Биография, личная жизнь и творчество константина меладзе. Где живет валерий меладзе Год рождения кости меладзе

Константин, чувствуете себя старшим братом?

Да. Я не навязываю свое мнение брату и сестре, но ощущение ответственности за них во мне заложено еще родителями. Я втянул Валеру во всю эту историю с музыкой и в работе отвечаю за все, что мы делаем. Мне кажется, что и в «ВИА Гре» я выполняю роль старшего брата для девочек. (Улыбается.)

Вы живете в Киеве, Валера в Москве. Правда, что напеваете ему мелодии по телефону?

Сто лет уже такого не было! Я напеваю демоверсию и посылаю кассету Валере поездом или по Интернету. Валера слушает, предлагает какие-то изменения. Все у нас происходит коллегиально, я не являюсь продюсером брата в хрестоматийном понимании этого слова, полагаюсь на его ощущения. Вот в «ВИА Гре» - там да, там я продюсер, даже диктатор.

Вы давно руководите девушками, Валера с ними поет. Каково работать с секс-символами?

(Смеется.) Мне очень сложно воспринимать «ВИА Гру» как женщин. Сами подумайте, я собирал их повсюду, это были обыкновенные девчушки, и только благодаря нашим продюсерским усилиям они превращались в секс-символов! Они как младшие сестренки, которых я сам вырастил, а не какие-то секс-бомбы. (Смеется.) Это публика так к ним относится, и так и должно быть!

Валерий: Помню, в прошлом году в Юрмале на фестивале «Новая волна» я сидел в жюри. На сцену вышла «ВИА Гра», у меня аж дыхание сперло! Но за кулисами, в жизни они для меня обыкновенные девчонки.

Недавно одна из участниц забеременела и ушла из группы. Вы нашли ей замену... Не боитесь повторения истории?
Константин: В этом-то и проблема: у нас такая успешная группа, что, как только девушки попадают в «ВИА Гру», они мгновенно становятся престижными невестами и «обрастают» женихами. Я не противлюсь этому и никого не держу. Кто хочет уйти в семью, рожать детей - того отпускаю. Может быть, поэтому они так часто и уходят… Но публика уже привыкла к ротации в коллективе. Костяк группы остается прежним, есть люди, которые составляют лицо «ВИА Гры», и, пока они есть, группа существует. И по сей день она остается номером один в нашей стране.

А что говорят в шоу-бизнесе о Меладзе?

В.: Мне кажется, к нам относятся с уважением. Причем совершенно разные люди, даже рокеры. А еще говорят: «Вот если бы у меня был такой брат, как у Валеры, я бы тоже стал звездой!» И я считаю, что огромная часть нашего успеха в том, что это Костя такой, пишет такие песни и всегда требует от меня большего, чем я могу.

В детстве Костя тоже за вас все решал?
В.: Наоборот, если он чем-то увлекался, мне тут же нравилось ровно противоположное!
К.: Мы и в кружки ходили совершенно разные: Валера на плавание - я на баскетбол, я на плавание - он в авиамодельный кружок, он на борьбу - я на легкую атлетику... Никак не соприкасались. Даже в музыкальной школе учились в разных классах: я по скрипке, он по фортепиано. У каждого был свой круг общения, свои увлечения. Мама, бедная, таскала одного сюда, другого туда…

Судя по всему, и первая сигарета не была выкурена вместе?
К.: Нет, я курить начал в восемь лет, Валере тогда было шесть, ни о каких сигаретах речи быть не могло. Зато я бросил рано, лет в 15-16, и навсегда, надо сказать. В этом плане я ранний, во всех остальных - поздний. А Валера курить начал поздно, да по-серьезному и не курил никогда. Так, покуривал.

А первая бутылка?

В.: Костя со своей компанией первый раз выпил, я со своей. Да, надо признаться, иногда мы втихаря выпивали с друзьями, чтобы попробовать, что это такое - по-настоящему выпить. Но тяги к спиртному не было. Родители нас лет с 12-13 приучали к застолью, культуре пития. Это на уровне инстинктов: если в детстве тебе наливают вино и ты чувствуешь первый хмель в хорошей атмосфере, когда вокруг люди улыбаются, говорят друг другу комплименты, поют песни - вырабатывается стереотип в голове. Вот я не могу выпивать один, мне нужна компания: у меня тогда сразу раскрывается душа, хочется говорить добрые слова.

Вы дрались в детстве?

К.: Да, как все дети, мы часто ссорились по пустякам. Мы были нормальные подростки в многодетной семье: нас трое, да еще по полгода у нас гостили родственники. Такой дома был кавардак, что не подраться иной раз было просто невозможно! Представьте, в трехкомнатной квартире хрущевки на первом этаже живут вместе 12 человек: мы, бабушка, дядя со своей женой и детьми… Кошмар!

Валера, занимавшийся борьбой, побеждал?

В.: Нет! Во-первых, Костя старше, во-вторых, в этих потасовках страдали больше не мы сами, а мебель, стеклянные двери… Пару раз у нас случались настоящие драки, но кто там мог победить? Разве что мама, которая придет и так накричит, что все в разные стороны разбегаются! (Смеется.)

А в углу кто чаще стоял?

К.: Это было бессмысленно - ставить нас в угол, такие меры нас не пугали. Зато папа мог иногда сказать тихим голосом два-три слова и настолько попадал в точку, что это было эффективнее любых наказаний. Я после такой коротенькой беседы с отцом неделю вел себя идеально. Конечно, потом опять срывался… А Валера был и остается таким энергичным, импульсивным, на него практически ничего не действует. (Смеется.) Он всегда вел себя так, как считал нужным, никакие увещевания не помогали.

Но судя по всему, вы-то нашли к нему подход?

К.: А он сам нашелся, этот подход. С тех пор как мы в 1985 году вместе занялись музыкой (надо же, прошло уже 22 года!), наши дороги сошлись. Я приехал в Николаев, поступил в институт, а через год Валера поступил туда же: мама прислала его следом, чтобы он был у меня под присмотром. Мы стали жить под одной крышей. Вскоре я попал в институтский ансамбль и пригласил туда Валеру. Он ходил-ходил на репетиции, а однажды взял в руки микрофон и фантастически запел - примерно так, как он поет сейчас. И все, с тех пор мы практически неразлучны, занимаемся одним и тем же делом, горим одним и тем же желанием. Мы уже как одно целое.

Парадокс: в свое время Косте в музыкальной школе сказали, что у него нет слуха, но именно он привел вас в музыку!

В.: Да, про меня-то как раз говорили, что у меня все сразу получается. Хотя в музыкалке мы оба неважнецки учились. Надо отдать должное нашей маме - она все-таки заставила нас довести это дело до конца. Кстати, пока Костя играл в институтском ансамбле, я с удовольствием занимался радиотехникой. Меня вполне устраивало, когда меня просто пускали в кабинет и давали что-нибудь попаять. (Смеется.) По секрету скажу: я-то знал, что хорошо пою. Правда, я думал, что пою на уровне средней музыкальной школы, не более того. Есть у меня такая невероятно провинциальная черта - сомнение в собственных силах. Я и мысли не допускал, что могу выйти на большую сцену, попасть в телевизор! Даже когда мы записали много прекрасных песен, которые потом стали хитами, мне казалось, что студия - это мой максимум, и из нее мы никогда не выйдем.

Как же получилось, что вышли?

В.: У нас появилась наглейшая мысль показать кому-нибудь наши песни или хотя бы издать их. Но в нашей стране, чтобы издать песню, нужно заработать деньги концертами. Мы стали выступать в институте, потом на уровне провинциального городка - не более того. А потом нам сказали: «Парни, вы настолько раскручены, что можете ехать на большой концерт». Делать нечего, надо было выходить на сцену и работать. И тут оказалось, что у меня неплохо подвешен язык, и я ухитрялся часовую программу растянуть на два часа - с ответами на записки, репликами из зала… Получались такие творческие вечера. Кстати, и сейчас, когда у нас уже столько песен, что можно дать концерт на несколько часов без перерыва, я все равно люблю поговорить. Это как сказать тост перед тем, как выпить бокал вина.

И какие записочки присылают?

В.: Часто просят спеть вообще не мои песни! Например, «Скрипка-лиса» Игоря Саруханова - путают ее с «Не тревожь мне душу, скрипка». А недавно женщина передала записку: «Это вам, обязательно прочитайте!» Открываю - первые слова: «Дорогой Игорь Николаев!» Человек просидел весь мой концерт уверенный в том, что поет Николаев… Еще были сектанты, пытались вовлечь меня в свое учение. Но у меня, тьфу-тьфу, все на местах в голове - уходили ни с чем.

Как думаете, когда вы начинали с нуля, кто из вас был большим пессимистом?

К.: Когда в 89–90-м годах мы попали в группу «Диалог» и стали более-менее профессионально заниматься шоу-бизнесом, никто из нас пессимистом не был. Мы были дикие оптимисты, в нас было столько сил! Чтобы двум мальчишкам из Батуми добраться до Москвы и стать популярными - для этого нужна была мощная энергия, поверьте мне! Мы работали на всю катушку и просто не позволяли себе думать, что у нас что-то может не получиться! Хотя для пессимизма была масса оснований. Поначалу не получалось ничего, совсем другая музыка была в моде в те годы - «Ласковый май», «Кармен», Газманов. Наша лирика казалась `неуместной. И тем не менее мы другой музыки писать не хотели и пропихивали именно эту, на последние деньги возили кассеты в Москву, а люди отнекивались… До поры до времени. А потом вышел наш первый альбом - и мгновенно все это стало орать из каждого окна, утюга, самолета, поезда… Тогда мы поняли, что пробили стену.

Тяжело было?

К.: Очень! Поездки из Николаева были невыносимы и требовали огромных средств, поэтому в 1993 году мы переехали в Москву и поселились в общежитии. И начались самые тяжелые годы в Москве. Хотя, собственно, до этого были тяжелые годы в Николаеве. (Смеется.) Жить было не на что, и я работал в четырех местах, а Валера защищал диссертацию в аспирантуре.

Чем вы тогда питались?

К.: Самыми дешевыми продуктами. Помню, картошка стоила 12 копеек - вот на нее нам хватало. Валера уже был женат, они с Ирой жили этажом выше и готовили себе, а я сам себе стряпал что-то ужасное и поглощал вечерами. Конечно, это были тяжелые годы, но, чтобы понимать ценность того, что приобрел, нужно пожить и в таких условиях!

А помните первое сольное выступление Валеры? Как тогда купили ему костюм?

В.: Сейчас смешно об этом вспоминать, но однажды черт меня дернул поехать на фестиваль «Ступень к Парнасу». У меня были одни черные брюки и одна рубашка, которую я перед поездкой покрасил в черный цвет, чтобы она выглядела как новая… Конечно, морально я не был готов к фестивалю. Я уже пел как сумасшедший, но не выглядел артистом, звездой, победителем. И вылетел сразу. Правда, получил утешительный приз съемочной группы.
К.: А в другой раз мы собирали Валере костюм по частям. В 1993 году мы оставили кассету в продюсерском центре Аллы Пугачевой, и каким-то чудом она попала в руки к Алле Борисовне. Пугачева пригласила нас на «Рождественские встречи» - до сих пор не понимаю, как это произошло! Поперлись мы, значит, из Николаева - сниматься. Еле купили билет на третью полку, приехали в Москву чумазые, грязнущие, после трех суток пути... Одежды у нас, естественно, никакой не было, денег на нее тоже. Стилист Лев Новиков достал нам кожаный пиджак, очки дал Сережа Мазаев из «Морального кодекса». Кто-то повязал Валере платок. Рубашку я ему отдал свою, сам напялил какой-то свитер на голое тело и стоял у стены.
В.: Я дико смущенно себя чувствовал: вокруг суперзвезды, а я даже не уверен, что музыка, которую мы делаем, кому-то нужна. Но Алла Борисовна поступила гениально. Она сказала: «Давайте порепетируем, поставьте песню Меладзе!» Включили нашу «Лимбо», она мне говорит: «Ну давай, изображай». И как-то все так расслабленно пошло. Песня закончилась, Пугачева спрашивает операторов: «Ну как, камеры работали?» - «Да, Алла Борисовна!» - «Валера, дубль получился классный, давай еще раз». И дальше я уже снимался легко, страх прошел. Как же здорово, что она это сделала! Если бы она мне сказала: «Выходи на сцену, снимаем» - меня бы точно переклинило.
К.: То выступление стало толчком. Но тогда мы этого еще не знали. Вернули всем одежду, облачились в свои сомнительные рубашки и майки и поперлись на третьей полке в Николаев. Остановиться в Москве нам было негде и не на что.

А потом - фурор?

К.: Да, нас увидели во «Встречах», и это было... блин!.. В те годы достаточно было показаться во «Встречах» и в «Музобозе» (где мы тоже появились через какое-то время) - и ты уже был почти звездой!

И женщины сходят с ума… Ну хотя бы девушки вам нравились одни и те же или тоже разные?

К.: Разные! Хотя красивые женщины нравятся одинаково и Валере, и мне (улыбается) , но никогда не было такого, чтобы мы не поделили одну девушку. У Валеры были свои пристрастия, у меня свои. Более того, я никогда особо и не знал, кем Валера увлечен. О личной жизни мы и по сей день практически не разговариваем. Я не высказываю свое мнение о его жене, не лезу в его жизнь. Иногда мне кажется, что мы могли бы друг другу что-то посоветовать… И тем не менее мы стараемся этого не делать. Так уж повелось.
В.: Да, свои влюбленности мы друг от друга скрывали, пока не повзрослели. И тут оказалось, что и Костя влюблялся с самого детства, и я в школе постоянно был влюблен. У меня была такая долгая влюбленность в девочку из класса. Потом она переехала на другую улицу, и еще несколько лет я о ней думал, искал ее. Если мне казалось, что я вот-вот ее найду, я ликовал! Это было необыкновенное чувство - мне же ничего от нее не нужно было, я мог просто стоять и смотреть на нее! При этом у меня билось сердце, было ощущение полета… А потом я, наверное, перерос это чувство. Кстати, не поверите, недавно я выступал в одном городе, и после концерта ко мне подошла женщина с цветами. Это была она. Мы тепло пообщались.
К.: А моя первая влюбленность была классе в седьмом. Кстати, пожалуй, это был тот редкий случай, когда я поделился ею с Валерой! Попросил брата отнести этой девочке письмо. Он же беззаботный: «Кому? А, запросто!» Она мне позвонила. А я был стеснительный парень, и от неожиданности у меня так дыхание сперло, что я реально ничего не смог ей сказать, кроме каких-то междометий! И положил трубку - опозорился по полной.

Валера вас утешал?

К.: Не-е-ет, он насмехался! Ему-то что, он в нее влюблен не был, эта девушка была для него обыкновенной, как все.
В.: Ну, это форма была такая - смех. А так я за него переживал. Я сам уже в том возрасте знал, что такое влюбиться, дуростью было над этим смеяться. Просто я стеснялся что-то сказать.

А когда Валера собрался жениться, он сказал вам об этом первому?

К.: Думаю, да: я тогда был ему ближе, чем кто бы то ни было, мы жили вместе в Николаеве. Справили студенческую свадьбу в номере общежития. А по приезде в Батуми был уже здоровый праздник.

Признайтесь, вы когда-нибудь ссоритесь?

В.: Вот насколько мы дрались в детстве, настолько сейчас мы дружны. Мы прошли через шоу-бизнес, деньги, славу и ни разу не нашли повода поссориться. Можем разве что ругаться в студии, когда Костя от меня требует большего, чем я могу, а я психую. Но в итоге у меня получается это спеть, и мы выходим из студии измученные, но довольные, и разногласия остаются там.

Кто-то из вас был любимчиком у родителей?

В.: Никто, и это правильно! Папа, наверное, очень-очень любил нашу сестру: мужчины всегда любят дочерей. А так… Допустим, я не был любимчиком, но Косте больше доставалось - просто как старшему. (Смеется.)

Любите делать друг другу подарки?

К.: Да. Вот на прошлый день рождения я подарил Валере хорошие дорогие часы…
В.: Да, серьезнейший подарок! (Улыбается.)
К.: …вернее, продал за десять рублей: часы не принято дарить, говорят, это к разлуке.

А в детстве делились карманными расходами?

К.: Да нет. Родители давали нам по 20 копеек «на буфет», мы на эти деньги покупали бутерброды. Кстати, и по сей день, хотя мы занимаемся общим бизнесом, финансовые отношения интересуют нас меньше всего. Мы очень вольно обращаемся с деньгами, никогда скрупулезно ничего не делим. Финансовых разногласий у нас не было ни в детстве, ни в юности, ни тем более сейчас, когда, слава богу, денег хватает.

Как думаете, кто из вас богаче?

К.: Мы вровень идем, если что, друг друга подтягиваем, чтобы каждый был обеспеченным человеком и крепко стоял на ногах.
В.: Из всех благ, которые у нас есть, материальные - это лишь средство для достижения независимости. Деньги тяготят, когда их слишком много.

Костя, вы жаловались, что Валера, став популярным, легко мог решать бытовые вопросы, а вам приходилось стоять в очередях в ЖЭК…

К.: Конечно, было такое: я все время в тени, а Валера - человек публичный, перед ним открывались все двери. Но со временем и я стал достаточно известен в узких кругах, и мне этого вполне хватало, чтобы решать бытовые вопросы. А сейчас в ЖЭК уже не ходим ни он, ни я: есть люди, которые делают все это для нас за деньги.

Бывает, что вас путают?

К.: Да, часто брата называют Костей, меня Валерой, даже мама забывает иногда, кто где. (Смеется.) А так внешне и по голосу мы, конечно, разные. А уж в детстве мы были вообще разные! Я худющий и тихий, он - полноватый и дурной. Перепутать невозможно. (Улыбается.)

А если вас в работе поменять местами?

К.: Нереально! Я тяжело переживаю публичность, почти не выхожу в свет, внимание для меня тягостно. А Валера этим живет.

А могли бы не работать вместе?

В.: И Косте, и мне это было бы неинтересно. Да, Костя может ужасно устать от меня, на какое-то время отвлечься, но потом он вернется, и у него опять будет эта потребность писать для меня. Он же чем уникален: композиторы обычно пишут о своих переживаниях, а Костя творит конкретно для меня.

Когда получаете награды, чьими их считаете?

К.: Конечно, общими! Как минимум половина каждого приза принадлежит Валере, а бывает, что и большая часть. Статуэтки стоят везде: у Валеры, у мамы с папой, у меня. Часть выброшена: при переездах просто невозможно все увезти, теряем по дороге!

Кстати, Валерий в четвертый раз номинирован на премию Муз-ТВ как лучший исполнитель. Как думаете, реально получить награду?

В.: А я перестал об этом думать. Помню, в том году в день премии у меня все не складывалось с самого утра, и я решил: «Не мой день, мне вообще ничего не достанется». Когда объявляли номинацию, я с кем-то разговаривал, и тут назвали мое имя. Я подорвался на сцену, у меня даже речь не была заготовлена! Был удивлен, конечно, это очень приятно. Но если быть справедливым… Должны быть какие-то самоограничения у человека. Здорово пожизненно принимать награды, но для остроты ощущений надо иногда получать и оплеухи от судьбы, чтобы был стимул, чтобы потом, как в первый раз, заново радоваться каждой победе. Так что совершенно искренне говорю, что это лишнее. Думаю, премия нужнее Сереже Лазареву и Диме Билану. Особенно Лазареву: Дима и так купается в славе.

Какую сильную сторону вы бы взяли у брата?

К.: У Валеры огромное количество энергии, он способен горы свернуть. И он талантлив во всем, за что берется: он занимался наукой и подавал фантастические надежды, в музыке он певец номер один, в бизнесе у него что-то получается, в спорте были успехи.
В.: А Костя разумнее меня в тысячу раз! Я спонтанный, дурной, совершаю кучу глупостей, все на эмоциях.

А о чем мечтаете друг для друга?

В.: Я хочу, чтобы Костя был счастливым, умел расслабляться и увидел мир - он ведь практически нигде не был!
К.: А я мечтаю о том, чтобы в душе у Валеры и у меня воцарился покой и свет. По-моему, к 40 годам мы все наши внешние амбиции реализовали, пора подумать о внутреннем спокойствии… Но это и оказалось самым сложным: его нужно очень долго и кропотливо строить внутри своей души.

Известный композитор и продюсер Константин Меладзе родился в Грузинской ССР, в городе Батуми в семье инженеров. У Валерия есть младший брат, ныне знаменитый певец Валерий Меладзе и сестра Лиана. Сестра также близка к миру шоу-бизнеса, она возглавляет продюсерский центр Velvet Musiс.

Все фото 8

Отец не мог уделять много времени воспитанию детей, поскольку работал с утра до ночи, чтобы прокормить большую семью. Еще в раннем детстве Константина потянуло к музыке. Под воздействием фильма «Полонез Огинского» Меладзе принял решение стать скрипачом. Мальчик сам попросил маму отвести его в музыкальную школу. Сначала занимался скрипкой, потом фортепиано. Но без особых успехов. Преподаватели не видели в юном Меладзе выдающихся музыкальных талантов. В итоге музыкальную школу Константин бросил. Но с удовольствием дома играл в четыре руки на фортепиано с младшим братом. А когда купили гитару, самостоятельно овладел инструментом и проводил за игрой все свободное время. В отличие от шустрого и задиристого Валерия, Константин рос тихим, спокойным, ребенком. Но управлять им было невозможно, поэтому мама его частенько ругала.

После школы Константин решил пойти по стопам родителей – стать «технарем». Переехал на Украину, поступил в Николаевский кораблестроительный институт на специальность «инженер-механик судовых энергетических установок». Спустя несколько лет сюда же подтянулся и младший брат – Валерий.

Однажды Константин случайно попал на репетицию студенческого ансамбля «Апрель». Группе требовался клавишник, парню предложили попробовать свои силы. Мог ли тогда подумать Костантин, что участие в рядовом студенческом ВИА станет поворотным моментом всей его жизни? Кстати, солистом в группу позвали Валерия.

В 1989 году талантливых братьев заметил солист и продюсер группы «Диалог» Ким Брейтбург и пригласил к себе. В 1990 году «Диалог» выпустил в Германии полноценный музыкальный альбом. Через три года Константин и Валерий приняли решение покинуть группу и отправиться в свободное плавание. Валерий избрал сольную карьеру, а Константин взялся его продюсировать и писать для него песни. Этот тандем оказался весьма успешным.

В 2000-м Константин Меладзе совместно с продюсером Дмитрием Костюком создают группу «ВИА Гра», ставшую невероятно популярной не только на Украине, но и в России. Композитор безошибочно угадывает запросы и веяния времени. Провокационное название, сексапильные певицы, которые вдобавок зажигательно танцуют, откровенные наряды. Это группа мало кого оставила равнодушными.

В 2007 году Меладзе широко засветился на телепроекте Первого канала в «Фабрике звезд – 7», став вместе с братом продюсером шоу.

В конце 2012 года Меладзе объявил о роспуске «ВИА Гры». Каким-то чутьем понял, что «притяженья больше нет» и тема в существующем виде себя изжила. А может быть, уже тогда рождались новые идеи. Буквально через полгода на канале НТВ было запущено его талант-шоу «Хочу V ВИА Гру». Телекастинг стал международным. Его штурмовали девушки с Украины, из Белоруссии, России и Казахстана. Продюсер не остановился на создании герл-группы и решил создать еще и бойз-бэнд. В 2014 году на НТВ вышло новое телешоу «Хочу к Меладзе».

Песни Константина Меладзе помимо его брата Валерия исполняют Вера Брежнева , группы «Инь-Ян», «БиС», Полина Гагарина , Анастасия Приходько .

Композитор признается, что его музыкальные творения рождаются не в тиши кабинетов, а за рулем автомобиля. Меладзе выезжает за город, на трассу, одной рукой ведет авто, а другой записывает музыку.

Личная жизнь Константина Меладзе

Долгое время композитор и продюсер оставался в тени своего звездного брата. Но популярность неизбежно рождает интерес и к личной жизни, которую до недавних пор никто бы не назвал бурной. Константин Меладзе прожил в официальном браке с Яной Сум 19 лет. У пары родилось трое детей: две дочки – Алиса (2000) и Лия (2004) – и сын Валерий (2005). Дети, как и их папа, занимаются скрипкой и фортепиано, но особого рвения к музыке не проявляют. В 2013 году пара объявила о разводе. Константин переехал жить в Москву, а его бывшая жена вместе с детьми осталась в Киеве.

В качестве причины развода называют давнюю, 10-летнюю связь Меладзе с его подопечной, бывшей солисткой «ВИА Гры» Верой Брежневой. Супруга Меладзе знала о сопернице, многое прощала мужу, но, видимо, чаша терпения женщины переполнилась. После развода Яна вышла второй раз замуж и обрела свое женское счастье.

Константин и Вера Брежнева долгое время объясняли в своих интервью, что у них высокие отношения, что они просто друзья и у каждого свои крепкие семьи. Но в 2012 году певица рассталась со своим вторым мужем, бизнесменом Михаилом Киперманом. О романе продюсера и певицы заговорили с новой силой, папарацци несколько раз ловили Меладзе у дома певицы. А в октябре 2015 года Константин Меладзе и Вера Брежнева тайно зарегистрировали свои отношения в Тоскане. На свадьбе не было ни одного гостя. Расписал пару лично мэр городка.

— Детство у нас с Валерой было абсолютно таким же, как у миллионов наших сверстников в Советском Союзе. У родителей нас трое. Я — старший брат, Валера младше на два года, а сестра Лиана — на шесть лет. Родились мы в рабочем поселке под городом Батуми — такой небольшой поселочек, все жители которого, в том числе наши родители, работали на нефтеперерабатывающем заводе. Как мы жили? Да как все дети. С утра до вечера бегали на улице, во что-то играли, что-то придумывали и ничем не выделялись из компании таких же, как мы, мальчишек. Жили скромно, папа и мама были инженерами, а в нашей трехкомнатной хрущевке проживало девять человек: бабушка, папин брат со своей семьей и мы впятером. А летом к нам приезжали родственники, жили они на застекленном балконе, и бывало, что в нашей

небольшой квартирке собиралось человек по двенадцать. Так что дома сидеть, сами понимаете, особой возможности не было, и мы носились на свободе.

Главной обязанностью были уроки, мы их делали на скорую руку перед сном, надо сказать, без особого рвения. И, как следствие, учились, мягко говоря, средне. Троечниками были. К тому же мы с Валерой были озорными и крепкими ребятами. Заканчивались наши шалости и потасовки не только ссадинами и шишками, но и разбитой посудой, стеклами, поломанными дверьми, кроватями и гладильными досками. Сейчас я понимаю, каково было нашим родителям. Мама нас постоянно учила уму-разуму, водила в музыкальную школу и различные секции, пытаясь занять чем-то и дать максимально возможное всестороннее образование. Папа практически не ругал, он приходил домой вечерами с работы уставший, и мы старались его не огорчать. Выходные, которые он проводил с нами, я помню до сих пор — как мы ходили в парк или играли в футбол. Это были для нас очень яркие события. Пару раз его вызывали в школу, и ­даже после этого он никогда не ругался и, Боже упаси, не поднимал на нас руку. Говорил какую-нибудь фразу вроде: «Ну как тебе не стыдно». Очень тихим и серьезным голосом. И хотелось сквозь землю провалиться от стыда. Действовало гораздо эффективнее, чем мамины поучения, к которым мы привыкли.

— Когда вы поняли, что ваша жизнь будет связана с музыкой?

— Первый раз я влюбился в музыку, когда мне было шесть лет. Услышал в кино полонез Огинского, и меня просто, как сейчас говорят, накрыло. До сих пор помню это фантастическое состояние. Я побежал к маме и сообщил ей, что пойду учиться играть на скрипке. Мальчик в том фильме играл полонез именно на скрипке, и у него так легко это получалось, что я решил: возьму скрипку и тут же сыграю на ней так же прекрасно. В музыкальную школу меня взяли с большим трудом, потому что на экзаменах выяснилось, что я совершенно бездарен, что у меня нет ни слуха, ни чувства ритма, ни голоса — ничего. «Отдайте мальчика на футбол», — посоветовали маме преподаватели. Но мама у нас человек настойчивый и целеустремленный, она возразила: «Мальчик хочет учиться музыке, и он имеет на это право!» Школа была при нашем заводе, и там действительно имели право учиться все дети, вне зависимости от наличия у них данных. В класс скрипки был острый недобор — почему-то желающих играть на этом инструменте в рабочем поселке нашлось немного, — и меня взяли.

Учился я плохо, потому что все время ощущал скептическое отношение к себе со стороны преподавателей, а скрипка — это труд, на который я тогда был не настроен. Учеба практически отбила у меня всякое желание заниматься музыкой, но, на счастье, в последнем классе мне дали преподавателя по фортепиано, которая изменила мое отношение к музыке. Она была молоденькой, на несколько лет старше меня, и у нее был совсем другой, не академический подход к обучению. С ее помощью я открыл для себя музыку еще раз. Влюбился в Баха, в Моцарта,

а потом вдруг понял, что на фортепиано можно подбирать нравившиеся мне композиции, в том числе совсем не классические, а даже рок или поп-музыку, и просто сошел на этой почве с ума. Играл с утра до ночи и в результате стал довольно приличным для своего возраста пианистом. Тем не менее я был уверен, что мне из моего поселка пробиться в какие-то там музыкальные круги нет никакой возможности. И таких планов у меня даже не было. Да и вообще планов не было никаких. А у мамы с папой на наш с Валерой счет была на тот момент только одна мечта: чтобы мы благополучно окончили школу и не попали в колонию для несовершеннолетних преступников, как некоторые наши одноклассники.

— В детстве ничто не предвещало, что мы с Валерой будем работать вместе. С родителями и братом. Фото: Из личного архива Константина Меладзе

— Что же вы такое творили?

— Хулиганами были. Делали какие-то взрывпакеты, сбегали с уроков, доводили учителей до белого каления ­своими проделками и т. д. Вместо того чтобы идти в школу, мы с ребятами утром бежали на речку, где у нас был построен шалаш, и играли в карты. В школе было скучно, а в шалаше — замечательно, тепло и интересно. Так и шли медленно, но верно по наклонной линии. Меня даже в пионеры приняли в седьмом классе, когда нормальные дети уже комсомольцами становились. А в комсомол не взяли вовсе. Почему — до сих пор не знаю. Я хоть и хулиган был, но не самый отъявленный, а преподаватели, видимо, считали, что именно в моей голове зарождаются самые злокозненные идеи и я являюсь зачинщиком. Может быть, дело в том, что я был выше всех в классе, молчаливее всех и довольно мрачный

на вид. Вот и считалось, что я — координатор. А я вовсе не поэтому мрачный был. Просто у меня не особо складывались отношения с коллективом. Я сильно заикался, от этого был нелюдим. В общем, странный парень был, что и говорить.

Но школу с грехом пополам окончил и поехал в Москву поступать в медицинский институт. Мама мечтала, чтобы я стал врачом, и я недолго думая отправился во 2-й Медицинский, где конкурс был 10 человек на место. А я троечник круглый и вдобавок еще не комсомолец, что по тем временам было неслыханным делом. Человек, который принимал документы, долго и печально смотрел на меня, а потом говорит: «Как же вас угораздило к нам приехать? Вы знаете, какой у вас аттестат?» Я говорю: «Конечно, знаю, средний балл три с половиной». — «А почему вы не комсомолец?» На что я, глядя куда-то в небо, ответил: «Не сложилось». Документы у меня тем не менее приняли, и, получив пару на первом же экзамене по физике, я отправился домой и устроился разнорабочим на завод.

— Валерий по вашим стопам шел?

— По тем временам он был моим антиподом. Ему все давалось легко, играючи. Он тоже учился в музыкальной школе. И когда пришел поступать на класс фортепиано, учителя пришли в восторг: «Вот у кого талант! Вот кому надо заниматься музыкой. А этого балбеса (кивок в мою сторону) все же отдавайте на футбол!» Не зря говорят, что талантливый человек во всем талантлив. Все, чем бы Валера ни занимался в дальнейшем — наукой, музыкой, спортом или бизнесом, — у него получалось превосходно. Он даже одежду шил сам. В те времена в магазинах ничего не было, а выглядеть достойно хотелось. И Валера выкручивался — покупал какие-то дешевые брюки и перешивал их так, что они становились ультрамодными. Рубашки перекраивал и выглядел во всем этом фантастически. Даже мне иногда перепадало, но это было уже в институте.

— То есть в институт вы все-таки поступили?

— В 18 лет со мной произошла странная метаморфоза. Я вдруг очнулся, как Илья Муромец. Понял, что нужно браться за свою собственную жизнь, потому что иначе я ее упущу. Снова отправился в другой город, на этот раз выбрал Николаев, поступил в Институт кораблестроения и ­отчетливо ­осознал, что это единственный мой шанс начать новую жизнь. Там за мной не тянулась слава мрачноватого хулигана, преследовавшая меня со школы, я был окружен новыми людьми, интересными, продвинутыми, молодыми и амбициозными. Я взялся за ум, напрягся, стал хорошо учиться. Родители, слыша про мои успехи в учебе, наотрез отказывались верить. Папа в какой-то момент не выдержал, лично приехал в институт, отправился в деканат и, не веря своим глазам, листал мою зачетную книжку. Там были одни четверки и пятерки. Плюс ко всему выяснилось, что я еще и староста. Он был в совершеннейшем шоке. На семейном совете было решено на следующий год прислать ко мне брата — на перевоспитание. Валера к тому времени стал достойным моим преемником в деле хулиганства и школьных прогулов, только, привыкнув все делать с большой отдачей, хулиганил он тоже с душой и энтузиазмом и рисковал вылететь из школы. В общем, брата я принял, он поступил на курс младше меня, и мы стали учиться вместе.

— И тогда же началось ваше совместное творчество?

— Чуть позже. Курсе на третьем. Я, как и все студенты того времени, отправился в колхоз, «на картошку» (в нашем случае это были помидоры). В колхозе мы проторчали два месяца, непрерывно шел дождь, вокруг наших бараков, где мы жили по 20 человек в комнате, — непролазная грязь. Когда дождь лил совсем уже немилосердно, мы не ездили в поле, а поскольку делать было категорически нечего, играли на гитарах и пели. Гитару я к тому времени уже сносно освоил, и старшие товарищи порекомендовали мне попробовать вступить в наш институтский клуб самодеятельности «Корабел». Я пошел. Это было 4 ноября 1985 года. Пришел на репетицию, увидел каких-то не очень

хорошо музицирующих ребят и понял, что играю я лучше них всех. Меня взяли клавишником. И все, моя судьба была решена. Через месяц на репетицию пришел Валера — посмотреть, что я там делаю. Мы играли час или два, потом объявили перекур, и, пока все отдыхали, мой брат взял микрофон и запел что-то а капелла. Сначала мы ничего не поняли, подумали, что это радио заиграло. А это Валера, оказывается. Его тут же взяли, сперва бэк-вокалистом, а потом и основным солистом ансамбля. Говорю же, у него все получалось играючи. Так вот с 1986 года мы и работаем в дружном тандеме: я пишу песни, а мой брат их исполняет.

— 30 лет прошло. Каким образом вам удается сохранять крепкие братские отношения?

— С той самой минуты, как мы вместе стали делать музыку, наши детские разногласия как рукой сняло, и никаких противоречий за 30 лет ни разу не возникло. Мы друг друга поддерживаем во всем. У нас четко распределены обязанности, я пишу и продюсирую, Валера поет, выдает идеи, гастролирует, а сестра Лиана занимается нашим менеджментом. Так втроем мы по жизни и идем. Как это получается? Не могу припомнить, чтобы наши родители каким-то образом ­специально ­внушали нам: вот, мол, братья и сестры должны быть ближе всех на свете, должны помогать друг другу. Нет. В детстве ничто не предвещало, что мы будем вместе и став взрослыми. Как все дети, мы иногда ссорились и дрались, но перед глазами всегда был пример родителей. Папа — старший в своей семье, у него две сестры и брат. И мы видели, что папа был самый мудрый, всегда давал какие-то советы, направлял их по жизни, опекал, помогал, никогда не бросал. И мама со своей сестрой очень близки, мы часто ездили в гости к тете, они приезжали к нам. Наверное, личный пример родителей — все-таки самое лучшее средство воспитания. Надеюсь, что я тоже сумел передать это своим детям: 16-летней Алисе, 12-летней Лии и 11-летнему Валере. Они уже сейчас относятся друг к другу очень трепетно, любят и помогают друг другу.

Лия: папа никогда не ругает нас, только иногда говорит: «Непорядок!». Фото: Арсен Меметов

— Помните свои ощущения в тот момент, когда узнали, что впервые стали отцом?

— Скажу откровенно. До меня очень поздно доходили какие-то вещи, которые в жизни по-настоящему важны. На тот момент, честно говоря, я не успел прочувствовать всю важность рождения детей, не насладился толком этим невероятным счастьем. Я был одержим работой, музыкой, карьерой, жил в каком-то иллюзорном мирке, просиживая в студии с утра до вечера. Я все время куда-то спешил, у меня в голове была только самореализация и куча всяких проектов, их становилось все больше и больше. Помимо брата и группы «ВИА Гра» занялся телевизионными мюзиклами, «Фабрикой звезд», музыкой для кино. Проекты множились с каждым годом, и этот водоворот

затягивал все сильнее. Я плохо понимал, что происходит вокруг меня. И только когда мне перевалило за 45, вдруг опомнился. Постепенно начал осознавать, что в жизни главное, а что второстепенное. У меня открылись глаза, я стал видеть окружающий мир, начал как-то вылезать потихоньку из этой подводной лодки. И только тогда начал по-настоящему нуждаться в детях и в личной жизни, в родных. Дети у меня просто замечательные.

Алиса: Папа тоже замечательный. И то, что он занятой человек, значения не имеет. Мы отлично проводим время, когда едем на выходные на дачу, — смотрим там кино и болтаем, вместе слушаем музыку. Я могу сказать, что у меня очень счастливое детство. Мне никогда не было скучно. Я тоже стала заниматься скрипкой, правда, спустя некоторое время поняла, что пошла туда только из-за того, что мне нравилась форма этого инструмента. А поскольку у меня, как и у папы в детстве, особо не было ни слуха, ни голоса, бросила, не доучившись один год до получения диплома. Больше всего нравилось экспериментировать со своей внешностью — краситься и делать прически. (Смеется.)

Константин: Когда Алисе стукнуло 13, эти эксперименты приобрели масштаб настоящей революции. Два года она бунтовала и воевала с собственными родителями. Отвергала решительно все, что шло с нашей стороны, — идеи, предложения и советы, и категорически не понимала, почему ее ограничивают в чем-либо. Спорила с нами по любому поводу. Но сейчас, спустя два года, все постепенно выправляется. А за эти два года я столько узнал о переходном возрасте, столько книг перечитал, со столькими опытными людьми побеседовал. Это меня в ­какой-то­ степени утешило: в принципе все, что с Алисой происходило, укладывалось в рамки пресловутого переходного возраста. И я понял: от родителей в этот период требуется только терпение. Методично, каждый день, потихоньку развязывать те узлы, которые возникают внутри взрослеющего ребенка. Без агрессии, без давления, без раздражения стараться скрупулезно, настойчиво обосновывать те или иные понятия и истины. Тут нужна доброта и терпение, терпение и доброта.

— Как все родители, я волнуюсь за детей, переживаю, какими они вырастут. Фото: Арсен Меметов

— Лия, как я понимаю, еще в опасный возраст не вошла?

— Пока у нас с ней разногласий нет. И взгляды совпадают почти во всем. Лия собранный, дисциплинированный человек, которому можно что-то объяснить, и она способна принять твою точку зрения. Но ей пока и нет 13 лет, только 12 исполнилось. А если говорить формально, то ей даже четырех лет пока нет.

Лия: У меня день рождения 29 февраля. Таких людей на планете очень мало. И ощущения, честно говоря, немного странные. Я понимаю, что это смешно, но мне кажется, что в те годы, когда 29 февраля на календаре нет, я не взрослею. То есть мне все восемь и восемь. А потом вдруг — раз! — и 12. Привыкнуть к этому сложно. Может быть, поэтому у меня все еще есть любимая игрушка. Это плюшевый мишка, которого я купила в Австрии, и он напоминает мне о веселье. Австрия невероятная, там красиво и очень холодно, впрочем, может быть, из-за того, что мы туда все время только зимой ездим, на лыжах кататься. Папа ездит с нами, но на лыжи пока не встал. Он ни на чем не катается — ни на самокате, ни на велосипеде. Мы пытались его научить, но он только смеется: «Где это видано, чтобы такой огромный

мужчина на таком маленьком двухколесном устройстве ездил». Но мы не оставляем надежд, что на­учим его. А пока папа только плавает. Как морж. Нас тоже научил, мы занимались с Алисой плаванием. Папа никогда не ругает нас, лишь иногда говорит: «Непорядок!» Но вообще я не даю поводов, чтобы меня ругали: учусь хорошо, уроки делаю. Занимаюсь вокалом, хочу стать певицей или актрисой.

Константин: Я, как все родители, волнуюсь за них, переживаю, какими они вырастут. Но они благоразумные, слава Богу. У них очень хороший и современный вкус во всем, будь то выбор книг, фильмов или одежды.

— А музыки?

— В этом вопросе я тоже ими очень доволен. Они слушают модную, интересную музыку, и я стараюсь с пониманием относиться к их выбору. Понятно, это не те группы, на которых выросли мы, что закономерно. Их музыка хорошо сделана, качественно сыграна, и я много нового узнаю для себя, слушая их фаворитов вместе с ними. Да и, честно говоря, я никогда не стремился навязать детям свой вкус. Им, бедным, и так досталось. Когда они были маленькие, я работал дома, там у меня была студия, им приходилось слушать мою музыку с утра до вечера. Они под нее и засыпали, и просыпались.

— Никогда не навязывал детям свой вкус. Им, бедным, и так досталось. Когда они были маленькие, я работал дома. Они под мою музыку и засыпали, и просыпались. Фото: Арсен Меметов

— Как получилось, что Константин Меладзе, всегда работавший с женским коллективом, ­собрал бойз-бенд? Откуда взялась идея сделать MBAND?

— Начинал я свою карьеру с работы с Валерием Меладзе, потом, после «Фабрики звезд», у меня была группа «БиС», так что о том, как работать с мужчинами, знаю не понаслышке. Идея сделать бойз-бенд зрела давно, но я понимал: чтобы провести полноценный кастинг, нужно масштабное телевизионное шоу. А когда все срослось, я с огромным удовольствием начал с ребятами работать. Ощущения удивительные — с ними как будто заново переживаю свою юность. Вспоминаю, что у меня 30 лет назад были схожие цели и устремления. Конечно, женский коллектив и мужской — это, как говорится, две большие разницы. Парни в основном идут в музыку из-за карьеры. Чтобы быть артистом, сделать это своей профессией — то есть с пониманием и надолго. А у некоторых девушек экран, сцена, подиум — некий перевалочный пункт, благодаря которому они перейдут на следующую социальную ступеньку, удачно выйдут замуж, познакомятся с интересными людьми. В «ВИА Гре» тоже было достаточно таких случаев, когда, поработав год-полтора, девушки выходили замуж

и переставали заниматься музыкой, заканчивали все эти гастроли, кочевую артистическую жизнь. Семья оказывалась важнее. Это нормально, но с парнями в этом смысле мне проще, я их лучше понимаю. Я доволен тем, как идут дела в группе. Сейчас запускаем очередную новую песню и клип, продолжаем снимать реалити-шоу, а в конце апреля выйдет художественный фильм под названием «Все исправить», где ребята сыграли самих себя. Режиссер Антон Калинкин снял кино для тинейджеров, и мне кажется, оно их заинтересует. Кроме группы MBAND там играют замечательные актеры Дарья Мороз, Игорь Жижикин, великолепный . Но даже рядом с такими мэтрами ребята из MBAND выглядят органично. Я стараюсь всесторонне их развивать, давая возможность работать не только на сцене, но и в телевизионных шоу, и в кино. Надеюсь, что их ждет большое будущее.

Семья: жена — Вера Брежнева, певица; дети от первого брака — Алиса (16 лет), Лия (12 лет), Валерий (11 лет)

Образование: окончил Николаев­ский корабле­стро­итель­­ный институт им. адмирала Макарова

Карьера: с 1986 года пишет песни для своего брата Валерия Меладзе. Также его песни исполняют Алла Пугачева, София Ротару, Григорий Лепс, Полина Гагарина, Ани Лорак, Валерия и другие артисты. В 2000 году создал группу «ВИА Гра». Композитор и продюсер телемюзиклов «Вечера на хуторе близ Диканьки», «Золушка», музыкальный продюсер фильма «Стиляги», автор музыки к сериалу «Оттепель». Продюсер «Фабрики звезд-7» и шоу «Хочу в «ВИА Гру» и «Хочу к Меладзе»

Константин Шотаевич Меладзе родился 11 мая 1963 года в грузинском Батуми. В отличие от своего брата Валерия , Константин в детстве был очень тихим ребёнком. Младший брат являлся заводилой и инициатором разнообразных мероприятий, а старший зачастую пытался его вразумлять. Правда, из этого не всегда выходило что-то хорошее – Константин с Валерием часто дрались, будучи детьми.

В возрасте шести лет Константин Меладзе посмотрел фильм «Полонез Огинского » и заявил родителям, что желает попробовать себя в игре на скрипке. Мать отдала ребёнка в музыкальную школу, но там выяснилось, что у Константина очень плохо со слухом и ритмом. Хотя чуть позже ему купили гитару, на которой он всё-таки научился играть.

Во время учёбы в Николаевском кораблестроительном институте имени адмирала Макарова Костя поехал в колхоз на практику, но тогда не повезло с погодой – всё время шли проливные дожди, поэтому работники сидели в одном бараке. Там он на пару с приятелем от скуки играл на гитарах на потеху публике. Чуть позже этот новый друг Константина пригласил его попробовать себя в институтской музыкальной группе «Апрель», где требовался ещё один участник. Потом Меладзе рассказывал про это:

«У меня появилось ощущение, что я как шарик, который катался всю жизнь по бильярдному столу, наконец, попал в лузу, подходящую мне и по форме, и по размерам. И я впал от этого в такое благостное состояние, будто жизнь моя началась снова». Так началась работа в группе студенческой «Апрель».

Константин Меладзе. Творческий путь

Летом 2012 года в Юрмале прошел творческий вечер Константина в рамках международного конкурса молодых исполнителей «Новая волна », на котором десятки участников пели его песни. Тогда же Меладзе удостоился звания заслуженного деятеля искусств Украины.

Под конец 2012 года продюсер объявил о роспуске поп-группы «ВИА Гра », а осенью 2013 года запустил на НТВ телешоу «Хочу V ВИА Гру ». Отобрав участниц гёрл-группы, Меладзе весной 2014 года объявил о начале кастинга ребят в бой-бэнд. Состав мужской вокальной поп-группы определился в эфире ТВ-шоу «Хочу к Меладзе », стартовавшего в том же году на НТВ. Так появился коллектив MBAND в составе Артема Пиндюра , Владислава Рамма , Анатолия Цоя и Никиты Киоссе .

В 2015 году Меладзе спродюсировал музыкальный проект «Главная сцена », победителем которого стал подопечный Константина - Сардор Милано .

В 2015 году братья Меладзе впервые за тридцать лет творческой деятельности записали совместный дуэт на песню «Мой брат».

Константин Меладзе. Личная жизнь

Константин Меладзе женился на Яне Сумм летом 1994 года, у пары появилось трое детей: в 2000-м - дочь Алиса, в 2004-м - дочь Лия, а в 2005-м - сын Валерий. Вокруг Меладзе тем не менее постоянно ходили слухи о любовных похождениях композитора. В частности, СМИ нередко писали об отношениях Константина с участницами группы «ВИА Гра ». Так, гудели сплетни о его связях с Евой Бушминой . Затем, с весны 2012 года, – с певицей Полиной Гагариной , бывшей участницей «Фабрики звёзд », однако пресса писала и том, что артистка таким образом решила проложить себе путь к славе и известности.

В августе 2013 года стало известно, что Константин Меладзе и его супруга Яна, прожившие в браке девятнадцать лет, решили расстаться. Когда начался бракоразводный процесс, композитор переехал из Киева в Москву, а его трое детей остались с их матерью в Киеве.

23 октября 2015 года Меладзе женился во второй раз. Его избранницей стала Вера Брежнева - украинская певица, актриса и телеведущая, экс-участница группы «ВИА Гра » и обладательница титула «Самая сексуальная женщина России» по версии журнала Maxim. Свадьба пары состоялась в кругу самых близких людей в итальянском Форте-дей-Марми (курорт в Тоскане).

Спустя год продюсер признался СМИ, что благодаря Вере он начал много путешествовать и правильно питаться, а также и следить за своим внешним видом и гардеробом.

Константин Меладзе: Если раньше я всегда отличался постоянством в одежде, предпочитая подолгу носить одно и то же, то отныне всё кардинально поменялось. Если бы не супруга, так и ходил бы, наверное, в одной футболке. Вообще Вера очень благотворно влияет на меня в разных моментах. Я восхищаюсь ею ежедневно, ежечасно. У Веры большое сердце. Она стремится всем помогать. Я же, глядя на нее, становлюсь лучше.

Сестра Константина - Лиана Меладзе - продюсер компании Velvet Music, управляющей его артистами после закрытия продюсерского центра «Константа Рекордс».

Константин Меладзе. Дискография

1991 Посредине мира
1993 Осенний крик ястреба
1994 Охота на самку человека
1995 Сэра
1996 Последний романтик
1998 Самба белого мотылька
1999 Всё так и было
2001 Попытка № 5
2002 Настоящее
2003 Нега
2003 Странница-осень. Песни без слов
2003 Стоп! Снято!
2003 Stop! Stop! Stop!
2003 Биология
2005 Океан
2007 L.M.L.
2008 Вопреки
2008 Эмансипация
2009 Двухполярный мир
2010 Любовь спасёт мир
2014 Оттепель
2015 Ververa
2015 The Great Gatsby

Константин Меладзе. Фильмография

Композитор
2016 #Все_исправить!?!
2015 Млечный путь
2013 Оттепель
2012 Zолушка
2008 Стиляги
2007 Ирония судьбы: Продолжение
2007 Держи меня крепче
2007-2015 Моя правда (документальный)
2004 Сорочинская ярмарка
2002 Золушка
2001 Вечера на хуторе близ Диканьки
1997-1999 Незнайка на Луне (анимационный)