайловку к времени обеда, после чего поехал с Сергеем в театр. После постановки пересел в другую тройку без бубенчиков, вернулся к театру и, забрав с собою М. К., повез сперва кататься и, наконец, в большой военный стан. Ужинали впятером великолепно. Дело похищения было совершено быстро и скрытно! Чувствовал себя очень счастливым! Разъехались в шестом часу утра, солнце сияло высоко…
28 июля . Спать пришлось не много, что ж такое! Зато причина слишком хороша и для нее такого бдения даже немного… После завтрака сидел у себя и все время вспоминал про вчерашнюю ночь…
5 августа . Проводив Папа и Мама после визиты моего жилища в Михайловке до пересечения дороги с Ропшинским шоссе, поехал верхом в Красное в последний раз на репетицию в театре. Разговаривал с М. К., утешал ее перед разлукою, но, представляется, без пользы, тоска началась сильная!.. В 8 час. отправились на последний спектакль красносельского театра… Вечером покатал М. К. в тройке и неплохо простился с нею».
На сей раз цесаревич отсутствовал до середины декабря. Он снова участвовал в военных маневрах (теперь – под Ивангородом). Почти весь сентябрь провел с родителями в царских охотничьих резиденциях на территории Польши. Затем была поездка в Австрию, Грецию, и, наконец, длинное пребывание в Абас-Тумане – в гостях у брата.
В записях за этот период не чувствуется никаких признаков сожаления цесаревича по поводу отсроченной еще почти на месяц встречи с Матильдой. Значит, Николай в очередной раз «простыл», оказавшись вдали от симпатичной петербургской балерины? Хотя, судя по дневникам Кшесинской, переписка между ними в эти месяцы не прерывалась.
Вернувшись, наконец, в столицу, наследник престола не торопится возобновить свидания. Судя по записям, он увиделся с Матильдой в январе.
«3 января . Хотя я был дежурный офицер, Папа отпустил меня в арена. Шла смесь разных балетов, тем не менее было удачно. Наконец М. К. танцевала, и я остался ею очень доволен!
4 января . Посидев у Сандро, отправился на часок к М. К. Захватил Ю. тоже, было симпатично!»
Тот самый вечер
Настал момент решительного объяснения влюбленных. Дневниковая запись наследника о событиях этого дня, связанных с Кшесинской, весьма лаконична.
«8 января. В 6 ½ вечера поехал в Преображенский полк на месячный обед. Провел время прекрасно. Посетил М. К. и остался у нее длинно. Имели серьезный разговор друг с другом».
Зато у Матильды перипетии «серьезного разговора» расписаны во всех подробностях - она настаивала на интимной близости, Николай вроде бы пал, сказав пресловутое «Пора» и пообещал, что все свершится через неделю.
Подробно об этом – в нашей статье «Он сказал «Пора!»: кульминация романы Матильды Кшесинской и Николая»
Что же выходило с Николаем в эти дни, готовился ли он как-то к столь волнительному «мероприятию», думал ли о нем, предвкушал?
«9 января . Катались на коньках… Обед был семейный, после чего поехал во французский арена. Давали смешную пьесу… Лег спать наконец рано.
10 января . Вечером был разговор с Папа и Мама втроем. Мне разрешено приступить разузнавать насчет Аликс, когда буду в Берлине».
Очень интересно. То есть «амурные дела» с Матильдой его даже в этот этап не увлекали «с головой»? И в преддверии самых близких отношений с обворожительной балериной наследник престола продолжал думать о немецкой принцессе, не оставляя чаяний добиться все-таки успеха у Алисы Гессенской?
На следующий день цесаревич, действительно, отправился в Берлин, чтобы присутствовать на свадьбе меньшей сестры кайзера Вильгельма. «Представительский» визит Николая длился неделю, но за это время лишь однажды в дневнике упомянута его «гессенская мечтание», да и то лаконично, без эмоций.
Ясно, что «подходы» Его Высочества по поводу возможности грядущей женитьбы на немецкой красавице не дали никаких результатов. Другой на его месте в подобной ситуации, глядишь, решился бы поскорее «заполнить вакуум». Тут самое пора выполнить обещание, данное Малечке! Однако цесаревич явно не спешил с этим. Прошел день, два, три после его возвращения в Петербург, но никаких рандеву наследника престола и балерины не случалось. Причем виновником этого был именно Николай. Создается впечатление, что он намеренно уклонялся от визита в дом сестер Кшесинских, находя предлоги заменить «решительную» встречу с Малечкой чем-то другим.
В дневниках – игра на бильярде, посиделки с гвардейскими офицерами, танцы,.. – это отлично, однако, если молодой человек по-настоящему увлечен девушкой и знает, что она его очень ждет… И не просто очень ждет! Да тут кинешь все прочие развлечения и помчишься на свидание! Однако Николай выкроил время лишь на шестой день пребывания в Питере. Гладко в тот день, на котором обрывается дневник Кшесинской – «Я надеялась, что он ко мне поедет, и поэтому спешила домой!
И он поехал.
«23 января. После чаю декламировал. В 7 час. был обед у дяди Алексея. Затем все поехали в Михайловский театр… Наконец удалось съездить к М. К…. Провел весьма симпатичное время с ней».
Судя по такой вполне стандартной формулировке, свидание было под стать прежним: никакого «эксклюзива». А следующий день опять очутился занят участием Его Высочества в великосветской жизни.
«24 января. В 10 ч. в Зимнем дворце начался первый Концертный бал. Было живо. Танцевал мазурку и ужинал со старшей княжною Горчаковой – очень напоминает М. К.»
Наверное, Малечка обрадовалась бы, прочитав эту ремарку: значит, ее позиции в сердце цесаревича сохраняются! А на вытекающий день настойчивая барышня и вовсе могла праздновать большую победу. Вот, пожалуй, главная цитата про роман Николая и Матильды.
«25 января, понедельник . Вечерком полетел к моей М. К. и провел самый лучший с нею вечер до сих пор. Находясь под впечатлением ее – перо трясется в руках!»
Никаких конкретных формулировок в этой будет корявой (от избытка эмоций?) записи Николая нет. Пусть каждый прочитавший ее делает выводы «в меру собственной испорченности». Желая… Кто-нибудь сможет объяснить, что могло произойти между двумя влюбленными такого, после чего у молодого человека даже полдня спустя длани трясутся от возбуждения? Обнялись-поцеловались? Так они (судя по дневникам Кшесинской) еще задолго до того подобным «грешили». Значит…
«Происходило гичири-пичири»
Начиная со знаменательного дня 25 января 1893 года «восхитительные» встречи цесаревича и танцовщицы становятся регулярными. Их количество даже можно при желании подсчитать, поскольку Николай скрупулезно фиксировал в дневнике каждое их рандеву.
«27 января. В 12 ч. вечера отправился к М. К., у какой оставался до 4 ч. Хорошо поболтали, посмеялись, повозились».
Пусть, однако это последнее слово не вводит в чрезмерный искус сторонников «максимальных» касательств Николая и Матильды. Ведь в дневниках наследника престола такой глагол используется в разных толкованиях. «На прогулке возились, скача и застревая в местах, где поглубже снег». «Сильно возились в бальной зале Зимнего дворца». «Возился дома с проверкой задач офицеров…»
«29 января. После обеда поехали в Мариинский арена в «Младу» – оперу-балет… Из театра отправился лишь на часок, к несчастью, к М. К.
30 января . Поехали во французский театр… Вернувшись домой, заехал в 1-й батальон, осмотрел почивающих солдат и отправился к М. К. Провел чудных 3 часа с ней!
31 января . Встал поздно, но очень в духе… Закусывали дома в 7 ½ час. Как раз в это пора начиналась «Спящая красавица», и думы мои были там, так как главным действующим лицом являлась М. К.!
1 февраля . В 10 ¼ вечера поехал… на бал в Морской корпус… Уехал в час и отправился к М. К. Беседа с ней имел острый характер, но все кончилось к лучшему.
3 февраля. После закуски поехал с тетей Мари в смешную пьесу… Привезши ее домой, отправился к М. К. и оттуда на тройке вчетвером (еще Юлия Кшесинская и барон Александр Зедделер, ее грядущий муж – А. Д.) поехали кататься на острова. Было чрезвычайно симпатично… Приехали к Зедделеру, у которого отлично поужинали. Попарно вернулись к ним (Кшесинским – А. Д. ) в квартиру, где я оставался до 6 час. утра.
6 февраля . Уехал в 12 час. к дяде Алексею, хорошо поужинал у него и затем посетил мою М. К., где и оставался до 6 час. утра».
Завязались дни поста. Его Высочеству пришлось хотя бы на некоторое время держать себя «в строгости». А это в разгар любовных отношений с Матильдой было не попросту. Впрочем, как уже упоминалось выше, настоящий пост молодой Николай соблюдал лишь в первую и последнюю неделю. В конце зимы-начале весны наследник случается у Кшесинской почти каждый день.
Особо в описании цесаревичем дальнейших событий нас заинтересовало загадочное выражение «гичири-пичири».
«8 февраля . Великий пост!.. Необходимо теперь вести жизнь умеренную – ложиться и вставать рано!.. Началось говение. В голове носились не вальсы и кадрили, как прежде случалось после сезона, а больше музыка из «Спящей».
13 февраля , суббота. За обедней причастился Святых Тайн… Вечером окончили говение у всенощной.
14 февраля . В 7 ½ был родовой обед, после чего поехал во французский театр. Провел большую часть вечера у М. К.
18 февраля . Пил чай наверху у Мама и затем съездил на два часа к М. К. – в заключительный раз был у них в старой квартире. (В это съемное жилье сестры переехали из отцовского дома по инициативе Малечки еще в 1892-м: предвидя будущие регулярные встречи с цесаревичем, она побеспокоилась «упорхнуть» из-под родительской опеки. Зимой 1893 года Маля и Юля переселились в более просторное и благоустроенное «гнездышко». – А. Д. )
20 февраля . В арена не поехал, зато отправился к М. К. и отлично вчетвером (с Юлией и А. Зедделером – А. Д. ) поужинали на новоселье. Они переехали в новое жилище, уютный домик-особняк в два этажа… Весьма приятно иметь отдельное хозяйство и быть независимым. Засиделись опять до 4 час.
23 февраля . После домашнего чая поехал в полк на всеобщий обед… Оттуда отправился к М. К. Ужинали впятером с Преображенской. Потом происходило гичири-пичири (??? – А. Д. ). Ночью, возвращаясь домой, длинно бродил пешком из-за отсутствия извозчика.
25 февраля . Пил чай дома и отправился к М. К., где ужинал по обыкновению и провел прекрасно время.
3 марта . Уехал в 12 ½ ночи домой и, переодевшись, отправился к М. К. Остался до утра.
5 марта . После чаю я поехал к М. К. Отменно поужинали совместно. Приехал домой в 5 ч. утра.
8 марта . В 12 ½ поехал к М. К. к ужину; были Преображенские. Играли в макашку (в макао – А. Д.), веселился.
9 марта. Вернувшись из немецкого арены домой, поехал к М. К. Отлично поужинали довольно большой компанией. Приехал домой в 4 ¼ час».
Между тем подоспела дата в этой сердечной истории: миновал ровно год с того знаменательного вечера, когда цесаревич в первый раз пришел в дом Кшесинских и началось их сближение с Малечкой.
«11 марта . Вечерком отправился к М. К. Отлично поужинали, и все были очень в духе. Заехал к Зедделеру, поболтали и выпили. Так справил первую годовщину этого дня.
14 марта . После обеда повез Ксению к Воронцовым, у каких провели весь вечер. Вернувшись домой, отправился к М. К. Ужинали втроем, так как А. ушел на линию (в свой полк, расквартированный в Небольшой Вишере, – А. Д.) . Провел ночь идеально!
16 марта . Поехал в последний раз к М. К. Ужинали вчетвером с Преображенской. Очень грустно было расставаться после двух месяцев лишь свидания».
Охлаждение
Разъезжать «по командировкам» наследнику престола приходилось много: того требовала армейская служба, а чаще – родительская воля. В половине марта 1893 года в месте с Папа и Мама Николай отправился из Петербурга в Крым. Расставаться с Матильдой в самый пыл их любви ему ох как не хотелось.
«18 марта . (В вагоне поезда по дороге в Севастополь. – А. Д.) По вечерам особенно думается о ком-то!»
Однако даже на таком «пике» касательств наследник престола, оказавшись вдали от предмета своих вожделений, быстро успокоился. Сердечные порывы его улеглись буквально в считаные дни, и дальней никаких намеков на «страсти по Матильде», на желание поскорее вновь вернуться в Петербург и увидеться с нею в его дневниках нет. Впрочем, Николай строчит, что хотел бы оказаться в столице, но причину указывает совсем иную.
«6 апреля . Спрашивал у Папа относительно срока моего возвращения в Питер. Он произнёс, что я должен остаться здесь, так как теперь очень редко наша семья собирается вместе. И очень душевно жаль, так хотелось опять увидать полк!»
Соскучился по товарищам-офицерам, дружеским беседам и пирушкам, по строевым упражнениям, но отнюдь не по женским ласкам. И это касается не одной лишь Малечки. Между строк дневника то же самое отсутствие мужских эмоций читается и применительно к иной вроде бы очень интересовавшей его девушке – Алисе Гессенской. Упоминаний имени ее в записях Николая не встречается ни разу за все эти месяцы. Остыл к немецкой принцессе? Или посчитал, что препятствия на пути к браку с нею чересчур велики?
Потрет Алиссы Гессенской.
Пожалуй, касательство молодого наследника престола даже к небезразличным ему женщинам можно уподобить взаимодействию бумажного листа и спички: когда пламя есть в отдалении, оно никак не влияет на листок, и лишь при их сближении огонь перекидывается на бумагу, и она вспыхивает. Пока их с Матильдой разделяли две тысячи верст, цесаревич оставался вполне безразличен к любовным похождениям. Но лишь только он вернулся в Питер, уже на следующий день состоялась встреча.
Подробностей, эмоций в записи нет. Однако, похоже «пламя» на сей раз не очень-то «разгорелось». Во всяком случае в последующие несколько недель упоминаний о новоиспеченных встречах с Кшесинской в дневнике найти не удалось. А накануне своей очередной «отлучки» из столицы (ему предстоял визит в Англию), Николай строчит, что не очень хочет уезжать потому, что «тяжко покидать полк и свой батальон как раз в самое деятельное время в лагере». Опять армейские заинтересованности и никаких «сердечных» причин!
Этот зарубежный вояж продлился более двух недель. После него в отношениях Матильды и Николая «ренессанса» не настало. То есть приязненность между этими двумя молодыми людьми еще существовала, однако весьма умеренная. Они встречались, но мимолетно, куце. Ни о каких свиданиях, затянувшихся до утренней зари, и речи уже не было.
Именно такой вывод напрашивается, когда читаешь дневник наследника престола за этот этап. Судя по всему, инициатором подобного «успокоения» стал именно Николай.
На фоне явного охлаждения к Кшесинской Николая вполне устраивала развеселая холостяцкая жизнь в военном лагере. Однако этой вольнице пришел конец. Совсем скоро императорское семейство отправилось в очередной раз к своим родственникам в Данию. Эти датские «каникулы» растянулись почти на два месяца,
Петербургская осень 1893-го, а затем и зима миновали для Его Высочества фактически в полном отстранении от когда-то столь очаровавшей его Кшесинской. Личных контактов с нею цесаревич уже не поддерживал, хотя сам же признавался в записях, что ему недостает человечьего дружеского общения.
Что стало причиной охлаждения? Из мемуаров современников мы знаем, что слухи о романе Кшесинской и Николая вовсю обсуждали в высшем свете. За наследником престола «из соображений безопасности» следили полицейские - о его поездках к Кшесинской было популярно и из этих источников. В общем, дело становилось слишком резонансным.
Но главное - цесаревич не оставлял мыслей об Алисе Гессенской. Впрочем, он неожиданно обратил внимание и на иную балерину.
«17 ноября . Обедал у дяди Миши и отправился в чудную «Спящую красавицу». Танцевала М. Кшесинская. Из театра прямо в Гатчино, куда приехал к 12 ½”.
Получив незапятнанно эстетическое удовольствие от балета, Николай даже не стал задерживаться в театре, не говоря уж о том, чтобы заехать, как бывало прежде, в гости к Малечке. Вместо этого – домой и почивать.
Наверняка Кшесинская очень переживала столь явное свое поражение в отношениях с Николаем. А тут еще у нее и на сцене объявилась опасная конкурентка, угрожавшая перехватить внимание заядлого театрала – цесаревича. Действительно, в его дневниках появились восторженные упоминания о новой балетной приме Мариинского арены.
«4 декабря . В 2 часа поехал на генеральную репетицию нового балета «Сандрильона». Дивно танцевала новая итальянка Пьерина Леньяни.
9 января 1894 г. Поспешили в хореография. Шла возобновленная «Катарина» с Леньяни, которая танцевал дивно. Я никогда не видел ничего подобного!
23 января . После закуски отправился в хореография. Шла опять «Золушка». Ходил на сцену и познакомился с Леньяни.
26 января . В 8 час. поехал с Мама, Ксенией и Сандро в театр. Был бенефис Леньяни в чудной «Коппелии». Поднес ей с дядями брошку».
Пьерина Леньяни.
Матильда на излете 1893 года все-таки попыталась предпринять «контр-наступление» и вернуть себе желая бы отчасти позиции в сердце цесаревича. В последние недели декабря ее имя вдруг замелькало в дневниковых записях Николая. И не просто замелькало, – он упоминает о нескольких длительных – ночь напролет, «загулах» в особняке Кшесинских. Истина, на эти пирушки собиралось многолюдное общество, и, судя по всему, никаких уединений с прежней возлюбленной у Его Высочества не было.
«10 декабря . 1893 г. В 5 ч. поехал из Гатчино в Петербург…Ужинал у М. К. развеселой компанией. Играли до утра в бакара, – проигрался.
Тот декабрьский вечер в доме сестер Кшесинских, никаких деталей о котором Николай не сообщает, стал, похоже, последним настоящим свиданием в «лав-стори» цесаревича и балерины. Дальше в дневниках наследника престола имя Матильды встречается лишь несколько раз, да и то в связи с участием ее в хореографических спектаклях, которые он попосетил.
«Надеялся уже перестать быть холостяком»
Итак, судя по всему, чувства к «великолепной» Матильде решительно улетучились из сердца наследника престола.
Что же касается будущей российской императрицы, то в ноябре 1893 года Николай получил от объекта своих воздыханий послание, представлялось бы, окончательно поставившее крест на всех матримониальных планах.
«18 ноября. Утром вскрыл пакет, лежавший со вчерашней ночи на столе, и из послания Аликс из Дармштадта узнал, что между нами все кончено, – перемена религии для нее невозможна, и перед этим неумолимым преградой рушится вся моя надежда, лучшие мечты и самые заветные желания на будущее. Еще недавно оно казалось мне светлым и заманчивым и даже вскоре достижимым, а сейчас оно представляется безразличным!!! Ужасно трудно казаться спокойным и веселым, когда таким образом сразу разрешен проблема относительно всей будущей жизни!
31 декабря . Встретили Новый год у Мама… Должен сказать в заключение, что он, то есть 1893 год, слава Господу, прошел благополучно, но что я лично надеялся уже перестать быть холостяком. Но во всем волен один Бог Всемогущий!»
В этой записи и кроется основное возможное объяснение тем метаморфозам, которые произошли в отношениях между Кшесинской и Николаем во второй половине года. Наверное, цесаревич все-таки всерьез рассчитывал на успех своего сватовства к Алисе, и потому – чтобы быть незапятнанным перед будущей супругой – решил свести на нет приватное общение с балериной. Другой вопрос, на который теперь уже вряд ли удастся отыскать ответ, – чего было больше в таком решении: волевого усилия над собой или утраты элементарного мужского заинтересованности к Матильде?
Николай и Алиса Гессенская.
История помолвки Николая и Алисы Гессенской широко известна. Вроде бы после ее несогласия, присланного в ноябре, Николаю следовало начать поиски иной кандидатки в жены, но он не хотел сдаваться. Возможность как-то повлиять на ситуацию в собственном общении с принцессой появилась у него весной 1894-го. Николай Александрович был отправлен родителями в качестве представителя российской Императорской фамилии на очередную «королевскую» свадьбу в Германию.
«5 апреля. Кобург. Господи, что сегодня за день! После кофе около 10 час. пришли к тете Элле в комнаты Ерни (брат Алисы герцог Эрнст-Людвиг Гессенский – А. Д. ) и Аликс. Она примечательно похорошела, но выглядела чрезвычайно грустно. Нас оставили вдвоем, и тогда начался между нами тот разговор, которого я давно мощно желал и вместе с тем очень боялся. Говорили до 12 час., но безуспешно. Она все противится перемене религии. Она, бедная, много плакала… Я душой утомленен сегодня».
Однако к делу сватовства подключилась после этого «тяжелая артиллерия» – приехавшие в Кобург на свадебное триумф английская королева Виктория – бабушка Алисы и ее кузен, германский император Вильгельм II. Благодаря общим стараниям все препятствия бывальщины, наконец, устранены. 8 апреля помолвка состоялась.
Одолеваемый любовной горячкой наследник престола даже забыл, вылито, о своем увлечений театром: в его дневниках не встречается записей о посещении спектаклей. И уж тем паче Николай отстранил от себя всякие напоминания о старом увлечении Кшесинской.
А сама Матильда, прекрасно понимая, что вернуть чувства цесаревича, помешать его женитьбе на Алисе Гессенской невозможно, отыскала в себе силы справиться с отчаянием и обрести новую опору в личной жизни. Эта волевая женщина уже вскоре сумела отыскать замену Николаю – причем тоже из семейства Романовых. А с людьми не «царских» кровей ей было теперь уже скучно.
«15 декабря . В дворянском собрании каждогодний большой маскарад в пользу Человеколюбивого общества. Я была предметом общего внимания и, не смотря на все это, я не веселилась, никто меня не интересовал. Если бы еще бывальщины Михайловичи (великие князья Сергей и Александр – А. Д.), мне было бы веселее. Раньше, даже год назад я бы очень осталась довольна этим балом, а сейчас я сделалась требовательнее, мне не может быть весело там, где только простые смертные».
Великий князь Сергей Михайлович.
Как раз один из упомянутых в этой записи великих князей – Сергей Михайлович Романов, дядя цесаревича, – сделался «утешителем» очаровательной балерины…
Судя по скупым упоминаниям событий в дневниковых записях самого наследника престола, серьезные взаимоотношения с Кшесинской у него были лишь на протяжении менее чем четырех месяцев зимы-весны 1893 года.
Смотрите фоторепортаж
Матильда Кшесинская - не просто выдающаяся балерина, техника которой значительно превосходила способности отечественных современниц. Она - одна из самых влиятельных особ конца XIX - начала XX века. Примером её значения служат слова верховного главнокомандующего великого князя Николая Николаевича. В годы Первой мировой войны, когда армия Российской империи сильно страдала от нехватки снарядов, он утверждал, что бессилен что-либо сделать с артиллерийским ведомством, поскольку балерина Матильда Кшесинская влияет на артиллерийские дела и участвует в распределении заказов между различными организациями.
Матильда Кшесинская родилась 31 августа 1872 года в творческой семье. Отец - российский поляк Феликс Кшесинский, выписанный из Польши как лучший исполнитель его любимой мазурки, мать - Юлия Доминская, богатая вдова балетного танцовщика Леде. Сестра Матильды - балерина Юлия Кшесинская (именуемая «Кшесинская 1-я», в замужестве Зедделер), брат - танцовщик и балетмейстер Иосиф Кшесинский.
Девочка поступает в Императорское театральное училище и в 1890 году оканчивает его. На выпускном вечере присутствовала вся царская семья, а на торжественном ужине Кшесинская сидела рядом с наследником престола Николаем. Тогда Александр III, с восторгом следящий за движениями Матильды, произносит судьбоносные слова:
«Мадмуазель! Будьте украшением и славою нашего балета!».
Матильду принимают в балетную труппу Мариинского театра, на императорской сцене которого Кшесинская 2-я (1-й официально называли её сестру Юлию) танцевала на протяжении 27 лет.
Карьера в Мариинском театре
Матильда Кшесинская танцевала в балетах Мариуса Петипа и Льва Иванова (являвшегося одним из её учителей в училище). Первые выступления Кшесинской - фея Драже в «Щелкунчике», Пахита в одноимённом балете, Одетта-Одиллия в «Лебедином озере», Никия в «Баядерке».
После отъезда в Италию Карлотты Брианца к ней перешла роль принцессы Авроры в балете «Спящая красавица».
Спустя 6 лет работы в театре Кшесинская удостоена статуса «прима-балерина императорских театров», несмотря на возражения главного балетмейстера Петипа. По некоторым данным, именно связи при дворе помогли скорому продвижению на самый верх балетной иерархии.
Ради неё поставлены только несколько балетов, которые впоследствии не вошли в список балетного наследия. К примеру, в 1894 году по случаю бракосочетания великой княгини Ксении Александровны и великого князя Александра Михайловича представлен балет «Пробуждение флоры» с главной партией Кшесинской.
Прима-балерина Матильда Кшесинская Несмотря на устойчивое положение в театре, Матильда Кшесинская постоянно совершенствовала свою технику, с 1898 года посещая частные уроки у знаменитого педагога Энрико Чеккетти. Она стала первой русской балериной, исполнившей на сцене 32 фуэте подряд.
В 1904 году Матильда Кшесинская уволилась по собственному желанию из Мариинского театра и после бенефиса перешла на выступления на контрактной основе. Она зарабатывала по 500 рублей за каждый выход на сцену, а впоследствии оплата выросла до 750 рублей.
Балерина не раз говорила, что артисты академической выучки могут танцевать что угодно, не случайно её приглашал в свои спектакли Михаил Фокин: «Эвника» (1907), «Бабочки» (1912), «Эрос» (1915).
Интриги
Матильда Кшесинская всячески противилась приглашению в труппу иностранных балерин. Она пыталась всеми способами доказать, что русские балерины достойны главных ролей, тогда как большинство из них отдавались зарубежным артистам.
Предметом интриг часто становилась итальянская балерина Пьерина Леньяни, которая, несмотря на настрой Кшесинской, проработала в Мариинском театре восемь лет. Но влияния Матильды не выдержал сам директор Императорских театров князь Волконский, ушедший из театра после отказа восстановить старинный балет «Катарина, дочь разбойника». Сама влиятельная балерина назвала камнем преткновения фижмы костюма для русского танца из балета «Камарго».
В 1899 году исполнилась ее давнишняя мечта - Мариус Петипа даёт ей партию Эсмеральды, и с тех пор она единолично владеет этой ролью, что вызывает недовольство коллег. До Матильды эту партию исполняли исключительно итальянки.
Кроме зарубежных балерин, «своим злейшим врагом» Кшесинскую считал организатор «Русских сезонов» Сергей Дягилев. Он пригласил её выступать в Лондон, привлекавший Матильду куда больше Парижа. За это балерина должна была воспользоваться своими связями и «пробить» для Дягилева возможность выступить со своей антрепризой в Петербурге и получить отсрочку военной службы для Нижинского, ставшего военнообязанным. Для выступления Кшесинской выбрано «Лебединое озеро», и не случайно - таким образом Дягилевым был получен доступ к принадлежавшим ей декорациям.
Попытка не увенчалась успехом. Более того, Дягилев был настолько зол из-за тщетности прошения, что его слуга Василий всерьёз предлагал ему отравить балерину.
Личная жизнь
Личная жизнь Матильды Кшесинской является ещё более полной интриг, чем профессиональная деятельность балерины. Её судьба тесно переплетается с представителями династии Романовых.
Считается, что с 1892 по 1894 год она являлась любовницей цесаревича Николая Александровича. После знакомства он регулярно посещает её выступления, их отношения развиваются стремительно, хоть все и осознают, что роман не имеет счастливого конца. С целью соблюдения приличий для Кшесинской был куплен особняк на Английской набережной, где они встречались безо всяких помех.
«Влюбилась в Наследника с первой нашей встречи. После летнего сезона в Красном селе, когда я могла встретиться и говорить с ним, мое чувство заполнило всю мою душу, и я только о нем и могла думать…», - пишет восторженная Матильда Кшесинская в своём дневнике.
Причиной распада отношений с будущим стала его помолвка с внучкой королевы Виктории Алисой Гессен-Дармштадтской в апреле 1894 года.
На этом непосредственное участие балерины в жизни царской семьи не закончилось - Матильда Кшесинская состояла в близких отношениях с великими князьями Сергеем Михайловичем и Андреем Владимировичем. 15 октября 1911 года по Высочайшему указу отчество «Сергеевич» получил её сын Владимир, родившийся 18 июня 1902 года в Стрельне. В семье его называли просто «Вова», а фамилию он получил «Красинский».
17 (30) января 1921 года в Каннах в Архангело-Михайловской церкви Матильда Кшесинская вступила в морганатический брак с великим князем Андреем Владимировичем, который усыновил её сына и дал своё отчество. В 1925 году Матильда Феликсовна перешла из католицизма в православие с именем Мария.
30 ноября 1926 года двоюродный брат Николая II Кирилл Владимирович присвоил ей и её потомкам титул и фамилию князей Красинских, а 28 июля 1935 года - светлейших князей Романовских-Красинских.
В эмиграции
В феврале 1917 года Кшесинская вместе с сыном вынуждена скитаться по чужим квартирам, лишившись роскошной недвижимости - особняка, превратившегося в «главный штаб ленинцев», и дачи. Она решает ехать в Кисловодск к князю Андрею Владимировичу в надежде в скором времени вернуться домой.
«В моей душе боролись чувство радости снова увидеть Андрея и чувство угрызения совести, что оставляю Сергея одного в столице, где он был в постоянной опасности. Кроме того, мне было тяжело увозить от него Вову, в котором он души не чаял», - говорится в воспоминаниях Кшесинской.
В начале 1918 года до Кисловодска «докатилась волна большевизма», и Кшесинская с Вовой в качестве беженцев едут в Анапу по решению матери Андрея, великой княгини Марии Павловны. 1919 год проведён в относительно спокойном Кисловодске, откуда в поезде из 2-х вагонов беженцы уехали в Новороссийск. Интересно, что Мария Павловна с окружением ехали первым классом, тогда как Матильда с Вовой удостоены третьего.
Матильда Кшесинская в Париже преподавала в балетной студии Условия жизни продолжали ухудшаться - 6 недель высшее общество жило прямо в вагонах, пока кругом сыпной тиф забирал людей. Затем они отплывают из Новороссийска и получают французские визы. 12 (25) марта 1920 года семья прибыла в Кап-д’Ай, где находилась вилла балерины.
В 1929 году Матильда Кшесинская открыла собственную балетную студию в Париже. Педагог Кшесинская отличалась спокойным нравом - она никогда не повышала голос на своих подопечных.
Фильмы и книги
Богатая событиями и известными персонами биография Матильды Кшесинской - предмет, часто освещаемый в искусстве. Так, в романе «Коронация, или Последний из романов» из серии «Приключения Эраста Фандорина» рассказывается о подготовке к коронации императора Николая II. Один из персонажей - Изабелла Фелициановна Снежневская, прототипом которой является сама Матильда Феликсовна Кшесинская.
В другом произведении Матильда Кшесинская - ключевой персонаж. 26 октября 2017 года презентуется новая картина «Матильда», вызвавшая общественный резонанс ещё до своей премьеры. Сюжет фильма состоит в отношениях Кшесинской с цесаревичем Николаем Александровичем, будущим императором Николаем II.
Скандал возник после выхода первого официального трейлера, содержащего сцены эротического характера с участием исполнителей главных ролей и .
Общественное движение «Царский крест» обвинило создателей картины в «искажении исторических событий» и «антироссийской и антирелигиозной провокации в сфере культуры». Это побудило , известную своим почитанием Николая II, обратиться в Генпрокуратуру с запросом проверить материал.
Проверка не выявила нарушений, но запустила череду взаимных обращений и обвинений общественных деятелей, политиков и кинематографистов.
Смерть
В возрасте 86 лет, за 13 лет до смерти, Матильда Феликсовна Кшесинская увидела сон - она услышала звон колоколов, церковное пение и увидела перед собой фигуру Александра III, произнесшего роковую фразу об украшении и славе российского балета. Тем утром она приняла решение написать мемуары, приоткрывшие завесу тайн личной жизни легендарной Кшесинской.
Воспоминания Матильды Кшесинской изданы в 1960 году в Париже на французском языке. На русском языке произведение издано только в 1992 году.
Выдающаяся балерина прожила долгую жизнь - она скончалась в возрасте 99 лет за несколько месяцев до своего столетия, 5 декабря 1971 года.
Её тело погребено на кладбище Сент-Женевьев-де-Буа в пригороде Парижа в одной могиле с супругом и сыном. На памятник нанесена эпитафия: «Светлейшая княгиня Мария Феликсовна Романовская-Красинская, заслуженная артистка императорских театров Кшесинская».
В Российской империи не нашлось ни одного человека, который бы вступился за императора, а в Российской Федерации таких доброхотов хоть отбавляй
В Российской империи не нашлось ни одного человека, который бы вступился за Николая II, а в Российской Федерации таких доброхотов хоть отбавляй
Россию колбасит не по-детски. В психиатрии это назвали бы шизофренией. В политике называют попыткой примирения и согласия со своим прошлым, настоящим и будущим. Беда в том, что все временные состояния изменчивы. От этого примиряться и соглашаться сегодня приходится с тем, что еще вчера клеймили. Самый свежий пример - страсти вокруг фильма Алексея УЧИТЕЛЯ «Матильда» о плотской любви балерины КШЕСИНСКОЙ и НИКОЛАЯ II. Сегодня этот царь считается у нас одновременно и Кровавым, и святым. Как кому нравится. Но видна тенденция, что уже завтра нас заставят считать его исключительно святым. Поэтому, пока можно, напоминаем о человеческой природе государя, а заодно о его кровавом жизненном пути на небеса.
Некое движение «Царский крест» призвало народ объединиться против исторического фильма «Матильда» режиссера Алексея Учителя и подписать обращение на имя генпрокурора с просьбой запретить выход картины на экран. Фильм вообще-то еще не смотрел никто. Возбуждение общественности вызвал его рекламный ролик.
Причина такова - «в картину с невероятной дерзостью включены постельные сцены Николая II с Матильдой Кшесинской », а это «не только преступно по отношению к верующим гражданам страны, но и по отношению к государству, так как направлено на подрыв национальной безопасности».
Во главе антиксешинского движения неожиданно оказалась депутат Наталья Поклонская . По ее словам, Николай II на самом деле «добрый и милостивый государь, кардинально улучшивший благосостояние своего народа».
Глупо проверять фильм, который не вышел, - прокомментировал депутатский запрос Натальи Поклонской в прокуратуру министр культуры Владимир Мединский .
Слепая готовность героини «крымской весны» положить жизнь за царя вызвала оторопь у многих ее поклонников.
Никак не могу понять, почему то, что во всем мире считается первой любовью, у Поклонской вдруг превращается в «порочную связь», оскорбляющую религиозные чувства православных? - спрашивает отнюдь не либеральный журналист Олег Лурье .
Переезд в Москву из глубокой провинции, свалившееся на голову безумное депутатское благополучие вкупе с морем свободного времени, возможно, выбили бывшего прокурора из колеи. К тому же надо сделать скидку, что историю в школе она изучала по украинским учебникам. А там такое написано…
Семейная игрушка
Считается, что жизнерадостную польку Матильду Кшесинскую своему флегматичному сынку Ники подарил папа. 23 марта 1890 года после выпускного спектакля Императорского театрального училища, на котором присутствовал сам Александр III с наследником престола, был дан торжественный обед. Государь распорядился, чтобы рядом с будущим императором Николаем II посадили именно Кшесинскую. Семья решила, что Ники пора стать настоящим мужчиной, а балет являлся чем-то вроде официального гарема и связь с балеринами не считалась в кругу аристократии зазорной.
На жаргоне, принятом в русской гвардии, поездки к балеринам ради сексуального удовлетворения своих буйных страстей называли «поход за картофелем». Наследник не стал исключением и под именем гусара Волкова несколько лет ходил за картошкой к Матильде. До тех пор пока не женился на Алисе Гессенской .
Желая сохранить тайну своих интимных приключений, Николай не дал Матильде пойти по рукам похотливых купцов и дворян-извращенцев. Он оставил ее в «семье», передав на попечение и утеху внуку Николая I - великому князю Сергею Михайловичу . Новый «хозяин» был холост и тоже увлекся шикарной женщиной. Сергей Михайлович сделал Кшесинскую примой Мариинского театра и одной из богатейших женщин России. Ее дворец в Стрельне не уступал в роскоши царскому, что сильно подкосило военный бюджет России. Тот самый, к которому имели доступ великие князья, и в частности Сергей Михайлович.
Служебные дела не позволяли ему уделять Матильде достаточного внимания, и он попросил «присматривать» за красоткой великого князя Андрея Владимировича , внука Александра II . Оба любовника знали друг про друга, но мирно поочередно сожительствовали с «ведьмой», ни разу не поссорившись, а Владимира - сына Матильды - каждый считал своим. Тот действительно носил сначала отчество Сергеевич, а потом Андреевич.
После революции уже в иммиграции во Франции Кшесинская обвенчалась с великим князем Андреем Владимировичем и получила титул светлейшей княгини Романовской .
Чужое место
Однажды Николай II сказал министру иностранных дел Сазонову : «Я стараюсь ни над чем серьезно не задумываться, иначе я давно был бы в гробу». Именно этой фразой наиболее точно характеризуется стиль николаевского правления. Его место было не на троне, а у Кшесинской под юбкой да за семейным столом. Патриархальный обычай наследовать власть не по достоинству, а по старшинству стал ловушкой для царизма. Быстро меняющийся мир уже нельзя было удержать сгнившими скрепами: «Православие, Самодержавие, Народность».
О Николае принято говорить, что он лично проводил реформы, часто наперекор Думе. Однако по факту царь скорее «не мешал». У него даже не было личного секретариата. Развернутых резолюций лично Николай II никогда не писал, ограничивался пометками на полях, чаще всего просто ставил «знак прочтения». Он в принципе не занимался государственными делами. Не принимал их близко к сердцу. Например, его адъютант рассказывал, что, получив известие о Цусиме, царь, который в это время играл в теннис, тяжело вздохнул и тут же снова взялся за ракетку. Точно так же он воспринимал все дурные новости о беспорядках в стране и известия о поражениях в войне.
По итогам такого правления к началу Первой мировой внешний долг России был 6,5 миллиарда рублей, а золота в казне только 1,6 миллиарда.
Зато на милые сердцу фотографии с семьей Николай II тратил 12 тысяч рублей в год. Для примера, средний расход домохозяйств в Российской империи составлял около 85 рублей в год на душу населения. Гардероб императора в одном только Александровском дворце насчитывал несколько сотен единиц военной формы. Принимая иностранных послов, царь надевал мундир того государства, откуда был посланник. Часто Николаю II приходилось переодеваться по шесть раз в день.
Фигура царя, прежде всего по вине его самого, оказалась исключительно декоративной. Всеобщее недовольство вызывало именно это обстоятельство.
Весь экономический рост 1913 года приходился на частный буржуазный и капиталистический сектор. Тогда как механизмы власти практически перестали работать.
Они и не могли, поскольку все рычаги управления находились в руках одного, неспособного их двигать, человека. Царизм, таким образом, просто изжил себя.
Николай II стал Кровавым не когда во время его коронации 18 мая 1896 года в давке было убито и покалечено 2689 верноподданных. Он стал Кровавым потому, что из всех способов управления государством решился применять только самый простой - репрессии.
Чем хуже становилось положение, тем чаще к ним прибегали. Революции 1905 года предшествовал голод 1901 - 1903 годов, в результате которого умерло более трех миллионов человек только взрослого населения. Детей царская статистика не считала. Для подавления крестьянских восстаний и выступлений рабочих было направлено 200 тысяч солдат регулярных войск, не считая десятков тысяч жандармов и казаков.
А потом 9 января 1905 года в Санкт-Петербурге произошло Кровавое воскресенье - разгон шествия петербургских рабочих к Зимнему дворцу, имевшее целью вручить царю коллективную петицию о рабочих нуждах. Рабочий люд, «как и весь русский народ», не имеет «никаких человеческих прав. Благодаря твоим чиновникам мы стали рабами», - так писали рабочие в петиции.
Войска встретили их пушечным и ружейным огнем. Везде расправу чинили по одному плану: стреляли залпами, с предупреждением и без него, а потом из-за пехотных заслонов вылетала кавалерия и топтала, рубила, хлестала бегущих.
Правительственное сообщение: из тех, кто шел к царю, убито 96, ранено ЗЗ0 человек. Но 13 января журналисты подали министру внутренних дел империи пофамильный список на 4600 убитых и смертельно искалеченных. Позднее газеты писали, что через больницы города и его окрестностей прошло более 40 тысяч трупов со штыковыми и сабельными ранами, затоптанных конями, разорванных снарядами и с тому подобными ранами.
Таким образом, вера народа в доброго царя-батюшку была растоптана. Волну всеобщего недовольства уже было не остановить. За 1905 - 1906 годы крестьяне сожгли две тысячи усадеб помещиков из 30 тысяч существующих в европейской части империи. Еврейские погромы унесли жизнь еще как минимум 10 тысяч человек.
В октябре 1905 года Всероссийская политическая стачка распространилась по всей России. Севастопольское восстание закончилось расстрелом матросов Черноморского флота - крейсера «Очаков» и других восставших судов. Поминальные молитвы по десяткам тысяч невинно убиенных не успели утихнуть, как на Россию напал неурожай. Церковь, помещики, царские чиновники отказались делиться зерном, в итоге массовый голод 1911 года унес жизни 300 тысяч человек. Снова начались забастовки и расстрелы. Сохранился факт: в 1914 году врачи осматривали призывников в армию и ужасались - 40 процентов новобранцев имели спину со следами казацких нагаек или шомполов.
Триумф воли
Начиная с осени 1916 года в оппозицию к Николаю II встали уже не только левые радикалы и либеральная Госдума, но даже ближайшие родственники - 15 великих князей. Общим их требованием стало отстранение от управления страной «святого старца» Гришки Распутина и царицы-немки и введение ответственного министерства. То есть правительства, назначаемого Думой и ответственного перед Думой. На практике это означало трансформацию государственного строя из самодержавного в конституционную монархию.
Решающий вклад в свержение Николая II внесло русское офицерство. О его отношении к царю-батюшке можно судить по уничижительному названию популярной закуски - «николашка». Ее рецепт приписывали царю. Перетертый в пыль сахар смешивался с молотым кофе, этой смесью посыпался ломтик лимона, которым закусывали рюмку коньяка.
Доверенное лицо начальника штаба Верховного главнокомандующего генерал-адъютанта Михаила Алексеева - генерал Александр Крымов в январе 1917 года выступал перед думцами, подталкивая их к перевороту, как бы давая гарантии от армии. Он закончил свою речь словами: «Настроение в армии такое, что все с радостью будут приветствовать известие о перевороте. Переворот неизбежен, и на фронте это чувствуют. Если вы решитесь на эту крайнюю меру, то мы вас поддержим. Очевидно, иных средств нет. Времени терять нельзя».
Императорская Ставка была, по сути, вторым правительством. Там, по свидетельству профессора Юрия Ломоносова , бывшего во время войны членом инженерного совета Министерства путей сообщения, зрело недовольство: «В штабах и в Ставке царицу ругали нещадно, поговаривали не только о ее заточении, но и о низложении Николая. Говорили об этом даже за генеральскими столами. Но всегда, при всех разговорах этого рода, наиболее вероятным исходом казалась революция чисто дворцовая, вроде убийства Павла».
В марте 1917 года именно военные, командующие фронтов, заставили царя подписать отречение от престола. Последним распоряжением Николая II было назначение генерала Лавра Корнилова командующим Петроградским военным округом.
Через несколько дней после этого по решению Временного правительства Корнилов отбыл в Царское Село для приведения в исполнение указа об аресте бывшей императрицы Александры Феодоровны и всей царской семьи.
Кстати, сегодня те же самые люди, которые ходят на митинги в обнимку с иконой Николая II и поют «Боже, царя храни», установили в Краснодаре памятник его тюремщику - генералу Корнилову. И регулярно проводят около него поминовения, на которые приносят икону Николая II.
После отречения Николай II оказался настолько никому не нужным человеком, что о его существовании на какое-то время просто забыли. Министр иностранных дел Временного правительства Павел Милюков пытался отправить царскую семью в Англию на попечение двоюродного брата царя - Георга V , но король предпочел отказаться от такого плана.
Не зная, как поступить, Временное правительство отправило Николая II с семьей вглубь страны. Ссылка стала его триумфом воли. Не государь, а человек, он с момента отречения и вплоть до дня своей гибели показал куда больше характера, чем за все царствование. Как высказался о нем Эдвард Радзинский , есть монархи, не умеющие править, но умеющие достойно умирать.
Издательство «Центрполиграф» выпустило «Воспоминания» знаменитой балерины . Несмотря на то, что эта книга мемуаров писалась совместно с ее мужем Великим Князем Андреем Владимировичем, в ней Матильда Феликсовна довольно откровенно рассказывает о своем романе с Наследником, будущим императором , отношениях с Великим Князем Сергеем Михайловичем и другими поклонниками, многие из которых предлагали звезде сцены не только свою любовь, но и брачный союз. публикует выдержки из этих мемуаров.
Четырнадцатилетней девочкой я кокетничала с молодым англичанином Макферсоном. Я им не увлекалась, но мне нравилось кокетничать с молодым и элегантным юношей. В день моего рождения он приехал со своей невестой, это меня задело, и я решила отомстить. Пропустить этот афронт даром я не могла. Выбрав время, когда мы все были вместе и его невеста сидела рядом с ним, я ненароком сказала, что люблю по утрам до кофе ходить за грибами. Он любезно спросил меня, не может ли пойти со мной. Этого мне только и нужно было - значит, клюнуло. Я ответила в присутствии невесты, что если она даст ему разрешение, то я ничего не имею против. Так как это было сказано в присутствии всех гостей, то ей ничего не оставалось, как дать требуемое согласие. На следующее утро мы отправились с Макферсоном в лес за грибами. Он мне тут подарил прелестное портмоне из слоновой кости с незабудками - подарок вполне подходящий для барышни моего возраста. Грибы мы собирали плохо, и к концу прогулки мне казалось, что он совсем позабыл про свою невесту. После этой лесной прогулки он стал писать мне любовные письма, присылал цветы, но мне это скоро надоело, так как я им не увлекалась. Кончилось это тем, что свадьба его не состоялась. Это был первый грех на моей совести.
(после выпускного спектакля)
Государь сел во главе одного из длинных столов, направо от него сидела воспитанница, которая должна была читать молитву перед ужином, а слева должна была сидеть другая, но он ее отодвинул и обратился ко мне:
А вы садитесь рядом со мною.
Наследнику он указал место рядом и, улыбаясь, сказал нам:
Смотрите только не флиртуйте слишком.
Перед каждым прибором стояла простая белая кружка. Наследник посмотрел на нее и, повернувшись ко мне, спросил:
Вы, наверное, из таких кружек дома не пьете?
Этот простой вопрос, такой пустячный, остался у меня в памяти. Так завязался мой разговор с Наследником. Я не помню, о чем мы говорили, но я сразу влюбилась в Наследника. Как сейчас, вижу его голубые глаза с таким добрым выражением. Я перестала смотреть на него только как на Наследника, я забывала об этом, все было как сон. По поводу этого вечера в Дневнике Государя Императора Николая Второго под датой 23 марта 1890 года было записано: «Поехали на спектакль в Театральное училище. Была небольшая пьеса и балет. Очень хорошо. Ужинали с воспитанниками». Так я узнала через много лет об его впечатлении от нашей первой встречи.
Нас все более влекло друг к другу, и я все чаще стала подумывать о том, чтобы обзавестись собственным уголком. Встречаться у родителей становилось просто немыслимым. Хотя Наследник, с присущей ему деликатностью, никогда об этом открыто не заговаривал, я чувствовала, что наши желания совпадают. Но как сказать об этом родителям? Я знала, что причиню им огромное горе, когда скажу, что покидаю родительский дом, и это меня бесконечно мучило, ибо родителей своих, от которых я видала лишь заботу, ласку и любовь, я обожала. Мать, говорила я себе, еще поймет меня как женщина, я даже была в этом уверена, и не ошиблась, но как сказать отцу? Он был воспитан в строгих принципах, и я знала, что наношу ему страшнейший удар, принимая во внимание те обстоятельства, при которых я покидала семью. Я сознавала, что совершаю что-то, чего я не имею права делать из-за родителей. Но... я обожала Ники, я думала лишь о нем, о моем счастье, хотя бы кратком...
Я нашла маленький, прелестный особняк на Английском проспекте, № 18, принадлежавший Римскому-Корсакову. Построен он был Великим Князем Константином Николаевичем для балерины Кузнецовой, с которой он жил. Говорили, что Великий Князь боялся покушений и потому в его кабинете первого этажа были железные ставни, а в стену был вделан несгораемый шкаф для драгоценностей и бумаг.
Наследник стал часто привозить мне подарки, которые я сначала отказывалась принимать, но, видя, как это огорчает его, я принимала их. Подарки были хорошие, но не крупные. Первым его подарком был золотой браслет с крупным сапфиром и двумя большими бриллиантами. Я выгравировала на нем две мне особенно дорогие и памятные даты - нашей первой встречи в училище и его первого приезда ко мне: 1890-1892.
Я устроила новоселье, чтобы отпраздновать мой переезд и начало самостоятельной жизни. Все гости принесли мне подарки к новоселью, а Наследник подарил восемь золотых, украшенных драгоценными камнями чарок для водки.
После переезда Наследник подарил мне свою фотографию с надписью: «Моей дорогой пани», как он меня всегда называл.
Летом мне хотелось жить в Красном Селе или поблизости от него, чтобы иметь возможность чаще видеть Наследника, который не мог выезжать из лагеря для встреч со мною. Я даже подыскала себе премиленькую дачку на берегу Дудергофского озера, очень удобную во всех отношениях. Наследник не возражал против этого плана, но мне дали понять, что это может вызвать излишние и нежелательные толки, если я так близко поселюсь от Наследника. Тогда я решила нанять дачу в Коерове, это был большой дом, построенный в эпоху Императрицы Екатерины II и имевший довольно оригинальную форму треугольника.
Седьмого апреля 1894 года была объявлена помолвка Наследника Цесаревича с Принцессой Алисой Гессен-Дармштадтской. Хотя я знала уже давно, что это неизбежно, что рано или поздно Наследник должен будет жениться на какой-либо иностранной принцессе, тем не менее моему горю не было границ.
После своего возвращения из Кобурга Наследник больше ко мне не ездил, но мы продолжали писать друг другу. Последняя моя просьба к нему была позволить писать ему по-прежнему на «ты» и обращаться к нему в случае необходимости. На это письмо Наследник мне ответил замечательно трогательными строками, которые я так хорошо запомнила: «Что бы со мною в жизни ни случилось, встреча с тобою останется навсегда самым светлым воспоминанием моей молодости».
В моем горе и отчаянии я не осталась одинокой. Великий Князь Сергей Михайлович, с которым я подружилась с того дня, когда Наследник его впервые привез ко мне, остался при мне и поддержал меня. Никогда я не испытывала к нему чувства, которое можно было бы сравнить с моим чувством к Ники, но всем своим отношением он завоевал мое сердце, и я искренне его полюбила. Тем верным другом, каким он показал себя в эти дни, он остался на всю жизнь, и в счастливые годы, и в дни революции и испытаний. Много спустя я узнала, что Ники просил Сергея следить за мной, оберегать меня и всегда обращаться к нему, когда мне будет нужна его помощь и поддержка.
Трогательным вниманием со стороны Наследника было выраженное им желание, чтобы я осталась жить в том доме, который я нанимала, где он у меня так часто бывал, где мы оба были так счастливы. Он купил и подарил мне этот дом.
Для меня было ясно, что у Наследника не было чего-то, что нужно, чтобы царствовать. Нельзя сказать, что он был бесхарактерен. Нет, у него был характер, но не было чего-то, чтобы заставить других подчиниться своей воле. Первый его импульс был почти что всегда правильным, но он не умел настаивать на своем и очень часто уступал. Я не раз ему говорила, что он не сделан ни для царствования, ни для той роли, которую волею судеб он должен будет играть. Но никогда, конечно, я не убеждала его отказаться от Престола. Такая мысль мне и в голову никогда не приходила.
Приближались коронационные торжества, назначенные на май 1896 года. Повсюду шла лихорадочная подготовка. В Императорском театре распределялись роли для предстоящего парадного спектакля в Москве. Обе труппы должны были быть объединены для этого исключительного случая. Хотя Москва располагала своей балетной труппой, но туда командировались в дополнение артисты Петербургской труппы, и я была в их числе. Я должна была там танцевать в обыкновенных спектаклях балет «Пробуждение Флоры». Однако мне не дали роли в парадном спектакле, для которого ставили новый балет, «Жемчужина», на музыку Дриго. Репетиции к этому балету уже начались, главная роль была дана Леньяни, а остальные роли распределены между другими артистками. Таким образом, оказалось, что я не должна была участвовать в парадном спектакле, хотя я уже имела звание балерины и несла ответственный репертуар. Я сочла это оскорблением для себя перед всей труппой, которого я перенести, само собою разумеется, не могла. В полном отчаянии я бросилась к Великому Князю Владимиру Александровичу за помощью, так как я не видела никого вокруг себя, к кому могла бы обратиться, а он всегда сердечно ко мне относился. Я чувствовала, что только он один сможет заступиться за меня и поймет, как я незаслуженно и глубоко была оскорблена этим исключением из парадного спектакля. Как и что, собственно, сделал Великий Князь, я не знаю, но результат получился быстрый. Дирекция Императорских театров получила приказ свыше, чтобы я участвовала в парадном спектакле на коронации в Москве. Моя честь была восстановлена, и я была счастлива, так как я знала, что это Ники лично для меня сделал, без его ведома и согласия Дирекция своего прежнего решения не переменила бы.
Ко времени получения приказа от Двора балет «Жемчужина» был полностью срепетирован и все роли были распределены. Для того чтобы включить меня в этот балет, Дриго пришлось написать добавочную музыку, а М.И. Петипа поставить для меня специальное па-де-де, в котором я была названа «желтая жемчужина»: так как были уже белые, черные и розовые жемчужины.
В предыдущем сезоне сцена меня не увлекала, я почти не работала и танцевала не так хорошо, как следовало бы, но теперь я решила взять себя в руки и начала усиленно заниматься, чтобы быть в состоянии, если Государь приедет в театр, доставить ему удовольствие своими танцами. В этот сезон, 1896/97 года, Государь и Императрица посещали балет почти каждое воскресенье, но Дирекция устраивала всегда так, чтобы я танцевала по средам, когда Государь не бывал в театре. Сперва я думала, что это происходит случайно, но потом я заметила, что это делается намеренно. Мне это показалось несправедливым и крайне обидным. Так прошло несколько воскресений. Наконец Дирекция дала мне воскресный спектакль; я должна была танцевать «Спящую красавицу». Я была вполне уверена, что Государь будет на моем спектакле, но узнала - а в театре все узнается очень быстро, - что Директор театров уговорил Государя поехать в это воскресенье в Михайловский театр посмотреть французскую пьесу, которую он не видел в предыдущую субботу. Совершенно ясно было для меня, что Директор нарочно сделал все возможное, чтобы помешать Государю видеть меня, и с этой целью уговорил его ехать в другой театр. Тогда я не стерпела и впервые воспользовалась данным мне разрешением Государя непосредственно обращаться к нему. Я написала ему о том, что делается в театре, и добавила, что мне становится совершенно невозможно при таких условиях продолжать служить на Императорской сцене. Письмо было передано лично в руки Государя Великим Князем Сергеем Михайловичем.
В этом сезоне четыре Великих Князя: Михаил Николаевич, Владимир Александрович, Алексей и Павел Александровичи - оказали мне трогательное внимание и поднесли брошь в форме кольца, усыпанного бриллиантами, с четырьмя крупными сапфирами, а на футляре была прикреплена дощечка с их выгравированными на ней именами.
Летом того же года, когда я жила у себя на даче в Стрельне, Ники через Великого Князя Сергея Михайловича передал мне, что в такой-то день и час он проедет верхом с Императрицею мимо моей дачи, и просил, чтобы я непременно была к этому времени у себя в саду. Я выбрала такое место в саду на скамейке, где меня Ники мог хорошо видеть с дороги, по которой он должен был проезжать. Точно в назначенный день и час Ники проехал с Императрицей мимо моей дачи и, конечно, меня отлично видел. Они проезжали медленно мимо дома, я встала и сделала глубокий поклон и получила ласковый ответ. Этот случай доказал, что Ники вовсе не скрывал своего прошлого отношения ко мне, но, напротив, открыто оказал мне милое внимание в деликатной форме. Я не переставала его любить, и то, что он меня не забывал, было для меня громадным утешением.
Приближалось десятилетие моей службы на Императорской сцене. Обыкновенно артистам давали бенефис за двадцать лет службы или прощальный, когда артист покидал сцену. Я решила просить дать мне бенефис за десять лет службы, но это требовало особого разрешения, и обратилась я с этой просьбою не к Директору Императорских театров, а лично к Министру Императорского Двора барону Фредериксу, милому и симпатичному человеку, который всегда относился ласково и благоволил ко мне. Когда мне был назначен прием у Министра, я особенно тщательно обдумала свой туалет, чтобы произвести на Министра наивыгоднейшее впечатление. Я была молодая и, как в то время писали в газетах, стройная и грациозная. Я выбрала платье шерстяное, светло-серого цвета, которое облегало мою фигуру, и того же цвета треугольную шляпу. Хотя это может показаться дерзким с моей стороны, но я себе понравилась, когда взглянула в зеркало, - довольная собою, я поехала к Министру.
Он меня очень мило встретил и наговорил комплиментов по поводу моего туалета, который ему очень понравился. Мне доставило огромное удовольствие, что он оценил мое платье, и тогда я уже смелее обратилась к нему со своей просьбою. Он сразу любезно согласился доложить о ней Государю, так как вопрос о назначении бенефиса вне общих правил зависел исключительно от Государя. Видя, что Министр не торопится меня отпустить, я сказала ему, что только благодаря ему я делаю хорошо 32 фуэте. Он посмотрел на меня удивленно и вопросительно, недоумевая, чем он может мне в этом помочь. Я ему объяснила, что, для того чтобы делать фуэте не сходя с места, необходимо иметь перед собой ясно видимую точку при каждом повороте, а так как он сидит в самом центре партера, в первом ряду, то даже в полутемном зале на его груди ярко выделяются своим блеском ордена. Мое объяснение очень понравилось Министру, и с очаровательной улыбкой он проводил меня до дверей, еще раз обещав доложить мою просьбу Государю и давая мне понять, что, конечно, отказа не будет. Ушла я от Министра обласканная и очень счастливая. Бенефис я, конечно, получила, и опять это сделал для меня мой незабываемый Ники. Для своего бенефиса я выбрала воскресенье, 13 февраля 1900 года. Мне это число всегда приносило счастье.
Артисты обыкновенно в день своих бенефисов получали из Кабинета Его Величества так называемый Царский подарок, большею частью шаблонную золотую или серебряную вещь, иногда разукрашенную цветными камнями, смотря по разряду подарка, но непременно с Императорским орлом или короною. Мужчины обыкновенно получали золотые часы. Особым изяществом эти подарки не отличались. Я очень опасалась, что получу такое украшение, которое неприятно будет носить, и просила через Великого Князя Сергея Михайловича сделать все возможное, лишь бы меня не наградили подобным подарком. И действительно, в день бенефиса Директор Императорских театров князь Волконский пришел ко мне в уборную и передал мне Царский подарок: прелестную брошь в виде бриллиантовой змеи, свернутой кольцом, и посередине большой сапфир-кабошон. Потом Государь просил Великого Князя Сергея Михайловича мне передать, что эту брошь он выбирал вместе с Императрицей и что змея есть символ мудрости...
Великий Князь Андрей Владимирович произвел на меня сразу в этот первый вечер, что я с ним познакомилась, громадное впечатление: он был удивительно красив и очень застенчив, что его вовсе не портило, напротив. Во время обеда нечаянно он задел своим рукавом стакан с красным вином, который опрокинулся в мою сторону и облил мое платье. Я не огорчилась тем, что чудное платье погибло, я сразу увидела в этом предзнаменование, что это принесет мне много счастья в жизни. Я побежала наверх к себе и быстро переоделась в новое платье. Весь вечер прошел удивительно удачно, и мы много танцевали. С этого дня в мое сердце закралось сразу чувство, которого я давно не испытывала; это был уже не пустой флирт...
В течение лета Великий Князь Андрей Владимирович стал все чаще и чаще приезжать на репетиции в Красносельский театр. Наша прекрасная драматическая артистка Мария Александровна Потоцкая, которая была моим большим другом, дразнила меня, говоря: «С каких это пор ты стала увлекаться мальчиками?» Он, правда, был моложе меня на шесть лет. А потом начал все время приезжать ко мне в Стрельну, где мы так чудно и мило проводили время. Вспоминаю те незабываемые вечера, которые я проводила в ожидании его приезда, гуляя по парку при лунном свете. Но иногда он запаздывал и приезжал, когда уже солнце начинало всходить и поля благоухали запахом срезанного сена, что я так любила. Памятен мне день 22 июля, день ангела Великой Княгини Марии Павловны, его матери. На ее именины всегда устраивался в Ропше пикник с музыкой и цыганами. Он не мог рано приехать ко мне в Стрельну, но обещал все же непременно приехать, если только там не засидятся чересчур поздно, возвращаясь к себе обратно в Красное Село. С волнением я ждала его, и, когда он появился, моему счастью не было предела, тем более что у меня не было уверенности, что он сможет ко мне заехать. Ночь была чудесная. Мы долгие часы сидели на балконе, то говоря о чем-то, то слушая пение просыпающихся птиц, то шелест листьев. Мы чувствовали себя как в раю. Эту ночь, этот день мы никогда не забывали, и каждый год мы праздновали нашу годовщину.
По приезде в Париж я почувствовала себя нехорошо, пригласила врача, который, осмотрев меня, заявил, что я в самом первом периоде беременности, около месяца всего, по его определению. С одной стороны, это известие было для меня большой радостью, а с другой стороны, я была в недоумении, как мне следует поступить при моем возвращении в Петербург. Тут я вспомнила про укус обезьянки в Генуе, не отразится ли этот укус на наружности моего ребенка, так как говорили, что сильное впечатление отражается на ребенке. Пробыв несколько дней в Париже, я вернулась домой, предстояло пережить много радостного, но и много тяжелого... Мне, кроме того, предстоял трудный сезон впереди, и я не знала, как я его выдержу в таком состоянии.
Перед Великим постом давали премиленький балет «Ученики г-на Дюпрэ», в двух картинах, в постановке Петипа на музыку . Я танцевала роль Камарго, и в первом действии у меня был очаровательный костюм субретки, а во втором - тюники. Сцена была близка от кресел первого ряда, где сидели Государь с Императрицей и членами Императорской фамилии, и мне пришлось очень тщательно обдумать все мои повороты, чтобы не бросалась в глаза моя изменившаяся фигура, что можно было бы заметить лишь в профиль. Этим спектаклем я закончила сезон. Я не могла уже больше танцевать, шел шестой месяц. Тогда я решила передать мой балет «Баядерка». Я была с ней в самых лучших отношениях, она постоянно бывала у меня в доме, очень веселилась и увлекалась Великим Князем Борисом Владимировичем, который называл ее «ангелом». Со дня ее выхода из училища (1899) публика и балетные критики сразу обратили на нее внимание и оценили ее. Я видела в ней зачатки крупного таланта и предвидела ее блестящее будущее.
У меня родился сын, это было рано утром 18 июня, во втором часу. Я еще долго проболела с высокой температурой, но так как я была сильная и здоровая по натуре, то сравнительно скоро стала поправляться. Когда я несколько окрепла после родов и силы мои немного восстановились, у меня был тяжелый разговор с Великим Князем Сергеем Михайловичем. Он отлично знал, что не он отец моего ребенка, но он настолько меня любил и так был привязан ко мне, что простил меня и решился, несмотря на все, остаться при мне и ограждать меня как добрый друг. Он боялся за мое будущее, за то, что может меня ожидать. Я чувствовала себя виноватой перед ним, так как предыдущей зимой, когда он ухаживал за одной молоденькой и красивой Великой Княжной и пошли слухи о возможной свадьбе, я, узнав об этом, просила его прекратить ухаживание и тем положить конец неприятным для меня разговорам. Я так обожала Андрея, что не отдавала себе отчета, как я виновата была перед Великим Князем Сергеем Михайловичем.
Трудный вопрос стал передо мною, какое имя дать моему сыну. Сперва я хотела назвать его Николаем, но этого я и не могла, да и не имела права сделать по многим причинам. Тогда я решила назвать его Владимиром, в честь отца Андрея, который всегда ко мне так сердечно относился. Я была уверена, что он ничего против этого иметь не будет. Он дал свое согласие. Крестины состоялись в Стрельне, в тесном семейном кругу, 23 июля того же года. Крестными были моя сестра и наш большой друг, полковник , служивший в Лейб-Гвардии Уланском Ее Величества полку. Согласно обычаю, я как мать не присутствовала на крестинах. В этот день Великий Князь Владимир Александрович подарил Вове чудный крест из уральского темно-зеленого камня с платиновой цепочкой. Увы, этот драгоценный подарок остался в моем доме в Петербурге. Летом, когда я уже встала, меня посетил Великий Князь Владимир Александрович. Я была еще очень слаба и приняла его лежа на кушетке и держа своего младенца на руках в пеленках. Великий Князь стал передо мною на колени, трогательно утешал меня, гладил по голове и ласкал меня... Он знал, он чувствовал и понимал, что у меня творится на душе и как мне нелегко. Для меня его посещение было громадной моральной поддержкой, оно дало мне много сил и душевное спокойствие.
В моей домашней жизни я была очень счастлива: у меня был сын, которого я обожала, я любила Андрея, и он меня любил, в них двух была вся моя жизнь. Сергей вел себя бесконечно трогательно, к ребенку относился как к своему и продолжал меня очень баловать. Он всегда был готов меня защитить, так как у него было больше возможностей, нежели у кого бы то ни было, и через него я всегда могла обратиться к Ники.
На Рождество я устроила для Вовы елку и пригласила маленькую внучку Рокфеллера, которая жила в нашей гостинице и часто играла с Вовой, копаясь на берегу моря в песке. Эта маленькая Рокфеллер подарила Вове вязаные туфли. К сожалению, мы ее больше нигде не встретили и потеряли совершенно из виду.
Всю жизнь я любила строить. Конечно, мой дом в Петербурге был самой большой и интересной постройкой в моей жизни, но были и менее значительные. Так, в Стрельне, при даче, я построила прелестный домик для своей электрической станции с квартирой для электротехника и его семьи. В это время в Стрельне нигде не было электричества, даже во дворце, и моя дача была первая, и единственная, с электрическим освещением. Все кругом мне завидовали, некоторые просили уступить им часть тока, но у меня станции едва хватало для себя. Электричество было тогда новинкой и придало много прелести и уюта моей даче. Затем я построила в Стрельне еще один домик, в 1911 году, о котором стоит сказать несколько слов. Мой сын, когда ему было лет двенадцать, часто жаловался, что он меня мало видит дома из-за моих продолжительных репетиций. В утешение я ему обещала, что все вырученные за этот сезон деньги пойдут на постройку ему маленького домика на даче, в саду. Так и было сделано; на заработанные мною деньги я ему построила детский домик с двумя комнатами, салоном и столовой, с посудой, серебром и бельем. Вова был в диком восторге, когда осматривал домик, окруженный деревянным забором с калиткой. Но я заметила, что, обойдя комнаты и весь дом кругом, он был чем-то озабочен, чего-то как будто искал. Потом он спросил меня, где же уборная. Я ему сказала, что дача так близко, что он сможет сбегать туда, но, если ему очень хочется, то я потанцую еще немного, чтоб хватило на постройку уборной. Этот план не осуществился - нагрянула война.
В это время моим милым поклонником был , почти что еще мальчик. Его сестра, красавица Ирина, впоследствии графиня Воронцова-Дашкова, сводила всех с ума. Мое знакомство с Володей Лазаревым, как мы все его называли, было презабавным. Произошло оно на одном маскараде в Малом театре, куда я была приглашена продавать шампанское. У меня в этот вечер был очень красивый туалет: черная атласная обтянутая юбка, лиф - белого шифона, косынкою прикрывавший плечи и талию, большое декольте, а сзади ярко-зеленый громадный бант бабочкой. Это платье было из Парижа, от Берр. На голове - венецианская сетка из искусственных жемчугов, опускавшихся на лоб с прикрепленным сзади пучком белых перьев «паради». Я надела свое изумрудное колье, а на корсаж - огромную бриллиантовую брошь со свисавшими, как дождь, бриллиантовыми нитями и прикрепленным в середине крупным изумрудом и бриллиантом яйцевидной формы; я имела шанс понравиться публике.
На вечере я сперва появилась в черном домино, под маской с густым кружевом, чтобы меня не узнали. Единственно, что было видно сквозь вуаль, - это мои зубы и то, как я улыбалась, а улыбаться я умела. Я выбрала предметом своей интриги именно Володю Лазарева, который меня поразил своим почти детским видом и веселостью. Зная более или менее, кто он такой, я стала возбуждать его любопытство, и, когда увидела, что он действительно заинтригован, я скрылась в толпе и, незаметно выйдя из зала, пошла переодеваться в вечернее платье. Затем я вернулась на бал и прошла прямо к своему столу продавать шампанское, делая вид, что я только что приехала. К моему столу подошел Володя Лазарев, не будучи со мной знаком. Он, конечно, меня не узнал. Но беда была в том, что, когда я была под маскою, он обратил внимание на мои зубы, которые были видны сквозь вуаль, и все повторял: «Какие зубы... какие зубы...» Я, понятно, боялась теперь улыбаться, подавая ему вино, но, как я ни старалась сдерживаться и делать серьезное лицо, я все же улыбнулась, и тут он меня моментально узнал: «Какие зубы!» - крикнул он от радости и расхохотался от души. С тех пор мы стали большими друзьями, вместе веселились, вместе пережили революцию, вместе бежали из России и встретились снова в эмиграции старыми друзьями.
В 1911 году я справляла свой двадцатилетний юбилей службы на Императорской сцене, и мне по этому случаю дали бенефис.
В первом антракте Директор Императорских театров Теляковский передал мне Царский подарок по случаю моего юбилея. Это был бриллиантовый орел продолговатой формы Николаевских времен в платиновой оправе и на такой же цепочке для ношения на шее. На обратной стороне не было видно гнезда от камней, как это обыкновенно делается, а все было сплошь заделано платиновой пластинкой по форме орла, и на ней выгравировано очертание орла и его перьев замечательно тонкой и оригинальной работы. Под орлом висел розовый сапфир, оправленный в бриллианты. Великий Князь Сергей Михайлович пришел также в первом антракте и сказал мне, что Государь говорил ему, что его интересует, надену ли я или нет его подарок на сцену. Я, конечно, после этого его немедленно надела и в нем танцевала па-де-де в «Пахите». Во втором антракте, то есть после «Пахиты», при открытом занавесе происходило чествование меня депутацией от артистов всех Императорских театров, то есть балета, оперы, драмы и Французского театра.
Во всю ширину сцены был установлен длинный стол, на котором были выставлены подарки в совершенно невероятном количестве, а цветочные подношения были расставлены позади стола, образуя целый цветочный сад. Всех подарков я теперь вспомнить, а тем более перечесть не могу, кроме двух-трех наиболее памятных. Кроме Цapского подарка я получила:
От Андрея - дивный бриллиантовый обруч на голову с шестью крупными сапфирами по рисунку головного убора, сделанного князем Шервашидзе для моего костюма в балете «Дочь фараона».
Великий Князь Сергей Михайлович подарил мне очень ценную вещь, а именно - коробку из красного дерева работы Фаберже в золотой оправе, в которой были уложены завернутые в бумажки - целая коллекция желтых бриллиантов, начиная от самых маленьких до очень крупных. Это было сделано с целью, чтобы я могла заказать себе вещь по моему вкусу - я заказала у Фаберже «плакку», чтобы носить на голове, что вышло замечательно красиво.
Кроме того, также от публики, бриллиантовые часы в виде шарика, на цепочке из платины и бриллиантов. Так как денег было собрано по подписке больше, нежели эти предметы стоили, то на излишек были докуплены в самую последнюю минуту по мере поступления денег еще золотые чарки, и их накопилось довольно много.
От москвичей я получила «сюрту-де-табль», зеркало в серебряной оправе в стиле Людовика XV с серебряной вазой на ней для цветов. Под вазой были выгравированы фамилии всех лиц, принимавших участие в подарке, и можно было, не подымая вазы, в зеркале прочесть все имена.
Мне кажется, что в этот день я также получила от Ю.Н. Седовой хрустальную сахарницу в серебряной оправе работы Фаберже. Эта сахарница после переворота оставалась в моем доме, в Петербурге, и я ее случайно нашла в Кисловодске в одном магазине серебряных вещей. Она была, по-видимому, выкрадена у меня и продана и так, переходя из рук в руки, докатилась до Кисловодска. Когда я доказала милиции, что это моя вещь, мне ее вернули, и она до сих пор у меня здесь, в Париже.
Вскоре после дня моего рождения, 27 августа, Андрей уехал в Киев присутствовать на больших маневрах, в которых принимал участие полк, чьим шефом он был. В Киев прибыли по этому случаю Председатель Совета Министров П.А. Столыпин, Министр Финансов граф В.Н. Коковцов и значительная часть Свиты Государя. В первые дни происходили маневры в окрестностях города и осмотр исторических мест Киева. На 3 сентября был назначен парадный спектакль в городском театре. С утра были получены тревожные сведения от полиции, что в Киев приехали террористы и есть опасность покушения, если их не удастся вовремя арестовать. Все полицейские поиски были напрасны, и среди охраны Государя усилилось беспокойство. Самым опасным моментом полиция считала проезд Государя из дворца в театр, так как путь был всем известен, но доехали все благополучно. Во втором антракте Государю был подан чай в аванложе. Императрица в театр не приехала, были только старшие Великие Княжны. В этот момент из зрительного зала раздался страшный треск, а потом неистовые крики. Не зная, в чем дело, Государь сказал: «Неужели это провалилась ложа?» - шум и треск были непонятны. Но когда все бросились обратно, то увидели, что очень близко от Царской ложи, в первом ряду партера, стоял во весь свой рост, в белом летнем сюртуке, П.А. Столыпин, придерживая рукой грудь, из которой сквозь его пальцы струилась кровь. Увидя Государя, Столыпин поднял руку, делая жест, чтоб Государь удалился из ложи, и стал его крестить. Столыпина окружили близстоящие люди, чтобы поддержать его, так как он начал быстро слабеть, лицо сделалось мертвенно-бледным, и он упал без чувств на кресло. Дальше, по словам Андрея, трудно было разобрать, что происходило. Все кричали, некоторые куда-то бежали, офицеры с шашками наголо преследовали кого-то и в проходе, почти у выхода из залы, поймали и хотели заколоть.
Выяснилось потом, что в проходе был пойман и сильно избит убийца Столыпина Богров. Это он дал знать полиции о прибытии в Киев террористов, так как ранее служил в полиции осведомителем, был удален и снова принят перед самыми киевскими торжествами. Полиция тщетно искала весь день террориста, не зная, что это он был перед нею. Он просил, чтобы его допустили в театр под тем предлогом, что он знает террористов в лицо и если кто из них проникнет в театр, то он укажет его агентам охраны. Полиция его пропустила как своего агента в театральный зал, где никто на него не обратил внимания, и он совершенно беспрепятственно и спокойно подошел к Столыпину и в упор выстрелил в него и так же спокойно стал удаляться, когда его схватили.
П.А. Столыпина тотчас отвезли в частную клинику, где после осмотра раны доктора выразили опасение, что он не выживет, так как была задета печень. Пять дней боролся Столыпин со своим почти что безнадежным состоянием и 8 (21) сентября скончался.
Весть о покушении на Столыпина дошла до нас в Петербург на следующее утро, и я невольно задумалась над тем, как трагически не везло моему бедному Ники. Его постигал удар за ударом: так рано он потерял своего отца, женился в такие грустные, траурные дни, коронация омрачилась катастрофой на Ходынке, он потерял лучшего своего Министра Иностранных Дел графа Лобанова-Ростовского, умершего вскоре после своего назначения, и вот теперь теряет лучшего своего Министра, который подавил революционную вспышку 1905 года.
Мы тогда не могли и помыслить, что его ожидало в будущем и как ужасно завершится его судьба. Когда вспыхнула революция 1917 года, многие думали, что, будь жив Столыпин, ему, может быть, удалось бы ее остановить.
